Последний европеец

Ты, наверняка, знаешь, что Китай провёл генетические эксперименты по улучшению IQ детей. Китайские обычаи сильно отличаются от наших, они мало заботятся о моральных вопросах. Или, точнее, их мораль отличается. Если на Западе в вопросе благополучия человека благом считается оставить ему выбор в принятии решения, а не навязывать что-то против его воли, то в Китае, наоборот, благо – это улучшение группы (даже в ущерб выбору человека). При этом Китай уже сегодня является ведущей державой с точки зрения реальной экономики. А теперь представь себе мир, в котором в дополнение к этому у них появятся дети, которые благодаря генетическим манипуляциям будут сверхъестественно умны. Учитывая численность населения Китая, это может иметь колоссальные последствия! Ведь очевидно, что другие капиталистические страны, чтобы не отставать, будут просто вынуждены идти по тому же евгеническому пути, а все моральные вопросы (наследие европейской цивилизации) перестанут иметь значение. Они и сегодня в Европе, ввиду её настойчивого движения против естественного порядка, уже сильно исказили свой первоначальный смысл. С такими темпами не за горами будущее, описанное Платоном в «Пире», где он советует проявлять уважение к богам, пока они снова не разделили людей на две части, как персонажей, изображённых на стелах, которые разрезаны по линии носа пополам, похожие на жетоны.

Недифференцированные жетоны, без души, без вкусов. Мы почти на месте. Думаю, у постсексуальности впереди долгие дни…

Колан дё Гриё

Éclats de réflexion №4 (размышления Аврелии)

Хосе Ортега-и-Гассет в своём знаменитом труде «Восстание масс» европейской традиции наследования, приведшей к появлению феномена массового человека, живущего в своё удовольствие и не знающего чувства долга, противопоставил китайскую традицию, где, наоборот, дети, достигая знатности, передают её предкам, личным рвением возвышая свой род. То есть благо распространяется не на будущие поколения, которые ещё никак себя не проявили и ничем не зарекомендовали, а на прошлые, благодаря которым живущие в настоящем смогли чего-то добиться в жизни. Это противопоставление в традиции наследования прекрасно объясняет не только разницу во взгляде на мораль в двух культурах, но и даёт предпосылку к пониманию нынешнего положения дел. И первое, что необходимо отметить – это удивительное благородство моральных оснований и в одной, и в другой культуре при абсолютной их разнополярности. Так, если в европейской традиции, сделавшей возможным беззаботное существование современного европейца, угадывается проявленная предыдущими поколениями забота о потомках, то китайской, наоборот, свойственно фёдоровское стремление воскресить своих предков, не позволив им безымянно сгинуть. Вместе с тем, уже отмеченное выше хаотичное поведение европейского человека в наши дни, пытающегося нащупать новый естественный ход вещей и для того обрывающего связи с прошлым и будущим, приводит к нарушению изначально заложенных в культуру моральных оснований. Но чем это может грозить?

Если предположить, что изначально заложенный порядок – не проложенная кем-то случайно колея, а единственно возможное для жизни положение координат, то, что мы можем сказать об этом порядке? Исходя из взглядов Запада и Востока на мораль, можно предположить, что у отмеченной разнополярности должно быть своё предназначение. Так, восточная традиция, бережно храня всё, что было, делает возможным начало пути – восход человеческого существования. Совсем иное предназначение у западной традиции, где трепетное отношение к будущему, забота о потомках освещают смыслом жизнь и смерть – заход человеческого существования. Следовательно, отказ европейцев от следования изначально заложенному естественному пути может обессмыслить существование человечества или даже лишить его возможности движения. Вместе с тем, нельзя сказать, что современный европеец не думает о будущем, наоборот, как будто именно о нём все его помыслы, что наиболее ярко демонстрируют пост- и транс-гуманистические тенденции. Только, в отличие от предков, он озабочен не жизнью потомства (в каких условиях оно будет жить, какие идеалы будут освещать его путь и т.п.), а сохранением и продлением своей собственной посредством маниакальной заботы о здоровье, опытов с крионикой и прочих инициатив.

Между тем, в таком векторе движения к будущему, в направлении которого вслед за Западом устремилось и остальное человечество, уже сегодня усматриваются признаки близящейся катастрофы, в частности, демографической. И европейцы как задающие тон первыми почувствовали это на себе. При дальнейшем вовлечении в этот процесс основного массива мировых государств проблема из частной европейской обязательно преобразуется во всеобщую. Тем более, что уже сегодня для разрешения демографической ситуации в Европе привлечены силы из других регионов планеты. Однако этот признак – вовсе не единственный. Вызывает тревогу и метаморфоза естественного образа человека, который, согласно популярным ныне воззрениям, должен постепенно перейти из органического в неорганическое существование. Прекрасно понимая, что человеком такое существо назвать уже будет сложно, для него придумали особый термин – постчеловек. Между тем, невозможность соотнести его образ с естественным образом человека кроется вовсе не в замене органической природы на неорганическую, а в устранении его изначального стержня – самоограничения. Постчеловек – это вершина человеческого эгоизма, поставившего свои желания выше естественного предназначения. Но есть ли за его пределами жизнь для человека или, подобно старухе-матери, угнетаемой сыном на исходе дней, человечество ждёт участь жертвы амбивалентного устройства мира из-за отказа от добровольного самоограничения?

Письмо пятое

Недавно наткнулся на статью о суррогатном материнстве в России и с удивлением узнал, что ваша страна была в авангарде в этой области. Безусловно, меня это удивило, потому что мне казалось, что Россия достаточно консервативна в семейных вопросах… Тем не менее, я воздержусь от каких-либо суждений, поскольку в Европе по вопросам семьи и взаимоотношений полов мы явно «находимся в передовиках». Но, всё же, признаюсь, мне почему-то больно представлять себе женщину, которая из-за бедности продаёт своё тело, чтобы удовлетворить желания пары новых богатых китайцев. Такой мир пугает меня, это явно не то, о чём можно было бы мечтать. Правда, мне кажется, у всех, кто имеет даже минимум художественной чувствительности ни сегодняшний мир, ни тот, что нам обещан политическими и интеллектуальными элитами завтра, кроме ужаса, ничего вызывать не может. Чего только стоят дегенеративные идеи, продвигаемые либертарианскими интеллектуалами? Тут тебе и ненависть к себе, в частности к своей истории и корням, и педофилия, и пропаганда уродства в искусстве, и очернение прекрасного в мире. Меня это настолько беспокоит, что часто я задаюсь вопросами: почему человеческая природа может быть такой отвратительной? Какой мир мы оставим нашим детям? Как мы можем защитить их? Как я могу послужить своей жизнью, чтобы предотвратить это печальное будущее?

Между тем, мне кажется, что многие люди заводят детей только для того, чтобы завести детей, не задумываясь о чём-то большем… Как будто по инерции, на протяжении веков. А с другой стороны, у нас есть аборт – плод самого жалкого индивидуализма. Это акт, который я всегда считал чудовищным, когда убивают чистую невинность во имя знаменитого феминистского девиза: «Моё тело – моё дело». Лозунг, позволяющий освободить себя от убийства с чистой совестью. Мне ясно, что общество, которое отменяет смертную казнь для серийных убийц и допускает её для плодов, является глубоко больным обществом. И лично я долгое время боялся стать отцом не из-за эгоизма, а из-за опасного будущего для моих детей, особенно в Европе. Правда, должен признаться, когда я познакомился с тобой, я начал верить в нечто превосходящее и невероятно красивое, в то, что называется судьбой. И эта вера говорит мне: «Искусственный и фальшивый мир, который нам обещают, не сможет длиться слишком долго, ведь он постоянно сталкивается с естественным порядком, который по определению является единственно истинным. Поэтому они уже проиграли!» Задача всех, кто ещё способен чувствовать прекрасное, продолжать создавать жизнь вокруг этих вечных ценностей, благодаря которым наши души сияют, чтобы в мире ещё была возможной искренняя детская улыбка. У наших детей ещё может быть прекрасное будущее, когда человечество выйдет на этот роскошный путь…

Колан дё Гриё

Éclats de réflexion №5 (размышления Аврелии)

У Даниила Хармса в произведении «Реабилитация» представлен герой, которому совершенно чуждо чувство реальности. Так, с нечеловеческой жестокостью убив несколько человек и одно животное, он спокойно объясняет мотивы своих преступлений, уверенный в абсолютной их обоснованности и собственной невиновности. При этом у него нет и тени ужаса от только что сотворимых им зверств. Как будто он полностью лишён чувствительности к происходящему вокруг и не понимает, что производимые им действия носят необратимый характер. Герой не принимает никакой ответственности за реальность, что, однако, не мешает ему действовать. Наоборот, его действиям присуща уверенность, которой редко похвастаются те, кто очень остро чувствует реальность и пребывает в долгих размышлениях прежде, чем совершить какой бы то ни было поступок в отношении других. На такое разнополярное восприятие жизни огромное влияние оказывают идеалы (или их отсутствие, как в случае с героем Хармса). Так, крайняя чувствительность идеалистов к реальности связана с чувством стыда, которое рождается от осознания ими собственного несовершенства в реальном мире на фоне идеала, это же является и причиной крайней скованности и нерешительности в поступках. Те же, кого идеалы не обременяют, всегда действуют напористо, останавливаемые только решительным контрдействием. То есть лишь внешнее подавление способно остановить их от череды аморальных или жестоких поступков, потому что у них нет внутреннего ограничителя. В контексте вывода о самоограничении как о сущностном стержне естественного образа человека, это значит, что только идеалисты имеют к нему отношение. Людей же, которые лишены идеалов, нужно сдерживать, подобно животным, чтобы они вели себя по-человечески. Примечательно, что в современном мире борьба со стыдом стала одной из главных забот человека. Ведь именно он зачастую останавливает на пути к реализации своих желаний. И, наверное, эту борьбу каждому человеку действительно необходимо однажды провести, чтобы не остаться на всю жизнь ослеплённым светом идеалов, а научиться действовать и воплощать их в жизнь. Вот только прежде нужно быть способным их видеть…

Письмо шестое (последнее)

О, женщины! Я никогда вас не пойму, вы для меня слишком сильны… Особенно, когда обладаете превосходным интеллектом, который вам нравится использовать, чтобы проверять мужчин по своему желанию и дёргать их за вечную слабость. Должен сказать, ты самым чудесным образом воспользовалась «моей слабостью», в которой я имел неосторожность недавно тебе признаться.

Подведём итог: ты задаёшь мне этот вопрос о Мулен Руж и твоей «лукавой улыбке», на который я отвечаю со всей искренностью, вложив в него ещё раз своё сердце. Мой ответ, кажется, трогает тебя, но при этом, как будто чего-то не дополучив, ты возвращаешься ко мне, посылая ту провокационную фотографию и невинно спрашивая, что бы случилось, если бы я увидел тебя в этом наряде? Не обладая гибкостью в подобных вещах, я признался, что из меня плохой рисовальщик на такие сюжеты. Однако ты повторила свою просьбу, после чего поспешила завершить разговор. Я тогда подумал, что ты разочарована или устала от моих ответов. Не имея возможности быть мужчиной физически рядом с тобой, я почувствовал, что должен как-то иначе проявить свою мужественность. Но теперь я понимаю, что это было совершенно идиотским решением. Однако тот факт, что я не могу читать твои мысли, заставил меня попробовать что-то, чего нет в моём характере. Хотя, знаешь, теперь у меня сложилось впечатление, что, если бы я остался ханжой в своих ответах, ты бы пошла всё дальше и дальше в провокациях, с совершенным знанием тех сильных чувств, которые я к тебе испытываю. Крещендо, возможно, до той поры, пока я не сошёл бы с рельс в гораздо более отвратительном виде, чем написание этого глупого сонета.

Но, на самом деле, моя первая ошибка не в этой анекдотической фантазии, а в том, что я слишком быстро признался тебе в своих чувствах в тот последний вечер. Правда, я уже делал несколько более тонкие признания, когда не так давно ты попросила меня описать «женщину моей мечты». Мне нужно было тогда на этом остановиться. Ведь, как только тебе стала ясна картина всех моих чувств, баланс сил стал слишком неравным: ты знала о моих чувствах всё, я о твоих – ничего. Вот почему и последовала серия экспериментов с твоей стороны: ты, безусловно, хотела проверить искренность моего признания. Конечно, я мог бы тогда возмутиться и сказать, что ты расставила сети для друга, каковым я всё это время для тебя был. Но это было бы совершенно наивным, потому что ты нацелилась на влюблённого по уши мужчину, а не на своего друга. Да и понял я твои скрытые намерения уже слишком поздно. Слишком слепой и слишком мужчина!

Знаю, что формулируя этот наивный и полный эмоций ответ (у меня создаётся впечатление, что я открываю для себя женщин), я уже никогда не смогу надеяться на то, что когда-то стану «сильным мужчиной» в твоих глазах. Но, если я не отвечу, будет ещё хуже. Так что я в любом случае «слабак»! Ещё одна ловушка, от которой я не нашёл возможности увернуться и о которой должен был подумать задолго до этого…

По правде говоря, я думаю, что единственный способ снова стать сильным – это уехать навсегда, попытаться подумать о чём-нибудь другом, подальше от всего этого. Забыть о любви и сожалениях, если такое возможно! И это, наверное, то, что я бы сказал тебе, если бы был по-настоящему «сильным мужчиной»: «Спасибо за ежедневное счастье, которое ты мне дарила, за эти восхитительные воспоминания, которые я буду хранить вечно. За эту исключительную (и коварную) женщину, с которой меня, закоренелого мизантропа, столкнула судьба, когда я был совершенно бесчувственным к новым человеческим встречам. И ведь какой бы мужчина мог устоять против той трогательной деликатности и многочисленных женских прелестей, с которыми ты появилась в моей жизни? Но как будто этого было недостаточно, я оказался настолько удачлив, что познакомился с твоими книгами, благодаря которым узнал, что ты – женщина исключительного ума и силы души. Твоя способность сохранять лучшее в каждом моменте, даже когда он худший в жизни, не испытывать обиды и негодования, а удивительно объективно анализировать вещи – поразила меня в самое сердце. Может быть, ещё и потому, что это именно то, чего сегодня так сильно не хватает человечеству, не хватает европейцам: принимать жизнь и судьбу такой, какая она есть, не пытаясь обойти, становясь от соприкосновения с ней мудрее, а не злее. К сожалению, в наши дни на это мало, кто способен. Вот отчего я бесконечно восхитился твоей силой, прочтя книги. И с тех пор моя любовь лишь неизменно росла… Но было бы неправильно взять и просто навязать тебе свои чувства, это было бы слишком эгоистично, поэтому я должен уйти… Да хранит тебя Бог! Прощай, дорогая Аврелия!»

Но так как я ещё слишком слаб, я просто говорю: «Скоро увидимся… Приятных выходных. Здесь красиво, солнечно. Я иду прогуляться по дюнам… Береги себя!»

Колан дё Гриё

Неотправленное письмо Аврелии

Ах… я только что прочла твоё письмо… Какой же ты коварный, мой мальчик! Всё просчитал и увидел единственно возможный выход остаться победителем в нашей игре. Конечно, уйди ты сейчас, и я сойду с ума от сожалений: не получать больше этих искренних, наполненных глубоким чувством и умом, писем; не дожидаться следующего урока европейской музыки, живописи и поэзии; не слышать больше этого смешного акцента, когда ты пытаешься петь русские песни; не знать, успешно ли продолжается твоя война за идеалы… Идеалы – какое, наверное, уже устаревшее и ненужное в XXI веке слово. Может, мы с тобой остались последними идеалистами на планете? Ты ещё жаждешь созерцать и создавать мир, в котором захочется жить нашим детям, я ещё мечтаю однажды стать матерью ребёнка для идеала. Не знаю, как в твоём случае, а в моём – чем ярче для меня разгорался идеал, тем невозможнее становилось исполнение этого желания. Вот и сейчас всё начинается по тому же сценарию. Отпусти я тебя – и свет твоего образа затмит мне глаза, но желание не сбудется, останови – и я уже не увижу идеала. Так как же быть?..

Для подготовки обложки издания использована художественная работа «Éclats de réflexion» Колана дё Гриё