Мактуб. Лабиринты судьбы

– Что ж, спрошу прямо в лоб, – гипнотизируя меня своим острым взглядом, вздыхает парень. – Вы знакомы с Даниэлем Бедфордом?

– Простите, но людей с таким именем я не знаю, – осторожно заявляю я. Быть может, произошла какая-то ошибка, или, возможно, вы перепутали меня с кем-то?

– Ошибки быть не может, поэтому, госпожа Калинина, прошу вас напрячь свою память и подумать еще, – чеканя каждое слово, советует гость. – Это очень важно для меня и не менее важно для вас.

– Здесь не о чем думать, капитан, – отвечаю уверенно, – я впервые слышу это имя и фамилию. Поверьте, мне незачем вам врать.

– Что ж, понятно, возможно, это освежит вашу память? – Никита достает из небольшого портфеля конверт и кладет его на стол. – Откройте.

Беру конверт в руки и вытряхиваю содержимое. На стол выпадает кучка фотографий.

Боже мой! Не может этого быть! Этого, правда, быть не может!

С разных ракурсов на меня смотрит один и тот же человек, изумрудные глаза, которые просто невозможно не узнать. Это же был Алекс! Ох, но как? Неужели он втянул меня в какое-то дерьмо и даже не предупредил о возможных последствиях. Впрочем, с чего бы ему что-то говорить мне? Не убил, и на том спасибо. Дрожащими руками я перебираю фотографии, пытаясь придумать, что бы ответить капитану, но в голову ничего не идет.

«Это начало конца», – говорит внутренний голос, а руки безвольно падают на колени. Почему же Алекс, а не Даниэль? И зачем он нужен ФСБ? Я реально думала, что он какой-то наркоторговец! Усмехаюсь собственным мыслям и поднимаю взгляд на незваного гостя.

– Вижу, что вам знаком этот человек, – умозаключает мой собеседник. – А значит, Диана, вам придется проехать со мной на разговор. У вас есть пять минут на сборы, я буду ждать вас внизу. И поторопитесь, у меня еще очень много дел на сегодня.

– Но зачем я вам? Что вы от меня хотите? – буквально пищу я, не узнавая собственный голос. – Я не знаю этого человека и видела его все лишь один раз. Он даже именем другим представился. Я…

– Оставьте ваши оправдания при себе, – грубо советует капитан ФСБ. – Мое задание – доставить вас в отдел для разговора, и точка. Вот там и будете разбираться, кто с кем знаком, а кто нет. Собирайтесь, я вас жду внизу.

Никита встает и уходит из квартиры, оставив фотографии на столе, а я еще раз беру их в руки и начинаю пристально рассматривать. На одной фотографии Алекс стоит в обнимку с красивой брюнеткой, ее кошачьи глаза смотрят на него с огромной нежностью, а он держит ее за талию и улыбается. Значит, у него есть девушка или даже жена… На другом снимке он стоит с несколькими парнями на фоне кремля. Фотографии явно много лет, и я, лучше присмотревшись, узнаю на ней того самого убитого мужчину. Он стоит справа от Алекса и держит его за плечо. Остальные фотографии даже рассматривать не хочется, тут и так все понятно. Пытаюсь унять дрожь в ногах и разминаю икры, нужно скорее одеться и выйти к капитану, чтобы не разозлить его и не нарваться на еще большие неприятности.

Надеваю первую попавшуюся футболку и джинсы, пытаюсь их застегнуть, но пальцы не слушаются, и у меня получается это сделать лишь с пятого раза. О боже! Нет, нет! Пусть это окажется просто страшным сном. Я не хочу никуда ехать и не хочу ни с кем разговаривать. Я хочу, чтобы это все закончилось, вот и все…

Сажусь на диван и закрываю лицо ладонями. На глаза опять наворачиваются слезы, которые я уже не стараюсь сдерживать. Я даже не пытаюсь сосчитать, сколько раз за последние сутки я плачу.

Глава 6

Мы подъезжаем к незнакомому зданию и заходим внутрь. В офисе сплошная суета, люди в форме снуют из кабинета в кабинет, все с серьезными сосредоточенными лицами, прям как у капитана Дольникова. Меня проводят по бесчисленному количеству коридоров, и мы попадаем в другое крыло здания. Людей здесь нет от слова совсем. Никита открывает передо мной дверь и буквально толкает меня в небольшую серую комнату, а после забирает сумочку. Помещение напоминает мне тюремную камеру. Здесь холодно, пусто и пугающе. В комнате стоит стол, два стула и одна железная кровать наподобие солдатской койки. Похожие стоят у дедушки на даче со времен моего детства.

Сажусь на стул и мысленно считаю до десяти, чтобы немного успокоиться, но это не помогает. Голова кружится, а к горлу подступает тошнота. Одежда кажется тесной, и дышать от нарастающей панической атаки становится все тяжелее. Рукой дотрагиваюсь до лба – пальцы такие холодные, будто внутри меня образовалась глыба и вся кожа покрылась ледяной корочкой. Почему-то вспоминаю надпись на злосчастной зажигалке: «Мактуб» – судьба. Может, все-таки она не будет ко мне так жестока? Как же хочется надеяться, что это какая-то ошибка. И может, стоит мне просто потребовать адвоката, и все быстро решится? В дверях появляется девушка в форме и прерывает мои размышления, попросив следовать за ней. Меня приводят в огромный светлый кабинет с длинным столом, за которым сидит грозный усатый мужчина в форме. Взглянув на его погоны, понимаю – передо мной майор.

– Проходите и садитесь, госпожа Калинина, нам предстоит нелегкий, как вы уже, наверное, поняли, разговор.

– Товарищ майор, я совершенно не понимаю, чего вы от меня хотите? Вашему сотруднику я уже сказала, что ничего не знаю и…

– Хватит лгать! – он раздражается, и желваки ходят на его лице. – Мы здесь не в детском саду, и ваши дурацкие оправдания я слушать не собираюсь! Мне известно абсолютно все: убийство в баре, и то, что вы покинули его вместе с предполагаемым преступником, также я знаю, что вы провели вместе с ним ночь, а после его сообщник доставил вас домой. Меня интересует только одно: как давно вы знаете Бедфорда, и что вам известно о его делах?

– Я… Но я не знаю его, правда…

– Хватит тут мямлить! – бьет он кулаком по столу. – Отвечайте на поставленные вопросы! Это, между прочим, в ваших же интересах! Вы девушка из военной семьи и должны понимать, насколько серьезны ваши проступки. И чтобы уберечь свою семью от позора, советую вам немедленно поделиться со мной всей информацией, которой вы владеете!

– Да поймите же вы, я действительно ничего не знаю, ни-че-го! – дрожащими губами я начинаю рассказывать ему о событиях вчерашнего дня, утаивая только подробности поцелуя и нашего взаимного с Алексом притяжения. Слезы опять льются из моих глаз, майор злится, и он явно недоволен ответами на свои вопросы, точнее, отсутствием этих самых ответов. Мужчина звонит кому-то, и меня снова уводят в ту серую комнату, якобы подумать над своими ответами. Понимаю, что они не отстанут от меня, но как доказать свою правду – понятия не имею.

«Ненавижу, ненавижу тебя, Алекс! И если б у меня была возможность, то я голыми руками придушила бы тебя, ублюдок!» – вертится у меня в голове.

Пытаюсь понять, что будет дальше. Возможно, меня будут пытать, возможно, будут шантажировать семьей. Вот только это не поможет делу! Я действительно ничего не знаю, как они этого не понимают?! Если они такие умные и осведомленные о вчерашнем дне, то должны понимать, что я всего лишь не вовремя подвернулась под руку Алексу и не имею никакого отношения ни к ситуации, ни к Бедфорду. Либо этот факт каким-то образом ускользает от их прозорливых взглядов, либо я уже не знаю, чего они хотят от меня.

Я уже потеряла счет времени. Прошел час или два, а за мной так никто и не пришел. Голова раскалывается, а от металлического привкуса крови во рту, сочившейся из обкусанных на нервной почве губах, к горлу подступала тошнота. Хочется пить, но еще больше мне сейчас хочется спать. У меня остается одна призрачная надежда, что кто-нибудь из моей семьи узнает, где я нахожусь, и спасет меня. Только с каждой проходящей минутой верится в это с большим трудом и кажется все более и более нереальным. Совсем потеряв счет времени, устремляю свой взор на дверь, и в этот момент слышу лязг открывающегося замка. За мной опять пришли и хотят куда-то отвести. Мне кажется, что меня ведут на верную смерть. От страха мои ноги почти не слушаются, и я медленно плетусь за своим провожатым. В этот раз меня приводят в коридор и заставляют сесть на лавку возле какого-то кабинета. Дверь слегка приоткрыта и до меня доносятся обрывки разговора.

– Никита, где, мать твою, запропастился Роман? Он должен был быть здесь тридцать минут назад!

– Товарищ майор, я звонил ему, он сказал: пара минут – и будет… Она что-нибудь рассказала?

– Нет, молчит как рыба. Можно, конечно, попытаться разговорить ее другим способом…

– Но у нее же отец и….

– Да знаю я, знаю, что он генерал, и что могут быть проблемы, но у нас разве есть другие варианты?

На этом диалог заканчивается, и наступает тишина, а я начинаю трястись, как кролик. Радует только то, что они знают, кто мой отец, и это, возможно, все-таки спасет мне жизнь. Родители много лет как в разводе, и мы с отцом практически не общаемся, но когда наступает экстренный случай, он неизменно приходит мне на помощь. Слышу звук открывшейся двери, видимо, в кабинете есть еще один вход. До моего слуха доносится гомон приветствий, и люди за дверью продолжают разговор:

– Ром, она молчит.

– Так от нее вы ничего и не узнаете.

– Но она же была там с ним, ты же сам сказал…

– Была, но до этого инцидента в клубе я ее раньше с ним нигде не замечал, а я над Бедфордом работаю уже семь лет, – явно говорит новоприбывший Роман. – Получается, она просто случайно оказалась не в том месте и не в то время. Косяк.

– Но он же ее не убил, е-мое, а он всегда убивает, всегда! – доносятся до меня слова майора. – Он никогда никого не отпускал, не оставлял свидетелей. Да о чем тебе говорить, ты и сам все прекрасно знаешь.

– В этом-то и загвоздка, он оставил ее в живых, а мотивов я понять пока не могу, пока… Нужно время, – говорит Роман.

– И что делать с девчонкой? Не могу же я держать ее здесь вечно, напомню, ее отец генерал как бы, и если…

– Да знаю я все ваши «если», товарищ майор, знаю. Но может, оставим ее на ночь, а я попробую что-нибудь накопать?

– Исключено, Ром, у нее семья, муж, они не оставят этого так, начнут искать, – сообщает мужчина.

– Так мы вон, Никиту пошлем туда. Да, Ник? Он скажет, что возникло недоразумение, но девушка нам может помочь, наплетет им там с три короба, делов-то.

– Да ну на фиг, не пойду я туда, что вы из меня козла отпущения делаете, – отнекивается Дольников.

– Так, отставить скулеж! – командует майор. – Никита, делай, что говорят, а ты, Ром, работай, как никогда усердно работай! Бля, мы не можем его упустить, когда так близко подобрались к нему. И да, отведи девочку на кухню, пусть чай попьет – и опять в камеру, может, она все-таки вспомнит хоть что-то.

– Добро.

Дверь открывается настежь, и я встречаюсь взглядом со светловолосым мужчиной. В отличие от других, он не пытается казаться дико серьезным и даже улыбается мне.

– Роман, – протягивает руку, и я с опаской даю ему свою.

– Думаю, мне представляться нет смысла, и вы знаете обо мне больше, чем я когда-либо о себе могла знать, – пытаюсь улыбаться ему.

Он хмыкает и ведет меня за руку по коридору. Через несколько минут мы оказываемся в импровизированной кухне: небольшой столик с чайником, пара шкафов, микроволновка, стойка с раковиной и тумбочка, на которой стопкой лежат коробочки с печеньем и всякими вкусностями.

– Чай, кофе?

– Потанцуем? – продолжаю на автомате и тут же мысленно одергиваю себя: «Нужно быть аккуратнее со словами, Дин, ты тут и так не по своему желанию находишься, и, судя по попавшимся тебе сегодня сотрудникам, к юмору и неформальному общению они никогда не переходят».

Убираю прядь волос за ухо и ожидаю ответа.

– А ты с юмором, девчонка, – он снова хмыкает и растягивает губы в привлекательной белозубой улыбке.

Мне он нравится больше остальных и, кажется, было бы неплохо наладить с ним контакт, ведь, как говорится, на войне все средства хороши. Верно? А в моем случае это хоть и маленький, но все же шанс.

Роман протягивает мне чашку, и, взяв ее, я тут же завариваю себе крепкий кофе. После двух глотков самочувствие улучшается и слабость начинает проходить.

– Боюсь, мой юмор здесь неуместен, и я нахожусь не в той ситуации, чтобы шутить, не так ли?

– Так-то оно так, но это зависит от того, что я успею накопать на тебя сегодня, – уже серьезно отвечает он. – Ты уверена, что тебе больше нечего мне сказать? Может, что-то заметила необычное? Разговоры по телефону, люди, машины? Не знаю, хоть что-нибудь?

– Необычное? Хм, не знаю, как для вас, но все, что происходило в последние дни, для меня абсолютно необычно, – отвечаю я с неким сарказмом. – Знаете ли, не каждый день я становлюсь свидетелем убийства, знакомлюсь с каким-то отморозком, который похищает меня на ночь глядя, бьет, а потом отпускает домой. Что же до разговоров, то помню был один, но я не знаю, о чем шла речь, скорее всего, они говорили на арабском, а я, к своему сожалению или счастью, этот язык не учила.

– Он тебя бил? – удивляется Роман. – Надо же… И за что это? И помимо того разговора на неизвестном тебе языке, больше ничего? Может, он называл какие-то имена, пока разговаривал по телефону? Или хотя бы обращался по имени к тому, кто тебя домой отвозил? И звонок был один?

– Эм-м… пожалуй, начну по порядку. Ударил он меня за то, что не была хорошей девочкой, накричала на него, швырнула в него вазу. Это была сильная пощечина, но для меня и это уже удар. Звонков было несколько, но при мне он разговаривал только лишь раз, и то, не называя собеседника по имени, или я просто не обратила на это внимание.

Почему-то вспомнилась испанская фраза Алекса «молчание – золото». А ведь я и правда обещала ему, что буду молчать взамен на свою свободу. Но, с другой стороны, здесь я одна, и если не помогу этим людям хоть в чем-то, то участь меня ждет явно незавидная. Борюсь сама с собой и все-таки решаю умолчать имя водителя, который отвозил меня домой. В крайнем случае смогу сообщить его позже. Скажу, что случайно вспомнила. Тем более Роман вроде неплохо ко мне настроен и силой выпытывать информацию не стремится.

Дальше он задает мне еще пару вопросов, а потом провожает в мою камеру, снабдив матрасом и подушкой. Я отключаюсь мгновенно и просыпаюсь от того, что какой-то неизвестный мужчина меня трясет за плечи. Открыв глаза, пытаюсь встать с кровати, но этот незнакомец хватает меня за руку и тащит в неизвестном направлении. Пройдя пару метров, он заводит меня в маленькую комнату – еще меньше моей камеры. Она совершенно пустая, ни одного предмета мебели, за исключением ведра с водой, стоящего посередине помещения. Сопровождающий заводит мои руки за спину и надевает наручники, защелкивая их на запястьях. Кто-то резко толкает меня в спину, и я, не устояв на ногах, падаю на колени. Тело прошибает холодный пот. Это все не закончится для меня добром. Слышу позади себя шаги, и кто-то неизвестный грубо хватает меня за волосы и опускает мою голову в ведро с ледяной водой. Я пытаюсь брыкаться. Воздуха катастрофически не хватает, вода попадает в нос и рот, и я начинаю захлебываться, постепенно теряя сознание. Незнакомец еще крепче хватает меня за волосы и вытаскивает мою голову из ведра. Вода ручьями стекает по моему лицу.

– Все еще уверена, что не хочешь говорить по-хорошему?

Пытаюсь ему хоть что-то ответить, но приступ удушливого кашля не дает мне этого сделать. Легкие жжет дикой болью, которая распространяется по всему телу мелкими иголочками. Мужчина повторяет экзекуцию еще раз или два – уже не понимаю, что со мной происходит, пока вовсе не теряю сознание. Отключаюсь и точно в бреду слышу на заднем фоне мужской голос: «А ну прекрати немедленно, я сказал немного напугать девчонку, а не убить, тьфу».

Прихожу в себя уже в своей камере. Горло саднит, тело пробирает мелкая дрожь. Рядом с кроватью на стуле сидит мужчина и, заметив мое пробуждение, протягивает мне чашку с дымящейся жидкостью. Узнаю в этом мужчине Романа. Взять самостоятельно чашку не получается – руки дрожат очень сильно. Мужчина подсаживается ко мне на кровати и сам начинает поить меня.

– Прости, принцесса, пей, легче станет. Майор хотел тебя лишь немного попугать, надеялся, что после ты сможешь рассказать еще что-нибудь, дать хоть какую-то зацепку. Но эти идиоты силы не рассчитали, и вот результат.

– Это вы называете попугать? Ох, неплохо, а если бы я…

– Не нужно об этом думать даже, тут в пакете на столе чистая одежда, может, не по размеру, зато сухая и свежая, переоденься. Через пару часов я приду за тобой, – говорит Роман.

– Зачем придете? Я уже и так рассказала все, что знаю, больше добавить нечего, – я начинаю истошно рыдать, сил держаться уже больше нет.

Роман успокаивающе гладит меня по голове, после чего встает и идет к выходу:

– Затем, что я должен отвезти тебя домой, если, конечно, других распоряжений не поступит в ближайшее время. А то ведь майор не хочет отпускать тебя, и, возможно, придется тебе задержаться здесь еще на пару дней.

Роман выходит из комнаты и закрывает за собой дверь на замок, а я уставляюсь в потолок и продолжаю рыдать от отчаяния. Когда слезы иссякают, встаю и беру с тумбочки оставленный Романом пакет. В нем нахожу черную футболку с логотипом «Армия России» и камуфляжные штаны. Размерчик, конечно, большеват, но не настолько, чтобы я могла утонуть в этих в вещах. Обессиленная, стягиваю с себя мокрую одежду и переодеваюсь в сухую. Ложусь обратно на кровать, пытаясь вспомнить, где ж я умудрилась так нагрешить, что карма настигла меня в такой извращенной форме.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.