Дракон в паутине

Под конец он перешел на крик. Рванул в сторону ворот рубашки – дышать почему-то было чрезвычайно трудно.

– Потому я и не сказал тебе, Даррен, – Максимилиан изучал слишком занимательные витиеватые узоры на золоченой раме зеркала. – Ты все принимаешь в штыки. Перекладываешь на себя, без разницы, относится к тебе происходящее или нет. И выдаешь неадекватную реакцию.

– То есть, по твоему мнению, происходящее с тобой ко мне не относится? Ни капли? – прищурившись, Даррен свел пальцы, показывая маленькое расстояние между большим и указательным.

– Я напился гораздо меньше, чем ты, – Максимилиан поднял брови. – Хотя это я, по твоей логике, должен сейчас рвать на себе оставшиеся волосы и принимать все виды наркотиков.

– Что это? Чем тебя прокляли? – от резкого разворота закружилась голова. Но Даррен преодолел разделяющую их пару шагов и вцепился в лацканы черного смокинга брата. – Я найду лекарство, перетряхну весь Земной шар…

«Ты себя-то найти не можешь», – прозвучало невысказанное. В водянисто-карих глазах Максимилиана плескалась тоска. Но он не стал произносить вслух. Вместо этого коротко выплюнул:

– Проклятие Анубиса.

Взгляд Даррена заметался по его лицу, пока мысли так же лихорадочно скакали в голове.

– Оно вроде бы нерушимо, – забормотал он. – Но во время путешествий по Африке я слышал, что один колдун в Египте снял его. Если он еще жив, если успею его разыскать… Может, это не сказки?..

– Прекрати, – Максимилиан крепко сжал его плечо. – Мне теперь путь один. С этим ничего не сможешь сделать ни ты, ни кто другой.

– Но вдруг еще есть шанс?!

– Даррен! – устало выдохнул брат. – Я предпочту, чтобы ты провел оставшиеся у нас дни здесь, со мной. А не гонялся за миражом на другом конце света. Как в старые времена, да? Хочу насладиться финалом жизни в спокойствии со своей семьей. А потом просто присоединюсь к Изабелле по ту сторону. Она меня уже заждалась. Я так устал… От всего.

– И от меня?

– И от твоих закидонов, – поправил Максимилиан.

Даррен перевел взгляд на руку, сжимающую его плечо. Потом нехотя кивнул.

– Хорошо, – криво оскалился он. – Я выполню твое желание, буду паинькой. Ничуть не хуже тех остальных, кто тебя окружает, кого ты так превозносишь.

– Начни прямо сейчас, – медленно и слегка недоверчиво кивнул Максимилиан. – Выпей антипохмельное и исправь то неизгладимое впечатление, что ты произвел на гостей.

Он отступил в сторону как раз в тот момент, когда к ним подошел Корнелиус. А затем растворился в полутьме коридора.

Даррен столкнулся взглядом с шоколадными глазами приятеля, которые смотрели на него настороженно и с легкой брезгливостью. Сборище лицемеров. Что ж, он будет не прочь показать, что они ничем не лучше его. С мрачной ухмылкой он опрокинул в себя ядовито-зеленую жидкость.

***

– И с кем же такая красавица связала себя узами помолвки? Кто тот таинственный рыцарь, о котором никто не знает? Возраст-то уже поджимает у тебя, пора открывать секретики общественности… Еще немного, и станешь старородящей.

Валерия натянуто улыбнулась в ответ на спич мадам Розенталь. Та была похожа на сморщенное печеное яблоко в зеленом жаккардовом платье, расшитом розами – символом ее дома. К счастью, миссис Варгас как сквозь землю провалилась и больше не приставала с расспросами об ожерелье. Но компания остальных была немногим лучше.

– Я должна знать, какой цвет надевать на твою свадебку и какое число вносить в свой ежедневник. Среди прочих дел, – продолжала давить старуха.

Валерия едва прикусила язык, чтобы не сказать: «Черный, потому как ваши похороны случатся раньше».

– Кажется, Лукас меня зовет, – она сбежала под этим благовидным предлогом.

Отчетливо услышала в спину:

– Ну конечно, Лукас Сифорд, значит, надевать нужно синее… – но ей уже было без разницы.

Пусть думают что хотят. Даже отец мечтал выдать ее за Лукаса, не особо вникая в подробности, что отношения между ними чисто приятельские. А в романтическом плане оба предпочитали другое. Совсем другое.

Он выбирал милых красавчиков с гладкой кожей, когда Валерия… Она сама не знала, кого предпочитала.

Взгляд скользнул по толпе. Зацепился за пшеничные волосы, опять аккуратно уложенные и зализанные назад. За недавно выглаженный магией костюм. Сердце забилось чаще.

Взмахом руки она призвала к себе бокал с пролетающего мимо подноса. Жадно припала к жидкости, чтобы хоть как-то заглушить сухость во рту, не обращая внимания на вкус изысканного шампанского и пузырьки, попадающие в нос.

Однозначно, она все же знала, что ее привлекает. Точнее кто. Перед самой собой можно не лукавить.

Это казалось таким неправильным и больным, но в то же время единственным, что запало ей в душу и держало неотрывно. Притягивало взгляд, словно магнитом, к его фигуре, которая выделялась стройностью и подтянутостью на фоне обрюзгших мужчин знатных родов, не вылезавших из рабочих кресел своих бизнес-империй.

Запрокинув голову, Даррен расхохотался над чьей-то шуткой. Открыто и беззаботно. Рассказавший ее приосанился, довольный произведенным эффектом, хотя остальные лишь вежливо поулыбались. Несмотря на подчеркнуто пренебрежительное отношение к нему, все же, находясь рядом с Дарреном, люди моментально попадали под его обаяние. Увлекались его силой, равнялись на него и заглядывали в рот. Жадно ловили неприкрытые реакции.

Вблизи он производил на всех просто магический эффект. Буквально утягивая своим бурным потоком, особенно когда не замыкался в себе и не щетинился колючками. На всех, но больше всего на Валерию. И она мечтала нырнуть в эти бурлящие воды. Утонуть с головой.

Он невзначай развернулся. Будто почувствовав взгляд, посмотрел прямо на нее. Неотрывно и даже не моргая. Валерия несколько секунд держалась, а затем отвернулась, ощущая, как щеки заливает предательский румянец.

Какого черта она так на него реагирует? Он бросил ее в расстроенных чувствах и не писал несколько дней. Просто вычеркнул из жизни. Она переживала и злилась, а теперь будто ничего и не было? Готова его с ходу простить?

Нет, не на ту нарвался!

Она отошла к столу с закусками. Ухватила тарталетку с икрой, чтобы хоть чем-то занять руки. Но то, пожалуй, стало ошибкой – неподалеку угощалась сыром на шпажках пара знатных дам. С которыми была и Мелисса.

– … и после прошлых торгов я говорю мужу – стоит покупать акции Сифордов, пока они по приемлемой цене. А он взял да купил Солтернов, представляешь?.. – вещала миссис Голденберг.

Миссис Штормберг в ответ удрученно покачала головой. Мелисса переводила непонимающий взгляд с одной на другую. Явно не улавливала суть разговора, но пыталась делать умное лицо.

– А вы, дорогуша, что думаете? Солтерны еще могут спасти свой бизнес? – обратилась к ней миссис Штормберг.

– Надежда есть всегда, – обтекаемо ответила та. – Главное – крепкая мужская рука.

Миссис Голденберг поперхнулась шампанским. Миссис Штормберг невзначай заметила:

– Да, у Иларии она, определенно, не крепкая… и не мужская… Жаль, что Рита Стил не любит подобные мероприятия. Я бы с интересом узнала ее мнение. Если кто и разбирается в бизнесе, так это она.

– Прошу меня простить, – при упоминании официальной жены своего любовника Мелисса раздосадованно блеснула глазами. Быстро покинула дам, которые тут же начали шептаться, глядя ей в спину.

Валерия проследила, как она подошла к Даррену, отвлекая от разговора с мужчинами. Тот покосился на нее недовольно, но позволил увлечь себя за живую изгородь. Валерия сама не поняла, как пошла следом за ними. Предательские ноги будто действовали без воли своей хозяйки.

– Чего тебе? – раздраженно шикнул Даррен, когда они с девушкой оказались вдалеке от шума. Валерия затаилась за аккуратно подстриженным кустом и навострила уши. – Я разговаривал!

– Давай уйдем отсюда? – Мелисса возмущенно надула губы. – Я устала.

– В каком смысле «устала»? А перед фотографом по восемь часов крутиться, значит, не устаешь? Я обещал Максу, что произведу впечатление…

– Ну и производил бы, а меня зачем сюда притащил?!

– Так ты сама была не против!

– Я не думала, что все будет так! Мне совершенно не о чем беседовать со всеми этими тетками. Я не знаю ни имен этих людей, не понимаю, о чем они говорят. Только выставляю себя дурой! Если ты лишь прикидываешься идиотом, но сам чувствуешь себя как рыба в воде в этих драных финансах и акциях, знаешь всех от и до, то я наоборот. Они смеются надо мной!