скачать книгу бесплатно
– Ну а кому же ещё, моя дорогая?! – Витек виновато, с легкой улыбкой смотрел на Татьяну, держа при этом ее руку. По сильному и чувственному рукопожатию он понял, что теперь она опять будет его, а это было – самое главное.
На вокзале Витек умудрился эффектно проститься с обеими дамами сердца. И что удивительно, никто из них не чувствовал ни ревности, ни обиды, ни угрызений совести. Всем троим было очень радостно и очень весело. Но как ни странно, а Монзикова, медленно дефилировавшего в сопровождении военного патруля в висевшей на нем мешком джинсовке, он так и не заметил. Да и адвокат не обратил внимания на капитана первого ранка, суетившегося вокруг симпатичных разнокалиберных дам. Кстати, Монзиков никогда не служил на флоте, а то, что Славик признал в нем своего однокашника, так чего только не бывает в этой жизни?! Недаром говорят, на халяву и уксус сладкий. Ведь Монзиков ни копейки не потратил на своих флотских корешей, хотя и пьянствовали они дай боже…
Витек спустя полчаса после прибытия поезда, пройдясь по всему перрону и не найдя Славика, решил, что, наверное, он уже, подлюка такая, дома. Но, через три часа после прибытия домой, Пухонькин стал проявлять определенное беспокойство. Он прекрасно знал о финансовых и прочих обстоятельствах своего сослуживца – ведь недаром он отработал в КГБ более 20 лет. Эх, сколько рапортов, сколько всевозможных справок и докладных записок было им написано и составлено…
В Славкином подъезде, разумеется, у Витька были свои люди. Кое с кем он периодически занимался амурными делами, с кем-то это было раньше, а кто-то еще просто не дошел до детородного возраста, хотя на юге девочки начинают познавать женские радости уже в 14–15 лет. Тем не менее, бывают исключения, как в ту, так и в другую стороны. Например, однажды он слышал такую историю, когда сын одного из его сослуживцев женил своего двадцатилетнего балбеса на 18-летней красавице, которая – вы не поверите! – была девственницей, или почти таковой, т. е. наполовину[6 - Прим. авт.: На Украине, да и в южных регионах всего постсоветского пространства под «полудевственницей» часто понимается либо неопытность, либо такой маленький сексуальный опыт с мужчинами, что некоторые лавеласы ставят знак равенства между целомудрием и, например, опытом сношений с одним мужчиной.].
Через два дня Витек уже знал, что Славик пропал. О Монзикове он даже и не думал, т. к. тот его практически ничем не мог заинтересовать. Неказистый, все время жующий, с рыжими усами, небритый, пьющий на халяву и всегда до дна… Мразь!
* * *
Маргарита Павловна очень удивилась, когда обнаружила у себя на лобке седой волос. Да что там удивилась – остальные в лифте просто ох@ели от нагрянувшей внезапно старости…
Из коллекции анекдотов Зямы П. Исламбекова
А тем временем Славик чудесным образом разместился в полулюксовском одноместном номере с видом на море, на четвертом этаже. В номере стоял японский телевизор, по которому хорошо ловились три телевизионные и две радиопрограммы, двухкамерный холодильник, платяной шкаф, два стула и плетеное кресло, пуфик, трюмо, примитивный стол довоенного сталинского периода и подростковая кровать.
К вечеру первого же дня холодильник был забит фруктами, копченой и полукопченой рыбой, колбасой, сыром, маслом, зеленью, водкой и огромным количеством пива. Славик понял, что он вполне заслужил такую культурно-развлекательную программу отдыха.
Хоста. Верхняя хоста. Внизу самшитовой рощи расположился ведомственный санаторий Прогресс, который принадлежал Федеральной службе налоговой полиции Российской Федерации. Место – замечательное. Чистый воздух, а виды?! Виды на море…
В первый же вечер Славик пригласил к себе в номер новых отдыхающих, которые прибыли по путевке в тот же день или днем ранее. И был такой гудеж, что…
* * *
Семья едет в машине. Маленький сын спрашивает у мамы:
– Мам, а ты мне удочку купишь?
– Конечно! И удочку тебе купим, и лодку к ней купим, и друзей алкашей, бл@дь, купим, чтобы всё, как у отца было!
Из коллекции анекдотов Зямы П. Исламбекова
До Казачьей бухты Монзиков так и не доехал. Он припарковал свой автомобиль на дальней стороне Камышовой бухты, там, где еще в начале семидесятых затеяли строительство большого портового терминала, но так и не закончили стройку века. С волнореза можно было нырять как в сторону Казачьей, так и в сторону Камышовой бухты. Было бы желание, а вот желания-то как раз и не было.
Кстати, друзья, а ведь и Камышовую, и Казачью бухты местные мальчишки на спор переплывали летом много-много раз. Их пытались ловить, их гоняли, а они плавали, плавают и будут, надеюсь плавать всегда.
У Монзикова на четвертый день пребывания в Севастополе было 1500 долларов США, 2500 гривен, 1450 российских рублей. Все это он легко взял на бильярде. В городе было предостаточно небольших, уютных бильярдных, где местная публика любила погонять шары. Одна из них – «Две ивы» располагалась практически в самом центре Севастополя и была расположена в 40 метрах от Панорамы[7 - Прим. Авт.: Панорама «Оборо?на Севасто?поля» – музей-панорама, посвящённый первой обороне Севастополя]. Более того, вечером ему предстояла встреча с Миколой Мовчаном – самым грозным и сильным бильярдистом всего украинского черноморского побережья. Предварительно маркер Моня сказал, что Микола играет только в сибирку и каждый шар у него стоит не менее 1000 баксов.
Монзиков возлагал большие надежды на бильярдные заработки, и потому он был слегка взволнован. К 2000 Александр Васильевич гладко выбритый, наодеколоненный, в новой рубашке, новом итальянском костюме, в бабочке подъехал к одной из лучших бильярдных Черноморского побережья. Микола был на месте. Он разминался. Увидев франта Монзикова, его вдруг стал разбирать гомерический хохот. Однако после первых двух ударов Монзикова, которые закончились кладкой трех (!) шаров, Микола изменился в лице. Он продул легко и непринужденно залётному из северной столицы подряд четыре партии, причем с таким крупным разрывом, что оставалось только гадать – почему он, опытный игрок, стал играть с соперником, класс игры которого превосходил как минимум на три порядка. После шести партий, которые они сыграли в общей сложности почти за два часа, Микола позвонил на трубу своей «крыше» – малышу Гиви. Гиви с братьями прибыл к 2200. Это была немая сцена. Гиви, увидев Монзикова, радостно бросился к нему навстречу. Обняв и поцеловав его троекратно, Гиви спросил, как он себя чувствует и чем он может ему помочь. Пока Монзиков силился с ответом, к ним подошел Микола и радостно сообщил, что он уже просадил в общей сложности кучу денег.
– Тридцать одну тысячу баксов, – уточнил Монзиков.
– Тридцать одну? – переспросил Микола.
– Да, уж! – и Монзиков посмотрел на Гиви.
В зале воцарилась гробовая тишина. Маркер и бармен вдруг почувствовали, что будет либо перестрелка, либо глобальный мордобой, но в любом случае заведение пару недель работать не сможет.
Гиви попросил Миколу отстегнуть озвученную сумму, пояснив при этом: «Ты не волнуйся! Все будет тип-топ!»
– Знаем мы этот тип-топ, – проворчал Микола, но с явной неохотой достал тридцать одну тысячу новеньких, хрустящих долларов, аккуратно перехваченных резинкой от женских трусиков.
– Ты не нервничай, спокойнее расставайся с деньгами. Так бывает, когда учишься играть на бильярде! – Гиви ласково посмотрел на Миколу и слегка пнул его своим животом.
– Спасибо, друг… – Монзиков уже протянул к долларам руку, когда неожиданно получил сильный резкий удар по тыльной стороне своей ладони.
– Не надо мацать! Не спеши! – Гиви спокойно отсчитал 10 000 баксов и положил их к себе в карман. – Это за лечение.
– А… – только и успели сказать Микола и Александр Васильевич одновременно.
– Еще 10 000 баксов – за вызов меня и моих братьев. Остается одиннадцать, да? Слушай, Микола, ты сегодня в Одессе снял приличные бабки и даже ни мне, ни Карасю ничего не отстегнул! Это как же понимать, а? – Гиви внешне казался спокойным, но постояльцы этого шалмана уже знали, что до рубки оставались не минуты, а считанные секунды.
– Гиви, ты не правильно меня понял… – вяло пролепетал Микола, но братья его уже не слышали.
– Я, Микола, клянусь мамой, пару дней назад ему проиграл и, клянусь, свой проигрыш отдал, да еще помог ему со здоровьем. Видишь, как ему хорошо? Спроси его, как я его вылечил! – Гиви скорчил такую страшную гримасу, что всем вдруг стало не до смеха.
– Да, уж! – только и успел вымолвить Монзиков, т. к. Гиви начал потихоньку наступать на Миколу.
Он теснил его к стенке. По сторонам от Гиви были его братья, стоявшие вплотную с гигантом. Бежать Миколе и отступать было некуда. За ним стоял бильярдный стол. В левой руке Гиви держал баксы – 11 000, а правой, то и дело, он поглаживал свою лысину.
– Гиви, а давай я с тобой сыграю в «Сибирку»[8 - Прим. автора: игра в «Сибирку» в ряде регионов называется «Московская пирамида». Смысл игры – все удары игроки делают только битком – одним цветным шаром, который всегда в игре. В «Сибирку» играют, как правило, только на интерес.], а? – Микола даже стоя на цыпочках, дышал бугаю в пупок.
– А давай! – Гиви вдруг моментально успокоился, лицо его сделалось приветливым. В зале послышался вздох облегчения.
Кстати, уже потом, когда Гиви с братьями уехали, Микола с бармена и маркера Мони снял по 10 000 баксов за мирное решение конфликта. Деньги они отдали ему легко, т. к. прекрасно понимали всю пикантность ситуации.
– Гиви, давай я подержу деньги, чтобы они тебе в игре не мешали, понимаешь мою мысль, а? Догнал? – Монзиков сказал и вдруг осекся. Но Гиви благодушно похлопал по щеке адвоката и протянул ему одну тысячу баксов. Десятку он положил в свой карман.
– Потом поделим, да? – и Гиви весело, игриво подмигнул своим братьям. Вся бильярдная весело смеялась.
Монзиков вышел на улицу. Его состояние по десятибалльной шкале можно было оценить не выше 1, т. к. перспективы на отдых были самые туманные. Бильярдная тема в Севастополе, да что там в Севастополе, в Крыму, накрылась, как говорится, медным тазом – минимум лет на пять, а то и на все десять. Светить своим «адвокатством» Александр Васильевич не стал, да и не хотел. Однако теперь у него были приятели-отморозки, которых можно и нужно было отдоить. Оставалось лишь найти способ и удобное время, т. к. опускание лоха – дело тонкое, деликатное.
Кстати, а тяжело ли научиться приличной кладке шаров на бильярде? Не просто, но чтобы всех обыгрывать, надо не только постоянно тренироваться, играть на деньги, но ещё и иметь талант. Одних способностей здесь будет явно недостаточно, нужны особые данные, дарование, которое на генетическом уровне либо есть, либо просто отсутствует, и другого быть не дано!
* * *
Вещий сон
Приснилось мне про то, как зря
Погибнет множество народа.
Но политическая мода
Кончать ослабшего царя
И чад, и свиту, и обслугу
У нас всегда идёт по кругу.
Пять раз в сто лет (считать боюсь)
Плывёт по крови наша Русь.
Такие скорбные дела
На речке лёд, под ним тела.
И каждый день приходит сон
И много дум наводит он.
Александр Осипов
Вячеслав Дмитриевич сидел на балконе в трусах и в майке, в правой руке он держал стакан с местным вином, а в левой – кусок Краковской колбасы. Его взор был устремлен вниз, где молодой человек рассказывал девушке историю… Она слушала его, думая, наверное, что сегодня они опять не потрахаются…
Профессор философии, стоя перед своим классом, взял пятилитровую стеклянную банку и наполнил её камнями, каждый не менее 3-х см в диаметре. В конце спросил студентов, полна ли банка?
Ответили: да, полна. Тогда он открыл банку горошка и высыпал их в большую банку, немного потряс её. Естественно, горошек занял свободное место между камнями. Ещё раз профессор спросил студентов, полна ли банка?
Ответили: да, полна. Тогда он взял коробку, наполненную песком, и насыпал его в банку. Естественно, песок занял полностью существующее свободное место и всё закрыл. Ещё раз профессор спросил студентов, полна ли банка?
Ответили: да, и на этот раз однозначно, она полна. Тогда из-под стола он ещё вытащил 2 банки пива и вылил их в банку до последней капли, размачивая песок. Студенты смеялись.
А сейчас я хочу, чтобы вы поняли, что:
– банка – это ваша жизнь;
– камни – это важнейшие вещи вашей жизни: семья, здоровье, друзья, свои дети – всё то, что необходимо, чтобы ваша жизнь всё-таки оставалась полной даже в случае, если всё остальное потеряется;
– горошек – это вещи, которые лично для вас стали важными: работа, дом, автомобиль;
– песок – это всё остальное, мелочи.
Если сначала наполнить банку песком, не останется места, где могли бы разместиться горошек и камни.
И также в вашей жизни, если тратить всё время и всю энергию на мелочи, не остаётся места для важнейших вещей.
Занимайтесь тем, что вам приносит счастье: играйте с вашими детьми, уделяйте время супругам, встречайтесь с друзьями.
Всегда будет ещё время, чтобы поработать, заняться уборкой дома, починить и помыть автомобиль. Занимайтесь, прежде всего, камнями, то есть самыми важными вещами в жизни; определите ваши приоритеты: остальное – это только песок.
Тогда студентка подняла руку и спросила Профессора, какое значение имеет пиво? Профессор улыбнулся. Я рад, что вы спросили меня об этом. Я это сделал просто, чтобы доказать вам, что, как бы ни была ваша жизнь занята, всегда есть место для пары банок пива.
– Слушай, умник, – выкрикнул с балкона Славик, – Ты не мозги трахай девушке, а бери ниже! Ниже бери, понял?!
– Простите, это Вы мне?
– Тебе, тебе, дурень! На Кавказе не надо умничать! Действуй, парень! Давай, не робей!
* * *
Готовится закон об амнистии капитала. Успей наворовать!
Спустя десять минут Александр Васильевич уже подъезжал к театру им. А. В. Луначарского. С Нахимовского бульвара открывалась замечательная панорама. Стоя на набережной, лицом в сторону Радиогорки, слева была видна Артиллерийская бухта, справа – памятник затопленным кораблям. На рейде Северной бухты стояло несколько фрегатов. Было уже темно, но контуры кораблей просматривались отчетливо. Ярко светили корабельные огни, а элиминации на берегу было, как говорится, хоть отбавляй. Звезды на небе, морской воздух, легкий бриз и приятный вкус местного пива, которым адвокат решил побаловаться, все это заставило Монзикова более трезво оценить сложившуюся ситуацию. А ведь и в самом деле, дела были не так уж и плохи.
* * *
Гиви предлагает тему
Одессита доставили в больницу с разбитой головой.
– Фамилия.
– Рабинович.
– Женаты?
– Нет, поскользнулся.
Из коллекции анекдотов Зямы П. Исламбекова
Две ночи Монзиков успешно провел в гараже. Гараж был нестандартным, большим и уютным. Стены были из толстого инкерманского камня. Белого цвета большие блоки, из которых более 50 % всех домов Севастополя было построено за весь послевоенный период, т. е. с лета 1944 г., когда немца прогнали далеко-далеко за пределы Крыма. Кстати, после освобождения Севастополя от фашистских захватчиков только 7 уцелевших домов находилось в городе-герое Севастополе. Весь жилищный фонд надо было создавать заново. О тех событиях рассказывает Диорама на Сапун-горе[9 - Прим. Авт.: Диорама Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года – это одно из крупнейших произведений современной батальной живописи. Памятник подвигу советских воинов, освободивших Севастополь от гитлеровских захватчиков. Замечательный художественный памятник героическим событиям Великой Отечественной войны. Открытие диорамы состоялось 4 ноября 1959 года.], а также выставочные экспонаты военной техники и оружия того периода времени.
Монзиков частично освободил карманы криминальных представителей Севастополя, но впереди было ещё много работы по перераспределению денег среди отдельных представителей населения.
Александр Васильевич сильно облегчил свои карманы, спрятав в гараже большую часть денег, оставив лишь мелочь на пиво, мороженное, бензин и шашлык. В 11.00 он уже купался в тёплых водах пляжа Омега, а в 12.30 он зашел в шалман[10 - Прим. Авт.: Шалман (также кабак, дайв-бар от англ. Dive bar) – жаргонное и пейоративное название низкопробного питейного заведения. В современных условиях представляет собой местный бар с регулярными посетителями. Слово кабак в письменных источниках впервые появляется в 1563 году (эту дату называет этимологический словарь Фасмера). Считается, что слово заимствовано из нижне-немецкого диалекта kabacke, kaback – «ветхий дом, хибара, завалюшка». Изредка указывается также на татарское происхождение. Чёткое определение кабака отсутствует, но к признакам типичного современного заведения этого типа относят: присутствие завсегдатаев; дешевизну алкоголя; отсутствие претензий на утончённость («если бармен готовит свои фирменные коктейли, то это не кабак»); отсутствие «настоящей» еды. Наблюдая за действиями норвежских полицейских, исследователи обнаружили, что «коричневые» бары (цветовая ассоциация кабаков в Норвегии по-видимому основана на окраске грязных стен) представляют собой «серую» зону, где законы, связанные с потреблением алкоголя, применяются мягче, чем в ресторанах: «если бы перенести всех регулярных посетителей кабака в приличный ресторан, то их всех пришлось бы вывести».] с бильярдом, где без трудов нашел Гиви.
– Здорово, родной! – приветствовал Монзиков своего волосатого знакомого. – Какие новости, а? Есть что-нибудь, это самое, а? Понимаешь мою мысль?
– А, адвокат? – обрадовался Гиви. – Ну, принес деньги? – Гиви, глядя в лицо Монзикову, громко рассмеялся.
– Какие деньги? – удивился адвокат. – Что-то я не догоняю…
– Не догоняешь? – Гиви взял под руку Монзикова и вышел с ним на солнце. – Ладно, дело есть у меня одно. Сделаешь? Поможешь?
– Что за дело? А ну бомби! – Александр Васильевич обратился в слух.
– Надо одного гандона чпокнуть… Сможешь?
– Я что-то не догоняю… Ты что-то путаешь, я – адвокат, а не это самое, значит. Понимаешь мою мысль, а?
– А что, у адвокатов нет друзей? Адвокаты все живут по закону, а понятия засовывают себе в жопу? Да? – Гиви скорчил гримасу, которую можно было трактовать как уничижительно-презрительную.
– Послушай, родной, я тебе в который раз говорю, это самое, значит, что у меня нет для тебя исполнителей. Понимаешь мою мысль? – Монзиков фразу произнес хоть и не громко, но таким уверенным тоном, с такой интонацией, что можно было подумать, Монзиков – не адвокат, а генеральный прокурор, как минимум.
Погода была на удивление комфортная: ярко светило солнце, с моря поддувал лёгкий морской бриз. Мимо проходили полуобнаженные отдыхающие…
