Синь Небес

Ирек Гильмутдинов

Синь Небес

Пролог + Глава 1

Пролог.

Пекинский центр аэрокосмического управления. 03:00 ночи по пекинскому времени.

За столом, в неестественной тишине, застывшей в предрассветный час, сидел Лю Бомин. Его взгляд был устремлён не на мониторы с бегущими строками данных, а на чашку дымящегося свежесваренного кофе, стоявшую перед ним. Сознанием он находился далеко за стенами центра – в тесной квартире, где вечно звучал голос тёщи. Если всё сложится, если миссия пройдёт безупречно, партия не поскупится на премию. И тогда – долгожданный шанс. Шанс съехать из этой давно ставшей чужой коробки и обрести, наконец, собственный дом для своей семьи.

– Товарищ Лю Бомин, разрешите обратиться?

Его мысленный побег прервал подошедший помощник, Тан Хунбо. Потомственный военный в пятом поколении, он даже здесь, в гражданском секторе, сохранял выправку и манеры, присущие армейской среде. Лю Бомин давно махнул рукой на попытки его переучить.

– Говори, – коротко бросил он.

– Целевой объект будет достигнут в течение часа. Все системы спутника функционируют в штатном режиме. Связь стабильна, – отчеканил Тан Хунбо, будто зачитывая докладную.

– Благодарю.

Бомин сделал медленный глоток ароматного напитка. Горьковатый вкус на мгновение отогнал тяжёлые думы и слегка подсластил горечь ожидания. Поднявшись из-за стола, он обернулся к помощнику.

– Знаешь, когда мы успешно завершим эту операцию – а я в успехе не сомневаюсь, – мы докажем всем. И западным конкурентам, и нашим уважаемым партнёрам из России. Мир должен понять: Китай – это не только ядерная, но отныне и ведущая космическая держава.

Оба инженера развернулись к гигантскому экрану, на котором в безмолвной величественности плыло изображение, передаваемое со спутника. В его недрах покоился ядерный заряд.

Астероид, обнаруженный китайскими обсерваториями семнадцать лет назад, хотя и не угрожал Земле прямым столкновением, предоставлял уникальный шанс. Шанс громко заявить о себе как о нации, достигшей вершин в покорении космоса. КНР не могла упустить такую возможность. Высокопоставленных чинов пленил дерзкий лозунг «Китай покоряет космос». Успех миссии означал бы увеличение финансирования на порядок. А там, глядишь, и до Луны рукой подать.

– До соприкосновения шестьдесят секунд, – огласил пространство безжизненный голос из динамиков.

На гигантском главном экране пульсировала цифровая хронометрия обратного отсчёта. Аппарат «Конфуций», подчиняясь заложенной программе, неумолимо приближался к цели. Под сводами центра повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь размеренным голосом оператора, отсчитывающего секунды: «Пять… четыре… три… два…»

– Есть контакт! Станция стабилизирована на поверхности объекта, – доложила диспетчер Ли Мин, и в её голосе прозвучала сдержанная победа.

– Коллеги! Сей миг навеки впишется в анналы истории человечества! – воскликнул начальник центра управления Лю Бомин, и его глаза сверкнули торжеством.

– Товарищ Тан Хунбо, отдайте приказ привести боевую часть в состояние готовности, – обратился Бомин к заместителю.

– Есть! Приступаю к исполнению! – тотчас откликнулся подчинённый, и в его выправке читалась непоколебимая уверенность.

Пальцы Тана привычным движением коснулись гарнитуры, и тишину операционного зала взорвал поток чётких, отточенных команд. Каждая из них находила мгновенный отклик. Воздух был наэлектризован до предела, и каждый присутствующий отдавал себе отчёт в исторической значимости происходящего.

«Конфуций», точно хирург, совершил ювелирную операцию: бур проделал в грунте астероида аккуратное углубление, куда был помещён смертоносный груз. Отстыковавшись, аппарат отдалился на безопасную дистанцию, дабы передать финальный видеосигнал. В тот же миг из ЦУПа ушёл роковой сигнал.

По спине Лю Бомина пробежал ледяной пот. Ощущение было столь же унизительным и тягостным, как и много лет назад, когда он, подобно провинившемуся школьнику, стоял перед своей будущей тёщей, испрашивая разрешения на брак с её дочерью. Призрак этой властной женщины по-прежнему вселял в него животный ужас.

«Ничего, – мелькнула спасительная мысль, – стоит только довести дело до конца, и мы навсегда покинем её стены». Лишь эта обнадёживающая перспектива позволила ему вернуть самообладание.

– Три… два… Подрыв, – вновь прозвучало из динамиков.

Последние кадры, переданные зондом, запечатлели, как астероид разрывается на гигантские обломки. Вместо того чтобы продолжить путь в безвоздушном пространстве, они, подчиняясь новой траектории, заданной мощью взрыва, устремились к Земле. Расчёты учёных, предсказывавшие, что незначительные фрагменты сгорят в атмосфере, оказались тщетны. Крупнейшие осколки неслись прямиком к планете.

Если бы кто-то мог предположить, что этот астероид – не просто безжизненный обломок далёкой планеты, а подобие зловещего ларца Пандоры, хранящего инопланетную сущность по кодовому имени «Сеятель», чья миссия – преобразить всё живое на Земле, операция была бы немедленно отменена. Но прозрение наступило слишком поздно.

Пройдя сквозь огненный коридор атмосферы, крупнейший из фрагментов рухнул в сердце Западно-Сибирской равнины. Позже, когда то, что таилось внутри, вырвется на свободу и примется необратимо менять мир, это явление получат название «Синяя плесень», или, в просторечии, – Синька.

Что же до главы ЦУПа Лю Бомина, то счастье в новом доме оказалось недолгим. Его тёща, оставив старую квартиру, водворилась в их семье. Каждый день она с методичным упорством винила зятя во всех бедствиях, обрушившихся на планету, пока однажды чаша его терпения не переполнилась. Сначала прозвучал выстрел, направленный в неё, а затем – в себя.

Глава 1

Сон.

Осенний вечер. Ноябрьская хандра.

Поздний осенний вечер. Что может быть тоскливей? За окном – бесконечная пелена моросящего дождя, а люди на улицах кутаются в пальто, спешат по своим делам с безрадостными, отрешёнными лицами. Кажется, серая меланхолия этого времени года коснулась всех. Из телевизора доносится голос диктора новостного канала – что-то про операцию китайцев в космосе, взорванный астероид и осколки, несущиеся к Земле. Но я не вслушиваюсь. Меня это мало волнует.

Я уставился в окно, на расплывчатый мир за стеклом. Всё вокруг кажется таким унылым и бесцветным. В голове вертится одна назойливая мысль: поскорее бы разделаться с домашними заданиями и погрузиться в спасительный мир компьютера. Туда, где всегда светит виртуальное солнце, а цифровые жители – эти благостные NPC – никогда не перестают улыбаться.

Последние несколько дней выдались слишком насыщенными событиями, выбивающими из колеи. Сначала – слова моей девушки, которая ушла, бросив на прощание: «Иди и люби свои компьютерные игры, сколько душе угодно. А про меня можешь забыть».

А вечером того же дня, пока я читал очередной роман о «попаданце», на меня снизошло тягостное осознание. Всё это – чужие фантазии, ненастоящие победы. А моя собственная жизнь проходит впустую, утекает в никуда. Возникло стойкое, давящее чувство, что я топчусь на месте, не развиваясь совершенно. Подобные мысли в шестнадцать лет и пугают, и обескураживают. Наверное, я слишком увлёкся этими историями. Всё чаще ловлю себя на том, что сравниваю себя с их героями. Размышляю, как бы я поступил на их месте. С чего бы начал своё прогрессировать? Но, трезво оценив багаж своих знаний, прихожу к неутешительному выводу: в лучшем случае меня бы сочли за деревенского дурачка, а в худшем – сожгли на костре, дабы не мутил воду и не сбивал добрых людей с толку.

Я примостился на подоконнике, и мои думы понеслись по печальной колее. Вот читаешь про этих героев – они всё знают, всё умеют. А что умею я? Собрать компьютер? Эй, кузнец, тебе персональный компьютер не собрать, а я – могу! Правда, за такие речи тогдашний кузнец тут же бы хватил меня молотом по голове, дабы ересь не нёс.

Установить Windows, скачанную с торрента? (Строго по инструкции «для чайников», куда ж без неё). Хотя Наташка из параллельного класса тогда меня за это поцеловала, когда я её комп починил. Это, конечно, плюс. Ну, ещё нож заточить точилкой – мама научила. И картинку выжечь по трафарету – на день рождения подарили прибор для выжигания по дереву. А вот отец… отец всегда на работе.

Так, стоп. Хватит себя жалеть. В тот вечер я отбросил эти удручающие мысли и принял решение: заняться собой. Или, говоря современным языком, – начать прокачивать ум, и тело.

Решив взяться за себя, я, разумеется, начал с просмотра видео блогеров. Как же иначе? Нынешний интернет буквально кишит сурвайверами – тема-то нынче хайповая. Первым делом я постановил укрепить здоровье. Не зря ведь говорится: в здоровом теле – здоровый дух.

Я попросил отца помочь установить в дверном проёме турник. О, как же неловко я себя почувствовал, когда с трудом выдавил из себя три жалких подтягивания, а проходивший мимо батя, не сбивая дыхания, легко выполнил пятнадцать. Он служит в полиции и никогда не запускал свою физическую форму. Его молчаливая демонстрация силы заставила меня остро ощутить себя тем самым «дёргающимся червячком» – это сравнение, увы, пришло мне на ум сразу же.

Вооружившись программой какого-то бородатого фитнес-гуру, с пафосом обещавшего превратить любого тщедушного юнца в подобие молодого Арни за месяц, я с неуклюжим рвением принялся за тренировки. Честно говоря, в эффективность этого я верил с трудом, хотя сам наставник на видео выглядел впечатляюще. И да я знаю кто такой Шварценеггер.

Следующим шагом стала диета, чему мама откровенно не обрадовалась. В ней тут же проснулись вековые инстинкты заботливой бабушки: «Да что это ты совсем не ешь? Суп, картошка с мясом – это же мало! А я тебе пельменей домашних налепила, чебуреки жарить собралась, ватрушки только из духовки!». М-да уж.

Так же я перестал искать отговорки, чтобы не выходить во двор погонять мяч. Постепенно на той самой площадке начали выстраиваться нормальные, не виртуальные отношения со сверстниками, и я потихоньку влился в компанию.

Взял на заметку, что все герои книг умеют добывать необходимое буквально из ничего. Значит, и мне следовало подтянуть практические знания. Оказалось, что стоит удалить с компьютера игры – и освобождается уйма времени. Просто магия какая-то!

Меня не оставляла мысль: а что, если я и вправду окажусь в прошлом, да ещё и в каменном веке? Что я смогу сделать? Правильный ответ – ничего, а ведь там нужно позаботиться о себе. А значит, нужно учиться добывать огонь, различать съедобные и ядовитые растения, чтобы не расстаться с жизнью из-за соблазнительной, но опасной ягоды. Я наткнулся на блог сибирской травницы с говорящим названием «Травы могут всё» – да, оказывается, и такие есть! – и её слова запали мне в душу: вокруг нас есть всё необходимое и для пропитания, и для исцеления. Главное – знать, что, когда и где собирать. Следуя её советам, я начал собирать и сушить травы, вёл дневник наблюдений и скрупулёзно фиксировал свой, пусть и медленный, но прогресс.

Мой первый день в роли травника ознаменовался сбором подорожника и ромашки. Мало кто задумывается, какая целительная сила таится в этих привычных растениях. Вооружившись знаниями из статей в интернете, я попытался блеснуть эрудицией в компании сверстников, однако мои речи повисли в воздухе – слушателем оказалась одна Наташка.

Для меня стало настоящим откровением, насколько богата свойствами обычная полевая ромашка. Этот скромный цветок хранит в себе десятки, если не сотни, рецептов, доступных для приготовления в домашних условиях. А одуванчик, воспринимаемый многими как сорняк, оказался настоящей кладовой полезных веществ. Поговаривают, будто во Франции его и вовсе почитают за деликатес – ох уж эти французы, им только бы что-нибудь изысканное сож… употребить то есть!

Не без трепета я заказал на маркетплейсе ступку с пестиком – непременный атрибут любого уважающего себя героя из книг о попаданцах. Главное, рассудил я, – сделать первый шаг, а уж потом не жалеть о потраченных средствах, полностью погрузившись в задуманное.

Мой приятель Витёк, выслушав мои новые идеи, как-то заметил, что люди часто обожают закупаться атрибутикой перед началом новой жизни. Яркие кроссовки, модная форма, перчатки – чтобы выглядеть в зале презентабельно, неважно, что фигура далека от идеала. Все они клянутся, что с понедельника начнётся новая эра. Чёрт, да я превращаюсь в ту самую ворчливую бабку на лавочке у подъезда! Пора остановиться. Отзанимаются пару дней, а в пятницу – уже пиво с чипсами: мол, понедельник прошёл, можно и расслабиться. Опять я ударился в критиканство! С этим надо что-то делать.

Я освободил верхнюю полку шкафа от запылённых LEGO-конструкций и выставленных мамой за годы моей учёбы наград – тех самых грамот за участие и медалей «за волю к победе», что есть, наверное, в каждом доме.

Отец, наблюдая за моими метаниями, лишь горестно вздохнул и принял решение: он отослал меня на всё лето к деду Фёдору, по маминой линии, дабы тот обучил меня настоящим, а не книжным премудростям. Кстати, отец всегда относился к деду с особым, непонятным мне уважением. На мои расспросы он всегда отмахивался: «Вырастешь – узнаешь». Но не будем отвлекаться.

Следующим этапом моего преображения стала запись в секцию самбо, куда мой ныне друг и сосед Витька зазывал меня, кажется, уже пятый год подряд. Уже после первой тренировки до меня с унизительной ясностью дошло: героем я не рождён. Все эти писатели, чьими устами глаголет суровая правда вымысла, нагло лгут, описывая персонажей, что пробивают стены грудью, а после, отряхнув пыль с мускулистых плеч, с улыбкой идут в новую атаку. Сомневаюсь, что эти сочинители сами когда-либо знали вкус матов – а они, между прочим, лишь относительно мягкие.

В тот вечер я ощутил на себе всё богатство бросковой техники самбо. Меня швыряли на пол раз сто, если не больше. Инициатором этого ада, разумеется, выступил Витька, который с хитрой ухмылкой упросил тренера поставить нас в пару. Не иначе, как задумал отомстить за пять лет моих вежливых, но твёрдых отказов. Я видел искры и звёзды перед глазами, слышал невесть откуда взявшихся птичек и, кажется, даже машинально махал рукой каким-то далёким видениям. Ощущения были сродни тем, что испытывал знаменитый волк из мультфильма «Ну, погоди!» после очередного виража неутомимого зайца.

Но время, обладающее свойством лечить и самые сильные ушибы, шло вперёд. Я понемногу втягивался, и дело, хоть и с скрипом, начало двигаться. Затем грянул последний звонок, и со мной случилось нечто, воспетое в десятках молодёжных песен. Правда, в реальности романтики оказалось куда меньше. От того вечера в памяти осталась лишь раскалывающаяся голова и смутные обрывки воспоминаний. А следом настала пора определяться с институтом…

***

Незваные гости.

Настоящее время.

– Проснись, – прорезался в сознании навязчивый шёпот. – Вставай, кому говорю.

Я с усилием разлепил веки. Кругом царила кромешная тьма, и лишь голос Витьки, моего друга-самбиста, звучал прямо над ухом.

– К нам пожаловали гости. Уже на втором этаже, там, где осколки от окна. Услышал, как стекло хрустнуло. Сейчас будут вскрывать дверь, – так же шёпотом проговорил Виктор, пока я пытался собрать разрозненные мысли и вспомнить, кто я и где нахожусь.

– Иди в одну из комнат. Сам займу позицию на кухне, за холодильником. Как войдут – действуем по обстановке. Если сразу пойдут ко мне, заходи им в спину. Уяснил?

Кивнув в темноте, я поднялся, схватил своё самодельное копьё и бесшумно двинулся в сторону спальни. Едва я пересёк порог, как услышал приглушённый скрежет – дверь поддалась. Пальцы судорожно сжали древко оружия. Прижавшись плечом к холодной стене, я присел и замер в ожидании.

Незваные визитёры входили осторожно, стараясь не производить шума, но по звуку шагов было ясно – их несколько. «Лишь бы люди, а не эти… изменённые», – мелькнула паническая мысль, но я тут же отогнал её. Переживать будем потом.

Их было двое. Один направился на кухню, второй – в мою сторону. Что ж, по плану. Когда незваный гость достиг конца коридора, он на мгновение заглянул в мою сторону. В густом мраке, да ещё и пригнувшись к полу, я был практически невидим. Это его и сгубило. Решив, что комната пуста, он повернулся к противоположной двери.

Больше ждать было нельзя. Собрав все силы, я нанёс удар копьём. Остриё с мерзким хрустом прошло насквозь. Незнакомец издал сдавленный стон и захрипел – видимо, я задел лёгкое. Разглядеть его в темноте не было никакой возможности. Падая набок, он своим весом вырвал древко из моих рук. Я попытался выдернуть его, но оружие намертво застряло в теле.

В тот же миг с кухни донеслись звуки борьбы – Самбист! Бросив тщетные попытки, я рванул на помощь.

Двое людей сцепились в клубке на грязном полу. Не разобрав в полумраке, кто есть кто, я с разбегу нанёс пинок по спине фигуры, оказавшейся сверху. На лежащего внизу я наставил лезвие мачете. Однако яростная ругань, донёсшаяся из угла, куда отлетел получивший удар, ясно дала понять – я ошибся адресом.

Не придумав ничего умнее, я пробормотал:

– Ты же крутой самбист, чего возишься так долго. Не ожидал я от тебя такого.

В ответ прозвучал непечатный совет относительно моего маршрута на могучем русском. Виктор резко поднялся и встал рядом со мной.

– Ещё есть или только двое? – спросил он меня, слегка запыхавшись.

– Кажется, двое. Если, конечно, на улице никого нет.

– А твой? – кивнул он в сторону комнаты, разворачиваясь для проверки.

– Копьём в спину. Успел только заметить, что захрипел. Вряд ли теперь составит нам компанию.

В стрессовых ситуациях меня неизменно подводит дурацкая привычка шутить.

– Присматривай за этим, – указал Виктор на сидящего в углу мужчину и двинулся к входной двери.

Он прислушался, осторожно выглянул в коридор и, не обнаружив угроз, захлопнул дверь. Проверив второго незваного гостя в спальне, он вернулся и одобрительно поднял большой палец.

– Твой больше не жилец. А ты – суров. «Пробил чувака насквозь», – произнёс он с нескрываемым одобрением.

– Моня убит? – раздался растерянный голос из угла.

– Ага. И тебя ждёт то же самое, если не начнёшь говорить быстро и честно, – Виктор достал нож и приблизился к пленнику.

Тот, увидев решимость в глазах моего приятеля, буквально вжался в стену. Витёк приставил лезвие к его горлу и тихо, но чётко спросил:

– С вами был ещё кто-то?

– Нет… нас было двое. Теперь… один, – выдавил пленный.

Лезвие чуть вжалось в кожу, проступила тонкая струйка крови.

– Уверен? Нас никто не ждёт на улице?

– Клянусь! Мы вдвоём с Моней… Убери нож, зарежешь же!

– Тише, не ори, – угрожающе прошипел Виктор.

– Самбист, может, кончим его и уйдём? Вдруг у них есть подмога?

– Ничего себе Мишаня. Вот ты стал кровожадный, – он улыбнулся, но улыбка эта была леденящей, и пленнику стало не по себе.

– Не надо, мужики, мы просто… еды искали. С голодухи пошли к вам, – захлёбываясь слюной, залепетал гость.

– И для этого ломитесь ночью в чужие квартиры? Стучаться не пробовали? – Виктор продолжал улыбаться. – И как зовут голодающего? Неудобно как-то звать тебя «гость», да и не гость ты.

– Пашка…

– Вот и славно.

Поднявшись, он грубо дёрнул Павла за шиворот и поставил на ноги.

– Миш, свяжи его и веди на пару этажей выше. Там и продолжим нашу беседу с Павликом. Выслушаем его историю внимательно.

Доставая из рюкзака рулон скотча, я скрутил пленнику руки за спиной. Затем, подталкивая его в спину, вывел из квартиры. Мы молча поднялись на два этажа выше. Первая же дверь оказалась распахнутой настежь. Я втолкнул Павла на кухню и усадил на табурет у окна. Включив фонарь на минимальную мощность, я направил луч в лицо человеку, прервавшему мой сладкий сон о беззаботной юности. От него исходил тяжёлый, затхлый запах немытого тела – малоприятное дополнение к ночным приключениям.

Витька, вошедший следом, присел рядом с пленником и своим привычным, обманчиво спокойным голосом произнёс:

– Миш, постой на шухере, я тут побеседую.

Мой друг, за те годы что мы не виделись, превратился в человека, от которого веяло леденящей душу решимостью.

– Ну, так кто ты? Как вышел на нас? И что тебе было нужно? – начал он, хотя по внешнему виду Павла было ясно – к организованной группировке авторитета по кличке Спокойный он не принадлежал.

– Отвечай, – процедил сквозь зубы Виктор, доставая нож и небрежно направив остриё в сторону паха пленника.

– Слушай, ты вообще задавать вопросы без холодного оружия в руках умеешь? – не выдержал я. – Его же ещё немного и кондрашка хватит.

Витька проигнорировал моё замечание, не отводя взгляда от Павла.

– Говорил же… еды хотел попросить, – запинаясь, пробормотал тот, беспокойно поглядывая на лезвие, отсвечивавшее в луче фонаря.

– Подробнее, – потребовал Виктор, и в его тихом голосе прозвучала сталь.

– Мы… в общем, вчера заметили, как вы зашли в подъезд. Решили, что у вас может быть хавка…

Лезвие со свистом вонзилось в бедро. Раздался сдавленный вопль, но Самбист мгновенно зажал ему рот ладонью.

– Ещё раз заорёшь – проверну. Кивни, если понял.

По щекам Павла потекли слёзы, но он судорожно кивнул.

– Отвечай сейчас: откуда вы здесь взялись и что вам нужно? Повторишь ерунду про еду – прикончу.

Он сказал это с такой ледяной простотой, что сомнений в его серьёзности не оставалось.

– Мы с Моней… подумали, ночью вы поедите и ляжете спать… Подошли к двери, не услышали ничего… Решили, что спите и не успеете опомниться… Планировали быстро вас обезвредить, пока вы в сонном состоянии, и забрать всё, что есть…

– Вот видишь, как хорошо получается, когда говоришь правду, – Самбист криво улыбнулся. Затем резко выдернул нож. Из раны хлынула кровь. Павел запрокинул голову и затих.

– Он жив? – я бросил на Витьку укоризненный взгляд, полный намёка на своё первоначальное предостережение.

– Ты сам предлагал его добить. Так что не надо… Лучше дай воды. Жив, просто в обмороке свалился.

Плеснув ему в лицо водой из фляги и надавав парочку смачных затрещин, мы привели Павла в чувство.

– Продолжаем слушать, мой дорогой, – мягко произнёс Виктор.

– Мать вашу, мужики, перетяните сначала ногу, кровью же истеку! Не хочу подохнуть и превратиться в эту… синьку!

– Мёртвым всё равно. А ты рассказывай. И помни – почую ложь, сам знаешь, что будет.

– Да что тебе ещё рассказать-то? Биографию мою, что ли?

– Говори. Сам решу, что важно.

– Мы с Моней обживались здесь уже три года. Вернее, обживались… – поправился он, а из глаз медленно потекли слёзы. – Шарились по квартирам, искали чужие тайники. Люди ведь не могли всё забрать с собой. Вот мы и подбирали, что осталось, потом меняли у барыг на еду, лекарства, иногда на дурь. В этот район мало кто заглядывает. Охотники здесь добычи не видят. Остальные, увидев распахнутые двери, идут дальше.

Мы вынесли и разграбили всё, что можно, а остальное поглотила эта… синька… – голос его сорвался. – Дайте глотнуть, в горле пересохло.

Я по-прежнему стоял у двери, одним ухом вслушиваясь в звуки лестничной клетки, другим – в исповедь этого горе-добытчика.

– Вещай быстрее. У меня нет намерения засиживаться здесь до рассвета.

Сдавленно постанывая от боли в ноге, он продолжил:

– Мой кореш раньше тут жил. Знавал всех местных, потому и решили обосноваться именно здесь. В квартире одной девушки, которая ему в юности нравилась… Устроили убежище, бродили по соседним районам и тащили всё сюда. Но в последнее время – полная беда с добычей.

Везде эта проклятая плесень, еды не найти, квартиры все давно опустошены. А наши запасы подходили к концу… И тут появились вы. Мы посовещались и решили… Разживёмся вашим добром и двинемся на поиски лучшей доли.

– А имя Кирилл Александрович, по кличке Спокойный, тебе ничего не говорит? – наконец он задал вопрос, который давно нас интересовал.

– Не-а, впервые слышу. Давно у нас тут никто не появлялся. Кто-то пройдёт, конечно, но мы не светились, чтобы лишних проблем не нажить. На базах тоже не задерживались – сбывали добычу и сразу назад.

За окном уже брезжил рассвет, и в его тусклом свете было отчётливо видно, как лицо Павла теряло последние краски, а силы покидали его вместе с кровью, сочившейся из раны.

Витька встретился со мной взглядом и, получив мой безмолвный кивок, резким движением вонзил нож прямо в сердце, при этом зажав ему рот ладонью.

– Ты веришь ему? – спросил Самбист, вытирая клинок о штанину погибшего.

– Выглядели они слишком потрёпанно. Люди Спокойного экипированы куда лучше. Да и на заражённых с аномальными способностями не похожи. Скорее всего, он говорил правду, но оставаться здесь всё равно не стоит, – тихо ответил я, не прекращая прислушиваться к звукам с лестницы.