Снегурочка для повелителей

– Во-первых, – я подняла указательный палец, чувствуя себя полной дурой, но отступать было некуда, – правило личной неприкосновенности. Вы меня не едите. Не пытаетесь зажарить, запечь, принести в жертву или как-то иначе повредить. Ни полностью, ни частично. Это базис.

Каэл приподнял бровь. Уголок его рта дрогнул.

–Продолжайте. Невероятно занимательно.

– Во-вторых, – я подняла второй палец, – Вы обеспечиваете мне условия, пригодные для выживания. То есть, обувь, которая не плавится, и температуру, при которой я не превращусь в уголь. Я бесполезна вам в виде пепла.

– Разумно, – кивнул Каэл, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.

– В-третьих, – Сердце колотилось где-то в горле, но я продолжала, – Вы объясняете, что именно вы понимаете под словом «праздник». Потому что я подозреваю, что наши с вами представления могут кардинально отличаться. Возможно, чаши полные крови. Тогда – я пас.

Зерес фыркнул, но выглядел скорее озадаченным, чем злым.

–А что у вас вместо крови?

– Шампанское. Ну, или детский сок. Смотря какой бюджет, – отрезала я. – И в-четвертых, и главных. Если я сделаю вам этот… праздник, вы меня отпустите. Домой. Обратно в детский сад.

Я произнесла это больше для проформы. Где-то в глубине души уже шевелилось холодное, крошечное понимание. Тот портал… он выглядел не как двусторонняя дверь. И сила, которую они проявили… они могли бы и не отпустить. Но пытаться надо.

Каэл и Зерес переглянулись. Между ними прошел какой-то безмолвный диалог. Потом Каэл повернулся ко мне.

–Правила приняты. За исключением последнего пункта. Мы его… обсудим после праздника. В зависимости от результата.

Это было не «да», но и не «нет». Максимум, на что я могла пока рассчитывать.

– Ладно, – вздохнула я, чувствуя, как адреналин начинает отступать, оставляя после себя пустоту и дикую усталость. – Тогда, пожалуйста, обувь. И экскурсия. Я в гостях, как я понимаю, и хотела бы знать, где находится туалет в этом… э… отеле.

Зерес разразился громовым хохотом. Каэл снова удивился.

–Туалет?

–Ну да. Белый друг человека. Малая нужда. Очко? – я уже почти не соображала, что говорю.

– У нас нет… такого, – сказал Каэл, смотря на меня так, будто я только что заговорила на мертвом языке.

–Вообще?!

–Мы… демоны, – объяснил он, как будто это что-то проясняло.

Вот черт. Придется включать в правила и этот пункт. Позже.

– Хорошо, – сдалась я. – Тогда просто обувь. Пожалуйста.

Зерес, все еще посмеиваясь, щелкнул пальцами. К моим ногам с легким шипящим звуком прилипла пара… чего-то. Это были сандалии, сплетенные из темной, похожей на кожу материи, но живой и теплой на ощупь. Подошва была твердой и прохладной. Я осторожно ступила. Пол больше не обжигал.

– Ну, вот и славно, – пробормотала я. – Теперь я похожа на Снегурочку на курорте. Веду.

Каэл жестом указал на арочный выход из библиотеки.

–Проходите, Алиса. Добро пожаловать в наши скромные владения.

Я сделала первый шаг. Потом второй. Сандалии тихо шлепали по горячему камню. Два демона шли по бокам от меня, как почетный эскорт, или как надзиратели. Мы вышли из библиотеки в огромный зал с колоннами, уходящими куда-то в красно-черный сумрак под потолком. Вдалеке текла река из огненной лавы, через которую был перекинут ажурный мост. В воздухе порхали какие-то светящиеся существа.

Это был не ад. Это было что-то другое. Дикое, могучее, пугающее и… безумно красивое. В своем роде. Другой мир, другие параметры. И я, Алиса, воспитательница, в самодельном костюме Снегурочки и сандалиях из кожи неведомой зверушки, шла по этому миру, ведомая двумя существами, которые смотрели на меня с голодным любопытством. Я сжала кулаки, чтобы они не тряслись – главное – начать. А там… посмотрим, кто кого будет развлекать.

Глава 5

Каэл

Она шла между нами, и на фоне монументальной, высеченной в камне вечности моего мира ее фигурка казалась хрупкой. Как драгоценная, невероятно сложная безделушка, занесенная ураганом в кузницу. Каждый ее нервный взгляд, брошенный на огненную реку, каждый сдержанный вздох при виде парящих в вышине исполинских обитателей этого мира – все это я фиксировал. Реакция на экстремально высокие температуры: повышенное потоотделение, учащенное дыхание. При этом – минимальные признаки паники. Любопытно. Реакция на Зереса: осторожность, попытка держать дистанцию. Взгляд скользит по мышцам, рогам, фиксирует потенциальную угрозу. Логично. Реакция на меня – неопределенная. Склонна вести диалог. Видит во мне меньшую, по ее мнению, угрозу. Ее физиология кричала о смертельной уязвимости, но ее дух отказывался ломаться. Она не рыдала, не молила о пощаде. Она вела переговоры. Выдвигала условия. Спрашивала про туалет. Абсурд.

Я вел ее через Зал Сфер, где сконцентрированная магия прошлого витала в виде переливающихся сгустков, ведущих между собой беззвучные, вечные диалоги. Она, завороженная, на секунду остановилась, наблюдая за их танцем.

–Что это? – прошептала она.

–Накопленная магия. Фоновый резонанс мироздания, – отмахнулся я. – Не обращайте внимания.

–Звучит как мой педсовет, – пробормотала она себе под нос, и я едва уловил смысл.

Сравнение величественной магии моего мира с каким-то сборищем смертных педагогов должно было возмутить. Но вместо этого мне стало любопытно. Что такое «педсовет»?

Зерес, идущий слева от нее, явно скучал. Его интерес к тонким материям был равен нулю.

–Смотри, Снежинка, – он указал на грохочущий в отдалении водопад из расплавленного обсидиана. – Красиво, да? Я там одного нахала как-то сбросил. Горячо было!

Алиса замедлила шаг.

–Это… метафора? – осторожно спросила она.

Зерес смотрел на нее с искренним непониманием.

–Что?

–Ничего, – она покачала головой и ускорилась, краем глаза косясь на него.

Я мысленно отметил, что субъект склонен искать рациональное объяснение даже самым очевидным проявлениям нашей природы. Механизм психологической защиты. Эффективно, но бесполезно.

Мы вышли на смотровую площадку, с которой открывался вид на Огненные Равнины – бескрайнее море магического пламени и тумана, где обитали огненные элементали и другие существа, рожденные от жара и хаоса. Они метались в вечном, безумном танце, подпитывая энергией этот мир. Алиса подошла к краю, вцепившись пальцами в каменную балюстраду. Ветер, горячий и насыщенный энергией, трепал ее белый парик. Она смотрела несколько минут, а потом обернулась ко мне. Лицо было серьезным.

–У вас тут… очень оживленно, – констатировала она. – И им всем не скучно, да?

Я был ошарашен. Не «О, боже, какой ужас!», не «Спасите!», а «оживленно» и «не скучно». Это был такой пронзительно человеческий, такой простой и такой неверный вывод, что он разбил все мои заранее подготовленные категории для анализа.

– Им здесь положено быть оживленными, – ответил я, подходя ближе. – Это их природа. Они – часть энергии этого мира. Хаотичная и неудержимая.

– С их точки зрения, наверное, весело, – она снова посмотрела на равнины, и в ее глазах было не ужас, а любопытство. Смешанный с легкой тревогой.

Я почувствовал странный диссонанс. Это было не по сценарию.

– Они такие, какие есть, – заметил Зерес, подходя с другой стороны и облокачиваясь на балюстраду так, что камень затрещал. – Сила. Чистая сила. Правила простые.

– Правила, – она повторила это слово задумчиво. – Да, вы любите правила. Я это уже поняла. – она посмотрела то на него, то на меня. -А вы здесь кто? Главные по этой… силе?

Повисла тишина. Зерес перевел дух, собираясь что-то выпалить, но я его опередил.

–Мы – часть этого мира, – холодно сказал я. – Одна из его управляющих сил. Мы обеспечиваем стабильность хаоса.

– О, – она кивнула, и по ее лицу было видно, как она выстраивает новую картину мира. – То есть вы… администрация. Директора этой гигантской энергетической станции.

Зерес фыркнул, но на сей раз в его фырканье послышалось что-то похожее на смех.

–Директора! Мне нравится! Я тогда – главный по генерации!

– А я – по распределению, – не удержался я, и уголки моих губ сами собой поползли вверх. Администрация энергостанции. Какое точное, и в то же время ужасно приземленное определение. Я, Повелитель Тлеющих Свитков, – бухгалтер магического хаоса.

Мое настроение, против моей воли, улучшалось. Эта женщина не вписывалась ни в одну модель. Ее мозг работал на какой-то иной логике, которая одновременно раздражала и притягивала. Она видела суть, минуя все ожидаемые слои ужаса и благоговения, и приписывала ей самые бытовые объяснения.

– Прохладно? – спросил я, заметив, что она потерла плечи. Ее костюм был до смешного неадекватен окружающей среде.

– Некомфортно, – она призналась. – У вас тут жарко, но как-то сыро. Сквозняки.

«Сквозняки». В эпицентре магического пламени. Я потер переносицу.

–Зерес, – повернулся я к напарнику. – Источник тепла. Небольшой. И стабильный.

Зерес с энтузиазмом потер ладонью. В его глазах вспыхнули огоньки.

–Сейчас, устрою костерчик!

– Не костер, – я остановил его. – Что-то контролируемое. Не пылающее.

Он нахмурился, но подчинился. Сконцентрировавшись, он сжал ладони, и между ними возник сгусток чистого, золотого пламени. Оно было ярким, горячим, но не обжигающим. Он сформировал его в идеальную сферу и протянул Алисе.

–Держи. Грейся.

Она с опаской протянула руки. Пламя мягко легло на ее ладони, не причиняя боли. Она ахнула, прижала теплый шар к груди.

–Ой! Спасибо! Как камин… только в руках.

Она улыбнулась Зересу. Искренне, с благодарностью. И я увидел, как его надменная, хищная маска на мгновение сползла, сменившись на растерянность. Он привык, что на его огонь реагируют страхом. А не благодарностью. Он промычал что-то невнятное и отвернулся, но я поймал на его лице редкое выражение – смущение. Вот оно. Неучтенная переменная.

Это была не просто смертная. Она всего за час внесла диссонанс в нашу отлаженную тысячелетиями динамику. Она заставила меня улыбаться ее глупым шуткам. Она заставила Зереса создавать источники тепла вместо разрушения. Она была опасна. Не своей силой. Своей слабостью. Своей человечностью. И самое ужасное, самое нелогичное, самое идиотское заключалось в том, что мне это начало нравиться. «Нужно усилить наблюдение, – механически подумал я, глядя, как она греет руки у подаренного Зересом пламени, а тот старается не смотреть на нее с глупой ухмылкой. – Субъект представляет потенциальную угрозу стабильности системы».

Но другая часть меня, та, что была не Хранителем Свитков, а просто Каэлом, смотрела на это и думала лишь одно: «Интересно, а на что еще она способна?»

Глава 6

Зерес

Черт возьми, а она ничего, эта Снежинка. Не сломалась. Не расплакалась. Не пыталась бежать. А ведь виды могли напугать кого угодно. Огненные равнины, где клубятся элементали, вечно голодные скальные псы, рыскающие в тенях, сам воздух, густой от магии и зноя. А она шла и смотрела. Глаза круглые, но любопытные. Как детеныш какого-то зверька, который еще не знает, что его могут съесть. Мне, если честно, было немного не по себе. Я привык, что от меня шарахаются. Кричат. Закрывают глаза. А эта смотрела. И задавала вопросы. Глупые, дурацкие, но вопросы. Про туалет! Я чуть не лопнул тогда. Каэл, ясное дело, сделал свое умное лицо, но я видел – ему тоже было смешно. А потом она выпалила про то, что мы – директора. Я сначала опешил. Я, Зерес, Повелитель Неугасимого Пламени, главный по генерации? Потом меня прорвало. Это было так нелепо и так метко, что лучше и не придумаешь. Да, я генератор. Я тот, кто дает свет и жару, кто двигает все это хозяйство. А Каэл – тот, кто все это упорядочивает, раскладывает по полочкам, чтобы ничего не разлетелось к чертям. Директора. Точнее не скажешь.

И ее улыбка… Когда она взяла тот шар пламени и улыбнулась. Не так, как улыбаются мне обычно – оскалом страха, попыткой задобрить. А просто. «Спасибо», сказала. И все. Искренне. У меня внутри что-то перевернулось. Непривычное чувство. Теплое и колючее одновременно. Я аж отвернулся, чтобы не видеть ее глаз. Глупости. Это же просто смертная. Хрупкая. Временная. Забава на вечер. Но когда мы повели ее дальше, в Грот Спящих Вулканов, я поймал себя на том, что иду между ней и краем тропы, хоть там и нет реальной опасности. Просто на всякий случай. И смотрю, не слишком ли ей жарко. Она же вся красная стала, потная. Как ракушка, которую вот-вот откроешь. Каэл что-то бубнил ей про геологию и магические тектонические плиты. Она кивала, но по глазам было видно, что ей тяжело. Дышит часто, губы пересохли.

– Эй, – я толкнул Каэла локтем, прерывая его лекцию. – Давай передохнем. А то твоя Снегурочка сейчас растает прямо у нас на глазах, и никакого праздника не будет.

Каэл посмотрел на нее и нахмурился, будто только сейчас заметил ее состояние.

–Ах, да. Простите. Я забыл об ограничениях.

Мы устроили ее на выступе прохладного темного камня, подальше от раскаленных потоков. Я присел напротив, на корточки, упершись кулаками в бока. Смотрел на нее. Маленькая. Мокрая. Парик съехал набок, и из-под него выбились темные влажные пряди волос. Настоящие. Они казались такими мягкими.

– Ну что, Снежинка, – сказал я. – Нравится у нас? Весело?

Она посмотрела на меня, и в ее глазах читалась такая усталость, что мне почти стало ее жалко. Почти.

–Очень… экстремально, – выдохнула она. – У вас тут нет чего-нибудь… ну, попрохладнее? Какого-нибудь озера? Или хотя бы душа?

– Озеро есть, – сказал я. – Расплавленного камня. Душ. – я хмыкнул. – Дождь из искр каждые полчаса в восточном крыле. Освежает.

Она простонала и закрыла лицо руками.

–Я сейчас расплавлюсь.

И тут меня осенила идея. Гениальная. Блестящая.

–Стой тут, – скомандовал я и, не дав ей опомниться, рванул прочь, оставив ее на Каэла.

Я помчался вглубь грота, к самой его дальней стене, где из трещин сочился не жар, а приятный, прохладный пар. Там росли хрустальные сталагмиты, впитывающие в себя излишки тепла. Я выбрал один небольшой, идеально гладкий, и отломил его у основания. Он был холодным, как лед, и приятно покалывал ладонь. Когда я вернулся, Каэл что-то показывал ей – маленькую иллюзию падающего снега. Она смотрела, улыбаясь слабой, уставшей улыбкой. Меня это почему-то задело.

– На, – я грубо сунул ей в руки хрустальный стержень. – Держи. Охлаждайся.

Она вздрогнула от неожиданности, потом ее пальцы сомкнулись вокруг кристалла. И на ее лице расцвела такая благодарность, такая чистая радость, что у меня перехватило дыхание.

–Ой! Какое облегчение! – она прижала прохладный кристалл к щеке, потом ко лбу, зажмурившись от удовольствия. – Спасибо, Зерес! Ты просто спаситель!

Каэл поднял бровь, наблюдая за этой сценой. В его взгляде читалось любопытство и что-то еще. Что-то вроде насмешки.

– Как трогательно. Зерес, приносящий облегчение, а не страдания. Мир перевернулся с ног на голову.

– Заткнись, – проворчал я, но беззлобно. Мне и правда было… приятно. Приятно, что я сделал что-то полезное. Не разрушил, а помог. Странное чувство.

Алиса сидела, прижимаясь щекой к кристаллу, и смотрела на меня. Теперь ее взгляд был другим. Не испуганным, не оценивающим. А… теплым. Таким же теплым, как тот шар пламени, что я ей дал.

– Ты ведь не всегда такой громила, да? – тихо спросила она. – Где-то внутри там должен быть парень, который знает, что такое быть нормальным.

Я фыркнул, смущенный ее прямотой.

– Я и есть нормальный. Для этого места. А твой мир он слишком мягкий. Скучный.

– Вам просто не показывали, как можно по-другому, – сказала она, как будто это была самая очевидная вещь на свете.

И снова этот диссонанс. Она говорила со мной не как с монстром, не как с силой природы. А как с… человеком. Парнем. Которому «не показывали».

Каэл наблюдал за этим молча, и я видел, как в его голове крутятся шестеренки. Он все анализировал, взвешивал. Мне это не нравилось. Я привык действовать, а не думать.

– Ладно, хватит валяться, – я поднялся, стараясь вернуть себе привычную грубоватость. – Покажем тебе самое интересное. Пещеры Сияющих Россыпей. Там не так жарко, зато красиво.

Я протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Она колебалась секунду, потом положила свою маленькую, прохладную ладонь в мою. Разница была разительной. Ее кожа была мягкой, почти хрупкой. Я боялся сжать пальцы, чтобы не сделать ей больно. Она встала, все еще держа в другой руке мой кристалл.

–Пещеры? – спросила она с опаской. – А там нет… ничего кусачего?

– Ничего, что бы я не мог разнести в клочья, – заверил я ее, и это была чистая правда.

Мы пошли дальше, и на сей раз она шла ближе ко мне, а не к Каэлу. И я поймал себя на том, что иду медленнее, чтобы она поспевала. И что я все еще держу ее руку в своей. И не хочу отпускать.

Ее пальцы постепенно согревались в моей ладони. Но то странное, новое тепло, что разгоралось у меня внутри, было куда сильнее. Оно было жгучим и тревожным. Оно заставляло меня смотреть на нее не как на диковинку, а как на… женщину. Хрупкую, смелую, пахнущую чем-то свежим и далеким. Черт. Каэл хотел праздника. А получил нечто гораздо более интересное. И опасное. И я, кажется, был не против.

Глава 7

Каэл

Она разрушала все. Все мои схемы, все классификации, все прогнозы. Она была живым воплощением хаоса, но не того, знакомого и управляемого, что царил в Огненных Равнинах. Это был мягкий, теплый, невероятно притягательный хаос, который угрожал смести все мои принципы. Я наблюдал, как она смеется, запрокинув голову, и ее смех, чистый и звонкий, заставлял вибрировать не только кристаллы, но и что-то глубоко внутри меня. Я анализировал этот звук, пытаясь разложить его на составляющие: частота, громкость, эмоциональная окраска. Но анализ не работал. Он лишь фиксировал факт: этот звук вызывает физиологический отклик. Учащение пульса. Легкое головокружение. Повышение температуры тела, не связанное с внешней средой.

Она отпустила руку Зереса и подошла ко мне. Ее волосы, темные и влажные, пахли чем-то чуждым: потом, чистотой и тем самым, неуловимым ароматом грозы, что принес ее сюда. Она посмотрела на меня своими невероятно большими глазами, в которых читалась не робость, а вызов.

– Вы не умеете радоваться мелочам.

Ее слова повисли в воздухе, жгучие, как пощечина. И самые невыносимые были не в самой констатации факта, а в той легкой, почти материнской жалости, что в них звучала. Она жалела нас. Нас, древних, могущественных существ. Это должно было вызывать ярость. Вызывало же нечто иное. Стыд? Жажду доказать обратное? Она предложила нам «отпустить контроль». Абсурд. Контроль – это основа моего существования. Без контроля мир рухнет в хаос. Без контроля… без контроля я могу сделать нечто непоправимое. Например, протянуть руку и коснуться ее щеки. Прямо сейчас. Проверить, так ли ее кожа мягка, как кажется. Понять, сможет ли она выдержать жар моих пальцев.

Зерес смотрел на нее с тем выражением простодушного обожания, с которым пес ждет брошенный мяч. Он был прост. Его желания лежали на поверхности: обладать, защищать, наслаждаться. Мои были… сложнее. Глубже. Я хотел не просто обладать. Я хотел понять. Разобрать на части, изучить каждый механизм ее души, каждую причинно-следственную связь, что привела ее к нам. И лишь потом, возможно, собрать обратно, оставив себе навсегда. Она взяла Зереса за руку, а потом взгляд ее упал на меня. Приглашающий. Обещающий что-то.

– Готовы попробовать? – спросила она.

Нет. Я не был готов. Я был готов ко всему, кроме этого. Но я кивнул. Потому что отказ означал бы проигрыш. А я не привык проигрывать. Особенно в глазах этого хрупкого, ничтожного, невероятного создания.

Мы вышли из прохлады пещер обратно в знойные галереи. Алиса шла между нами, и теперь она уже не выглядела потерянной или напуганной. Она смотрела по сторонам с интересом экскурсанта, который оценивает новое место. Ее страх испарился, сменившись на острую, живую любознательность. Это было… восхитительно. И опасно.

– Итак, – сказала она. – Праздник. Вы хотите Новый год. Значит, нам нужна елка. Или ее эквивалент.

– У нас есть Древо Сквозняков, – предложил Зерес, явно гордый своим знанием местной флоры. – Огромное, колючее, с него постоянно сыпятся раскаленные иголки.

Алиса поморщилась.

–Идеально для поджигания ковра. Нет, спасибо. Что-нибудь… ну, более традиционное. Зеленое. Или хотя бы напоминающее зеленое.

Ее взгляд упал на меня. Она уже поняла, что за «традициями» следует обращаться ко мне.

Я мысленно перебрал архивы.

–В Садах Отчаяния произрастают сталагмиты, покрытые мхом. При определенном угле освещения он излучает свечение, близкое к зеленому.

– Уже лучше! – она улыбнулась, и это было похоже на вспышку. – Ведем меня в сады!

Сады Отчаяния были моим детищем. Местом, где я культивировал редкие виды магической флоры, способной выживать в экстремальных условиях. Воздух здесь был густым и пряным, а с висячих террас открывался вид на бурлящую ниже лавовую реку. Алиса замерла на пороге, ее глаза расширились.

–Вау… – прошептала она. – Это… нечто среднее между ботаническим садом и кузницей бога Гефеста.

Я не знал, кто такой Гефест, но общий смысл был ясен.

–Мхи там, – я указал на дальнюю стену, где с массивных каменных глыб свисали сине-зеленые плети, мерцающие мягким светом.

Мы подошли ближе. Алиса протянула руку, но не коснулась, боясь повредить. -

Они красивые… Но для елки маловато.

– Можно собрать несколько образований вместе, – предложил я. – Сформировать некое подобие конуса.

– А украсить? – она огляделась. – Чем? Игрушками, гирляндами…

– Ги-рлян-ды? – переспросил Зерес, коверкая слово.

– Огненные шары, – сказала она, как будто это было очевидно.

– Я могу сделать много маленьких. Они будут висеть и светиться.

Алиса посмотрела на него с некоторой тревогой.

–Они… безопасны?

– Абсолютно! – он щелкнул пальцами, и над его ладонью возник крошечный, искрящийся шарик пламени. – Смотри, не жжется.

Она осторожно приблизила палец. Я замер, готовый в случае чего среагировать. Но шар лишь излучал приятное тепло. Она коснулась его кончиком пальца и рассмеялась.

–Точно! Как тот, что ты мне дал. Давай такие!

Ее восторг был заразителен. Зерес, польщенный, принялся создавать еще несколько шаров. А я наблюдал. И чувствовал странное, щемящее чувство. Нечто вроде… ревности? Не к ней. К нему. К его простоте. К его способности дарить ей то, что вызывало немедленный, яркий отклик. Я мог предложить лишь знания. Логику. Сухие факты. Она обернулась ко мне, словно поймав мою мысль.

–Каэл, а ты что предложишь? Без твоих мудреных штук тут не обойтись.

Ее взгляд был ободряющим. Она словно давала мне шанс. Приглашала в свою игру. Я подошел к одному из растений с крупными, похожими на хрусталь, плодами.

–Эти ягоды, – сказал я, срывая один. Он был холодным и твердым на ощупь. – Если пропустить через них импульс магии, они начинают мерцать. С разной частотой. Это могло бы сымитировать ваши… огоньки.

– Блестяще! – воскликнула она, беря у меня из рук ягоду. Ее пальцы ненадолго коснулись моей ладони. Кожа была прохладной и мягкой. Электрический разряд прошел по моей руке до самого плеча. – Настоящая гирлянда! Каэл, ты гений!

Она смотрела на меня не с жалостью, а с восхищением. С тем самым, которого мне не хватало. И в этот момент я понял, что готов на все. На любой абсурд. Лишь бы этот взгляд не исчезал.

– Еще здесь есть серебристая пыльца, – я слышал, как мой голос звучит чуть глубже, чуть настойчивее. – Ею можно покрыть «елку», чтобы усилить свечение.

Мы работали вместе. Зерес создавал шары, я собирал и активировал ягоды, а Алиса командовала парадом, указывая, куда что вешать. Она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до ветви, и ее платье задралось, обнажив стройную лодыжку. Я замер. Зерес, заметив мой взгляд, хитро подмигнул. Меня бросило в жар, в тысячу раз более сильный, чем от окружающей среды. Это был жар стыда и… возбуждения.

Алиса спрыгнула вниз и случайно, потеряв равновесие, наткнулась на меня. Я инстинктивно обхватил ее за талию, чтобы поддержать. Она была такой хрупкой в моих руках. Ее спина прижалась к моей груди. Она замерла, и я почувствовал, как участился пульс у нее на шее. Или это стучало в висках у меня?

– Прости, – выдохнула она.

– Пустяки, – я не отпускал ее. Не мог. Запах ее волн пьянил, смешиваясь с пряным ароматом садов.

Зерес наблюдал за нами, и в его глазах не было ревности. Был азарт. И понимание.

– Кажется, наша елка почти готова, – произнес он, нарушая напряженную тишину. – Осталось только… водрузить на верхушку что-то особенное.

Алиса осторожно выскользнула из моих объятий и отступила на шаг. Ее щеки пылали румянцем. -У нас наверху всегда была звезда, – сказала она.