Стрелок

Я поправила край топа на середине живота и немного припустила вниз задравшуюся резинку джинс, которые так и не переодела после приезда. В этот момент рука нащупала переключатель, и я щелкнула по нему двумя пальцами, включая свет в соседней комнате и заворачивая в неё.

Себастьян сидел за столом напротив меня, его руки были сцеплены под подбородком и наши глаза встретились в тот самый миг, как я шагнула в кухню. Я резко вздохнула от испуга и взялась за сердце.

Господи! Почему он сидел здесь в темноте?

– Боялся тебя разбудить, – словно услышав мой невысказанный вопрос, объяснился мужчина.

Я постаралась медленно выдохнуть, успокаивая своё резко бешено забившееся сердце, и сглотнула осадок страха. В то время, как мурашки прокатились по телу, оставляя напряжение на уровне груди, я быстро сложила руки на ней, пряча постепенно затвердевавшие соски.

– Как долго ты сидишь здесь?

Себастьян посмотрел на свои наручные часы, отслеживая время.

– Часа четыре. С того момента, как мы остались одни.

И всё это время он провёл на кухне в полной тишине и темноте? Это ведь странно, так ведь?

Мне нужно было проверить сотовый, потому что, что-то мне подсказывало, что Доминик уже потерял меня.

– Шум не мешает мне, – на будущее предупредила я.

Мужчина свёл брови, не веря мне.

– Ты свернулась калачиком в постели и выглядела так, будто если я сделаю одно лишние незапланированное движение, то ты подскочишь и нападешь на меня.

Я подавила смешок.

– Ты хотел проверить? – любопытно поинтересовалась я.

Себастьян расцепил руки и положил одну ладонь на свой затылок, сминая кожу на нём.

– Нам так и не дали возможность встать в пару в бою. Это был бы отличный шанс.

Я подошла к холодильнику, чтобы посмотреть было ли что-то внутри него.

– Из меня никудышный боец, – призналась я. – Ты бы уложил меня на лопатки через десять секунд и то только потому, что восемь из них я бы попытала удачу убежать от тебя.

Створки открылись, и в мои глаза ударил яркий белый свет и полки, которые были набиты настолько, что еда практически валилась с них. Здесь было всего понемногу, но разнообразие поражало.

Кто помогал ему со всем этим?

Набить холодильник было не трудно, но я заметила свои любимые йогурты, сок и большие упаковки белого шоколада с добавлением сушеной малины, а я не рассказывала Себастьяну о своих предпочтениях.

– Я бы посмотрел на это, – раздался ответ.

Но я пропустила его мимо ушей, потому что всё ещё была немного растеряна.

Дом, который он купил просто потому, что ему показалось, что мне не спалось в его квартире, сад, который я потеряла после пожара, и холодильник, набитый моими любимыми продуктами…

– Доминик попросил тебя? – вытащив сладость и захлопывая дверцы обратно, спросила я.

– Никому не нужно просить меня делать тебя счастливой.

Я резко обернулась на ответ, и мои глаза столкнулись с Себастьяном, который уже развернулся на стуле и смотрел на меня. Бледность его собственных глаз на секунду упала ниже моей шеи, но затем он снова поднял её на меня.

– Ты голоден? – тихо, будучи в трансе, поинтересовалась я.

– Да.

Сердце со всей силы стукнулось об грудь.

Только ответив мне, мужчина впился костяшками пальцев в глазницы, потирая их, затем поморщился и поднялся со своего места.

– Ты… – запнувшись, начала я. – Поможешь мне?

Себастьян хотел сделать шаг в сторону выхода, но остановился, услышав мой вопрос.

– С чем? – глупо переспросил он.

– С ужином. Я тоже голодна, почему бы тебе не помочь мне? – пожав плечами, предложила я. – Ты ведь хочешь есть.

Мужчина уставился на меня так, будто я говорила на неизвестном ему языке.

Что такое?

– Я? – он ткнул указательным пальцем в свою грудь.

– Да, – широко улыбнувшись, ответила я. – Или ты думал, что купишь дом и будешь свободен от дел в нём?

Я еле сдерживала смех, потому что Себастьян впервые за время, что я знала его, выглядел шокировано и не находил слов.

– Я не умею, Джулия. Мне лучше уйти.

Он успел сделать несколько шагов, отдаляясь от меня, пока я вновь не остановила его.

– Голодным?! – воскликнула я.

Кадык мужчины дёрнулся, когда он сглотнул, повернувшись обратно ко мне.

– Я научу тебя, – спокойнее произнесла я. – Тебе всего лишь нужно будет следить.

– За тобой?

Я кивнула.

– И лазаньей.

– Лазанья? – сморщившись, в очередной раз переспросил он.

Он хотел что-то другое?

***

Мы всё же сошлись на моём предложении, хотя всё время, что я искала и вытаскивала нужные продукты из холодильника, Себастьян выглядел не особо довольным.

Он хотел уйти или не хотел есть лазанью? Если бы его рот открывался чуточку чаще, я бы могла узнать, но так как он молчал, решения принимала я.

Я заставила его стоять над плитой и помешивать бешамель, пока натирала сыр.

– Готов?

Себастьян поднял маленькую поварёшку вверх и вылил содержимое в ней обратно в кастрюлю, проверяя соус. Я прищурилась, не совсем понимая.

– Мм, – протянув руку вперёд и макнув палец в раскалённую жидкость, промычала я.

Подушечку до боли обожгло, но я сдержала стон, и засунула её в рот, охлаждая и пробуя массу на вкус. Мускатный орех отдался на кончике языка, и я закрыла глаза, упиваясь солёно-молочным вкусом.

– Точное попадание, – смакуя, пробормотала я.

Закончив пробу, открыла глаза. Себастьян, замерев на месте, смотрел на то, как я облизывала свой палец и не дышал. Мой живот скрутило, и я медленно разомкнула губы, опуская руку вниз и вытирая её об фартук, который мы нашли здесь. Мужчина следил за каждым моим действием и жар подобрался к моим щекам, когда он вернул своё затуманенное внимание обратно к моему лицу.

Я вздохнула, тоже забыв о дыхании, и почувствовала жженный запах. После перевела свои глаза к кастрюле, в которой кипел соус, и подорвалась со своего места.

– Горит!

Я оттолкнула Себастьяна в сторону, занимая его место, и выключила плиту, быстро помешивая загустевший бешамель.

Через пол часа мы уже сидели за столом и ели наше блюдо. Легкий привкус пригорелого соуса чувствовался во рту, но в общем было совсем неплохо.

Мы вместе собирали лазанью: Себастьян выкладывал фарш с овощами, плавно распределяя его по посудине, а я следом за ним выкладывала листы пасты и поливала их молочной массой.

Всё было прекрасно до того момента, как мужчина заметил, как я задержала руки на горячей тарелке для запекания после того, как вытащила её из духовки. Он не произнёс ни слова, но заострил своё внимание на моих ладонях.

Ожоги от пожара были практически не видны на них. Из-за постоянного трения, кожа часто слезала и менялась, поэтому спустя долгое время руки стали выглядеть, как прежде. Едва уловимое отличие цвета и тонкие полосы по бокам, похожие на слияние Средиземного и Эгейского морей, напоминало мне о том, как они выглядели, когда я очнулась в больнице в тот день.

– Это удивительно, – заталкивая полную вилку в свой рот, невнятно сказал Себастьян.

– Вкусно?

Он покачал головой.

Нет?!

Я вылупилась на него.

– Вкусно, – подавившись, увидев выражение моего лица, ответил он. – Но я не про это.

Мы одновременно взяли наши бокалы, наполовину наполненные красным вином, и сделали по глотку.

– Что тогда?

– Не знал, что ты ешь мясо.

– Я люблю мясо. Почему нет?

Мужчина пожал одним плечом.

– Думал ты излишне заботишься об окружающей среде и кричишь на Доминика всякий раз, когда видишь, как он запихивает в свой рот стейк медиум велл.

Я улыбнулась.

– Я съедаю его раньше, чем он успевает открыть пакеты с доставкой из ресторана.

Уголки губ Себастьяна дрогнули, и я понадеялась увидеть его улыбку, но он сделал ещё один большой глоток и вытер рот салфеткой.

– Приятнее быть убийцей, чем мертвецом.

Кусок застрял в моём горле, и я с трудом сглотнула его, следом подарив мужчине грустную улыбку:

– Не всегда.

Пальцы на ногах сжались, когда колени затряслись от волнения, но болтливость, проснувшаяся в моём собеседнике, отвлекла меня.

– Ты слишком много думаешь о том, чтобы не навредить противнику.

Я нахмурилась.

– Доминик давал тебе кучу шансов врезать ему. Но ты не чувствовала угрозу, поэтому сдавалась раньше времени, даже не пытаясь вступить с ним в игру.

– Я говорила…

Себастьян закачал головой, прищурившись.

– Не ври мне.

Мне хотелось зарычать.

Да, я знала больные места Доминика и могла, как минимум шесть раз ударить его в них, когда он давал мне такую возможность, не догадываясь о моих знаниях. Но мне не хотелось этого делать.

Я просто не хотела бить кого-то!

– Вставай.

Себастьян поднялся со стула, со скрипом отодвигая его назад, и махнул вправо, осушая бокал до конца.

– Что? Нет, – я замотала головой, отказывая ему.

– Мне кажется, или я не предлагал тебе, Джулия? – властно произнёс он. – Поднимайся или я подниму тебя.

В горле пересохло и я глотнула вина, освежая его, смотря на Себастьяна, который остановился между кухонной столешницей и нашим столом.

Желание отказать ему и посмотреть на то, как он бы заставил меня встать и оторвать свою задницу от стула, было велико, но я всё же послушалась его, желая скорее оказаться ближе к нему.

– Мы что будем бороться? – решила удостовериться в своей догадке я.

– Только если ты будешь отвечать мне.

Мой живот был набит едой, по венам разливался алкоголь, и я чувствовала легкое головокружение, пошатывающее меня.

Себастьян тоже был пьян? Или вино опьяняюще не действовало на него?

– В ином случае я просто уложу тебя на лопатки, Джулия.

О мой Бог.

Он промурлыкал моё имя, или мне показалось?

Я проморгалась, останавливаясь напротив него на расстоянии пары моих шагов.

– Почему ты думаешь, что я просто не сдамся, как с Домиником?

Ухмылка накрыла его губы.

– Потому что ты не знаешь, на что я способен, – хрипло ответил мужчина. – И не знаешь остановлюсь ли.

Перед моими глазами отразилась картинка, как Себастьян прижимает меня к прохладному полу кухни и нависает надо мной, дыша прямо в лицо.

Во рту собралась слюна и мне срочно захотелось выпить воды, потому что алкоголь дурманил мой разум, заставляя думать о таком.

Себастьян, не предупредив меня, шагнул в мою сторону, практически уничтожая расстояние между нами, но я резко отпрянула назад, не позволяя ему напасть.

– Ты хочешь поиграть? – спросил он.

– Ты не устанавливал правила, – напомнила я. – А у меня свои методы борьбы.

Я прикусила нижнюю губы изнутри, наблюдая за тем, как он принимал вызов на охоту за мной.

Мужчина резко метнулся в мою сторону, и я чудом не засмеялась, когда проскользнула под его рукой, перебегая за его спину, обманывая его.

В такие моменты мои габариты были очень полезны. Я могла пролазить через узкие отверстия или ловко уворачиваться от нежеланных рук. Только сейчас они были желанными. Просто мне хотелось немного поддразнить Себастьяна.

Едва я успела схватить ртом воздух, даже не развернувшись, готовясь к новому нападению, как меня схватили за локоть и потянули назад. Спина ударилась о мужской торс, и я замерла.

Опять проиграла!

Я собралась стукнуть Себастьяна локтем под дых, но его шепот поразил моё тело:

– Если бы я схватил тебя так сегодня в зале, Доминик отрезал бы мне грёбанные руки.

Я почувствовала, как его вторая ладонь легла на мой оголённый бок и алкоголь выветрился из закипевшей крови. Он держал меня и это чувствовалось настолько хорошо, что единственное, чего я хотела, это чтобы он не отпускал меня.

Спина прижалась к груди Себастьяна, а мускулистые руки мужчины обернулись вокруг меня и мне показалось, что он хотел того же, что и я.

Единственным нашим желанием было остаться здесь.

Тяжелое дыхание мужчины доносилось до моих ушей, и я на пару секунд закрыла глаза, чтобы унять своё частое сердцебиение, иначе сердце могло просто-напросто вылететь из груди.

Он ведь уже мог отпустить меня, но почему-то не делал этого.

Я сглотнула страх и медленно повернула свою голову вправо, чтобы увидеть его. Меня сразу встретили холодные глаза Себастьяна. Он наклонился и практически дышал мне в шею, именно поэтому мне так хорошо было слышно его.

– Себастьян, – робко, но с нотками нескрываемого желания прошептала я.

Он смотрел на меня так, словно перестал управлять своим телом. Так, будто хотел отпустить меня, но его руки просто отказывались делать это, удерживая меня рядом с ним.

Сантиметры, разделяющие нас, были так ненавистны мне сейчас и, не удержавшись, я уничтожила их, встав на носочки и коснувшись его застывших губ.

Я почувствовала, как мой желудок сжался от испуга и неправильности моих действий, потому что Себастьян не двинулся с места. Его руки не сжали меня сильнее, а губы не стали двигаться напротив моих. Даже наш единственный ранее разделённый поцелуй казался куда более уместным, чем то, что я делала с ним сейчас.

Но ведь я ощущала то, как нуждавшись, он удерживал меня в своих объятиях. Как будто я была его потерянной частью, которую он так отчаянно пытался найти.

Я не придумала это.

Он нуждался во мне.

Но по какой-то причине бездействовал, когда ему выпадал шанс сделать меня своей.

Горечь повисла на уровне моей груди, и я оторвалась от мужчины, собираясь извиниться.

Может я всё-таки преувеличивала каждое его действие в свою сторону? Это была обычная защита, которую он обещал мне и моему брату. Но он старался для меня больше, чем обещал Доминику. Больше, чем я или кто-либо другой мог себе представить.

Я опустила голову, немного стыдясь того, что сделала, а он в свою очередь отпустил меня, освобождая от своего тела.

Глупая, глупая, глупая!

Только мне даже мысленно не дали оскорблять себя, потому что уже в следующую секунду грубо подтолкнули в сторону стола, а ужин, с грохотом бьющейся посуды, приземлился на пол, и я даже не успела среагировать, как меня усадили на твёрдую поверхность, ноги обернули вокруг широкой талии и впились в мои губы с нечеловеческой страстью.

Руки Себастьяна быстро оказались на моей спине, удерживая меня от падения назад. Мои же метнулись к его плечам и крепко вцепились в них.

Он целовал мои губы, но чувствовался абсолютно везде. На каждом сантиметре кожи. В каждом укромном местечке, которое было спрятано за одеждой.

Сорвавшись с цепи, он был повсюду.

Мужчина не произнёс ни слова. Он просто завладел мной, как я всегда этого хотела.

Я старалась поспевать за ним, но это было практически невозможно. Его губы не ласкали мои. У меня было ощущение, что ему не понравилось то, что я приготовила, и он решил съесть меня вместо этого.

Я провела своими руками по его плечам и шее, добираясь до впалых щёк, которые были слегка колючими из-за приятной щетины. Я жалела, что не надела юбку, чтобы быть ещё ближе к нему. Чтобы лучше ощущать то, что прямо сейчас впивалось в мой живот.

Хорошо, что я уже умела целоваться. Опыт, который мы разделяли с Талией ещё много раз после того, как впервые сделали это, был сейчас очень полезен.

Наши языки нашли друг друга, и я наконец смогла узнать, каков на вкус Себастьян Нери. Он был опьяняющим. Я постаралась ускориться, чтобы наши действия были синхронны, но чем быстрее становилась я, тем больше это становилось похоже на то, что от моих губ не останется ничего к тому моменту, когда мы закончим.

Я не хотела заканчивать. Вовсе останавливаться.

А Себастьян потерялся. Я чувствовала, как границы стерлись с его радаров, потому что он бы никогда не сделал этого со мной, будучи в своём привычном настроении.

Его ледники пылали огнём прямо сейчас, и я хотела узнать, могли ли они исчезнуть продолжи мы ещё немного?

– Останови меня, – почти неслышно прошептал он, позволяя нам немного вздохнуть.

Я не хотела его слышать и наотрез отказывалась прислушиваться к его просьбе. Вместо этого протянула свои руки чуть дальше и запустила пальцы в его волосы.

Почему он хотел, чтобы я остановила его? Разве он не видел, что я была согласна на всё это?

– Прошу тебя, – продолжая запечатлевать меня на своих губах, болезненно взмолился он. – Останови меня, Джулия.

– Нет, – дав ему свой ответ, отрезала я.

Он должен был знать, как я хотела этого.

Я почувствовала дрожь, захватившую моё тело, когда Себастьян немного замедлился и стал покусывать мои губы. Это было так приятно, и тепло, зародившееся между моих ног, просило большего, поэтому я слегка потёрлась о мужскую эрекцию, чтобы облегчить своё собственное желание.

Но ему это не понравилось.

Себастьян с рыком оторвался от меня и даже не позволил мне заглянуть в его глаза, разворачиваясь и огибая стол, сбегая их кухни.

Его руки были с такой силой сжаты в кулаки, что и без того выпуклые вены стали в несколько раз виднее.

Я услышала удар и треск чего-то, когда он скрылся за углом.

Что..?

Спрыгнув со стола, я пошла по его пути, перескакивая через осколки от тарелок и бокалов, которые теперь кучей валялись на полу. Я шикнула, когда маленький кусочек стекла впился в мою ступню, но это было настолько неважно прямо сейчас, что я пошла дальше, посылая физическую боль к чёрту.

Себастьян сбегал от меня. Почему он делал это?

В моей голове было несколько объяснений его поступку, но все они были идиотскими и совсем неподходящими ему.

Я добрела до гостиной и заметила дыру в стену. Мужчина стремительно поднимался вверх по лестнице, а с костяшек его пальцев стекала кровь.

– Не говори мне, что это всё, потому что ты боишься моего брата! – выкрикнула я, остановив его.

Себастьян выровнялся на месте, его тело было до жути напряжено, и я была не удивлена тому, что он с легкостью смог проломить стену своей рукой. Но он не повернулся ко мне.

– Ведь это не так, – прошептала я, и была не уверена, что он услышал.

Мужчина не ответил, продолжая стоять на месте, а я прерывисто вздохнула, собираясь спросить его ещё раз.

– Это потому, что ты видишь во мне ребёнка?

Мне стало отвратительно от собственных вопросов.

Я стояла здесь и спрашивала у мужчины, почему он убегал от меня, когда могла сделать вид, что ничего не было и просто забыть о случившемся.

– Я никогда не говорил тебе этого, – искоса посмотрев на меня, ответил Себастьян.

– Тогда почему?! – не удержав собственную злость и махнув рукой, прокричала я. – Почему ты прячешься от меня?!

А затем, повернувшись ко мне лицом и убив меня своим ответом, он позволил мне узнать:

– Потому что он изнасиловал её на моих глазах. И я могу сделать с тобой тоже самое.

Глава 6

Мне одиннадцать, и это последний день, когда я чувствую себя живым.

Моё тело дрожит, и холод медленно поднимается от моих ног прямо к сердцу. Я знаю, что, когда он достигнет своей цели, следующей станет мой мозг. И я окончательно превращусь в лёд.

Из моих глаз не льются слёзы, потому что их заменила кровь. Никто не видит её, но я чувствую, как она медленно стекает по мне вниз и скапливается у моих ног. Скоро я утону в ней.

На шаг ближе к кровати, немного сбоку от меня, спиной к происходящему, чтобы следить за мной, стоит один из солдат отца, которого он привёл следом за мной.

Минуту назад Кристиан выбежал из комнаты, и я слышал, как его рвало в коридоре. Он громко кашлял и, как мне казалось, пытался справиться со слезами. Второй солдат, следивший конкретно за моим младшим братом, выбежал за ним и оставил нас вчетвером.

Поэтому теперь я один наблюдал за тем, как отец безжалостно насиловал мою мать.

Лицо мамы было повёрнуто в мою сторону, её глаза были закрыты, а губы изогнуты в больной улыбке. Она не кричала, не плакала и можно было подумать, что была мертва. Но она была здесь. Чувствовала, что он делал с ней.

Она стояла раком на кровати, облеченная в своё платье, пока отец резкими движениями входил в неё сзади. Комната пропахла спиртом, и я жалел, что в моих руках не было огня, чтобы она могла воспламениться.

Почему мы? За какие грехи нас сделали частью этой семьи?

Я бы мог быть их единственным сыном и был готов принять эту жертву, лишь бы Кристиану с Талией никогда не приходилось быть свидетелями того, что они делали.

Нашей маленькой девочки здесь не было, но, когда она подрастёт, отец может сделать с ней вещи пострашнее. Я не мог позволить этому случиться.

Я должен был что-то придумать.

Мои глаза были приклеены к сцене на кровати, и каждая секунда была настолько долгой, что собственная тошнота стала подбираться к моему горлу. Но я держался. Если я не справлюсь, Кристиан пострадает ещё больше. Его и так уже накажут. А если я сдамся раньше времени…

Я не мог подвести своего брата.

Он был младше меня, и я был обязан защищать его. Даже от тех, кто создал нас.

В мою голову закрадывался вопрос: «А являлись ли мы свидетельством насилия?»

– Кристиан? – из коридора раздался детский сонный голос.

Моя голова мгновенно метнулась в сторону двери.

Только не она. Только не её.

– Уходи! Уходи! Уходи! – задыхаясь, несколько раз прокричал брат.

Кожу моей голове обожгло, и я зашипел, когда меня схватили за волосы на макушке и повернули обратно лицом к кровати.

Я слышал кряхтения отца и еле живые постанывания мамы, когда Кристиан вновь закричал:

– Отпусти мою сестру! Я сам отведу её!

Мои челюсти сжались и между зубов оказался кусочек внутренней поверхности щеки, а металлический вкус стал разливаться во рту. Я сделал это ещё раз, но уже с другой стороны и теперь знал, что если разомкну губы, то настоящая кровь, которую теперь увидят все, водопадом будет стекать по подбородку вниз.

Больно не было. Если только внутри.

Я старался ровно дышать через нос, когда слышал, как кто-то в сопровождении детского плача пробегал по коридору, уносясь прочь.

Кристиан защитит Талию, пока я буду защищать его.

Но это будет иметь свою разрушающую цену.

Нас избили.

Кристиан болезненно стонал в своей кровати каждый раз, когда переворачивался во сне ближайшую неделю, а я напился обезболивающих и понемногу добавлял их в воду брата, чтобы не отравить его и не сделать только хуже.

На следующий день после случившегося мы остались дома, Талия была с няней, а Кристиан не выходил из комнаты. Нам обоим нужна была еда, поэтому ближе к вечеру я спустился вниз, чтобы взять её и пополнить запасы нашей воды.

Тогда то, я и встретил отца. Он остановил меня, когда я поверил в то, что мог быть настоящим призраком, и попробовал незаметно пройти мимо него. Маму я не видел.

Винченцо непонимающе рассматривал меня, а затем, приподняв мою голову за подбородок, спросил: «Что с твоим лицом?».

Что с моим лицом?

Я промолчал.

А что я должен был сказать? Ты приказал своим солдатам избить нас, пока мы не отключились, папа, разве ты не помнишь?

Только он на самом деле не помнил этого.

Я понял это совсем недавно, когда Доминик рассказал нам о том, что оказывается наш с Кристианом отец был болен. Винченцо Нери всегда был жесток, но плен уничтожил его рассудок, и он превратился в настоящего монстра, который засыпал и просыпался в облике человека.

Тогда я так и не понял его реакции. Он сказал, что я должен быть осторожнее и не ввязываться в глупые драки, потому что я ещё был нужен Ндрангете, а затем вытащил еду из моих рук, засунул туда аптечку, чтобы я самостоятельно позаботился о себе, и ушёл, оставив меня в полном недоумении.

Мне нужно было догадаться, что произошедшее там делал не он.

Но, как бы то ни было, никто не собирался прощать его. Смерть, которую я подарил ему, была быстра, и она была всем, что он заслужил получить от меня.

Я ещё никогда ранее не видел так много страха в глазах.

Джулия присела на угол бортика дивана, не в силах стоять на месте. Обе её руки крепко прижимались к приоткрытому рту, и она выглядела безумно напугана моей историей.

Зачем я рассказал ей это? Почему просто не смог уйти, не проронив ни слова?

Зачем поцеловал её?!

Гнев на самого себя превышал все допустимые нормы, и мне хотелось пробить каждую чертову стену в этом доме, хотя разбитые костяшки моих пальцев уже кровоточили, но я не обращал на это внимание.

Мне нужно было больше.

– Талия, – дрожащим голосом произнесла Джулия. – Она видела?