12 моментов грусти. Книга 1. Июльское утро

Капитан и штурман переглянулись, снисходительно улыбаясь.

– Посмотри вокруг. Где ты видишь детей? – И показал рукой на палубу.

Глаза ее расширились от удивления.

Прямо перед ней стояла необыкновенно красивая молодая пара. Крепкий высокий парень сжимал кудрявую рыжеволосую девушку в объятиях, они страстно целовались, их тела нетерпеливо стремились друг к другу. Девушка изогнулась дугой, откинув назад свои золотистые локоны, подалась вперед, переполненная томлением, трепеща в его руках.

И тут Яна проснулась. Пробуждение было внезапным и резким, словно она упала с большой высоты. Девушка села на кровати, тараща глаза в темноту, а в голове все еще стояли картины красивого прерванного сна. Она даже застонала от досады и разочарования. Думая о возможном продолжении, Яна еще долго ворочалась в постели. Под утро ей все же удалось заснуть.

Томление

Утренняя тишина была разбита телефонным звонком. Мама с кем-то громко разговаривала в коридоре.

«Каникулы, называется, не дают поспать в субботу!» – Яна недовольно повернулась на другой бок.

Только она задремала, раздался звонок в дверь.

– Дина Павловна, – заверещала Светка. – Неужели Яна еще спит? Мы же не поздно гуляли. Вчера было так скучно, жарко, мы целый день сидели у меня в квартире и… ели.

– Прости, что вы делали? – спросила мама с усмешкой.

– Е… ели, – Чуча слегка замялась. – Все время ели, чуть не лопнули, честное слово…

– Зачем же вы столько ели? – уже не скрывая смеха, спросила мама.

– А что еще делать в такую жару? – совершенно искренне удивилась Светка. – А потом мы захотели мороженого и пошли в «Снежинку».

«Ага… Ели… в жару! Ну все.. Глупая дура! Чуча, она и есть Чуча!» – Сон как рукой сняло. Яна с возмущением вскочила с постели и выбежала в комнату.

Светка, увидев Яну, сделала большие глаза, показывая: видишь, мол, какая я хитрая…

– Света, прекрати, мама все знает, я ей рассказала, где была вчера.

Мама засмеялась, и Светка тоже прыснула со смеху.

– Ой, прости, прости, – только и сказала она. А потом вдруг выпалила: Дина Павловна, вы знаете, Яна вас боится!

Яна посмотрела на Светку уничтожающе: «Ну что ты такое несешь?»

– Боится? – удивилась мама.

Тут подал голос папа:

– Да, боится, Дина, я это уже давно заметил, и не делай вид, что это для тебя новость. Ты на нее сильно давишь.

– Зато тебе нет до нее никакого дела, – парировала мама. – И вообще ни до кого. Засыпаешь в обнимку со своим транзистором, – и насупила брови.

Папа сглотнул.

– Неправда, – нарочито твердым голосом произнес он. – Я просто не люблю лезть там, где это не столь важно! И вообще, дай ей решать и мыслить самостоятельно. Пора уже. Взрослая девочка! Ты же не хочешь, чтобы она жила, как в консервной банке?

Это была его любимая фраза.

– Все, Светка, пошли ко мне в комнату, – Яне не хотелось слушать эту перепалку.

Папа любил дочку такой, какая она есть, и всегда гордился ею. А маме хотелось, чтобы Яна была лучше, и ей все время было мало ее достижений. Из-за этого у родителей были постоянные разногласия в вопросах воспитания.

Но мама не могла угомониться:

– Я разобью твой транзистор, Аркадий!

Папа на всякий случай взял радиоприемник в руки.

– Ты в три часа ночи просыпаешься и идешь слушать вражеские радиостанции, как будто это твой долг, а перед женой у тебя никаких долгов нет? (Папа молча прижимал свою любимую «Спидолу» к груди.) Ты приходишь с работы, ужинаешь и сразу же засыпаешь в кресле. Но в три часа ночи тебя как по команде подбрасывает, и ты бежишь на кухню слушать, – и она скривилась, – «Сева, Сева Новгородцев. Город Лондон, Би-би-си». Если бы ты видел свое идиотское выражение лица в это время!

– Тише, Дина, там же дети, – старался урезонить ее папа. – Надо же знать, что в мире творится, а то мы сидим как черти в табакерке, – вымучено улыбнулся он, пытаясь отшутиться.

– Что ты вообще там слышишь, там же глушат все время?..

– Ну ты же сама, когда я рассказываю, с интересом внимаешь… И к Янке – мягче, мягче… Она у нас хорошая…

Мама замолчала, тихо зашептав что-то папе на ухо, и потом через минуту заливисто рассмеялась:

– Ну, теперь ты понимаешь, почему я все время злюсь…

Когда смех замолк, Яна посмотрела на притихшую Чучу.

– Папа любит джаз, Луи Амстронга, а мама – «Битлз». Иногда по ночам они ловят «Голос Америки», там есть джазовая программа Уиллиса Коновера, и еще музыкальную передачу из Лондона Севы Новгородцева на «Би-би-си», слушают транзистор по ночам, но в основном папа, конечно. Папа всегда был против войны во Вьетнаме, и ему нравятся хиппи.

– Да-а-а, у тебя хипповый папа, он очень добрый… – толстушка вздохнула, она своего отца видела очень редко.

– Светка, я хотела поговорить по поводу твоего утреннего выступления. Почему ты такая ду… глупая? Начала маме нести всякую чушь. Почему ты во все лезешь? Не могла со мной поговорить сначала?

Чуча виновато смотрела на Яну.

– Я не могла дождаться, мне так хотелось узнать, как твое свидание. Я не хотела…

– Давай условимся, – строго посмотрела на нее Яна. – Сначала ты советуешься со мной, и я тебе рассказываю, что кому надо говорить!

– Так ты же меня сама просила сказать, что мы вчера были вместе, – оправдывалась Чуча.

– Все, Светка, иди домой. Я тебе позвоню.

– Яна, ты сегодня с ним встречаешься тоже? Как было вчера? – любопытство взяло вверх над обидой.

– Свет, я тебе потом все расскажу. А насчет сегодня не знаю.

Яна переживала и думала, почему Роберт не спросил ее номера телефона и не договорился с ней о встрече.

– Доча, собирайся, скоро выходим, едем на дачу, – крикнула мама из кухни.

– Светка, я не хочу на дачу. Спасай меня, – она умоляюще смотрела на Чучу.

– Дина Павловна, – начала Светка, – дело в том, что у меня сегодня, то есть завтра, то есть не у меня совсем, конечно, но у одной девочки, моей… нашей знакомой, – день рождения. И я как раз поэтому и пришла сейчас… – Светка пыталась сочинить на ходу, но у нее не очень-то получалось.

«О господи!» – Яна закатила глаза.

– Мам, Света хотела сказать, что завтра мы все идем на день рождения Ольги Пономаревой, – быстро вставила она, как будто бы переводила с иностранного языка. – Ты ее помнишь, она со мной училась в музыкалке до шестого класса.

Яна боялась, что Чуча еще что-нибудь не то ляпнет.

– С каких это пор ты с ней дружишь? Я про эту Ольгу уже года три ничего не слышу, – мама, разумеется, все поняла. Но тут снова вмешался папа:

– Дина, если Яна не хочет ехать на дачу, зачем ее заставлять? Ты вынуждаешь ее выкручиваться и врать. Вместо того чтобы все сказать как есть! Э… ну и вообще. Следи за собой. Ты все время разговариваешь командным тоном, точно как твоя мать! – папа произнес это с раздражением.

– Что тебе сделала плохого моя мать? – Дина Павловна была готова уже завестись и вовсю сверлила мужа одним из своих уничтожающих взглядов.

Но тот перебил ее и продолжал как ни в чем не бывало:

– Яна не будет без присмотра. У меня же замечательная теща, трам-пам-пам, всегда была… да, – папа ехидно улыбнулся.

Яна с обожанием и благодарностью смотрела на отца, и он подмигнул в ответ украдкой. Мама поджала губы, но промолчала, видно, не хотела ничего говорить при Светке. После утренней перепалки ей не оставалось ничего другого, кроме как согласиться.

– Хорошо, Яна. Я сейчас позвоню бабушке. Пойдешь к ней, пообедаешь. И ночевать будешь у нее тоже.

– Дина Павловна, – вставила свои пять копеек Светка. – Яна может пообедать и у нас. Моя мама приготовила индюшку.

– Нет, Света, – ответила мама с улыбкой. – Вы и так вчера много ели, чуть не лопнули. А Яна на специальной диете. Она же танцует. – И начала звонить бабушке.

Вскоре родители уехали на дачу. Чуча звала Яну к себе в гости, но та не могла уйти из дома. Она ждала. Она надеялась, что ОН ее найдет…

Девушка смотрела на телефон как на самый важный предмет в доме, подходила чуть ли не каждые пять минут и снимала трубку, чтобы убедиться, что аппарат работает, потом шла в комнату, пытаясь увлечь себя чем-то, но у нее не слишком получалось, потом снова бежала в коридор к входной двери и прислушивалась. Затем возвращалась в комнату, в очередной раз желая заняться своим привычным делом: почитать, поиграть на пианино, послушать музыку, но ничего не помогало. Ей было плохо, тошно, хотелось куда-то бежать.

Но она ждала…

Вдруг телефонный звонок, разбил тишину на тысячу мелких осколков. Яна вздрогнула и стремглав побежала в коридор, но, к ее великому разочарованию, это была всего-навсего бабушка.

– Яночка, через полчаса приходи обедать.

– Я не хочу есть, бабуля. Я позже. Позвоню сама, когда захочу.

И опять тишина, которая давила на уши.

Яна взяла книгу по искусству и живописи эпохи Возрождения. Ей обычно нравилось разглядывать репродукции Веласкеса, Рубенса, Рембрандта, Да Винчи… Но сейчас она просто тупо листала страницы.

Девушку подбросило от звонка в дверь. Пришла бабушка, принесла обед.

– Бабуля, ну зачем ты, я же не голодна, я же сказала, позвоню, – с возмущением и злостью от своей беспомощности она смотрела на бабушку.

– У тебя растущий организм, – безапелляционным тоном заявила Полина Моисеевна. – Ты должна хорошо питаться. Я сейчас все накрою.

С бабушкой было бесполезно спорить. Она всегда делала только то, что считала нужным, и ее мог притормозить только дедушка. Он легонько ударял ладонью по столу и говорил строго: «Прекрати, я сказал». Или: «Замолчи, я сказал».

И этого было вполне достаточно. Больше никто из семьи бабушку поставить на место не мог.

Яна обожала деда. Он был замечательным человеком. От него шла какая-то сила и необыкновенно положительная энергия.

«Все, я попала, – подумала Яна. – Надо идти есть или делать вид».

В это время зазвонил телефон. Полина Моисеевна тут же скомандовала:

– Иди ешь, я возьму трубку.

Но Яна уже летела к телефону и практически вырвала трубку у нее из рук.

Это был Роберт. Девушка онемела, жаркая волна накрыла ее, вытеснив из головы все мысли.

– Яся, привет! Чем ты занята? Чего молчишь? Алло!

– Я… Я не ожидала… – только и могла вымолвить она.

– Чего не ожидала? Что позвоню? Но я же сказал, – весело продолжал Роберт. Не услышав ответа, он спросил померкшим голосом: – Что ты молчишь? Скажи «привет» хотя бы…

– Привет… – тихим эхом отозвалось в трубке.

– Кто это? – заинтересовано спросила Полина Моисеевна и подошла ближе.

Яна замерла, умоляюще сигнализируя ей: уйди, мол, дай поговорить. Но какое там. Та лишь с еще большим интересом прислушалась. Внучка ее ненавидела в этот момент.

– Ясенька, ну что ты молчишь, ты не рада, что я позвонил? – с тревогой спросил Роберт.

– Я рада… – еще тише прозвучало в ответ.

– Ты не одна? – догадался Роберт.

– Я с бабушкой, – как можно непринужденнее ответила девушка.

– Я зайду к тебе сегодня в шесть. Можно? – неуверенно спросил молодой человек.

– Ты сможешь мне позвонить к шести? – Яна по-прежнему изо всех сил старалась не выдать своего волнения.

Полина Моисеевна не совсем понимала, о чем и с кем Яна договаривается, но на всякий случай сказала тоном, не требующим возражений:

– Никуда ты не пойдешь! Кто это? Иди ешь! – И приняла воинственную позу «руки в боки», продолжая внимательно прислушиваться к разговору.

– Я постараюсь позвонить к шести, – по голосу парня слышалось, что он расстроился.

– Хорошо, – прошептала Яна и поспешила повесить трубку, с досадой понимая, что Роберт слышал слова бабушки.

Разве так она представляла их первый телефонный разговор? Тем более она так ждала, так ждала… Глаза наполнились слезами. И, не помня себя от негодования и обиды, Яна набросилась на бабушку.

– Какого черта! Ну зачем ты пришла? – кричала она. – Что тебе надо?!

– Ах так… – Полина Моисеевна задохнулась от возмущения. – Ты, Яна, неблагодарная, я тебе кушать принесла и вот что получила вместо «спасибо»…

– Спасибо! – в глазах у Яны сверкали слезы. – Но тебя никто не просил! Бабушка, ну пожалуйста, уходи, я хочу побыть одна, – Яна почти умоляла ее. – Я позвоню и приду позже.

Лучше бы она поехала на дачу!

Полина Моисеевна не унималась:

– Я маме все расскажу. Кто это звонил? Никуда ты не пойдешь, я сказала!

Яна попыталась ее обойти и оттолкнула. Бабушка чуть не задохнулась от возмущения.

– Тебя лечить надо! У тебя нервы не в порядке. Разве можно так бросаться? – она оседлала своего любимого конька и принялась поучать и воспитывать Яну. – Сколько раз я говорила Дине, что такая нагрузка не каждому ребенку по плечу. Завтра же позвоню знакомому детскому невропатологу. Ты должна хорошо питаться и соблюдать режим дня. И в такую жару даже собак из дома не выпускают, а ты собралась уходить неизвестно куда и не известно с кем. Надо беречь себя…

– Бабушка, я уже не ребенок. Хватит меня допекать и поучать! Ты меня достала, достала! – закричала Яна, чуть не плача. – Я сейчас деде позвоню и пожалуюсь!

Аргумент сработал. Полина Моисеевна ушла, недовольно хлопнув дверью. Но Яна поняла, что продолжение следует, и властная женщина не так просто расстанется с идеей сводить ее к невропатологу. Девушка расплакалась..

«Он все слышал. Что он обо мне подумает? Он не позвонит», – с горечью думала она.

Около пяти вечера неожиданно вернулась мама.

Яна жутко обрадовалась, со слезами кинулась ей на шею и обняла.

– Что случилось, доченька?

Всхлипывая и возмущаясь, Яна рассказала про звонок Роберта и про бабушкино показательное выступление.

– Я поговорю с ней. Не расстраивайся. Ты же ее знаешь. Вот видишь, хорошо, что я вернулась. Мы забыли крышки на закатку. Ты знаешь, я так рада: у нас небывалый урожай абрикосов! Очень неожиданно и вдвойне приятно, – мама радовалась как ребенок. – Я завтра поеду утренним катером. – И направилась к телефону звонить бабушке.

Яна старалась успокоиться, не думать о Роберте и не ждать его звонка.

Чайные розы

В гостиной работал телевизор. Яна с мамой, уютно устроившись на диване, пили чай с вишневым вареньем. Девушка в очередной раз посмотрела на часы: начало седьмого. Смирившись с тем, что никуда не пойдет и проведет вечер с мамой и бубнящим не о чем телевизором, она с горечью вздохнула. В это время в сонной угрюмой тишине раздался резкий звонок в дверь. От неожиданности обе едва не подскочили на месте, переглянулись и застыли в недоумении.

Мама пошла открывать, и Яна услышала ее удивленное: «Проходите, молодой человек».

– Меня зовут Роберт, – он представился, как показалось Яне, без всякого волнения.

– Дина Павловна, – мамин голос прозвучал чуть выше обычного – так было всегда, когда она волновалась.

Яна просто обомлела, никак не ожидая ничего подобного. Она была в застиранном домашнем халатике и в комнатных тапочках. Идиотская ситуация…

– Проходите в комнату, – сказала Роберту мама. – Будем пить чай.

Неожиданный гость появился в дверях гостиной с букетом чайных роз и подмигнул Яне, отдавая цветы.

Дина Павловна внимательно посмотрела на розы и с улыбкой заметила:

– Это, конечно, очень мило, когда молодой человек приходит с цветами, но зачем же обносить соседские клумбы?

Яна чуть не провалилась сквозь землю. А Роберт лишь рассмеялся:

– Вы заметили? Ну, в смысле, я про клумбы.

Яна сидела на диване с букетом ни жива ни мертва, представляя, как она глупо выглядит.

Роберт же был необыкновенно красив, и девушка отметила, как мама не может отвести от него глаз и разглядывает с явным любопытством и удивлением, очевидно, совсем не ожидая увидеть такого красивого и взрослого парня. Светло-голубые потертые джинсы сидели на нем безукоризненно, и белая майка без рукавов, подчеркивала его загар и мускулатуру. На шее висела толстая золотая цепь.

Придя через какое-то время в себя, Яна поднялась, отдала букет маме и сказала Роберту, что пойдет переодеться.

Зайдя к себе в комнату, она притворила дверь и прислонилась к ней спиной, постояла так мгновение, стараясь унять отдававшееся в висках сердце. Затем, набрав в легкие воздуха, словно собираясь нырнуть с высоты в воду, лихорадочно начала рыться в шкафу, пытаясь найти подходящий наряд. Но, как назло ничего не нравилось, снова было нечего надеть! Наконец выбрала ситцевую цветную юбку с оборкой и ярко-синюю маечку в тон.

Когда она вышла из своей комнаты, журнальный столик был накрыт к чаю. Дина Павловна вытащила все запасы, припрятанные для дорогих гостей. В маленьких хрустальных тарелочках аппетитно лежали миниатюрные бутерброды на шпажках с копченой колбаской, икрой, красной рыбой и сыром, украшенные овощами. Мама также принесла несколько видов варенья и конфеты.

«Когда она успела?» – удивилась девушка.

В уютном свете торшера Дина Павловна сидела в кресле и о чем-то мило беседовала с Робертом, устроившимся на диване. Яна улыбнулась при виде этой идиллии. Парень с удовольствием уплетал бутерброды, запивая их чаем. В тот момент, когда Яна вошла в гостиную, он на секунду перестал жевать и смерил ее чуть нагловатым, оценивающим взглядом. Девушка смутилась, неловко взяла чашку с чаем, расплескав его на блюдце, и присела рядом на диван.

– Я как раз рассказывал, что занимался хоккеем в Новосибирске, а здесь у вас нет такой возможности, поэтому пришлось записаться в секцию бокса, у вас хорошая спортивная школа.

– Мама, мы пойдем погуляем, – Яне скорее хотелось вырваться из дома и поговорить с Робертом наедине.

– Ей в девять надо быть дома, мы завтра рано утром уезжаем на дачу, – мама почему-то обратилась к Роберту.

– Но уже почти девять! – парень выжидающе посмотрел на Дину Павловну.

Та нахмурила лоб, напустив на себя излишнюю строгость.

– Ладно, сегодня можно чуть позже. В десять! Да, в десять, но не позже! – тоном, не требующим возражений, наконец, произнесла мама.

– Не волнуйтесь, она будет в десять, – согласился Роберт.

«Они все решили, как будто бы меня здесь нет», – подумала Яна.

– Ма, я встану во сколько надо, не волнуйся и ложись спать, – заявила она, ни капли не сомневаюсь, что мама не сомкнет глаз. Дина Павловна удивленно подняла бровь, но ничего не сказала.

Молодые люди вышли на улицу.

– Было вкусно! И мне очень понравилась твоя мама. Как это она все ловко сделала? Положила всего понемножку в совсем маленькие тарелочки, и я наелся! – восхищался Роберт.

– Но тебе разве не было страшно? – удивилась Яна. Она представила себя на его месте и – брр! – передернула плечами.

– Что? Да. Нет. Дай подумаю, – он засмеялся. – Если честно, то было, скажем, страшновато. Я волновался.

– Но этого совсем не было заметно, ты вел себя очень естественно, – Яна смотрела на него с восхищением.

– Надеюсь, выдержал экзамен? Что скажешь, детка? – с интересом и в то же время шутливо спросил Роберт.

– Я думаю, все прошло хорошо, ты понравился маме, – заверила Яна, просияв от услышанного от него слова – «детка». Только дедушка ее так называл.

– Тебе виднее, – улыбнулся Роберт. – Чем займемся? Командуй! Я в твоем распоряжении. Можешь делать со мной все что хочешь!

Он смотрел на нее сверху вниз, прищурив глаза, и буквально сгорал от любопытства, ожидая ее реакции.

– Все, что захочу? – Яна слегка растерялась, не зная что ей делать.

Он кивнул.

– Дай подумать… Можно даже тебя помучить? – игриво спросила она и подошла к нему поближе.

– М-м-м, ты уже начала, – он скорчил гримасу муки на лице.

Она удивилась:

– Это как? Я же еще ничего не успела сделать.

– Ну… Когда ты подходишь совсем близко, ты начинаешь меня мучить…

Яна ничего не поняла и на всякий случай сделала шаг назад.

Роберта буквально согнуло от смеха.

Разговаривая и шутя, молодые люди бродили по окрестным улочкам и незаметно ноги сами привели их в порт. Время пролетело как-то незаметно, уже совсем стемнело. Они отыскали свободную скамейку и сели под плакучей ивой прямо у пирса. Слышен был успокаивающий плеск волн, бьющихся о причал. Вода была темная и спокойная. Ее делила пополам отчетливо блестевшая лунная дорожка. Ветерок приятно освежал лицо своим мимолетным касанием, наполняя легкие пьянящим воздухом. Влюбленные сидели на скамейке и заворожено смотрели на реку, размеренно текущую, так же, как и время, куда-то в бесконечность.

– Ты знаешь, уже без десяти одиннадцать, между прочим, – первым нарушил молчание Роберт

– Ты лучше скажи, где ты нарвал цветов? – улыбнулась Яна, пропуская мимо ушей его замечание.

– Недалеко от твоего дома. Ваш город утопает в чайных розах… Поэтому я решил немного одолжить для понравившейся мне девочки, – глаза Роберта светились, и он наклонился к ней, чтобы поправить локоны, упавшие ей на лоб. – Тебе обязательно завтра ехать на дачу? Может быть, пойдем в кино?

– Я не знаю… Ты мне позвони завтра ближе к вечеру, если я отвечу, значит, осталась дома, смогла отвязаться… – вздохнула Яна.

– Бедная, тяжело тебе живется. Как птичке в клетке, – слегка наигранно вздохнул Роберт. – Девчонки в твоем возрасте уже вовсю целуются с парнями на лавочках и еще чем-то другим занимаются, – говоря это, он с бессовестной жадностью смотрел на Янины губы.

Этот его взгляд пронзил насквозь, и она залилась предательским румянцем, сгорая от смущения.

– Но мне нравится, что ты другая… – продолжил Роберт с нежностью.

– А какая же я, скажи?.. – спросила Яна шепотом и затаила дыхание в ожидании ответа.

Юноша наклонился к ней и прошептал на самое ухо:

– Ты необыкновенная…

От его близости по коже побежали мурашки и закружилась голова. Роберт улыбнулся и легонько погладил девушку по щеке тыльной стороной ладони, а потом убрал завитушку, спустившуюся ей на лицо…

– — —

– Ты опоздала больше чем на час, – усталым голосом проворчала Дина Павловна, зевая. У нее уже слипались глаза и это спасло Яну от разбирательств. – Будешь себя так вести, вообще выйдешь из доверия и никуда больше не пойдешь.

– Ладно, – миролюбиво согласилась Яна, у нее было слишком хорошее настроение, чтобы вступать с мамой в спор. – Спокойной ночи.

Засыпая, Яна с нежностью вспоминала прошедший вечер и поняла, что по-прежнему ничего не знает о Роберте. Вот случилось же такое: совсем чужой человек за короткое время стал таким родным, и нет ни минуты, чтобы она не думала о нем!..

Дача

День обещал быть душным и жарким, воздух постепенно наливался зноем, но настоящее пекло пока не наступило.

Мама все же уговорила Яну поехать на дачу: «Доченька, вставай! Ты же будешь мучиться от жары в городе. А там поплаваешь, это же такое удовольствие!»

Но сработал на самом деле совсем другой аргумент. Мама сказала, что нельзя каждый день встречаться с парнем:

– Ты же не хочешь ему быстро надоесть? Он очень интересный и красивый! (Яна взглянула на нее украдкой.) Я думаю, у него есть девушки и постарше тебя. Пусть видит, что ты другая, занята. Пусть побегает и поволнуется…

Сомнения раздирали ее изнутри, правильно это или нет, но пришлось довериться маме и согласиться.

По дороге на дачу Яна без умолку говорила о Роберте. Мама терпеливо слушала и улыбалась. А потом сказала:

– Если ты хочешь с ним встречаться, ты должна узнать о нем больше. Он какой-то скрытный, твой Робин Гуд, несмотря на свою общительность и напускную веселость. Кажется простым, но на самом деле намного сложнее и совсем не такой рубаха-парень, поверь. Это какая-то защитная реакция, и не так уж он уверен в себе, как хочет казаться. Что-то в нем есть, какая-то загадка, – мама потерла подбородок в задумчивости. – Нет, мне он очень понравился. Внешне просто красавец, правда. Но я не знаю, не понимаю, чего он хочет от тебя. Ему нужна однозначно девочка постарше, может быть, даже старше, чем он сам…

Последнюю фразу мама сказала как будто бы самой себе.

Яна внимательно впитывала каждое ее слово. Любопытно было бы узнать, что же он такого нашел в шестнадцатилетней школьнице. Кто он вообще, этот Роберт Гудковский?

Дачный домик располагался почти у самой реки и состоял из двух небольших комнат и деревянной веранды, увитой виноградом. Снаружи был разбит небольшой симпатичный цветник, обнесенный забором. За домом находились фруктовый сад и огород. Там всегда было много работы, и папа на даче трудился до изнеможения, пропалывая сорняки и удобряя почву. К реке спускался деревянный мостик со ступеньками, ведущими в воду.

У мостика Яна увидела лодку, с подвешенным на ней мотором. Значит, папа уже успел покататься до их приезда.

Стоял прекрасный летний день. Безмолвно застыли деревья, изредка шелестя листвой от легкого дуновения ветерка с реки. Под солнечными лучами искрилась и плескалась вода. Все замерло и притихло под палящим солнцем, только в сухой от жары траве без умолку трещали кузнечики. От зноя даже птицы куда-то попрятались. Одна лишь вода в реке текла, не замечая жары, и манила прохладой.