Амир Икам. Третья книга романа «Икам – легенда легиона»

На вопрос что, по их мнению, сейчас делает, сбежавший командир их разведывательного отряда, пленные охотно показали, что сейчас он, скорее всего, пошлёт гонца с вестью о вражеской разведке в главный отряд и будет скрытно сопровождать их караван, пока сюда не подойдет подмога, чтобы уничтожить всех мусульман.

Озадаченный услышанным Даррар приказал, собрать всех воинов отряда на совет. Пока воины собирались вокруг своего вождя, тот подтвердил Икаму, что все оружие и кони, взятые в бою, по закону войны, принадлежат ему. Пленные тоже являются его добычей, но они владеют важными сведениями, и их, перед тем, как убить, продать в рабство или отпустить на свободу за выкуп, нужно обязательно предъявить для допроса Халиду ибн аль Валиду.

Уловив в этих словах, невысказанное желание своего собеседника, Икам, не раздумывая, предложил тому, принять пленных в подарок, в честь их знакомства, как знак их дружбы, и поступать с ними по своему усмотрению. Обрадованный такой щедростью, Даррар сдержано поблагодарил Икама.

Когда пленных увели, и отряд собрался в круг для Совета, один из воинов с желтой повязкой на голове, по знаку предводителя отряда, сообщил всем о том, что ему стало известно со слов пленного. Было видно, что воины стали встревоженно переглядываться в ожидании решения своего вождя.

Свои слова воин закончил словами

– Пусть каждый выскажет свои мысли, чтобы мы могли вместе принять решение. Первым пусть говорит Икам-мавляна.

Икам стоявший в кругу рядом с Анваром, понял, что ему предоставляют слово первому, чтобы подчеркнуть его самую невысокую значимость, в рейтинге бойцов отряда. Это испортило ему настроение, поэтому, тщательно подбирая слова он хмуро произнёс

– Враг считает себя сильнее, но, не настолько, чтобы уничтожить нас сразу. Думаю, нам нужно двинуться в глубь долины, словно мы не догадываемся о их присутствии здесь. Необходимо, разослать во все стороны дозоры и узнать, где их отряд расположится на ночь. Ночью мы должны напасть на их лагерь и угнать у них всех лошадей. Тогда они не смогут сообщить своим, где мы находимся. Ночью, не дожидаясь рассвета, нам предстоит двинуться к выходу из долины и, в укромном месте, дождаться, когда в проход войдет отряд, высланный на подмогу. Пропустив его, вырваться из долины или уйти из долины другой дорогой, о которой можно узнать у местных жителей. Не может быть, чтобы из долины не было других дорог. Нужно только, хорошо порасспрашивать тех, кто здесь живёт

Слова Икама породили бурную дискуссию среди воинов отряда. Но, споры шли по поводу незначительных деталей плана, предложенного им Совету. Ключевые слова – «напасть ночью и угнать лошадей» были с восторгом восприняты всеми.

Как наш герой понял из разговоров, в отряде были воины из двух групп. Меньшая принадлежала к северной группе племен и, в прошлом, эти воины были кочевниками-бедуинами (бадауин – люди бадии, пустыни). Вторая, более многочисленная принадлежала к жителям Йемена (букв, «страна, лежащая справа»), или Южной Аравии. Её южный берег называли Хадрамаутом, а его жителей называли «хадара». Во всех этих подробностях, Икам разобрался позже, но, чтобы нашему читателю было понятно, о чём идет речь, мы сразу раскрываем выводы, к которым наш герой пришел позже, в ходе длительных размышлений. Эта особенность комплектования отрядов была характерна для всей арабской армии, кроме её элитных подразделений, о которых мы расскажем позже.

Так вот, воины-северяне были в восторге от возможности прославиться, совершив лихой ночной набег и угнать лошадей, а южане рассчитывали, наконец, завладеть таким ценным трофеем, как кони.

Как бы то ни было, план нашего героя был одобрен и принят в ходе Совета всеми его участниками. Опираясь на решение совета, Даррар, отдал распоряжения и караван стал готовиться к движению. Покосившись на Икама, Даррар приказал похоронить убитого воина. Без особых церемоний, его погребли в неглубокой яме у дороги. Последние почести проявились только в том, что его, по настоянию Икама, положили на правый бок и нашему герою позволили прочитать над могилой короткую молитву. Никакого холмика или отметки над могилой не было. Воин был из северян. А жители пустыни, как оказалось, хоронят своих усопших в песке и никогда больше не посещают их могилы.

После совершения этих формальностей, караван тронулся по дороге. Икам продолжил свой путь, поочередно меняя своих коней, (причём, один из них, как оказалось, был кобылой). Караван сделал один привал в полдень на берегу ручья, где воины напоили всех своих четвероногих, включая верблюдов, чем очень удивили Икама, который искренне считал, что верблюды пьют воду только раз в неделю. Только тут наш герой заметил, что из отряда исчезли трое всадников. Анвар, на правах старого знакомого, отчитался ему о выполнении поручений. Узнав, что Икам не претендует ни на один комплект вооружения, Анвар подобрал себе оружие и броню. Три остальных комплекта он аккуратно уложил в мешки и приторочил их на своего верблюда. Пользуясь случаем, он спросил, не хочет ли Икам набрать себе свой отряд? Тогда он, охотно, стал бы у него первым рекрутом. Икам обещал подумать об этом и согласовать этот вопрос с Дарраром. После этого, он занялся модернизацией приобретенных седел. Не обращая внимание на советы Анвара, Икам соорудил из веревки примитивные стремена и усилил крепление седла передними и задними подпругами, и дополнительными петлями. Оставшись очень довольным проделанными усовершенствованиями конской упряжи, он направился было к Даррару, но тут раздался сигнал окончания привала, и караван снова запылил по дороге.

* * *

Ощутив под собой коня и удобно усевшись в седле, Икам непроизвольно погрузился в воспоминания, как впервые, он вместе с Ириной, приехали к ней на родину, знакомиться с её родителями. Родители встретили их хорошо, но родня приняла Икама настороженно. В казачьей станице чужаков не привечали.

После положенного застолья, омраченного отказом Икама идти наутро в церковь венчаться, молодым постелили в разных комнатах. Утром брат Ирины, вроде бы, как в шутку, предложил новому родственнику прокатиться на коне. Крупный, черный конь тревожно косил взглядом и переступал копытами. Икам решительно с места вспрыгнул в седло, но, тут конь встал на дыбы и сбросил своего седока. Не ожидавший такого поворота событий, наш герой упал на спину, задохнувшись от удара. На расспросы Ирины, бросившейся к нему, он, стараясь казаться спокойным, стал успокаивать её, сгорая от стыда, за свою неловкость. Её младший брат, захлёбываясь от восторга, стал рассказывать всем присутствующим родственникам, что это он, для смеха, подложил под седло колючку.

Отдышавшись, Икам поблагодарил родителей за теплый приём и приказал Ирине собираться. Взглянув в окаменевшее лицо своего мужа Ирина, вздохнув, молча пошла укладывать вещи. Не обращая внимания на уговоры родни, они, тем же днём, уехали в Москву.

Но, перед отъездом, когда хмельной шурин с бутылкой водки подошел к ним помириться, Икам молча взял из его рук бутылку и сдавил её в кулаке так, что стеклянные брызги брызнули в разные стороны.

В Москве он вскоре пошел на ипподром и, арендовав сразу трех коней, целыми днями пропадал на тренировках, меняя коней, по несколько раз за день. Освоившись с конкуром и преодолением препятствий, он попросил тренера, научить его джигитовке.

Тот отправил его в группу конной акробатики каскадеров. Сломив сопротивление инструктора и руководителя группы, не желающего тратить время на «скучающего буржуя», он своей одержимостью и, главное, блестящими результатами, быстро добился его уважения, а затем и дружбы. Так он приобрёл себе и официальную профессию – каскадер. Работа устраивала его тем, что давала ему много свободного времени, заставляла его поддерживать себя в форме и позволяла общаться с интересными людьми. Его новые друзья и коллеги охотно делились с ним секретами фехтования и конных трюков. Его военная подготовка, позволила ему легко освоить самые зрелищные трюки с оружием. Ирина не препятствовала его экстремальному хобби. Выезжая с ним в командировки для сьёмок, она, как ребенок радовалась возможности видеть вблизи Звёзд кино и известных артистов. А ночами она, с продуманной непосредственностью, бесстыдно рассказывала ему о всех комплиментах и заманчивых предложениях, которые делали ей «звездные ловеласы». Икам лишь посмеивался и давал себе слово, не давать выход своей ревности, которую провоцировала его подруга. После таких разговоров, неизменно следовало примирение, и наш герой влюблялся всё сильнее и сильнее.

Икам успокоился только тогда, когда на очередном празднике в казачьей станице, взял первый приз по конной акробатике, именуемой у казаков джигитовкой. Свою месть он выразил тем, что уверенно побеждал казаков, выступая в красной шелковой рубашке и огромном белом туркменском тельпеке. Главный судья, вручая ему первый приз, покосившись на его штаны без лампасов, находчиво добавил, что победителем является муж их землячки, «истинной казачки, спортсменки и просто красавицы». А когда присутствующие наградили его аплодисментами, Икам подъехал к воротам и зажав коня между ног, оторвал его от земли, подтянувшись на перекладине над воротами, повторив подвиг Портоса, образ которого Дюма-отец списал со своего отца, бывшего в молодости реальным силачом.

Икам и сейчас улыбался, вспоминая гордую улыбку своей любимой. Но, затем на него набежала грусть

– Где ты, моя принцесса?

Тут его воспоминания были прерваны, потому, что поступила команда готовиться к ночёвке. В этот раз место привала было выбрано посреди большого убранного поля, неподалёку от деревни. Их лагерь был виден издалека, но зато и подобраться к нему незаметно было невозможно. Отряд стал готовиться к ночному привалу.

Глава третья

Стреножив животных, их пустили пастись вблизи стоянки, не расседлывая. Собственно, никакого лагеря не было. Воины не возили с собой шатров. Для приготовления пищи огонь разводили в яме. Вековой опыт кочевников, позволял подбирать для топлива ветки, почти не дающие дыма. Для ночного отдыха воины просто ложились на землю, завернувшись в широкие плащи. Благо, что теплый климат этому не препятствовал.

Даррар и его соратники отдыхали, ожидая возвращения высланных разведчиков. Перед заходом солнца все трое конников прибыли в лагерь. Было видно, что их распирает от гордости за выполненное поручение, когда они докладывали своим товарищам, собравшимся в круг, о том, что их враги расположились лагерем неподалеку, за широким оврагом, через который они нашли удобный переход.

Икам, попытался было, спросить у разведчиков, почему они уверены, что ночью, противник не сменит место расположения? И почему они не оставили никого для наблюдения за лагерем врага? Не скрывая раздражения, воин из близкого окружения Даррара, одернул его и попросил не выдумывать сложности. Гассаниды, которыми являются их враги, давно известны им и, как с ними воевать, они знают лучше его, чужака, появившегося здесь, без году неделя. Нашему герою показалось, что дело просто было в том, что каждый из разведчиков, хотел лично, доложить о выполнении задания своему вождю и получить свою долю славы, и это находило понимание и одобрение у всех присутствующих. А, как это отразится на общем деле, им было неважно. На все воля Аллаха! Даррар, примиряюще спросил Икама, где он хотел бы находиться при нападении на стоянку врагов?

Наш герой, мысленно ругая себя за неугомонность, в конце концов, ведь это – не его война, сказал, что большую пользу смог бы принести, войдя в состав группы, которая нападет на табунщиков, охраняющих лошадей. На своем коне, он сможет приблизиться к ним, не поднимая тревоги. Кони табуна признают его коня и не будут проявлять беспокойства А после того, как пастухи будут нейтрализованы, должна будет подойти вторая группа, чтобы снять путы с коней и отогнать табун подальше. Поблагодарив за совет, Даррар, распределил обязанности между воинами по-своему. Было видно, что подобные дела были для его воинов не в диковинку.

Несмотря на скепсис нашего героя, ночная операция прошла удачно. Разведчики, уверенно ориентируясь в темноте, по одним им известным приметам, провели конный отряд к лагерю Гасанидов. Икам и еще один воин на его втором коне, припав к шее коней, спокойно подошли к табуну, который пасся в высокой траве. Признав своих, кони в табуне не проявляли беспокойства и приветственно фыркали в темноте. Обманутые их поведением, дежурные коноводы без опаски приблизились к нападавшим, чтобы стреножить беглянок, ослабить подпруги, вынуть у них удила, и дать им спокойно пастись. Не ожидая нападения, они не смогли подать сигнала тревоги. А когда из темноты неслышно показались тени воинов отряда, тревогу поднимать уже было некому. Икам, бездумно перехватил поводья коня, потерявшего всадника и привязал их к луке седла. И, как оказалось очень удачно, потому что именно этот конь и составил его скромную добычу в этом бою. Всех остальных коней, собранных в табун, воины Даррара погнали в условленное место, где их уже поджидал остальной караван. Не тратя время даром, отряд, со всей возможной скоростью, к огромному неудовольствию верблюжьей части каравана, двинулся к выходу из долины. Утро отряд встретил, спустившись на дно глубокого оврага-вади. Там нашлись и вода, и достаточно корма для животных.

Здесь же был произведен раздел добычи. Конь, приведенный нашим знакомым конокрадом на поводу, был оставлен ему, как добытый в бою. Всех остальных коней, поделили между остальными воинами отряда. Икам, не являющийся членом талии-группы, не имел прав на общую добычу.

Семнадцать лошадей, составивших трофейный табун, были разделены по справедливости между всеми воинами отряда. Даррар и два поединщика-мубаризуна с желтыми повязками, получили по три коня каждый, а всем остальным воинам, включая тех, кто оставался в лагере и охранял караван, досталось по коню. Воины радостно оценивали свою добычу.

Мнения нашего героя никто не спросил, а он благоразумно воздержался от его высказывания. В конце концов, как уже отмечалось, это была не его война.

В этих приятных хлопотах, пролетело утро. Все, пользуясь свободной минутой, позволили себе роскошный завтрак, состоящий из сухих лепешек и фиников. Благо, что свежей воды было вдоволь.

Анвар, восторженно хлопотал вокруг, доставшегося ему, плюгавенькой лошаденки. Теперь он, как кавалерист, сможет получать тройную долю добычи. Икам, усмехнувшись, вынужден был признать, что его доля добычи за два дня, оказалась не меньше доли самого Даррара. И он, для себя решил, что если ему, вдруг придется задержаться в этом мире, то, он обязательно соберет себе свой отряд головорезов, который будет подчиняться только ему.

* * *

За завтраком, которым с ним поделился Анвар, тот рассказал нашему герою, что их отряд сейчас преследуют Гассаниды, воины арабского племени Бану Гассан («дети Гассана»). Шейх их племени Джабала ибн-ал-Айхам издавна служит Императору Рума, и его воины всегда были воинами Императора. Люди этого племени являются «насара», то есть христианами-многобожниками. Они верят в «Троицу». Как говорят знающие люди, Троица – это, их Бог, его пророк Иса и мать пророка Марьям. В бою эти воины несут «Райя» племени Бану Гассан – прямоугольное трехполосное красно-желто-красное полотнище с белой каймой.

Если «райя» Икам для себя перевел, как боевое знамя, но услышав о «Троице», пророке Иса (Иисус Христос?) и его матери Марьям («Дева Мария, богородица»? ) он встревожился и его мысли приняли другое направление. Наш герой задумался о том, в какой это мир он попал? И где он сейчас находится? И какой сейчас год?

«Остров арабов», арабы-христиане «насара» и арабы-иудеи, (их здесь называют «яхуди») Мусульмане, не бреющие головы, не умеющие читать по-арабски и никогда не видавшие Корана. Разве такое возможно было на его родной планете? А что, если он, вопреки утверждениям яйцеголовых профессоров, был отправлен ими в какую-то параллельную реальность, где время течет по-другому, и история пошла другим путём? Чем больше он задумывался об этом, тем больше странностей он замечал вокруг себя. Например, почему весь окружающий его мир говорит на одном языке? Почему различий в говоре жителей местных деревень и пленных арабов-гассанидов не больше, чем разницы в говоре северных и южных арабов? А если это другой мир, то, зачем его сюда прислали?

В прошлый раз, его уверили, что пошлют на планету-двойник Земли, а отправили в прошлое его родной планеты. Где гарантия, что в этот раз, не произошло всё с точностью до наоборот: сказали, что пошлют на Землю, а отправили в параллельный мир? А если так, то зачем и почему? И как ему себя вести и что сделать, чтобы иметь возможность, лично услышать ответы на эти вопросы? И где ему теперь, следует искать свою Ирину?

* * *

Всё-таки, воины отряда неплохо делали своё дело. После полудня в лагере появился местный житель на ослике. После короткого разговора с Дарраром, он взялся вывести разведчиков из долины, минуя дорогу, которую контролировал отряд Гассанидов. Караван быстро собрался и по дну оврага-вади отправился в путь. Переваливая через гребень холмов, окружающих долину, они заметили большой отряд конницы, пылившей по дороге в сторону дальней части негостеприимной долины.

Икам отметил, что даже, получив коней, воины предпочитали передвигаться на верблюдах, ведя коней на поводу. Было заметно, что караван выбирает тропы, свободные от каменных осыпей, одинаково опасных и для ног верблюдов, и для неподкованных копыт лошадей. Считая себя опытным кавалеристом, Икам очень удивился, узнав, что подковывать коней в этом мире не принято. Просто всадники избегали дорог, мощенных камнем и каменистых участков, разбивающие копыта их лошадей.

Расплатившись с проводником, Даррар уверенно повел отряд на юго-запад. Путь проходил по осенней саванне, и вскоре они присоединились к другому отряду, численностью около сотни всадников, тоже двигающихся на конях и верблюдах. После недолгих приветствий, воины, не останавливаясь, продолжили движение в составе каравана, не меняя своего походного строя. Было видно, что караван состоял из небольших отрядов, ведомых своими командирами. Каждый отряд имел свой значок, в движении сохранял свой строй и не допускал в него посторонних воинов.

Икам внимательно запоминал дорогу и изучал окружающую местность. Бросалось в глаза, что их путь пролегал по пустынной, точнее опустевшей местности. Главными ориентирами для запоминания, становились развалины отдельных домов и целых деревень, или точнее небольших городков. Иногда встречались почти нетронутые каменные храмы с колоннами в античном стиле. Иногда, вдали виднелись каменные арки в окружении высоких колонн, стоящих рядами, вдоль несуществующих дорог. Возле таких свидетелей былого процветания этих мест, как правило, ютились группы домов, крытых камышом. При виде проходящих арабских отрядов. их обитатели с поклонами выходили к дороге, всем своим видом демонстрируя свою лояльность. Их женщины предусмотрительно укрывались в приземистых хижинах. На всем была явная печать запустения

О том, что эти края обезлюдели уже давно, говорило большое количество непуганых диких животных, безбоязненно пасшихся на полупустынных равнинах.

Талия-отряд Даррара, делая остановки, только для того, чтобы покормить и напоить вьючных животных, быстро двигалась по направлению к Димашку.

Через несколько дней наш герой, вместе со своими спутниками, прибыл к стенам этого осаждённого города.

* * *

Как стало известно от Даррара, Димашк уже несколько месяцев находился в осаде. Его шесть ворот были осаждены пятью отрядами мусульман, присланных сюда Преемником Пророка Абу Бакром. Отряд Даррара находился у Восточных ворот города.

Разместившись на месте стоянки отряда разведчиков, Икам сразу занялся изучением окружающей обстановки.

Нашего героя не покидало чувство, что он уже когда-то, был здесь или в очень похожем месте. В конце концов, он пришел к выводу, что у этого города вполне может оказаться на Земле город-двойник, и там он называется Дамаск. Сходство действительно было огромным. Такие же пещеры на склонах гор и река, протекающая в оазисе. Только этот Димашк окружали каменные стены, сложенные из прямоугольных блоков, и вокруг них не кипела торговая жизнь. Немногочисленные группы построек, разбросанные в прилегающей к городу местности, были заняты воинами арабских отрядов, сидевших в осаде.

Халид ибн Валид еще не прибыл к месту осады и Икам, в ожидании встречи с ним, на которой могла решиться его судьба, занялся благоустройством своего быта. Для создания минимально комфорта в таких условиях, ему необходимо было обозначить свой статус. Для этого ему нужен был, хоть небольшой, но самостоятельный отряд. Первым рекрутом, вошедшим в его состав, стал Анвар Йемени или, как он просил себя называть – Анвар Хадара. Даррар охотно разрешил этот переход, в обмен на обязательство Икама, выплатить в конце года, положенные Анвару по договору, как пехотинцу, тридцать дирхемов и при условии, что Анвар вернет Даррару, взятое у него для службы оружие.

Обрадованный Анвар, принес присягу нашему герою, как своему вождю. Взамен, возвращенного Даррару копья, топора и кинжала, он выбрал себе оружие из имеющегося у Икама арсенала. Теперь у него были свой верблюд, конь и комплект дорогого вооружения и брони, захваченных у Гассанидов и подаренных ему Икамом.

А у Икама появился преданный помощник, взваливший на себя заботу о его имуществе. По лагерю, слонялось много искателей приключений и охотников за удачей. Они прибывали толпами из Аравии в армию, мечтая о славе и богатстве. Здесь они искали себе командиров, готовых дать им оружие и принять их в ряды своих отрядов. Вступив в отряд, такие воины получали права на долю в будущей добыче. А пока они, за небольшую плату или за еду, обустраивали лагерь, присматривали за скотом и охраняли стоянки и имущество своих вождей. В предстоящих сражениях им было уготовлено место в первых рядах, где они гибли сотнями, в первых же боях. Забота о пропитании в арабской армии, традиционно, лежала на самих воинах, поэтому, питаясь, чем попало, эти бедолаги погибали от всевозможных болезней, распространённых в солдатских бивуаках. Выносить все эти невзгоды, им помогали привычка к суровым условиям жизни на родине, надежда на скорое обогащение и вера в то, что души воинов погибших на этой войне, прямиком направятся в рай.

Из всего этого человеческого материала, наш герой, подобрал себе четверых рекрутов – двух яхуди-арабов из южного Йемена и двух, недавно принявших ислам земляков Анвара. Для их экипировки он пожертвовал одним из комплектов брони, обменяв её на четыре лошадки, вполне пригодных для службы в кавалерии, и пять верблюдов. При этом, оставшихся денег хватило на легкие кожаные панцири для новобранцев. К тайному облегчению Анвара, Икам отказывал всем бедуинам северных племен, которые с высокомерным видом принцев, переодетых в лохмотья, приходили наниматься на службу. Они важно перечисляли свои родословные, берущие своё начало с времен Ноя. Они покровительственно обещали Икаму, научить его военному искусству ведения боев и сразу начинали давать ему советы и поучать, как ему нужно сделать, чтобы, когда-нибудь сравняться с ними, «подлинными сынами Ибрахима». Выслушав вежливый отказ, они, с презрительным возмущением, покидали стоянку неблагодарного «мавляна», которому они хотели оказать честь, позволив сражаться и умереть рядом с «арабскими витязями».

В результате Икам, принял к себе на службу, помимо Анвара, еще четырех наездников-фаризов и создал собственный малый курдус – подразделение легкой кавалерии. К двум имеющимся кольчугам он приобрел две легкие так называемые лорики – кожаных панциря с элементами кольчуги и пластинчатой брони.

Ему пришлось преодолеть непонятное пренебрежение к стременам, которые не использовались, не потому, что о них не знали, а потому, что видите ли, «истинным лыцарям пустыни», пользоваться ими было не пристало, типа «западло». Для преодоления этого вредного предубеждения, он, в показательном бою, поочерёдно повыбивал из седел все своё воинство. После нескольких уроков, молодые воины самозабвенно принялись учить «науку побеждать», мечтая стать настоящими поединщиками – мубаризунами. Они старательно учились стрелять из луков, не слезая с коней, колоть копьями и рубить мечами.

Даррар, убывая из лагеря для выполнения какого-то задания, взял с Икама обещание, не покидать границ лагеря до его возвращения. Поэтому Икам, чтобы скрасить томительные часы ожидания, все время проводил в муштре своих мукатилов (бойцов). Но, нашего героя не покидало ощущение, что за каждым его шагом, следят десятки внимательных и недоверчивых глаз.

Бурная деятельность Икама получала неоднозначную оценку у обитателей военного стана. От снисходительной усмешки, до живого интереса. Тем, кто хотел присоединиться к его занятиям, он категорически заявил, что не будет, тратить свое время на обучение посторонних. Если им угодно, то они могут смотреть за его занятиями издали и повторять все приёмы. А выслушивать ненужные советы, поданные под видом вопросов, он не желает.