Всевидящее око судьбы

Чмокнув маму в щечку, Кира вышла из дома, выкатывая маленький чемоданчик, который купила лет 10 назад, когда планировала полететь в отпуск, но так и не полетела – срочно изменились планы мамы. Тогда Инга Львовна решила, что провести отпуск на даче под Москвой ничуть не хуже, чем на Алтае. А сейчас Кира как будто бы оставляла маму у дорожного камня, как в русских сказках: «Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизнь потеряешь, прямой пойдешь, жив будешь, да себя позабудешь». Коня у Киры не было, себя она уже и так позабыла в плену маминых эмоций и рамок, так что оставалась одна дорога – направо, там, где можно было жизнь потерять. А может быть, все это просто метафора? И потеряв старую жизнь, именно на этой дороге ты переродишься и начнешь свою новую, полноценную, счастливую жизнь?

Дом на Набережной стоял перед Кирой как корабль. Как огромный ковчег, скрывающий десятки тайн. Главную из которых Кире предстояло разгадать. Что же случилось с дочерью Аделаиды – любимицы публики. А сейчас просто убитой горем женщины.

«Сейчас я поверну ключ в замке – и обратной дороги не будет», – Кира говорила сама с собой, пытаясь оттянуть время, хотя понимала, что обратной дороги нет.

– Здравствуйте, Аделаида Степановна! – войдя в квартиру, Кира сразу с порога решила громко оповестить хозяйку о своем приходе.

– Зачем так шуметь, я прекрасно слышу. Проходи. Я приготовила для тебя комнату, в которой последние месяцы жила Оля. В шкафу – вещи Оли. Там, кажется, на столе, есть какие-то ее бумажки, мои фотоальбомы – на столе в гостиной. Ничего в комнате Оли я не выбрасывала. И надеюсь полицейские вчера ничего не унесли, они фотографировали. В кабинете мужа – библиотека, если тебе пригодится, он делал опись, где-то у него в столе должен быть каталог. У нас не так много времени. Так что приступай. Я на кухне, заварю чай. После всего, что случилось, хочу заварить пуэр. Ты пьешь чай? Он просветляет мозги, дает энергию. Даже когда у меня совсем нет сил, чашка пуэра дает мне энергию выйти на сцену. Сейчас он будет самое то.

– Да, Аделаида Степановна, конечно. Но может быть, вы сначала скажете мне, каким было полное имя Ольги? Как она представилась вам, ну, и она же показала вам свои документы?

– Она показала мне документы. Ее имя было Шиманская Ольга Александровна. Ее документы были полностью соответствующими документам моей пропавшей дочери.

– А инициалы СОС вам ничего не говорят?

– Мой брат – Соколов Олег Семенович. Например. В 70-ые он эмигрировал в Америку – занимался физикой, он ученый, я ничего не понимаю в его разработках, но что-то там было такое… После его эмиграции нам с мужем даже пришлось переехать на край земли – знаете, как говорили в Союзе? Есть на свете три дыры: Термез, Кушка и Мары. Так вот мы уехали в Мары. Там можно было затеряться, а мужу тогда это было выгодно – разве же разрешили бы военному человеку остаться в армии, если бы постоянно маячила эмиграция моего брата… Где-то в альбоме есть фотография Олега. Она подписана (увидишь) – мой брат Олег, Дубна, 1974. Саввина Олимпиада Севастьяновна, моя мать. Она из старообрядцев. Из Красноярского края – знаешь, там глубоко-глубоко в тайге скиты старообрядческие были. Бабка смогла как-то доехать до Иркутска, там как-то подобралась большая группа – бежали на восток, еще дальше – свои бежали, староверские… Мать моя родилась в восемнадцатом. А потом ее замуж выдали, когда ей 19 исполнилось – я родилась.