Чудеса из старого сундука

Ирина Лейк

Чудеса из старого сундука

Глава 1. Загадочный дом

Машина мчалась по дороге, дождь колотил по стёклам, и Пашке казалось, эта поездка никогда не закончится, словно он застрял тут навсегда, как в машине времени, у которой сели батарейки. Интересно, кстати, машины времени работают на батарейках или на какой-то суперэнергии? Пашка подумал об этом минут пять, но потом опять загрустил. Телефон у него отобрала мама, и занять себя было совершенно нечем. Ну как, скажите, современному человеку можно прожить без смартфона хоть полчаса, не говоря уже о целой вечности в машине? Пашка сопел и изо всех сил старался не слушать обидные вещи, которые говорила мама. То есть ей-то самой они вовсе не казались обидными, а очень даже правильными. А Пашке от каждого нового слова хотелось сжаться в комок и незаметно вывалиться из машины на ближайшем повороте. Папа, вместо того чтобы за него вступиться, только покашливал и поддакивал, отчего Пашке становилось ещё обиднее. А в дополнение ко всем свалившимся на него бедам рядом восседала его старшая сестра Лариска – самый гадкий человек во вселенной. Пашка всегда это знал. А всем тем, кто считал, что братья и сёстры – это круто и здорово, что это команда и поддержка, Пашка желал бы провести хоть один денёк с собственной сестрой. Тогда бы они вмиг передумали.

– Получить двойку за диктант? Как это вообще возможно! – не унималась мама. – Это же просто талант – сделать столько ошибок! Чуть ли не в каждом слове! Павел? Ты меня слышишь?!

– Угу, – буркнул Пашка и спрятался в колючий вязаный шарф почти с головой.

– Ты что, совсем не учил правила? Не готовился? Не делал домашнюю работу? Как можно быть таким безграмотным? Это просто стыд!

– Может, он переволновался на диктанте? – робко предположил папа. – У меня в школе тоже была тройка по русскому. В четверти. Однажды. В пятом классе, кажется. Или в четвёртом. Или не по русскому, а по математике…

– Но ты же не пишешь «шишка» с буквой «ы»! – подскочила мама. – И никто так не пишет! Это постараться надо. Ты же знаешь правила, Павлик. Мы же с тобой повторяли. Почему там буква «ы»?

– Но «пышка» же с «ы»… – робко попытался возразить Пашка.

– При чём тут «пышка»? Почему «пышка»? – опешила мама.

– Потому что он у нас дурачок, – хихикнула Лариска, не отрываясь от телефона.

У неё телефон никто не отбирал, ей вообще всегда и во всём потакали, потому что сестра Павлика была отменной подлизой и манипулятором. Да, именно так. Манипулятором. Пашка, может, и не знал, как пишется это слово, но отлично знал, что это такое. И как только родители этого не видели. Лариска всегда получала что хотела и могла выкрутиться из любой истории.

– Никакой он не дурачок, – наконец-то вступился за сына папа. – Но правила надо выучить, тут мама права. Стыдно быть неграмотным.

– Ваши правила никому теперь не нужны, – сказала Лариска, и Пашка ужасно удивился – неужели его сестрица решила сообщить что-то дельное в его защиту? – Это в ваше время надо было знать, как что пишется, а сейчас за человека всё исправляет телефон или компьютер. Можно вообще не писать, а просто наговорить. И думать не надо.

– Ну, во-первых, думать надо всегда! При любых обстоятельствах. А во-вторых, твой компьютер иногда так исправит, что за голову можно схватиться, – сказал папа. – И мы вообще-то не всегда пишем только в телефонах и на компьютерах.

– А где ещё? Что мы ещё пишем? Записки на холодильнике? – хихикнула Лариска.

– Грамотность – это чрезвычайно важно! Она говорит и об образовании человека, и о его воспитании, и об уровне развития…

Мама никак не унималась. «А-а-а-а!!!» – хотелось закричать Пашке во всё горло, но он только вздохнул и уставился на капли, которые грустно ползли по стеклу. Он даже толком не знал, куда они едут. Да и, признаться честно, никто в их семье этого точно не знал.

На прошлой неделе папе позвонил какой-то человек и сказал, что один очень дальний родственник папы, а значит, очень-очень дальний родственник самого Пашки оставил им в наследство дом где-то далеко за городом. То есть как дом – маленький домик то ли в деревне, то ли в дачном посёлке в далёкой глуши. Родители сначала удивлялись, потом звонили дедушке, потом бабушке, потом бабушка приехала к ним и привезла целую сумку странных книжек – фотоальбомов, в которых были бумажные фотографии, все чёрно-белые. Они рассматривали их весь вечер и выясняли, кто же этот таинственный дядя Оскар, который вот так взял и оставил им подарок.

Но вот теперь, вместо того чтобы как следует выспаться, а потом все выходные биться в компьютерные игры с лучшим другом Димкой, Пашка страдал на заднем сиденье рядом со своей противной сестрицей, которая даже сейчас умудрялась делать селфи и выкладывать в Сеть. Ехали они очень долго, дорога становилась всё у́же, дождь лил всё сильнее, да ещё пару раз свернули не туда и долго спорили, кто же был прав, прежде чем вернуться. Пашке так надоела вся эта странная поездка, что он даже заснул, а когда открыл глаза, они как раз въехали в дачный посёлок, где на самой дальней улочке и нашёлся их новый дом.

На самом деле новый дом оказался старой-престарой избушкой на участке, сплошь заросшем здоровенными лопухами и жгучей крапивой. Папа и Пашка с трудом открыли покосившиеся ворота, мама всё время повторяла «Ой!» и «Ух ты!», а Лариска сначала сказала, что вообще не выйдет из машины и не полезет в лопухи, но потом вошла во вкус и стала фотографироваться в зарослях как в джунглях. Лариска мечтала стать блогером. Все девчонки из её класса мечтали. Пашка на это только фыркал. Можно подумать, кто-то захочет смотреть фотки его задаваки-сестрицы и читать её дурацкие стихи.

Как и сказал тот незнакомец по телефону, ключ от навесного замка на входной двери оказался под рассохшейся дождевой кадкой, хотя можно было вполне обойтись и без него: дверь оказалась настолько хлипкой, что толкни её плечом – она и развалится.

– Мне как-то страшновато, – сказала мама и почему-то взяла за руку Пашку.

– Что там может быть страшного? – спокойно сказал папа, но на всякий случай сначала заглянул в затянутое паутиной окошко.

– Там наверняка привидения! – взвизгнула у папы за плечом Лариска.

Пашка не верил в привидения, но ему всё равно ужасно хотелось, чтобы в избушке оказалось что-нибудь загадочное, волшебное, ну или хотя бы просто сундук с сокровищами. В жизни же так редко случались настоящие чудеса. А Пашка очень на них надеялся. Он и компьютерные игры любил непременно с загадками, бродилками и поисками сокровищ в огромных сундуках.

Сундук в доме действительно нашёлся. Большой, деревянный, с тяжёлой крышкой. Вся мебель в этой неказистой маленькой избушке была какая-то уж очень большая и деревянная. Большой стол, массивные стулья, полки, заставленные толстыми пыльными книгами. Как будто в этом маленьком домике жили великаны и очень любили почитать великанские книжки перед тем, как укладывались спать на огромном сундуке. На обычной кровати они бы ни за что не уместились. Пашка обежал весь дом, поднимая клубы пыли и цепляя рукавами свисающую с потолка паутину, и даже хотел забраться по скрипучей лестнице на чердак, но тут мама, видимо, вспомнила, что собиралась как следует испортить ему настроение за полученную двойку и строго сказала:

– Так! Хватит бегать. Для начала нужно разобрать вещи и понять, что тут к чему. Что мы оставим, а что выбросим. И вообще решить, что будем делать с этим домом.

– Апчхи, – сказал папа, который как раз выбрался из кладовки и отмахивался от паутины. – А что тут решать? Ездить, конечно, далековато, зато какой воздух, какая красота вокруг. Развалюху эту надо сломать, а вместо неё построим отличную дачу, да, ребята? И будем приезжать на лето и по выходным!

– Па-ап, – заныла Лариска. – Но что тут делать? Тут даже Сеть не ловит. Как тут жить?

– Отлично жить! – весело ответил папа. – А от интернета можно иногда и отдохнуть.

– Отдохнуть? Но я же блогер, пап!

– Ну, раз ты блогер, то отдаём тебе кладовку! Там целая гора модных журналов, им, наверное, лет пятьдесят, если не все сто. Таких фоток можно наснимать, что все подписчики обзавидуются, – весело сказал папа, а Лариска недовольно сморщилась. – А Павел пока разберёт вещи в сундуке – вдруг там прячется что-нибудь ценное.

Пашка не очень понимал, что такое ценное может найтись в старом сундуке, и не представлял, как и зачем надо отдыхать от интернета. Ему было ужасно скучно и непривычно без телефона, но он решил сегодня не спорить с папой. Сундук так сундук. Вместе с папой они подняли тяжёлую крышку. Признаться честно, Пашке вдруг стало страшновато: он представил, что сейчас оттуда вылетит стая летучих мышей или вылезет настоящий вампир, но нет, там оказались всего-навсего стопки книжек, перевязанные бечёвкой, старый чайник, какие-то шапки, валенки и странные вещи, которых Пашка никогда раньше не видел: спираль с длинным шнуром и вилкой (папа сказал, что этой штуковиной можно вскипятить воду), странная двойная сковородка, похожая на пчелиные соты («Ух ты, вафельница, будем сами печь вафли», – обрадовалась мама), и целый мешок пластмассовых цилиндриков. Пашка сначала решил, что это какой-то странный конструктор, и попытался что-то из них сложить, но тут мама радостно воскликнула: «Это же бигуди!» – и стала рассказывать Лариске, что когда-то при помощи этих штуковин девушки накручивали кудри. Она даже показала, как это делать, и Лариска тут же стала фотографировать маму с бигуди, чтобы выложить в блоге. Пашка посмотрел на них, вздохнул и залез прямо с ногами в сундук с «сокровищами».

Чего там только не было! Они с папой даже затеяли игру: Пашка должен был угадать, что за вещь он вытащил на этот раз, а папа говорил, что это такое на самом деле. Но некоторые вещи ставили в тупик даже папу, и тогда они с Пашкой от души хохотали. А мама с Лариской тем временем нашли чемодан со старой одеждой и устроили настоящее представление с переодеваниями. Кто бы мог подумать, что старый заброшенный дом окажется таким интересным и в нём будет так весело даже без интернета. Но Пашка ещё не знал, что главный сюрприз ждёт его впереди.

Глава 2. Старый блокнот

После обеда выглянуло солнце, и день, который начался так дождливо и мрачно, вдруг стал весёлым и похожим на праздник, когда всё время разворачиваешь новые подарки и не знаешь, что на этот раз окажется в коробке. Папа приколотил недостающую ножку к хромому столу, мама принесла из машины корзинку для пикника, которую захватила с собой из дома, и они сели обедать прямо на улице. Над лопухами жужжали пчёлы, в лесу совсем рядом на все голоса пели птицы, и Пашке даже показалось, что на опушку вышел лось. Но Лариска, конечно, подняла его на смех. После обеда мама с папой стали разбирать бумаги в ящиках пузатого комода, Лариска развешивала на лопухах одежду из чемодана, а Пашка почти добрался до самого дна огромного сундука.

– Мам! – позвал он. – А можно мне взять что-нибудь отсюда с собой? – он уже представлял, как выпучит глаза Димка, когда он покажет ему спираль с электрической вилкой или проигрыватель с кассетами.

– Конечно можно, – улыбнулась мама. – Но только не этот пыльный хлам. Возьми что-нибудь полезное! – она подошла к нему и нагнулась над сундуком. – Вот, например, что это за блокнот? – и она показала на коричневую толстенькую книжку.

Пашка потянулся за блокнотом, полистал его – ничего особенного. Коричневый переплёт, на обложке какие-то стёртые золотистые буквы, а внутри пусто: никто почему-то не написал в этом блокноте ни одного слова, все страницы остались чистыми, только немного пожелтели по краям.

– Вот, – сказала мама. – Отличная записная книжка. Ты, кстати, сегодня не занимался грамматикой.

– Ну ма-а-ам… – заныл Пашка.

– Ты обещал, что исправишь свою двойку. Вот давай, садись за стол и пиши. Заодно и блокнот пригодится. Включите свет, на улице уже темнеет!

Пашка выбрался из сундука, уселся за стол, раскрыл блокнот и пару раз убедительно вздохнул.

– Может, не сегодня? – спросил он.

– Да как же не сегодня? – возмутилась мама. – Ну почему я должна тебя заставлять? Это ведь надо тебе, а не мне – получать хорошие оценки и писать без ошибок. А ты ведёшь себя так, будто я хочу тебя обидеть и заставляю делать что-то ужасно ненужное. Павлик, ну как же так? Ну почему у тебя всё шиворот-навыворот?

– А что такое «шиворот-навыворот»? – уцепился Пашка.

– Нашёл, что спросить, вот глупый, – фыркнула Лариска.

– Можно подумать, ты сама знаешь! – подскочил Пашка.

– Конечно, знаю, – рявкнула Лариска, но сама почему-то быстро ушла в кладовку к своим нафталиновым чемоданам.

– А это ведь очень интересный вопрос, – сказал папа. – Шиворотом когда-то называли воротник. Давным-давно, ещё при царе Иване Грозном. Читал про такого царя? Так вот, купцы тогда носили высокие воротники, может, ты видел в музее?

– Видел, – кивнул Пашка. Они с классом и правда ходили в музей и там смотрели на разные старинные костюмы.

– Так вот, – продолжал папа, – шиворот – это воротник, а навыворот – это ты и сам догадаешься.

– Навыворот – это наоборот? Навыворот – наизнанку, да, папа?

– Конечно. Этот грозный царь, когда хотел наказать какого-то купца, сажал его на лошадь задом наперёд и заставлял надеть одежду шиворот-навыворот, то есть задом наперёд. А весь народ над ним смеялся.

– Ну, не такой уж он был и грозный, – рассмеялся Пашка.

– Какую отличную историю рассказал нам папа, – сказала мама. – А теперь за дело – возьми и напиши «шиворот». Это же твоё любимое правило, «жи-ши».

– Ага, – раздался голос из кладовки, – эта деревянная голова и такую ерунду никак не запомнит. А там и запоминать нечего, всего-то одна буква!

Пашке стало ужасно обидно. Ну почему у всех вокруг были нормальные сёстры, добрые и даже симпатичные, а у него – злюка Лариска! Он сцепил зубы, сжал в руке ручку и прямо посреди страницы написал: «ш». А дальше? Ему опять пришла в голову дурацкая «пышка» и злосчастная «шишка», но он повторил про себя: «“Жи-ши” пиши с буквой “и”» и уверенно вывел «шиворот».

– Вот! – гордо сказал он и показал родителям написанное слово.

– Молодец! – похвалила его мама.

– Видите! Всё он может! – подхватил папа.

И только зловредина Лариска не могла не вмешаться. Конечно, любить и хвалить все должны были только её. Так что она решила немедленно обратить внимание на себя.

– Мама! Папа! – заверещала она из кладовки. – Смотрите, что я нашла. Идите сюда! Скорей!

Разумеется, мама и папа тут же забыли про Пашку и помчались в кладовку, а Пашка остался один на колченогом стуле за доисторическим столом перед древним блокнотом.

– Шиворот, – прочитал он ещё раз.

– Смотрите, как мне идёт! – щебетала в кладовке Лариска.

– Какая ты у нас красавица! – восхищалась мама. Пашке она никогда ничего не говорила таким голосом. Ему сразу стало грустно и обидно, и он ужасно разозлился на сестру.

– Крыса Лариса, – прошипел он.

А потом взял и дописал на первом листочке своего нового блокнота ещё пару слов так, что у него получилось:

Потом поставил жирную точку и прочитал вслух громким шёпотом: «Толстую крысу за шиворот Ларисе!» И в эту же минуту из кладовки раздался такой жуткий визг, что Пашка чуть не свалился со стула.

– А-а-а-а!!! – вопила Лариса.

– Ой-ой-ой!!! – кричала мама.

– Фу-у-у-у!!! – басом заорал папа.

Все втроём они вылетели из кладовки. Лариска стаскивала с себя одежду, мама почему-то запрыгнула на стул, а папа сначала стучал Лариску по спине и тряс за шиворот, а потом схватил её одежду и выкинул из домика. Пашка ничего не понимал.

– Что случилось? – тихо спросил он.

– А-а-а-а! – продолжала кричать мама ужасно громко, хотя при этом закрывала себе рот руками. Страшно было подумать, как громко было бы, если бы она их убрала.

– Там крыса, – выдохнул папа.

А Лариска вдруг грохнулась в обморок.

Конечно же, все забегали, запрыгали, заохали и перепугались. Папа подхватил Лариску на руки и осторожно уложил её в кресло, мама стала махать на неё руками и прикладывать ей ко лбу мокрый платок, а Пашка только сидел как заколдованный и не сводил глаз с тех слов, которые только что написал в блокноте. Он, конечно же, понимал, что это просто совпадение, наверняка в старом доме полно толстых крыс. Да и тощих тоже хватает. Но надо же, какое странное совпадение…

– Ларисочка, открой глаза!

– А-а-а! А-а-а-а!!! Уберите её с меня!

– Никого уже нет, папа выбросил её на улицу.

– Надеюсь, что выбросил… Не пойму, куда она делась… И откуда она вообще взялась.

– Может, она бешеная!

– Надо вызвать сюда отравителей! Удушителей! Как они называются?! Миша, скажи!

– Дезинсекторов. Но я не вижу тут больше ни одной крысы. Дом вроде чистый, еды тут для них нет. Может, для начала привезём сюда кота?

– Какого кота? Ты в своём уме! Тут весь дом кишит паразитами! Твою дочь покусала бешеная крыса!

– А-а-а! Она всё-таки бешеная! Я умираю.

«Мрак», – подумал Пашка, вздохнул и крупными буквами написал в блокноте:

И в ту же секунду во всём доме погас свет.

Глава 3. Всё сбывается

Это в городе никогда не бывает совсем-совсем темно: непременно где-то светит яркий фонарь или мигает рекламная неоновая вывеска. Но тут, в деревне, ничего такого не было, и тьма наступила просто непроглядная. Хотя было ещё совсем не поздно, но за окнами ни на одном столбе не горело ни единой лампочки, а луна пока не взошла. Пашке показалось, что он крепко-крепко зажмурил глаза, вот такая кругом была темнота. Настоящий непроглядный мрак.

– Этого ещё не хватало! – воскликнула мама.

– Ай! – громко сказал папа, и сразу же что-то грохнуло. Наверное, он опрокинул стул.

– Мне стра-а-ашно, – заныла Лариса.

– У тебя же есть телефон, – подсказал Пашка. – Включи фонарик.

– Сам включи фонарик, – огрызнулась сестрица. – Я его где-то уронила, когда на меня крыса бросилась, а как теперь найти? Где он теперь, мой телефончик?

– У меня телефон с собой, – сказал папа. – Но он почти разряжен. Надо сходить в машину и подзарядить его, только… где же мои ключи? Я вроде бы положил их на стол.

Папа достал телефон, и зеленоватый свет экрана осветил стол, Пашку и блокнот, лежащий перед ним.

«А вдруг это правда? – подумал Пашка. – Дом всё-таки жутко странный. Надо попробовать!»

Он быстро схватил ручку и нацарапал в блокноте:

Но ничего не произошло, фонарик не появился, свет не зажёгся. «Точно!» – догадался Пашка и быстро исправил:

И опять ничего не изменилось. «Вот же я глупый, – отругал сам себя Пашка. – Есть же столько слов и попроще!» И он быстро написал огромными буквами, чтобы сработало наверняка:

А чуть ниже добавил для надёжности:

Сначала ничего не произошло, но вдруг где-то наверху послышался скрип и скрежет, а потом на стол с жутким грохотом что-то свалилось и резко вспыхнул ослепительный свет. Папа, мама, Пашка и даже Лариска остолбенели, и никто не мог произнести ни слова: на столе непонятно каким образом оказалась гигантская люстра с хрустальными подвесками, висюльками и, наверное, целой сотней лампочек в виде свечей. Такую Пашка в последний раз видел, когда они с классом ходили в театр и сидели на самом последнем ярусе – как раз напротив почти такой же люстры. Она была похожа на гигантский торт, а свет от неё был такой яркий, что глазам сразу стало больно.

– Откуда она взялась? – хрипло спросила мама, притянула к себе Пашку и обняла. – Ты не ударился, сынок? Она тебя не зацепила? Откуда она свалилась? С чердака?

Папа смотрел на потолок, в котором не наблюдалось ни одной, даже самой маленькой дырочки, а Лариска просто сидела с открытым ртом и не шевелилась.

– Так, – сказал папа. – С меня на сегодня хватит, вот что я вам скажу. Похоже, тут ещё много сюрпризов, но ими мы займёмся в следующий раз. Интересно, однако… – он посмотрел на люстру. – Она что, на батарейках? Ни шнура, ни проводов…

Но Пашка никого из них не слышал. Он не мог поверить в то, что у него в руках оказался настоящий волшебный блокнот, который, похоже, мог исполнить все его желания, стоило их только записать.

Пока родители разбирались с люстрой, а Лариска всхлипывала, забравшись в кресло с ногами – она ужасно боялась нового крысиного нападения, Пашка отправился в соседнюю маленькую комнату, уселся на пол и стал лихорадочно соображать, чего бы ему захотеть. Разумеется, больше всего ему хотелось вернуть свой любимый гаджет, чтобы снова почувствовать себя полноценным человеком и скорее рассказать о чудесном блокноте Димке. Он открыл блокнот и написал:

Подождал, посмотрел по сторонам – ничего не изменилось. Поискал в карманах – там по-прежнему было пусто. «Может, через “у”»? – подумал Пашка и исправил:

Потом опять подумал и зачеркнул. Слово было совершенно дурацкое. Конечно, такое ни один блокнот не то что не разберёт, даже читать не станет. Эх, была не была, тогда уже пусть так, тут уж ничего не перепутаешь. И Пашка старательно вывел без единой ошибки:

И зажмурился. И как оказалось, не зря, потому что снова раздалось звяканье и грохот. Не такой сильный, как когда с неба рухнула люстра, но вполне себе серьёзный «ба-бах». А когда Пашка открыл глаза, перед ним оказался какой-то ужасно странный предмет: пластмассовая коробка с круглым диском, под которым по кругу были написаны цифры. К коробке витым, как пружина, шнуром была приделана пластмассовая штуковина, изогнутая дугой. Что со всем этим нужно было делать, Пашка не имел ни малейшего понятия. Он потыкал пальцем в цифры – ничего не произошло, дисплей не засветился, да его и не было. Пашка на всякий случай позвал: «Эй, Сири!» – но пластмассовый монстр не ответил. Тут в комнату зашёл папа:

– Ух ты, телефон! – радостно воскликнул он, а Пашка окончательно обалдел от удивления.

– Надо же, у нас был точно такой же, когда я был маленьким, – восхищённо продолжал папа, усевшись на пол рядом с Пашкой. – Я часами болтал с друзьями, даже по ночам, шёпотом, чтобы родители не проснулись. Телефон у нас стоял в коридоре, как раз напротив родительской спальни. Вот, приходилось полночи сидеть на тумбочке и шептать тихо-тихо, чтобы никого не разбудить.

– А к себе в комнату его нельзя было забрать? – в полном недоумении спросил Пашка. Он был уверен, что папа его просто разыгрывает, как только что со старой мясорубкой и кипятильником. Ну как такое чудище могло оказаться телефоном?

– Да как бы я его забрал? – рассмеялся папа. – Он же включался в телефонную розетку. А провод был стандартный, короткий. И если выдернуть его из розетки, то это был просто кошмар – на телефонной станции телефон сразу отключали, и надо было идти к соседям, звонить диспетчеру и слёзно просить, чтобы его снова включили. И ещё извиняться за то, что мы так несерьёзно относимся к телефону. Да-да! Телефон могли отключить даже за то, что трубка плохо лежала на рычагах!

«Вот папа сочиняет, – подумал Пашка. – Я так не смогу, даже когда мне очень-очень надо приврать».

– Пап, ну ты чего? – вздохнул он. – Я же не маленький и не глупый. Это что, научная фантастика? Сказка про приборы-мутанты? Какие рычаги, какая такая трубка? Зачем она? Чтобы курить? Или трубить? – Пашка расхохотался.

А папа почему-то обиделся:

– Курить ужасно вредно. У нас в семье никто не курит, разве что, вон, Шерлок Холмс имеет на это право, да и то только в книжках. А рычаги… Давай-ка я тебе лучше покажу.

Папа поднял пластмассовую штуковину и приложил её к уху. Из пластмассового монстра при этом и в самом деле высунулись два маленьких рычажка.