Калабрийский Король

Все были заняты её ранением, и после никто долгое время не заходил в дом, поэтому он мог очнуться в любой момент, когда дом был пуст и выбраться оттуда, вновь спрятавшись в тени.

Я устроился в углу длинного дивана, когда Аврора сидела прижавшись к боку Доминика ровно посередине него, Кристиан обнимал Каю со спины, смотря на нас, а Джулия переплела свои пальцы с пальцами Себастьяна, держа его большие руки на своих бёдрах, удобно устроившись на его коленях, пока он едва помешался на нешироком бортике.

И Амелия, вернувшаяся домой чуть раньше обычного, нашла своё место, разместившись противоположно мне.

Самое недовольное лицо в этой комнате принадлежало ей.

Я больше не мог отпускать её на пляж, как раньше, зная, что кто-то из многочисленного количества людей, желающих убить нас, мог пустить её на дно со стопкой книг, привязанных к ней вместо булыжников.

Она понимала это и поэтому жалела, что не осталась в своём месте подольше.

Я мог устроить её комфорт и обезопасить от всего, что грозило нам сейчас, если бы она только позволила мне.

Я бы мог стать для неё «своим местом».

– Когда это закончится? – ещё раз спросила Кая. – Охрана, как хвостики. Когда вас нет рядом, мы и шагу не можем без них сделать.

– Ты не можешь ездить на задания с Кристианом, – напомнил ей Доминик.

Девушка подняла голову, сталкивая подбородок мужчины со своей макушки, чтобы посмотреть на него.

– Если ты думаешь, что я не видела истерзанных тел, то, наверняка, забыл, откуда привёз меня.

– Не сравнивай, – попросил он её. – Я не хочу, чтобы наши ночи были заняты тем, что я бужу тебя от кошмаров, вызванных воспоминаниями. Я бы предпочел продолжить заниматься чем-то более приятным.

Другая девушка, обнимающаяся со своим мужем хихикнула, не сдержавшись.

А я говорил…

– А Аврора? – Кая перевела свой взгляд на неё. – Она мотается из города в город каждый чертов день, когда охрана сопровождает её картелем из машин, словно она Английская Королева.

– Она Королева, – поправил подругу Доминик.

Блондинка закатила глаза, но солнечная улыбка продолжила светиться на её лице.

– Но не Английская, – не унималась девушка.

Мужчина поднял брови, будто мог легко исправить это, купив для неё Англию. Но вместо того, чтобы ещё больше раздразнить Каю, как он любил это делать, промолчал.

– В любом случае, пока мы здесь, рядом с вами будем только мы.

– Может мы хотим побыть одни, – возмутилась Джулия.

Я усмехнулся и она с прищуром мельком глянула на меня.

Это была ложь. Ей не нравилось быть одной. Моментами она боялась поддаться соблазну, говорящему огоньку внутри её головы, но чаще просто скучала, будучи ещё не занятой своей новой работой, и ждала возвращения Себастьяна, разрывая мой мобильный.

– При большом желании мы можем даже не встречаться. На палубе полно места, чтобы спрятаться, – поведал я им.

И тут, наконец, услышал её.

– На палубе? – воскликнула Амелия, нагнувшись вперед, чтобы взглянуть на меня.

Её колени подпрыгнули и я заметил, что место ранения на одном из них уже покрылось кровяной коркой. Пришлось собрать все записи камер видеонаблюдения с дороги, по которой она ездила на пляж, чтобы узнать, что произошло тем вечером. Оказалось, её подрезали.

Поэтому вчера я дождался, когда этот ублюдок снова появился там, заставил его выйти из машины и ездил за ним, пока он пытался убежать от меня на своих двоих. Но овраг уже ждал его.

– На «Zorra» – бесстрашной страннице моря, – гордо исправил её я. – К тому же, можешь вычитать по пункту из нашего списка за сутки, проведённые на ней.

Девушка зарычала и с грохотом вернулась в прежнее положение, проваливаясь в подушках дивана. Я улыбнулся.

Терпение, Zorra.

Глава 5

Мы прибыли в порт на рассвете и после моя интровертная душа была задействована в групповом изнасиловании. Поэтому последние двадцать минут, что мне удалось пролежать в одинокой тишине, ощущались, как рай на Земле.

После обеда пары скрылись в своих каютах, Сантьяго пропал чёрт знает где, а я осталась на палубе, чтобы немного позагорать. Верх моего бикини лежал на столике слева от меня, так что моя грудь была полностью обнажена и впитывала каждый луч солнца, попадающий на неё.

Я прочитала всего пару страниц и отложила книгу в сторону, потому что предложение Сантьяго о тринадцати свиданиях мучали мою голову и не позволяли думать ни о чём другом.

Почему тринадцать? И зачем они вообще были нужны?

Со дня нашей помолвки прошёл практически год. Многие ожидали, что к этому времени у нас уже появится ребёнок, потому что для этого Мартин Риверо и Джузеппе Теста поженили своих наследников. Им нужно было продолжение. Наш с Сантьяго ребёнок означал бы нерушимый союз между двумя семьями.

Я была согласна на это, потому что меня никто не спрашивал.

Отца не волновало, что он выдавал меня замуж за человека, чья работа была синоним к слову «смерть».

Смерть от наркотиков.

Смерть от оружия.

Смерть от его рук.

С виду Сантьяго не казался пугающим. В отличии от большинства мужчин, он умел улыбаться и не хотел, чтобы его боялись, но всё он был одним из них, а это говорило о том, что с ним нужно было быть осторожной.

Но по сей день именно он был тем, кто осторожничал.

И это вызывало сомнения.

Что с ним было не так? Раньше я думала, что его отец давил на него, но узнав, что на самом деле всё было ровным счётом наоборот и это Сантьяго был тем, кто настаивал на браке со мной, сводило меня с ума.

Что ему было нужно от меня?

Если он хотел видеть меня в роли той, кто будет согревать его постель, то почему не приближался ко мне? Или если я была нужна для расширения бизнеса, то почему рождение наследника не стояло на первом месте в списке его дел?

И я не верила в то, что он хотел, чтобы я прониклась им. С чего бы ему питать такие чувства по отношению к незнакомке, просто однажды встретившейся ему, а теперь живущей с ним под одной крышей?

Тень нависла надо мной и приостановила поток мыслей о замыслах мужчины.

– Ты испортишь мой загар.

Мне не нужно было открывать глаза, чтобы знать, что тенью надо мной являлся Сантьяго. Если бы это был кто-то другой, я бы услышала ругань, перемешанную с проклятиями, или крик удивления. Но так как ничего из этого не произошло, я была уверена, что человек, остановившийся у подножия моего шезлонга был именно он.

Что-то коснулось моей груди и мне пришлось распахнуть веки, чтобы посмотреть. Сантьяго стащил книгу со столика, раскрыл её и прикрыл ею мою грудь. Мои пальцы сомкнулись вокруг защитной обложки, которая спасала переплёт от выгорания, и я стала самостоятельно придерживать книгу на себе, когда мужчина выпрямился, нависая надо мной.

– Я предупреждал тебя.

– Или что? – я сощурилась от лучей солнце, выглядывающих из-за его макушки. – Выколешь своим друзьям глаза?

Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из мужчин на яхте застал меня в таком виде, но они больно сильно были заняты своими жёнами в каютах, поэтому переживать было не о чем.

Холодный взгляд Сантьяго, который говорил сам за себя, застал меня врасплох. Не зная его отношения к этим ребятам, я бы поверила, что он был способен на такое. Но скорее он выколет глаза самому себе, чем тронет кого-то из них, поэтому…

– А?

Я резко вытянула руку с книгой в сторону, вновь предоставляя свою голую грудь на его обозрение. Карие глаза не удержались и упали на неё, а во мне не появилось ни капли желания прикрыться от него.

Я не стеснялась. С чего бы? Я красивая.

К тому же, чувствовать его взгляд на себе всегда было приятно. Соски твердели только от одной мысли, что он притронется к ним. Покрутит между пальцами, сожмёт, оближет. Я тяжело сглотнула, представив эту картину в своей голове.

Я хотела Сантьяго, поэтому не боялась контакта с ним.

А серёжка в его ухе и загадочные татуировки, спрятанные под рубашкой, делали его только желаннее.

Красивый, высокий и мускулистый – клише, что я желала почувствовать прижатым к себе.

Возможно, Сантьяго умел залезать в головы и читать мысли людей, потому что я никак не могла объяснить то, что он сорвался со своего места и практически лёг на меня сверху. Его локти прижались по обеим сторонам от моей головы, а наши лица оказались максимально близко. Так, что его горячее дыхание опаляло мои губы, а глаза не позволяли отвести взгляд в сторону, заставляя смотреть прямо и только на него.

– Сброшу их за борт.

Я сощурилась, чувствуя давление в груди. Хотелось сцепить ноги за его спиной, но он и без того был зажат между ними.

– Ты обещал выколоть им глаза.

– Я передумал.

– Лжец, – чётко прошептала я.

Мужчина сжал кулаки, вены выступили на его бицепцах и я облизнула губы, заставляя его посмотреть на них.

– Не шути со мной.

– Не угрожай мне.

Я специально вздохнула поглубже, прижимая наши грудные клетки друг к другу ещё сильнее. Должно быть он почувствовал мои затвердевшие соски через свою рубашку, потому что прикрыл глаза и напрягся так, что его зубы заскрипели друг об друга.

– Здесь есть акулы, Амелия. Не делай из меня убийцу.

Это заставило меня улыбнуться.

– Ты убийца, – напомнила я.

– По твоей вине убийца без выходных.

Надеюсь до сих пор он не убивал никого, кто решал посмотреть на меня или заговорить со мной, хотя я сама была не прочь сделать это. Отсутствие моей инициативы для начала диалога уже говорило о том, что я не желала этого. Но люди не понимали. Они продолжали говорить, не обращая внимания на моё лицо и полное отсутствие моих ответов. Если они хотели выговориться, то могли подойти к зеркалу и найти себе более дружелюбную компанию в качестве своего отражения, а не пользоваться мной, как ушами для скопления информации, и не отвлекать меня от чтения.

Сантьяго приподнялся на ладонях, отлипая от меня.

– Мы будем ужинать прямо здесь вечером. Твоё присутствие не обсуждается. И полный комплект одежды на тебе, разумеется.

Почему он так хотел видеть меня? Никто никогда не хотел этого.

***

Амелия, 7 лет

Они хотели провести со мной время, поэтому взяли меня с собой, верно? Тогда почему их нигде не было?

Я медленно шагала по заполненной людьми палубе, качаясь из стороны в сторону, когда волны за бортом бились о нашу яхту, разноцветные огоньки практически ослепляли меня, а музыка грохотала в ушах. Кажется, у меня начинала болеть голова.

Дядя Фаусто забрал меня с фермы сегодня утром и отвёз… я бы хотела назвать это место своим домом, потому что в нём жили мои родители, но я проводила там всего несколько дней в году, поэтому… он просто отвёз меня к родителям. Женщины, которых мама называла «сюда!», готовили нас к празднику, на который мы все вместе отправились этим же поздним вечером, а уже после прибыли туда, где были прямо сейчас.

Посреди океана. В толпе незнакомых людей, которые даже не замечали меня.

Здесь не было других детей. Лишь взрослые.

Последний раз я видела родителей, когда мы отплывали от пирса , а вспышки фотокамер, оставленных на суше, становились тусклее. Затем они пропали.

Я хотела спать. Так сильно, что мои веки едва держались открытыми, но из-за шума, проникающего в каюту, которую я назвала своей, потому что нашла её раньше остальных, не могла заснуть, ворочаясь по постели.

Взрослым было обязательно быть такими громкими?

Ладонь прижалась ко рту, когда очередной зевок вырвался из меня и я протиснулась сквозь голые длинные ноги незнакомцев. Яхта покачнулась и что-то капнуло на моё плечо прежде, чем я продолжила идти дальше. Голова поднялась наверх, чтобы заметить начинающийся дождь, но небо было чисто от грозовых туч. Тогда я коснулась пальцами плеча, смахивая жидкость с кожи, и засунула их в рот. Горечь моментально отразилась на языке и я поморщилась.

– Гадость! – пискнула, продолжая дальше аккуратно пробираться через тела танцующих людей.

Что это было? И куда я шла?

Голова кружилась.

Так много людей! И так громко! Ком размером с бейсбольный мячик образовался в горле, но я сдержала слёзы, продолжая искать родителей.

Они не захотят сидеть со мной, если я буду плакать.

– Эй!

Я остановилась и повернулась назад, услышав знакомый голос. Папа? Всё вокруг закружилось. Папа был здесь! Он сидел на диване, его руки были раскинуты в стороны и он счастливо улыбнулся людям, собравшимся вокруг себя.

– Папа! – прокричала я, но музыка перебила меня. – Пап!

Я стала махать ему рукой, чтобы он заметил меня, а когда поняла, что это не работало, быстро зашагала к нему.

Мама тоже была где-то здесь?

Радость переполняла моё сердце. Я расталкивала людей по пути к нему, поэтому когда кто-то из них снова разлил на меня свой напиток, я не предала этому значения. Мне лишь хотелось скорее добраться до него.

Мы совсем не успели поговорить с ним сегодня. Днём в его руке постоянно находился телефон, что говорило мне о том, что он был занят и мне было нельзя отвлекать его от работы, а позже вечером он был так сильно заинтересован беседой со своими друзьями, что мне опять же не хотелось мешать ему.

Я была уже так близко к папе, что мне оставалось сделать лишь пару шагов прежде, чем запрыгнуть на диван и усесться рядом с ним. Но словно ударившись об невидимую стену перед собой, я остановилась. Руки повисли по бокам, а рот в ужасе приоткрылся.

Что… Что он делал?

Светловолосая девушка обняла моего папу за шею и устроилась на его коленях, когда его большая ладонь потёрлась о её бедро и забралась под ужасно короткое платье, а затем она наклонилась к нему и его язык оказался в её рту.

Он звал не меня…

Слёзы затуманили взгляд и всё передо мной расплылось. Картинка стала настолько мутной, что даже трение век не помогло мне снова разглядеть этот кошмар.

Я сделала шаг назад. Нижняя губа с силой задрожала, зубы забились друг о друга.

– Мам? – шепот вырвалось из меня.

Где была моя мама?

Сердце закололо так, будто кто-то использовал его вместо своей игольницы. Было больно. Моя спина врезалась в кого-то, пока глаза всё ещё были прикованы к отцу и девушке, прижатой к нему, и я вздрогнула, когда чья-то ладонь оказалась на моём плече. Мне пришлось поднять голову, чтобы понять кто это было. Пьяные незнакомые глаза смотрели на меня. Всё внутри сжалось.

– Что ты тут делаешь? – странно улыбаясь, спросил мужчина.

Было чувство, что язык специально онемел, запрещая мне говорить с ним. Я сглотнула слюну, собравшуюся во рту, и рванула со своего места, не оглядываясь на незнакомца позади.

Страх бился о грудную клетку вместе с болью. Ноги несли меня куда подальше от этого места, но я всё ещё не могла спрятаться от музыки, поглотившей яхту.

Единственным тихим местом было море. Но оно пугало меня не меньше всего остального, что было здесь, поэтому пришлось бежать дальше. И я вернулась в свою каюту, без стеснения хныча, не боясь, что родители увидят это.

Их не волновало плакала я или нет. Я просто не волновала их. Совсем.

Лампа тускло освещала пространство вокруг. Я захлопнула за собой дверь и проскользнула мимо кровати, усаживаясь в дальний угол от неё. Моё тело колотило от дрожи, когда я протянула руку и нажала на кнопку, заставляющую свет померкнуть. Темнота стала единственным, что я видела.

Частое сердцебиение перемешалось с музыкой, давя на голову.

Я думала они хотели, чтобы я вернулась домой, как это было прежде, хотя те дни давно стёрлись из моей детской памяти. Если нет, зачем они взяли меня с собой? Зачем так мило улыбались, когда толпа фотографировала нас ещё несколько часов назад? Для чего они делали это?

Слёзы непрерывно скатывались по моим щекам. Воротник платья намок, но мне было не во что переодеться, потому что здесь не было детских вещей. Потому что это место не предназначалось для детей!

Я обняла себя за колени и прижалась к стене.

Мне хотелось увидеть Оди. Обнять её.

Она скучала по мне?

Я скучала. С той самой минуты, как покинула ферму. Грусть переполняла меня каждый раз, когда нам приходилось прощаться, но когда я возвращалась мы снова проводили всё свободное время друг с другом. Иногда мне хотелось, чтобы домашнее обучение закончилось и я могла пойти в школу, как обычный ребёнок, но тогда я бы стала реже видеться с Оди и остальными, а мне этого не хотелось.

Они были моими друзьями. Я не могла их бросить.

Тёплые воспоминания помогли мне успокоиться, дыхание пришло в норму, а слёзы уже высохли на щеках, но когда я решила подняться, чтобы умыться и лечь спать, мечтая скорее оказаться в новом дне, в комнату неожиданно ворвались люди и я осталась на своём месте.

– Твой муж не будет против? – спросил мужчина в перерыве между поцелуями.

Дверь за ними захлопнулась и я сильнее вжалась в стену, понимая, что в любую секунду они могли заметить моё присутствие.

– Он трахает шлюху, – сказала женщина. – И его не волнует, кто трахает, как шлюху, меня.

– Кармен, – простонал он в ответ.

Кармен?

Мой рот открылся, а глаза распахнулись настолько, что через время я почувствовала жжение и сухость роговиц.

Мама?

Кто-то из них с грохотом опустился на кровать.

Я хотела… хотела сказать им прекратить. Хотела, чтобы они увидели меня и остановились. Но продолжила сидеть на месте.

Было так с-страшно. Что будет, если она узнает, что я с самого начала была здесь и слышала их? Видела… Она сказала, папе всё равно. Но что если нет?

Послышался стон и скрип за ним.

Зубы впились в мою нижнюю губы, когда я зажмурилась и аккуратно взялась за край шторы в стороне от себя, а затем очень медленно закутала себя в нее, отворачиваясь лицом к стене.

Я была спрятана от них. А точнее они от меня.

Слёзы продолжили беззвучно омывать щёки, когда подушечки пальцев сжали уши, и шум, похожий на то, что издавало море, заглушил ужас, что происходил в комнате.

***

Они не заметили меня. А закончив, быстро собрались и покинули каюту, оставляя меня одну в ней. Я не вернулась в постель, но выбралась из под шторы и улеглась на полу, смотря под кровать.

Тогда я хотела, чтобы монстры на самом деле существовали и жалела, что никто из них не появился, чтобы забрать меня с собой.

Чуть позже, немного повзрослев, я поняла, зачем родители брали меня с собой и почему дядя Фаусто появлялся на ферме чаще их. Все они использовали меня для своей выгоды, забывая, что я была ребёнком, который имел чувства и верил, что всё это делалось лишь из-за любви ко мне.

На то, чтобы признать тот факт, что на самом деле я была не нужна никому из них, ушло много лет. Но даже после этого я решилась попробовать ещё раз. И в который раз поняла, что никто из них не стоил того.

Они лишили шанса всех людей, что я встретила после них.

С угроз Сантьяго прошло больше шести часов. Большую часть из них я провела в каюте, читая, пока он пропадал где-то, наверняка, не желая оставаться один на один со мной в нескольких квадратных метрах. А оставшиеся притворялась, что спала, чтобы не выходить на ужин и не встречаться лицом к лицу с другим моим кошмаром.

Сантьяго заходил за мной… три раза, если я сосчитала верно, и каждый из них я делала вид, будто спала самым приятным сном на свете, чтобы он не изъявил желание поднять меня и заставить сесть за один стол с ним и остальными.

И только когда прошло достаточно времени, а шум сверху дал мне понять, что они закончили и перешли к другим занятиям, я решила выйти.

Кристиан сидел на корточках и отсоединял крепление от лодыжек Каи и Авроры, возвышающихся и стоящих по обеим сторонам от него, когда на палубе рядом с ними валялись сёрфы, которые говорили мне о том, что совсем недавно они слезли с них.

Вот откуда были крики. А я то думала, что медуза, наконец, ужалила за задницу одного из них.

Джулия сидела на леере и болтала ногами, раскачиваясь в стороны. Золотистые волосы контрастировали с чёрным морем позади неё. Себастьян закурил сигарету и передал её ей, а затем вернул свою руку на место, согнув её в локте, и крепко держался ладонью за железную трубу рядом с бедром жены, создавая спасательный мостик за её спиной на случай, если она не удержится на волнах и решит свалиться в океан.

Доминик же устроился за маленьким столиком, сгорбившись над ноутбуком и клацая по клавиатуре, бубня что-то себе под нос. Его взгляд был напряжен, но в моменты, когда Аврора начинала смеяться, он на секунду отвлекался, чтобы посмотреть на неё, и выражение его лица в мгновение смягчалось, плечи расслабленно опускались, а глаза загорались нескончаемой любовью.

Сантьяго кружил вокруг него с сигаретой во рту, заполняя рабочее пространство дымом, пока тот незаметно не вытянул ногу, заставляя парня споткнуться об неё и полететь вперёд. Мужчина победно улыбнулся, утыкаясь обратно в ноутбук.

– Опять не знаешь куда потратить деньги? – кашляя, решил узнать Сантьяго.

– Пока не все бриллианты мира принадлежат моей женщине, – начал Доминик, – мне всегда будет куда потратить свои деньги.

Себастьян и мой муж одновременно закатили глаза после чего Джулия по очереди пнула каждого из них рукой и ногой. Оба мужчины выпустили по смешку.

Никто не замечал меня.

Тёплый жёлтый свет, исходящий от ламп, освещал пространство вокруг. Должно быть из далека наша яхта выглядела как крошечный светлячок, не подвластный темноте, окружающей его. С каждым новым вздохом свежесть проникала в глубь меня и я ощущала покой, наполняющее это место.

Здесь происходило не то, что я ожидала увидеть.

Отнюдь не то, к чему привыкла.

– Он пытается разобраться в налогах, – ответила за мужа Аврора, выжимая остатки воды из своих белоснежных коротких прядей.

Доминик кивнул, делая заключительное нажатие по клавиатуре, а затем захлопывая крышку ноутбука.

– Не думаю, что мне пойдёт статус приемника Аль Копе.

– Скорее тебя посадят за излишние послушание, – хихикнула Кая.

– Я послушный? – переспросил её друг, тыча пальцем в свою грудь.

Кристиан из последних сил держал смех в себе. Его глаза закрылись, пытаясь сконцентрироваться на чём-то другом, а голова опустилась вниз. Но Кая принялась смеяться за них двоих.

Аврора поджала губы, краснея и ласково смотря на мужа.

Сантьяго похлопал по плечу Доминика и бегом отошёл в сторону, когда все перевели своё внимание на него.

– Что ты делаешь? – озадаченно спросила его Джулия, когда он поставил ногу на первую перекладину лестницы, прицепленной к мачте со спокойно развивающимся на ней парусе.

– Забавы ради, – пожал плечами Сантьяго.

Он собирался забраться наверх? Зачем?

– Это не смешно, – серьёзно ответила ему девушка. – Слезай.

Но он двинулся дальше, не слушая её.

– Слезай, Сантьяго, – понизив тон, повторил Доминик, когда Аврора остановилась позади него, обнимая его за шею и пристально с опаской наблюдая за парнем.

Все семь пар глаз следили за тем, как он ловко и быстро вскарабкивался наверх. Его рубашка вместе с волосами развеивалась на ветру, а пальцы крепко сжимались вокруг каждой последующей перекладины, но он ни разу не посмотрел вниз, проверяя обстановку под ним.

– Я не собираюсь вылавливать тебя, – предупредил его Кристиан.

Сантьяго, не оборачиваясь в нашу сторону, вытянул руку с выпяченным средним пальцем. Тот ответил ему тем же и Кая ударила своего мужа по руке, продолжая обеспокоено следить за моим.

Чего они все так переживали? Если он сорвётся в океан, то при удачном падении получит только ушиб, в ином исходе – несколько сломанных костей, что послужат ему уроком по избавлению от тупоголовости.

Тихая мелодия, из встроенных в палубу колонок, была единственным звуком, когда все молчали и ждали, пока Сантьяго дойдёт до высшей точки мачты и сразу же спустится обратно вниз.

Но у него были другие планы.

– Сантьяго! – закричала Джулия, когда он стал крутиться на мечте, держа только одну ногу на лестнице. – Ты…

– Идиот, – закончила за неё я, выходя из тени.

Сейчас все, как никогда, были согласны со мной.

Джулия успела лишь бросить на меня взгляд, как внезапный поток ветра всколыхнул мои волосы и я поморщилась, приложив одну ладонь к стене справа от себя, держась на месте, а второй прикрывая лицо. Пыль попала в глаза и стала жечь. Волны с грохотом ударились о наш борт и послышался всплеск, но костяшки моих пальцев тёрлись о веки, избавляясь от боли под ними, не позволяя мне посмотреть. И только потом, когда я смогла открыть глаза, я поняла, что ветер унёс вместе с собой.