Боги Летополиса

Ирина Смитт

Боги Летополиса

Глава 1. Пробуждение богов

Поздний вечер окутал звездным покрывалом сердце современной Эллады – героическую Аттику, колыбель мудрости и источник античной славы. Мягкая тьма окружила холм, где высилось полуразрушенное, но все еще величественное святилище, поросшее легендами и укрывшееся в таинственной тени минувших веков. Это несравненное великолепие, созданное руками предков, и ныне заставляет испытывать трепет, подобно тем, кто первым переступал порог этих камней, дышащих древними тайнами…

Плиты и колонны, возведенные из белого мрамора и прочного известняка, сохранили следы прошедших дождей, отчего появился тонкий минеральный оттенок в воздухе. Именно этот специфический запах характерен для античных греческих храмов.

Иногда доносился крик ночной птицы, парящей неподалеку над зелеными кронами. Гортанные звуки сыча или зов совы казались частью общей гармонии ночи, усиливая чувство одиночества и одновременно единства с природой и миром.

Днём стены здания впитывали солнечное тепло, а теперь оно медленно излучалось внутрь помещения. Поэтому, несмотря на ночную прохладу, воздух сохранил мягкую теплоту. Ночной бриз проходил сквозь колоннады, освежая после долгого дня и создавая приятное чередование ощущений.

Внезапно царивший внутри мрак прорезал мерцающий огонек загадочного света, и каждое движение пламени добавило таинственности и мистического ожидания, оживив руины пустого помещения.

Двое путников держали в руках по свече в медных подсвечниках и осторожно шагали вдоль стен сакрального пространства. Под ногами, отзываясь мягким шелестом, скрипели мраморные, гладко отполированные веками плиты. Камень хранил память о тысячелетних событиях, канувших в Лету, и передавал её еле слышимым звуком.

Легкий шелковистый шепот льна мягкого и дышащего хитона скользил вдоль тела, будто касание самой Матери-природы. Это скольжение придавало особую чувственность каждому движению.

Путники остановились посреди частично сохранившейся конструкции, пережившей столетия исторических потрясений и природных воздействий. Внутренний интерьер храма не сохранил никаких значительных артефактов или первоначального оформления. Основная часть пространства была представлена голыми стенами и полом. Никаких оригинальных икон, статуй или иных художественных элементов.

В восточной части ранее находилась небольшая комната, посвящённая Афине, где стояла деревянная статуя богини. Теперь же эта область была абсолютно пуста, и можно было лишь догадываться, какой раньше была обстановка. В западной части, традиционно посвящённой Посейдону и Эрехтею, также не было никаких следов алтарей или культовых объектов. Однако, известно, что ранее здесь находился источник воды, будто бы созданный Посейдоном. Сейчас от него остались лишь воспоминания.

Знаменитый южный портик, поддерживаемый фигурами девушек – кариатид, первоначально был неотъемлемой частью внутреннего пространства. Сегодня оригинальные статуи перенесены в музей Акрополя, а на их месте размещены точные копии.

Одной из особенностей Эрехтейона является его асимметричная структура, обусловленная топографией местности. Комплекс состоит из нескольких портиков, расположенных на разных уровнях, что придает храму особый художественный эффект. Большей части покрытия и орнаментов первоначальной мраморной облицовки не сохранилось. Теперь храм использовался исключительно как туристический объект и исторический памятник, и в нем не проводилось каких-либо активных религиозных церемоний или мероприятий.

Однако, в эту ночь должно было произойти нечто удивительное, невообразимое и уникальное.

Надо сказать, ночные паломники выглядели необычно, будучи одетыми в костюмы, характерными для эпохи Древней Греции, что подчеркивало атмосферу загадочности и значимости происходящего.

Одним из них был почтенный муж высокого роста, полный благородства и силы. Тяжелая густая борода спуталась серебряными прядями, словно переплетенные нити вечности, а длинные волны волос свободно струились по плечам, подчеркивая властность и мощь личности. Его плечи и широкую грудь, раскинувшись объемными складками, покрыл темный плащ с глубоким капюшоном, что придавало величественный облик. Оттенок ткани добавлял образу мрачности и таинственности, одновременно символизируя возможный высокий статус носителя или принадлежность к особой касте знати или священства. Высокий отложной воротник служил надежным щитом против холодных ветров времен, олицетворяя скрытую осторожность и богатый жизненный опыт.

Под роскошным покрывалом проглядывал тонкий хитон естественной окраски, нежностью линий повторяющий очертания тела.

Особое внимание привлекал огромный, искусный медальон прорицателя, тяжелой ношей висящий на груди. Он был сделан из чистого золота, а его поверхность была украшена изящным профилем грозного царственного льва, смотрящего вдаль твердым взглядом победителя. Подобный амулет испокон веков символизировал власть, непоколебимую мудрость и высшую справедливость. Таким образом, старец предстал воплощением нравственных устоев и непреложных законов мироздания.

Глубокий взгляд его был сосредоточен и серьезен, свидетельствуя о тяжелой думе и остром восприятии окружающей действительности. Строгие черты выдавали глубокое внутреннее напряжение и тяжесть размышлений над важными вопросами бытия. В руке его был бережно укрыт старинный манускрипт, запечатлевший древние знания и записки великих мыслителей прошлого. Это придавало фигуре особое значение, превращая его в хранителя мудрости и учителя древних истин.

Справа от него находился второй вояжер, который был значительно моложе своего спутника. Этот юноша был невысок ростом, зато его голову украшали живописные завитки русых волос, легкими кольцами рассыпавшиеся по плечам. Гладко выбритое лицо отличалось свежестью и чистотой черт.

Его тело окутала тонкая белая туника, прекрасно подчеркивающая гладкость кожи и стройность пропорций. Материал одежды был едва заметен в свете свечей, играя прозрачными бликами и слегка серебрясь в ночном сумраке помещения. Простота и красота формы одежды создавала чувство свободы и гармонии, присущие молодым душам.

В отличии от своего сосредоточенного компаньона, парень выглядел расслабленным, сонным и невнимательным, а его глаза лениво блуждали по пустым поверхностям помещения. В руке он держал зажженную восковую свечу, луч света которой танцевал на коже, мягко озаряя скучающее, красивое лицо.

Легкое дрожание света создавало атмосферу таинственности и торжественности момента, будто парню предстояло принять важное решение или совершить нечто великое. Освещённые области создавали контраст с полумраком интерьера, добавляя дополнительную глубину. Игра света и тени создавала особую магическую ауру вокруг фигур гостей храма, как бы намекая на символический подтекст.

Каждый вздох вплетался в симфонию ночных звуков, рождавших единую мелодию.

Один миг, и из-под полы плаща старца выныривает небольшая, но прекрасная статуя. Мужчина осторожно ставит ее перед собой. Это образ лучезарного Аполлона. Он сверкает холодным светом чистого мрамора, словно впитавшего лучи утреннего солнца. Лицо божества исполнено умиротворённости и задумчивости, глаза смотрят вдаль, полные лёгкой печали и великой тайны. Его стройная фигура воплощает гармонию и спокойствие, являясь идеалом мужской красоты, достигнутым искусной рукой мастера. Каждая деталь передана с ювелирной точностью, словно бог солнца наполнен дыханием жизни и вот-вот шевельнет рукой или коронованной лавровым венком головой.

Воздев руки к небу подобно чинному жрецу древности, старец прошептал слова короткого ритуала очищения пространства для защиты от возможных негативных воздействий окружающей атмосферы.

Далее велел юноше подготовить лутрофор – грациозный сосуд, который был тотчас вынут из рюкзака, притаившегося за спиной парня. Высокий, тонкий, с вытянутым изящным горлышком и округлым туловом, лутрофор напоминал стройную колонну храма. Он был расписан яркими красками и исполнен изящными рисунками и узорами. Своей формой и стилем этот сосуд олицетворял чистоту, торжественность и глубокий символизм греческого быта и обычаев.

Тут же из рюкзака вынырнула и бутылочка воды. Юноша осторожно наполнил священный сосуд переливающейся блеском в мерцающем свете свечей живительной влагой. После этого, под мерный ритм произносимых на древнегреческом молитв оба спутника омыли руки в знак поддержания чистоты тела и духа.

Все их действия были скоординированными и четкими – ни единого промедления, будто ритуал планировался в деталях и задолго до сегодняшнего дня. Он отдаленно напоминал настоящую службу древних священнослужителей античных храмов и в ночное время в полуразрушенном одиноком пустом святилище выглядел мистическим и завораживающим.

Старик откинул сморщенной натруженной рукой капюшон, и юноша подал ему лавровый венок – символическую тиару служителя Аполлона. Старец надел ее на седую главу и окинул величественным взором пространство. Здесь и сейчас он был тайным проводником божественных знаний между небожителями и простыми смертными.

Чтобы усилить ощущение сакральности происходящего, жрец и его помощник нанесли на лица масло и благовония. Начальник церемонии произнес молитву, призывая небесные силы прийти и принять участие в этом маленьком и уникальном торжественном обряде. Сквозь гул внутреннего покоя храма проступил его голос, обращённый к богам, поддерживая тонкую связь, протянутую через века, где каждое произнесенное слово наполнилось особым смыслом и значимостью.

В воздухе разлилось чарующее благоухание ладана. Курящийся дымок проник в каждую щель, заполняя пространство тонким, сладковатым ароматом, ласковым и благородным одновременно. Далее он превратился в легкий туман, источающий ощущение торжественности и глубокого уважения перед божественным присутствием. Он как бы шептал о близости бессмертных существ, чьи образы были запечатлены в каждой линии статуй и резьбе колонн.