Льдинки

Антон Исаев

Льдинки

Глава 1

За окном шел снег. Ну как снег. Это была скорее легкая снежная пыль. Опускаясь, она покрывала тонким слоем черную землю, что виднелась уже повсюду. Зима наконец-то заканчивалась, и я был этому очень рад. К зданию школы, где вот-вот начнутся уроки, изо всех сил бежал кто-то из младших классов. Зазвенел школьный звонок и мальчишка припустил еще быстрее. Я выгнулся из-за парты, чтобы получше разглядеть в окно, как он, придерживая одной рукой сваливающийся рюкзак, бежит к школе.

– Что там интересного? – рядом со мной за парту плюхнулся Рома, мой одноклассник и друг. Кинув на парту учебник с тетрадкой, он принялся смотреть в окно вместе со мной, туда же куда и я.

– Малой бежит, – ответил я скучающим тоном. – В школу, на урок.

Друг, привстал и, разглядев бегущего мальчишку, со смешком произнес:

– Не, не успеет, уже звонок был. Сейчас возле раздевалки уже К-700 стоит, встречая его.

Как будто услышав его слова, бегущий младшеклассник споткнулся на самом входе и грохнулся на землю, проехавшись вперед прямо на животе.

К-700 называли нашего завуча, потому что она была необъятных размеров. Я до знакомства с ней еще не знал, за что ее так точно прозвали, словно модель трактора. Вдобавок ко всему, она была еще очень строгой и всегда доводила дело до конца. Встречала завуч всех опоздавших у главного входа школы где, записав фамилию и класс, отпускала. Потом уже докладывала классному руководителю, а они уже вызывали родителей.

– Ну вот, зря ты так, Ром, – я сел за парту ровно и искоса посмотрел на своего друга, что сидел, откинувшись на стену позади него. – Вдруг ему повезет и она еще не подошла ко входу.

– Ага – Рома посмотрел на меня. – Ты как будто первый день в школе. Вот скажи, она хоть раз опаздывала, когда мы позже приходили?

– Нет, – я притворно вздохнул. – Никогда.

– То-то же, – Рома поднял палец вверх.– Малой сегодня попался.

Я улыбнулся и, молча развернувшись, снова посмотрел в окно. Снег усилился, повалив уже хлопьями, закрывая обзор, на видневшуюся перед школой небольшую поселковую площадь с притуленным сбоку небольшим магазином, на втором этаже которого находилась местная парикмахерская. За площадью же дорога разбегалась в две стороны, и дальше за ней виднелись двух и трехэтажные каменные дома.

Хлопнула дверь и по кабинету к своему столу прошла наша учительница химии:

– Здравствуйте, класс, – положив на стол груду тетрадок, она повернулась к классу, продолжая говорить: – Сегодня у нас зачет, по прошлому уроку. В классе загудели недовольные голоса, после чего учительнице пришлось повысить голос: – Домашние задание у больше половины класса сделано хорошо. Я знаю, вы справитесь.

После уроков я стоял возле раздевалки, терпеливо ожидая, когда шумная толпа маленько рассеется и я смогу забрать свою верхнюю одежду. Толкаться не хотелось, да и особо никуда я не торопился. Чуть позже, забрав свою куртку, я подошел к окну, что смотрело на внутренний двор. Там виднелось занесенное снегом футбольное поле, на котором младшеклассники, свалив свои портфели и рюкзаки в одну кучу, бегали друг за другом, играя то ли в догонялки, то ли в снежки. Застегнув молнию до упора на куртке и надев черную вязаную шапку, я подхватил свой рюкзак с учебниками и пошел на выход.

До моего дома путь не близкий и попасть можно было двумя способам, либо идти на стоящую рядом автобусную остановку, но автобус ходил редко, либо пешком через весь центр поселка, пересекая железнодорожный вокзал и дальше по небольшой дороге покрытой гравием, до самого микрорайона, в котором, собственно, я и жил. Ждать автобус даже в такую погоду что-то не очень то хотелось, потому я выбрал дорогу пешком. Закинув школьный рюкзак на плечи и, натянув шапку пониже на лоб, я двинулся домой. Погода разошлась не на шутку. Снег повалил уже насколько сильно, что к вечеру, уже намечающаяся весна, исчезнет под его толстым слоем.

«Ну, хотя бы ветра нет, и то хорошо», – подумал я, поднимаясь наверх по дороге, минуя пару стоящих трехэтажных домов.

Учиться в первую половину дня мне нравилось, несмотря на ранний подъем, зато с обеда была свобода до самого вечера. Домашняя работа сделана, ну, или не сделана, тут по настроению, конечно, и потом занимайся, чем хочешь. Родители на работе до самого вечера, квартира в полном моем распоряжении. Зимой особо заняться было нечем, не то что летом, когда весь день пропадаешь на речке или, еще лучше, ходишь в походы с друзьями на озера. Но до лета еще было очень далеко.

Я прошел уже начинающий скрываться под снегом небольшой железнодорожный вокзал в виде одноэтажного каменного здания, где рядом одиноко притулилась пара вагонов на запасном пути, и вышел к не широкой лесной просеке. Протоптанная сотнями ног дорога, бежавшая через нее, над которой склонялись большие, и сейчас голые деревья, петляя, выходила на улицу с рядами деревянных домов. Говорят, что раньше здесь было большое болото, но потом его осушили, а после уже построили дома. Мы с друзьями даже ходили вглубь Пустошей, так мы их называли. Туда, где дома заканчивались, уходя далеко в поля. Кое-где встречалась и мягкая земля, и камыш, так что, скорее всего, про болото говорили правду.

Всё вокруг стало белым бело. Казалось, время в мире остановилось. Не было видно ни одного человека, даже собаки в домах, мимо которых я проходил, молчали. Дорога вышла уже на микрорайон. Оставив за собой дома, я шел посреди белого ничего. Быстрым шагом можно было перейти Пустоши минут за двадцать, что, собственно, я и сделал, выйдя перед широкой автомобильной дорогой, что вела к микрорайону от центра. Посмотрев по сторонам и убедившись, что машин нет, я быстро ее перебежал.

Можно было идти дальше вдоль дороги или, выбрав одну из десятков протоптанных дорожек, чтобы свернуть к пятиэтажкам. Свернув во дворы, я пошел прямо, где через пару домов стоял и мой. Обходя редкие стоящие машины, занесённые снегом, я шел быстро, не смотря по сторонам. Зайдя в свой двор, почти неотличимый от остальных, направился к своему подъезду. Хлопнув дверью, подъезда я отряхнулся от снега, быстро взбежал по лестнице на самый вверх, на пятый этаж, где, достав ключи, открыл дверь и зашел в квартиру.

Разогревая нехитрый обед на газовой плите, я смотрел в окно, наблюдая, как белая пелена снега закрывает весь наш микрорайон, ближайшие дома и, уж тем более, раскинувшиеся за ним поля.

Уроков на завтра не задали, и пока родителей не было дома, удобно расположился в зале, где, пододвинув кресло к телевизору, запустил игровую приставку. Так я и просидел до вечера, пока не услышал, как во входной двери не защелкал замок. Встав и поздоровавшись с родителями, я по пути глянул в окно. Снег прекратился, но небо по-прежнему было закрыто тучами, так что, наверное, можно и прогуляться.

Вечером мы часто ходили с друзьями гулять, и сегодня несмотря на погоду этот вечер не был исключением. Одевшись, крикнул из прихожей на кухню ужинавшим родителям, , что я ушел. Закрыв за собой дверь, сбежал по лестнице вниз, стуча ботинками по бетонным ступенькам.

На улице уже стемнело. Я по диагонали свернул со своего двора в следующий, где жил Рома. Одинаковые серые пятиэтажки, вдоль которых я шел, светились окнами, в которых было видно, как те кто там жил занимались своими делами. Сегодняшний снег загнал всех с улиц по домам, если бы не он, то на улице бы еще бегала детвора. Зайдя в подъезд, где на первом этаже жил мой друг, я нажал кнопку звонка у его двери и принялся ждать, когда мне откроют, рассматривал стену, на которой под разноцветными надписями и рисунками уже не почти не было видно родной синей краски. Я усмехнулся и достал из кармана мелок, намереваясь добавить что-то еще, но тут дверь открылась, и вышел Рома. Увидев, что я намереваюсь делать, он несильно, толкнул меня назад:

– Я же говорил уже, хватит, и так мать ругается, – глянув на стену, он добавил: – Она все время говорит, чтобы я все здесь отмывал.

Убирая цветной мелок, обратно, я весело его спросил:

– Ну, ты же сказал, что это не мы?

– Сказал, – невесело ответил он мне. – Но она все равно говорит, чтобы я отмывал. Подождешь меня чуть-чуть, скоро закончу с уборкой, потом пойдем гулять.

Уже позже, выйдя из подъезда, мы вышли в темный двор, и Рома, поежившись от порыва холодного ветра, натянул вороник куртки повыше.

– Куда идем?

– Как обычно. Сначала за Женькой, – пожал плечами я.

И верно, начинали мы всегда с него. Он жил в другой стороне микрорайона, в такой же пятиэтажке на первом этаже. Идя по широкой дороге, разрезающей микрорайон напополам, окруженной со всех сторон домами, что вела нас в его сторону, мы обсуждали, чем займемся сегодня. Когда мы дошли до его подъезда, Рома вошел внутрь звать друга, а я остался на улице. Можно было бы посидеть на лавочке, сиротливо стоящей одиноко возле подъезда, однако, она была мокрой от рыхлого снега, так что желание пропало. Поэтому, я остался стоять, оглядываясь по сторонам, ожидая, когда Рома вернется вместе с Женькой. Мы знали его не то, что бы давно. Познакомились этим летом на улице. Он был старше нас пару лет, но, несмотря на это, сдружились мы быстро. Интересы были общие, да и в целом может быть его возраст имел значение, что нас тянуло к нему, если честно я никогда об этом не задумывался. Так или иначе без него теперь мы не гуляли.

Из-за угла дома вышла маленькая фигурка и пошла в мою сторону. Подойдя к подъезду, парнишка даже не глянул в мою сторону, опустив голову вниз. Я-то его узнал сразу, это был младший брат Женьки, Андрей. Он уже намеревался зайти внутрь, взявшись за дверь, когда я окликнул его, заставив застыть на месте. Осторожно повернув голову в мою сторону, он поднял взгляд, но увидев, что это я, расслабился.

– Что, страшно стало что ли? – усмехнулся я. – Думал, сейчас деньги трясти буду? – спросил я у него.

– Вот еще! – горделиво вздернул подбородок, ответил тот. -Тебя ещё бояться. Это я сам бы у тебя деньги начал просить.

– Ого, какие мы смелые! – я подошел чуть ближе к нему, заставив сделать пару шагов назад. – Ладно, беги домой давай, – поднял руку и потрепал его по шапке. – Скажи брату и Роме, чтобы быстрее уже выходили. А то я уже устал ждать их.

Счастливый, что я его не стал трогать, Андрей нырнул в подъезд, и было слышно, как он хлопнул входной дверью. Похлопав по карманам, я достал мятую сигарету и, пощёлкав зажигалкой, закурил. Через некоторое время, глядя на тлеющий огонек, я уже хотел было идти в подъезд, когда дверь его с характерным стуком о стену распахнулась, и вышли Рома с Женькой.

– Вы там, уснули что ли? – смотря на то, как они идут ко мне, я сделал очередную затяжку и выпустил облако дыма.

– Курить вредно, – подойдя поучительно ответил мне Женька. – Надо было маме помочь, вот и задержались. Кстати, мой братишка сказал, что ты к нему придирался.

– Да я же шутил, он знает это. Просто наябедничал тебе, – ответил я и щелчком отправил сигарету в ночь. – Он сам к кому хочешь пристанет.

Женька любил свою семью и защищал, что тут скажешь. Отца у них не было, а мама болела часто, все мы видели, как он старается помогать ей.

– Куда идем? – я повернулся, переводя взгляд с одного друга на другого, что кутались в свои куртки.

– Есть одна идея, – Женька загадочно посмотрел на нас. – Идем к садику, тот, что возле твоего дома, он глянул на меня. Там мы кое с кем встретимся. И узнаете, что дальше.

***

Садик этот был закрыт уже давно, я уже точно не помнил, чтобы он работал, как положено детскому заведению. Либо стоял просто закрытым, либо использовался не по назначению. То как гостиница, то какие-то собрания проводили непонятные люди.

Мы свернули к главному ходу, но Женька свистнул, когда мы с Ромой, ускорившись, пытались укрыться от поднявшегося ветра. Мы почти подошли к небольшой калитке, обернулись и увидели, как он показывает рукой, куда идти дальше. Пожав плечами, мы пошли в ту сторону, сбавляя ход.

– Сам же сказал до садика идем, – Рома, казалось, уже врос головой в свою крутку, насколько он прятал ее от ветра, разошедшегося не на шутку.

Женька покачал головой. Его, казалось, ветер совсем не трогал:

– Ага. Зайдем вечером прямо в руки сторожу. Вы головой вообще-то думайте. Нет, мы пойдем, с другой стороны.

Закончив говорить, он ускорился. Мы прошли еще немного вдоль забора, где, свернув за угол, оказались на, относительно защищенном от ветра, пятачке. Там стояли трое ребят. По их виду, они не ожидали нас увидеть, потому заметно напряглись, но, узнав Женьку, успокоились.

– Привет всем, – протянул руку он, здороваясь со всеми.

Следом поздоровались и мы, узнавая ребят, кода подошли ближе. Двое из них учились в соседней школе, а третий был друг Женьки, его же возраста, кажется, его звали Лёхой.

– Что-то затевается, я смотрю? – ухмыльнулся Рома, крутя головой по сторонам. – Куда направляемся?

– Значит так, – Леха осмотрел всех стоявших, – садик не работает уже давно, это мы все знаем. Но есть одна штука, которая может быть нам интересна. Мне известно, что внутри него есть бункер.

– Бункер? – спросил я. – Это военный что ли?

– Не совсем, – Женька глянул на меня. – Это их на случай войны когда-то делали, чтобы дети могли спрятаться внутри.

– Да, так и есть, – Леха продолжил говорить. – Короче, там много чего может быть. Вещи, запасы всякие.

– Оружие, – протянул один из стоящих ребят.

– Какое оружие? – засмеялся Рома. – Зачем оно в бункере, где положено прятаться людям? Будет оно лежать там, как же!

Парень, что говорил, замялся, а Леха усмехнулся. Он глянул поверх забора, где были видны темные окна садика.

– Да, оружия там точно нет. Противогазы могут быть, всякие защитные костюмы, или припасы.

– Ого! – воскликнул тот же парень. – Противогазы, это круто. Всегда хотел себе, чтобы на стене висел.

– Ну вот, значит, и пойдем за ними, – Леха подошел в упор к забору и, подтянувшись, залез на его верх, где, покачиваясь на животе, застыл, осматривая территорию.

– Никого нет, – произнес он нам через некоторое время и перевалился на ту сторону.

Не соблюдая особо никакой очереди, мы полезли следом, и оказались во внутреннем дворе. Само здание садика было двухэтажным. Оно стояло ровно посередине, окружённое со всех сторон решетчатым забором, через который мы только перелезли. Снега здесь было много еще. Виднелась игровая площадка, качели и старые использованные обрезки колес, используемые для игр, что сейчас сиротливо торчали из под сугробов.

Я глянул в сторону главного входа, оставшегося правее от нас. Было видно, что дорожки убирались регулярно, снег на них если и был, то очень тонкий.

– Сторож здесь, – негромко сказал я, вызвав при этом облачко пара.

Все обернулись в мою сторону, а Леха молча приложил палец к губам, показывая, чтобы я говорил тише. Он кивнул в другую сторону от входа, за игровую площадку. Там же виднелся большой земляной холм, так же засыпанный снегом. Стараясь идти тихо, мы пошли в ту сторону, оглядываясь по сторонам.

– Никогда не думал, что этот холм и окажется бункером, – Рома глянул наверх, когда мы стояли возле небольшого углубления, в конце которого виднелась обычная деревянная дверь. – Сколько раз ходил мимо, дверь, да и дверь.

– Так это специально было сделано, – Женька отвел взгляд от Лехи, стоящего перед дверью. – Сверху уж точно непонятно, что это за место. Маскировка.

В закутке не было ветра, и мы расслабились, негромко переговариваясь друг с другом. Я глянул в сторону здания, светилось одно окно и все. Где бы сторож не находился, но явно не на улице и далеко от нас.

Снег все так же шел вовсю. Я глянул за забор, там ним виднелись окружающие садик дома. Светились яркие окна, где закрытые шторами, где нет, и там было видно людей. Я попытался разглядеть свои окна, но все скрывал падающий снег. Так непривычно было понимать, что ты стоишь на зимней улице под снегом, а там в квартирах тепло, и никто даже не мог подумать, что сейчас, мы, горстка ребят, находимся здесь и пытаемся залезть в закрытое помещение.

– А замок здесь нехилый, – послышался глухой голос Лехи. – Так просто и не откроешь. Можно, конечно, попробовать выломать засов, но наделаем шума, нас точно услышат.

– Может не надо, – подал голос один из ребят. – Нас же сразу поймают, полицию вызовут.

Леха отошёл от двери и встал прямо перед говорившим. Мы молчали, наблюдая за ними.

– Ты ведь знал, что мы пойдем сюда. Что ты тут наговариваешь – желчно спросил он его. – Этот бункер совсем никому не нужен. Был бы нужен, тут бы сигнализация была, или охранялся. Не нравится, разворачивайся и скатертью дорожка.

Парень глянул на него, потом на нас и открыл уже рот, чтобы говорить, когда отошедший к двери Женька, негромко проговорил:

– Открыта дверь.

– Что? – переспросил, повернувшийся Леха.

– Я говорю, дверь открыта, – спокойно повторил Женька. – Замок крепкий, но проушина едва висит на открученных шурупах. Я ее поддел и снял всё, вместе с замком.

Он подошёл к нам, держа в руках железную полоску, с висящим на ней замком. Рома тихо присвистнул, увидев это.

–Я что-то и не подумал даже, – почесал голову Леха. – Вот это я дал.

– Да с кем не бывает – Женька повернулся обратно к проходу, где стояла открытая дверь.

– Но, я вот что думаю. Если здесь все открыто, значит, там уж точно кто-то побывал.

– Ну, вот сейчас и узнаем, – Леха уверенным шагом двинулся к проходу.

***

Разница между тем, что было снаружи и внутри, была очень велика. Мы как будто оказались в совершенно другом месте. Было темно, сыро и очень тепло. Рома шел последним, он и закрыл аккуратно за собой дверь, как будто резко оборвав все, что было снаружи. Снег, ветер и холод. Леха с Женькой достали фонарики, их лучи заскользили по узкому коридору, который нам открылся.

– Нас не могли предупредить, что здесь темно? – я встал, рядом глядя, как ребята осматривают коридор.

– Да, надо было, – ответил Женька, глянув на меня. – Я что-то не подумал. Ничего, и так разберемся, видно немного.

Он, в принципе, был прав. Глаза потихоньку привыкали в темноте, а фонари давали достаточно света. Узкий коридор заканчивался еще одной дверью, которая была немного приоткрыта. Сделав шаг вперед, я сразу же наступил на что-то тонкое и хрупкое. Громкий звук от лопнувшего стекла услышали все, и Леха сразу же осветил меня фонариком.

– Лампочка, –пояснил я, поднимая ногу и разглядывая осколки стекла, что блестели под ней.

– Давайте все осторожней и потише, – Леха посветил пол вдоль коридора. – Не хватало, чтобы еще нас здесь поймали.

Мы двинулись вдоль коридора, смотря по сторонам. Обшарпанные стены, покрытые старой краской, серая штукатурка на потолке, покрытая сырыми пятнами. Ближе к тупиковой двери оказалось еще две, по бокам, и обе открытые. Ребята осторожно заглянули внутрь и обернулись назад. По их расстроенным лицам было видно, что там ничего интересного нет.

– Пустые комнаты, – один из них сказал, возвращаясь. – На полу какая-то бумага старая, и все, ничего больше.

Женька кивнул головой и открыл дверь, перед которой мы все столпились. Зашли за ним следом внутрь и остановились. Абсолютная темнота, что закрыла собой все. Тонкие лучи от фонариков пытались достать стен или потолка, но ничего не было видно.

– Ого! – с непонятной интонацией произнес Рома вслух, эхо от его слов разнеслось по всему помещению.

Я сделал шаг вперёд и почувствовал, как нога погрузилась в какую-то жижу.

– Черт! – выругался я, делая шаг назад. – Здесь какая-то грязь.

Фонарики осветили пол, стало видно, что он просто затоплен. Где была просто вода, а где застывшая грязь. И здесь уж точно давно никто не появлялся.

– Ну и как мы здесь пойдем, – спросил Рома. – Мне обувь со штанами жалко, вдруг там впереди глубоко.

– Верно, – добавил один из ребят. – Я что-то тоже не хочу идти дальше.

Леха хмыкнул в ответ на их слова и, посветив фонариком место слева от себя, сказал:

– Значит, не надо были идти с нами. Стойте здесь, если боитесь, я пойду дальше первым.

– Просто надо было предупредить заранее, – пробурчал ему в ответ Рома. – Мы бы точно подготовились тогда. Правда? – обратился он ко мне.

– Да, что есть, то есть, – ответил я. – Надо было сказать.

– Ладно. Не будем спорить. Я согласен, – Женька стоял справа от нас, светя фонариком в другую сторону. – Моя вина. Стойте здесь, если будет сухо или неглубоко, мы вам скажем.

Он обернулся в Лехе, сказав ему:

– Идем у стены, ты налево, я направо. Поищем проход посуше.

Тот кивнул головой в ответ, и они двинулись в разные стороны, оставив нас стоять на месте. Было видно, как они отдаляются от нас, слышно, как их ноги с хлюпаньем погружаются в воду. Рома вздохнул от скуки, и сел на корточки рядом со мной. Достав сигарету из кармана, пощелкал зажигалкой и закурил. Я, недолго думая, тоже уселся рядом с ним.

– Вижу дверь куда-то! – раздался Женькин голос издалека. – Железная, – раздался еле слышный шум, а потом громкий скрип.

Я смотрел, как огонек от сигареты вырисовывает лицо Ромы, когда он подносит ее к лицу, и слышал, как рядом переминаются ребята. Прикрыв глаза, представил, что помещение, в котором мы находимся, уходит далеко вглубь земли. Может, оно так и было, все-таки мы находились в бункере.

– Пойдём, посмотрим, – предложил я, открыв снова глаза, не выдержав. – Вдруг там что интересное есть. Женька же прошел, все нормально.

– Не, неохота, – ответил Рома. – Я думал здесь интересно будет. Мне что-то надоело эта затея.

– Пойду, схожу, – ответил ему, и поднявшись, пошел в сторону звуков, что раздавались со стороны, куда ушел Женька.

Рукой нащупал стену, шагая вдоль нее, осторожно ступая ногами. Воздух здесь был влажным и теплым, как будто на улице не бушевал ветер со снегом. Передо мной где-то на уровне моего взгляда луч фонарика прыгал из стороны в сторону, и я не мог понять, что происходит. Подойдя ближе, я увидел, как Женька закрепил фонарик на своей шапке и сейчас с усилием пытается крутить большой железный круг или засов, даже не понятно, что это было.

– Никогда таких дверей не видел, – разглядывая, произнес я, встав рядом с Женькой, отчего он дернулся и посмотрел на меня

– Не мог заранее сказать, что идешь! У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, – ответил он беззлобно, а потом рассмеялся. – Я реально напугался на миг.

– Извини, – ответил я чуть виновато. – Что-то не подумал.

– Да ладно, лучше помоги мне открыть эту дверь, замки здесь, уж слишком мощные. Он, по ходу, заржавел совсем.

Мы встали по обе стороны и, взявшись покрепче, начали тянуть засов. Вначале он не поддавался, но потом я почувствовал, как он потихоньку сдвинулся.

– Пошло, – тяжело дыша, сказал я и Женька молча кивнул в ответ.

Его лицо было красным от напряжения. Раздался громкий скрип, и засов начал поддаваться все легче и легче и, наконец, мы почувствовали, как он встал на месте, прокрутившись несколько раз.

– Наверное, открылся, – сказал Женька, после чего мы надавили на дверь.

Она была очень тяжелой, открываясь от нас в другую сторону. Перешагнув через высокий железный порог, мы оказались в небольшом помещении с какими-то трубами, что выходили из одной стены и убегали в другую. Женька снял фонарик и осветил ее всю. Сухой пол, покрытый пылью, трубы, торчавшие из стены и железная рама, в которой, явно, что-то стояло раньше. И все, больше ничего.

– Что у вас там интересного? – позади нас раздался голос, на который мы оба обернулись.

Это был Леха, он довольно улыбался, посматривая на нас.

– Пусто, – сказал Женька, еще раз освещая комнату. – Здесь раньше, думаю, была генераторная или что-то типа того. И все, больше ничего.

– Ты-то, явно, довольный, – обернулся он снова к Лехе. – Колись, что нашел.

Спустя некоторое время мы стояли в другой комнате, которую нашел Леха, перед открытым ящиком, где лежало несколько противогазов.

– Вот это да! – один из парней, говоривший о них, смотрел на противогазы горящими глазами на них.

– Никто не поверит, что мы это нашли. Еще и в бункере, в закрытом, – повернулся он к нам. – Нам просто обзавидуются.

– Это ты, что ли, нашел? – Леха насмешливо спросил его. – Ты вообще хотел домой свалить.

Парень насупился и тот легонько пихнул его в плечо:

– Все нормально, теперь на будущее будешь знать, если куда идем, то не просто так.

– Сколько их здесь? – нагнулся Рома, смотря в ящик.

– Где-то около десяти, – Леха посветил вокруг фонариком. – И все, больше здесь ничего нет. Думаю, здесь давно все вынесли, а их почему-то не взяли.

– Забыли? – пожал плечами Женька. – Как делить будем?