Украденное солнце

Ирина Шестакова

Украденное солнце

Глава 1

Лиза заткнула уши. Мать её, Вера Николаевна Ерёмина, снова напилась со своим "дружком" и орала на неё благим матом.

– Свинья неблагодарная. Мать её родила, воспитала. Ночи не спала, всю душу отдала! А она…

А что " она", мать и сама сформулировать внятно не смогла бы. Орала каждый день, потому что нравилось ей глотку драть. Лиза иногда думала, зачем она вообще её родила? Ни капли любви в ней к дочери не было. Вот папка любил её и если бы не ЧП на мясокомбинате, которое привело к его гибели, он был бы жив и никогда не позволил бы матери так изгаляться над дочерью.

Дверь распахнулась и в освещённом проёме возник друг матери.

– Лизка … Лиза. Ты где? – игривым голосом спросил он, всматриваясь в темноту комнаты и пытаясь различить силуэт семнадцатилетней девушки – Лиза, Лиза, Лизавета. Где же ты, крошка. Иди сюда.

Сердце Лизы чуть ли не выпрыгивало из груди. Она хотела исчезнуть в этот момент, раствориться. Лиза давно боялась этого и со страхом ждала. Друга матери звали Родион и он приехал в их посёлок без всякой цели. Пристрял к Вере и пил с ней на пару, пропивая её пенсию по инвалидности и Лизино пособие по потере кормильца. Мать тоже работала с отцом в одном цеху и после того происшествия, лишилась правой руки.

– Лизочка, ну что ты прячешься? Мамочка твоя спит, а мне скучно. Давай поговорим с тобой о жизни … – щёлкнул выключатель и зажёгся свет.

Лиза зажмурила глаза, твёрдо решив, что если он хоть пальцем её тронет, она его убьёт. Лучше так, чем пройти через всю эту грязь, которая читалась в его слащавом взгляде, бросаемом на неё. Родион жил в летнем домике, построенном ещё отцом Лизы. Там была одна комнатка, печка и железная кровать. Домик был обложен кирпичом, так что зимой в нём тоже можно было не плохо устроиться. Печка была небольшой, но хорошо отапливала комнату, в которой поместилась железная кровать и кухонный полуразвалившийся стол.

Родион был крепкого телосложения, небольшого роста. И сколько ему лет, определить невозможно. Могло быть и около тридцати, а могло и все сорок. До этого к матери приходили разные "друзья", но Лиза их не боялась. Они и сами её не замечали. Пили, горланили песни и на еле передвигающихся ногах, уходили в свои дома. А Родион сразу не понравился Лизе. Он жил у них всего месяц, но уже успел вселить какой-то животный страх в юную девушку.

Потому что в отличии от других, обратил пристальное внимание на Лизу и старался почаще оставаться с ней наедине. То к руке прикоснётся, то за талию невзначай приобнимет. Кроме подружки Нади, пожаловаться больше некому. Был ещё Стасик, но он в прошлом году ушёл в армию и Лиза дала ему слово, что дождётся его. Они встречались друг с другом со школы. Только Стасик на год старше. У них было всё серьёзно и он поговаривал о свадьбе, не взирая на то, что его родители категорически против кандидатуры Лизы Ерёминой.

– Вот ты где! – рука Родиона цепко ухватила Лизу за шерстяную кофту – иди сюда, малышка.

– Отстань от меня – Лиза лягнула Родиона ногой и резво выбравшись из под кровати, отскочила в сторону комода. Не мешкая схватила копилку в виде хрюшки и подняла вверх. Если такой ударить, то сотрясение будет точно обеспечено. Даже не смотря на то, что она пустая внутри, сама по себе она была очень тяжёлой.

– Да перестань, лапушка – ласковым голосом заюлил Родион – ну что ты сразу драться начинаешь. Я же тебе плохого ничего не делаю. Просто прошу посидеть со мной, компанию мне составить. Что ты, как неродная. Я ж тебе считай, как папка – хохотнул Родион, приближаясь к девушке.

Рука Лизы дрогнула.

– Уйди! Уйди! – заорала она не своим голосом – ещё шаг сделаешь и я тебе тресну!

Родион зло прищурил глаза, ноздри его раздувались. Он давно поджидал этого момента, уж больно девчонка хороша. Прямо яблочко наливное, кровь с молоком. Свежая, юная. Только что созревший плод. Рви и ешь его, медленно, с наслаждением. Внутри всё передёрнулось от возбуждения.

–Зря ты так со мной. Я же по хорошему, по дружески. Мамка спит твоя, никто не помешает нам. Да нам и так никто не помешает. Ваш дом на отшибе стоит. В такую непогодину сюда не сунется никто. Защитить тебя некому. Ты не зли меня и всё хорошо будет. А? Крошка …

В один прыжок, Родион перехватил руку Лизы со шкатулкой и завёл её за спину. Тошнотворный запах исходивший от него, вызвал у девушки приступ тошноты. Она пыталась оттолкнуть его от себя свободной рукой. Но куда там! Силы были неравны.

– У меня парень есть. Он из армии вернётся и пришибёт тебя – прорычала Лиза, укусив Родиона за руку.

– А! – взвыл он и от неожиданности выпустил девушку, с удивлением смотря, как после укуса проступила кровь – дура! Ненормальная! Ты мне руку прокусила. Да тебя в наморднике держать нужно, на привязи. Дикарка!

Лиза времени даром терять не стала. Схватила свою тоненькую курточку с вешалки и громко хлопнула дверью. Она бежала по темноте, чувствуя как под ногами чавкает сырая земля. На чёрном небе россыпью сверкали холодные звёзды. В воздухе пахло осиной, где-то вдалеке за тёмным лесом, выли собаки. Больше всего Лиза не любила это время года. Между осенью и зимой, этот серый и мрачный ноябрь.

Надя была дома и увидев продрогшую от холода Лизу, без слов всё поняла.

– Этот гад, не тронул тебя? – подружка впустила в дом, бросилась ставить чайник на плиту.

– Не успел. За руку его укусила, воет на весь дом – у Лизы зуб на зуб не попадал. Она боязливо осмотрелась. Надя жила с пожилой бабушкой, которая имела властный и неподступный характер. Родители Надюшки разбились давно, в дтп и Оливия Петровна сама вызвалась воспитывать свою единственную внучку. В посёлке она была уважаемым человеком, полжизни проработала главным бухгалтером на хлебозаводе и за её характер, Оливию Петровну даже побаивались.

Внучку свою она тоже воспитывала в строгости и железной дисциплине. А натура у Надюшки была горячей и противоречивой, но своей бабуле она перчить не смела. Поэтому на дискотеку в местный клуб ходила в том, в чём бабушка разрешала. А за углом переодевалась в то, что самой нравилось.

– Бабушка спит давно – Надюшка заметила испуганный взгляд подружки – не переживай. В своей комнате тебе постелю, переночуешь у нас. Но нужно что-то решать. Зря ты со мной не поступила в техникум. Там в общежитии жили бы.

– Да куда я мать с одной рукой оставлю? Она же ни поесть разогреть себе не может, ни обслужить себя – Лиза сделала глоток горячего чая и блаженно закрыла глаза.

– Пить зато она может без правой руки и очень хорошо это научилась делать – поджав губы, заметила Надюшка.

Вера Николаевна, мать Лизы имела по посёлку очень плохую репутацию. А ведь раньше такой не была. Работала, похвальные листы получала и к Лизе хорошо относилась. А как мужа не стало, да сама инвалидность получила, так и спилась. Из-за её образа жизни и многочисленных дружков мужиков, у самой Лизы сложилась плохая репутация.

Все так и ждали, что пойдёт по стопам матери. Лиза могла быть какой угодно хорошей, но мнение своё односельчане уже заимели. Девушка ждала с нетерпением только Стасика и мечтала поскорее выйти за него замуж. Дядя Стасика обещал ему место у себя в городской конторе и учёбу в институте. А там и квартиру дадут и сама Лиза уж куда-нибудь, да пристроится. Только бы не разлюбил, не передумал!

– А бабушке твоей помощница не нужна? Ты же учишься, к нам редко приезжаешь. А я бы и тут помогала, и к матери бегала. Ночевать я там уже не могу. Этот Родион он …

Лиза расплакалась.

– Можешь пожить пока – раздался громкий голос Оливии Петровны – сама таких хлыщей терпеть не могла всю жизнь. А матери твоей я мозги прочищу, да к участковому нашему схожу. Спрошу с какой радости он этого прощелыгу не проверит. Документы пусть посмотрит, к себе вызовет. Ты, Лизавета слёзы-то утри, нытьём ничего в жизни не решишь. Думать надо холодной головой и мы обязательно твою проблему решим.

В эту ночь. Лиза уснула спокойным сном, не зная, что в будущем её ждут серьёзные испытания и разочарования.

Глава 2

Участковый, Дмитрий Алексеевич Уткин проверил Родиона.

– Пригрозил ему, что если ещё раз к Верке Ерёминой сунется, то посажу его за решётку. Статью найду, да хоть висяк на него какой повешу, всё мне польза. Похвалу от начальства получу и повышение в звании – Уткин шумно подув на горячий чай, сделал шумный глоток и довольно раскраснелся – так что, Лизавета можешь возвращаться домой и спокойно ухаживать за мамкой.

Лиза смущённо поблагодарила Дмитрия Алексеевича.

– Спасибо вам, надо было раньше на него пожаловаться.

– Надо было. А то заявился не пойми откуда и живёт на ваши деньги. Ты у мамки пенсию отбирай. Или сама почтальонку у ворот дожидайся. Много ли она может без твоей помощи? Характер покажи, пригрози. Тебе уже семнадцать, ты не малышня сопливая. Пора в свои руки брать хозяйство, доставшееся вам от папки. Он для кого такой дом построить успел? А Верка раз-другой поорёт на тебя, да привыкнет потом. А то так и спиться недолго, сиротой останешься – поучал Дмитрий Алексеевич – вы, молодёжь, неразумная какая-то всё растёте. Всему вас учить приходиться.

– Ну, на то мы и старшее поколение, Дима. Чтоб учить – отозвалась Оливия Петровна. Она, как и обещала первым делом заглянула к участковому, а потом уже к Вере и строго с ней поговорила, пока она была трезвой, а Родион ушёл за опохмелом.

– Ну-с, благодарю за чай с плюшками – Уткин встал из-за стола – пойду службу свою дальше нести. Если какие проблемы будут Лизавета, бегом ко мне. Я папку твоего Владимира хорошо знал. Порядочный и работящий был мужик, горы мог свернуть. Эх, если б не такое несчастье, жили бы вы с мамкой не тужили. Зря она от компенсации тогда отказалась и заявление на бывшего директора не стала писать. По всей строгости закона его прижучили бы за несоблюдение техники безопасности на рабочем месте. Такого мужика загубил и мать твоя инвалид на всю жизнь. Ну, бывайте!

После ухода Уткина, Лиза тоже засобиралась домой, переживая, что мать там голодная и холодная теперь сидит.

– Спасибо вам, бабушка Оливия, что поддержали – искренне произнесла девушка – теперь я как-нибудь сама справлюсь.

– Не на чем. Ты мне, считай, как внучка. Чем смогу, всегда помогу – Оливия Петровна ушла в другую комнату, оставив подружек наедине.

– А ты бабушку мою боялась – Надюшка весело подмигнула – смотри, а то ревновать буду. Я тебе, кстати новость забыла сообщить! С парнем таким познакомилась в городе, он просто душка! Я влюбилась в него без памяти!

– Поздравляю. А мой, Стасик что-то совсем редко письма пишет. Я уже на почту тропинку протоптала и меня не успевают прогонять оттуда – взгляд Лизы был таким грустным и потухшим.

– Да ладно тебе переживать! Приедет и снова чувства к тебе вспыхнут. Просто расстояние немного их притупляет. Тем более армия, это тебе не дом отдыха. Да и мать ему на мозги капает, тебе к самой Валентине Васильевне подход искать нужно. Глядишь и примет тебя в семью. Стасик твой единственный вариант, чтобы выбиться в люди – со знанием дела произнесла Надюшка. У неё парень был очень перспективным. Отец профессор, а мать интеллигентка до мозга костей из какого-то дворянского рода. Правда, Илья пока не знакомил Надюшку с ними, но она была уверена, что в скором времени это обязательно произойдёт.

Лиза распрощалась с подружкой до новогодних праздников и поспешила домой. Везёт Надюшке, в город вечером поедет. Учёба в техникуме, общага, подружки новые. Жизнь бьёт ключом, теперь вот парень появился. Наверняка перспективный, другого Надюшка не может для себя найти, она часто повторяла, что мужа будет искать себе только обеспеченного, остальные нищеброды, пусть идут лесом.

Лиза над ней только подшучивала. Сама она не стремилась к богатству. Стасик был из хорошей семьи, где мать экономистом в райисполкоме сидела, а отец тоже где-то там неплохую должность занимал. Но даже если его родители были бы простыми рабочими в колхозе, она всё равно любила бы Стасика. На его месте не представляла себе больше никого!

Мать с угрюмым лицом сидела за пустым кухонным столом. Печь не топлена, в доме страшный холод. Аж пар изо рта.

– Ма! Я сейчас всё сделаю, потерпи немного – засуетилась Лиза и побежала в сарайку, за дровами, которые любезно наколол Родион. Хоть какая-то польза от него.

Вера продолжала сидеть и мрачно смотреть в одну точку, пока дочь суетливо растапливала печь, сложив поленницы у стены.

– Что ж ты п@скуда, на Родьку в ментовку накапала? – угрожающим голосом произнесла наконец Вера. У Лизы от неожиданности даже коробок со спичками в руках рассыпался, когда она его открывала.

– Мам, но ведь он … ведь он … – начала она.

– Дура! – Вера подошла и левой рукой ударила дочь по лицу – нормальный мужик мне попался, спустя столько лет после смерти Вовки, а ты его подставила? Ты какого рожна к Уткину попёрлась? Тебя кто просил? Изн@силовать он её хотел видите ли! А ты сама поменьше крутила бы перед ним своей пятой точкой, он бы и не смотрел в твою сторону даже. Кто теперь нам по хозяйству будет помогать? Ты что ли топором махать умеешь или гвоздь забить можешь?

Вера ещё раз ударила дочь, вложив в свой удар всю свою злость. Лиза молча захлёбывалась слезами. Неужели Родион дороже собственной дочери? Она сквозь слёзы смотрела, как мать достала из-за умывальника заначку и с грохотом поставила бутылку на стол. Левой рукой ей было непривычно что-либо делать и от этого Вера злилась ещё больше.

– Мать её родила, вырастила, ночей не спала – завела она свою привычную шарманку – а ты вот как матери отплатила. Уух! Прибила бы! – снова замахнулась Вера.

Лиза вскочила на ноги и в чём была, выскочила в холодные сенцы. В разбитое кем-то из дружков матери окно, дул морозный ветер. Девушку мгновенно пробрало до костей. Пытаясь согреться, Лиза обхватила себя за плечи и притоптывала на одном месте. Сейчас мать выпьет и забудет про неё, может даже спать уйдёт. Тогда Лиза сможет всё-таки растопить печь и запереться в своей комнате.

Дверь тихонько скрипнула и в проёме возник чей-то силуэт.

– Кто здесь? – крикнула Лиза, интуитивно схватив стоящую возле двери кочергу.

– Что, сдала меня вашему менту и успокоилась? А попрощаться? – раздался хриплый голос Родиона – обняться на прощание, расцеловаться …

Он стал осторожно приближаться к Лизе, в его руке отчётливо сверкнул нож.

– Я … я ударю тебя. Слышишь? – голос Лизы дрожал. Она выставила вперёд кочергу, понимая что не сможет ударить человека, даже такого мерзкого, как Родион.

– Ну, попробуй. Силёнок не хватит – одним прыжком Родион прыгнул в сторону Лизы и выхватил кочергу – попалась?

Отбросив орудие защиты в сторону, Родион схватил девушку в охапку и прижал к холодной стене. Зажав ей рот своей грязной ладонью, стал шарить свободной рукой у неё под водолазкой.

– Давно я ждал этого момента … очень давно … – бормотал он, словно помутившись рассудком. Лиза пыталась оттолкнуть его и извивалась, как могла. Но он был намного жилистее и сильнее.

– Мммм… – только и могла произнести Лиза. В висках стучало от страха, слёзы беспрерывным потоком струились по щекам. Господи, что же происходит? Что? Почему она такая легкомысленная оказалась и не заперла двери?

Внезапно Родион глухо вскрикнул и выпустив Лизу, пошатнулся. Остекленевшими в темноте глазами он смотрел на девушку, а потом рухнул на пол.

Глава 3

Весь посёлок обсуждал последнюю новость. Вера Ерёмина убила своего собутыльника и находится под следствием. Ей грозит не малый срок. Лиза глаз не поднимала, проходя по улицам посёлка. В магазине, на почте, на рынке – везде из уст в уста передавали подробности, смакуя каждый на свой лад.

Уткин разводил руками, когда Лиза пришла к нему в слезах, спросить совета, как помочь матери.

– Лизавета, здесь я бессилен. Что я могу? Понятное дело, что была самооборона. Но только кто будет выгораживать какую-то пьющую инвалидку? Срок дадут и всё.

– Но ведь это несправедливо! Мама меня защищала, меня! – плакала Лиза.

– Понятное дело, что тебя. Только Родион этот не из простых оказался. Родственники какие-то крутые у него выискались, требуют наказать по всей строгости закона. Сестра, отец. Говорят он часто из дома уходил и бродяжничал. Выпивал с кем придётся, но потом всегда возвращался домой и какое-то время вёл нормальный образ жизни. Травма психологическая у него была или шизофреник, шут его знает. Только мать твою не пощадят. А ты сиди и помалкивай лучше, а то и тебе достанется.

Лиза вышла за ворота милицейского участка и осмотрелась вокруг. Бойтесь желаний своих, повторяла она мысленно. Ведь давно мечтала, чтобы мать остепенилась и Лиза наконец-то спокойно жила. Остепенилась. Срок вон грозит. И Лиза осталась одна, предоставлена теперь самой себе и никому до неё дела нет.

– Ерёмина? – раздался голос матери Стасика. Валентина Васильевна с решительным лицом приблизилась к девушке и цепко схватила её за локоть.

– Здравствуйте, Валентина Васильевна – тихо поздоровалась Лиза, не ожидая от этой встречи ничего хорошего.

– Я тебя в последний раз предупреждаю, чтобы к сыну моему не приближалась, даже на миллиметр. Оставь его в покое, беспризорница. Мать алкашка и убийца, и ты по её стопам пойдёшь. Яблочко от яблоньки, недалеко падает. Узнаю, что продолжаешь письма моему Стасику написывать, в порошок сотру – мать Стасика резко отпустила Лизу и пошла прочь.

– За что вы так со мной? Что плохого я вам сделала? – крикнула ей вслед девушка.

Валентина Васильевна остановилась и смерила её презрительным взглядом.

– Мне? Ничего. Но ты можешь сделать плохо моему сыну, а я не хочу чтобы он страдал. Ему нужна достойная девушка, из приличной семьи. А ты можешь нам только репутацию подпортить и будущую карьеру Стасика.

– А чем я не достойна? Моего отца все уважали на мясокомбинате, как и маму. Они всегда были почётными работниками. У нас дома кипа похвальных грамот и фото с различных мероприятий. Я не виновата, что с моим отцом случилась беда, а мать осталась инвалидом и стала пить. Потому что слаба духом оказалась и не смогла справиться с таким грузом – разошлась Лиза, вдруг осмелев. Лицо девушки раскраснелось, кулаки сжались, взгляд стал злым. Именно в эту минуту она осознала, что некому за неё заступиться, придётся самой выкарабкиваться.

– Вот ты и показала свои зубки – довольно констатировала Валентина Васильевна – правильно говорят, что в тихом омуте …

– Не правильно! Эту присказку придумали такие, как вы. Которые привыкли гнобить тихушников и затыкать им рот, чтобы они не смели себя защитить! Я люблю Стасика и вы не сможете разрушить наши отношения и растоптать нашу любовь с ним. Он вернётся из армии и мы с ним поженимся.

Лиза развернулась и пошагала прочь от Валентины Васильевны. Никогда она не найдёт к ней подход, никогда. Какие бы советы не раздавала ей Надюшка. У неё тоже гордость есть, она из нормальной семьи. Из нормальной! Просто в один миг всё покатилось кувырком. Это с каждым может случиться, но её-то за что теперь топят односельчане? Что она им всем плохого сделала?

Вере Ерёминой дали пятнадцать лет. Прокурор со стороны обвинения была категорична, судья с беспристрастным лицом огласила приговор. Ну а государственный адвокат молча умыл руки. Лизе было страшно смотреть на мать. Она была трезвой и взгляд у неё был испуганным. Когда её уводили, она в последний раз глянула на свою дочь, совсем как тогда, когда она была маленькой, любимой и всё у них в семье было хорошо.

– Мама! – бросилась Лиза за ней. Но ей не позволили даже проститься с матерью. Девушка в растерянности обернулась назад и наткнулась на чей-то пристальный взгляд. Злой и пылающий ненавистью. Именно к ней, Лизе. Кто это был, девушка не успела рассмотреть, потоком толпы её вынесло из зала суда и на этом всё закончилось.

Вернувшись в пустой и холодный дом, Лиза с содроганием вспоминала Родиона. Ей казалось, что его злобный дух присутствует где-то в доме. Она закуталась в шерстяное одеяло и уткнувшись в подушку, уснула. Долгим и беспробудным сном. А утром пошла искать работу. Через неделю ей исполнится восемнадцать.

***

Валентина Васильевна с холодным компрессом на лбу, полулежала в кресле.

– Венечка, ты можешь представить, как эта девка со мной разговаривала? – простонала женщина – такая злая, грубая. Хамка одним словом. И ты хочешь, чтобы я своего Стасика благословила на брак с этой нищебродкой? А что скажет мой брат, Лёнечка? Ведь он для Стасика такое местечко греет и в институте договорится, примут без вступительных. Пока в общежитии пожить придётся, а потом видно будет.

– Валечка, я не знаю. С виду Лиза приличная девочка, культурная. Всегда поздоровается, если встретится где. Скромная, а такие девушки сейчас большая редкость, к тому же любит нашего сына. Что тоже большая редкость. Девицы сейчас всё норовят замуж удачно выскочить, да одного ребёнка дай Бог родить и не заниматься им, как и своим мужем. Наряды, прогулки с подругами. Наслышан я уже. У нашего коллеги, сын недавно женился и уже чуть ли не воет на луну. Поспешил парень, а теперь расхлёбывает.

– Венечка, я ничего не хочу слышать. Эта девица меня довела до гипертонии. Мне из-за неё пришлось больничный взять, а у меня на работе дел невпроворот. Она меня трудоспособности просто лишила. Лишила! – театрально вскрикнула Валентина Васильевна и прижав холодный компресс ладонью, прикрыла глаза.

Вениамин Геннадьевич знал все повадки своей жены, а потому не перечил ей. Да и вообще он редко с ней вступал в споры. Его Валечка была в семье главной и это невозможно было изменить. Характер Валентины был жёстким и упрямым. И это неудивительно. Их с братом воспитывал отец, который был военным и мотался по разным гарнизонам. Жёсткость и дисциплинированность взрастил он в своих детях. Мать Валентины умерла рано, подхватив неизлечимую болезнь в постоянных разъездах и полевых условиях жизни. Безутешный отец пытался справится с двумя погодками в одиночку, но служба требовала его неустанного контроля и детей пришлось перевезти в город к бабушке, за много километров от его гарнизона.

И уже здесь, в городе, повзрослевшая Валя познакомилась со скромным студентом Венечкой, учащимся политехнического института. Он был начитанным, умным и не конфликтным. Сам из рабочего посёлка. Но Валя его уже отобрала из общей массы ухажёров. Именно такой ей и был нужен, чтобы она им командовала. Поэтому Венечка даже не успел опомниться, как Валечка объявила о своей беременности и заявила, что он обязан на ней жениться.

Свадьбу сыграли в городе, а жить уехали в посёлок. Веня спокойно окончил институт и устроился в местный райисполком. А там и Валечка подтянулась из декрета. По образованию она была экономистом, им же и пошла работать. С братом связь держала тесную, потому что он тоже оказался непромах и свою карьеру на политическом поприще начал блестяще, благодаря военному воспитанию.

Свёкры у Валентины были людьми из простого рабочего класса и их она воспринимала всегда с лёгким презрением. В выражениях иной раз не стеснялась вовсе, пока мужа не было дома. А старенькие свёкры лишь помалкивали, побаиваясь свою городскую сноху. Слова лишнего сказать не смели. Вон, какая важная она у них. А потом они так же тихонечко друг за другом ушли и Валентина стала в доме полноправной хозяйкой.

– Нет – покачала она головой, когда её супруг пообедав, уехал на работу – не бывать этой Лизке моей снохой. Трупом лягу, а благословения своего не дам.

Глава 4

Приближался Новый год. Лиза потихоньку свыклась со своим одиночеством. Больше всего отвлекала работа. В приличные места её не приняли. Везде указывали на дверь. Мать алкоголичка и убийца, а теперь ещё и зечка – репутация Лизы была здорово подпорчена. И как бы девушка не хотела, какие бы моральные принципы и страхи у неё не были, пришлось обратиться к Чечену. Кличка такая у него была, хотя по национальности Артур был русским с татарскими корнями.

Приехал когда-то лет десять назад к ним в посёлок оборванцем, а сейчас развернулся до владельца собственного ночного кафе. Чеченом прозвали, потому что обмолвился как-то, что прошёл Чеченскую войну. Помимо кафе занимался ещё каким-то нелегальным бизнесом, но милиция его не трогала. Хорошо благодарить умел. Один лишь участковый Уткин на него зуб точил, да кишка была тонка.

Кафе Артура было для избранных, приличные люди туда не ходили. Сплошь приезжие братки да прочая блатота. Но Лизе деваться было некуда. Кушать хочется всегда, а уезжать из посёлка в город, не решалась. Оставить дом, искать работу в городе, жильё. Кто её возьмёт без образования? Полы мыть? За копейки. А жить где и платить чем? Может быть Надюшка помогла бы. Но у подружки любовь-морковь, свадьба намечается. Не до проблем Лизы ей сейчас. А бабушку Оливию Петровну, Лиза всё равно побаивалась и к ней тем более за помощью не пойдёт.