Чернокнижник

Шаман и директорша встретились взглядами. Повисла гнетущая тишина. Вскоре мужчина осторожно поднялся на ноги и выпучил на вошедшую большие, наполненные тревогой глаза.

– Ах ты! – краснея, задохнулась возмущением его начальница. – Это все ты?!

3. Шабаш на Чертовой Горе

– Пожалуйста, нэ кричи!

– Подлец! Предатель!

Наташа смотрела на мужчину с нескрываемым презрением. Как он мог так поступить с ней! К горлу подкатил ком. Она ждала этой минуты, но не думала, что будет так больно.

– Я все объясню! – взмолился Окуджава, сложив руки в молитвенной форме.

Наташа со злостью покачала головой. Ее трясло от ярости.

– Обманщик! …Как ты мог?! – слезы все-таки брызнули из глаз. Предательство одного из ее самых доверенных людей так просто ей не пережить.

Злость с такой силой накатила, что она сама не поняла, как начала кричать на весь кабинет, выплескивая эмоции бесконечным потоком и совершенно потеряв голову. Окуджава никак не мог подобрать слов, чтобы ее успокоить, и тогда произошло нечто невообразимое.

Девушка вдруг почувствовала, что какая-то невидимая сила уверенно отрывает ее от земли!

А шаман, между тем, закрыл глаза, поднял руки над головой и стал бормотать невнятные заклинания на незнакомом языке.

Свечи затрепыхались от невидимых потоков.

Наташа вскрикнула и, оглянувшись, увидела, что вся комната опустилась куда-то вниз, а она парит в воздухе, ни на что не опираясь! Она практически взлетела над землей! Не веря своим глазам, девушка могла только удивленно озираться и бессильно трясти ногами. Все вокруг будто заволокло мерцающей дымкой, а воздух стал плотным, как вода.

Девушка даже не могла закричать, ощущая каждой клеточкой тела странную, неодолимую силу, управляющую ею подобно сновидению. Она не владела ситуацией. Она полностью зависела в тот момент от сотрудника-мага, наславшего на нее чары.

Пока Наташа трепыхалась, подобно запертой в клетку птице, безуспешно пытаясь вырваться из невидимых оков, Окуджава замер и выпрямился. Ударил в ладоши. После этого воздух потерял свою плотность и мягко вернул девушку на ноги. Она тут же уставилась на шамана огромными от удивления глазами.

– Я прошу тебя – послушай! – взмолился маг, и Наташа, сложив руки на груди, недовольно посмотрела на него. – Я нэ тот, кто хочэт причинит тебе врэд! Я лыш пытаюс помочь. Этот ритуал – для защиты!

Помолчав немного, девушка скептически изогнула бровь:

– Так ты колдун?

Окуджава вздохнул с облегчением, т.к. полдела было сделано – начальница успокоилась, а правда, скрываемая им на протяжении долгих лет, наконец, всплыла наружу. Ему даже стало легче на душе. Все-таки, в какой-то мере он чувствовал это обманом с его стороны – утаивать информацию о своей экстрасенсорной деятельности. А с другой, он имел полное право не распространяться об этом с кем бы то ни было, ведь это была, считай, его религия.

В голове Окуджавы мигом пронеслись обрывки разговора с Главой, когда ему дали слово на собрании тайного совета экстрасенсов города.

– Окуджава на хорошем счету, – окинув взором собравшихся, сказал руководитель ордена, – давайте его выслушаем. О чем ты хотел нас спросить?

Окуджава поднял голову и с волнением сглотнул. Ему очень нужна была помощь собратьев. Он вкратце изложил суть дела по недавнему столкновению с кладбищенской магией.

– Я хотэл узнать, – сказал он, – как помоч ей. Что вы посоветуете мне, братья и сестры по магии?

Колдуны переглянулись и посмотрели на Главу. Подумав немного, тот снова поднял глаза на Окуджаву:

– Будет шабаш, и по твоему вопросу можно будет порешать с приглашенными ведьмами из других городов.

Эти слова вызвали неожиданно бурную реакцию: экстрасенсы охнули и стали тихо шептаться.

– Будет большое торжище, – продолжил Глава, хмуро оглядывая зал. – Но надо, чтобы эта женщина тоже пришла.

Окуджава нахмурился:

– Я бы не хотэл её втягивать!

– Это все, что мы можем предложить, – развел руками старший маг.

Окуджава стал мрачнее тучи: только этого еще не хватало – втягивать Наташу в колдовские дела, да и вообще во все эти магические сложности. Это опасные для нее игры. Наоборот, он хотел бы уберечь ее от этого.

«Они нэ могут памоч, – с досадой подумал он. – Только адын человек может ей памоч. Но он опаснэе для нэё, чем вэдьмы»…

– Да, я колдун, – он поднял на девушку полный решимости взгляд.

Наташа как будто посмотрела на него другими глазами.

Окуджава был удивительным мужчиной с завораживающей наружностью, чей образ пусть не сразу, но накрепко приковывал к себе внимание. Черные, густые, шелковистые пряди волос, поблескивавшие в загадочном свете свечей, были гладко уложены, а пара прядок игриво вырвались из общей волны, добавляя образу живости.

Пышная борода щедро окутала лицо, подчеркивая мудрость и мужское достоинство своего владельца. Из-под густых черных бровей был устремлён прямой и смелый взгляд, полный решимости и глубокой задумчивости. Словно вплетаясь в игру света и тени, глаза уверенно смотрели на мир, вызывая трепет и уважение к силе характера этой личности.

Но особое восхищение вызывала обнажённая верхняя часть тела мужчины. Широкие плечи, могучая грудь и мощные мускулы говорили о несгибаемой воле и внутренней энергии. Каждое движение линии мышц казалось отражением его духовной силы, наполняющей пространство вокруг особым ощущением могущества и благородства.

Зажжённые свечи нежными отблесками мягко озаряли его фигуру. Их лёгкий свет придавал его образу интимную теплую ауру, пробуждая чувство спокойствия и гармонии. Но вместе с тем каждая дрожащая свечка придавала ему загадочную интригу, оставляя простор для воображения и философских размышлений.

Это было гармоничное соединение физического превосходства, мистической сущности и спокойного, созерцательного ума.

Наташа опустила руки на талию и приготовилась внимательно слушать. Ему придется хорошо постараться, чтобы убедить ее. Окуджава указал на бубен с палкой и начал свой рассказ:

– Я шаман-целител. Я пытался памоч тебе, но боялся сказать – думал, нэ поймёшь.

Он вздохнул, и девушка невольно почувствовала себя виноватой в том, что так яростно на него набросилась, даже не выслушав.

– Я обучался магии у силного шамана в Грузии и очен многое умею, – поведал Окуджава, и в его взгляде проскользнула грусть. – Но я не могу памоч тебе – очен сильная магия.

Наташа нахмурилась, обдумывая его слова. Такого поворота она, конечно же, не ожидала. Ее голова с трудом переваривала столько новой и необычной информации, и ей почти не верилось, что все это правда.

– Однако… – сказал Окуджава, и девушка подняла на него внимательный взгляд, – есть тот, кто может её перебить.

Тут он замолчал и виновато потупил взор, не решаясь продолжить. Наташа нахмурилась.

– Кто? – нетерпеливо спросила она.

– Чернокнижник, – неохотно ответил он.

Свечи вокруг шамана затрепетали сильнее прежнего. В кабинете стало вдруг холодно. Наташа поежилась и затем, обхватив свои плечи, решительно заявила:

– Я пойду к нему!

– К нему очен сложно попасть, – покачал головой Окуджава. – И опасно. Если ты ему нэ понравишься, одно только слово из его уст – и будешь проклята навечно! С чернокнижниками шутки плохи.

Девушка нахмурилась и, сжав кулаки покрепче, уверенно выдохнула:

– Как мне его найти?

– Я бы на твоём месте дэсять раз подумал, – вздохнул Окуджава, но затем его глаза вспыхнули огоньком новой идеи. – А знаешь, что? Раз уж ты теперь в курсе и нэ боишься, приходи-ка на шабаш на Чертовой горе. Обратись лучше к вэдьмам.

– К ведьмам? Когда?

– Сегодня ночью.

– А чернокнижник?

– Возможно, он там будет.

Быстро покинув офис, Наташа с нетерпением села в машину и завела мотор. Она была сама не своя от волнения. На предложение поехать вместе, Окуджава отказался – вымотался после ритуала. Он, конечно, сильно расстроился, что, несмотря на старания, толку не вышло. Пусть отдыхает.

Наташа ехала и злилась – да кому ж оно так надо, чтобы ей было плохо, чтобы фирмы не стало, и чтобы ее жизнь была загублена?! Бессовестные, завистливые, злые люди! Да что вам все другие-то мешают подниматься по-человечески, заниматься своим делом, наслаждаться им, проявлять себя? Нет, надо другим мешать вместо того, чтобы самим быть лучше. Выбеливаются за счет очернения тех, кто им ничего плохо не сделал, а только трудился во благо мира. Бесстыжие!

Девушка искренне негодовала. Она в жизни никому никогда не завидовала – трудилась, пахала, как Папа Карло, и вот, дождалась, понимаешь, благодарности! Да она с радостью лучше бы сотрудничать стала вместе с этим чертом, кем бы он ни был, чем вот это вот все! Она разве жадная? – нет. Злая? – нет. Корыстная? – нет. Она была бы только рада новым коллаборациям и контрактам. Помогать людям, делать их жизнь счастливее благодаря качественному продукту – это все, чего она хотела! Но, к сожалению, не все люди хорошие и честные…

Погрузившись в невеселые мысли, девушка и не заметила, как добралась до нужного места. Машину припарковала на стоянке недалеко от так называемой Чертовой горы. Дальше предстояло идти пешком. Действительно, Окуджава не соврал, ведь на парковке было очень много разного транспорта, а где-то со стороны горы гремела музыка – там действительно что-то происходило.

Остановив одинокого путника на дороге, девушка спросила, правильно ли идет, и он кивнул, но покачал головой, мол, лучше туда не ходить. На вопрос, почему, он тихо ответил, что там гуляют сатанисты и черти, и что ночка будет неспокойная.

Наташу пробрал озноб, но останавливаться она не собиралась.

Тьма была глухая. Ночные сумерки прятали тропинку от взора путницы, превращая обычный шаг в сложный танец балансирования между корнями и камнями. Телефонный фонарик пробирался вперед робким лучиком, с трудом освещая дорогу.

Путь предстоял сложный, но девушка не отступала. Среди колючих кустов, паутин ветвей старых деревьев и корней, торчащих из земли, приходилось двигаться медленно, черепашьим шагом. Каждое движение сопровождалось опасностью напороться на колючку. Мышцы дрожали от напряжения, глаза щурились от нависших веток.

Земля была неровная и казалась коварной ловушкой, ведь один лишь неверный шаг, и тело полетит навстречу травме.

Восходить вверх даже на небольшой холм, казалось бы, плевое дело. Но когда ночь окутывает окрестности своей мрачной пеленой, это превращается в непростую задачу. Шаги становятся медленнее, дыхание прерывистым, руки судорожно хватаются за ветки, стремясь удержать равновесие.

В какой-то момент Наташу обуял страх. Ночная мгла породила тревогу и неуверенность, заставляя сердце биться чаще и погружая разум в иллюзии скрытых опасностей. Здесь каждый шорох напоминал тихий голос чудовища, любой силуэт воспринимался как смертельная угроза.