скачать книгу бесплатно
Эту сцену я переделывал много раз, помню наизусть все варианты диалога. Не хочу перечитывать, попробую заново написать то, как думаю и чувствую сейчас.
«Приветствую тебя, всемогущий Дарунг. Благодарю, что принял».
«Присаживайся. Слушаю тебя».
«У меня много вопросов…»
«Знаю. Ответы на них ты получишь не сейчас».
«Тогда скажи мне, что тебе известно?»
«Ты будешь двигаться к своей цели быстро и беспрепятственно, пока не выполнишь свое предназначение».
«Мое предназначение – возродить Великую Арийскую расу…» – его глаза фанатически загорелись. /Крупный план на глаза./
«Я появился на свет в это время и в этом месте, чтобы совершить самый великий вызов человечеству! Я должен собрать необходимые артефакты, я должен обрести великие знания предков, я должен…» – его голос набирает силу и готов сорваться на крик.
Старец поднимает руку и жестом знамения прерывает его пламенную речь.
Спокойным тихим голосом, звучащим нараспев, как молитва, он произносит:
«Человеческий разум не имеет понятия о том, что на самом деле происходит.
Самый великий вызов человечеству – это возврат к вере первопредков.
Истинной и единственной, откуда берет начало будущее, куда упали семена древних знаний. Без прошлого нет ни настоящего, ни будущего, ибо древо, у которого обрубили корни, засыхает и погибает».
«Ты говоришь загадками. Я пришел получить твое благословение на великий поход во имя веры наших предков. Ты – хранитель деревней книги Велеса, и только ты можешь указать мне верный путь и дать мне символ великой победы. Скажи, что тебе известно?»
Старец с глубоким вздохом кладет руку на грудь, где всегда находился медальон.
«Мне много что известно, и это вселяет в меня ужас. Как я могу сказать тебе: „Не делай это“, если знаю, что это будет сделано. Поэтому у меня нет ни единой причины оставаться в этом мире. Сейчас ты услышишь то, что должен знать».
Смена кадра
Есть! Перечитывать не буду, вдруг опять что-то не понравится. Вернусь к этой сцене по окончании всей работы. Так бывает, застрянешь на чем-нибудь и топчешься на месте, теряя драгоценное время. В таких случаях надо откладывать в сторону написанное и идти дальше. Ловлю себя на мысли, что ключевая фраза «Ты услышишь лишь то, что должен знать» имеет ко мне прямое отношение. Так мне всегда отвечали, когда я, будучи подростком, пытался выяснить род деятельности моего отца.
Глава 2. Она была звезда
С самого детства я подолгу не видел отца. И перед каждым отъездом он сильно сжимал в объятиях маму, которая почему-то плакала, стараясь сдерживать слезы и безудержно покрывая его лицо поцелуями. Я, маленький ребенок, стоял как вкопанный, ничего не понимая, готовый так же разрыдаться. Отец брал меня на руки и, улыбаясь сквозь влажную пелену на глазах, говорил: «Ну, сынок! Будешь главным мужчиной в доме, пока не вернусь. Мать береги».
«А куда папа уехал?»
«На войну», – отвечала мама с отрешенным взглядом на заплаканном лице. И тут же, спохватившись, улыбалась мне, вытирая ладонью слезы.
«Шучу, малыш. Папа уехал в командировку, по работе, скоро вернется».
И это «скоро» иногда длилось годами.
Мама воспитывала меня в любви к искусству, так как сама была творческим человеком. Это выражалось во всем – от приготовления еды до выбора одежды. Мы ни в чем не нуждались, видимо, благодаря папиным рабочим командировкам. Мама водила меня по театрам, художественным выставкам и в цирк. Поход в цирк всегда был настоящим праздником, особенно мне нравилось закулисье, куда нас всегда приглашали по окончании представления. Мама дружески общалась с этими необычными людьми, а я с любопытством рассматривал их вблизи, в причудливых костюмах и гриме. И каждый раз, прощаясь, кто-то из них говорил мне:
«А ты знаешь, что твоя мама звезда?»
За этим следовали многочисленные дифирамбы в ее адрес, и она со словами благодарности спешила со всеми попрощаться. А потом мы шли в кафе рядом с цирком, это была традиция. Заказывали любимые вкусняшки, мама отвечала на мои вопросы и сама рассказывала разные смешные истории из своей цирковой жизни. Вопросов у меня всегда было много, как, впрочем, и у каждого ребенка. Но только повзрослев, я получил ответ на главный свой вопрос. Кем работает мой отец, и как они познакомились с мамой.
Мозг, переключившись на воспоминания, уводит меня от напряженной работы без моего на то согласия, и я непроизвольно закрываю глаза. Передо мной большой экран, на котором мгновенно прокручиваются картины совсем другого сценария, придуманного не мной, а самой жизнью.
Гастроли советского цирка за границей всегда имели головокружительный успех. По тем временам цирковое искусство считалось одним из самых престижных и коммерчески выгодных предприятий для Страны Советов. В закрома Родины нескончаемым потоком текла валюта. Артисты цирка, находясь на гастролях за рубежом, получали крошечные суточные оклады, рассчитанные на очень скромное проживание. Из рассказов мамы я узнал, что труженики цирка везли с собой консервы, крупы, сахар и все прочее, что можно было спрятать в рабочий реквизит. Люди таким образом экономили на еде, чтобы привезти домой побольше заграничных товаров. Особенно популярными были сервизы «Мадонна», украшенные перламутром, затейливые люстры из чешского стекла и прочие предметы интерьера, которые считались престижными, украшая скромные квартиры советских граждан. Все это можно было вывезти в определенном количестве, предусмотренном таможенным контролем, и покупки распределялись по всей программе. Мама рассказывала об этом с присущим ей юмором, и я обожал слушать истории из прошлого, которые отображали эпоху СССР.
Программа на зарубежную поездку тщательно отбиралась худсоветом Росгосцирка, утверждалась Министерством культуры и далее шла на рассмотрение организации, не имеющей прямого отношения к искусству. Каким бы выдающимся ни был артист, но если его признавали политически неблагонадежным, он вычеркивался из списков на выезд за рубеж раз и навсегда. Все работники цирка, впервые выезжающие за границу, обязаны были пройти инструктаж по вопросам «Что там можно, что нельзя». А также в обязательном порядке посетить мавзолей Ленина для повышения духа патриотизма. Отстояв километровую очередь, при виде мумии великого вождя у каждого непременно должно было возникнуть желание вернуться на Родину.
Моя мама была победительницей многих цирковых конкурсов и признана лучшей артисткой в жанре «воздушная гимнастика», но за границей этот жанр представляли другие исполнители. Она не попадала даже в предварительные списки по причине своего непролетарского происхождения. Оказавшись в детском доме еще ребенком, она и понятия не имела, что в ее жилах течет голубая кровь.
Делегация цирковых деятелей из Германии просмотрела номера и аттракционы на предмет гастролей советского цирка. Выступление мамы произвело на них такое впечатление, что вопрос был поставлен ребром. В управлении Росгосцирка начался настоящий переполох. На ковер были вызваны все начальники отделов для выяснения, как могли допустить этот просмотр. Начальник иностранного отдела пояснил, что согласно распоряжению генерального немецкой делегации предоставили возможность просмотреть все столичные программы. Начальник отдела формирования объяснил, что воздушный номер «Вдохновение» в исполнении Веры Сербиной согласно общей разнарядке был запланирован для работы в цирке-шапито «Радуга», находящемся в Измайловском парке. В итоге все же виноватый нашелся. Им оказался инспектор манежа цирка-шапито, который не догадался снять с программы лучший номер в день посещения немецкой делегации. Его уволили, хотя он понятия не имел о родословной моей мамы. Все закончилось тем, что после долгих проверок ее кандидатуру все же утвердили на поездку в ГДР.
Мой отец в это время работал в Германии, и ему по долгу службы надо было встретиться с руководителем поездки цирковой программы. После деловой беседы поступило предложение посмотреть цирковое представление.
«Сегодня окончание гастролей по городам Германии. В этой программе собраны лучшие мастера советского цирка. Вы когда последний раз цирк посещали?»
«Давно. В детстве».
«Ну тогда вам будет интересно. Современный цирк во многом отличается от цирка нашего детства».
По роду деятельности у моего отца было немного времени на развлечения, но почему-то в этот вечер он принял это предложение. Историю знакомства моих родителей я узнал, когда мне исполнилось семнадцать лет, во время нашего мужского разговора, который состоялся по причине моего первого увлечения. «Скажи, отец, ты веришь в любовь с первого взгляда?» «Верю», – сказал он и начал свой рассказ.
«Она была ослепительно хороша!» – восторженно произнес он, инстинктивно подняв голову, будто бы вновь видел маму под куполом цирка.
«После представления я разыскал ее гримерную, маленький фургончик, разукрашенный трафаретом. Как застенчивый ребенок, робко постучал в открытую дверь. Зеленая занавеска пошевелилась и резко распахнулась. На пороге стояла хрупкая девушка в коротком халатике, с длинными распущенными волосами и бледным красивым лицом. Это была она, совсем другая, земная, но не менее прекрасная».
«Здравствуйте! Я хотел выразить…» – и тут, вспомнив, что после представления метнулся в ближайшую цветочную лавку, протянул ей букет, спрятанный за спиной. «Спасибо. Какой восхитительный букет! Постараюсь довезти его до Москвы, мы завтра первым утренним поездом…» – и она сделала какой-то неподражаемый жест, имитирующий отъезд.
«А потом был банкет по случаю окончания гастролей, на который меня также пригласили, и я пошел по известной причине».
Прозвучал телефонный звонок, который прервал рассказ отца, и я с нетерпением ждал окончания разговора, чтобы продолжить нашу задушевную беседу. «Ну и что на банкете?» – напомнил я, чтобы переключить его на нашу тему.
«О… Это отдельная история, судьбоносная!»
«Расскажи, пожалуйста, мне так интересно…»
Поток воспоминаний уносит меня все дальше и дальше, будто в моей голове прокручивается совсем другой сценарий, и я полностью переключаюсь, не в силах это остановить.
За три гастрольных месяца было дано девяносто аншлагов, что, безусловно, радовало руководство обеих сторон. После торжественной части мероприятия началось застолье. Произносились торжественные тосты за великую силу искусства, за сотрудничество между дружественными странами, за радушный прием и так далее.
Воздействие алкоголя постепенно раскрепощало людей, и атмосфера на банкете становилась более веселой и непринужденной. Мои будущие родители оживленно беседовали, находя темы для разговора, хотя были едва знакомы. Отец сразу определил, что его собеседница хорошо начитана, остроумна и при этом весьма деликатна. Особенно его восхитили изысканные манеры поведения за столом. В отличие от других представителей культуры, она не хватала с жадностью все подряд и не мешала напитки. Фужер с шампанским в ее изящной руке напоминал времена приемов в княжеских домах.
В зале зазвучала музыка, и на танцполе появились первые пары.
«А давайте потанцуем…»
Не смея отказать даме, отец в смущении протянул ей руку. Он не помнил, когда танцевал со времен выпускного вечера, но ей сразу удалось раскрепостить его первые неловкие движения. Ведомый какой-то магической силой, он растворился в музыке, чувствуя каждой клеточкой своего тела неописуемый восторг. Танцпол постепенно заполнялся, медленные мелодии сменила быстрая танцевальная музыка, действие алкоголя набирало силу, и люди, забыв обо всем, поддались безудержному веселью. Представитель Минкультуры, изрядно подвыпивши, пытался ухаживать за сидящей рядом женщиной немецкого происхождения и беспардонно напрягал переводчика. Другой ответственный представитель власти находился за барной стойкой, откуда ему было удобно наблюдать за происходящим. С наслаждением потягивая дорогой коньяк, он периодически поглядывал на свои именные часы марки «Заря». И тут прозвучал громогласный призыв:
«Остановите музыку!»
Народный артист СССР, руководитель и создатель всемирно известного иллюзионного аттракциона, решил произнести патриотический тост.
«Дорогие друзья! Давайте наполним бокалы и выпьем за нашу великую страну! За наши традиции, за Москву златоглавую…» – голоса поддержки раздавались со всех сторон.
«За Родину!» «Многонациональную державу!» «За русскую душу!» «Во-о-о-от!» – подхватил народный артист.
«Русская душа! Об этом и речь! Так давайте и выпьем за русскую душу! Ура-а-а!»
«Ура!» – прогудел зал. И все разом осушили свои бокалы.
«Предлагаю ответить на гостеприимство наших замечательных немецких партнеров настоящей русской песней!»
Громкие аплодисменты заполнили весь зал.
«Среди нас есть девушка, которая не только блистательная артистка цирка, но и исполнительница русских песен. Вера, давай!»
Утвердительно произнес народный артист и определенным жестом потребовал внимания.
«Давайте попросим! Аплодисменты!» – обратился он за поддержкой ко всем присутствующим.
Бурные аплодисменты заполнили все пространство, и, когда люди, аплодируя, стали расступаться, оставляя в середине зала моих будущих родителей, отец поспешно отошел в сторону, сообразив, кто в центре всеобщего внимания.
«Вера, давай!» – повторил он более настойчиво.
Из зала стали раздаваться разные голоса:
«Верочка, спой нашу…» «„Ой, Мороз, Мороз“!» «„Катюшу“!»
«Русланову. „Валенки“!» – громко объявил народный артист, прекратив дебаты, и потребовал тишины.
Глава 3. Русская душа
Эту историю я знаю из разных источников. Особенно красочно ее комментировали во время застолья, когда друзья семьи собирались по случаю дня рождения мамы. И сейчас, будто из зрительного зала, я смотрю на большой экран и вижу эту сцену. Толпа расступилась, образуя вокруг Веры пустое пространство, которое стало наполняться какой-то чудодейственной энергией. Ее звонкий голос разливался по залу, и казалось, будто свежий ветер ворвался сюда из далеких заснеженных полей.
«Валенки да валенки, ой, да не подшиты стареньки…»
Голос набирал силу с каждым новым звуком, а руки медленно поднимались вверх и, вдруг резко очертив своеобразный круг, подпоясали талию.
«Чем подарочки носить, да лучше к милому ходить…»
Песня звучала под единственный аккомпанемент, коим являлся ритм, который отбивали в ладоши. Да! Русская душа если уж развернется, то держитесь, все запреты и правила дозволенного. Вот тут-то и началось! Как по команде, с разных сторон выбежали двое молодых парней и пустились в пляс. Солистка сразу лихо обыграла их инициативу, присоединившись к ним в синхронной подтанцовке. Затем эти «двое из ларца» одновременно встали на руки и, отбивая чечетку, изображали ногами воображаемые валенки.
«Браво! Браво!» – доносилось со всех сторон.
Представители немецкой стороны пришли в такой восторг от происходящего, что решили тоже поучаствовать в этой эйфории. Неожиданно появились несколько пар настоящих валенок, подаренных дружественной стороной в качестве сувениров. Дружно пританцовывая, одев на руки эту необычную обувь, они пытались подпевать.
«Ах! Как я любила… По снежочку да босиком к милому ходила…»
И тут полетели туфельки в разные стороны, ловко подхваченные жонглерами, которые под девизом «Мастерство не пропьешь!» подтвердили свой высокий профессиональный уровень. Все танцевали босиком, а обувь летала у них над головами благодаря ловким рукам жонглеров.
Магическая сила искусства мгновенно околдовала весь зал.
Решив, что солистка должна выделяться, не сливаясь с подтанцовкой, чьи-то сильные мужские руки, подняв ее над толпой, пронесли через весь зал в красивой балетной поддержке, аккуратно опустив на стол. Мгновенно со стола улетучилось все, что мешало превратить его в подобие подиума. Артисты дружно со всех сторон поддерживали этот предмет интерьера, придавая ему устойчивость.
«Валенки да валенки…» – запел хором весь зал.
«Вера… Давай!» – звучало со всех сторон.
Никто не замечал ни вспышек фотоаппаратов, ни багрового лица представителя власти, ни опешившего случайного гостя в лице моего будущего родителя. Все происходило в едином порыве абсолютно безудержной энергии, именуемой «русская душа»!
По всей длине стола была исполнена хореографическая композиция под названием «Па-дэ-баск», а затем, развернувшись, Вера пошла вприсядку, с какой-то поразительной силой выбрасывая вперед красивые длинные ноги. Завершив свой танец на самом краю стола, она вытянулась в полный рост и готова была поставить точку русским поклоном, но вдруг увидела, как два богатыря держат наготове переплетенные руки. Быстро сообразив, что от нее требуется, она ловко перепрыгнула на прочную платформу из четырех сильных мужских рук. Зал замер.
«Алле-ап!» – прозвучала команда, и, оттолкнувшись, она вылетела вверх, исполнив сальто, после чего застыла в точке на вытянутых руках партнеров.
«Браво! Бис!..» – аплодисменты долго не смолкали. Кто-то подбегал и целовал ее в обе щеки.
«Молодец, Верочка! Вот это по-нашему, по-русски! Умница! Красавица!»
Представитель Минкультуры попытался выразить свои мысли, предложив наполнить бокалы, но наполнять их было уже нечем, так как весь оставшийся алкоголь был вынесен из зала по приказу человека с багровым лицом. По бокалам разлили соки и воду. Руководитель с немецкой стороны произнес тост за дружбу между двумя странами, залпом опустошив бокал, наполненный коньяком. Минкультура попыталась дать ответный тост, но количество спиртного в крови не позволило четко выразить свои мысли. Ему на помощь пришел народный артист, на красноречие которого зеленый змей никак не повлиял. Всем хотелось продолжения банкета, и тут, как гром небесный, раздался голос человека с багровым лицом.
«Дорогие друзья! Мы очень благодарны вам за радушный прием, но, как говорят по-русски, пора и честь знать. Думаю, все уже подустали, надо отдохнуть, поезд завтра ранний. Будем собираться в путь-дорогу домой».
«Да мы не устали…» – выкрикнул кто-то из зала.
«А кто не устал, сейчас отправится в цирк на ночное дежурство», – отрезал начальник, дав понять, что это не обсуждается.
«Поблагодарим же наших гостеприимных друзей за этот чудесный вечер. До новых встреч!»
Он начал аплодировать сам себе, и зал подхватил его аплодисменты, но звучали они уже в ином ключе, как на закрытии партийного собрания.
Мои воспоминания неожиданно прервал голос:
«Самолет входит в зону турбулентности. Просьба застегнуть пристяжные ремни, привести кресла в вертикальное положение и оставаться на своих местах».
Я автоматически выполняю команду и начинаю ощущать неприятные вибрации. Поразительно, что в моей голове за несколько минут пролетели все эти картины прокрученной кинолентой. Ловлю себя на том, что начинаю мыслить приемами киноведения. Вибрации стали усиливаться, за ними последовали довольно ощутимые толчки. Я закрываю глаза, и мой внутренний взор вновь устремляется на экран. Настойчивый громкий стук в дверь разбудил Веру, которая резко подскочила с кровати, не понимая, что происходит. Автоматически она бросилась к дверному замку и повернула его. Увидя на пороге мужчину, в испуге отпрянула назад, соображая, что на ней ночная рубашка.
Человек с багровым лицом бесцеремонно ворвался в ее комнату, размахивая газетой. «Крепко спишь, звезда! На-ка вот, полюбуйся…»
С размаху бросая газету прямо на смятую постель, он по-хозяйски устроился на единственном стуле.
«Вы что себе позволяете? Мне надо одеться. Выйдите вон, немедленно…»
«Ишь как заговорила. Ты мне брось эти свои буржуйские замашки».
И, тыча пальцем в газету, он перешел почти на крик:
