скачать книгу бесплатно
Я обхватил руками голову, будто бы силясь, напрячь память:
– Я охотился… Погнался за зайцем. И тут моя лошадь вдруг понесла…, – сочинял я. – Мы скакали не разбирая дороги, потом я упал… Больше ничего не помню.
– Что ж, Вам повезло. Вы не разбились насмерть. И не замерзли в снегу.
– Да… А куда мы едем?
– В моё имение. Это рядом. Мой лекарь осмотрит Вашу рану. И Вы сможете отогреться.
– О, княгиня! Вы так великодушны. Сам бог послал мне Вас.
– Я лишь делаю то, что должна, – скромно ответила она.
– Простите мою неучтивость, я забыл представиться, – спохватился я и рекомендовался. – Стефан, князь Друцкий.
– Князь Друцкий? – на её лице отразилось изумление. – Постойте-ка… Ваше лицо мне кажется знакомым.
– Возможно, мы могли где-то видеться.
– Да. На осеннем балу у князя Сапеги, – безошибочно определила она.
– Верно! – я был несказанно обрадован тем, что она меня признала. Значит, там, на балу, она тоже обратила на меня внимание! И это был хороший знак.
– Как же Вас занесло сюда, пан Друцкий? Неужели местные зайцы настолько лучше тех, что обитают в ваших лесах? – лукаво заметила она.
Я растаял под чарами её улыбки:
– Сам не знаю, как так вышло. Очевидно, в погоне за дичью я слишком увлёкся…
Мы приехали в Городёнку. Лекарь перевязал мою рану. Меня уложили в постель, обложили подушками. Напоили горячим душистым отваром из трав и малины.
Вскоре меня зашла проведать и сама хозяйка.
– Как Вы себя чувствуете, пан Друцкий? – осведомилась она очень любезно, подойдя к мой постели.
– Благодарю. Великолепно…, – я смотрел на неё во все глаза, наслаждаясь тем, что вижу её так близко, чувствую её запах и даже могу коснуться её одежды.
– Лекарь сказал, что Ваша рана неопасна. Вы скоро поправитесь. Отдыхайте.
– Прошу прощения, я не слишком обременяю Вас своим присутствием?
– Ничуть. Считайте, что Вы у меня в гостях, – она тихо улыбнулась. – Мы живём здесь весьма уединённо. Поэтому рады любому визиту. Можете оставаться до тех пор, пока не поправитесь окончательно.
Я ликовал! Всё вышло так, как я и задумывал. Я позволил себе «поболеть» достаточное количество времени, чтобы Мария могла привыкнуть ко мне и проникнуться доверием. Впрочем, с первого же дня я видел, что она ко мне небезразлична. Я замечал, с каким интересом она смотрит на меня, слушает, говорит со мной, заботится обо мне. И каким горячим огнём вспыхивают её взгляд всякий раз, когда я будто бы невзначай касался её руки в тот момент, когда она поправляла моё одеяло или передавала мне кружку с целебным питьём.
Не стану томить тебя долгим пересказом, мой друг, о наших перекрёстных взглядах, случайных прикосновениях, и робких улыбках. Наш интерес с княгиней друг к другу рос день ото дня. И распалился до того, что, когда я было, уже совсем поправился, и выяснилось, что крещенские морозы вошли в полную силу, княгиня сама предложила мне остаться в Городёнке до тех пор, пока погода не станет благоприятствовать моему безопасному передвижению домой.
После такого предложения в первую же ночь я позволил себе тайком от прислуги перебраться из отведённой мне комнаты в её спальню. И с этого времени началась череда наших страстных ночей, проведённых в жарком любовном самозабвении. Сперва мы вели себя крайне осторожно, и старались расстаться задолго до того, как пробудится прислуга, чтобы ни в коем случае не бросить тень на репутацию хозяйки. Но с каждым разом мы всё больше проникались взаимностью друг к другу, и в чувстве своем делались всё ненасытнее. Иногда мы так увлекались, что залёживались в постели уже после наступления рассвета. Тогда Мария приказывала слугам её не беспокоить, ссылаясь будто бы на головную боль. И мы, задёрнув портьеры, продолжали наслаждаться друг другом почти до полудня. Всё это происходило в её комнате, где на стене, как раз, напротив постели и висел этот самый гобелен, безмолвный свидетель наших любовных грехов.
В один из таких дней я неожиданно обратил внимание на кулон, что Мария носила на короткой цепочке и не снимала его даже во время наших страстных игр. Это был крупный зелёный камень в золотой оправе. Я прикоснулся, чтобы рассмотреть его, и обнаружил на обратной стороне медальона изображение необычного креста.
– Он не похож на католический крест. И на православный тоже, – удивился я и пошутил. – Что это? Неужели я сплю с вероотступницей?
Она улыбнулась:
– Не бойся. Я преданная католичка. А это всего лишь украшение.
– Оно что-то означает?
– Возможно, – уклончиво ответила она и пояснила. – Это подарок… брата.
Я обнял её сзади за плечи, прижал к себе. И мы легли на подушки. Её голова покоилась у меня на груди, а взгляд мой невольно упирался в этот гобелен. И я, разглядывая его в который раз, вдруг неожиданно для себя разглядел в узоре на широкой кайме точно такие же кресты. Вот, Макар, ты тоже можешь сейчас их увидеть.
И Стефан указал рукой на изображения крестов с закруглениями по краям, вплетенные в затейливый орнамент каймы. И продолжил рассказ.
– Должно быть, и этот гобелен тебе достался от брата? – спросил я, лаская её плечи и грудь.
– И этот гобелен, и медальон – очень дорогие мне вещи, – подтвердила она. – Я никогда не расстаюсь с ними.
– Должно быть, брат очень любил тебя, раз дарил такие дорогие подарки.
– Они дороги не потому, что дорого стоят. Бывает, что ценность много выше цены.
– Я понимаю, – сказал я, думая, что она имеет в виду память о близких людях.
Но она вдруг рассмеялась и в порыве чувств неловко обронила:
– Дурачок… Ничего ты не понимаешь. Тут всё дело в рисунке. Кто его понимает, тот богаче любого царя!!
– Что?
– Ничего. Это просто такая поговорка, – и она обвила руками мою шею, своими поцелуями заставила тут же обо всём позабыть.
Предаваясь сладостным любовным утехам, мы провели целый месяц. Но наше безрассудное счастье не могло продолжаться вечно. Настало время признать, что я полностью выздоровел и, соблюдая законы гостеприимства и приличия, должен был вернуться домой. И вот одним солнечным февральским утром я покинул Городёнку…
Князь Друцкий умолк. Взгляд его сделался отрешённым. Видимо, он мысленно вновь побывал в тех далёких событиях, где молодой влюблённый княжич прощался с прекрасной княгиней, и позволил себе насладиться этими воспоминаниями.
Клещ терпеливо ждал, пока Стефан изволит вернуться из своих воспоминаний и продолжить повествование.
ГЛАВА 11 Князь Стефан Друцкий продолжает свой рассказ. И теперь это история об его приключениях во Флоренции
Спустя несколько минут, Друцкий вздохнул и сосредоточил взгляд на приятеле:
– Вот так я впервые увидел этот гобелен. Но, как ты понимаешь, Макар, это лишь начало истории.
Тот утвердительно кивнул, давая понять, что готов слушать дальше.
– Расставшись с Марией, я решил отправиться в путешествие по Европе, – продолжил рассказ Стефан. – Меня всегда привлекало искусство, философия, астрология, поэтому целью моего пути стала Флоренция!
Макар понимающе улыбнулся:
– Я сам никогда не был там, но наслышан о красотах этого чудесного города.
– О! Друг мой, Флоренция – это огромный город, который не может сравниться ни с одним из литовских!! – в восхищении воскликнул Друцкий. – Его окружают высокие каменные стены, протяжённостью никак не менее семи вёрст, с невероятным количеством высоких башен. Внутри городских стен великое множество церквей. А так же банки, дворцы и, конечно же, ремесленные мастерские, в том числе и шелкоткацкие. Сквозь город протекает река Арно. Через неё перекинуто целых четыре каменных моста, которые застроены домами и лавками. Это весьма необычное зрелище. Сама река, правда, в отличие от наших, ужасно грязная, и от воды в воздух поднимается нестерпимое зловоние. Всё это оттого, что на её берегах мастеровые моют шерсть, а дубильщики обрабатывают шкуры, и все отходы прямиком отправляются в реку.
– Это, должно быть, неприятно, – Клещ сморщил нос.
– Но я проживал в местечке, отдалённом от реки, поэтому неприятные запахи меня не беспокоили. Я провёл во Флоренции восемь лет, и имел возможность общаться с художниками, мыслителями и поэтами, о чём до сих пор вспоминаю с невероятным удовольствием! – вдохновенно продолжал Стефан. – Макар, я мог бы рассказать тебе массу забавных историй о жизни в этом удивительном городе, но в другой раз! Иначе мы отклонимся от главной темы – истории с гобеленом. Итак…
Однажды поздно вечером я возвращался в карете с очередного собрания, где был свидетелем споров о предметах искусства известных мастеров живописи. Как вдруг на одной из узеньких улиц прямо на ходу дверца моей кареты внезапно распахнулась, и ко мне ввалился человек! Упав на пол кареты, он взмолился:
– Сударь!! Умоляю! Не выдавайте меня!! – и прижался к моим ногам.
Не знаю, почему, но вид этого человека вызвал у меня жалость, и я спрятал его, накрыв своим плащом. В скором времени с каретой поравнялись всадники. Один из них наклонился к окну и вежливо осведомился:
– Прошу прощения, сударь. Не встречался ли Вам на дороге человек?
Я сделал вид, будто только что пробудился:
– О… Нет. Признаться, я задремал. Поэтому никого не видел.
– Извините, что потревожили, – любезно произнёс тот, и всадники, обогнав карету, умчались далеко вперёд.
– О, сударь! Благодарю Вас, – прошептал из-под плаща незнакомец.
– Куда Вас доставить? – поинтересовался я.
– Даже не знаю. Куда Вы сами держите путь?
– Я следую на улицу виа делла Сальвия. Я снимаю там комнату.
– Что ж. Я буду Вам очень признателен, если Вы позволите мне доехать с Вами до виа дела Сальвии.
– Что хотели от Вас эти люди? – полюбопытствовал я.
– Они хотят меня убить.
– Вы совершили что-то противозаконное?
– Нет. Что Вы! Я простой ткач.
– За что же Вас хотят убить?
– О, сударь. Лучше Вам этого не знать. Я не хочу подвергать опасности Вашу жизнь.
Я был заинтригован. Поэтому, когда мы приехали к дому, спросил:
– Вам есть куда пойти?
– Не знаю, – вздохнул он.
– Тогда я могу предложить Вам ужин и ночлег.
– Сударь! Вы невероятно добры, – настороженно ответил тот. – Не сочтите меня за сумасшедшего, но прежде… позвольте взглянуть на ваши руки?
– …Пожалуйста.
Он пристально всмотрелся в мои перстни. И выдохнул с облегчением, улыбнулся:
– Что ж, я с удовольствием приму Ваше предложение, так как несколько дней не ел и не спал!!
Я привёл его в своё жилище, накормил, как и обещал, и предоставил место для сна. Целые сутки бедняга спал беспробудно. Когда он оправился от голода и усталости, мы, наконец, познакомились. Я узнал, что его зовут Паскалем, и мы с ним почти одного возраста. При свете дня я разглядел у него одну странную особенность: его кисти рук были неестественно красного цвета (он сказал, что это въевшаяся краска, которой окрашивают шерстяные нитки при изготовлении ковров). Мой новый знакомый оказался весьма приятным собеседником с хорошими манерами, и я предложил ему остаться у меня настолько, насколько он сам пожелает, и тот был очень этому рад.
– Чем я смогу отплатить Вам, Стефан, за всё, что Вы для меня делаете?
– Я не нуждаюсь в деньгах. Поэтому всё, что я попрошу: расскажите мне свою историю, – предложил я. – Мне интересно знать, кто были эти люди, что гнались за Вами, и почему они хотели Вас убить?
– Вы просите о сомнительной услуге, – предупредил он. – Имейте ввиду! Если кто-то из этих людей узнает о том, что я рассказал Вам их тайны, они станут охотиться за Вами!!
Но его предупреждение меня лишь раззадорило:
– Обожаю тайны!!
– Что Вы, сударь. Тайны бывают разные. Иные из них лучше бы вовсе не знать.
– Я уже сгораю от любопытства! Рассказывайте, Паскаль!
Он ещё некоторое время сомневался. Но, ввиду того, что я так долго и убедительно настаивал, наконец, согласился:
– Что ж. Если Вам так угодно, сударь, то извольте слушать… Но я Вас предупредил.
И он начал свой длинный рассказ.
ГЛАВА 12 История Паскаля Гренье, ткача из города Турне, пересказанная Стефаном Друцким с его слов
– Я родом из семейства Гренье, потомственных ткачей, владельцев известной ткацкой мастерской и торговой лавки в Турне. Мы занимались изготовлением гобеленов для влиятельных вельмож всей Европы. У отца нас было двое сыновей: я и Джон.
История, которая перевернула всю мою жизнь, началась десять лет назад, когда к нам в лавку пожаловал один таинственный заказчик. Он сказал, что является доверенным лицом очень влиятельного господина, желающего сделать большой заказ: восемь больших гобеленов! И для этого он подбирает ткачей из известных мастерских. Но есть одно условие! На время работы все мастера должны переехать к нему в замок, где для изготовления гобеленов, в их распоряжении будет всё необходимое: ткацкие станки, лучшего качества шерстяные и шёлковые нити, а так же картоны с композициями, которые надлежит воспроизвести. Для проживания в замке все работники будут обеспечены питанием и местом для сна. Он сообщил, что лично обязуется доставить ткачей в свой замок и после завершения работы, каждого из них вернёт обратно. И пообещал заплатить сто гривен!!
Отец тут же ухватился за это заманчивое предложение. Смущало его лишь то, что кому-то из нас придётся уехать из дома на длительный срок. Сам он заправлял делами мастерской и лавки, поэтому уехать не мог. Младшему Джону тогда было всего двенадцать лет, а мне шестнадцать. И отец решил, что именно я поеду на выполнение заказа. Он посадил меня в карету к этому человеку, обнял на прощание и отправил неизвестно куда.
Дорога заняла много изнурительных дней. Мы миновали города, сёла, двигались по широким долинам и пробирались сквозь густые леса… Так или иначе, наконец, прибыли на место. Тот самый высокий серый замок с острыми шпилями башенок, куда мы приехали, показался мне сперва очень мрачным и даже жутким. Ведь в моём родном Турине все дома невысокие и из светлого камня. Меня повели внутрь замка по длинному коридору. И там, в конце, за открывшимися дверями, моему взору предстал огромный зал с высокими сводами и целым хороводом из каменных колонн! Зал был оборудован под ткацкую мастерскую, где были и станки, и целые горы шпуль с крашеными нитками, и большие картоны, и множество ёмкостей с красками… Когда я вошёл туда, в зале уже были другие ткачи, разных возрастов и разного происхождения; кто-то говорил на итальянском языке, кто-то на французском или немецком. Я пересчитал всех: нас было шестнадцать человек.
Потом нам представили хозяина замка: молодой мужчина, высокий и очень худощавый, одетый во всё чёрное. Он слегка горбился, отчего был похож на цаплю. Нам не сказали его имени, а велели называть просто «хозяин». Для выполнения работы он разделил нас на пары. Каждой паре был выделен станок и свой картон с рисунком для будущего гобелена, и по одному подмастерью в помощь. Мы рассредоточились по залу, встав к станкам. Станков было восемь, соответственно, на выходе должно было получиться восемь гобеленов. Я оказался в паре с молодым пареньком Элбаном из города Брюгге. Оба мы были чуточку моложе остальных, и, возможно, опыта у нас было меньше, но мы отлично с ним сработались.
Не стану утруждать Вас рассказами о том, как длителен и кропотлив труд по изготовлению гобеленов. Скажу лишь, что в выполнении этого заказа все мы прожили в замке два года. Хозяин не обманул в своих обещаниях; нас хорошо кормили, ежедневно выпускали перед сном на небольшую прогулку. А для отдыха нам были предоставлены лежанки, которые мы растащили по углам рабочего помещения, кто куда захотел. Одним словом, мы были всем довольны. К тому же каждого согревала надежда на обещанные по окончанию работы сто гривен!
Картоны с изображениями рисунков гобеленов были у всех разные, но на всех были изображены пейзажи. И ещё их объединяла в один ансамбль одинаковая кайма – широкая, алого цвета с белыми узорами, среди которых часто повторялись кресты скруглённой формы. Поскольку начали мы все с того, что ткали нижнюю часть этой самой каймы, то, спустя три месяца кисти рук у всех ткачей стали ярко-алого цвета. Очевидно, дело было в составе краски, которую мы использовали для окрашивания шерсти и шёлковых нитей. Хозяин заверил нас, что со временем краска отмоется. Но… вот извольте видеть, сударь, прошло уже десять лет, а руки мои до сих пор неприятного ярко-алого цвета. Из-за этого окружающие думают, что я болен проказой!
