скачать книгу бесплатно
Жить с надеждой рассказы
Ирина Королькова
Истории о людях. Герои удивляют, вдохновляют, смешат, совершают глупости и огорчают. Жизненные перипетии, поступки вызывают сочувствие к бедам и радость от успеха. Рассказы вдохновлены сверхспособностью человека хранить в сердце надежду в безнадежности. Ведь даже самый маленький шаг к человечности делает наш мир лучше.
Ирина Королькова
Жить с надеждой рассказы
В потоке
Системы оповещения не работали.
Домочадцы мирно отдыхают. Хозяин дома растянулся в гостиной на диване, похрапывая под тихий звук работающего телевизора. Внучка – девочка двенадцати лет и бабушка Арина спят в спальне. Ребенок раскинулся на простынях с радужным рисунком, русые волосы разметались по подушке.
На улице дождь. Крупные капли шлепают о землю, обильно купая розы и виноград во дворе, гремят по крыше.
Семья не слышит, как приближается селевой поток. Нарастал гул от всепоглощающих сотен тонн воды, превращаясь в грохот, похожий на раскаты грома. Звуки материализовались в сокрушающий удар. Сотряслись стены дома. Тяжелая железная входная дверь, открывающаяся на улицу, с громким скрежетом распахнулась внутрь, слетела с петель. Пространство словно схлопнулось, закрутилось в невообразимой воронке. Шум как от несущегося поезда.
Анатолий проснулся, ощутив удар. Вскочил с дивана, ринулся к выходу на улицу, в коридор. Дом наполнялся коричневой мутной грязной водой. Пара секунд и он по пояс в жиже.
Закричал: «Ариша, быстро хватай Надю! Беги ко мне! Потоп!»
Июль в Краснодарском крае. Влажное обволакивающее тепло. Грозы лили несколько дней. Люди выходили на улицы в дождевиках. Машины двигались медленно, разбрызгивая потоки воды, работали дворники, запотевали стекла. Всеобщая мокрота вызвала смех и улыбки. Дети, нарядившись в шорты и резиновые сапоги прыгали по лужам.
С невысоких гор бежали ручьи, впадали в реку Адагум, русло которой давно не чистили. Обычно скудная южная речка переполнилась, вышла из берегов. Неберджаевское водохранилище не вмещало объем поступавшей воды. Ночью с 6 на 7 июля 2012 года тонны осадков, упавших с небес на благодатный край, превратились в сель – кисель с грязью и мусором. Водяной вал ненадолго задержался у железнодорожного полотна близ города, но насыпь из камней и щебня не сдержала разбушевавшуюся силу. Разрушив препятствие, вобрав его в себя, сель устремился к городу Крымску. Удар волны был сокрушительным. Глубокой ночью семиметровая волна жидкой грязи, заряженная комьями, булыжниками, осыпью пород, ветками деревьев, неукротимым потоком вошла в мирно спавший маленький южный городок.
Глава семьи молниеносно оценил ситуацию, осознав, что спасение в его руках. Анатолий был крепок. Имел не просто сильные, а могучие руки и плечи. Его негласный девиз – решительность и трудолюбие. В прошлом летчик, кадровый офицер. Удалившись от службы, заботился о жене, детях. Купил дом на юге. Каждое лето приезжала гостить внучка.
Жена Арина была сердцем дома. Добрая, заботливая и внимательная ко всем.
Надюшка радовала дедов и гармонично вписывалась в простую жизнь маленького города. Ходила с бабушкой по магазинам, вела беседы с дедом. С удовольствием, по-детски, гуляла, купалась. В 2012 году Надя приехала к дедам в июне. Шестого июля ездили купаться в бухту Абрау-Дюрсо. Вернулись к вечеру. Ужинали, мылись, легли спать.
Пробуждение напугало. Арина и Надя, выбежав из спальни, как парализованные стояли в коридоре. В глазах ужас непонимания. Дом наполнялся водой. Выход на улицу отрезан, в проем мощно вливался сель. Анатолий добрался до своих девчонок и с не дюжей силой, сразу двоих потащил к окну, устремившись к возможному спасению. За окном на стене дома железная лестница, которая ведет на второй этаж и на крышу дома. Нужно добраться до лестницы, успеть вытащить из дома Арину и Надю. Действовать надо быстро, иначе окно не открыть. Стеклопакет выбить трудно, а в потоке в грязи почти невозможно.
Добрался до окна, рванул створку, открыв путь из дома. Забросил девочку на подоконник, а затем как котенка за шкирку прицепил к лестнице. Надя что-то верещала, но было неслышно из-за шума, стука сердца. Увидел, что вцепившиеся в перекладины лестницы пальцы девочки побелели, взгляд испуганный. Следом за внучкой на окно и лестницу отправил жену. Велел им лезть на крышу. Четко, командным голосом давал указания: «Вперед, на верх, на мансарду. Быстро. Не останавливайтесь. Я за вами».
Уровень воды поднимался. Грязь попадала в глаза, рот, уши, облепляла, мешала двигаться. Анатолий знал, что еще не все, нельзя останавливаться, надо найти документы, телефон, планшет, нужна связь. Еще неизвестно, сколько все продлится, надо звать на помощь, оповестить, что они живы. Пришлось плыть сквозь сель, задерживать дыхание, елозить рукой по лицу, чтоб видеть, вздохнуть. Когда выплывал к окну и спасительной лестнице, собрав вещи, двигался как в замедленной киносъёмке. Скованы движения тяжелой глиной, пропитавшей исподнее. Дом был полон коричневой мути, скрывавшей его уже в полный рост.
Вот они все на втором этаже. Анатолий отдышался. Арина причитала. Малышка молчала, обняв бабушку, словно утешая ее. Дед посмотрел на ребенка. Взгляд ясный, не плачет, значит, в порядке.
Через несколько жутких часов в темноте мутная вода поднялась настолько, что через окно стала заполнять убежище. Они забрались на стол, сидели поджав ноги.
До рассвета еще несколько часов, Анатолия мучили мысли, которые не произносил вслух: «Как долго вода еще будет прибывать, ведь дождь не прекращается? Что делать, если кладка дома не выдержит, и он сложится внутрь? Как тогда спасать девочек?»
К четырем часам ночи пришлось лезть на крышу, мансарда заполнилась водой. В непроглядной тьме, без звездного и лунного света сидели, прислонившись друг к другу. Телефон промок. Анатолий разобрал его, протер батарею, аппарат работал, связи не было. Они ждали утро, конца дождя, спасения, когда заработает сотовая связь, а селевой поток продолжал прибывать, поднимаясь все выше.
Анатолий молча следил за поднимающимся уровнем воды. Десять сантиметров за каждый час. Он вглядывался в соседский покосившийся дом, надеясь увидеть жившую там семью. Нет движения, стены завалены внутрь. Людей вокруг не видно. Ничего кроме шума потока, стука капель.
На крышу вылез мокрый, грязный кот, появившийся неизвестно откуда. Чудом спасся, видимо, зацепившись за дерево возле дома. Рыжий окрас шерсти не виден у питомца с яркой кличкой Апельсин. Надя взяла котика на руки, обтерла мордочку, прижала к себе, покачивалась, словно баюкая. Когда вода поднялась до крыши дома, кот, вырвался из рук ребенка, и прыгнул в бурный поток. Скрылся под водой, вынырнул, его понесло. Девочка заплакала. Долго звала в темноте тонким голоском: «Синка, Синка. Кис, кис, плыви сюда. Киса, где ты?»
Дед подошел, обнял Надюшу, прижался губами к макушке, выдыхая в темечко тепло.
Рассвело. Дождь закончился. Вода перестала прибывать и к семи утра начала опускаться, оставляя на кирпичной кладке мокрые следы, словно нарисованные невидимой силой указатели обретения тверди. Черты и полосы на стене – признак скорого спасения. Анатолий выдохнул и осознал: «Миновало. Как же страшно было за них, ни выплыть, ни справиться…»
В свете утра разруха ужасала. Погибший сад, перевернутые машины, покосившиеся дома. Все покрыто толщей жидкой коричневой грязи. Слышны скрипы, скрежет, плеск и чавканье, но нет людских голосов – ни крика, ни разговора. Пусто кругом. Пропали соседи и тихо на станции скорой помощи через дорогу от дома.
Арина спрашивала:
–Где люди, выжившие, спасшиеся? Почему нет никого?
– Попрятались они, там они, – бурчал супруг.
Анатолия бессонная ночь и беспокойство измотали, болело тело, как у побитого палками. Замерзшая Надя прижалась к Арине, их глаза опухли и покраснели от слез. Хотелось пить и есть. Дождались. Услышали звук тарахтевшего мотора. В конце улицы увидели лодку со спасателями. Служивые кричали:
? Не спускайтесь, это не безопасно, уровень воды еще высокий, под ней мусор, город обесточен, есть погибшие от тока. Сидите на крыше. Связи пока нет. Скоро вам подвезут воду.
Телефон заработал к девяти часам утра.
В тысячах километрах от города Крымск, на берегу Телецкого озера Надины родители сидели в кафе, завтракали. Дегустировали настойку из яркой клюквы, мед с кедровыми орехами. Солнце щедро заливало тепло в огромные окна, за которыми сияло зеркалом озеро в окружении древних гор, облаченных в таящую вуаль тумана.
По телевизору шли новости, диктор первого канала сообщил о трагедии в Краснодарском крае: «Затоплены прибрежные территории и город Крымск». Посетители кафе взглянув на экран, продолжили чинно завтракать. Мужчина с женщиной прислушались, подошли к стойке бара и попросили сделать звук погромче.
? Ничего не поняла, там же до моря семьдесят километров, какое наводнение. Отец звонил тебе?
Мужчина нахмурился:
? Нет, я не разговаривал с родителями. Телефон в номере, пошли на базу.
Спешно ушли и добравшись до сотового, начали звонить родственникам. Крымские абоненты были не доступны. Женщина дозвонилась до своей матери, жившей в сибирском городе. Затараторила:
? Мам, мы в горах. Посмотри в интернете, какие новости, что за наводнение в Крымске, у нас связи с Надей нет.
Ответный звонок не заставил себя долго ждать:
? Доча, там какой-то кошмар, я смотрю, очень страшно, плачу. Город под водой. В новостях говорят только о наводнении, без подробностей. Ролики очевидцев в интернете видела, но их блокируют, они пропадают. Удаляют что ли? Дороги смыло, дома снесло, машины переворачивал сель, люди за деревья цеплялись, с детьми, младенцами. Как наши там, Наденька? – в трубке раздались всхлипывания.
? Мам, я позвоню, как станет хоть что-нибудь известно.
Входящий звонок от Анатолия поступил седьмого июля около двенадцати часов дня.
? Пап, вы как? Мы видели в новостях.
Анатолий говорил спокойно и четко.
? Сидим на крыше, воду подвезли, живые, не ранены, уровень спадает. Надя молодец, крепкая девочка, не плачет, хочет с мамой поговорить. Батарейку на телефоне надо экономить. Передаю трубку…
Женщина взяла телефон трясущимися руками и придав уверенности голосу произнесла:
? Надя, милая, терпи, держись. Любимая, я с тобой, все будет хорошо.
В ответ раздались всхлипывания.
? Мама, я не плакала. Только как твой голос слышу, не могу сдержаться.
? Успокойся, родная, все будет хорошо. Папа к вам скоро прилетит.
Голос пропадал, больно в горле, будто душит невидимое кольцо. Отбой разговора. Передав телефон мужу, женщина побрела к озеру. Села на берегу. Слезы в глазах, дыханье перехватило, грудь разрывало, саднило. Закричала, заплакала, завыла. Крик расстилался, разносился над гладью воды.
Поисковые операции в затопленном городе продолжались несколько дней. Сотрудники МЧС плавали на лодках меж домов, искали спасшихся. Эвакуировали около трех тысяч человек. Анатолию, Арине и Наде помогли седьмого. Не всем повезло, как этим троим. Там, где вода стремительно зашла в дома, люди не успели выбраться, стены складывались внутрь, хороня семьи. Спасались из затопленных домов выбивая окна. Если не получалось, то гибли. Плавать в жиже было невозможно. Ранила, прибивала падавшая мебель. Сель затягивал в круговорот. Люди на улице цеплялись за ветки, деревья, обессилев, отпускали их и тонули. Погибших долго искали и находили за несколько километров вдоль русла реки. Но намного хуже, если не находили, особенно детей. Матери не могли смириться, не верили в гибель, их ожидание превращалось в вечность.
Через сутки со всей страны потянулась руки помощи к Крымскому району. Добровольцы вылетали, ехали на машинах и поездах. Авиакомпании без задержки отправляли волонтеров, гуманитарную помощь.
Из Краснодара люди ехали, бросив в машины одежду, постельное, спальники, керосинки, газовые плитки и все, что могло пригодиться после потопа. Спешили, везли еду, отварив картошку, сосиски, захватив воду. Приезжали просто покормить пострадавших. Жители, потерявшие кров, близких, раненые, уставшие плакали над этой картошкой. Надин отец вылетел из Барнаула через сутки. Вез мешки с провизией, генератор.
Вода ушла полностью через несколько дней, оставив грязь и мусор. Город Крымск сильно пострадал. Разрушен, растерзан буйной стихией. Многие уехали. Оставшиеся приступили к расчистке, обустройству.
Анатолий с сыном, вооружившись лопатами, собирали илистую жижу, вывозили из дома. Включили тепловую пушку, подключив к генератору, сушили стены. Арина лезла с советами и находила в грязи вещи, украшения, посуду, показывая мужу обретенное. Анатолий шумел, громогласным голосом отдавал команды: «Арина, покинь помещение. Не ковыряйся здесь. Иди, смотри за девочкой, чтобы в грязь не лезла, опасно заражение. Меняй ей одежду».
Надя нарядная в белом платье и балетках весело прыгала вокруг взрослых. Её специально одевали в светлое, чтобы видеть, когда испачкается – трупные яды опасны. Девочке нравилась суета, приключение. Приезд отца успокоил. Радость многократно усилилась, когда кот, прыгнувший в водоворот, пришел домой. Осталось загадкой, как он смог выбраться. В руках у Нади коричневая плюшевая медведица в белоснежном платье и венке из розочек. Появилось много новых игрушек. Плюшевые медведи, дельфины, зайцы приехали в Крымск со всей страны. В пунктах оказания помощи их без счета раздавали деткам. Проходила всеобщая вакцинация от болезней. Людей останавливали на улицах, и специалисты в защитных костюмах и масках ставили прививки. Детям давали в руки бумажку с названием препарата, чтобы отдали взрослым, занесли в медицинскую карту.
Когда первый шок от трагедии прошел, то начался поиск виноватых. В местной газете и новостных каналах говорили и писали разное: «Наводнение в 2002 году также было разрушительным, но должных выводов не сделано, мер не принято. Для города необходимо было построить защитную дамбу, строительство которой не закончено. Сирены экстренного оповещения были в неисправном состоянии…»; «В 10 вечера 6 июля 2012 года в администрацию города Крымск пришло сообщение об угрозе затопления. Сообщение на мобильные телефоны пришло 7 июля, после того как трагедия произошла…»; «Было затоплено более семи тысяч домов, погиб 171 человек, 5 убило током…»; «Уголовное дело установило факты фальсификации документов о якобы своевременно принятых мерах по оповещению населения».
Анатолий и многие другие оплакали погибших соседей и знакомых. Проводили, похоронили. Сын, приехавший с Алтая, помогал восстанавливать дом. Арина трудилась в саду, очищала розы, виноградник. Все вместе боролись с разрушением. Предстояло много работы – восстановить дом, посадить сад. На выплаченные деньги как пострадавшей семье Анатолий купил машину-кран и грузовую. Началась стройка. В городе заложили новый микрорайон «Надежда», ждали жилье семьи лишившиеся крова.
Надя уехала через несколько недель, сразу не получилось, билетов на всех желающих покинуть город не хватало. Девочка приняла произошедшее стойко и как должное. Стала бояться грома и обильных гроз, они вызывали у нее тревогу. Арина с внучкой по-особенному близки, уважают, любят и берегут друг друга.
Анатолий работал до последних дней жизни, умер от вирусной пневмонии в 2021 году. Ему было за семьдесят.
В первые дни после трагедии в городе было много журналистов. Один из них задал вопрос Анатолию:
? Оказавшись в подобной ситуации, на кого Вы надеетесь?
Мужчина, стоявший по колено в грязи, развел могучие руки, расправил плечи, улыбнулся и ответил:
? На себя, людей и на Бога, – произнес и продолжил расчищать дорогу к своему дому.
С благодарностью Анатолию Королькову.
Бывшая
Алик с Таней расстался в новогоднюю ночь. Он ушел из дома после скандала и больше к ней не вернулся.
Каждый год, 31 декабря Алик ставил три елки. Первую ? у матери, вторую ? у подруги, третью ? дома. После боя курантов уходил на встречу с другом Валей, выпивал с ним коньяк во дворе девятиэтажки из принесенной фляжки. Потом шел повидаться с коллегой Леночкой. Поздравлялся с ней на уличной детской площадке под грохот салюта. Далее, шел пешком несколько остановок к подруге, которая встречала его пьяненького часам к четырем ночи.
Таня взбунтовалась против его традиции, требовала остаться дома, кричала, упрекала. Алик морщился, отмахивался от нее, как от назойливой мухи. Думал: «Опять она за свое, спокойной жизни нет».
Из детской комнаты вышел ребенок, переминаясь с ноги на ногу, тер глаза, куксился. Майка сползла с худенького плечика Степы, на коленях сморщились колготки. Алик взглянул на сына. Расстроился. Опять малыш стал свидетелем скандала. Стало нестерпимо его жалко, сердце сжалось, вертелась мысль: «Какая же она дура».
Открыл дверь, вышел. Сквозняк холодом окатил ребенка и мать, мечущуюся в истерике по прихожей.
Грустный получился Новый год. Валя отказался выходить на улицу, его жена не пустила. Бубнил в трубку, что сидит за столом с семьей, неудобно ему. В гости не позвал. Да и не хотелось Алику в дом с морозной ночи.
Ленка вышла, натянув платок на голову. Поздравились. Она отстранилась от крепких объятий и поцелуев. Сели на лавочку. Алик чувствовал раздражение, кололся мохеровый шарф, выбившийся из ворота дубленки. Рассказал о ссоре с женой. Чуть выпили коньяку, и он пошел к подруге.
Любушка всегда его ждала, стол накрывала, рюмку наливала. Принимала, таким как есть.
Первого января, проснувшись у Любы, отметил первый день нового года. Вечером пошел к матери. Сказал, что будет жить у нее, объяснил: «Невмоготу дома от постоянных скандалов».
На Рождество увиделся с Таней и сынишкой. Все обговорили. Деньги на сына Алик будет давать, квартиру оставит им, пока что-то не решится иначе. Разошлись по-хорошему.
Алик был свободен. Время проводил в удовольствие. Встречи с друзьями, рестораны, Любаша, путешествия, горы и реки. Мать не требовала соблюдения правил общежития, ведь он у нее один – лучший сын.
С женой отношения стали хорошие. Таня заботилась о Степе сама, Алик помогал материально, содержал. Собирались по праздникам у нее или у матушки дома, пили вино, душевно говорили, как никогда раньше. Претензий Таня не предъявляла, в семью не возвращала, была спокойна. Сын, мама и Таня были его семьей. Алик по-прежнему на Новый год ставил три елки.
Года через полтора Таня вдруг изменилась. Стала какой-то особенной, окрыленной, изящной. Глаза сияют, движения по-кошачьи плавные, голос мягкий, смех звонкий.
Алик пришел поздравить ее с днем рождения и пристал с расспросами.
Созналась, рассказала:
? Влюбилась! Женатый он, работаем вместе. В сутках словно сорок восемь часов стало, в руках дрожь, когда его вижу. Домой на рассвете, юбка набок и плевать. Музыка внутри, звон.
Алик внимательно вслушивался в звенящий голос бывшей. Подытожил:
? Рад за тебя. Я всегда за любовь.
Но внутри клубилось неприятное чувство. По дороге домой мысли змеями стали заползать в голову: «Непотребство поди у Степки на глазах. В моей квартире, на мое довольствие…» И хоть Таня говорила, что домой никого не водит, верить ей не хотелось. Идеальные отношения с бывшей дали трещину. К одинокой Тане тепла было больше – благодарность за сына, за свободу, жалость к покинутой женщине. Теперь все изменилось, свет уменьшился до размера дверного глазка, окруженного тьмой грязного подъезда. Он огорчения не выказал и в разговоре с матерью просто сказал: «У Тани появился кто-то».
Через некоторое время Алик с Любашей поехали в горы. Заселились в скромный домик на базе у реки Катуни. Вечером сидели на берегу, слушали перекаты воды по валунам, плеск волн у берега. Жгли костер, жарили мясо, попивали коньяк из туристических кружек. На раскладном столе в пластиковой посуде нарезка из малосольных огурцов, пироги с печенью.
Метрах в тридцати веселая компания из служивых мужиков разместилась в беседке. Звенели рюмки, бутылки, ножи, шпажки, чавкал шашлык в маринаде, гремел хохот. Служители закона были в приличных чинах, о чем свидетельствовала седина на висках и раздавшиеся талии. Пузики мужчин, беременных собственным положением, обтянуты футболками, не скрыты распахнутыми рубахами.
К вечеру воздух стал плотным, влажным. Камни, трава сырые. От реки поднимался туман, белесой дымкой висел над водой, заползал на склоны гор. В темнеющем небе зажглись звезды, месяц платиново белел в короне холодного света.
Алик был пьяненький, задумчивый, меланхоличный. Любаша гулила что-то. Говорила и часто-часто моргала, как будто мучилась нервным тиком. Ее приятно было слушать и не слышать, как шум воды. От тиковой трескотни, обращенной на него, теплело на душе, убегало одиночество.
С соседями завязался разговор. Компании объединились. Сидели в беседке за общим столом далеко за полночь. Потягивали спиртное, мирно постукивали рюмочками. Мужики оказались служивыми внутренних дел. В школе полиции учили науке молодых блюстителей правопорядка. Алик помнил, что Таня работала там бухгалтером. Именно оттуда «росли ноги» ее служебного романа. С кем точно Алик не знал, но ему было доподлинно известно, что страсти еще кипели. Бывшая была влюблена. Загадочная улыбка часто блуждала на ее лице, сияющем глазами изумрудами.
Любаша и служивые ушли спать. Генерал конторы был крепок посидеть до донца. За столом остались двое.
Одурманенный Алик загрустил, стал мрачным от выпитого. Какое-то грязненькое чувство появилось внутри, расползалось, остановилось в кончиках пальцев нервной дрожью. Темнота распирала, взывала говорить. Словно не он произнес, а кто-то другой, злой и мерзкий:
? А ты, генерал, почему за своими подчиненными совсем не смотришь? Развели бордель у себя, подчиненные, как кролики, меж собой сношаются, – говорил и испытывал извращенное наслаждение и удовлетворение.
Хмельной генерал нахмурился, понимая, что ему сказали гадость, но не догоняя сути претензии.
Алик, которому первая фраза далась огненной лавой, пришел в себя. Поведал о романе бывшей с женатым мужиком на службе со всеми подробностями, которые ему доверила Татьяна. От счастья бывшей внутри что-то разлагалось, смрадно одурманивало мозги. Получалось, что он не лучший…
С Таней и ее любовником расправились. Угроза увольнения, огласки, страх изменить жизнь сделали свое дело. Роман окончен, расстались. Бывшая сразу потухла от муки, стала унылой, злой. Перенесенный публичный позор словно изнасиловал, растоптал.
