Марья-царевна и жабы

Ириса Дидриса

Марья-царевна и жабы

– Совсем уже ополоумели со своими стрелами! Да скволько можно!? Второй день подряд! Да ты себе, себе её пришпандорь! – молодая и прыткая жаба прыгала вокруг раненого супруга и орала на всё болото, которое тихонько попукивало под воздействием воплей. – Мне кто теперь мальков квормить будет? Что это вообще такое? Как в личной жизни проблемы, так все бегом на болото! Кто это придумал вообще? Среди жаб женихов искать? Это, в квонце квонцов, протиквоестесственно! Я буду писать жалобу!

Марья-царевна хмуро отлепила стрелу с резиновым наконечником-присоской от лежащего в обмороке. Он был молод, зелен, мускулист и, судя по всему, невероятно чувствителен. А ещё он был просто жабой. Не царевич.

Может быть, настройки волшебного лука сбились? Всё-таки, вещь древняя, заговорённая. Хотя, с другой стороны, на сёстрах всё сработало лучшим образом – одна замужем за купцом, другая за боярином. В чём же проблема? Второй выстрел и вхолостую. Марья почесала затылок и поправила колчан. Вечерело. Комары зажужали ещё пуще. Жужали они так, что царевна сразу поняла – ржут. Ржут, как кони. Даром, что комары.

– Приношу глубочайшие извинения. Однако поручение вышестоящих инстанций – найти жениха. Кто не спрятался, тот и виноват. – Царевна церемонно поклонилась беснующейся жабихе и мизинцем осторожно проверила пульс у пострадавшего. Пульс нащупался и Марья с облегчением вздохнула. Всё-таки устилать свой путь к замужеству мёртвыми жабами ей не хотелось.

Солнце катилось к горизонту и Марья-царевна решила возвращаться во дворец. Сегодня царевича она уже точно не найдёт. К тому же не помешает проверить лук. Она ещё раз извинилась перед жабихой и пошлёпала по болотной жиже в сторону дворца. В спину ей неслись пожелания найти вместо царевича ящера двухголового со свекровью Ягой в придачу.

А что? Марье подумалось, что ящер, пожалуй, был бы очень даже. Биография богатая, в быту неприхотлив, и, вообще, личность разносторонняя. Надо погугуглить.

Уже глубокой ночью Марья-царевна разочарованно оторвалась от волшебного зеркала по кличке Гугугля и заключила, что ящер – не вариант. По крайней мере, местный. Бирюк, живет в пещере без окон и ремонта, чахнет над златом и какими-то яйцами. И в родне у него действительно Баба, которая Яга. А царевна знала, что с Бабой Ягой шутки плохи. Чуть что, сразу яд, печь и следов не найдешь.

– Эх, судьба-судьбинушка… И дался всем этот царевич! – Марья нырнула под одеяло и свернулась в клубочек. Месяц заглядывал в окно и золотисто улыбался. Где-то рядом робко пел сверчок.

– Утро вечера мудренее! – булькнуло на трюмо говорящее зеркало.

– Вот это и пугает! – ответила царевна и заснула глубоким спокойным сном.

Проснулась Марья-царевна ни свет, ни заря, то есть настолько рано, чтобы успеть сбежать из дворца, пока остальные ещё дрыхнут. Но не тут-то было. Стоило открыть дверь своей комнаты, как она увидела царя и царицу – своих родителей, если кто вдруг не понял.

– Доченька! – вскричал царь и всучил дочери бутерброд, приготовленный по-царски. Царь страсть как обожал готовить, и бутерброды был в эпицентре этой страсти. Надо отметить, что рецептура бутербродов отличалась невероятной… очевидностью. Зато удивляли размеры. Поэтому Марье пришлось на бутерброде немного попрыгать, чтобы хотя бы его половина влезла в заплечный мешок.

– Доченька! – вскричала царица, когда с бутербродом было покончено. – Как обстоят дела на любовном фронте? Найден ли хоть какой-нибудь претендент на твоё стареющее девичье сердце? Позарился ли кто на несметные богатства нашего царства и тебя в придачу? Есть ли хоть крошечный шанс у несчастной женщины, твоей матери, которая и есть я, понянчить розовых пузатых внуков?

Если у царя был пунктик насчет бутербродов, то у царицы был пунктик на замужестве дочери. Марья, понятное дело, предпочитала отцовские бутерброды. Конечно же, ей хотелось напомнить матери, что благодаря старшим ответственным дочерям розовощёких внуков уже пруд пруди, но она вовремя себя остановила. Спорить с родителями, всё-равно что воду в ступе толочь. Это каждому дураку известно.

– Как бы вам так сказать, чтобы ничего не говорить, – произнесла Марья, пытаясь протиснуться к лестнице, которая вела к спасительному выходу.

– Да проще простого! Ничего и не говори! – ликующе воскликнул царь, который славился своей мудростью на всё царство-государство. Царица негодующе всплеснула руками, но было поздно. Марья запрыгнула на витые перила и с победным свистом съехала вниз.

Начался новый день поисков царевича.

Но сперва-наперво царевна проверила лук и убедилась, что с ним всё в порядке. Семейный артефакт выглядел так же, как и обычно. Искрил золотыми искрами и тихонько наигрывал что-то частушечно-неприличное в ожидании работы. По инструкции полагалось выйти на широкий двор, натянуть тетеву и пустить стрелу во все стороны. Как пустить одну стрелу во все стороны, Марья не знала, поэтому первый и второй раз пускала её наудачу. К сожалению, как показал опыт, удача Марью подвела. Но подвела и хватит! Больше никаких болот и разъярённых жаб!

Царевна развернулась в сторону, противоположную болоту, и выстрелила из лука. Стрела со свистом взвилась в небо, набрала высоту, а затем, сделав плавный разворот, полетела знакомым курсом.

На болоте, когда Марья добралась до него, её встречала уже целая делегация, а, вернее, демонстрация. Демонстрация протеста. Несколько десятков жаб с транспарантами и флагами шумно квакали и в нетерпении подпрыгивали на месте, выкрикивая лозунги: «Долой сквазочный беспредел!», «Волшебные артефакты – зло!», «Жабам – жабье, царевнам – по заслугам!».

– Э-э-э… уважаемые, – слабым голосом протянула Марья, пытаясь в толпе разглядеть свою стрелу или кого-то на её наконечнике. Понятное дело, она сама была в ужасе от стечения обстоятельств. Почему стрела опять прилетела на болото? Что это значит? Неужели ей суждено стать женой мужа… тьфу!.. женой жабы? Царевна почувствовала дрожь в коленях и медленно опустилась на кочку перед разъярённым квакающим воинством.

– Уважаемые, – снова повторила Марья и подняла две ладони в жесте доброй воли, – у меня нет никакого злого умысла, честное слово! Мне не нужна любая жаба или лягушка… Мне нужна заколдованная.

– Ишь ты! Слышали? – возмущённо выкрикнул кто-то из первых рядов демонстрантов. – Любая ей не нужна!

– А чем это любая жаба хуже закволдованной?

– Что за избирательный подход?

– Долой неравенство!

– Даёшь равенство!

– Кваждой жабе по царевечу!

– Кваждому жабу по царевне!

Жабы разволновались и заголосили ещё пуще. В сторону царевны полетели клочья моха и куски грязи. Дело начало принимать опасный оборот, но тут вперёд вышла жаба, которая была такой старой, что казалась ожившим комком болотной трясины. Жаба шикнула на сородичей и с торжественным видом преподнесла Марье злополучную стрелу.

– Нам нужен квопромисс, царевна, – важно произнесла жаба, – в противном случае мы объявим голодовку.

– Голодовку? – глупо переспросила Марья, чувствуя, как буквально и метафорически её засасывает в тёмную страшную бездну.

– Да. До тех пор, пока не будет принято обоюдоострое решение, квоторое всех устроит, ни одна жаба не проглотит ни одного квомара. Два дня голодовки и, думаю, всем понятно, что произойдёт, – жаба смотрела на царевну маленькими глазками и не моргала.

– Э-э-э… Ваши предложения? – севшим от смятения голосом произнесла царевна. Ей никогда раньше не приходилось участвовать в вопросах государственной важности. А вопрос сейчас стоял именно такой. Не надо быть царём, чтобы понять, что два дня жабьей голодовки могут привести к такому гигантскому увеличению численности комаров, что мама не горюй. Комары, кстати, почуяв, куда ветер дует, невероятно оживились и летали над болотом бешеным роем, предвкушая рост собственной популяции.

– Первое, – удовлетворённо моргнув, произнесла старейшина жаб, – в этом году больше никаких выстрелов по болоту.

– Угу, – произнесла Марья, лихорадочно соображая, как, при таком раскладе, ей найти царевича и выполнить волю родителей. Волшебный лук был, можно сказать, единственным надёжно работающим средством по поиску женихов. С другой стороны, перспектива отложить вопрос с замужеством до следующего года выглядела заманчиво.

– Второе, – жаба опять моргнула, – у нас есть план. Если план сработает, то больше ни один царевич и ни одна царевна не посягнут на свободную волю любой жабы или лягушки, вне зависимости, закволдованная она или нет. Но нам нужна ваша помощь, царевна.

– Оу, – только и смогла сказать Марья.

***

– Ой, да дари-дари-да! Ой, да дили-дили-ква! Танцуем, ребятушки! Радуемся! Такое счастье, такая радость! Квакая невеста и ах, квакой жених! У-у-ух! А-а-ах! И-и-их!

С бубнами, визгами и толпой из двух десятков зелёно-бурых сопровождающих, царевна вошла во двор родного дворца. На руках она несла молодого и довольно увесистого жаба, который вызвался добровольцем на роль жениха. Он явно переигрывал, норовясь обнять её покрепче своими холодными мокрыми лапками. Периодически жених закатывал глаза, хватался за сердце и кричал дурным голосом: «Любовь! Любовь с первого глаза! За Марью-царевну хоть в огонь, хоть в воду, хоть в сам царский дворец!»

Марья и сама старалась соответствовать роли, но роль давалась нелегко, потому что она не знала, как достоверно изображать радостную влюблённость и дочернюю покорность. Поэтому царевна решила просто улыбаться и кивать. В конце концов, всю грязную работу жабы взяли на себя.

«Когда царь и царица увидят, что ты, покорная отеческой воле, собираешься выйти замуж за жаба обыкновенного, не закволдованного, квоторый не царевич ни разу, и даже не боярин и не купец, они сразу поймут, что зря на тебя наседали с идеей замужества. Они так испугаются, что оставят в покое и тебя, и нас, и волшебный лук!» – так объясняла Марье свой коварный план старая жаба. – «А для пущей острастки ты ещё и всё жабье семейство во дворец приведёшь. Семейство, квонечно же, будет вести себя нагло и отвратительно. Поэтому царь и царица решат, что лучшего не может в их жизни случиться, если дочь их останется холостячкой до лучших времён!»

Марья стояла посреди двора, вспоминала старую жабу и наблюдала, как жабы-заговорщики уже приступили к реализации плана. Часть из них залезла в фонтан и принялась требовать шампанского, другая часть начала вытаптывать цветочную клумбу для комаринного барбекю. Оставшиеся продолжали прыгать вокруг жениха и невесты, наяривая в дудки и потрясая бубнами. Возможно ли, чтобы такой роскошный план да провалился? Какие родители захотят для своей дочери такого безумия?!

– Доченька! – раздалось с дворцового крыльца и Марья вздрогнула. – Доченька!.. Царь и царица стояли на крыльце и растерянно смотрели, как буянит во дворе жабий табор.

– Батюшка, матушка! Повинуясь вашей воле и добрым пожеланиям, представляю вам моего жениха из уважаемого жабьего семейства, на кое было троекратно указано волшебной стрелой. – Царевна поклонилась родителям, а затем шагнула им навстречу и на вытянутых руках преподнесла жаба.

– Э-э-э… Жених? – протянул царь и Марья поняла, в кого у неё врождённая нерешительность.

– Жених, жених! – подтвердил зелёный жених и выразительно квакнул.

– Заколдованный царевич? – с непрекрытой надеждой спросила царица.

– Ни в квоем случае! Чистоквовный потомственный жаб в десятом кволене! – встряла одна из жаб с дудкой, которая была назначена на роль Марьиной свекрови. – Ни капли треклятой закволдованности!

– Ох, доченька! – прошептал отец и прижал к сердцу обе руки. «Ну всё!» – подумала царевна. Настал момент истины. Сейчас родители поймут, что вопрос со свадьбой надо отложить на неопределённый срок. Между тем, отец и мать взялись за руки, посмотрели друг на друга, потом на Марью, и со слезами на глазах произнесли: «Благословляем!»

– Что? – не веря своим ушам, спросила царевна.

– Что? – спросил резко побледневший жених.

– Что? – нервно улыбаясь, спросила псевдо-свекровь.

– Что? – раздалось из фонтана, а также с уничтоженной цветочной клумбы.

Комары на жабьем барбекю начали откровенно ржать, не обращая внимания на угли.

Царь и царица тоже засмеялись, подбежали к дочери, подхватили её за локотки и затараторили:

– Наконец-то! Мы так счастливы!

– Наконец-то ты выйдешь замуж! Семейная жизнь, все дела!

– А что муж – жаба, это ничего, доченька! Мы понимаем!

– Сердцу не прикажешь! Главное, чтобы ты была счастлива!

– Мы слышали, жабы – тоже люди! Долой предрассудки!

– А для свадьбы у нас уже всё готово!

– Пир, гости, платье!

– Бутерброды!

– Через три дня венчание!

Царь и царица расцеловали дочь в щёки и побежали по двору, разбрасывая направо и налево указания по подготовке к свадьбе. Ошеломлённое жабье семейство было отправлено на освоение гостевых домиков, сбор свадебных букетов и плетение свадебных венков. Комары попрятались по кустам, надеясь на новые поводы для гомерического хохота.

Марья застонала. Через три дня её венчание! С кем? С жабой, который не только не заколдованный царевич, но и жених-то фальшивый! Что же она наделала? Царевна схватилась за голову и побежала в свою спальню, чтобы хорошенько обдумать выход из сложившейся ситуации. Псевдо-жених растерянно попрыгал вслед за ней.

– Утро вечера мудренее! – настойчиво булькнуло зеркало и попыталось отвернуться от разъярённой Марьи.

– Какое там мудренее! Вчера ты тоже так говорило, и где мы сегодня? – царевна рвала и метала, а испуганный жаб закрыл глаза, пытаясь притвориться бессловесным камушком. – Должен быть план «Б». Очевидно же, что план «А» не сработал! Эй, жаб, что насчёт плана «Б»?

– Насчёт плана «Б» мне не ведомо, – грустно ответил псевдо-жених, не открывая глаз. Тут дверь отворилась и в комнату царевны запрыгнула псевдо-свекровь:

– План «Б»?.. О чём вы? Зачем нам другой план? План «А» сработал просто изумительно! Жабы породнятся с царской семьёй… Дальше что? Рычаги влияния, указ о неприквосновенности жабьей личности, расширение границ болота! Квассически идеальная схема! Старейшина будет довольна!

– Да, чудесно! Только вот я не собираюсь замуж за жаба! Понятно? – выкрикнула Марья. – Я… Я вообще уже ни за какой замуж не собираюсь! Ни за жаба, ни за царевича! Гори оно всё медным тазом! Понятно?

Царевна начала в отчаяньи бегать по комнате. Беготня эта была такой интенсивности, что псевдо-свекровь ретировалась за дверь и плотно прикрыла её за собой от греха подальше. Зато псевдо-жених отчего-то оживился и повеселел:

– Это очень хорошо! Это очень хорошо! – забормотал жаб, запрыгнул на золочёный диван и вольготно устроился на нём, расслабленно забросив ногу на ногу.

– Что хорошего-то? – изумлённо спросила Марья, остановившись перед жабом.

– Тут такое дело, царевна, – загадочно промолвил жаб и посмотрел на Марью ещё более загадочно, – тут такое дело… Но сначала скажи мне, ты точно передумала идти замуж за царевича?

– В болото всех царевичей разом! – выкрикнула Марья и даже ногой топнула.

– Ага, спасибо! Они уже там.

– Что?

– То! Вот так одни товарищи «добрыми» пожеланиями расквидываются, а другие расхлёбывают!

– Да о чём ты вообще?

– Дело в том, царевна, что я – царевич.

– Какой такой царевич? Жабий?

– Закволдованный!

– А как же потомственность и десятое колено?

– Всё чухня! Я скрывал свою царевичность. Вот только не надо на меня так таращиться. Попробуй выживи в статусе закволдованного, когда вокруг все жабы – обычные. Засмеют, запинают, заплюют. – Жаб тяжело вздохнул и ещё удобнее развалился на диванных подушках.

– А зачем же ты в добровольцы полез, жениха моего изображать? – недоверчиво спросила царевна.

– Да потому что я весь этот план и придумал, а с позиции жениха легче контролировать ситуацию!

– Что-то не ахти у тебя с контролем вышло. Дурацкий план! Зачем ты вообще затеял его?

– Зачем? – вскричал жаб и воздел лапки к потолку. – Зачем?! Думаешь, очень весело сидеть в болоте и ждать шальной стрелы, которая решит твою судьбу? Думаешь, очень охота жениться на непонятно какой царевне, которая шастает по болотам с колчаном наперевес? Да, да! Нечего на меня так смотреть! Ты именно и есть – непонятно какая царевна, которая схватила колчан и по велению родителей понеслась искать жениха! И это при том, что на самого жениха тебе в общем-то плевать! Лишь бы матушка с батюшкой отвязались! А как бедному закволдованному царевичу с тобой жить, тебе всё-равно! Ну что? Разве не так?

– Эх, правда твоя. Всё так, – уныло признала Марья-царевна, уселась рядом с жабом и пригорюнилась. – Что делать-то теперь?

– Утро вечера мудренее, – робко булькнуло говорящее зеркало и еле увернулось, когда царевна и жаб одновременно швырнули в него диванными подушками.

***

Луна укрыла себя густыми облаками и уютно спала в тихом ночном небе. Царский дворец тоже был тих и спокоен. Но на его заднем дворе наблюдалось подозрительное шевеление.

– Ш-ш-ш! Ты можешь топать не так громко? В квонце-квонцов ты царевна, а не слон!

Царевна даже поперхнулась от такой наглости со стороны жаба, который с важным видом восседал у неё на плече. Его счастье, что сейчас было не до препирательств. Побег из дворца – дело опасное. Можно легко кого-нибудь разбудить и тогда – конец свободе.

Царевна нырнула в густую тень от стены царского замка, на цыпочках пробежала через открытую часть двора, легко перемахнула через дворцовый забор и нырнула в ближайшие кусты.

– Уф! Кажется, нас никто не засёк! – радостным шёпотом сообщил царевне жаб, когда она нашла в ночной темноте заветную тропинку и уверенно зашагала по ней. – Теперь можешь топать на здоровье!

– Я-то потопаю! А ты, может быть, попрыгаешь? Тяжело небось на плече-то сидеть? – язвительно ответила царевна.

– Ничего, я к неудобствам привычный. Так и быть, потерплю, – невозмутимо ответил жаб и даже принялся насвистывать какую-то жабью песенку. Ни за какие коврижки он не признался бы Марье, что боится шлёпать по неведомым тропам в незнакомом направлении. Как-будто это не он всего час назад горячо убеждал царевну, что знает дорогу на Кудыкину гору, как свои пять бородавок.

На Кудыкиной горе, как известно, чего только нет. Вернее, там всё есть. Поэтому жаб и царевна решили бежать с собственной свадьбы именно туда. Уж где-где, а на Кудыкиной горе наверняка найдётся местечко для таких беглецов, как они. Жаль только, сведения о местоположении волшебной горы были покрыты туманом домыслов и догадок. Однако жаб-царевич убедил Марью, что лучше всю жизнь искать Кудыкину гору, чем всю жизнь жить с ним в браке.

Весь остаток ночи Марья-царевна шла без устали через тёмный лес и к рассвету так выбилась из сил, что решила устроить привал на первой встречной поляне. Жаб не возражал. Прежде всего потому, что он умудрился уснуть на тёплом царевичном плече. Однако, когда царевна сгрузила жаба на землю, он тут же проснулся и принялся прыгать в траве, охотясь на утренних мошек. Мошки в ответ подняли такой шум, что ни о каком отдыхе уже нельзя было и думать.

Царевна тяжело вздохнула и решила если не поспать, то хотя бы посидеть. Она подхватила дорожный плащ и, не прекращая тяжело вздыхать, отправилась к большой круглой каменюке, которая лежала под раскидистым кустом калины. Каменюка, между тем, тоже взыхала и всячески демонстрировала свою одушевлённость, покачиваясь в разные стороны.

– Э-э-э… Уважаемый? – нерешительно произнесла царевна в сторону бурого кругляша. Тот в ответ живо развернулся к Марье, и она увидела весьма опухшую и угрюмую физиономию, высокой степени небритости.

– Ой! – испуганно прошептала Марья-царевна, – неужто богатырь Росланей? Я думала, вы сто лет, как померли!

Голова в ответ надулась и покраснела. Царевна подумала было, что от гнева, но в следующую секунду раздался такой оглушительный хохот, что даже жаб его услыхал и прискакал, посмотреть, что случилось.

– О-о-ох! Не могу! Спасите! С Росланеем меня ещё не путали! Ха-ха! Росланей! Ха-ха-ха! Ох, не могу! – хрипло прокашляла голова и из её глаз от смеха побежали слёзы. Жаб удивлённо икнул и спросил Марью громким шёпотом: «Неужто сам Колобок?»

– Колобок я для своих стариков, а для сторонних проходимцев я – Колабыч! – сурово отрезала голова, мгновенно прекратив смеяться.

– Не шибко вы на Колоб… на него похожи! – смело заявила Марья и руки в боки упёрла для пущей смелости.

– Не шибко вы двое мозговиты! – резко ответила голова и презрительно приподняла мохнатую бровь. – Кто вам сказал, что Колобок возрасту неподвластен? Небось только и знаете обо мне, что из детских сказочек? Ха! Да мне уже, между прочим, недалеко и до сухаря. Помотала меня жизнь-судьбинушка до глубокого зачерствения… Мною уже скоро можно будет гвозди забивать… Э-эх…

Марья и жаб смущённо переглянулись. Голова была права на все сто. О Колобке они знали не много. Родился, сбежал, пропал. Но разве может быть, чтобы весёлый глупый колобок превратился в такую тёмную личность?

– Э-э-э… Колабыч, – сказала царевна, которая не собиралась пасовать перед куском теста, каким бы старым оно не было, – что же вы не катитесь? Колобкам, как известно, положено катиться и всё-такое…

– «Всё-такое!» – противным голосом передразнил царевну Колабыч и скривил толстые губы. – Я бы с превеликим удовольствием укатил бы от таких умников! Да вот, напоролся на сук и застрял, тудыть меня растудыть!

Царевна обошла голову со всех сторон и убедилась, что Колабыч действительно напоролся. Не спрашивая ни у кого разрешения, она наклонилась и сдёрнула Колабыча с засохшего побега калины, который торчал у самой земли.

– Ох, ты ж!.. – охнул Колабыч и хотел добавить, что-то ещё выразительное, но сдержался.

– Ух, ты ж! – уважительно ухнул жаб в сторону царевны и панибратски похлопал голову Колабыча по небритой щеке. – Свобода, Колабыч! Свобода – штука важная!

Колабыч было дёрнулся отругать жаба, но роль спасённого обязывала хоть к какой-нибудь благодарности, поэтому он только хмыкнул, а затем с удовольствием сделал разминочный круг по поляне. Царевна наконец-то уселась и расслабленно вытянула ноги. Сил на новые подвиги не было совсем. Глаза её сами собой закрылись и она крепко уснула.

Впрочем, спала она недолго, потому что Колабыч, разузнав, куда и по какой причине царевна и жаб направляются, опять принялся зычно хохотать, разбрызгивая слёзы из глаз.

– Надо же, глядите – два дурака! Ей-богу! Вот мне свезло на развлечение! Жаба-дурак и Царевна-дурак! Здравствуйте, приятно познакомиться! – Колабыч хохотал и не мог угомониться. Царевна и жаб смотрели на Колабыча с явным осуждением. Кому приятно себя дураком считать? Правильно, никому не приятно.

– Легко смеяться и обзываться, когда ты сам по себе и никому ничего не должен, – хмуро заметила Марья.

– Да, да! – поддержал жаб и обиженно шмыгнул. – Ты, Колабыч, раз такой умный, взял бы и рассказал нам, что делать.

– Не-е-ет, ребятушки! До правильного решения вы сами должны додуматься! Иначе никакого толку не будет. – Колабыч успокоился и с деловым видом запрыгнул к Марье на колени. – Я же могу только немного ваши мыслишки в верное русло направить. Умные разговоры разговаривать – моя специальность так-то. Ну? Хотите помощи?

– Хотим! – хором ответили Марья и жаб.

– Ну тогда слушайте сюда, обалдуи. Я буду вам вопросы задавать, а вы на них сами себе и отвечайте. Ясно? – строго спросил Колабыч, и Марья-царевна живо представила себе небритую голову Колобка гладковыбритой, с очками на носу и блокнотом для записей.

– Ты, царевна-Марья, как хочешь жизнь прожить? Следуя указаниям родителей или бегая от этих указаний по горам и долам? Сама-то ты чего хочешь? Замуж за царевича или, может, сперва путешествие за Тридевять земель? Или Институт Сказочных возможностей? Или собственное царство без всяких женихов, мужей и родителей? Или всё-таки замуж?

– Ты, жаб-царевич, как хочешь жизнь прожить? Прячась всю жизнь в болоте от волшебных стрел и дрожа от страха стать так себе царевичем, над которым все потешаются? А может, ты хочешь основать Союз по защите прав всех заколдованных? Или сперва путешествие за Тридевять земель? Или Институт Сказочных возможностей? Или собственное царство без всяких царевен и жаб? Или всё-таки болото?

Призадумалась Марья-царевна, призадумался и жаб-царевич. Спустя время со смущением посмотрели они друг на друга и поняли, что пришли к общему решению – надо возвращаться во Дворец и разбираться с проблемами на месте.

– Спасибо тебе, Колабыч, за помощь! – сказала Марья-царевна Колобку, а жаб согласно закивал. – Только будет у нас к тебе ещё одна просьба. Отправляйся и ты вместе с нами! С твоей поддержкой нам никакие родственники не страшны! А мы со своей стороны обеспечим тебе и крышу над головой, и приличное жалование.