(Не) соперники

Виолетта медленно шагнула назад, с досадой наблюдая, как лицо её библиотечного знакомого едва не содрогается от рвущегося наружу смеха. Он неотрывно наблюдал, ничего не говоря в ответ. Она ускорила шаг, крикнув напоследок.

– Не смотри так на меня! В любом случае будь он хоть князь тьмы, хоть ещё кто, в следующий раз я буду первой!

//

– Так и сказала? Князь тьмы?

По просторной гостиной прокатилось два зычных мужских смеха.

– Заткнитесь.

Антон искренне жалел, что позволил своим друзьям заявиться к нему на порог дома в этот вечер.

– Фух, – Тарасов вытер несуществующие слёзы, что-то пролепетав на излюбленной французском.

Не рухнуть на пол ему позволила разве что цепкая хватка за спинку дивана. Паша, в отличие от него, уже преспокойно бился в конвульсиях, зарывшись лицом в белоснежный ковёр.

– Если вы не прекратите, то я выставлю вас обоих за дверь, – Князев обречённо вздохнул, шуточно пиная огромную тушу Анисина. Он кроме трясущейся спины больше никаких признаков жизни не подавал.

– Ладно, это чертовски забавно, – Влад снова уселся на диван, по-хозяйски развалившись на нём. Вредный из близнецов всё ещё хихикал, но сказать в его защиту нужно то, что он честно пытался успокоиться, в отличие от распластанного на полу тела. – В любом случае, сколько ещё ты планируешь держать эту хорошенькую головку в неведении?

– Я собираюсь сказать ей после экзаменов.

– Зачем тянуть? Почему бы не раскрыть свою личность сейчас? – Паша, наконец, оторвал лицо от ковра.

Он снизу вверх серьёзно посмотрел на Князева, от былого смеха не осталось и следа. Анисин не любил ложь и недосказанности, поэтому порой искренне не понимал друзей.

– Думаю, она не захочет меня видеть, если узнает кто я, – губы Антона сложились в тонкую жёсткую линию, а всё его лицо стало непроницаемым словно камень. Он предполагает именно такой исход и уже несколько дней обдумывает, как бы его избежать.

– Уверен, что в этой черепушке есть пару набросков, как разрешить ситуацию с лучшим для тебя результатом, – Тарасов небрежно махнул головой.

То, что ещё мгновение назад вызывало неконтролируемый смех, превратилось в существенную проблему.

– Просто не затягивай. Будет лучше, если она узнает это от тебя, а не случайно и не от кого-нибудь другого, – Паша поднялся с пола и поплёлся по заученному маршруту прямиком на кухню.

– Согласен, не хочу драмы из разряда: «Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!»

Влад удачно увернулся от летящей в его сторону подушки и поспешил следом за Анисиным. Тот уже во всю гремел кухонной утварью, а это значит, друг собирается приготовить что-то, что достойно мишленовской звезды.

Князев на секунду задумчиво уставился в белый потолок, затем нехотя поднялся с кресла и направился к друзьям. Эти двое должны быть благодарны ему за безграничное терпение.

– Я точно вас выставлю.

– Боюсь-боюсь!

6

– Я позанимаюсь с тобой.

Неожиданно над головой раздражающе знакомым голосом прозвучало совершенно немыслимое предложение. Виолетта подняла глаза с записей на этого полного безумца.

– Что?

«Ушам не верю. Что сейчас воспроизвёл его красивый рот?»

Она ошарашенно уставилась на парня.

– Я сказал, что позанимаюсь с тобой, – знакомый незнакомец бесцеремонно отодвинул стул и уселся напротив.

«Ха, и откуда столько самоуверенности?»

– Кто сказал, что мне нужна помощь? – девушка изучающим взглядом уставилась в непроницаемое, но весьма привлекательное лицо.

– Полагаю, твоё третье место? – Антон невинно улыбнулся, совершенно точно специально упоминая результаты прошедших экзаменов. Будто она могла забыть, честное слово.

– Тогда какое у тебя, раз ты так любезно предлагаешь мне помощь? – Рахманинова подозрительно прищурилась, зелень глаз причудливо потемнела.

– Я старше тебя, и место у меня повыше, так что можешь считать, что тебе крупно повезло.

Парень не обманывал, скорее, умело распоряжался имеющейся информацией: его день рождения и правда наступал раньше, чем у Виолетты. Да, он узнал это от Риты, и нет, он не считает это чем-то нарушающим личные границы. А по поводу места всё было очевидно: ведь он и есть тот самый Антон Князев на второй строчке в рейтинге.

– Неужели?

Судя по всему, она не собиралась принимать его помощь, скептический взгляд блуждал по лицу Князева в попытках зацепиться хоть за что-нибудь противоречивое. Парень неоднозначно хмыкнул.

«Так, значит?»

Притянул к себе открытый учебник, быстро пробегаясь глазами по отмеченному карандашом заданию.

– Вот эта задача, что ты об этом думаешь? – снова перевернул методичку, указывая на задание повышенной сложности. – Что здесь не так? Как можно применить ту статью, что была выше? И есть ли другие способы, которые можно использовать, чтобы укрепить стратегию?

– Эй! – Виолетта пододвинула к себе учебник, сосредотачивая своё внимание на тексте. – Дай мне прочесть, прежде чем заваливать вопросами.

Антон улыбнулся, расслабленно откидываясь на спинку стула.

«Попалась»

Девушка нахмурила брови, раз за разом перечитывая условие. Она отметила эту задачу, чтобы после уточнить нюансы по ней у профессора. У Виолетты было решение, но что-то ей подсказывало, что это не единственный верный вариант, и можно сделать всё куда эффективнее.

– …. думаю, вот так, – закончила с объяснением, показывая схему в тетради. Парень наклонился ближе, внимательно слушая.

– Неплохо, – изрёк он после минутного молчания. – Но, – мягко отобрал карандаш, опуская острый грифель на чистую страницу, – есть ещё один способ. Смотри…

Наблюдать за склонившейся над столом темноволосой головкой было довольно занятно, Виолетта скрупулёзно записывала в тетрадь отдельные моменты, чтобы разобрать их ещё раз. Она не стеснялась задавать вопросы, если ей было что-то непонятно, и с жаром спорила, если была уверена в своей правоте.

Обсуждать с ней решения оказалось куда полезнее, чем в одиночестве читать всё самому. Князев в очередной раз убедился, что она не просто так подпирает их с Владом в топ-3. Она хороша.

– На этом закончим, – Антон отложил карандаш, – в среду после пар жду тебя здесь.

– Да…

Девушка завороженно уставилась в тетрадь, вдоль и поперёк исписанную разнообразными вариантами тех задач, над которыми так долго корпела.

– Тогда до среды.

Парень понимающе усмехнулся и, подхватив свою сумку, скрылся за дверями библиотеки. Виолетта устало, но счастливо выдохнула. Это однозначно успех.

Она принялась собирать вещи, разбросанные по всему столу. Голова была забита мерным тихим голосом, который спокойно отвечал на все вопросы, даже если девушка задавала их по нескольку раз. Единственное раздражало: чужое снисхождение. Библиотечный незнакомец то и дело улыбался ей, хотя до этого его лицо больше походило на мраморную статую – ни единой эмоции. Его веселила её некомпетентность в некоторых вопросах?

Виолетта в таком случае точно прекратила бы их занятие, не будь оно настолько полезным. Но этот парень знал, о чём говорил, когда хвастался. Он чертовски хорош.

//

– Перерыв пять минут.

Зашуршали чирлидерские помпоны, танцоры поголовно повалились на прохладный паркет танцевального зала. Виолетта схватила бутылку с водой и жадно припала к ней, делая несколько больших глотков. В горле совсем пересохло, да и в ушах шумит. Если она себя так чувствует, то про остальных и говорить нечего.

У ног Рахманиновой расположилась Эля, она перекатилась на спину поближе к капитану, заглядывая той в лицо.

– Вы с Тарасовой два сапога пара, честное слово. Куда столько упахиваться? Это же просто университетский конкурс, – она неприятно поморщилась, поднимая в воздух ноги, те нещадно гудели.

Девушка усмехнулась краешком губ, когда заметила, что остальные еле слышные шепотки уставших танцоров стихли, всё внимание сосредоточилось на ней. Виолетта оторвалась от бутылки и кивнула в сторону большого зеркала. Проследив за глазами капитана, которые были устремлены немного выше, Данилевская и остальные понимающе заулыбались: сверху зеркала располагалась длинная во всю стену полка, на которой гордо красовались кубки и медали. Их было так много, что в какой-то момент даже становилось немного тревожно: не упадёт ли полка под весом многочисленных наград? В этом университете уже много лет была сильная чирлидерская команда, и Рахманинова, к которой перешла капитанская повязка, не собиралась изменять этой традиции. Они будут первыми чего бы это ни стоило.

– Если хочешь добиться успеха в чём угодно – придётся пахать, – отозвалась девушка. Её голос звучал равнодушно, она просто констатировала факт, непреложную истину, в которую твёрдо верила.

– Да, капитан, – Эля скользнула заинтересованным взглядом по кубкам, будто не видит их по меньшей мере несколько раз в неделю.

Она с гордостью отметила несколько до боли знакомых – это была их общая лепта в получении первенства. Пусть тренировки и были адовыми (ребята шептались между собой, что они на сто процентов уверены, будто у баскетбольной команды и то всё с этим куда легче), даже несмотря на всё это, занимать первые места, в очередной раз доказывая, что они этого достойны, было потрясающе.

Рахманинова взмахнула высоким хвостом, после стольких повторений он, должно быть, уже растрепался, и она выглядит неряшливо, но девушку это мало заботило, ведь последний прогон был идеален, они молодцы.

Она окинула потеплевшим взглядом свою команду. Мимолётное напоминание о том, что звание чемпионов придётся отстаивать и всегда подтверждать, заставило ребят воспрянуть духом решимости, это было видно по их лицам.

– Ладно, – дважды хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание, – ещё два раза, и пойдём по домам, как на это смотрите?

– Да, капитан!

В воздух взметнулось несколько рук.

– Отлично, тогда поднимаемся.

7

– Почему ты пошла таким долгим путём, когда есть другое решение?

– И тебе привет, мистер всезнайка, – Виолетта нахмурилась, уловив за своей спиной странные движения.

Её самопровозглашённый репетитор возвышался над ней и заглядывал за плечо в материалы лекции. Серые глаза детально сканировали написанное, не упуская ничего из виду.

Этот умник театрально хмурил густые брови, чем выводил девушку из себя, но с другой стороны смотреть на это красивое лицо снизу вверх было потрясающим занятием. Рахманинова предпочла бы остаток их занятия пялиться на точёный профиль вместо решения ситуационных задачек по делению имущества.

А ещё из недавних открытий оказалось, что это лицо – было лицом того самого незнакомца в тот дождливый день в вагоне метро в конце первого семестра. Виолетта вспомнила это после того, как парень первый раз подошёл к ней. Но так как этот человек сам не заговорил об этом, она тоже решила промолчать, чтобы не тешить его самолюбие и сохранить остатки своей гордости. Неужели он действительно её не помнит?

Парень усмехнулся краешком губ, садясь на соседний стул. В прошлый раз он предпочёл сидеть напротив.

– Не думал, что ты и правда придёшь. Кстати, ты всё ещё занимаешь моё место, Виолетта, – он достал несколько книг и шариковую ручку.

– Мне здесь нравится, – она пожала плечами, даже не думая о том, чтобы уступить стул. Стол располагался у самого окна, а ещё его от остальной библиотеки скрывал книжный стеллаж, служащий своего рода стеной. Это место было её убежищем от приставучих и чрезмерно энергичных чирлидеров. В какой-то степени это был побег от команды, чтобы хоть на какое-то время остаться с самой собой, а не в эпицентре студенческого общества. – И вообще, нечестно, что только ты знаешь моё имя.

– Кто просил тебя подписывать свои вещи как в начальной школе?

Князев тихо фыркнул, приметив на столе ещё несколько подписанных тетрадей, у неё каллиграфический почерк, со всеми этими витиеватыми линиями и красивыми элементами. Парень предпочитал простоту в письме, но не мог не восхититься этим маленьким кусочком искусства.

– Эй!

Девушка инстинктивно прикрыла тетради рукой.

– Можешь называть меня как тебе угодно, – Антон заставил себя прекратить пялиться на её рассерженное лицо и открыл один из учебников.

– Ты хочешь оставаться инкогнито?

Это немного сбивало с толку. Вроде ничего особенного, Виолетта не испытывала тревоги или же угрозы от нового знакомого, скорее ощущала лёгкий интерес.

– Пожалуй.

Мимолётная улыбка коснулась его губ. Всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы девушка поняла, что этому человеку доставляет удовольствие давать ответы на её импровизированный допрос.

– Для этого есть какие-нибудь основания? – подозрительно прищурилась, точно так же, как и в тот раз, когда парень неожиданно предложил позаниматься вместе.

– Считай это моей нелепой блажью.

«Он же не какой-нибудь подозрительный тип?»

– У тебя на лице написано, о чём ты сейчас думаешь. И нет, я не подозрительный тип, просто на то есть свои причины.

– Ладно, допустим, – протянула Рахманинова тоном, совсем не звучащим как согласие. Она отпустит ситуацию, так уж и быть, – у меня нет никакого желания выяснять правду, – отмахнулась девушка. Ей было любопытно, но не настолько, чтобы рыскать за спиной человека, который собирается ей помочь. Если он не хочет, она не будет ничего с этим делать. – Я могу придумать тебе нелепое прозвище?

– Конечно, – Антон снисходительно улыбнулся. Почему-то идея того, что эта девушка будет называть его придуманным прозвищем, пусть даже самым странным из всех возможных, не действовала на нервы. Наоборот, он считал это милым, – но не забывай, зачем мы здесь собрались, – он намекал на свою бескорыстную помощь, и Виолетта досадно прикусила губу. Стоит быть хотя бы чуточку благодарной. – Обдумай это позже, а сейчас давай займёмся делом.

– У тебя есть кот?!

– Целых два.

– Ты не похож на человека, у которого есть коты дома, – девушка скептически хмыкнула, когда Князев потянулся к телефону.

– Звучит немного обидно, но так уж и быть, я покажу тебе своих мальчиков.

С экрана смартфона на неё смотрели два больших роскошных кота, один был полностью чёрный, а второй – полностью белый. Их шерсть лоснилась на солнце, глаза лениво взирали в объектив, и, судя по расслабленным физиономиям, жилось этим ребятам очень даже комфортно.

– Это Инь, – парень указал на чёрного кота с изумрудными глазами, – а это Ян, – а затем на голубоглазого белого котика.

– Оригинально.

– Мама любит всякие восточные темы, – он пожал плечами, убирая в карман брюк телефон.

Они сделали небольшой перерыв, Антон любезно сходил за кофе в кафетерий, разговор с темы экзаменов плавно ушёл в сторону. Было немного странно говорить о себе человеку, имени которого не знаешь, но Виолетта постепенно расслабилась, когда её библиотечный знакомый начал рассказывать в ответ и о себе.

– Ты танцуешь с таким же рвением, с каким и учишься?

Девушка неоднозначно промычала, раздумывая над услышанным. Она танцевала всю свою сознательную жизнь, поэтому у неё не возникало надобности в поиске ответов на подобные вопросы. Танцы были неотъемлемой частью её существования: всегда были, есть и будут.

– Нет, это скорее отдушина. Когда танцую, больше ни о чём не думаю, отпускаю контроль и следую своим инстинктам. Здорово иногда плыть по течению, просто в моменте быть самой собой.

Она равнодушно пожала плечами, делая глоток из стаканчика. Князев перевёл взгляд с Виолетты на исписанную аккуратным почерком тетрадь, сегодня они разобрали больше планируемого. Девушка загорелась идеей сделать больше, чем они рассчитывали изначально. И у него давно уже созрел следующий вопрос, ответ на который он очень хотел получить.

– Почему ты так яростно стремишься ко второму месту?

Антон впился внимательным взглядом в чужое лицо, именно это долгое время не давало ему покоя. Он с самого начала заметил, что для Рахманиновой учёба была в приоритете, что не скажешь о нём самом. Поэтому ему было интересно узнать, что послужило причиной такого упорства.

– Это немного сложно, – девушка прикусила губу, раздумывая, как бы проще всё объяснить. – С самого детства от меня требовали хорошего результата, конечно, в рамках разумного, но планка всегда была высокой. К этому постепенно привыкаешь и уже сам выстраиваешь себе подобные требования. С каждый разом они всё выше и выше, – она изобразила в воздухе лесенку из ступеней, уходящих далеко вверх, – так, что уже и самому кажется невозможным достичь их. Но, несмотря на это, ты пытаешься снова и снова, раз за разом, шажок за шажком, и у тебя получается.

Грустно улыбнулась, отводя взгляд в сторону.

– И теперь вся жизнь строится только на том, чтобы забраться ещё выше, покорить ещё большие вершины, занять ещё более почётный пьедестал. Мне не нужно доказывать родителям, преподавателям или кому-то ещё из своего окружения, что я хороша. Единственный человек, который стоит моих нервов и времени, который стоит всех тех усилий, что я прикладываю, он здесь, – она ткнула указательным пальцем себе в грудь.

Князев завороженно слушал твёрдый и уверенный голос. Он не смог бы отвести взгляд, даже если бы захотел.

– Кто-то может посчитать это нездоровым самосовершенствованием через саморазрушение или же просто погоней за несбыточным идеалом, – зелёные глаза потемнели. – Но пока я дышу, я буду идти до конца. В любом начинании, которое выбрала, сделаю всё, что от меня зависит. Потому что это то, как я живу, то, как я выбрала жить.

Виолетта неосознанно сжала стаканчик, едва не разливая остатки кофе на конспекты. Парень молча перехватил дрожащие пальцы и, аккуратно разжав их, забрал помятый пластик. Спокойно накрыл своей ладонью слегка подрагивающую руку.

– Это скорее доказать себе, что мне всё по плечу, – едва заметная улыбка неуверенно показалась на лице девушки.

Наступило молчание, где-то в отдалении за соседними столиками улавливалось шуршание страниц и приглушённые голоса. Рахманинова болезненно поморщилась, не нужно было вываливать свои проблемы.

Конечно, ей стало легче, но она не привыкла делиться своими переживаниями с другими людьми. Антон внимательно выслушал её, в его взгляде можно было уловить понимание, и он точно ни капельки её не осуждал. Однако, несмотря на всё это, не следовало идти на поводу у этого красивого лица и рассказывать всё, что на душе.

Князев понимающе молчал и смотрел куда-то в окно, чтобы не смущать девушку ещё больше. Если он сейчас откроет рот, то разрушит царившую атмосферу.

Виолетта лихорадочно соображала, как более естественно сменить тему разговора. Ничего не приходило на ум, она то и дело отвлекалась на внешние раздражители. А ещё рука всё ещё находилась в захвате самопровозглашённого репетитора, что добавляло львиную долю неловкости.

Тёплая большая ладонь медленно перебирала тонкие пальцы, поглаживала выступающие костяшки. Чуть огрубевшая кожа была приятной на ощупь, девушка представила, как знакомый незнакомец занимается в спортзале, поднимая этими руками тяжёлые веса. Нежные круговые движения действовали успокаивающе, Виолетта уже и забыла, почему ещё минуту назад смущалась. Сейчас она чувствовала полное умиротворение.

– Точно, – она хихикнула, довольно зажмурившись. Подалась ближе, заглядывая в серые глаза. – Я придумала, буду звать тебя Bella (ит. Красавица).

//

– Раз репетиторская подработка подошла к концу, пойдёмте уже, – Тарасов в нетерпении спрыгнул с подоконника, подходя к другу. – И хватит оглядываться, твоя Рахманинова ещё в библиотеке.

Парень ничего не мог с собой поделать и ещё раз посмотрел по сторонам. В последнее время он сознательно сократил общение с ребятами из братства, чтобы не попасться на своей маленькой безобидной лжи. Влад и Паша спокойно приняли эти обстоятельства, поэтому держались от лучшего друга по возможности подальше. Чего не сделаешь во имя дружбы.

– А если бы ты ей честно рассказал, то не пришлось бы вести себя как воришка, – Анисин всё ещё восседал на подоконнике, привычно что-то жуя. Вокруг него мельтешили несколько ребят из параллельной группы, но Паша мало обращал на них внимания. Он всецело был занят булочкой.

– Тогда выдвигаемся, только по пути кое-что нужно доставить, – Тарасов демонстративно провёл у самого носа Антона странными розовыми листами.

– Куда ты это несёшь?

Князев отмахнулся от друга, тот лишь загадочно улыбнулся, бережно перебирая сложенную вдвое бумагу.

– А, это Ри потеряла, видимо. Оставлю у неё на столе в студсовете.

– А что там? – один из парней с интересом уставился на листы.

Влад переглянулся с Антоном и Пашей, те понимающе кивнули.

– Думаю, очередной взрывной манифест.

Эти трое прекрасно помнили, как на днях Панкратова вынесла им всем мозг на обеденном перерыве, разглагольствуя о матери-природе и катастрофах, которые происходят из-за технологического прогресса.

– Дай-ка глянем.

Кирилл потянулся к Тарасову в попытках перехватить листы, но тот с лёгкостью увернулся и шуточно пригрозил ему пальцем.

– Ни за что, – Ирбис легонько хлопнул парня по руке, тот притворно заскулил. Никакого насилия, лишь воспитательные меры. – Всё, что написано на розовых листах – не для широкой публики, а вот на белых можно читать. Она откусит мне голову, если узнает.

– Так она не узнает, если мы не скажем, – своего приятеля поддержал Игорь, заинтригованно рассматривая цветную бумагу.

Влад покачал головой.

– Я буду знать, что сделал это, а она доверяет мне. Так какие же мы после этого с ней друзья?

8

– Ты был на вечеринке в эти выходные?

Виолетта как бы невзначай задала вопрос, который очень её волновал. В субботу состоялась тусовка в честь выпускников, которые уже были на финишной прямой со сдачей своих дипломных работ и выпуска из универа. Ещё одну студсовет собирался закатить уже после того, как сессия закончится у всех остальных факультетов. Немного неудобно было идти веселиться во время подготовки к экзаменам, но Вика попросила у группы поддержки помочь, так что Рахманинова не захотела ей отказывать. Да и у неё было одно незаконченное дело: девушка думала, что вечеринка поможет ей в расследовании. В субботу она пыталась высмотреть знакомый силуэт в толпе студентов, чтобы, наконец, узнать личность своего «учителя», но это не представлялось возможным.

Антон загадочно улыбнулся, ловя на себе вопросительный взгляд.

– Кто знает.

Девушка раздражённо вздохнула, всем корпусом поворачиваясь к парню. Теперь она смотрела на него в упор.

– Да ладно, приятель, я думала мы друзья.

Князев едва не фыркнул, его густые брови удивлённо поползли вверх, скрываясь за несколькими прядями тёмных волос, свободно падающих на лоб.

«Приятель?»

– Точно нет.

Он держал в руке ластик в виде белого котёнка. Виолетта давно заприметила, что эта вещица всегда была с ним во время их занятий.

– Не хочешь со мной дружить? – она не собиралась сдаваться.

Парень ничего не ответил.

«Дружить? Точно нет»

Он усмехнулся, произнося следующее предложение шутливо строгим тоном.

– Наши отношения сейчас подразумевают лаконичное «учитель – ученик», а дальше – посмотрим.

Рахманинова поморщилась на чисто мальчишечье «посмотрим» и отвернулась, ничего путного она от него не дождётся. Чертов конспиратор.

– Как чопорно. Может, у тебя ещё и воротничок рубашки накрахмален, м?

– Кто знает, – Антон сдержал улыбку, так и норовящую показаться на лице. Нужно быть серьёзнее. – А ты повеселилась вчера?

– Мы были вовлечённой стороной, помогали студсовету, так что не особо.

После её слов парень широко улыбнулся, Виолетта такого ещё не видела. Его губы изогнулись в загадочной усмешке, а серые глаза были прищурены, будто бы Князев только что обличил её в страшной лжи.

– В будке поцелуев было настолько скучно?

Девушка вздрогнула от внезапного вопроса, тон совсем не вязался с выражением лица. «Учитель» задумчиво изучал её, не переставая улыбаться, но вопрос задал обыденно, так он спрашивал ответы на задания, что они сейчас разбирали. Это сбивало с толку.

Значит, он в курсе вчерашних изменений. Неудивительно, как только все прознали, что группа поддержки заменит факультет искусств в будке поцелуев, народ повалил туда с утроенной силой. Студсовет даже внёс какие-то новые ограничения и правила, дабы избежать непредвиденных ситуаций.

Для Рахманиновой до сих пор остаётся загадкой то, как она умудрилась отделаться лишь двумя поцелуями. Ей вообще никого целовать не хотелось, просто так уж вышло.

– Нет… – немного помолчала, размышляя о событиях прошлых выходных.

Она почувствовала, что была бы рада, если бы знакомый незнакомец не знал о будке поцелуев, но в ту же секунду внутри девушки забурлила волна негодования. С чего бы вдруг ей беспокоиться о подобных вещах? Они друг другу никто. Этот парень даже не помнит ту случайную встречу в метро.