Ведомые верой

– Да что с тобой такое? – возмутилась, остановившись, девушка, когда он в очередной раз, засмотревшись на щит, затормозился и наткнулся на неё. Дорик пожал плечами и показал на щит.

– Ты не могла бы объяснить, что это такое? – девушка слегка скользнула взглядом по чешуе и зубцам оскалившейся ящерицы, и её лицо отразило тень лёгкого презрения.

– Бедный даджер, – вздохнула она. – Вот до чего довело вас господство хозяина… Вы даже забыли герб своего князя.

– Эй, эй, эй, эй… – поторопился прервать дальнейшие разглагольствования Дорик. – Стоп, красавица… Вот уже пару дней я нахожусь здесь, и все кому не лень называют меня даджером… Бедным, паршивым… Может быть, ты объяснишь, что это значит?

– Я объясню! – сказала Садин, появившись в конце коридора. Несколько быстрых шагов приблизили её к остановившейся паре. Сердце Дорика едва не сорвалось в альюр. На ней было подобие одеяния отшельников, только жемчужно-серого цвета, отороченного по краям рукавов и капюшона серебристо-голубым мехом горной лисицы. А распущенные по воротнику золотистые локоны, переливаясь в пламени факелов, жили своей отдельной, особенной жизнью. – Тебя удовлетворит, если я объясню тебе значение этого слова? – голос заговорившей с ним девушки был как-то нереальным. Желая убедиться, что ему это не чудиться и это видение, и этот голос – не иллюзия, Дорик повернулся к своей проводнице. И с запоздалым удивлением заметил её смиренное выражение лица и скованность в присутствии Садин. Это, да, еще и наряд, такой блистательный по сравнению с чёрным одеянием девушки- проводницы, могли означать только одно. Садин имеет здесь гораздо больше власти, чем показалось это на первый взгляд.

– Да… – согласился молодой человек, и его проводница стремительно исчезла из вида, отпущенная почти незаметным жестом пришедшей.

– Она слишком молода, чтобы суметь объяснить всё, не задев чужого самолюбия, – поговорила Садин, предварительно сделав знак Дорику идти за ней. Дорика подобное начало насторожило, но по-настоящему ему ничего не оставалось ничего нового, как идти и слушать. – Ты должен понять – это слово придумали не мы, мы лишь используем его без предумышленного к вам оскорбления… Даджерами вас называет Хозяин.

– Ты все еще не сказала, что означает это слово, – резко сказал Дорик и остановившись развернул девушку к себе лицом.

– Рабы, бессловесные животные, – твёрдо, не увиливая, ответила она. Почувствовав как крик «что?» рвется у него из груди, Дорик отпустил девичье плечо. Моргая глазами, словно от яркого света, он отступил. Он знал, что Хозяин не слишком их любит, но то, что они для него даджеры, в том смысле, как это сказала Садин… Мелькнула мысль, что девушка могла и солгать, для чего бы ей это не требовалось, но сознание говорило что, скорее всего она права. Слишком многое было за это. Хотя бы то, что орда до сих пор не оставляет в покое ни одну деревню и порой твари хозяина запросто, на виду у всех питаются человечиной. Дорик был потрясён.

– А вы? – Спросил он, пытаясь показать, что сказанное девушкой ни в коей мере не коснулось его. Но хрип мгновенно высохшего горла подтвердил обратное. – Как он зовёт вас?

– Так же как и вы… В общем-то, чёрных отшельников вы и взяли от него.

– Давай вернёмся к гербу, – попросил Дорик и шагнул вперёд, предлагая идти дальше. Садин это поняла и, заговорив, пошла следом. – Герб принадлежит дому князя Фальгрига. Сотню лет назад, когда Хозяин и его орды монстров появились здесь, разделив нас, он стёр из вашей памяти всё связанное со старым Фальгригом. Он сделал что-то с самим воздухом ваших равнин, что до сих пор, когда кто-нибудь из нас спускается туда, он начинает чувствовать себя даджером. Только здесь в горах мы знаем и помним всё, что было раньше. Помним и надеемся, что предсказание свершиться и Фальгриг будет освобождён.

Дослушав, Дорик оглянулся, чувствуя, что-то изменилось, и обнаружил, что за время разговора они пришли в огромный зал, заполненный людьми. Садин торопливо пошла в конец зала, таща за собой Дорика. Оглядываясь вокруг, последний видел только лишь обычных людей, внимательно слушающих кого-то, и не следа оргий о коих шли слухи далеко по всему Фальгригу.

– Мы не можем больше ждать. Орды Хозяина уже непросто атакуют деревни даджеров. В большей мере, притворяясь нами. Нам самим надо остановить это, пока из-за наведённого чувства мести мы не уничтожили равнинных жителей и самих себя.

Дорик недолго искал источник голоса. За главным столом, к которому сейчас и направлялась Садин, стоял мальчик. Лет двенадцати, в богатой одежде, с величественным видом. Он говорил горячо и с прирождённым ораторским умением приковывать к себе внимание толпы. Ещё до того, как Садин встала рядом с мальчиком, Дорик увидел их родство.

– Садин, моя сестра, отправиться ради нас к Волшебнице за советом и помощью. Вы знаете, что нас очень мало, но пророчество поможет нам. Сестра вернётся с помощью, и мы выступим против Хозяина. Мы освободим Фальгриг,это я  – будущий князь Трогорд, говорю вам!

Зал загудел хвалебными выкриками. Девушка тем временем наклонилась к брату и что-то быстро прошептала. Трогорд оглянулся и смерил Дорика откровенно презрительным взглядом. Заметив это, Садин ещё что-то добавила. И её слова вызвали на лице мальчика целую гамму чувств. Удивление, новый интерес и любопытство. С лёгкой усмешкой и обвинением Трогорд бросил несколько слов Садин. Но молодой человек расслышал только последнее:

– Его жена? – И утвердительный вопрос мальчишки странным образом подействовал на Садин. Она медленно кивнула. Больше не было милых ухмылок. Взмахнув рукой, Трогорд одарил сестру пощёчиной. Или точнее попытался это сделать. Молниеносно сообразив, Дорик перехватил руку будущего правителя в нескольких долях дюйма от лица своей… жены.

Если бы его спросили он бы никому не смог бы объяснить, каким образом он узнал в Садин Дайну. Но высказывание Трогорда подтвердило это как и его неудавшаяся попытка наказать сестру…

– Думаю ловить наглых мух не ваше занятие, – примирительно проговорил Дорик, опуская руку мальчика. Его слова не сразу дошли до сознания Трогорда. Держа на весу оставленную руку, мальчик стоял навытяжку, дрожа от ярости и бешенства. Положение попыталась исправить Садин.

– Брат, пожалуйста, не надо скандалов, – сказала она тоном старшей сестры. Но сделала лишь хуже. Мальчик, сдержанно кивнув и поправив плащ, отступил пытаясь скрыть произошедшее,  но его глаза горели оскорбленным самолюбием.

– Моя сестра тоже хочет сказать вам несколько слов, – громко и четко проговорил он. Садин едва вздрогнула, но все же повернулась к слушателям.

– Вы уже слышали, что нас очень мало, но есть возможность увеличить нашу армию, – проговорила она на одном дыхании, повернулась к Дорику. Лишь короткое мгновение она смотрела на него потерянно и запутанно, но потом собралась и снова стала Садин, объяснявшей ему значение слова «даджер». – Пускай никто из вас об этом не думал, но и даджеры вполне могут помочь нам в нашей битве. Когда с помощью волшебницы воздух на равнине очистится, равнинники поймут у кого в рабстве они находятся. Если вовремя провести в их рядах агитацию, то можно будет добиться колоссального успеха. Самое главное, что мне не придётся долго искать человека, который возглавил бы агитационную группу. Некоторые из вас уже знают, откуда этот человек и, я думаю, он как раз тот, кто нам нужен.

– Садин, но как же ты можешь доверять даджеру, которого всего пару дней назад притащила сюда прямо с равнин?..

– Он был даджером! – резко возразила Садин. – А у меня есть весомые причины ему доверять.

– Доверять первому попавшемуся даджеру?

– Я знаю его уже давно, – отвечала Садин, горячо надеясь, что действительно всё так, как она говорит. За прошедшие два дня она тщательно всё продумала, но вероятно стоило сначала поговорить с мужем, чтобы подвести под свои слова твёрдую опору. Сейчас оставалось убеждать и надеяться, что позже разговор с Дориком состоится.

– Давно… Эти два дня?!

– Давно – это уже около четырёх лет.

– И что же это может связывать дочь князя и равнинным простолюдином?

От заданного именно в этот момент вопроса Садин вздрогнула как от сильного удара. Наблюдая за тем, как она так же, как после реплики брата вытягивается в струнку, Дорик с неожиданной обидой почувствовал, что она стыдится их брака. Он также почувствовал, что сможет её простить, если она не ответить на вопрос. Ведь на карту действительно поставлена честь князя. А ещё Дорик вспомнил слова Садин о зачарованном воздухе и осознал, что отрезвление происходит с ним именно сейчас. Воспоминания о старом Фальгриге, которых он никогда не знал, начали наполнять его голову. И даже на девушку он посмотрел уже другими глазами.

– Он мой муж, – твёрдо, но может быть не слишком громко, произнесла Садин. В наступившей тишине Дорик в изумлении посмотрел на ту, которую четыре с половиной года назвал своей женой. Но он женился на сельской девчонке, приемыше полоумной старухи, а оказался женатым на сестре наследного князя Фальгрига. Как уже было, он заранее простил то, что она не сможет рассказать о своём замужестве. Но сейчас… Не только у слушателей, у него тоже не было что сказать на её твёрдое, совсем нетрусливое признание…

Садин боялась оставаться с Дориком наедине сейчас. Слишком многое произошло за последнее время без их на то, хотя бы посвящённости. Она даже не могла предположить, что её кратковременная вылазка в одну из нижних башен отшельников закончиться встречей с давно пропавшим мужем.

– Надеюсь, ты поддержишь меня в продолжение нашего договора, заключённого на берегу Прогана, – проговорил Дорик, едва Садин не постучавшись, вошла в его комнату. Она ответила не сразу, прежде закрыв за собой дверь.

– С твоей стороны это достаточно дипломатичное предложение, – проговорила девушка, не отходя от двери, которую подпирала спиной. – Раньше тебе было необходимо сохранять лицо и свободу, теперь мне. Тогда в деревне я была нищей босоногой девчонкой – здесь я дочь потомком последнего князя. Я, по словам Трогорда и так навлекла не себя общее недоверие, если не сказать презрение, объявив о нашем с тобой браке.

Дорик взглянул на девушку исподлобья.

– Могу уверить тебя, это сообщение было принято не так сурово, как тебе это описал твой братец, – говоря это, Дорик встал с топчана. Разговаривать с женой можно и лёжа, какого рода племени она не была, но разговаривать с одним из возглавляющих сопротивление Фальгрига против Хозяина, точно следовало стоя. – У меня было несколько часов, чтобы поболтать с некоторыми отшельниками, и выяснить, что их больше волнует дата выступления против Хозяина и его орды, чем твоё обнаружившееся замужество. Даже я для них не муж дочери потомков князя, а ещё один присоединившийся к ним сподвижник. Надо признать, что и меня заинтересовал твой план. И было бы неплохо, если бы ты объяснила поподробнее миссию.

– Для этого нам понадобится большая карта, – отозвалась Садин ожившим голосом и улыбнулась.

– Может быть, сначала вернуться немного в прошлое? – спросил вдруг Дорик, подходя к девушке. Она попыталась отступить, но спина тут же упёрлась в дерево двери, напоминая о ранее избранной позиции.

– И что бы ты хотел услышать? – спросила она, опуская глаза к полу и помимо своей воли, задерживая взгляд на голых ногах мужа.

– Знаешь, мне жутко интересно услышать историю о том, как ты попала в селение. Неужели ещё тогда ты думала об исполнении своего плана по агитации наивных даджеров.

– Всё намного проще и не так изощрённо зловеще, как это хочешь представить ты. Я жила здесь в башне. Отец и мать боялись, что меня, их первенца могут похитить. И несмотря на принятые ими меры, это всё-таки случилось.

Меня перевозили в другую башню и по пути на нас напали воорты и орда Хозяина. Твоя деревня тогда всего лишь оказалась меж двух огней. Наши люди убивали только воортов и монстров, последние же убивали всех подряд. В пылу сражение отряд потерял меня и оставил в деревне. А позже просто не стали возвращаться. Мать решила, что в вашей деревни я буду в большей безопасности, если к тому же за мной будут приглядывать несколько наших. Так и продолжалось некоторое время и после твоего ухода. После смерти родителей мой брат оказался под присмотром дядь и опекунов. Но гибель одного из опекунов потребовала моего присутствия рядом с братом. Волей случая до того, как я сама ушла, на деревню напала орда. Люди, которые пришли за мной помогли вам отбить атаку. Но, похоже, для твоих это выглядело, как если бы отшельники снова напали на деревню, похитили меня… Убили других.

– Да… – протянул Дорик. – Для простой истории ты слишком долго говорила…

– Я всего лишь хотела, чтобы ты всё понял… И тем более наш брак, если уж ты затронул эту тему, был лишь удобным прикрытием для меня. Хотя сейчас, как ты уже понял, я не собираюсь отказываться от него. Но для нас и других теперь он будет называться по-другому…

– И как же?

– Политический союз, взаимовыгодный обеим сторонам.

Они оба замерли. Мужчина и девушка. Объединённые тем, что можно было бы назвать одной целью. Хотя никто из них не знал, кому эта цель была нужнее. Это их судьба соединила так, словно ребёнок соединяет две не подходящие друг другу вещицы. И ничего их не соединяло. Кроме, может быть… Не слишком широкого медного браслета, который никто из этих фиктивных супругов за время разлуки не решился снять, неизвестно о чём думая.

– Я бы мог предложить тебе, пойти с тобой или даже вместо тебя, но, похоже, ты будешь возражать, – заговорил Дорик, снова в который раз разглядывая свою вновь обретённую жену. Высокая с волевым упрямством на красивом лице девушка с осторожными и вежливыми манерами истинного потомка князей.

– Ты несоизмеримо сообразителен, – ответила Садин. – Отправиться к волшебнице моя дорога. Ты же важнее для того, что уже слышал. Ты знаешь, что на равнинах мало доверяют женщинам, а ту кто попытается навязать другим свои идеи, кто-нибудь точно убьёт из справедливого чувства возмездия. Тем более даже десяток лет жизни не сделал меня одной из равнинников, – Дорик заметил, что она не повторила слово «даджер» и в очередной раз почувствовал к ней большую симпатию. – Ты же будешь там своим человеком, и без сомнения к твоим словам уж точно прислушаются. А я и так буду не одна, и тебе не стоит думать, что я погибну.

Дорик невесело рассмеялся.

– Но согласись же, что как мужчина я должен заботиться о тебе. Несмотря на все эти годы, наши отличия и прочее, ты всё ещё остаёшься моей женой, надетый мною браслет всё ещё на твоей руке.

– Всё будет нормально. Это вылазка не первая в моей жизни, и ты сам знаешь, что постоять за себя я сумею.

– Значит, каждый из нас делает то, что было ему уж предназначено.

Садин кивнула, соглашаясь и повернулась, чтобы открыть дверь.

– Может быть, мне проводить тебя до твоих покоев? – остановил её Дорик.

– Пожалуй, нет, не стоит. Завтра рано вставать. Путь предстоит долгий.

– Почему?

– Нам нужно будет спуститься со скал, дойти до Лиабант.

– Спуститься?.. Дойти?.. А сейчас разве мы не можем полететь на оданах?

– Нет! Пока больше они не хотят нам помогать. Они будут ждать слов Волшебницы. Если она согласиться помочь, то и они снова вернутся на нашу сторону. Если же она откажет – мы пропали…

– А что будет потом, когда мы дойдём до Лиабант?

– Ну… Ты начнёшь спуск на равнину, а я с остальной группой пойду до водопада Шоргу. Дальше тебе не нужно знать. Достаточно того, что ты уже знаешь… А мне же нужно любыми способами и средствами добраться до Волшебницы.

– Я всё-таки тебя провожу, – Дорик подошёл к девушке и, обняв за плечи, вывел в коридор. Она молча покачала головой, но больше не сделала ни единого жеста в желании отринуть помощь мужа. Вместе они дошли до покоев Садин. Правда, для того, что Дорику вернутьсяему потребовался сопровождающий – один из солдат охраны Трогорда.

– Желаю тебе хорошо отдохнуть… – прошептала Садин. Дорик хотел, было её поцеловать, но тут из открывшейся двери вышел белокурый гигант и сгреб Садин в объятия.

– Хорошо, – резко ответил Дорик и заторопился уйти, вынуждая сопровождающего его солдата почти бежать. Чудовищное ощущение боли сдавили его горло и сердце. Он почувствовал, как злобные когти зверя скребутся у него в душе. Ревность. Он едва сумел сдержать себя. Сумел, когда сильнее всего ему хотелось вернуться. Правда, он не знал, что бы тогда сделал. Он ушёл…

Утро пришло нескоро. Свинцовые тучи, окружившие вершину Сияющей Девы, скрывшие её лик от жителей равнины. Дорик лежал на кушетке и неотрывно следил за небом. Когда солнце было готово встать, в небе замерцали алые всполохи. Они напомнили о предстоящем. Он уже не сожалел, что ему возглавлять команду для спуска в долину. Боль в сердце не давала ему покоя, и из-за неё казалась неоригинальной мысль напроситься идти с Садин. Он не желал её видеть. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.

Путешествуя, он никогда не думал о жене, и вместе с тем у него не возникало мысли, что она может отдать своё предпочтение ещё кому-то кроме него. У него начисто вылетело из памяти– на каких условиях был создан их брак. Его разум сейчас это осознавал, но тогда откуда же ревность? Кого и к кому ревновать? Женщину, которая никогда не была его настоящей женой к человеку, который был с ней рядом, когда требовался? И вообще, отчего ревность? Ведь он никогда не любил её. И в горы пошёл, лишь решив, что его жена даже ему не принадлежащая не должна быть в лапах отшельников.

– Садин, – едва слышно проговорил он, и неожиданно причина ревности стала ему ясна. Может быть, Дайна и была его женой, но Садин продолжает носит его браслет. Первая была для него потеряна, вторая никогда ему и не принадлежала. Но, встретив Садин в лесу, он, не узнав в ней свою жену- малолетку, заинтересовался ею больше, чем ему хотелось бы…

– Простите, – прошептала маленькая девочка, появляясь в дверях. – Меня послали вас разбудить, – робко проговорила она, увидев, что он уже не спит. Кивнув ей Дорик, поднялся и потянулся за рубашкой. Но вместо своей старой обнаружил новую вдобавок с жилеткой и поверх всего меховой плащ с гербом князя где-то на плече.

– Я же не спал, – удивился вслух Дорик. – Когда же всё это успели принести?

– Должно быть, до вашего возвращения от покоев Трогорда Диссэ, – простодушно призналась девочка и исчезла прежде, чем Дорик снова успел раскрыть рот. Ему не осталось ничего другого, как одеться и выйти. У дверей его ждал солдат. Вчерашний сопровождающий. Жестом, попросив Дорика следовать за собой, он повёл его к месту сбора обеих групп. По пути молодому человеку удалось задать вопрос, возникший у него после слов девочки.

– Вы можете сказать мне, как вы называете вашего князя?

Воин оглянулся и, пожав плечами, ответил:

– Трогорд Диссэ…

– А что это означает?

– Это от древних слов «предсказанный прошлым»…

Дорик приостановил шаг. Его сознание вдруг застопорилось на двух простых словах. «Трогорд» и «предсказанный». И тут он снова почувствовал, как слова Садин по поводу обязательного возвращения памяти начинают сбываться. Дорик остановился совсем. Вот то, что его смущало. Слова… Возвращение памяти принесло с собой вспоминание языка, использовавшегося в Фальгриге до прихода Хозяина. Ему вспомнилось, что чтобы не означало слово Трогорд, по-настоящему это не было даже похоже по смыслу на «предсказанный». Охранник подтолкнул его. И озарение пришло быстрее, чем мгновенно. Садин Диссэ. Дорик по-настоящему вспомнил слова матери на похоронах отца. Тогда он был слишком мал, чтобы осознано запомнить неловко оброненные слова. Он это и не сделал. Он запомнил инстинктивно и пережитое сейчас помогло ему вспомнить.

«Предсказанная прошлым придёт!» – и «предсказанная прошлым» звучало как Садин Диссэ…

Местом сбора стал небольшой вытянутый двор, заканчивающийся большими закрытыми воротами.

– Ворота – выход из крепости. И только то, что проход к ним лежит по очень узкому ущелью Сияющей Девы, не даёт орде Хозяина напасть на нас с этой стороны внезапно, – скороговоркой ответил проводник на невысказанный вопрос Дорика. – Чтобы мы вышли – ворота откроют, но не широко и не надолго, так что надо будет действовать чётко…

– Дорик, – тихо позвала Садин, появляясь рядом с ним из толпы, тут же  серьёзно упрекнула: – Ты слишком долго шёл! Идём, – приказала она и вновь ввернулась в общую толпу. Идя за ней, Дорик не мог не заметить, с каким почтением расступаются перед ней люди. А потому только сейчас с удивительной чёткостью осознал, кем на самом деле является его жена. И дело не в том, что она потомок и сестра будущего князя. Оно в том, что она, будучи женщиной, смогла добиться уважения от мужчин в мире, где сам обычай не позволяет уважать в женщине ни жену богатого или известного, а человека добившегося уважение своими делами.

– Это твоя группа, – сказала Садин и когда её слова дошли до его сознания, он понял, что происходит что-то еще. – Арек, Фалар, Зинон, Аскольт, Бавак, Радэка и Дарена, – парни, которых она представляла, не выглядели громилами вроде тех, что шли с самой Садин. Обычные ребята, каких в центре любой деревни или города не смогли бы опознать как отшельников. Дарена была женщиной лет тридцати, а Радэка – сверстницей Садин. Очаровательная блондинка с голубыми льдинками глаз, в который сейчас, когда она не улыбалась, светилась серьёзная рассудительность. – Все они обучены бою и смогут защититься. Твоё конкретное задание саггитировать деревни. Начиная со своей. По Лиабант ты спустишься до реки Зюрд и остановишься в Дуске. Не в коем случае не суйся в Фальгриг. В Дуске найдёшь таверну «Жареная колбаска», передашь её хозяину письмо. Закончишь дела, по знаку Тэрэна уходи в Ларакот. Там дождёшься меня у тетушки Вахай на улице Феотиста. Не предпринимай ничего… Пока всё… – Садин хлопнула его по плечу и исчезла в толпе.

Радэка хохотнула, глядя вслед Садин, и мило улыбнулась посмотревшему на неё Дорику.

– Похоже, ты впервые в такой компании, как наша, – проговорила Дарена.

– Это правда, – не стал отрицать Дорик.

– Да, друг, наверно тяжело быть мужем княгини, – посочувствовал угловатый парень с глубоким шрамом на подбородке, которого Садин представила как Аскольта. С потрясающей чёткостью Дорик понял, что они не считают его даджером и, глядя на него, даже не думают об этом.

– Пожалуй, мне еще только придётся привыкать к этому, – ответил охотник и протянул руку Аскольту. Тот широко улыбнулся и ответил на жест своим крепким пожатием.

– Теперь мы одна команда, и все неприятности, которые мы встретим, будут общими, – сказала Радэка…

Через два часа отряда покинули Башню и оказались в ущелье, занесённом огромными сугробами снега. После тепла крепости окружающий воздух казалось обжигал беззащитную кожу колючим холодом. Дышалось легко, и слегка кружилась голова. Посмотрев поверх края ущелья на порядком посветлевшее небо, Дорик подумал, что это вполне может быть из-за недостатка воздуха, здесь на этой большой высоте Сияющей Девы.

Кто-то похлопал Дорика по плечу и указал на двинувшихся вперёд людей отряда Садин. Он дёрнулся было идти следом, но почти сразу же провалился почти по пояс, продавив весом тонкую коросту слипшегося снега.

– Может быть, стоит надеть снегоступы, – услышал Дорик рядом с ухом голос Радэки. – Иногда это помогает ходить по такому снегу.

Дорику было глупо с ней не согласиться. Выкарабкавшись из сугроба, он одел снегоступы. К тому моменту, когда он вновь обрёл способность двигаться, рядом с ним осталась только Радэка, как и он по самые брови закутанная в меховой плащ. И он, глядя на неё, видел только голубые смеющиеся глаза.

– Пойдем, – позвала она и пошла первая. Дорик оказался заключительным в длинной цепочке людей отважившихся на переход грозящего сходами лавин узкого ущелья. Идя следом, Дорик думал, о том, что для парящих там, в высоте оданов, они похожи на цепочку муравьёв ползущих по белой простыне.

Мороз крепчал, а солнце и не думало передвигаться с одного выступа на другой.  Но в какой-то миг Дорик увидел его все-таки оказалось над егоу себя над головой. К этому времени они отошли так далеко от башни, что она  скрылось из вида за сверкающими навесами снега.

Час, другой, третий… Они всё ещё шли по снежной бесконечной пустыне. Дорик не думал, что однообразие может так сильно утомлять. Спустя несколько часов после выхода из Башни он почувствовал себя готовым завыть. Его просто бесило спокойствие людей, идущих впереди него. Если бы он это писал, то на этом моменте он был, отложил перо и ушёл бы от стола подальше, в желании забыться. Но он не описывал, а сам был персонажем, а, потому преодолевая себя, шёл дальше, лишь продолжая ощущать зарождавшуюся ненависть, к тем, что шагали с ним. Зачем они шли – он знал, но сейчас отказывался понимать.

Так, значит, он – равнинный даджер. А они кто? Да те же самые даджеры, только подчиняются они не Хозяину, а своему князю. Князь… Дорик мог бы расхохотаться, но не сделал этого вслух. Предпочитая издеваться над своими спутниками молча. Нашли себя князя. Поразительное зрелище! Толпа народу подчиняется десятилетнему мальчишке, признавая за ним право, давать и забирать их жизни. Да и чем же они лучше тех, кого называют даджерами? Те же самые рабы. Только своего малолетнего хозяина они называют по-другому. А Садин? Мысли обозлённого Дорика перекинулись на жену. И почему он только позволил этой девке командовать. В деревне ни один парень не позволил бы ей такого. А здесь они дружно заморочили ему голову и уговорили на эту идиотскую затею. Мало того что его один раз пошедшего за ней она связала как готового к жертвоприношению йикуйя, теперь он снова оказался дураком, потому что снова пошёл у неё на поводу. Ну, боги, может быть, вы снизойдёте для достойного ответа? Почему он пошёл за ней снова? «Она твоя жена», – ответил ему внутренний голос. Жена? Дорик ещё больше разъярился. Что означает жена для обычного человека? Это дом, дети, женщина, которая любит и готова разделить с ним ложе. А что есть у него? От дома он отказался, поскольку вместо любимой женщины у него был партнёр по заключённому договору. Из-за этого у него не стало семьи. Ведь что он нашёл сейчас? В нём больше не нуждались. Кем он мог быть для женщины –  дочери и сестры князя? Она не нуждалась в его опеке. Тем более оставаясь той, кем она сейчас была. В любой момент она могла избавиться и от него, и от браслета, который он надел ей четыре года назад. Но она пошла на более изощрённую пытку. Зная о том, как она хороша, и что он не упустит возможности побыть с ней рядом, она потащила его в эту злосчастную вылазку, когда он даже не понимал зачем.