История России в рассказах для детей

В числе русских генералов, взятых в плен под Нарвой, был князь Яков Федорович Долгорукий. Впоследствии его вместе с другими пленными отправили в Швецию морем, Русских пленников на корабле было больше, чем шведов. Однажды на праздник русские стали петь стихиры, которые поют за всенощной. Князь Долгорукий научил их, что делать, и когда запели: «Дерзайте, люди Божии», русские бросились на шведов, одних убили, других обезоружили, завладели кораблем и ушли на нем в русские владения.

После победы под Нарвой Карл XII пошел в Польшу, шесть лет воевал там в Саксонии, а Петр между тем не терял времени, снова устроил войско и начал войну со шведами, которых Карл оставил для защиты своих владений по эту сторону Балтийского моря. Прежде всего он послал в Лифляндию своего генерала Бориса Петровича Шереметева, который и победил там шведского генерала Шлипсенбаха при местечке Эрретфере и Гуммельсгофе. Петр очень обрадовался, сказал: «Слава Богу! Мы наконец можем бить шведов!» и пожаловал Шереметева фельдмаршалом.

Глава XXXIII

Северная война

Недалеко от Балтийского моря есть очень большое и бурное озеро Ладожское. Оно соединяется с Финским заливом (частью Балтийского моря) рекою Невою, на которой Александр Ярославич победил шведов. Петр задумал покорить эти дикие места. На невском острове близ Ладожского озера была шведская крепость Нотебург. Там было только 500 шведов; но начальник их подполковник Шлипсенбах чрезвычайно храбро оборонялся. Петр послал на приступ Преображенский и Семеновский полки под начальством подполковника князя Михаила Михайловича Голицына; но лестницы, которые русские должны были приставить к проломам крепостной стены, оказались на полторы сажени короче. Петр, узнав об этом, велел отступить. Но Голицын отвечал: «Скажите государю, что я теперь не Петров, а Божий», и велел оттолкнуть от берега лодки, на которых русские подплыли к крепости. Солдаты бросились к ней, бились 13 часов и наконец взяли крепость. Петр назвал ее Шлиссельбургом, что по-русски значит ключ, потому что эта крепость была будто ключом всей невской стороны.

Русские войска пошли вниз по Неве и недалеко от устья ее осадили крепость Шанцы при городе Ниен; целый день палили в нее, и она сдалась. В это время шведский адмирал с кораблями подошел к устью Невы и стал стрелять. Шереметев, командовавший русскими войсками, велел стрелять из крепости в ответ. Шведский адмирал подумал, что Шанцы еще во власти шведов, и велел двум кораблям с припасами и снарядами войти в Неву. Ночью Петр на тридцати лодках с Меншиковым и гвардейскими солдатами напал на эти корабли. Шведы храбро оборонялись, но в конце концов оба корабля были взяты. Остальной шведский флот ушел. Петр заметил, что место при устье Невы очень удобно для постройки гавани и в 1703 году заложил тут город Санкт-Петербург. Нева при устье разделяется на несколько рукавов, между которыми находятся острова. На одном из них, Лусть-Эйланде, Петр устроил Петропавловскую крепость; на ближних к нему двух больших островах тоже были разные строения, адмиралтейство, то есть место, которое распоряжается флотом, и другие. На одном из островов войском командовал гвардейский офицер Василий Корчмин. Петр часто писал к нему: «Василью на остров». От этого ныне остров называется Васильевским, а место, где были первые строения при Петре, ныне называется Петербургскою стороною.

Там доныне сохраняется дворец Петра. В нем стоит образ Спасителя, с которым Петр был во всех походах, и туда собирается множество людей помолиться и посмотреть Петров дворец. В этом дворце всего-навсего три маленькие комнаты. Были у Петра два других дворца в Петербурге, тоже небольшие: летний, который доныне сохраняется в Летнем саду, и зимний. Он вообще расходовал на себя очень мало; употреблял на все свои расходы только то, что получал с одного поместья в Новгородской губернии меньше, чем в тысячу душ, да свое жалованье, и часто говорил: «Мне мотать не из чего: заслуженного жалованья у меня немного; я должен в них отдать отчет Богу». Он одно платье носил по году и по два и часто ходил в заштопанных чулках и башмаках с заплатами. Летом он носил бархатный картуз, французский кафтан из толстого сукна, тафтяный камзол и панталоны, цветные шерстяные чулки и башмаки на толстых подошвах и высоких каблуках с медными либо стальными пряжками. Зимой вместо картуза надевал шапку из калмыцких барашков, кафтан красный, подбитый спереди соболями, а сзади и в рукавах беличьим мехом, и сапоги из оленьей шкуры мехом вверх.

Петр был необыкновенно красив и величав, ростом два аршина четырнадцать вершков, смуглый лицом, с черными волосами и бровями. Силу имел необыкновенную: раз в беседе с польским королем свернул в трубку две серебряные тарелки, а между ладонями сплющил серебряную чашку. В Амстердаме во время ветра рукой остановил ветряную мельницу, чтобы рассмотреть ее.

Ездил он летом в одноколке парой, а зимой в санях в одну лошадь. Он запретил падать перед ним на землю или на колени, а велел просто кланяться, и даже не любил, если кто, встретя его, остановится. Таким людям он говорил: «У тебя свои дела, а у меня свои: ступай своей дорогой».

Он вставал всегда в три часа пополуночи, значит, до рассвета, с час ходил у себя по комнате, читал иностранные книги и газеты и отмечал, что оттуда следует переводить на русский язык, потом шел осматривать работы. Как-то он пригласил к себе одного посланника в четыре часа. Посланник, не думая, что он встает так рано, явился в пять часов, но государь уже был на верфи, то есть на месте, где строят корабли, и работал на мачте большого строившегося корабля. Услыхав, что пришел посланник, он сказал: «Пусть потрудится сюда взойти, если не сумел меня застать в назначенное время». Посланник взобрался по лестнице, и Петр на бревне принял его грамоты и вел переговоры.

Часов в шесть или семь с построек царь уходил в разные присутственные места и там занимался делами. Потом ему подносили рюмку анисовой водки и крендель. До полудня он принимал просителей в Летнем саду. Самые бедные люди могли приходить к нему, и он большей частью тут же решал дела коротко, ясно и справедливо. В полдень обедал, причем подавались самые простые кушанья. Потом опять читал, отдыхал час или два, а в четыре часа приходили к нему главные сановники, Из них только Ромодановский и Шереметев могли входить без доклада.

Вечер Петр Алексеевич проводил в обществе. Он перенес столицу из Москвы в Петербург и очень любил этот город.

Построить Петербург было очень трудно, потому что место там болотистое. Каждый год там работало до 40 тысяч человек. Случалось, что Петр приказывал посылать туда каменщиков со всех концов России. Но зато Петербург принес великую пользу, а трудов Петр не боялся и сам трудился больше всех. Он сказал одному морскому офицеру: «Надо трудиться, братец: я и царь ваш, а у меня на руках мозоли, все для того, чтобы показать вам пример и хоть под старость увидеть в вас хороших помощников мне и слуг отечеству».

В Петербурге он был как отец в своей семье, часто разговаривал с простыми матросами, солдатами, ремесленниками; крестил у них детей, при этом всегда роженицу целовал в голову и клал рубль на зубок, пировал на свадьбах и ходил за гробом у самых простых людей.

Он был мастер во всех ремеслах. На фабриках, которые заводил, иногда сам принимался за ткацкий челнок; на железном заводе выковал своими руками 18 пудов железа и попросил с хозяина деньги. Хозяин поднес ему 18 червонцев, но Петр сказал: «Не хочу я твоих червонцев, я не лучше других работал; дай мне что следует». Хозяин так и сделал, заплатил ему 18 алтын; царь купил на них башмаки и часто хвалился вельможам: «Вот эти башмаки я купил на трудовую копейку». Но всего больше любил токарное мастерство и занимался им по нескольку часов в день.

В комнате, где стоял токарный станок, происходили самые важные, тайные дела. Там же еще вот что делалось: генералы и министры Петра были большей частью способные люди, но некоторые из них очень корыстолюбивы. Петр не хотел их оставлять без службы, чтобы способных людей не потерять, но и без наказания не хотел оставить; поэтому призывал их в токарную и там один на один наказывал их своею дубинкой, то есть камышовой тростью с набалдашником из слоновой кости, говоря, что это не царское, а отеческое наказание. Потом, милостиво разговаривая, он провожал их до дверей, чтобы никто не знал о наказании.

Шереметев завоевал Нарву, Дерпт и много других городов. В одном из них, Мариенбурге, была взята русскими в плен молодая девушка по имени Екатерина. Она вначале жила в доме Шереметева, потом в доме Меншикова. Там ее увидел Петр, она ему понравилась, и он на ней женился. Храбрый шведский генерал Левенгаупт победил Шереметева, но сам Петр принял начальство над войском, завоевал большую часть Ингрии, Лифляндию и Курляндию. В это же время стрельцы взбунтовались в Астрахани, но Шереметев усмирил их.

Между тем Карл побеждал поляков и саксонцев, гонялся за Августом из одного конца Польши в другой и предложил полякам выбрать в короли Станислава Лещинского. Петр послал на помощь Августу свое войско, но польский король поставил его в такое положение, что оно непременно погибло бы, если бы Петр не прислал своим генералам умных приказаний, благодаря которым они избавились от беды и успели отступить в Россию. Шведский фельдмаршал Рейншильд побил наголову саксонцев, и Карл вступил в Саксонию. Август повел с ним переговоры, находясь сам в Польше с остатками своего войска, и с ним же были русские войска под начальством Меншикова, который в это время был уже генералом. После смерти Лефорта царь больше всех любил Меншикова, который по своим дарованиям заслуживал этой любви. Он некоторое время был денщиком царя. Эта должность и трудная, и почетная. Денщики целый день находились при царе, исполняли важные приказания и были самыми доверенными людьми. Царь часто их будил и по ночам, чтобы записать что-нибудь полезное, что он придумывал. А потом почти все денщики становились знатными людьми. Меншиков же предложил напасть на шведского генерала Мердефельда, заставил и саксонцев сражаться и побил шведов наголову при городе Калише.

Но Карл покорил Саксонию, и Калишское сражение только сделало для Августа II тяжелее мир с Карлом. Они помирились, Август II заплатил много денег шведскому королю, признал Станислава Лещинского польским королем, даже должен был написать ему поздравительное письмо и выдал Карлу XII Паткула. Последний поступок был самый несправедливый. Паткул, видя, что Август не сумеет освободить Лифляндию от шведов, поступил на службу к Петру, помогал ему завоевать Лифляндию, а потом был посланником при Августе II. А посланников ни в каком случае нельзя выдавать. Карл XII приказал казнить Паткула самой мучительной казнью.

Потом шведский король собрал очень большое по тогдашнему времени войско, 115 тысяч человек, и решился с трех сторон напасть на Россию: генерал Либекер из Финляндии – на Петербург, Левенгаупт из Лифляндии, а сам Карл с главным войском пошел на Малороссию. Была особая причина, почему он выбрал этот путь: малороссийский гетман Мазепа задумал изменить Петру, хотя был им облагодетельствован и царь несколько раз не верил доносам на него. Мазепа хотел Малороссию присоединить к Польше, а сам сделаться герцогом витебским и полоцким. Он обещал Карлу присоединиться к нему с казаками и доставить съестные припасы. Карл хотел непременно свергнуть Петра с престола, и когда царь предложил ему мир, обещая возвратить все завоеванные им города, кроме одного какого-нибудь в Ингрии, Карл в ответ на это назначил одного из своих генералов московским губернатором.

Глава XXXIV

Полтавская битва

Великая опасность грозила Петру и Русской земле. Во всей Европе справедливо считали Карла XII первым полководцем, а его войско самым лучшим в Европе. Еще никто никогда не побеждал его. У него было под Нарвой в восемь раз менее войска, чем в теперешнем походе на Россию, и, однако же, он разгромил русских. И что же сталось бы со всем хорошим, что начал Петр? Его войско, флот, фабрики, заводы, Петербург – все могло погибнуть вместе с ним. Могло погибнуть и Русское царство.

Шведам давно уже хотелось присвоить себе Новгород и Псков; Польша и Мазепа хотели взять другие области. Но Петр грудью встретил врага; весь свой ум, храбрость, все старания употребил к отпору. Он приказал своим генералам не вступать в общее сражение со шведами, изнурять их частыми нападениями, жечь и опустошать все на их пути, не допускать к ним продовольствия, нападать на отряды, которые будут отделяться за съестными припасами, беспрестанно тревожить и изнурять их войско малыми нападениями. Так и пошла война. Карлу удалось победить русских под Головчином, но за то Голицын побил его войска при местечке Добром. Карл везде видел только развалины; войско его стало нуждаться в продовольствии, и он велел Левенгаупту прийти к себе с огромным обозом запасов и военных снарядов.

Петр узнал в походе Левенгаупта и, полагая по известиям, что у этого генерала 8 тысяч войска, пошел против него с двенадцатью тысячами человек. При деревне Лесной он настиг Левенгаупта, но оказалось, что у этого генерала 16 тысяч человек, из которых 3 тысячи он оставил для защиты обоза, а с остальными пошел на русских. В первый раз пришлось русским сражаться со шведами в равном числе; до сих пор, если и случалось русским побеждать шведов, то всегда русских бывало в бою больше; здесь, наоборот, их было даже несколько меньше, чем шведов.

С того времени, как Левенгаупт победил Шереметева в Лифляндии, русские стали считать Левенгаупта лучшим шведским генералом. Но нельзя было пропустить его провезти королю припасы, потому что тогда все распоряжения Петра остались бы бесполезными. Петр напал на шведов; они сражались храбро; но русские в присутствии государя, который сам подавал пример, дрались, как львы. Особенно отличился Голицын с гвардией; наконец они стали одолевать. Левенгаупт отступил и соединился с отрядом, который оставался для охранения обоза. К Петру тоже пришел на помощь генерал Баур с четырьмя тысячами драгун. Петр снова напал на шведов и победил их; Левенгаупт потерял половину своего войска и, оставив обоз, с остальными ушел к Карлу.

Русские очень обрадовались этой победе. Шведы, напротив, не получая припасов, час от часу все более нуждались в продовольствии. Мазепа привел к ним на помощь немного казаков, и то большею частию обманом, а припасов совсем не доставил. Меншиков осадил город Батурин, где укрылись остальные сторонники Мазепы, и взял этот город. Большая часть казаков осталась верна царю и выбрала гетманом Скоропадского. Карлу следовало для спасения своего войска уйти в Польшу, но он не любил отступать и пошел на Москву.

На пути его лежал город Полтава. Там, в крепости, было 4 тысячи русских под начальством полковника Келлина. Карл думал, что легко возьмет этот город, но ошибся. Осада продолжалась два месяца. Шведы много раз ходили на приступ и выстрелами зажигали город, но Келлин велел старикам и женщинам тушить пожары, а сам с войском отражал приступы. Шведы теряли много людей в битвах, а также от голода и утомления. Русское войско было недалеко от Полтавы, и Меншиков успел привести отряд на помощь Келлину. Наконец Петр увидел, что время напасть на шведов; их войско так уменьшилось, что русское было вдвое многочисленнее. Но он еще дожидался, когда к нему присоединится Скоропадский, и тогда положил напасть на шведов в самый Петров день, в свои именины. Незадолго до того в перестрелке один казак ранил Карла XII, так что он не мог ездить верхом и распоряжался войском, сидя на носилках. Несмотря на это, он предупредил Петра и за два дня до Петрова дня, 27 июня 1709 года, сам напал на русских.

Русское войско стояло в укрепленном лагере. Впереди его были еще особые укрепления, называемые редутами. Между редутами и лагерем стояли 17 полков русской конницы. Шведы прежде всего напали на редуты, но русские храбро защищались; тогда Карл XII велел обойти их и напасть на русскую конницу. При этом генерал Росс отстал со своим отрядом от шведского войска. Петр заметил это и велел Меншикову напасть на Росса. Меншиков отлично это исполнил, перебил большую часть отряда Росса, а остальных с самим генералом взял в плен. Между тем русская конница в порядке отступала перед шведами к своему лагерю, и вдруг оттуда генерал Брюс открыл по шведам страшную пальбу. Они смешались, отступили, и Карл с трудом собрал их у леса, вправо от русского лагеря.

Тогда Петр вывел свое войско. Объезжая его ряды, он говорил воинам: «Помните, что будете биться за род свой, за отечество, за веру православную; не верьте, что неприятель непобедим: мы уже его не раз побеждали. Уповайте на Бога, а о Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе». Началось решительное сражение. Оба государя не берегли себя. Шляпа Петра была пробита пулею, а у Карла несколько раз ядрами разбивало носилки. Русские с обеих сторон обошли шведов и ударили по ним, а в средине поражали их пушечным огнем. Несмотря на всю свою храбрость, шведы не выдержали и побежали к Днепру. Там настигли их Меншиков и Голицын, окружили и заставили сдаться: 9 тысяч их было убито, 17 тысяч взято в плен со всеми пушками и знаменами. В числе пленных были Неншильд и Левенгаупт. Сам Карл с Мазепой и несколькими сотнями шведов успел убежать за Днепр, в турецкие владения.

Велика была радость Петра после этой победы. На пир он велел пригласить и пленных шведских генералов, ласково принял их и между прочим предложил пить за здоровье учителей в военном искусстве. Шведы спросили: «Кто эти учителя?» Петр отвечал: «Вы, господа шведы».

Во всех землях стали прославлять Петра, дорожить его дружбой и избегать вражды. В самой России многие роптавшие до того на нововведения перестали роптать, потому что увидели их явную пользу. Август II и датский король снова вступили в союз с Петром. Меншиков помог Августу выгнать шведов и Станислава Лещинского из Польши, и Август II снова сделался польским королем. Саксонцы даже вступили в Померанию, но были отражены. Шведский генерал Штейнбок побил датчан. Но русские действовали удачнее: взяли Ригу, Ревель, покорили всю Лифляндию и Эстландию, даже часть Финляндии, где завладели городом Выборгом

Но и Карл XII не терял в Турции времени понапрасну: его генералы уговорили турок начать войну с Петром. Петр не желал войны с турками, потому что хотел сперва кончить шведские дела. Однако нечего было делать. По крайней мере он решил воевать не в русских землях, чтобы спасти их от грабежа, а сам напасть на турок. К этому ему подали повод двое государей: молдавский Кантемир и валахский Бранкован. Молдавия и Валахия населены христианами, но состояли в зависимости от турок и терпели от них разные притеснения. Поэтому Кантемир и Бранкован объявили желание подчиниться русскому государю и восстать на турок и обещали приготовить запасы для русского войска, которое придет их оборонять. Петр точно повел туда сам 40 тысяч лучшего своего войска.

Отправляясь в этот поход, Петр учредил Правительственный Сенат. В нем заседали первые вельможи государства. Он наблюдал за исполнением законов, давал указы всем другим местам и начальственным лицам и был главным судебным местом. Впоследствии из сенаторов особенно прославился князь Яков Федорович Долгорукий. Петр называл его дядей и говорил, что он в сенате прямой помощник ему И в самом деле, Долгорукий всегда стоял за правду, не позволял сильным и богатым притеснять бедных, смело спорил с самим Петром и даже однажды изорвал его указ. А Петр за это еще больше любил и уважал его.

Глава XXXV

Конец царствования Петра I

Петр завладел Молдавией, но не нашел там припасов. Кантемир советовал идти дальше, к реке Дунаю, говоря, что запасы доставит Бранкован. Петр выступил к реке Прут, и передовое его войско под начальством генерала Януса дошло до местечка Фальчи. Но тут были получены два известия: первое – что Бранкован обманул Петра и остался в подданстве султана; второе – что турецкое войско, всемеро сильнее русского, идет навстречу нашим. Янус не сумел защитить переход через Прут, и царь едва спас его отряд. Но положение русского войска было ужасное: оно нуждалось в съестных припасах и было со всех сторон окружено неприятелем. Русских было 38 тысяч человек с 120 пушками, а турок и татар – 280 тысяч с 440 пушками.

Петр укрепил свой лагерь. Отборная турецкая пехота, называвшаяся янычарами, хотела туда ворваться, но русские так искусно стреляли из пушек, что тысяча янычар была убита, а остальные отступили. Тогда визирь распорядился не нападать на русское войско, а только окружить его и постоянно стрелять из пушек. Турецкие пушки так были расставлены, что русские только под выстрелами их могли пить воду из Прута, и многие из них, стоя в виде реки, умирали от жажды. Никогда еще Петр не был в таком несчастном положении. Он собрал военный совет, и генералы положили идти на турок напролом; если же не удастся, отдаться им в плен. Но если бы даже и удалось пробиться сквозь турецкое войско, то каково было бы отступать по степи без запасов и беспрестанно сражаясь с турецкой и татарской конницей, которая ни на минуту не давала им покоя. Да и можно ли было надеяться пробиться сквозь турецкое войско? В те времена, если австрийцам или другим европейским народам удавалось в равном числе одолеть турок, то и это считалось важным подвигом, – так турки славились своей храбростью.

Петр ободрял свое войско, не оставлял его, делил с солдатами труды и опасности, но страшно тяжело было у него на сердце: он наверное полагал, что не избегнет плена. Тогда турки стали бы вынуждать его на разные уступки, вредные и унизительные для России. Но Петр решил лучше умереть, чем повредить ей, и, говорят, будто в это время написал письмо в Сенат, чтобы в случае если он будет в плену, не слушаться его повелений.

В этом походе была с Петром вторая его супруга Екатерина Алексеевна. Она придумала попытаться уговорить визиря к миру. Почти не было надежды на это, однако Петр отправил к визирю барона Шафирова. Шафиров так же, как и Меншиков, вышел из простого народа. Царь в первый раз увидел его в московском гостином дворе, где он был сидельцем. Петру понравилась его расторопность, он взял Шафирова на службу, и после Шафиров сделался одним из первых вельмож в России. Он обыкновенно вел переговоры с иными государствами и делал это очень искусно. Петр, чтобы спасти себя и войско от явной смерти или плена, согласился возвратить туркам и шведам все, что у них было завоевано, кроме Ингрии, но Шафиров лучше исполнил дело, чем надеялся Петр. Много помогла в этом Екатерина своими подарками визирю. Он заключил с Россией мир, по которому Петр уступил Азов и Запорожье, обещал не вмешиваться в польские дела и пропустить Карла XII в Швецию. Визирь требовал еще выдать Кантемира, но Петр не согласился. Визирь наконец согласился оставить Кантемира в покое.

Только что мир был подписан, Карл XII прискакал к турецкой армии, думая, что увидит Петра в плену, а вместо того увидел, что русское войско с поднятыми знаменами возвращается в Россию. Он еще долго старался настроить султана против русских, но в конце концов султан потребовал, чтобы он уехал из Турции. Карл не хотел покидать дом, который занимал в окрестностях крепости Бендеры. 14 тысяч янычар было послано, чтобы выпроводить его силой. Он с несколькими десятками офицеров и слуг долго оборонялся от турок, и когда они стали зажигать дом, в котором он жил, то он выбежал оттуда и со шпагой бросился на турок, сражался некоторое время, но поскользнулся и упал. Турки обезоружили его и понесли на руках, называя отчаянною головой. Он не хотел принять от султана ни даров, ни конвоя, с одним проводником проехал несколько земель и ночью явился в город Штральзунд, один только остававшийся во власти шведов в Померании.

Карл пробыл в Турции пять лет, и в это время враги его много ему навредили. Хотя его генерал Штейнбок победил датчан, но когда пришло русское войско, он был окружен и сдался. Померанский город Штеттин сдался прусскому королю, бывшему бранденбургскому курфюрсту. Прусский король держал этот город, пока Швеция не уплатит издержек, которые пруссаки сделали для его спасения. Но шведам нечем было заплатить, поэтому прусский король захватил Штеттин и присоединился к врагам Карла XII. Между тем Петр покорил почти всю Финляндию. При этом всего более отличился Голицын, победивший шведов при Нонно. Сам Петр при Гангуте победил шведский флот и взял в плен адмирала со многими кораблями. Англия тоже вооружилась против Карла, желая завладеть некоторыми городами. Карл XII потерял все свои владения, кроме Швеции, да и сама Швеция была истощена войною: войско ее, флот и казна погибли.

Но в это время неприятели Карла поссорились между собой. Против Петра выступили английский, датский и польский короли. Последний хотел получить Лифляндию. Петр не согласился, и Август стал враждовать с ним. Петр оставил своих союзников. Министр Карла XII Герц узнал об этом и придумал помирить Петра с Карлом. Начались переговоры на Аландских островах. С русской стороны их вели Брюс и Остерман, человек очень дальновидный и хитрый. Но прежде чем кончились эти переговоры, Карл XII был убит при осаде одной крепости. Шведской королевой сделалась его сестра Ульрика Элеонора. Она помирилась со всеми неприятелями Карла, кроме Петра, и каждому уступила то, чего он домогался. А с Петром она решила воевать всеми силами. Английский король обещал ей помощь.