Привет магия! Отражение. Книга пятая

Закончив речь, он вежливо поблагодарил Лирию за угощение и с достоинством удалился.

Я едва сдерживал смех, а затем укоризненно посмотрел на своего крылатого наперсника.

– Признавайся, это твоих рук дело?

– Ничуть! – забубнил тот, активно замахав крыльями. – Всё сам! Причём абсолютно самостоятельно, без чьей-либо помощи.

Внезапно послышался резкий, неприятный звук бьющейся посуды. Мать Вилера, собиравшаяся поставить на стол новую порцию сырников, рухнула на пол как подкошенная, рассыпав угощение по всему полу.

Я мгновенно оказался на коленях рядом с ней, но все попытки привести её в чувство – лёгкие похлопывания по щекам, взывание её по имени – оставались тщетными. Она лежала бездыханная, лицо неестественно бледное.

– В комнату! Мою сумку, живо! – бросил я команду фамильяру, даже не оборачиваясь.

Аэридан сорвался с места с такой скоростью, что от его взлёта задрожали стены. Не прошло и мгновения, как он уже вернулся, неся в зубах мою пространственную сумку.

Я торопливо раскрыл её, мысленно представил что хочу и выхватил пузырёк с густой перламутровой жидкостью – среднее зелье исцеления, и аккуратно влил весь без остатка ей в рот.

Прошла ещё одна напряжённая минута, показавшаяся вечностью, прежде чем её веки дрогнули, и она открыла глаза, смотря растерянно и испуганно.

– Что… что случилось? – прошептала она, слабо пытаясь приподняться.

Я мягко помог ей подняться и усадил на свой стул, всё ещё тёплый.

– Вы потеряли сознание, – тихо объяснил я, и её взгляд тут же метнулся к разбросанным по полу сырникам. Со свойственной ей добросовестностью она тут же рванулась было их собирать, но я мягко, но твёрдо удержал её за плечи. – Погодите, Лирия. Это сейчас неважно. Ответьте мне, когда вы в последний раз были у целителя? Проходили осмотр?

На её лице появилось смущённое выражение.

– Простите, господин Кайлос, но… у меня никогда не было возможности посещать целителей, а уж столичных и подавно. Обхожусь народными средствами, травяными отварами…

– Понятно, – кивнул я, сжимая кулаки от внезапной досады. – Как вы себя сейчас чувствуете?

Она прислушалась к своим ощущениям, и по её лицу медленно разлилось удивление, а затем – лёгкая, почти не верящая улыбка.

– Знаете, к своему удивлению… даже лучше, чем обычно. Спина не болит, и вообще… как-то легко.

– Это зелье дало временный эффект, подлечило острое состояние, – пояснил я. – Но вам необходимо к лекарю. Полное обследование.

– О, нет, что вы! – в её глазах вспыхнула настоящая паника. – В столице такие цены, что просто ужас! Нет, нет, я не могу позволить…

– Лирия, – мягко, но твёрдо перебил я её. – Вы работаете на меня. А о тех, кто мне служит, я забочусь. Все расходы я беру на себя. Это не обсуждается.

Внезапно в такт этой тягостной паузе прозвучал настойчивый стук в парадную дверь. Непривычно ранний визит. Кто бы это мог быть?

– Господин Хрястобряцкий! – крикнул я так, чтобы мой новоявленный аристократ-гоблин непременно услышал. – Будь так добр дружище, посмотри, кто там пожаловал с незваными визитами.

В это время женщина, которую я всё ещё придерживал за плечи, тихо заплакала. Тихо, почти беззвучно, сдерживая рыдания.

– Я сделал вам больно? – тут же отпустил я её, отступив на шаг назад.

– Нет… Дело не в этом, – всхлипнула она, вытирая ладонью слёзы. – Вы… вы сказали, что дали мне зелье исцеления. Оно же… оно ведь баснословно дорогое.

Я лишь мягко улыбнулся в ответ.

– Оно не дороже человеческой жизни. Поверьте, я очень даже не прочь приумножить своё состояние. Но есть у меня одно правило: мёртвому золото ни к чему.

Тут я, конечно, слегка погрешил против истины. В этом мире смерть далеко не всегда является конечной точкой. Можно продолжить существование в виде нежити, лича или чего-то ещё в том же духе. Однако я был почти уверен, что она уловила суть моей мысли.

В следующее мгновение дверь распахнулась, и в комнату, словно ураган, ворвался Доусон Освальд. Тот самый главный целитель из лечебницы «Древо Жизни». Хотя, мне кажется, этому заведению давно пора сменить вывеску – уж больно мрачные ассоциации оно стало вызывать.

– Доброго утра, Кайлос, – его голос прозвучал на пороге, сбивчивый и торопливый.

– Приветствую, Доу, – отозвался я, оценивая его взъерошенный вид. – За тобой что, маньяки гонятся?

С тех пор, как мы разобрались с историей в его лечебнице, мы неплохо сдружились. Он оказался, на удивление, здравомыслящим и приятным собеседником. А после того, как он отведал моего борща с драниками, так и вовне стал захаживать чуть ли не каждый день – оказалось, у него слабость к хорошим супам. Надо будет как-нибудь приготовить ему гороховый с копчёными рёбрышками. Когда будет время, конечно.

– Какие ещё маньяки? Ладно, неважно! Собирайся, нам нужно срочно в лечебницу. Элидия пришла в себя, – он сделал выразительный жест двумя пальцами, изображая кавычки, – и «попросила» чтобы ты явился к ней немедленно. Я вчера еле отбрехался, сказал, что ты на занятиях. Хорошо ещё, она не помнит, что по субботам у вас лекций не бывает. Думаю, мне ещё за это влетит. Но это ерунда! Главное, что ты дома, а значит – бежим!

С этими словами он уже рванул обратно, и через мгновение я услышал, как хлопнула входная дверь. Затем она снова распахнулась, и в проёме кухни вновь возник запыхавшийся Освальд.

– Ты чего сидишь? Идём же!

– А с чего бы мне, собственно, бежать сломя голову, – спокойно ответил я, – только потому, что какая-то Элидия, из-за которой столько людей пострадало, наконец-то очнулась? Она мне кто? Правильно – никто.

Я видел, как у целителя перехватило дыхание от возмущения.

– Кай, да она же архимагистр Жизни!

– В курсе. И что с того? – я невозмутимо указал на мать Вилера. – У меня тут свои проблемы. Вот, смотри – моя домоправительница плохо себя чувствует.

Женщина попыталась было возразить, что всё в порядке, но я мягко, но твёрдо пресёк её попытку.

– Понимаешь, Доу, пока я лично не удостоверюсь, что с ней всё в порядке, я никуда не уйду.

Доусон мягко, но настойчиво отодвинул меня в сторону. Сложив ладони вместе, он тихо произнёс: «Oculus Diagnostica». Между его пальцами тут же сформировался пульсирующий изумрудный шар, который мгновенно метнулся в грудь Лирии, окутав её тело мерцающим сиянием.

– Так-так, тут всё предельно ясно, – заговорил он, вглядываясь в невидимые мне потоки энергии. – Сильнейшее переутомление, замедленный кровоток. Камни в почках, печень едва справляется с нагрузкой. Хронический гастрит, начинающееся новообразование в поджелудочной…

Он продолжал перечислять, а я стоял, разинув рот. Как она вообще умудрялась ходить на ногах с таким букетом? Это же чистейшая жесть.

– В общем, ничего фатального, – подытожил он, уже формируя новые заклинания. – «Refectio Animi» – это поможет исцелить душевные раны и вывести вас из депрессивного состояния, в котором вы пребываете уже много лет. «Sana Fundamentum» – это восстановит вашу иммунную систему и остановит внутренние сбои.

Он на мгновение замолк, концентрируясь, а затем развёл руки, создавая между ними новый сгусток энергии – на сей раз размером с баскетбольный мяч, такой насыщенный и плотный, что от него исходило почти физическое давление. Я не верил своим глазам. Я знал, что он магистр жизни, но чтобы на таком уровне… Хотя, чему удивляться? Вряд ли бы простого целителя поставили во главе лечебницы такого уровня.

– «Magnum Opus Sanationis!» – громко провозгласил он, резко разводя руки в стороны.

Женщину будто ветром отшатнуло, а затем скрючило от мощного спазма, и её вырвало чем-то тёмным и густым.

– Ой, простите, – смущённо пробормотал Доусон, – совсем забыл. Она же обычный человек, без магической защиты. Ничего, уберётесь, ерунда. Всё, теперь точно пошли! Время не ждёт. А уж архимагистр Элидия – и тем паче.

– Да погоди ты, – оттолкнул я его, присаживаясь на корточки рядом с Лирией. – Как вы себя чувствуете?

Она вытерла рот подолом передника, подняла на меня взгляд – и снова расплакалась. Видимо, это у них семейная традиция – реагировать слезами на хорошие новости.

– Господин… я не знаю, как и благодарить вас…

– Приготовишь к ужину курочку с жареной картошечкой да торт какой-нибудь испечёшь – и будем в расчёте, – улыбнулся я.

– Я тогда тоже приду, – улыбнулся Освальд.

– Тогда в всё в тройном экземпляре, – добавил я.

Она кивнула, всё ещё не в силах вымолвить слова.

– Всё? Кай, ну серьёзно, побежали, пока она мне голову не оторвала, а после новую не отрастила! – дёрнул меня за рукав Освальд, на ходу хватая со стола тарелку с оставшимися сырниками. – Я ещё не завтракал, – оправдался он, уже направляясь к выходу.

Мы вышли на улицу, где у дома нас уже ожидала карета больницы, запряжённая парой нетерпеливых гнедых.

Спустя четыре часа мы уже были в стенах лечебницы, а я сидел в кабинете главного целителя напротив молодой, до одури прекрасной женщины. В которой с огромным трудом можно было узнать ту иссохшую старуху, что я вытащил из подземного плена.

– Ну, здравствуй, мой спаситель, – её голос звучал бархатно и властно. Она поднялась из-за стола, изящно протянув руку для приветствия. Я ограничился исключительно почтительным кивком, не прикасаясь к её пальцам. Со стороны Доусона послышался чуть слышный вздох ужаса – он, кажется, готов был провалиться сквозь землю от моего непочтительного жеста.

– Хм, а ты куда проницательнее, чем кажешься на первый взгляд, – на её губах играла лёгкая, почти невидимая улыбка. Моё сердце вдруг забилось с тройной силой. Столь ослепительной красоты я не видел ещё никогда. Разве что Ева… но рядом с ней у меня в голове будто метут метлой, сметая все мысли в одну бесполезную кучу.

– С вами, целителями высшего ранга, лучше держать ухо востро, – парировал я, вспомнив свой промах с Альдисом Витаном. Тогда я по глупости пожал ему на прощание руку – и мгновенно ощутил на себе сканирующее прикосновение его магии.

– Освальд, оставь нас, – властным жестом оборвала она его трепетное молчание. Магистр жизни, главный целитель знаменитой столичной лечебницы, с видимым облегчением на лице и с почти неприличной поспешностью ретировался из собственного кабинета.

– Ну, рассказывай, – она откинулась в кресле, грациозно перекинув ногу на ногу. Я же старался смотреть куда угодно – на книги в резном шкафу, на сложные медицинские схемы на стенах, – только не на неё.

– Что именно вы желаете узнать, архимагистр?

– Всё. Как ты нашёл меня? Как умудрился справиться с Древом? Почему не добил, когда была возможность? Мог бы получить за это как минимум повышение в ранге, если не два. Тем более, вряд ли кто-то ещё знал, где я нахожусь. Раз уж все эти годы обо мне благополучно забыли.

– Мысль убить вас даже не приходила мне в голову. А вот спасти – да. Хотя, если честно, я спустился вниз не ради вашего освобождения. Скорее, из-за страданий пациентов. Я ещё на пороге этой лечебницы понял – с Древом творится что-то неправильное. У меня хороший наставник, а он первым делом учит доверять инстинктам.

– И как же зовут твоего учителя? – в её глазах вспыхнул искренний, неподдельный интерес.

– Торгус Громовержец Ворхельм, – ответил я, и по едва заметному изменению в её позе понял, что это имя ей о чём-то говорит.

– Род Ворхельмов мне знаком, а вот его… видимо, он родился уже после моего пленения. Ладно, это всё лирика, – она отмахнулась изящным движением руки, и драгоценные камни на её пальцах вспыхнули холодным огнём. – Скажи-ка, милый… – она внезапно наклонилась вперёд, и я инстинктивно отодвинулся. Её ослепительная красота пугала меня до чёртиков. – Чего это ты меня так опасаешься?

– Читал многое о лекарях вашего уровня. Слишком уж вы… опасные маги.

– Что есть, то есть, – лёгкая усмешка тронула её идеальные губы, но приближаться она не стала. – Хоть мы и стараемся этого не афишировать. Так как же тебе удалось одолеть Древо?

– Мне помогли… артефакты, – выдохнул я, чувствуя, как звучит эта отговорка.

– Да? – она приподняла изящную бровь. – А вот врать ты не умеешь. Может, расскажешь правду? Взамен поправлю что-нибудь в твоём здоровье? Бесплатно.

– А вы поклянитесь Мирозданием, что никому не расскажете, – парировал я. – Тогда, быть может, и поведаю сей секрет. А со здоровьем у меня и так всё в порядке, я ещё молод.

– Нет, спасибо, – её лицо на мгновение омрачилось. – У меня с ним свои счёты. Но не хочешь – как знаешь. «Всё равно узнаю», – произнесла она тихо, словно сама себе, и я безоговорочно ей поверил.

– Тогда расскажи, что за шарики такие ты притащил в мою больницу? – сменила она тему.

– Это мёд. Просто очень редкий. Его нигде не достать.

– А купить – только у тебя? – в её голосе зазвучал деловой интерес.

– Да.

– А ты не боишься, – на миг её тело окутала зелёная аура, – что слишком много на себя берёшь? Роду твоему без года неделя. Сам всего-навсего адепт молний… Нет, не боишься, – ответила она сама себе через мгновение. – Что-то с тобой не так… Хм, ты мне стал интересен. Но давай вернёмся к делам. Продай мне свои шарики.

– Горошины счастья, – поправил я.

– Что? О чём ты? – на миг её маска совершенства дрогнула, уступив место неподдельному любопытству.

– Они называются «горошины счастья». Сколько вы хотите приобрести? Цена – тысяча золотых за штуку.

– Сколько? – её глаза расширились.

– Некоторые платили куда больше. Один клиент так и вовсе заплатил семнадцать тысяч за возвращение связи с источником. Хотя, не будь он таким хамом, обошлось бы ему это в разы дешевле.

– Покажешь? – в её голосе прозвучало неподдельное любопытство.

– Разумеется, – легко согласился я. Доставая горошину, я не стал передавать её ей в руки, а аккуратно положил на полированную поверхность стола. Она звонко рассмеялась в ответ.

– Не ведаю, что за страшилки ты поглощал, но мы, знаешь ли, не злодеи. Мы вроде как исцеляем людей.

– Где лечат, там и калечат, – не удержался я от реплики. Она, безусловно, услышала, но предпочла не отвечать, всецело погрузившись в изучение голубого шарика. Минут пять она водила над ним руками, плетя узоры магии, невидимые моему глазу.

– Это… не из нашего мира. Такого энергетического рисунка я ещё не встречала. Получается… Ладно, возьму одну штуку. Если понадобится ещё, пришлю к тебе Доусона.

– Может, кого-нибудь… попроще? Всё-таки он магистр.

– Пф-ф, – фыркнула она. – Ты хотел сказать – «всего лишь магистр». С его-то потенциалом и моим отсутствием он давно должен был стать архимагом, если бы не ленился как сурок. Вернёмся к нашим болезням. Деньги пришлют к вечеру. Не против?

– Вполне устраивает.

– Отлично, с этим вопрос закрыт. Что касается моего освобождения… и того, что ты не разболтал про Древо, кстати большая редкость среди мужчин, обожающих похвастать подвигами… Дарю тебе слово мага: когда тебе потребуется помощь, я приду. Несмотря ни на что.

– Буду иметь в виду.

– Знаешь, ты меня поражаешь, – она покачала головой, и в её глазах плескалось настоящее изумление. – Тебе целый архимагистр Жизни даёт обещание о помощи, даже вопреки возможному запрету Магического Совета, а ты воспринимаешь это как нечто само собой разумеющееся. Ты случаем не внебрачный сынок императора?

– Нет, – устало вздохнул я. – Мне уже надоело на этот вопрос отвечать. И вообще, я пойду. Дел невпроворот.

– Это какие ещё дела могут быть у учащегося первого курса, кроме как зубрить домашние задания? – в её голосе зазвучала игривая насмешка.

– Ресторан открываю. Кстати, приглашаю на открытие. Уверяю, такой кухни вы ещё не пробовали. Боюсь, всего вашего магического могущества не хватит, чтобы потом лишний вес согнать.

– Неужели? – от удивления она резко откинулась на спинку кресла, и её просторное платье колыхнулось, на миг обнажив… Я, как последний юнец, залился краской. Впрочем, я им и был – особенно по меркам этого мира.

– Так, всё, мне пора, – буркнул я, уже отступая к двери. – До свидания.

Я пулей вылетел из кабинета под очередной звонкий будто девичий, насмешливый смех Элидии.

– Так, Доу, ты меня привёз – ты меня и отвози, – бросил я целителю, уже шагая по коридору.

– Да что там вообще случилось-то? – он догнал меня, на ходу беспокойно оглядываясь.

– Эта ваша… целительница, – я сдержанно выругался. – В общем, если в следующий раз она опять захочет меня видеть, скажи, что не знаешь, где я. А лучше вообще сообщи, что я скоропостижно скончался. Чёрт, – я резко остановился. – Я же её на открытие ресторана пригласил. Вот же незадача…

– Это да-а-а, – учтиво протянул Освальд, с пониманием кивая. – С такой женщиной в игры лучше не играть. Опасно для здоровья. И не только для физического.

***

Пятью минутами позже. Кабинет главного целителя.

Элидия захлопнула дверь, хотя в этом не было никакой нужды – по доброй воле в её святилище никто бы не постучался. Да, её боготворили, трепетали перед её даром, но и побаивались. Нрав у архимагистра был непростой, колючий, и после близкого знакомства многие предпочитали держать почтительную дистанцию. Что ж, она и не настаивала. Мало кто в этой жизни мог по-настоящему заинтересовать её, а уж мужчины, ради встречи с которыми она бы забыла о делах, и вовсе перевелись.

И потому величайшее изумление вызвал в ней тот юнец. Умный, изворотливый, словно угорь на раскалённой сковороде, да ещё и приятный внешне. Волосы бы подстричь, привести в божеский вид – так просто конфетка. Но куда важнее было другое. Во-первых, он умел держать язык за зубами – качество, которое она ценила в представителях сильного пола превыше красноречия. Во-вторых, он не пялился на неё с немым обожанием. Нет, взгляд его, конечно, скользил с явным одобрением, но не более. Казалось, её титул и мощь не произвели на него ни малейшего впечатления – словно он и впрямь ежедневно общается с архимагистрами за чашкой утреннего отвара.

«М-да, – мысленно хмыкнула она. – Надо будет навести справки у старых знакомых. Кто же этот малец, что так внезапно объявился? Рестораны открывает, торгует каким-то немыслимым мёдом из иных миров…»

С последней мыслью женщина отправила в рот ту самую «горошину счастья», мысленно покривившись от нелепого названия, что дал ей этот странный паренёк.

Яркая вспышка в сознании выжгла все мысли о Кайлосе, отбросив её в прошлое.

Пляж. Палящее солнце. Рядом – родители, склонившиеся над ней в тревоге. Пятилетняя Элидия плачет, наступив босой ногой на морского ежа. Но вот колючка извлечена, и крохотная ранка затягивается на глазах, будто её и не было. При этом всем стало ясно, что это действие маленькой Элидии. Восторгу взрослых нет предела! Они ведут её в парк, играют в прятки, а потом едят огромный торт, такой большой, что его хватило бы на всех детей в округе. Это был её самый счастливый день. И теперь она прожила его снова – но уже сумела обнять их и шепнуть, как сильно любит.

Архимагистр сидела в своём кабинете, а по её лицу, забывшему о надменности и суровой сдержанности, текли беззвучные слёзы. Родители давно канули в небытие, пав на Ничейных Землях, и их образы в памяти постепенно тускнели. Теперь же они ожили – яркие, настоящие, словно это было вчера.

Она вытерла ладонью влагу на щеках, поправила платье, вернув лицу привычное холодное спокойствие. Но в глубине души, вопреки всему, проскользнула крамольная мысль: а может, и не такое уж дурацкое название – это «горошина счастья».

Глава 3

Глава третья.

Нелегальные бои.

– Понятно, – протянул он, задумчиво наблюдая, как баурсаки, покрытые неправильным мёдом, тают на её языке. – Ты намеренно сюда явился или как?С наступлением вечера я отправился бродить по столице, чтобы проветрить голову и разложить по полочкам накопившиеся мысли. Первостепенной задачей висела необходимость в деньгах – все те монеты, что удалось заработать в лечебнице, таяли на глазах. И ладно бы они ушли на вывески, отделочный камень и прочие полезные мелочи для дела… Но большая часть средств уплыла в карман одного наглого старикашки, Вилиса Хитробокого. Вернее, Хитрожопого – вот как его следовало бы звать. Этот пройдоха потребовал, помимо основных отчислений, по две золотых монеты за каждое блюдо из моего меню. И это – всего на десять лет! Пока я просчитывал примерную прибыль, у меня чуть не пошла кругом голова. Чтобы окупить такие затраты, то за следующие десять лет мне необходимо было стабильно зарабатывать не менее двух тысяч золотых чистыми. А за это время народ уже наверняка пресытится моей кухней. Но ничего, мир тесен, и наши дороги ещё непременно пересекутся. Сделаю-ка я его персоной нон грата, лишу доступа ко всем вкусностям… Хотя стоп, нет. Наоборот – именно его и следует подсадить на мою еду. Пусть привыкнет, чтобы потом всё своё состояние, всё, что нахапал на таких, как я, отдал обратно до последнего медяка. Погружённый в эти невесёлые размышления, я брёл вдоль набережной Фениксианки, как вдруг нечаянно наткнулся на старых знакомых. Двое мужчин, явно отметивших удачную ставку, сидели на парапете с бутылкой и о чём-то оживлённо беседовали. Я даже не заметил, как ноги сами понесли меня в сторону Пепельного квартала. Едва я пересёк незримую границу, отделявшую благополучие от бедности, как ко мне тут же подскочил парнишка лет двенадцати. Несмотря на поздний час… Хотя чего это я? Тут не как в моём прежнем мире. Здесь никто не станет выяснять, что делает ребёнок на улице в такое время. – Доброго вечерочка, господин, не заблудились ли? – его голосок прозвучал нарочито бойко, но в глазах читалась привычная осторожность. – Приветствую. Нет, не заблудился. – Уверены? – парнишка скрестил руки на груди, оценивающе оглядывая мой наряд. – Абсолютно. – Тогда чего изволите? Выпить? Поиграть? Или, может, женскую компанию? – Поиграть? – переспросил я, приподняв бровь. – Ну да, – он многозначительно подмигнул. – Многие богатеи вроде вас обожают пощекотать нервишки. Делая ставки на кости. Я на мгновение задумался. А почему, собственно, и нет? Тоже своеобразное развлечение. Да и возможность посмотреть, как тут всё устроено, не будучи узнанным. В конце концов, не должен же меня тут каждый второй знать в лицо. Наверное. – Веди. Я последовал за ним, и, к своему удивлению, идти оказалось недалеко. Мы петляли переулками, от которых веяло сыростью и тленом – я уже мысленно готовился к попытке ограбления, но никто не потревожил. Это даже вызвало лёгкое удивление. Вскоре мы вышли на оживлённую улицу, где высилось здание с вывеской «Последний вздох». Та самая таверна, о которой мне рассказывал Рид. Он, кстати, давно не заглядывал – лишь прислал весточку, чтобы я поменьше светился на центральной площади. Переступив порог, я ожидал увидеть нечто мрачное, но на нас почти не обратили внимания. Заведение было забито под завязку. Что удивительнее – среди посетителей оказалось множество прилично одетых господ и даже дам в дорогих нарядах. Я был в лёгком шоке. Неужели в столице не хватает приличных игорных домов? Или же дело в чём-то ином? Что ж, сейчас во всём разберёмся. Мы подошли к столику, за которым сидели трое мужчин. С виду – самые обычные обыватели, но лица у них были такие… неестественно добродушные. Сразу видно – облапошат с улыбкой, а потом будут доказывать, что ты сам во всём виноват, а они тут ни при чём. Малой что-то быстро проговорил с ними, получил кивок и махнул мне. Затем проводил в соседнее помещение, где уже собралось несколько человек. – Вот, присаживайся за стол, сейчас к тебе подойдут, – бросил он на прощание и, не пожелав удачи, растворился в толпе. Не прошло и минуты, как ко мне приблизился один из тех троих, что сидели у входа. – Приветствую, меня зовут Сали. – Кай, – кивнул я в ответ, расплываясь в безмятежной улыбке, хотя уже прекрасно понимал, чем всё закончится. У этого товарища имелся дар. Крохотный, едва теплящийся источник, слишком слабый, чтобы сделать из него полноценного мага, но вполне достаточный, чтобы незаметно направлять падение костей в нужную сторону. Я, разумеется, сделал вид, что ничего не замечаю. А поскольку его дар был ничтожен, то мой, куда более мощный, при желании оставался для него невидим. Умению скрывать не только следы, но и саму силу от тех, кто слабее, меня научил Рид. Другое дело – такие монстры, как Элидия… От них укрыться вряд ли получится. Потому с ней и ей подобными лучше держаться на почтительном расстоянии. Он положил на стол кости и странный кубик размером с кулак. – Это чтобы никто не жульничал, – пояснил он с деланной невинностью. – Итак, начнём. Сколько желаешь поставить? – Пожалуй, пятьдесят серебра. – А ты не мелочишься, – обрадовался он, доставая из кармана монеты и выкладывая их аккуратным столбиком. Я же положил рядом с его скромной горкой золотой, забрал серебро и приготовился наблюдать. – Раз уж ты у нас впервые, право первого хода за тобой, – протянул он мне кости с гостеприимным видом. – Восемь, – объявил я и бросил кости на стол. Они медленно покатились, и – о чудо – выпали две двойки и четвёрка. Мой выигрыш ничуть не омрачил оппонента. Напротив, он лишь искренне (или искусно) порадовался за меня. Ставки повторились. Теперь бросал он. – Семь! – воскликнул он, швыряя кубики на стол. Выпали пятёрка, тройка и шестёрка. – Эх, бывает, – с наигранным сожалением произнёс он. Таким образом он проиграл ещё четырежды. Я же выжидал, когда начнётся настоящее представление. Всё-таки он уже проиграл мне три золотых, и вряд ли меня просто так отпустят отсюда с такой суммой. Для меня это – мелочи, когда я ворочаю тысячами. А здесь эти три монеты – целое состояние. – Кай, как насчёт того, чтобы повысить ставки? – предложил он, и в его голосе впервые прозвучала лёгкая напряжённость. – Вы настолько богаты? – Нет. Но могу занять у друзей. – Думаете, стоит рисковать? Всё-таки огромные деньги. Как вы их потом отдадите? – А ты не беспокойся за меня. Лучше побеспокойся о себе. – Как скажете. Я согласен. Тем более, что сегодня удача улыбается мне во все тридцать два зуба, – не переставая улыбаться, я бросил на стол пять золотых монет, которые звонко ударились о дерево. *** Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Дверь резко распахнулась, будто её выбили ударом ноги. На пороге стояли Пьерос по прозвищу Щелкун и его супруга Миала, магэсса теней. Оба были злы настолько, что, казалось, готовы были прикончить любого, кто посмел прервать их в столь поздний час. Время было далеко за полночь, да ещё и выходной день. Все в округе знали – беспокоить эту парочку в такое время не стоит, разве что случилось нечто из ряда вон выходящее. – Самец, надеюсь, ты отдаёшь себе отчёт, что оторвал нас от крайне важного дела, – прошипела Миала, и в её руке тут же материализовался кинжал, сотканный из магии теней. – Добрый вечер. Приношу извинения, но у нас чрезвычайное происшествие, – голос подручного дрожал, но он старался держаться. – В чём дело? – Пьерос мгновенно преобразился, вся раздражённость слетела с его лица, уступив место холодной расчётливости. – В общем, зашёл к нам парень поиграть. Обычный с виду, ничего примечательного. Мы всё, как всегда, по отработанной схеме, а он возьми да начни выигрывать. – И? – раздражённо поторопил его глава Пепельных кварталов. Он терпеть не мог, когда тянули с сутью. – Мы проиграли все наличные деньги. Хотели убрать его по-тихому, но народу собралось – яблоку негде упасть. Игра стала публичным зрелищем. – Сколько именно проиграли? – голос Щелкуна стал опасным и тихим. – Семьдесят золотых. – И ты посмел побеспокоить нас из-за такой ерунды? – Миала окуталась аурой сгущающихся теней, сквозь которые пробивались змеевидные отростки. Мужчина, проработавший на них без малого три десятилетия, лишь слегка дёрнулся – он уже привык к таким вспышкам. – Нет, конечно, госпожа. Дело не в этом. Он предложил сыграть в долг или поставить таверну. Сначала сыграли в долг. Когда долг вырос до трёх тысяч, он предложил поставить всё против самого заведения. Тогда мы рискнули, и в дело вступили Колючка, Игривый и Матрос. Парень сам изъявил готовность сыграть против всех троих сразу. Он как-то определил, что они с даром. Хотя сам не маг. Наверное. На лице Пьероса расплылась медленная, хищная улыбка. – Слышишь, идиот, – последовал резкий удар в солнечное сплетение, и гонец согнулся пополам, харкая кровью на дорогой предверный коврик. – Помнишь моё распоряжение? Если в Пепельные кварталы зайдёт парнишка – высокий, черноволосый, растрёпанный, с голубыми глазами и улыбкой, от которой почему-то теплеет на душе, – то немедленно звать меня. – Да, хозяин, – прохрипел тот, с трудом выпрямляясь. – Молодец, что помнишь. Теперь скажи: тот, с кем вы играли, подходит под описание? – Пьерос наклонился к нему. – Можешь не отвечать. И так вижу по твоей роже, что похож. – Кайлос? – Миала тоже расслабилась, тени вокруг неё рассеялись. – А кто же ещё, – с лёгким смешком поднялся Щелкун. – Пойду пообщаюсь. – Погоди, я с тобой, – внезапно предложила она. – Зачем? – удивился супруг. – Ну… – она замялась, внезапно смутившись. – Думаешь, опять угостит тем десертом? Милая, это очень дорогое удовольствие. Вряд ли он станет разбрасываться им по каждому поводу. – А вдруг? – в её глазах вспыхнул азарт. – Тем более, разве я недостойна его? – Более чем достойна, – с ухмылкой признал Щелкун. – Тогда дай мне минуту привести себя в порядок, – она шагнула в тень у стены и растворилась в ней. Меньше чем через минуту она возникла вновь – ослепительная в алом платье, с безупречной причёской и безукоризненным макияжем. – Обожаю магию, – с лёгким восхищением произнёс он, предлагая жене руку. Мгновение – и они уже стояли у входа в таверну «Последний вздох». Из-за дверей доносились приглушённые крики и звуки ударов. – Надеюсь, он в этот раз не убил всех, – устало вздохнул Пьерос, толкая дверь в таверну. Войдя внутрь, их взору предстала сюрреалистичная картина. Гости, хохоча, наблюдали за зрелищем. Его люди лежали на полу избитые – и почему-то все были покрыты густой пеной. В центре зала, за главным столом, сидел Кайлос и сокрушённо качал головой. Их взгляды встретились. – О, Пьерос! «Как же рад тебя видеть!» – радостно прокричал парень, поднимаясь со своего места и направляясь к ним навстречу с широкой, абсолютно беззаботной улыбкой. Той самой, от которой теплеет на душе. *** Ох уж эти мне пройдохи, – думал я, в очередной раз наблюдая их жалкие попытки меня обмануть. В какой-то момент они настолько обнаглели, что втроём принялись давить на кости, пытаясь вырвать победу. Они так вошли в раж, что и я сам не смог остановиться. Уйди я – дело кончилось бы плохо, а так они сами рыли себе яму. Зато теперь я – хозяин этой таверны и какой-то там суммы. Честно говоря, я уже и не помню, какой именно – настолько погрузился в азарт. Затем несколько крепко сложенных ребят решили преподать мне урок, обвинив в жульничестве. Пришлось их… постирать. Я понял, что это действует на людей куда убедительнее, чем прижигание молнией. По крайней мере, так они остаются среди живых. К тому же становиться чистенькими. Я отдавал себе отчёт, что так долго продолжаться не может. Когда разойдутся гости – то есть свидетели – всё кончится плохо. Для них, естественно. А мне совсем не хотелось портить отношения со Щелкуном. Он был мне крайне нужен. Только он мог обеспечить безопасность моих бегунков в столице Адастрии. Когда напряжение достигло пика и вот-вот должна была пролиться кровь, дверь «моей» таверны распахнулась, и на пороге возник сам хозяин Пепельных кварталов со своей супругой Миалой. Выглядела она, надо сказать, потрясающе. – О, Пьерос, как же рад тебя видеть! – Я поднялся и направился к нему навстречу. Народ, увидев, что даже сам хозяин кварталов улыбается в ответ, стал поспешно расходиться, понимая, что зрелища больше не будет. – Уважаемая Миала, вы выглядите на миллион золотых, – обратился я к ней с почтительным поклоном. – Благодарю, – она кокетливо улыбнулась, и стало ясно, что переиначенная на местный лад пословица пришлась ей по вкусу. Мы проследовали в кабинет бывшего хозяина заведения, уютно устроившись в кожаных креслах. – Давай, вещай, чего тут натворил? – Пьерос откинулся на спинку, его взгляд был спокоен, но внимателен. – Я, вообще-то, совершенно не при делах. Меня попытались надуть, да сами же и попались на собственном крючке. Налив себе сока из фляги, что таскаю в сумке – пить местное я точно не собирался – я уставился на них, ожидая реакции. Заодно достал небольшую изящную коробочку с угощением для Миалы, которая явно расстроилась, когда в первый раз я предложил ей лишь напиток. Девушка с благодарностью приняла порцию «маг чак-чака» и почему-то одарила супруга победоносным взглядом. Что ж, их супружеские игры меня не касались.