Измена. Мы больше не твои

Кого-нибудь другого я бы пожалела. Испытать на себе “всю прелесть” гнева Артема – не самое приятное, что может пережить в жизни. Но девушку, мнущуюся на пороге, мне совсем не жалко. Перед глазами все еще стоит картина, как она, никого не стесняясь, целуется с моим мужем. Моим мужем!

– Я просто хотела узнать, как дети. Ты нашел их? – она тупит глаза в пол, вытирает, скорее всего, вспотевшие ладони о джинсы.

Вроде бы она не сделала ничего такого: простые жесты, но в них чувствуется столько фальши, что я не могу не скривиться. Вот только огонь ярости вспыхивает в груди не из-за лицемерия девушки, а из-за того, что она смеет говорить о моих детях! Детях, которых напугала и которым причинила физическую боль!

Материнский инстинкт заставляет меня напрячься, мобилизует ресурсы в организме, о которых я даже не знала. Силы резко возвращаются ко мне. Красная пелена застилает глаза. Сама не помню, как срываюсь с места, мчусь к мужу и его бабе.

Гнев кипит в венах, когда я отталкиваю Артема плечом, становясь перед ним, встречаясь лицом к лицу с блондинкой. Ее глаза округляются, в них мелькает страх. Но длится он всего мгновение, потому что в следующее – губы “Катеньки” растягиваются в циничной ухмылке.

Девушка вздергивает бровь, как бы говоря: «Ну и что ты мне сделаешь?». Стискиваю кулаки, борясь с желанием вцепиться в ее патлы, потягать, вырвать пару прядей. Но опускаться до нее уровня, не собираюсь. Вот только и оставить все просто так не могу!

– Еще раз подойдешь к моим детям, пеняй на себя, – цежу сквозь стиснутые челюсти, слыша стук собственного сердца в ушах.

Взглядом пытаюсь передать всю серьезность своей угрозы. Глаза “Катеньки” сужаются. Сразу понимаю, что от нее следует ждать какую-то пакость и не ошибаюсь, потому что в следующую секунду на лице девушки появляется невинное выражение.

– Извините, – страдальчески смотрит мне за спину, странно, что еще нижняя губа не подрагивает. – Я ничего такого не хоте…

Прерываю ее взмахом руки. Не собираюсь слушать явную, ничем не прикрытую ложь.

– Я прекрасно знаю, что ты спишь с моим мужем, – делаю шаг вперед, заглядываю прямо в ее бесстыжие глаза. – Но если ты еще раз подойдешь к моим девочкам, я тебя уничтожу! Ты меня поняла?! – рычащие нотки проскальзывают в моем голосе.

Уверена, в моих глазах отражается чистое пламя! Оно сожжет любого, кто попытается тронуть моих детей.

Видимо, “Катенька” видит его, поэтому на ее лице появляется удивленное выражение, а рот распахивается. Жаль, что не успеваю разобраться в том, поняла ли она, что я не шучу, или нужно подробнее обяснить, например, потрясти ее так, как она сделала с Оленькой, ведь грубые пальцы хватают меня за плечи и разворачиваюсь.

Встречаюсь с зелеными зелеными глазами мужа, которые блестят от гнева. Брови Артема нахмурены, ноздри раздуваются, а губы поджаты, что говорит о глубокой степени его взвешенности. Но мне плевать! Он сам подпустил свою бабу к нашим детям! А она еще и причинила боль одной из девочек!

– Что ты творишь? – спрашивает меня муж удивительно спокойно, отчего ледяные мурашки пробегают по позвоночнику. Ведь я и раньше видела, это затишье перед бурей.

– Я что творю?! – повышаю голос, даже не пытаясь сдерживаться. – Может, тебе стоит задать этот вопрос себе? Это же ты представил свою любовницу девочкам, как их новую мама!

Пылаю от злости, раздирающей меня изнутри. Не думала, что всего по щелчку пальца могу так сильно возненавидеть человека, но, видимо, я просто раньше не знала, что такое предательство и какие глубокие раны оно наносит в душе.

Муж прожигает меня яростным взглядом. Смотрит так пристально, словно пытается проникнуть ко мне в голову. Вот только Артем ничего не говорит, из-за чего я злюсь еще больше. Нет! С меня достаточно! Я сейчас же соберу девочек и уйду! Да, в однушку к маме! Но все лучше, чем оставаться с этим предателем!

Резко выдыхаю. Пытаюсь сбросить руки мужа со своих плеч. Но он вцепился в меня с такой силой, что кости едва не хрустят.

– Отпусти меня, – дергаюсь, пытаясь вырваться из хватки мужа, но он сжимает мои плечи еще сильнее. Шиплю. – Пусти, кому сказала!

Ноль реакции!

И после этого он хочет, чтобы я оставалась его женой? Чтобы он вытирал об меня ноги?

Размечтался!

Артем еще секунду прижигает меня взглядом, прежде чем прервать зрительный контакт и посмотреть поверх моей головы.

– Катя, прости, но мне нужно разобраться с женой. Закрой за собой дверь, – Артем, наконец, отпускает меня. Едва не стону, чувствуя жар в тех местах, куда впивались пальцы мужа.

Глубоко вздыхаю, но толком не успеваю прийти в себя, как Артем хватает меня за запястье и тянет обратно в комнату. Спотыкаюсь, цепляясь за свою же ногу.

Муж, кажется, уже думать забыл о своей любовнице, которая так и осталась стоять в проходе, но она все-таки решает напомнить о себе.

– Александра, извините, – окликает меня любовница мужа. Бросаю взгляд через плечо, но тут же жалею, потому что от меня не скрывается коварство в глазах девушки, – я не спала с вашим мужем, – приоткрывает рот в форме буквы “о”, проходится пальцами по уголками губ, после чего самодовольно усмехается и закрывает дверь.

Глава 7

Ярость невероятной силы вспыхивает в груди. Кровь закипает в венах. Дыхание застревает в груди. Но я с силой проталкиваю в легкие воздух. Сейчас нельзя терять самообладание окончательно. Дергаю руку, пытаясь вырвать ее из хватки мужа, но грубые пальцы только сильнее впиваются в нежную кожу запястья, стягивают ее, причиняя боль. Стискиваю челюсти, чтобы не застонать. Скорее всего, останутся следы, но мне плевать. Единственное, чего я хочу – чтобы Артем прекратил ко мне прикасаться теми самыми пальцами, которые были в…

Фу!

Кривлюсь. Дергая руку снова и снова, совсем забывая о боли.

Жаль, что хватка у мужа железная!

Открываю рот, чтобы потребовать отпустить меня, но не успеваю даже выдохнуть, как Артем разворачивается, хватает меня за плечи и вдавливает в стену.

Жесткий удар выбивает из легких весь воздух, но даже это не мешает мне злобно зыркать в пылающие бешенством глаза мужа.

– До чего ты опустилась? – рычит Артем, сокращает остатки расстояние между нами, нависает надо мной.

Его горячее дыхание опаляет кожу лица. Хвойный с древесными нотками аромат забивается в ноздри, оседает на языке. К щекам приливает кровь, но не из-за смущения, а из-за гнева, который рвется из меня с рваным дыханием. Сердце мчится с такой скоростью, будто готовиться выпрыгнуть из груди. Ладони зудят от желания врезать Артему, но он так сильно сдавливает мои плечи, что руки едва не отнимаются.

– Это ты до чего опустился? – выплевываю мужу в лицо, меня буквально разрывает от ярости. – Засовывать язык в глотку другой бабе посреди парка, да еще и при наших детях…

Мне становится настолько противно, что я договорить не могу, тошнота подкатывает к горлу. Приходится тяжело сглотнуть, лишь бы меня не вывернуло на идеально сидящий костюм мужа. Но, возможно, зря я это сделала, нужно было хоть немного нагадить ему, как он сделал с моей душой.

– Я всего лишь попросил Катю забрать девочек из садика, ведь ты опять задержалась на своей работе, – рычит муж, крепче стискивая мои плечи.

Едва не стону от боли, но, мне «везет», все чувства в мгновение ока исчезают под влиянием истинного шока.

Нижняя челюсть чуть ли не падает на пол. Несколько раз хлопаю глазами, после чего шумно втягиваю воздух.

– Что она сделала? – спрашиваю не своим голосом, настолько тихо он звучит. – Ты же сказал, что сможешь их забрать, – неверяще смотрю в зеленые глаза мужа, которые с прищуром смотрят на меня.

– Я был на деловой встрече. Что оставалось делать? – как ни в чем не бывало говорит Артем, а я едва не теряю самообладание.

Стоит только подумать о том, что любовница мужа пришла за моими детьми в сад, внутри все взрывается. Она встретилась с мамами друзей моих девочек, могла поговорить с ними, похвастаться, представиться… как их новая…

Силы, которые почти покинули меня, возвращаются. Поднимаю онемевшие руки, толкаю Артема в грудь. Он, видимо, не ожидавший от меня такой прыти, отступает на шаг назад, но меня не отпускает. Тогда я толкаю снова и снова! Не останавливаясь, пока руки мужа не исчезают.

Не долго думаю, разворачиваюсь и иду в нашу спальню с мужем. Именно там сейчас девочки смотрят мультики. Не хотелось бы их втягивать во взрослые разборки, но выбора нет. Они все равно пострадают, когда поймут, что папа и мама больше не вместе. Но я им обязательно объясню, что мы оба все равно будем их любить.

Ноги сами несут меня, тела не чувствую. В крови бурлит адреналин, в голове словно на повторе мелькает всего одна мысль.

Бежать!

Распахиваю дверь, влетаю в спальню и тут же спотыкаюсь, замечая, что девочки крепко спят, обняв друг друга.

Адреналин тут же испаряется, по телу разливается слабость. В сердце словно сотни игл впивается, стоит мне подумать о том, что я могу лишиться своих ангелочков. Мотаю головой. Нет, нельзя об этом думать. Сейчас важнее другое.

На носочках подхожу к кровати, падаю на колени, откидываю плед, достаю черный чемодан на колесиках. Он покрыт пылью, поэтому сразу же чихаю. Поднимаю взгляд на девочек и с облегчением выдыхаю, когда понимаю, что не разбудила их. Пусть они еще хотя бы немного побудут в спокойствии.

Встаю, поднимая за ручку чемодан. Разворачиваюсь. Направляюсь к шкафу и застываю, краем глаза натыкаясь на мужа.

Артем стоит, прислонившись плечом к дверному косяку, и смотрит на меня, приподняв бровь.

– Решила, что роль матери не для тебя? – бьет по больному.

Стискиваю ручку чемодана, ногтями впиваюсь в свободную ладонь.

– Я ухожу и девочек забираю с собой! – чеканю.

Муж приподнимает вторую бровь.

– Такой опции нет, – уголок его губ ползет вверх.

– Я у тебя не спрашивала, какие опции есть! – стараюсь вложить в голос остатки сил, чтобы показать, насколько я серьезна. – Мы уходим от тебя и точка! Я подаю на развод!

Артем недолго насмешливо изучает мое лицо, после чего хмыкает.

– Ты забыла – они, – муж указывает подбородком на спящих девочек, – и мои дети тоже. И ты не имеешь права увезти их без моего согласия, – глаза Артема резко становятся серьезными, холодными. Нет, ледяными, от них мороз бежит по коже. – Я не шутил, когда сказал, что девочкам нужны оба родителя. Но как ты сама сказала, новую маму для них найти легко, – в глазах мужа мелькает гневный огонек. – Решать тебе, – Артем пару мгновений прожигает меня напряженным взглядом, после чего, не говоря ни слова, выходит в гостиную и захлопывает за собой дверь.

Глава 8

– Мама, а почему папа с нами не поехал? – Оленька вышагивая рядом со мной в голубом платьице, тянет меня за палец, за который держится.

Спотыкаюсь, запутавшись в синей шелковой юбке, которая доходит мне до щиколоток. Хорошо хоть удается сразу устоять на ногах, а не грохнуться на тротуар и утянуть с собой девочек. Солнце печет, поэтому блузка прилипает к телу, а волосы к лицо. Пытаюсь их сдуть, но ничего не получается. Поэтому бросаю это гиблое дело. Ладошки девочек после вчерашнего отпускать совсем не хочется.

– Да, почему? Бабушка не будет по нему скучать? – Леночка, держащая меня за вторую руку, выбегает вперед и заглядывает мне в глаза.

Она надела платье почти такое же, как у сестры, только со стразами, которые блестят на солнце. Малышка выглядит, как настоящее солнышко. Вот только мне не удается согреться в его лучах. Наоборот, холодок прокатывается по коже.

Говорить с девочками о папе – это последнее, чего мне бы хотелось. Но малышки не перестают о нем спрашивать. Я знаю, что они любят Артема, вот только мне от этого легче не становится. Наоборот, все внутри сжимаются, а челюсти сводит, когда они заводят речь о папе. За сегодня это уже третий раз.

Вчера после ухода Артема, у меня буквально руки опустились. Чемодан упал на пол рядом с моими ногами. Удивительно, как еще не отбил мне пальцы.

Я долго стояла посреди комнаты и смотрела на дверь. В ушах звенели слова мужа о том, что он найдет «новую маму для девочек», но, кажется, я не понимала смысла этих слов, настолько была шокирована.

Постепенно до моего мозга начал доходить смысл слов Артема, и меня пронзила самая настоящая острая, разрывающая душу, боль. Я осела на пол там же, где стояла. Моя жизнь разрушилась буквально на глазах. Ее осколки впивались в сердце, разрезали его на части, заставляли кровоточить.

Хорошо, хоть слез не было. Такое чувство, что они застряли на плотине, которую я выстроила между изнывающей в агонии душой и реальностью. Только горло сдавило с такой силой, что мне буквально приходилось проталкивать воздух через него. Я заставляла себя дышать, понимаю, что не могу сдаться. Не сейчас. Никогда!

Не знаю, сколько я так просидела, пытаясь найти выход из патовой ситуации, но ничего путного в голову так и не пришло. В том, что муж выполнит свою угрозу, сомневаться не приходится. Если он видит цель, то препятствия сами исчезают с его пути. Артему всегда было плевать, какими способами добиться желаемого, он, вполне, может играть грязно. Ни раз видела, как он принимал жесткие решения, касающиеся бизнеса. Иногда даже казалось, что Артем превращался в цербера, готового вцепиться в глотку сопернику, разорвать, лишь бы защитить свою территорию. Но вот с семьей муж всегда оставался… человеком. Хотя, возможно, просто никто не давал ему повода выйти из себя.

“Очнулась” я, в итоге, только когда услышала тонкие голоски дочерей.

Хоть придумать план у меня не получилось, кое-что я осознала четко – мне нужно оставаться сильной ради своих девочек. Я ни за что и никогда не оставлю их! А решение проблемы с мужем, найдет меня, нужно только его искать.

Ночевала я, в итоге, с девочками в их комнате, пытаясь уделить им столько внимания, сколько могла.

А вот Артем… он не вернулся домой.

– Папа… – голос садится, поэтому я прочищаю горло. – Папа работает, – смотрю перед собой, уже видя подъезд обычной многоэтажки, где живет моя мама.

– Ты тоже работаешь, но поехала с нами, – Леночка снова выбегает вперед.

Я аккуратно направляю ее в сторону, чтобы случайно не наступить.

– У меня сегодня выходной, – выдавливаю из себя улыбку.

Упавшие на лицо рыжие волосы, щекочут нос и губы. Дую на них, но они никак не хотят отлетать в сторону, возвращаясь на прежнее место.

– Папа обещал, что следующий раз мы все вместе поедем к бабушке, – в голос Оли звучит ничем не прикрытая обида.

На мгновение прикрываю глаза, ведь не знаю, что отвечать малышкам. Да, мы собирались на выходных забрать мою маму и поехать на дачу. Но в свете произошедших событий, вряд ли это когда-нибудь случится. Не говоря уже о том, что мне нужно поговорить с мамой наедине.

Подъезд стремительно приближается, поэтому, чтобы не врать девочкам, решаю перевести тему:

– Кто первый добежит до двери, тот выбирает, какое мороженое будем есть. На старт. Внимание, – придерживаю девочек, которые уже рвутся вперед. – Марш, – отпускаю ручки.

Малышки так быстро срываются с места, что я едва поспеваю за ними. Мы втроем в короткие сроки добегаем до подъезда, а потом под жаркие споры, кто же победил, поднимаемся на четвертый этаж.

Успокаиваю девочек, только у двери в квартиру мамы, напомнив, что они любят одинаковое мороженое – пломбир с клубничным вареньем. Пока они переглядываются, я нажимаю на звонок.

Шаги мамы слышу почти сразу. Они все приближаются и приближаются, после чего ключ поворачивается в замочной скважине. Мама распахивает дверь, и я тут же встречаюсь с ее зелеными глазами, которые подчеркиваю рыжие, собранные в гульку, волосы. Зеленое платье в пол словно специально подобрано, чтобы подчеркнуть худощавую фигуру.

В подсознание мелькает мысль, что мама дома обычно так не одевается, но я отбрасываю ее в сторону. Может, ходила куда-то.

– Привет, – подталкиваю девочек вперед.

– Привет, бабушка, – визжат они и обнимаю ее за ноги.

– Наконец-то, вы пришли, – мама широко улыбается, после чего бросает взгляд в сторону кухни. – Артем, девочки пришли.

Глава 9

Артем? Я же правильно услышала? Мой муж?

Застываю. По телу прокатывается дрожь. Внутри все холодеет.

Что он здесь делает? Всю ночь шлялся неизвестно где, а теперь смеет заявляться к маме? К моей маме!

Стискиваю челюсти. Словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как девочки отпускают ноги бабушки, протискиваются между ней и дверным косяком, с громким визгом «папа» несутся на кухню.

Сердце болезненно сжимается, когда я в очередной раз вижу подтверждение тому, как сильно они любят своего отца. Я тоже любила Артема. С нашей первой встречи любила. Помню, как смущалась, когда подруга подвела меня познакомить меня с другом своего парня. Мы тогда поехали на дачу отдохнуть, собралась небольшая, но теплая компания: мужская половина занималась мясом, девочки делали все остальное. Артем я заметила сразу же, высокий, статный, тогда еще жилистый. Потом все закрутилось, завертелось. Первые свидания, первый поцелуй, первый секс. Беременность… Артем стал во всем для меня первым. Но любил ли он меня? Сомневаюсь. Женился Артем на мне только ради долга. Я думала, что, в итоге, мы притремся, лучше узнаем друг друга и на месте уважения вырастит любовь.

Какой же наивной я была. Дурочка, которая верила в “долго и счастливо”. Верила своему мужа. А у Артема даже банальное уважение ко мне не испытывал. Мог бы просто развестись, а потом побежать к своей Катеньке.

– Саша, ты в порядке? – мама хмурится, недолго скользит взглядом по моему лицу, после чего делает шаг ко мне. – Ты какая-то бледная, – тревога трогает глаза матери.

В ушах шумит, в мыслях все еще царят воспоминания.

Мне требуется пару секунд, чтобы до меня дошел смысл слов мамы.

– Д…да, – произношу сипло, ведь горло сдавило.

Сердце бьется так сильно, что его стук отдается в ушах. Кончики пальцев холодеют.

– Уверена? – мама чуть склоняет голову набок, внимательно смотрит на меня.

Коротко, несмело киваю. Выдавить из себя хоть еще несколько слов не получается.

– Тогда пошли, – мама хватает за руки, затаскивает в прихожую, переходящую в коридор с белыми, блестящими стенами.

Концентрируюсь на двери, ведущей в туалет. Краем глаза замечаю себя в отражении зеркала, установленному на двери шкафа. Плевать, куда смотреть, главное, не на кухню.

Внутри все сжимается. Чувствую на себе тяжелый, проникающий под кожу, взгляд. Стискиваю челюсти, задерживаю дыхание.

– Мам, а что здесь Артем делает? – шепчу, не выдерживая.

Она тут же замирает, впивается пристальным взглядом в мое лицо.

– У вас что-то случилось? – в голосе мамы проскальзывают взволнованные нотки.

Прикусываю губу, думая, рассказать ли маме правду. Мне хочется поделиться болью, которая уже стала частью меня. Хочется поплакать у мамы на плече. Хочется, чтобы меня пожалели. Вот только сомнения пронзают меня насквозь. Я не уверена, что получу желаемое, зная об отношении мамы к браку.

Открываю рот, не зная, что из него вылетит, но тут же захлопываю, слыша тяжелые шаги.

По спине прокатывается липкий пот, когда я ощущаю приближение мужа. Не сомневаюсь, что это он. Моя теория сразу же подтверждается, когда тяжелые ладони ложатся мне на плечи, грубо сдавливают их.

Дергаюсь в сторону в попытке вырваться из железной хватки, но Артем вдавливает меня в себя. Оставляет короткий поцелуй на моей макушке.

Мои глаза распахиваются. Дыхание перехватывает. Сжимаюсь.

– Что-то ты задержалась, милая, – улавливаю сарказм в голосе мужа.

Кровь в венах начинает закипать. Не взрываюсь, только потому что ловлю мамин взгляд. Счастливый и одновременно печальный.

Плохое предчувствие начинает ворочаться в животе. Но задать вопрос не успеваю, мама широко улыбается и, пробормотав, что нас ждет наш обед, бежит на кухню.

Резко вырываюсь из рук мужа, разворачиваюсь. Впериваюсь в Артема гневным взглядом, замечая, что сегодня на нем, не пиджак с рубашкой, а черная водолазка.

– Что ты творишь? – шиплю, бросая короткий взгляд на кухню, где девочки крутятся вокруг мамы.

– Предупреждающий удар, – хмыкает Артем, засовывая руки в карманы джинсов. – Я же тебя знаю. Ты точно пыталась бы найти себе союзников, чтобы осуществить задуманное.

Ловлю ртом воздух от возмущения. Делаю шаг к мужу, сокращая между нами расстояние. Приходится запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в лицо, но это малая цена за то, чтобы Артем понял – я его не боюсь.

– Ты решил начать контролировать мою жизнь? – выплевываю мужу в лицо, на что он только хмыкает.

– Нет. Я просто даю тебе время понять, что ни тебе, ни мне этот развод не нужен, – муж коварно ухмыляется, чувствую его горячее дыхание у себя на лице.

– И ты решил настроить мою маму против меня? – кончики пальцев покалывают, поэтому я сжимаю кулаки.

– Даже в мыслях такого не было, – вполне серьезно отвечает муж. – Я просто защищаю свою свекровь. Ей не нужны лишние потрясения. Особенно сейчас.

Что-то в голосе Артема привлекает мое внимание. По телу пробегают озноб. Появляется ощущение, что муж знает больше, чем я. Вполне может быть, ведь они часто общались без меня. Раньше я этому радовалась, а сейчас – мне кажется, что меня… предали. Тошнота подкатывает к горлу, в настолько сильный узел стягивается желудок. Делаю глубокий вдох, чтобы очистить разум. Заталкиваю пронизывающую тело маленькими иголочками боль в дальний угол сознания. Концентрируюсь на том, что действительно важно.

– Что ты имеешь в виду? – бормочу, боясь услышать ответ.

Глава 10

Глаза Артема сужаются до тонких щелочек. Он смотрит на меня пристально, пронзительно, словно пытается проникнуть в мою голову, не только прочитать мысли, но и навязать их.

Тревога зарождается в груди. Она ползет по телу, задевая нервные окончания, заставляя их звенеть. Кончики пальцев покалывают, а сердце то и дело пропускает удары.

– Спроси у нее сама, – муж приподнимает бровь, уголок его губ ползут вверх.

Гнев вспыхивает в груди. Вот так всегда! Артем постоянно провоцирует меня. Пытается вывести на эмоции.

Но сейчас не тот момент, когда нужно играть в дурацкие игры. Если с мамой что-то случилось, я должна знать.

Стискиваю челюсти, шумно выдыхаю.

Открываю рот, не знаю, что собираюсь сказать, но точно не то, что понравилось бы мужу.

– Кушать! – Оленька с визгом подлетает к нам, прерывая меня. Малышка хватает нас обоих за руки и тянет на кухню. – Там с-с-сырники! – восторг звучит ее детском голоске.

– И с-с-суп, – кричит с кухни Леночка.

– И суп, – уже не так воодушевленно произносит Оленька, после чего сразу кривится, но все равно задом наперед тащит нас с мужем на кухню. Поддаюсь. Все лучше, чем стоять и играть в гляделки с мужем. Я слишком хорошо его знаю, он все равно ничего путного не сказал бы, только взбесил бы меня еще больше.

Он прав, лучше я просто поговорю с мамой. Заодно прощупаю почву, пойму, какую лапшу на уши успел ей навешать муж.

Мы втроем заходим на небольшую кухню с деревянным столом с тремя стульями у двойного окна. На нем уже стоит несколько тарелок с огромной горой сырников, разными видами варенья, сметаной, хлебом. Мама крутится у кухонного уголка, тоже деревянного, разливая по тарелкам суп из большой металлической кастрюли.

Леночка бегает вокруг нее, останавливаясь то с одной стороны, то с другой. Оленька подводит нас с мужем и мчится к сестре.

Стискиваю челюсти, стараясь не смотреть на мужа, который тут же занимает место у окна.

Я же не знаю, что делать, поэтому мнусь с ноги на ногу, пока не слышу шаги сзади. Приходится отойти в сторону, чтобы позволить маме подобраться к столу и поставить на него две тарелки с супом.

– Что стоишь? – мама поднимает на меня вопросительный взгляд. – Садись, – кладет руку мне на локоть и подталкивает к противоположному от мужа стулу.

Поджимают губы. Последнее, чего хочу – есть вместе с изменщиком-мужем. Но его предупреждение о том, что с мамой что-то не то, звенит у меня в голове. Жаль, что сейчас расспросить ее не могу – не хочу пугать девочек. Поэтому, стиснув челюсти, сажусь.

Стоит мне занять предоставленное место, как Оленька забирается ко мне на колени, Леночка делает то же самое, но только с Артемом.

Сердце больно колет. Раньше мы всегда вот так ели вместе – сначала кормили девочек, а только потом сами приступали к трапезе. Это было счастливое время, и я не понимаю, почему мы забросили такую прекрасную традицию в дальний угол. Видимо, времени перестало хватать.

Мама ставит еще одну тарелку на стол, раскладывает передо мной и Артемом по две ложки, себе берет одну, после чего садится на стул между нами.