Привет магия! Маг чак-чак. Книга вторая

Следующую неделю я посвятил исключительно учёбе. Мороженое так и не сделал. Слишком увлёкся учёбой. За это время смог довести два заклинания до идеала по меркам учителя. Почему два? Потому, пока старик Фулгурис не скажет, что молодец, другое он мне не даст учить. А вот Ворхельмы могли выбирать любое и в любое время. Нечестно.

Первым было защитное, называлось оно довольно пафосно: «Fulmen Dominus» – «Повелитель молний». При активации создаёт бурю вокруг себя, поражая всё вокруг кастующего разрядами молний. Постепенно расширяясь по желанию мага. Радиус зависел от силы и объёма вложенной энергии магом.

Вторым логично выбрал атакующее. «Imperium Tonitrus» – «Власть грома» – вызывает непрерывные разряды в заданной зоне. Как бы создаёт ковёр из молний. Возникающий под ногами человека.

Чем это заклинание мне понравилось. Маг, поставивший вокруг себя барьер, обычно делает его небольшим. Всё-таки дорогое удовольствие защита со всех сторон. При чём при удержании барьера надо иметь нехилую концентрацию. И потому обычный маг не высокого ранга сделать шаг в сторону не может. Нужно быть весьма искусным магом, чтобы держать защитную сферу, при этом двигаться и ещё по возможности атаковать. Например, Торгус может. Но! Когда я начинал атаковать его более активно, он сбивался, предпочитая делать рывки в сторону, уходя с белого ковра молний.

А ещё он с завистью смотрел на мои заклинания. Которые ему пока недоступны в полном объёме. Нет, повторить их он мог, но того эффекта, что я добился под руководством Фулгуриса, у него, конечно же, не было. Как я уже говорил, просто знать – это ещё только полдела. Там куча тонкостей, которыми не хочу никого грузить, а точнее не имею права. Магическая клятва на мне.

Ничего, у него впереди столетия на то, чтобы наверстать. Это мы, двухстихийники, если судить по истории этого мира, живём недолго, а ему при правильном подходе можно и тысячу лет прожить. Он и так за эти годы продвинулся куда дальше, чем до меня. Вопрос в другом: не бросит ли он это дело, когда я покину гнездо? Всё же надо иметь невероятную силу воли, с целью заниматься без того, кто тебя подгоняет.

***

Как-то вечером, когда тени уже ложились на площадь, я, проходя мимо высоких ворот, уловил знакомый голос Милены. Но не это привлекло моё внимание – странным было то, что звучал он из-за врат замка. Обычно в такое время мост поднят.

Любопытство заставило меня замедлить шаг и свернуть в сторону выходы из замка. Прислонившись к двери, я отодвинул аккуратно глазок и заглянул в него. Картина, открывшаяся мне, заставила застыть на месте.

Милена сидела на самом краю моста, свесив ноги над тёмной водой рва. Её босые ступни почти касались поверхности, где в последних лучах солнца поблёскивали круги от лёгких всплесков. А в них, как живое воплощение ужаса, покачивалась знакомая массивная голова Генриетты – нашей местной акулы-русалки. Это я её так назвал. Живёт она тут очень давно. И кто её изменил, придав столь устрашающий вид, учитель не в курсе.

Я затаил дыхание.

Милена что-то рассказывала, жестикулируя руками, а Генриетта в ответ кивала, и её мокрые волосы струились по воде, как водоросли. Временами русалка что-то «отвечала» – губы её шевелились, но звук не долетал до меня и это ненормально.

Я знал, что Милена понимает язык зверей и магических существ. Дар крови, передающийся в её роду. Не умение, не навык – сама природа вложила в неё эту способность. Будь мы ближе, я бы, конечно, засыпал её вопросами… Но, между нами, всегда стояла невидимая стена. Появившаяся с самого её приезда.

С лёгкой грустью я отошёл от двери, чувствуя, как капля чужой тайны скатилась в копилку сегодняшних впечатлений.

Затем, тряхнув головой, отгоняя мрачные мысли, зашагал к себе. Душ и ужин. Вот что мне сейчас необходимо. А не это всё.

Тело ныло от усталости, а в голове гудело после долгого общения с Фулгурисом. Одно, радует, он сегодня наконец принял экзамен, разрешив приступить к новым заклинаниям. Однако у меня были другие планы.

Да уж, сегодняшний день выдался слишком насыщенным даже по моим меркам.

Последний взгляд через плечо – на плотно закрытые ворота, за которыми остались шепчущая девушка и слушающая её русалка.

«Не моя история», – мысленно констатировал я, направляясь к донжону.

Вода смоет усталость. А тайны… Тайны подождут. Большой стейк со сливочным грибным соусом и тёплая медовуха – вот что мне нужно.

***

– Геня, пожалуйста, скажи, почему так? – голос Милены дрожал от досады.

Она сидела на краю моста, сжимая в руках складки платья, будто пытаясь удержать в ладонях собственное смятение. Сколько раз она пыталась заговорить с Кайлосом, подойти к нему просто так – не по делу, не по необходимости, а просто… чтобы поговорить? И каждый раз из её уст вместо слов лились колкости, язвительные замечания, всё то, что заставляло его хмуриться и отворачиваться.

Генриетта лениво перевернулась на спину, её серебристая чешуя поблёскивала в последних лучах заката.

– Девочка моя, да ты, кажись, влюбилась.

– Я??? – Милена дёрнулась как от удара тока, глаза её вспыхнули голубым сиянием. – В кого? В этого… безродного выскочку?

Русалка лишь усмехнулась, и вода вокруг неё заструилась мелкими волнами.

– И что, что он безродный. – Геня лениво провела пальцами по воде, оставляя за собой мерцающий след. – Он сильный маг. Сильнее всех, кто когда-либо жил в этом замке. А станет ещё сильнее. Скорее всего, станет самым могучим магом во всём мире. Если не сгинет, конечно, как прочие до него двухстихийники.

Милена сжала губы.

– Но как… – её голос стал тише, почти шёпотом. – Я – из древнего рода Ворхельмов. А он… из какой-то забытой деревни. Даже если… даже если предположить, что он мне нравится, мои родители, а уж тем более бабушка, никогда не одобрят.

Генриетта закатила свои неестественно большие жёлтые глаза.

– А зачем тебе их одобрение? – её голос звучал, как шелест речных волн, слегка насмешливый. – Это они что ли будут с ним жить? Дышать одним воздухом? Чувствовать то, что чувствуешь ты?

– Но так… принято.

– Кем принято? – русалка резко поднялась, вода с шумом хлынула с её плеч. – Если ты хочешь быть счастливой, то делай то, что хочешь, а не то, что навязали тебе чужие ожидания.

Милена молчала. Потом сдавленно прошептала:

– Я не могу.

Геня вздохнула, и этот звук был похож на отдалённый гром.

– Вот поэтому счастливых людей так мало, – она откинула мокрые волосы назад. – Мало одного желания. Нужна ещё и сила воли.

Милена закрыла глаза. Потом медленно опустилась на доски моста, лёжа теперь рядом с водой, глядя в небо, где солнце уже почти скрылось за горизонтом, оставляя после себя багровые следы.

– Ну скажи, что мне делать?

Генриетта улыбнулась.

– Для начала – перестань его презирать, – она подплыла ближе. – Хватит дерзить. Хватит тыкать в него тем, что ты – Ворхельм.

– Я не… – Милена хотела возразить, но слова застряли в горле.

Потому что она вспомнила. Вспомнила, как сотни раз говорила ему: «Ты же понимаешь, что для таких, как ты, это недостижимо?» Как смотрела свысока. Как закатывала глаза, когда он ошибался в значении родов или незнание, как себя вести за столом.

По воде разнёсся её собственный, тяжёлый вздох.

– Ты права… как всегда права.

Генриетта мягко коснулась её руки.

– Вот мой совет, девочка. Поговори с ним. Попробуй просто подружиться, – её глаза сверкнули. – Предложи погулять. Например, в Чёрный бор – до омута Тихих мыслей. Заодно передашь привет моим сёстрам.

Милена замерла.

– Должно сработать. – Геня улыбнулась, обнажая острые, словно кинжалы зубы. Обычный человек от такой улыбки упал бы в обморок. – Пока будете вдвоём – сможете поговорить по душам.

Сердце Милены учащённо забилось. Она резко поднялась на локти, потом вскочила на ноги, глаза её горели.

– Я знала, что ты меня выручишь! – Она уже бежала по мосту, её шаги звенели по дереву. – Спасибо! Я… я принесу тебе что-нибудь вкусненькое!

Генриетта смотрела ей вслед, потом, с тихим всплеском, ударила хвостом по воде и нырнула в глубину.

А Милена уже мчалась на кухню, в голове у неё звенело от одной мысли:

Она пойдёт с ним в лес. И на этот раз… Она не испортит всё своими словами.

Глава 4

Глава четвёртая.

Зря вы это сделали.

На следующее утро сразу после тренировки я отправился на кухню. Пора было приготовить мороженое. То, к которому я привык. Понятное дело, заводское вкуснее, особенно натуральный пломбир, а если ещё и фисташки бы найти, то вообще хоть вешайся.

– Роз, иди сюда, – кухарка встала рядом в ожидании указаний.

Помимо нас тут ещё были…, да все были. Даже Роберт с Флоки пришли, встав у двери.

Майя заняла позицию слева, записывая все мои действия. Руми стоял рядом с конюхом, глядя на Майю.

Торгус от нетерпения жевал пирожки, один за другим. «Несчастный», мне его так жаль.

– Итак, мне нужно триста, – я повернулся, осмотрел всех собравшихся, – нет, пожалуй, три литра сливок. Да пожирнее, чтобы как тучи перед бурей, – Рози кивнула и стала наливать в чан нужное мне количество.

– Готово.

– Отлично. Теперь самый сладкий сахар, что у нас есть.

– Сколько? – это спросила Майя.

– Один килограмм.

Услышав количество, Торгус заулыбался. Ох и свинью я подкладываю этому миру.

– Далее нам нужна ваниль. Знаете, палочки такие, вкусно пахнут, когда их перемолоть… Розетта быстро сообразила, о чём я, и протянула мне стручок.

– Феи производят, – объяснила она.

– Десять штук давай. Пусть Марго перемелет в порошок.

Марго, не говоря ни слова, принялась за дело.

– Теперь яйца – три десятка. Надо отделить желток от белка.

– Сделаю, – Розетта разбивала яйца, отделяя одно от другого. Я аж подвис от того, как она это ловко делает. Чувствуется рука мастера. Любой, кто работает поваром на мага со временем станет мастером – это факт.

– Ещё нам надо немного жирного молока.

Когда все ингредиенты были готовы, я приступил к готовке.

– Первое: в сотейник выливаем молоко, ставим его на огонь и прогреваем практически до кипения. Сделав это, я продолжил вещать:

– Затем убираешь с огня, добавляешь сахар и ванилин. Смесь аккуратно размешиваешь, давая сахарным крупинкам полностью раствориться.

Розетта делала всё с точностью робота.

– Теперь остужаем молочную основу до комнатной температуры. Так что артефакт холода держи поблизости, но не слишком. Не переморозь.

– Хорошо, Кай.

Единственное, чего я добился за эти дни, так это того, что хотя бы на кухне во время нашей общей готовки она будет звать по имени.

– Теперь, когда оно остыло, добавляем к нему яичные желтки. Массу тщательно размешиваем, а лучше взбить до однородности. Затем ставим её на водяную баню.

Благо она уже знала, что это такое.

– Увариваем то, что у нас получилось, при постоянном помешивании около 10–15 минут. Будь внимательна. Оно должна загустеть и стать похожей на сгущённое молоко.

Когда наше варево и в правду стало похоже на сгущёнку. Я отдал команду снять основу с огня и остудить её до комнатной температуры. Пока Розетта остужала массу, Марго взбивала сливки в отдельной кастрюле.

– Марго, помни, они должны стать плотными и увеличиться в объёме.

– А сейчас подмешиваем взбитые сливки к молочной смеси. Добавлять их не сразу все, а небольшими частями, каждый раз тщательно размешивая. Добившись идеального, по моему мнению, результата, я перелил основу в форму для застывания мороженого и стал водить над заготовкой артефактом заморозки. Хорошо хоть не надо ждать 4–6 часов, как в моей прошлой жизни.

Помню, когда это готовила впервые для меня мама, я так её достал, что она пообещала более никогда не готовить мне мороженое. Целую неделю продержалось её обещание.

Раздав каждому по тарелке и маленькой ложечке, я затаил дыхание. Мороженое каждый пробовал с опаской, но как только они его распробовали, оно было сметено в одночасье.

– Кай, признавайся, в нём есть этот твой усилитель вкуса?

– Не-а. Вы же сами видели, как мы его готовили.

– Дай ещё порцию, – протянул он мне тарелку.

– А нету, – пожал я плечами. И помните, учитель, мы заключили договор. Ничего из тех рецептов, что здесь готовятся, не должно покинуть стены этого замка.

– А ничего, что ты их нашёл в моей библиотеке?

– А кто вам мешает самим их найти?

– Всё, ты мне неинтересен.

– Розетта, запомнила, что надо делать?

– Да, господин.

– Приступай и сделай в этот раз нормальную порцию, а не ту мелочь.

– Ура! – закричал Скадис, только что доевший свою порцию.

Когда все стали расходиться, ко мне подошла Милена.

– Кай, с тобой можно поговорить?

– Ты уже говоришь, – на мою колкость она слегка скривилась, но ничего подобного в ответ не сказала. Неожиданно. Это что, на неё так положительно мороженое подействовало?

– Можешь проводить меня до омута тихих мыслей?

– Зачем тебе туда? – Такого предложения я точно не ожидал.

– Хочу поговорить с сестрой Генриетты, надо ей кое-что передать.

– Когда?

Я прям чувствую, что-то она темнит. А раз понять мотива не могу, то и отказывать вроде как не стоит. Не хочет же она меня прибить в лесу без лишних свидетелей. А после привести деда и, показав на мой хладный труп, сказать, мол, задрали животные, я его нашла раненого, а чтобы он не мучился, потому как зелий с собой не было, решила добить. Так, стоп, что-то фантазия разыгралась.

– Если свободен, то можно сегодня.

– Хорошо, пошли. А то я сегодня собирался уходить.

– Куда?

– В Железные горы.

– Зачем?

– Много будешь знать, скоро состаришься.

– Почему это? Как такое возможно?

– Так, у тебя двадцать минут на сборы.

– А что так мало, – но, увидев моё выражение лица, убежала со словами: «Жди у ворот».

Через два часа я сидел на берегу, а Милена общалась с русалкой, той, которой я отсёк руку. Но я уже извинился. И бусы с гребешком ей подарил.

Проболтали они где-то часа полтора, я же спокойно сидел в позе лотоса и ни о чём не думал, погрузившись в медитацию. Благодаря обстановке зачарованного леса я полностью восстановился, и что-то вдруг поменялось. Неуловимо, но я не мог понять что. На всякий случай активировал магическое зрение. Пусто, ни одного существа, кроме Милены и пары русалок. Что примечательно. Когда смотришь на внучку Торгуса, её обволакивает энергия, словно саван белого цвета, скорее светло-лиловый. Жительниц омута, наоборот, тёмно-синий, почти чёрный. Интересно как люди видят меня?

Спустя минут пять я так ничего и не обнаружил, но тревога не ушла. Потому я оставался настороже. Только не показывал девушке своего беспокойства. Незачем ей тревожиться понапрасну.

Когда они распрощались, то мы пошли по тропинке, болтая как старые друзья. Не сразу, конечно. Прогулка и вправду пошла нам на пользу. Да, она рассказала, зачем всё это затеяла, и надо будет Генриетте сделать подарок. Хорошо она это придумала. Думаю, Торгус будет также рад, что мы нашли общий язык. А то эти вечные споры уже его начали доставать. Но он благоразумно не вмешивался. Мудрый, однако.

И вроде всё было хорошо. Мы мило болтали, шутили. Но вот выйдя на опушку, где я оставил лошадь. Остолбенели. Огонька больше не было. Точнее, был, но мёртвый, а рядом с его разодранной тушей шесть человек: четверо мужчин и две женщины.

– Вот вы непонятливые, – я было пошёл к ним, но Милена, прижавшаяся ко мне, остановила, дёрнув за рукав.

– Ты знаешь, кто это? – её голос дрожал. Всё-таки животное было выпотрошено, а на поляне повсюду была кровь и разбросаны внутренние органы. Шестёрка людей была полностью в крови.

– Догадываюсь. Я пойду пообщаюсь, а ты оставайся здесь. И вообще лучше отвернись. Девочкам такое видеть не стоит, – она фыркнула, но затем спросила:

– Я могу помочь?

– Поможешь, если не будешь мешать.

Заметив, что она хочет возразить, я взял её за руки.

– Послушай. Я справлюсь. Просто верь в меня. Хорошо? – на миг снял магию с глаз, открывая ей истинный взор.

– Хорошо, – повторила она как заворожённая.

Я стремительным шагом двинулся к ним, на ходу доставая кольцо.

Мужчина с седыми, зализанными назад волосами, с выбритыми боками и бородкой в стиле ДиКаприо. Фривольной походкой пошёл мне навстречу. Рубаха была вся в крови, на шее висел медальон в виде волка. Ещё бы два меча напялил, – подумал я, сближаясь.

– Спасибо тебе, что вышел сам, а то мы уж думали, как тебя из леса выковыривать. Мои друзья уж хотели деревенских немного погонять. Хотя мы, наверно, на обратном пути заскочим в парочку. А то я повеселюсь с тобой, а мы – друзья нет. Это несправедливо. Не находишь?

Огонёк был моей лошадью, подаренной мне учителем на пятилетие. Я его любил безмерно. Сейчас я пытался сдержать тот порыв злости, что рвался из груди. Если бы не Милена, стоявшая за спиной, полагаю, ничего бы меня не удержало. В такие моменты я вспоминаю Энакина Скайуокера, что так и не справился со своей тёмной стороной или Декстера, чей тёмный попутчик всегда был с ним, шепча на ухо слова.

«А тебе, Женечка, лучше удержаться от перехода на тёмную сторону, а не то все твои идеи и подвалы, заваленные золотишком, в которых ты собирался купаться как Скрудж МакДак, уйдут к кому-то другому».

Такое обращение к себе в миг меня отрезвило. И вместо магии из чистой тьмы я ударил ей, но совмещённой с молнией. Такое её применение давалось мне без последствий.

Вытянув руку, скастовал: «Fulmen Nox» – удар молнии, обёрнутый во тьму, пробил грудь говорившего внезапно, как ночной гром, застающий путника в дороге. Он упал на колени, глядя на зияющую дыру в груди, а после бросил свой последний взор, полный неверия, на того, кто это сделал.

– ЛУКАН! – вскрикнула одна из женщин и начала обращаться, а вслед за ней и остальные.

Я, ни слова не говоря, пошёл к ним. Как неотвратимая смерть, я надвигался с вытянутой рукой, мысленно готовя следующие заклинания. Нет, конечно, я мог бить и с того места, но, по-видимому, давление, когда маг с ничего не выражающим лицом идёт на тебя, хоть вас и больше, наводит определённый ужас. И я это наблюдал в их звериных глазах.

Они обратились прямо в одежде, отчего она разошлась на их телах.

«Эм, им бы как у Халка шорты, что сами по себе чудесным образом растягивались», – как всегда вовремя пришла ко мне «нужная» мысль.

Первой, как ни странно, до меня добежала женщина, но не та, что выкрикнула имя павшего. Довольно симпатичная. Нет, не сейчас, а до того, как обернулась. А то ещё чего обо мне подумают неправильное. Хе-хе. Опять нервничаю.

«Nox Fulgor» – вспышка тьмы на расстоянии десятка метров поглотила свет вокруг.

Я понимал, что звери видят в темноте, а волколюды они и есть обычные звери. Тем не менее тьма – это немножко другое. И их зрение тут не работает. Если оно, конечно, не магическое и примерно не равное по силам магу, что произнёс заклинание.

Женщина, атаковавшая первой, как бежала, так и продолжила бежать, а я, сделав шаг вправо, уходя с её траектории, активировав клинок из молний, сделал взмах. Голова покатилась по земле, а тело, сделавшее по инерции шагов пять, повалилось за моей спиной, начав обратное превращение.

Скажу честно, убивать обращённых чисто психологически куда легче, чем когда они в облике человека.

Тьма рассеялась, и следующие мои противники на миг сбились, заметив труп без головы.

Я же поманил их пальчиком. Этот жест в купе с моей ухмыляющейся рожей подействовал как спусковой крючок. Трое мужчин рванули с места с такой силой, что земля фонтанами вырвалась у них из-под ног.

Они на ходу начали обходить меня с разных сторон, желая взять в клещи, а мне это и нужно. Когда до их броска осталась считанные мгновения, я активировал недавно выученное заклинание, а именно:

«Fulmen Dominus» – вокруг меня возникла буря из молний, поражая всех троих, а нет, двоих. Один успел в последний миг сменить вектор и уйти в сторону. Какой прыткий.

Его товарищи, угодившие в стремительно расширяющуюся бурю, завязли в ней, будто прыгнули в бочку с киселём, молнии пронзили их тела. Они начали биться в конвульсиях под разрядами тока. Их туши горели, распространяя по полю запах жжёного мяса.

Я, продолжая скалится, повернулся к тому, кто избежал участи, но ненадолго.

Волколюд, с охватившим его страхом, силился отползти. Я видел в его глазах мольбу не убивать его. «Ictus Fulminis» – из кольца выстрелила молния, пробивая лоб.

– Это вам за Огонька, твари блохастые, – затем я резко развернулся к той, что кричала. И подивился увиденному. Женщина стояла в обличии человека, обнажённая, трясущаяся, в глазах ужас.

Я пошёл к ней.

***

Некоторое время назад.

– Вейла, я тебе говорил, удача нам улыбнётся?

– Говорил, – в который раз устало ответила она. Лукан доставал её не просто так. А за то, что та всю дорогу ныла, как им выманить мальчишку из замка. Мол, магу плевать на обычных людей. И они потратят уйму времени, а ей скучно. Ей хочется развлекаться. Как назло, по пути не оказалось ни одной деревни, даже одинокого путника они не встретили за всё время пути. Это так её бесило.

– Сейчас мы дорогая с ними поиграем… А остальные посмотрят, – раздались недовольные шипения.

– Тихо-тихо, волчата. Не переживайте, и вам будет праздник. Когда закончим, разрешу выпотрошить пару деревень, – шипение тут же сменилось на довольное ржание. Словно не люди, а лошади шли по дороге. Кстати, им пришлось идти пешком. Животные ни в какую не хотели везти волколюдов, чуя в них природу хищника.

Когда они проследили за парнем до Чёрного бора, то увидели, как он вошёл с девушкой в лес. Чему ещё больше обрадовались. Ведь если бы парень их заметил, то легко мог бы удрать на лошади. Им её никак не догнать, даже если обратятся.

Парочка вошла в лес и… И тут начались странности. Вроде запах есть, а жертвы нет. Они вернулись назад и вошли вновь. Опять всё по новой. Тропа есть, запах есть, а мальчишки с девчонкой нет.

Тогда один из молодняка высказал догадку, что оказалась верной. Лесной дух запутывал их, не давая пройти дальше.

Тягаться с лесом они не желали, а потому вернулись на опушку, решив повеселится с лошадкой. Злость на дикий лес, на животное, что отказывается их возить, заставило вырваться наружу звериному нутру. Все шестеро, не сговариваясь, бросились на коня. Начав рвать того голыми руками. Двоим он успел сломать грудину, женщине разбить лицо. Но всё-таки устоять против такого количества враг не смог. Будь он не привязан, может быть, ему и удалось спастись.

Когда они только закончили, из леса вышел тот самый парень с девушкой, и, к изумлению, Вейлы, он не побежал прочь, наоборот, пошёл к ним.

«Или он самоуверенный дурак, или…» – додумать она не успела. Её партнёр был убит на её глазах в мгновение ока. Трепет, боль, затем злость и гнев охватили её. Она начала обращение, желая разорвать ухмыляющегося мальчишку. Однако то, что произошло дальше, охладило её, словно ушат холодной воды. Та лёгкость, с которой он применял магию, заставила её замереть в ужасе. Да, те трое мужчин были молодняком, но Руана была опытной и весьма сильной волчицей, только умерла она так же быстро, как и её Лукан. Затем ужасной смертью погиб молодняк.

Вейла прожила почти сто пятьдесят лет и считала себя невероятно сильной, она часто упивалась своим могуществом, терзая женщин и детей, неспособных защититься. Да какой там женщин. Здоровенные кабели рыдали, как маленькие девчонки, моля не убивать их. Сейчас же, когда он шёл к ней, как неизбежная смерть, мочевой пузырь предал её, опустошая содержимое. Она хотела кричать, сбежать, но все мышцы предательски сковал страх.

– Чем же вам, блохастым, мой Огонёк-то не угодил.

Дойдя до неё, маг поднял руку, и сознание погасло.

***

Оглушив последнюю, я закинул её на плечо и поманил к себе Милену.

– Пойдём, наш путь неблизкий, – девушка, подбегая, кивнула, стараясь не коситься на тела.

– Кай, мне очень жаль твою лошадь.

– Мне тоже. Я его очень любил. А ещё мне теперь придётся виниться перед Флоки за то, что не уберёг.

Повисло тягостное молчание, но лишь на миг. – Знаешь, я отомщу им всем. Уничтожу их логово подчистую. Не должны такие твари существовать в этом мире. Нет от них пользы.

– Уверен? Дед будет огорочён.

Милена не пыталась усомниться, а просто понять. Она знала, что обычно такими стаями командует весьма сильный волк-людоед, и не каждый маг в ранге магистра с ним справится. Обычно посылают архимага или даже двух. О чём она и сообщила Кайлосу.

– Да. Сил у меня предостаточно. Я хорошо обучен твоими предками и лично Торгусом.

– Видела уже. Ты и вправду мастерски владеешь магией. Не пойму, зачем тебе поступать в академию. Многие выпускники куда хуже тебя управляются с заклинаниями. Я знаю мои братья и сёстры закончили академию, но они тебе в подмётки не годятся.