Как выйти из развода без потерь?

Как выйти из развода без потерь?

Ирина Судакова

Дизайнер обложки Мария Ларионова

© Ирина Судакова, 2025

© Мария Ларионова, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0067-6781-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие мои! Эта книга посвящается вам. Всем тем, кто помог мне выжить в очень непростой период жизни. И, прежде всего, я благодарна моим детям. Которые просто взвалили на плечи умирающую тушку и вынесли из ада. Любимые мои, вы – лучшее, что есть у меня в жизни. Спасибо Настеньке, за исцеляющие прогулки с Хамом-Сириусом (пусть будет?).

Друзья мои! Вы – невероятные! Не знаю, как бы выкарабкалась без вас. Вы дарили мне по пёрышку из своих крыльев, чтобы я могла починить свои сломанные. Сейчас они у меня снова есть. Хоть летать я ещё не могу (да и не знаю, смогу ли когда-нибудь), но уже довольно резво подпрыгиваю.

Спасибо коллегам, проявившим такт и понимание, и тоже поддержавшим меня. Мне всегда везло с коллективами, где я работала, но этот – просто вау!

Спасибо всем тем, кто звонил, писал, хвалил, сочувствовал и не давал свалиться в яму самоуничижения!

Спасибо всем, кто просто молча радовал своими лайками и вниманием.

Особенное спасибо моему мужчине. Самооценка брошенной женщины падает в минус. В его глазах я вижу прекрасную себя! Это неоценимо!

Я выжила, и надеюсь, что кому-нибудь мой опыт тоже поможет взлететь после смерти.

Первая трещина

«Привет!» – на экране телефона любимого мужа высвечивалось сообщение от неопознанного абонента. Это слово ледяным колом врезалось в поясницу, от чего холодным потом окатило всё тело. Привет? Всех друзей мужа Милочка знала и даже не могла представить, чтобы кто-то из них написал это игривое слово без продолжения. За сообщением точно скрывалась женщина.

Ещё пару месяцев назад Людмила и подумать бы о муже что-то плохое не могла. Настолько любила. Настолько берегла свою семью. Но Стас изменился. Стал отстраненным, сердитым, смотрел на супругу с какой-то снисходительной жалостью. Под этими взглядами женщине становилось не по себе. Это как будто родными глазами смотрит на тебя чужой, неприятный тип.

Как там у Толстого? Все счастливые семьи счастливы одинаково, а несчастны по-своему? Счастье у Милочки и Стаса было, определенно, не похоже на других. Однако женщина всегда ощущала, что счастье – это не столько про супруга, сколько про неё. Стасик был очень закрытым человеком. Он никогда не говорил о чувствах. «И я», «аналогично», «ага» – на привычное «люблю тебя». Зато от него всегда шла забота, снисходительное покровительство… и, наверное, всё. Восемь лет, на которые Милочка была старше мужа, за долгую совместную жизнь для неё практически стерлись. Потому что она по жизни была инфантильной, закомплексованной девчонкой. Так и не повзрослела. А ещё оправдывала это давними семейными традициями: по линии отца в семье её практически все жены были старше мужей. Видимо, инфантильность женщинам их рода передавалась из поколения в поколение. И, несмотря на разницу в возрасте, Милочка чувствовала себя наивнее и простодушнее супруга, присутствие которого делало её существование защищенным.

Поэтому и ценила его, и берегла, поэтому баловала и лелеяла. И все двадцать шесть лет удивлялась, как такой красавчик смог выбрать невзрачную толстушку. Яркий голубоглазый брюнет, невысокий, но с обалденной мужской фигурой: широкие плечи, узкие бёдра, сильные руки… Руки его Милочка любила особенно. И не раз замечала заинтересованные женские взгляды в сторону супруга. И комплексовала…

На все праздники в семье Окуневых было принято дарить подарки. Не абы какие. Обычно, дорогие и неожиданные. И в конце марта опять остро вставал вопрос: что дарим папе?

Что подарить любимому мужчине на день рождения? Особенно, если этот мужчина вот уже двадцать шесть лет как муж. Фотоаппарат полупрофессиональный и дорогущий – был; снаряжение для подводной охоты – было; внезапная поездка к морю на несколько дней в апреле, прямо в день рождения – была; оборудование для домашнего пивоварения – вот оно, занимает целый огромный шкаф. Туристическое снаряжение для похода в горы – пожалуйста!

Стасик вообще любил экстрим. Если на горной тропе – подойти к самому краю пропасти под возмущенные писки жены. Если подводная охота – то ночью и до самого рассвета. И наплевать, что жена в такие ночи глаз не смыкала – ждала, хоть утром нужно было на работу. В голове вертелись самые страшные картинки с фатальным концом. Сама придумала – сама запаниковала. Стасика это никогда не заботило: «Ложилась бы и спала. Кто тебя заставляет ждать?».

В этом году на семейном совете – Милочка, сын Александр и дочь Даша – было решено подарить папе прыжок с парашютом. Давно мечтал…

Сыну было как-то фиолетово, а мама и дочка со всем основанием взялись за подбор фирмы, отзывы, сроки, сертификаты.

Зять вяло возмущался: «Вот две дурынды! Боитесь на рыбалку отпустить, а тут – парашют! Про страховку не забудьте спросить».

У Милочки всё внутри замирало от страха. Но ведь он так хотел!

И вот, наконец, глава семейства приехал с вахты, и в первые же выходные, благо стояла хорошая погода, они всей семьёй отправились на аэродром.

Стас был напряженный и неразговорчивый. Судорожно сжатые руки на руле, застывший взгляд, короткие сердитые реплики…

Вообще в последнее время Милочка замечала, что он изменился, но списывала это на усталость. Немолодой уже – по вахтам-то мотаться. Вот сейчас шагнёт в пустоту, перезагрузится, и всё будет хорошо! Именно так женщина представляла себе прыжок с парашютом – шаг в другое измерение. Пусть с адреналином выплеснется усталость и негатив!

Как было хорошо, когда жили они в районном центре, Стасик работал простым водителем в местном филиале столичной компании. Три года назад покой закончился. Заразил же друг Толик, крёстный сына, мечтой о дальнобое: романтика, мощная машина, путешествия. Всё, как любит муж. И деньги хорошие. А что к этому прилагается разлука больше чем на месяц, тяжёлая работа, недосып. Об этом и не думалось. Супруг вообще редко задумывался о будущем – жил одним днём.

Аэродром начинался почти сразу за поворотом с трассы, метров через сто. Огромное поле за двумя ангарами – большим, основным, и поменьше. «Наверное, там и живут самолёты», – думалось Милочке.

А рядом с ангарами она увидела чудо: маленький самолётик и мизерный, практически игрушечный, вертолётик. Женщина сначала подумала, что это дрон. Но ей объяснили – это полноценное транспортное средство и прогулка на такой технике тоже входит в список услуг компании. И как лететь на таком? Страшно!

Однако, вся эта техника выглядела, как одна семья – большой и надёжный папа, мама поменьше и маленький милый сынишка.

За ангарами начинались две взлётно-посадочные полосы, а между ними площадка, на которую, по-видимому, должны приземляться парашютисты. Небольшой пятачок земли пестрил какими-то знаками. Дети предположили, что для ориентира.

Весь аэропорт казался маленьким и уютным. Взлётное поле по горизонту окружал лес. Было много воздуха, неба и простора. И, хотя в воздухе с самого утра парило, небо было чистое, и весь антураж создавал ощущение полёта. Милочка в своём синем воздушном платье чувствовала себя бабочкой, приколотой солнечными лучами на зелёный бархат травяной подушки.

Она вообще была воздушной. Несмотря на полноту. Ей иногда казалось, что тело распирает изнутри счастье, жажда жизни, удовольствие творить. Огонь вдохновения – вот что бурлило в ней постоянно, отражалось в больших серых глазах, которые могли голубеть или зеленеть по настроению. Иногда они становились темными, грозовыми, наливались слезами. Да, она была сентиментальная плакса. А ещё верила в сказки. И писала их.

Удивительно, но доморощенная писательница никогда не задумывалась о славе – важен процесс. И творческий экстаз, сродни сексуальному. У самурая нет цели, только путь…

Хотя восхищение других тем, что она делает – будьто стихи, какие-то красивые безделушки, еда – ей было очень приятно. Как любой кошке ласка.

Все предпрыжковые мероприятия шли как-то медленно, лениво. Ожидающие маялись под набирающим силу солнцем. Чем дальше – тем жарче становилось. А ещё накатывала духота, уже вовсю намекая на близкую грозу. Горячий воздух обволакивал, как патока, делая движения медленными, работу тягучей.

Первые две группы парашютистов стартовали одна за другой с большим перерывом. Время застыло. Хотелось пить, в тень, под холодный душ. Просто завалиться звёздочкой на траву и расслабиться. Но волнение заставляло двигаться, нарезать круги и следить за прыжками других. Кажется, всё семейство Окуневых волновалось больше главного действующего лица.

Когда подошла очередь Стаса, дело завертелось. Жена и великовозрастные дети – маленькая суетливая толпа – бегали от ангара к взлетной полосе, потом к машине, потом снова к ангару за папой. Тот заполнял какие-то бумаги, потом переоделся в синий костюм. Было видно, как волнуется, но, наверное, только Милочке. За столько лет каждая эмоция супруга считывалась на раз.

Группа состояла из десяти человек. Четверо прыгали сами, трое – с инструкторами. Один вообще выполнял прыжок на кандидата в мастера спорта. Практически, профессионал.

Парашюты радовали глаз всевозможными расцветками.

В команде была даже девочка лет четырнадцати. Видимо, не впервые, потому работники аэродрома общались с ней как к завсегдатаю. Конечно, на её фоне взрослым мужикам показывать свою слабость было не комильфо, и они скрывали свои страхи, хорохорясь перед окружающими.

Мила жутко волновалась. А что, если парашют не раскроется, а если унесёт. Да даже элементарно инструктор не удержит – вон он какой маленький да субтильный. Стасик на голову выше и раза в два шире. Однако, во время инструктажа мнение паникёрши о профессионализме инструктора изменилось. Он обстоятельно, со знанием дела объяснил этапы прыжка и с лёгкостью удержал пристегнутого к нему спереди и подгнувшего ноги подопечного.

Женщина успокаивала себя: за день это уже третья группа, и ничего ни с кем не случилось. Но, когда самолёт оторвался от земли, сердце её рванулось туда, за мужем.

На втором заходе из маленького пятнышка высоко в небе вывалилась мизерная, еле заметная точка. Это был профессионал, который сдавал экзамен.

Толпа наблюдателей с примкнувшим к ней семейством Окуневых заволновалась.

Часть неба засвечивалась солнцем, и разглядеть в том секторе парашютиста было просто невозможно. И, когда что-то пошло не так, стоящие внизу поняли это не сразу. Нечто падало без парашюта. На предыдущих прыжках такого не было, и сердце Милочки практически остановилось.

Через несколько минут – а показалось, что секунд – под истеричные выкрики толпы какой-то предмет размером с человека стремительно приблизился к земле метров за сто до отмеченной зоны посадки и с гулким стуком упал. Крики зрителей разом замолкли, и в наступившей жуткой тишине стук прозвучал отчётливо несмотря на расстояние.

Зрители замерли в ужасе. А Милочку не удержали ноги, и она покачнулась. Неужели парашютист-одиночка так эпично рухнул?

– Мам, что с тобой? Тебе плохо? Смотри, нет никакой паники. Это предмет какой-то, может, балласт выбросили, – дочка поддержала испуганную мать.

Действительно, паники среди сотрудников, не было. Лишь в отдалении что-то кричал в рацию сердитый мужик в камуфляже, да пара человек из ангара побежали по направлению к приземлившемуся объекту.

И тут же кто-то из зрителей закричал, привлекая внимание к летящему по небу объекту.

Оказалось, что основной парашют не раскрылся, и одиночка, скинув балласт, воспользовался запасным. Его белый купол стремительно удалялся от аэродрома в сторону трассы. Рабочий внедорожник с местными технарями умчался за беднягой, которого уносило всё дальше и дальше от места запланированной посадки.

Напряжение зашкаливало. Самолёт тем временем заходил на следующий круг. Милочка беззвучно молилась.

Из железной птицы посыпались парашютисты: один, два, три. Вон, вроде, и парашют Стаса с инструктором… Во всяком случае, цвета те, о которых говорил муж.

Милочка напрягала зрение, сжимала кулачки и чуть не плакала от волнения.

Нет. Тоже одиночка. Где же супруг?

Парашют мужа появился с солнечной стороны. Он плавно снижался. Дочь уже вовсю снимала на камеру эпичное приземление отца-героя.

Женщина первая подскочила к приземлившимся, и сердце её дрогнуло.

Лицо Стаса было пепельного цвета. И, хоть инструктор уже отцепил все ремни, его подопечный продолжал сидеть на земле, приходя в себя.

Вот эта его особенность – боль в животе от перегрузок – была известна Милочке. Что это – сердце или желудок – нужно было обследоваться.

Но, несмотря на ужасное состояние, он пытался улыбаться обеспокоенному инструктору и шутить: «Да, классно! Можно ещё раз?»

Потом грузно встал и медленно, тяжело пошел в ангар, где ещё минут двадцать в кресле отходил, делая вид, что интересуется, что там отснял нанятый оператор.

Пока заканчивалось оформление бумаг, Милочка тоже приходила в себя. Вот ведь, и в небе не была, а как будто сама прыгнула. И даже живот начал побаливать – за столько лет даже болячки любимого человека она чувствовала, как свои.

Женщина села в машину, откинула голову и сидела, пока сердце возвращалось к привычному ритму.

Она видела, как Стасик медленно брёл к машине, видимо, тоже окончательно приходя в себя.

На небе собирались тучи. Наверное, всё-таки быть грозе.

Вдруг телефон мужа на водительском сидении завибрировал входящим сообщением. Сердце Милочки почему-то сжалось от нехорошего предчувствия. Женщина взяла аппарат и с опаской взглянула на экран.

Там высвечивалось одно слово – «Привет!». Номер не авторизировался.

Увидев, что жена взяла в руки его телефон, Стас прибавил ходу, резко открыл дверь и выхватил гаджет.

– Это кто с тобой так игриво здоровается? – произнесла она срывающимся голосом, разжимая руку.

С видимым трудом изменив недовольное выражение лица мужчина криво улыбнулся:

– Да мужики пишут. Серёга…

Однако она успела взглянуть через руку мужа на экран, где ещё раз прочитала: «Привет!»

«Нет, не Серёга…» – ударило в солнечное сплетение. Судорожные движения подтверждали подозрения: он сразу смахнул сообщения, и внутри у Милочки как будто кошка всеми когтями проехала, оставляя царапины.

Ну, нет! Не может быть! Переписываться с другой женщиной в такой удивительный момент жизни? Это не про Стасика. Мила усилием воли пыталась отогнать пугающие мысли.

А ещё было неудобно и неуютно. Как будто она подсмотрела в замочную скважину какую-то постыдную тайну мужа. И тревожно…

Но тут в машину ввалились дети. Восторги, визги, вопли – всё это как будто сгладило неприятный инцидент. Однако супруга всю обратную дорогу была печальна и задумчива, а муж нет-нет да и поглядывал настороженно в её сторону.

Машина ходко шла по трассе, всё дальше уезжая от грозовых облаков, собирающихся над аэродромом.

Потом была суета праздничного вечера, и происшествие почти забылось…

Неожиданные улики

Хоть и обещали в компании мужа график работы месяц на месяц, смены длились чуть больше. Здесь – как договорятся напарники. Стас со сменщиком условились работать, пока не накатают двадцать тысяч километров. Выходило примерно полтора месяца. Столько же, соответственно, и отдыхал каждый. Этот отпуск был короче.

Как объяснил жене Стасик, напарнику, у которого недавно родился четвёртый ребенок, кровь из носу нужно пятнадцатого августа поменяться – какие-то дела дома. Конечно же, милочкин супруг – большой души человек – не смог отказать.

Поездка на юга могла накрыться медным тазом. Однако, на семейном совете было решено, что первую половину августа супруги проведут на морюшке.

Стас клятвенно обещал смениться к этому времени. Поэтому, чтобы успеть отработать положенный месяц, в конце июня любимый муж помахал ручкой и умчался бороздить просторы России.

Кстати, Милочку беспокоили участившиеся простои. Особенно на заводе в Кондопоге. День-два приходилось Стасу ждать погрузки-разгрузки. Логисты работали из рук вон плохо. Страдали от этого и заработки. А так хотелось на море ни в чем себе не отказывать, в пределах разумного.

Милочка не была в отпуске два года, устала жутко и очень-очень ждала этого путешествия. И хотелось, чтобы оно было ярким, с кучей экскурсий, ресторанами и ночёвками в цивилизации, а не в палатке.

Разговаривая с мужем по телефону, она взахлёб делилась своими планами и надеждами. Он, как всегда скупо, ронял: «Посмотрим».

Семья Окуневых переехала в областной центр всего год назад. Ещё не очень обустроились в квартире, где прежние хозяева не доделали ремонт. В комнатах было красиво, а вот к остальным помещениям нужно было приложить руки. Двухкомнатная, уютная, с хорошей планировкой – хозяйке очень нравилась новая жилплощадь. Жаль, что первый этаж. Предыдущая-то была трехкомнатная, с балконом и просторной кладовой. Пришлось ужаться.

Когда покупали эту, у мужа было планов громадьё: плитка в ванной, стены в туалете, чуть-чуть подремонтировать сантехнику, сменить обои на кухне… Но с каждым приездом между рейсами запал Стаса остывал. Он целыми днями валялся на диване. Правда, сделал для кого-то на заказ деревянную розочку. Вроде, коллега попросил…

Розы у него получались шедевральные. Лепесточки почти прозрачные. Каждый листик показывал жене: «А это как, нормально?». И Милочка рассыпалась в восторгах.

На полке уже стояла одна такая. «Самая красивая, – думала счастливая супруга, – потому что для меня». Ну, говоря откровенно, она была явно красивее, чем та, последняя, на продажу. Пышнее, живее, что ли…

А ещё Мила заметила, что мужа, как будто, что-то гонит из дома. Каждый вечер он тянул её гулять. А женщине после насыщенного трудового дня хотелось тишины, покоя. Просто упасть звёздочкой на кровать, и чтобы её никто не трогал. Ну, кроме любимого мужа… Физически работа была не трудной, но вот морально изматывала. И она делала над собой усилие и шла за ним в рощу, на набережную, вокруг микрорайона… Лично Милочке эти прогулки удовольствия не приносили. Но она радоваласьхоть какому-то энтузиазму супруга.

Кстати сказать, Стасик, даже будучи дома, никогда не готовил что-то к приходу жены. Даже посуду за собой не мыл. И приходилось супруге готовить, и убирать вместо звёздочки. А Милочке что, трудно, что ли? Ей в радость! Сгребла себя в кучу и пошла вперёд походкой счастливой лошади!

Знакомые женщины, у которых мужья тоже работали вахтами, делились, что после месяца общения с нетерпением и огромным удовольствием выпроваживали благоверных на работу, и с таким же удовольствием встречали. Для Милы каждое расставание было болезненно. Она тосковала. Не проходило и часа, чтобы не заглянуть в гугл-карты, с любовью посмотреть на движущийся кружочек с любимой фоткой. Едет. Всё в порядке.

Когда-то давным-давно дочка нашла в интернете программу, с помощью которой можно человека отследить на карте, и уговорила отца и мать установить такую на телефоны. Когда Стасик сменил работу – ой как пригодилась эта программа паникёрше-Милочке. А то звонила бы по двадцать раз на дню. А здесь посмотрела – увидела и успокоилась.

Иногда, когда кружочек надолгозамирал, начиналась переписка: «Всё в порядке?», «Сломался?», «Не голодный?». В ответ скупо: «Всё в порядке. Поел. Ложусь спать». Иногда он радовал её видеозвонками, и она любовалась мужем. И было даже не важно, что он там говорит.

Когда он сменил работу, – из обычного водителя в какой-то конторе превратился в дальнобойщика, – его первая вахта стала для Милочки ужасом ужасным. Ведь больше двадцати лет, как говорится, попа к попе, и вдруг остаться одной!

Этот месяц сподвиг её на участие в проекте «Пишем книгу за тридцать дней». И она написала. Целый детектив. Который понравился всем родственникам и знакомым. Наверняка, он был несовершенный, но дочь сказала, что читается легко. Кстати, именно Даша стала вдохновителем, критиком и редактором первых прозаических опытов.

Участвовать в проекте было интересно. Общение с увлеченными людьми, познавательные мастер-классы и лекции, да и обозначенные перспективы внушали призрачную надежду на какое-то продвижение и скрашивали одинокие вечера и выходные.

Однако, начав писать, Милочка вдруг поймала себя на мысли, что скоро придется выкладывать написанное для оценки коллег по цеху. А вдруг её шедевр вообще что попало? И читать его совсем невозможно. Вдруг там всё по-детски наивно и смешно? Вдруг её раскритикуют? И тогда начинающий автор решил подвергнуть своё детище серьёзной проверке. Она отослала файл дочери с просьбой прочитать и что-нибудь сказать. Этот порыв случился утром. К обеду бедняжка убедила себя, что всё ужасно и в срочном порядке написала дочери, чтобы та ничего не читала.

Даша позвонила и, смеясь, призналась родительнице: «Я уже всё прочитала. Смотри, есть несколько недочетов, нестыковок. Я тебе там всё отметила. А вообще мне зашло. Начала прямо на работе. Зачиталась так, что не заметила вошедшего начальника. Чуть не спалилась. Знаешь, как странно читать и понимать, что знаешь этих людей? Пиши дальше, мамуля, у тебя всё классно получается».

Потом был конкурс на той же интернет-площадке на лучшее произведение к Рождеству. И у Людмилы Окуневой родилась взрослая сказка о рождественских сбычах мечт простых людей. Эта история заняла одно из первых мест и вошла в сборник. Не зря же она – сказочница!

Потом писательский раж угас. Случайно появился рассказик. И всё.

Нельзя сказать, что она не писала, но две её попытки в любимом жанре фэнтези, едва ли на половину дописанные, пылились в гугл-доках.

Милочка читала Стасику все свои произведения. А он хвалил, даже давал советы и заметил пару нестыковок. Видно было, что гордится своей супругой и радуется, когда она внимательно слушает его замечания и даже в результате что-то там исправляет.

Сейчас женщина ничего не писала. Но на работе для их театральной детской студии приобрели ширму, и она подглядела в интернете, как делать куклы на руку из колготок и синтепона. Получилось мило. Пара игрушек была сделана, одна на подходе. Она мечтала, что их кукольный театр развернётся в большой проект, как детки смогут получать удовольствие от такого творчества.

И сейчас, вечером, после работы она сидела с рукоделием и нет-нет – поглядывала на телефон. Что-то Стасик давно не выходил на связь. Сейчас он подъезжал к Кондопоге. И вроде жаловался, что загрузка будет только через день. Опять эти непрофессиональные логисты! Как можно заставлять машины по стольку времени простаивать, если заработок зависит от километража?

Закрепив ниточку, Мила привычно открыла карты. Значка не было. Обычно на этом маршруте машина мужа никогда не попадала в мёртвые зоны, и телефон любимого здесь не отключался.

Что-то случилось!

Вызов тоже не проходил.

Она нажимала и нажимала на контакт. Три вызова, пять, восемь… На десятом она сдалась.

Позвонила дочке. Та заглянула в карты и обнаружила там значок папы. Кондопога. Потом отключилась и перезвонила через несколько минут.

– Мам, всё в порядке! У него что-то телефон глючит. Загрузка послезавтра.

Как-то тревожно было Милочке. Ну, это же ненормально, что её телефон не ловит Стасика, а дочка увидела и даже поговорила…

Через полчаса Стас позвонил сам по видео и сразу накинулся на жену с упрёками:

– Ты что следишь за мной!? – лицо было красное, недовольное. За все годы совместной жизни он очень редко позволял себе повышать голос на супругу.

– Стасик, да как ты мог подумать! Разве я могу!? Да я никогда не детализировала изображение на картах. Просто вижу твой значок, и мне спокойно.

Что-то в выражении его лица насторожило женщину.

– А ты там один?

В его взгляде лишь на секунду мелькнул испуг. Но она заметила.

– У меня такое впечатление, что ты в машине не один. Покажи мне кабину…

Знаете, как иногда в этом случае пытаются обмануть тупых собеседников? Водят камеру перед собой, не охватывая весь периметр. Примерно так было сейчас. Стасик во всех ракурсах показал лобовое стекло.

– Ну, вот, видишь, нет никого.

В принципе, сейчас там могла быть рота солдат. Кабина огромная, размером с небольшую квартирку. Даже кровать за сиденьями больше, чем их первая супружеская.

– Нет, ты по кругу покажи!

– Что ещё придумала! – Муж сердился, пыхтел, но развернул ракурс ещё и на потолок машины. При этом лицо его становилось всё краснее и злее.

На заднем плане послышался звук осторожно закрывшейся двери.

– А кто это твоей дверью сейчас хлопнул? – Милочка слегка повысила голос, переходя на возмущенный писк.