S-T-I-K-S. Пройти через туман VIII. Континент

– Ты хоть педали крутить умеешь, Казанский, или у тебя и на это мозгов не хватает? – прошипела она, когда я в очередной раз чуть не влетел в груду обломков кирпича, валявшихся на обочине.

– А ты хоть заткнуться можешь? Или трепаться без умолку – ещё один твой Дар? – рявкнул я в ответ, чувствуя, как злость кипит в груди, как перегретый котёл. – Если б знал, что подписываюсь на велотур с самой сварливой тварью Континента, я б лучше пешком пошёл. Через поле, засеянное минами и заражёнными.

Её губы сжались в тонкую нитку, но она лишь фыркнула, не удостоив меня продолжением спора. И слава Системе за это мелкое милосердие, потому что ещё пара таких подколок, и я бы попытался свернуть ей шею. Пусть даже с её уровнем и телекинетическим толчком она бы ушатала меня, как котёнка.

Но сама мысль о такой попытке грела душу всё сильней и сильней.

Мы уже совсем близко подобрались к точке, где лежал наш элитник со споровым мешком, полным трофеев, когда тишину разорвал низкий, утробный звук, от которого волосы на затылке встали дыбом. Я резко затормозил, чуть не впечатавшись в заднее колесо велосипеда Куницы. Она тоже встала, как вкопанная, и её рука моментально дёрнулась к автомату, что висел на плече.

– Слышал? – прошипела она, обшаривая взглядом окрестности.

Её лицо, обычно холодное и надменное, как у статуи, сейчас напряглось, а в глазах на миг мелькнул неприкрытый страх, тут же спрятанный за привычной маской высокомерия.

Я не успел ответить, потому что из-за ближайшего поворота вывалилась целая стая заражённых. Это были не жалкие два-три бегуна, которых можно завалить с левой ноги, а полноценная орда – голов двадцать, или даже больше. Их уродливые тела дёргались в жутком, неестественном ритме, будто марионетки с порванными нитями. В авангарде неслись пятеро, возглавляемые тощим, длинным лотерейщиком – существом настолько корявым и несуразным, что казалось, его слепили из кусков разных существ. За ним пёрли ещё трое матёрых лотерейщиков, лишь чуть-чуть уступающих начинающим топтунам по мощи. А замыкал эту свору сам топтун – громоздкий, с характерной подпрыгивающей походкой и цокающими копытами, от звука которых по спине бежал холод. Я даже почувствовал укол разочарования – так жутко урчало, а в итоге всего лишь топтун. Хотя, глядя на его тушу, можно было не сомневаться, что эта тварь одна стоит половины стаи.

– Мать их за ногу! – проревел я, срывая с плеча потёртый укороченный «Калаш» и спрыгивая с велосипеда в одно движение. – Куница, прикрывай! Если сейчас облажаемся, нас размажут, и тогда – никаких трофеев!

– Не учи учёного, придурок! – рявкнула она, уже занимая позицию за ближайшим бетонным обломком и вскидывая автомат. – Только не тормози, а то я сама тебя добью!

Первые выстрелы грянули почти одновременно. Я всаживал очередь за очередью в ближайшего бегуна, целя в башку, но тварь даже с простреленным черепом всё равно рвалась по прямой ко мне, как ошалевший спринтер на стероидах. Только третья очередь заставила её уткнуться мордой в трещины асфальта, но за ней уже ломились новые. Куница орала нечто матерное на весь кластер, её автомат трещал без остановки, а телекинетические толчки раз за разом отбрасывали тварей, как шары на кегельбане. Но их было слишком много, они подбирались всё ближе, и воздух уже пропитался запахом пороха.

Я успел расстрелять три полных магазина и наполовину опустошить четвёртый. Несколько особо хитрых лотерейщиков держались за спинами оравы младших сородичей, явно запланировав подобраться таким способом поближе и навалиться всей кучей одновременно после короткого последнего рывка. Как не жаль, но пришлось перевести на них немало ценных патронов, заодно, правда, выкосив большую часть мелочи.

Потом я израсходовал остаток четвёртого магазина на одного из топтунов. «Калаш» сухо щёлкнул, обозначая, что патронов больше нет.

Мне казалось, что этот бой растянулся на целую вечность. Руки слегка дрожали от бушевавшего в крови адреналина, пот заливал глаза, жёг кожу, а в груди пылало, будто я глотал раскалённые угли вместо воздуха. Один из прыгунов рванул на меня сбоку, и я еле успел отскочить, вмазав ему прикладом прямо в пасть так, что кривые зубы брызнули во все стороны, как бумажное конфетти. Куница, заметив это, хохотнула, не отрываясь от своей стрельбы.

– Ну, хоть не совсем ты бесполезный, Казанский! – крикнула она, отправляя очередного мутанта в полёт телекинезом. – Может, из тебя ещё выйдет толк, если эти гады раньше не отгрызут тебе задницу!

– А ты не отвлекайся, стерва! – рявкнул я в ответ, чувствуя, как адреналин жжёт вены, как кислота. – А то твоя тощая задница следующей будет в их пасти!

Наконец, когда последний заражённый, изрешечённый пулями, рухнул в лужу крови, мы с Куницей, тяжело дыша, опустили оружие. Я вытер пот со лба рукавом, чувствуя, как колени подгибаются, будто кто-то подрезал мне сухожилия, а в ушах звенит тишина, накрывшая после рёва боя. Перед глазами начали всплывать сообщения Системы – холодные, как лёд, поздравления с тем, что нас не разорвали на куски:

Внимание! Отрядная победа! Уничтожена стая заражённых (23 особи). Диапазон уровней – 5-15. Вероятность получения ценных трофеев – 98%.

Получено 70 очков к прогрессу ловкости.

Получено 70 очков к прогрессу реакции.

Получено 90 очков к прогрессу скорости.

Получено 50 очков к прогрессу выносливости.

Получено 110 единиц гуманности.

Достигнут новый уровень! Текущий уровень: 4. Свободные очки для распределения: 60 (основные), 40 (дополнительные).

Прилив сил растёкся по телу, как глоток живуна в морозный день. Каждый мускул, казалось, запел от новой мощи, а усталость отступила, как тень перед ярким светом. Куница неподалёку выглядела не менее довольной. Её глаза блестели хищным азартом, а на губах играла кривая ухмылка, как у волчицы, почуявшей добычу.

– Ну что, Казанский, – протянула она, вытирая пот с лица рукавом и даже не пытаясь скрыть торжество в голосе. – Похоже, мы с тобой чего-то да стоим. А теперь давай к элите. Добыча ждёт, и я не намерена ею делиться с каким-нибудь залётным ниндзя-лутером.

Я хмыкнул, чувствуя, как в груди разливается мрачное удовлетворение. Да, мы с Куницей – как два сапога пара, только оба драные и на одну ногу. Но пока Система подкидывает очки и лут, пока мы рвём заражённых, мы вынуждены держать этот шаткий, как карточный домик, союз. А дальше… дальше будь что будет. Может, я и найду эту чёртову Аню или Жнеца.

Глава 4

Естественно, что в путь мы отправились не сразу. Пока я собирал добычу из споровых мешков, Куни прикрывала меня с автоматом. Даже с учётом того, что мы привалили такую развитую тварь как топтун, добычи получилось совсем немного: восемь споранов, два безобразно раздутых зерна и две горошины странного цвета, напоминавшего жжёный сахар.

Только после того, как разделили добычу и глотнули спорового раствора, тронулись дальше. К слову, патронов у нас осталось по четырнадцать штук к каждому автомату – поскольку я отстрелял весь свой запас, то пришлось разделить пополам тот, что оставался у Куницы. Это было лучше чем ноль, но очень и очень не густо. В любом другом случае я бы, наверное, двинулся в стаб или попытался раздобыть боеприпасы на кластере, но… Дохлая элита была уже совсем рядом.

Остаток пути мы проделали в гробовой тишине, нарушаемой лишь скрипом электровелосипедов да редкими шорохами, доносящимися с угрюмых улиц опустевшего города, окружавшего нас.

Кластер выглядел так, будто его перемололи в гигантской мясорубке. Брошенные машины, исклёванные пулями стены с обгорелыми следами, ошмётки чего-то, что раньше могло быть людьми или их вещами, валялись повсюду, как напоминание, что Континент не просто место – это живой кошмар, который жрёт всё, до чего дотягивается. Воздух был тяжёлым, пропитанным гнилью, и каждый вдох ощущался, как глоток яда.

Когда мы, наконец, добрались до точки, где лежала наша добыча, моё сердце заколотилось от дурного предчувствия. Огромная туша элиты – гора мяса, костей и биологической брони, – валялась посреди открытого пространства, окружённого обломками сгоревших машин и искорёженного металла. Её уродливая морда – если это можно было так назвать, – застыла в оскале, а когтистые лапы всё ещё казались готовыми разорвать любого, кто подойдёт ближе. Но нас ждал сюрприз похуже, чем запах гниющей плоти и страшные, но всё-таки безнадёжно обездвиженные смертью носителя когти. У туши пятеро людей, и все они были все вооружены до зубов: автоматы, дробовики, потёртые бронежилеты. Лица их, обветренные и покрытые шрамами, не обещали ничего хорошего. Это были не новички, не зелёные лохи вроде меня, а матёрые рейдеры, которые пришли сюда за лутом. Нашим лутом!

Я слез с велика. Мышцы напряглись, готовясь к драке. Куница, остановившись рядом, стиснула рукоять автомата, но в её глазах, обычно холодных и расчётливых, мелькнула неуверенность. Её губы дёрнулись, как будто она хотела что-то сказать, но вместо этого лишь поджала их, и они превратились в тонкую бледную линию. Я скосил на неё взгляд, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Ну вот, стоило дойти до серьёзного дела, как эта стерва начала пасовать.

– Слышь, Казанский, – наконец, прошипела она, стараясь говорить шёпотом, хотя голос её дрожал от напряжения. – Может, ну его к чертям? Их пятеро, а нас всего двое. Патронов по половине магазина. Мы не вывезем, если они быканут. Я не подписывалась подыхать зазря.

Я повернулся к ней, не веря своим ушам. Её лицо, красивое даже сейчас, в наступающем мраке, было перекошено страхом, а руки, сжимающие автомат, заметно подрагивали. Вот тебе и железная леди Континента. Истеричка, мать её, да ещё и трусиха.

– Ты серьёзно, Куница? – процедил я, стараясь держать голос низким, чтобы не привлечь внимания мародёров. – Мы сюда с боем продрались, через заражённых, чтоб просто развернуться и уйти с пустыми руками? Может, ты ещё побежишь туда с белым флагом и ноги перед ними раздвинешь?

Её глаза сузились, щёки вспыхнули от злости, но она лишь фыркнула, отступая на шаг назад.

– Ох, Казанский, а ты прям герой из болливудского боевика, да? – ядовито прошипела она. – Только вот без головы герои долго не живут. Я останусь целой, а ты вали, если тебе так охота на респ уйти.

Я сплюнул на землю, чувствуя, как раздражение перерастает в холодную ярость. Ну конечно, эта феминистская зараза всегда найдёт, как свалить ответственность на других. Пусть. Я и один справлюсь, не впервой. Только вот если она думает, что я забуду это предательство, то глубоко ошибается. И да, раз уж на то пошло, весь лут заберу себе. Ну, или почти весь, а ей так, отсыплю немного от щедрот.

Прежде чем мародёры нас заметили, я уже принял решение. Пригнувшись за обломком бетонной плиты, я поднял «Калаш», проверил магазин и глубоко вздохнул. Континент – это чёртов театр абсурда, где каждый акт заканчивается кровью. И если мне суждено сыграть свою роль, то я хотя бы уйду, забрав с собой пару-тройку этих ублюдков. Что ж, пора начинать представление.

Я высунулся из-за укрытия, целясь в ближайшего врага – здорового бугая с дробовиком, который над чем-то ржал вместе со своим корешем. Первая короткая очередь грянула, как гром среди ясного неба, и пули попали в грудь, прикрытую бронежилетом. Но он рухнул, не успев даже вскрикнуть, а я тут же переключился на второго – тощего мужика с автоматом. Два выстрела в голову – две аккуратных дыры в черепе. Третий, более шустрый, успел открыть огонь, но я, перебежав и укрывшись теперь уже за остовом обгоревшего автобуса, выждал момент и всадил ему пулю в шею, когда он попытался обойти меня с фланга. Кровь хлынула фонтаном, а тело мародёра осело на асфальт, как мешок с дерьмом.

Но тут удача, эта капризная дамочка, бросила строить глазки и улыбаться и вдруг повернулась ко мне своей огромной жирной задницей. Четвёртый мародёр, коренастый мужик с бородой, полоснул очередью из автомата, и я почувствовал, как жгучая боль разорвала левое плечо. Пуля прошила мышцы, и рука повисла плетью, а горячая кровь потекла по локтю, пропитывая рукав. Я стиснул зубы, сдерживая стон, и отполз за остов другой машины, чувствуя, как силы уходят с каждой секундой.

Но я не сдавался. Высунувшись на миг, я прицелился и… Укороченный автомат сухо щёлкнул. Рядом просвистели пули. Отбросив бесполезный теперь укорот, я вырвал из кобуры пистолет ПМ, прицелился и в три выстрела свалил бородача попаданием в глаз. Его башка дёрнулась назад, а тело рухнуло, как подкошенное.

Остался последний, с ружьём. Я тяжело дышал, чувствуя, как кровь пульсирует в висках, а рана в плече горит огнём, словно руку проткнули раскалённым прутом. Мир перед глазами начинал плыть, но я заметил, как этот гад, здоровый, как бык, с дробовиком наперевес, начал подбираться ко мне, обходя укрытие. Я уже приготовился к последнему выстрелу, понимая, что это может стать моим финалом, как вдруг воздух разорвал характерный гул телекинетического толчка. Куница, мать её за ногу, наконец соизволила вступить в бой. Удар был такой силы, что мародёр отлетел на добрый десяток метров, врезавшись в обломок стены с хрустом, который означал только одно – этот ублюдок больше не встанет.

Я упал на спину, тяжело дыша, чувствуя, как кровь продолжает сочиться из раны, заливая землю подо мной тёмной лужей. Боль была адской, но хуже боли было осознание, что я на грани. Континент снова показал мне своё истинное лицо – безжалостное, равнодушное, как сама смерть. Я обернулся к Кунице, которая стояла в нескольких метрах, всё ещё сжимая автомат, её лицо было бледным, но в глазах читалась не тревога, а холодный расчёт. И я понял, что сейчас будет.

– Эй, Куница… – прохрипел я, пытаясь приподняться на здоровом локте, но силы покидали меня с каждым вдохом. – Помоги… перевязать хотя бы…

Она посмотрела на меня сверху вниз, и её губы искривились в презрительной усмешке. Её взгляд был холодным, как лёд в Арктике, и в нём не было ни капли сострадания.

– Помочь тебе, Казанский? – протянула она, скрестив руки на груди. – А с какого перепугу? Ты мне больше не нужен, понял? Я сама зачистила последнего, и с элитником сама сделала всю работу. А что ты? Ты только и делал, что рулил долбаной «буханкой» да нытьём своим доставал. Ты – бесполезный придурок, и возиться с тобой и твоими идиотскими персональными заданиями я не собираюсь. Так что подыхай тут, герой недоделанный.

Её слова резанули, как ржавый нож, но сил на ответ у меня уже не было. Я только смотрел на неё, чувствуя, как кровь продолжает вытекать, а жизнь уходит, как песок сквозь пальцы, и мысленно обещал найти её и отомстить. Континент, будь он проклят, всегда был ареной для предательств, но я, дурак, думал, что хотя бы этот хрупкий союз продержится дольше. Как же я ошибался.

Куница развернулась и пошла к туше элиты, даже не оглянувшись, как будто я был не человеком, а просто ещё одним куском мусора на этой свалке.

Я глядел в серое, тяжёлое небо Континента. Боль в плече уже не так резала, она становилась тупой, далёкой, как будто тело начинало отключаться. В голове крутились мысли, тяжёлые и горькие. Вот и всё, Илья Казанский, суровый, мрачный и хладнокровный, каким я сам себя считал. Доигрался. Этот мир не для тех, кто ищет верности или дружбы. Это место – как огромный волчий капкан, где каждый за себя, а доверие – это роскошь, за которую платят кровью. И я заплатил. Полной мерой.

Где-то на краю сознания мелькнула тень воспоминания о Лаки, о её словах про Аню, про Жнеца. Может, это и был мой шанс… Но Континент решил, что я – лишняя фигура на его шахматной доске, и пнул меня в респ. Глаза мои начали закрываться, но я решил, что Куни тоже не достанется добыча с элитника. Подняв пистолет, прицелился дрожащей рукой.

Последним, что я увидел, был силуэт Куницы на фоне серого неба. Но не успел я нажать на спуск, как она развернулась и выстрелила первой.

Сознание погасло мгновенно, как лампочка в заброшенном подвале, и я ушёл в темноту, не сожалея о теле, оставленном на растерзание бездушных законов Континента.

Глава 5

Я очнулся, и перед моим мысленным взором тут же вспыхнуло системное сообщение, издевательски-вежливое, как улыбка патологоанатома перед вскрытием, и такое же унылое, как похоронный марш.

Новичок, вы вот-вот станете частью Континента. Вы возрождены на кластере 327-41-54. Регион – Юго-Восточное Побережье.

Текущее количество возрождений – девяносто пять жизней (минус четыре от стартового количества).

Текущие задания: ОШИБКА! Задания Системой не определены!

Текущий статус – старт игры.

До перезагрузки кластера осталось девяносто три секунды.

Подсказка: вызов полноформатного контекстного меню – команда «Меню»; вызов всех или отдельных шкал на активный экран – команда «Показатели» с добавкой «Все» или названиями требуемых шкал. Показатели вызываются аналогично. Все элементы меню масштабируемы, можно изменять их цвета, степень прозрачности, внешний вид и расположение.

Подсказка: вы можете узнать дополнительную информацию о некоторых объектах, посмотрев на них и мысленно пожелав увидеть скрытое (на стадии адаптации, возможно, поможет прищуривание).

Подсказка: многие потенциальные заражённые страдают психологическими проблемами различной степени тяжести, ввиду чего способны на совершение различных опасных поступков: создание аварийных ситуаций на дорогах; немотивированные хулиганские действия; нападение с целью убийств и нанесения травм; и даже террористические акты с массовыми жертвами. Опасайтесь неадекватно выглядящих потенциальных заражённых и избегайте мест массовых скоплений потенциальных заражённых и иммунных.

Подсказка: поднимайте свой уровень, ваши основные характеристики не прогрессируют, без этого вы не сможете использовать преимущества повышения Граней Таланта.

Общий уровень зависит от суммы пяти основных характеристик: Сила, Ловкость, Скорость, Выносливость, Ментальная сила.

Помните, повышение уровня – крайне важная задача. Не пренебрегайте ею, иначе будете крайне разочарованы.

Подсказка: уделяйте внимание улучшению навыков, таких как Грани Таланта, Реакция, Наблюдательность – они дают преимущества в сложных ситуациях. Грани Таланта: открывают сверхъестественные способности. Реакция: снижает риск быть убитым. Наблюдательность: позволяет находить скрытое, ловушки и трофеи. Развивайте их через употребление трофеев и выполнение заданий.

Стартовые условия: ОШИБКА! Стартовые условия не установлены!

Внимание! Вы потеряли четвёртую жизнь, не достигнув значительного прогресса ни в одной из основных характеристик. При пятой смерти будет принудительно сменён регион.

Удачной игры.

Задания? Ошибка. Стартовые условия? Ошибка. До перезагрузки кластера – жалкие девяносто три секунды. Система, как всегда, щедра на подлянки, но скупа на объяснения.

Я читал эту муть, скалясь от бессилия, пока в мозгу не щёлкнуло, что опять сдох. Опять возродился. И снова не по своей воле. Система подкидывала подсказки, как старую кость дворняге – типа, вызывай меню командой «Меню», смотри шкалы через «Показатели», прищуривайся, чтоб увидеть скрытое, и не забывай, что вокруг полно психопатов, готовых оторвать тебе башку просто за косой взгляд. Ах да, ещё и характеристики качай, а то сдохнешь, как лох чилийский, и без единой Грани Таланта. Спасибо, Система, за заботу, прям мать родная.

Кстати, а почему задания-то не определены? У меня ж вроде есть целых два. Или о других каких-то заданиях речь? Не понятно…

Я распахнул глаза, ожидая увидеть привычную помойку какого-нибудь обшарпанного медблока, но вместо этого меня встретил белоснежный потолок, стерильный, как совесть этой цифровой твари, если она вообще у неё есть. Снова больничная палата. Но уже не из тех, где крысы по углам тусуются, а из фильмов про будущее, где человечество якобы победило всё, кроме собственной дурости. Меня окружали сплошь футуристические предметы. Хромированные поверхности блестели, как надраенные до блеска мечты о несбыточном, оборудование мигало разноцветными лампочками, будто кто-то решил устроить здесь дискотеку для болезных. Стены – девственно чистые, без намёка на плесень или трещины, а рядом с койкой – поднос с жратвой, от которого шёл запах настоящей жареной курицы а не той липкой бурды, что обычно подают в подобных местах и по недоразумению называют кашей. Гроздь винограда и персик завершали картину, и я даже на секунду подумал, что Система сжалилась и отправила меня в пятизвёздочный отель, а не готовит очередную подставу.

Но иллюзии быстро улетучились, когда я, морщась от боли, приподнялся на локте. Грудь ныла, будто туда вшили колючую проволоку. Рукой нащупал свежий шов – грубый, как работа мясника, а не хирурга. Ну, хоть за это спасибо, Континент, мог ведь и шею вскрыть для разнообразия.

Я хмыкнул, чувствуя, как внутри закипает смесь злости и усталости. Сколько раз я уже проходил через это? Смерть, возрождение, боль, и снова по кругу. Как утренний кофе для нормального человека, только вместо бодрости – сплошное желание дать кому-нибудь в морду, желательно самой Системе или тому, кто вообще всё это придумал.

Я только успел приподняться на локте, ощущая, как ноет зашитая грудь, как перед глазами снова вспыхнули логи, холодные и бездушные:

Отрядная победа – иммунный Слепень уничтожен. Уровень – 9, гуманность – низкая отрицательная.

Отрядная победа – иммунный Мрак уничтожен. Уровень – 6, гуманность – низкая отрицательная.

Отрядная победа – иммунный Лада уничтожен. Уровень – 11, гуманность – низкая отрицательная.

Отрядная победа – иммунный Бульба уничтожен. Уровень – 8, гуманность – низкая отрицательная.

Отрядная победа – иммунный Таракан уничтожен. Уровень – 5, гуманность – низкая положительная.

В ходе боя проявлена высокая скорость, меткость, ловкость, выносливость и реакция.

Получено 35 очков к прогрессу ловкости.

Получено 12 очков к прогрессу скорости.

Получено 17 очков к прогрессу меткости.

Получено 24 очка к прогрессу реакции.

Получено 36 очков к прогрессу выносливости.

Получено 93 единицы гуманности.

Это был прекрасный бой, в качестве бонуса получено 50 распределяемых очков основных характеристик. Поздравляем! Делайте великие свершения, одерживайте красивые победы, это вознаграждается!

Я хмыкнул, чувствуя, как в груди разливается странная смесь удовлетворения и раздражения. Пятеро иммунных, четверо из которых с отрицательной гуманностью – это, мать их, не просто бой. Очень жаль, что я не уцелел. Но в эту стерильную палату меня отправили отнюдь не враги, а Куни, к которой у меня теперь имеются очень большие и важные вопросы. Открыв интерфейс, убедился, что бывшая напарница уже вышла из группы. Про добычу даже думать не стал – как пить дать, Куни уже наложила на неё руку и делиться вряд ли намерена.

Но очки… очки – это хорошо. Это как найти крупную купюру в кармане рваных штанов. Континент, конечно, не профилакторий, но иногда подкидывает кости, чтобы такие, как я, продолжали цепляться зубами за это существование.

Радость от победы была недолгой. Мысли, острые, как ржавые штыри, снова вгрызлись в мозг. Я вспомнил, как быстро на Континенте люди превращаются в заражённых. Особенно в таких местах, как больницы, где каждый второй – беспомощная тушка, готовая стать закуской для первых же мутантов. Эти белые стены скоро превратятся в арену для мясорубки, и я, с моим хилым уровнем Выносливости, снова стану дичью для местных хищников. Оставаться здесь – всё равно что расписаться в собственном идиотизме. Надо валить, и чем быстрее, тем лучше.

Я скатился с койки, стиснув зубы от боли, которая разливалась по груди, как кислота. На мне была какая-то хлипкая больничная хламида, но на стуле лежала обычная повседневная одежда – не шедевр, конечно, но по размеру в самый раз. Видать, Система решила, что я заслужил хотя бы этот жалкий бонус. Надев штаны и куртку, я начал обшаривать палату. В холодильнике нашлась початая бутылка минералки. Не густо, но для старта самое то. Главное – свалить, пока этот стерильный морг не стал гнездом для заражённых.