В больнице тоже режут ноги

– Вы правы.

– Я вас слушаю.

– Я бы хотела знать, кто оперировал вчера Макса Рикинвальда. Я его мать. Но самый главный вопрос: было ли целесообразно ампутировать ногу мальчика.

– Я понял ваш вопрос. Присядьте, пожалуйста.

– Нет.

– Понимаете, Лейла, – он начал жестикулировать пальцами правой кисти, чтобы подчеркнуть значимость слов, – регламент нашей больницы оставляет за собой право не распространять детали проведенных операций, в том числе и имена врачей. За исключением полиции или вышестоящего руководства.

– Что за бред, – прервала его Лейла.

– Я так понимаю, что на первый вопрос я ответил, если вас что-то не устраивает, то, пожалуйста, жалуйтесь куда угодно, и через некоторое время узнаете имя этого человека, но оно уже вам ничего не даст. Теперь отвечу на второй вопрос с вашего позволения.

– Я вас слушаю.

– В нашей больнице работают высококвалифицированные специалисты. Подозревать их в некомпетенции данных вопросов – это не разумно. Я за каждого из них ручаюсь. Я сам лично смотрел снимки, которые провели перед операцией. Прочел журнал осмотра. Если бы не эта процедура, то могло бы быть еще хуже.

– Куда еще хуже?

– Давайте не будем думать о плохом. Я вас уверяю, это ни в коем случае не врачебная ошибка, или что вы там надумали. Я вас прекрасно понимаю, ко мне приходят с подобными вопросами. Вы знаете, каждый раз рассказывать теорию о методах лечения уже невыносимо. Я вам скажу кратко: врач, который проводил операцию, совершенно грамотно и четко руководствовался всеми своими знаниями, его решение было целесообразно. Я ответил на ваши вопросы?

Лейла кивнула головой, вытерла слезу и вышла из кабинета. Эрик снял очки, достал платок и вытер лицо.

– Послушай, Джонатан. Ты видишь, к чему это все привело, мне приходится лгать из-за тебя людям.

– Не переживай, Эрик, – с улыбкой ответил Джонатан Маршал.

– Не переживай? Идиот, скажи спасибо, что я тебя прикрываю.

– Зачем ты это делаешь?

– Во-первых, из-за твоей матери, благодаря ее связям я сижу тут. Во-вторых, ты понимаешь, что если узнают, что ты был пьян во время операции или что ты там вытворял. Уволят меня.

– Так значит, ты свою задницу прикрываешь? Не хочешь опуститься по карьерной лестнице.

– Ты опять пьяный, Джонатан?

– Да.

– На самом деле я видел эти снимки, и ты попросту мог парню вправить кости, затянуть несколько штифтов. Спустя пару лет он бегал бы и не вспоминал об этом инциденте. Скажи мне, зачем ты это сделал?

– Не твоего ума это дело, Эрик.

– Ах ты, паршивый ублюдок, – Эрик не выдержал, встал со стула, сделал два шага так быстро, что Джонатан не успел моргнуть, схватил его одной рукой за шею, а второй ударил точно в нос. – Зачем ты это сделал?

Молчание. Эрик ударил в челюсть.

– Говори.

Эрик отпустил его. Джонатан лишь поиграл скулами и сплюнул кровь на пол перед ногами Эрика.

– В следующий раз я ударю тебе в ответ, – со злобой сказал Джонатан.

– Пиши заявление на трехнедельный отпуск без сохранения зарплаты, по семейным обстоятельствам.

– Что?

Эрик дал ему бумагу и ручку. Джонатан повиновался. Дело было сделано.

– Теперь проваливай, и я прошу тебя, не делай что-либо подобного. Я ведь уже не первый раз тебя прикрываю, мое терпение уже на исходе.

Джонатан лишь исподлобья посмотрел на своего кузена, встал из-за стола и направился к выходу. Взялся за ручку двери.

– Я надеялся, что хотя бы мне ты скажешь причину своих действий, – сказал Эрик.

Ответа не последовало. Дверь хлопнула. Эрик сел в свое кресло, достал из стола документы и приступил к своей работе.

Лейла, разочарованная в разговоре с Эриком, шла в сторону палаты своего сына. Зайдя в палату, она увидела, что в ней сидел Габриэль. Макс крепко спал после завтрака.

– Здравствуй, дорогая.

– Здравствуй.

– Ты откуда такая недовольная?

– Я была у главного врача.

– Что он сказал?

– Имя нам так и не назовут. А на счет этого, – она посмотрела на ногу Макса, – так необходимо было сделать.

– Другого ответа я не ожидал. Не будем их винить в том, что произошло. Здесь действительно хорошие врачи работают, не думаю, что это было лишним.

– Возможно, ты прав. Ты говорил об этом Даниэлю?

– Я разговаривал с ним по телефону, но ничего не стал говорить. Он будет у нас в городе приблизительно через четыре недели. Тогда и скажем, пускай сейчас не переживает, все равно он ничем не поможет.

Глава 7

18 августа 2002 года

Больше трех недель я провел в больнице, не самые лучшие воспоминая об этом. Случалось так, что я просыпался ночью с тревогой, и казалось, что моя нога на месте и она чешется. Меня бросало в пот от испуга, ведь решившись дотянуться до нее, я вспоминал, что произошло с ней на самом деле. Парень из соседней палаты сказал, что это фантомные боли, и они будут долго еще навещать меня. Отец говорил мне, что жизнь продолжается и не нужно устраивать из этого огромную трагедию, ведь у меня есть руки и голова, а при помощи них можно многого достигнуть. Несмотря на его подбадривающие речи, я плакал по ночам, когда никто не видел и не слышал меня. Мне дали кресло-каталку, я сам уже мог садиться в него, без чьей-либо помощи. От безделья я катался по коридору. Вот и сейчас я решил этим заняться. Я выехал в коридор и прокатился до дежурного, развернулся и поехал в обратном направлении. Вдруг я почувствовал, что меня кто-то катит, теперь не требовалось усилие моих рук. Повернувшись, я увидел Даниэля. Слезы побежали у меня из глаз. Это была наша первая встреча после операции. Без слов он провез меня по коридору и заехал в мою палату. Он остановил мой экипаж посередине, а сам сел на стул.

– Здравствуй, Макс, – с небольшой дрожью в голосе сказал Даниэль.

– Привет, Даниэль, – вытирая слезы, сказал я.

– Как тебя здесь кормят?

– Если честно, отвратительно, хочу домой.

– Подружился с кем-нибудь здесь?

– Да, обзавелся парой новых знакомых, но их уже выписали.

– Тебя тоже скоро выпишут, еще не больше двух дней, так твой отец сказал.

– Правда?

– Правдивей быть не может.

Разговор, откровенно говоря, у нас не клеился. Мы чувствовали нечто такое, что нас сковывало, и нам надо поговорить об этом.

– Даниэль, я ведь не смогу теперь стать пилотом, как мечтал?

Даниэль пустил слезу и сказал:

– Ты сможешь стать кем угодно.

– Это не правда, я ведь теперь инвалид, – возразил я, и слезы покатились по моим щекам.

Даниэль пододвинул стул, на котором сидел, поближе ко мне. Теперь мы сидели напротив друг друга, в расстояние вытянутой руки. Тяжело вздохнув, он начал говорить.

– Послушай, Макс, жизнь иногда дает нам удар под дых или пинок под задницу. У каждого из нас бывают разные ситуации. Нам лишь остается принять это и идти дальше. Главное – не дать себя сломить. Откровенно говоря, теперь ты не сможешь быть как все, ты будешь выделяться, с не самой лучшей стороны. Многие вещи ты не сможешь теперь делать. Но пройдет время, и ты окрепнешь, ты должен быть сильным, не дай сломать твое внутреннее «я». Ты понимаешь, о чем я?

– Да, постараюсь быть сильным, – вытирая слезы с глаз, сказал я.

– Макс, я не скажу тебе не плачь, потому что слезы не всегда плохо. Но постарайся, чтобы другие не видели их, хорошо?

– Да, я понял тебя.

– Скоро твои родители приедут, – резко сменил тему Даниэль, как будто этого разговора и не было.

– А почему вы не вместе?

– Я решил приехать пораньше. У твоего отца сегодня какое-то дело в суде, а твоя мама ждет его в машине. Они в суде с самого утра. После обеда должны приехать.

– У меня как раз сейчас обед по расписанию, отвезешь меня в столовую?

– Глупости, – сказал Даниэль и сделал такую гримасу, как будто его тоже заставляют кушать невкусную больничную пищу, – я привез целый пакет вкусной еды, она специально для тебя. Сам готовил. Давай налетай, а я тебе помогу. Помогу скушать это все.

Я подкатился к столу, Даниэль занялся сервировкой стола из того, что было. Через некоторое время на столе появились несколько салатов, запеченная курица и фрукты. Должным образом, надо признать, Даниэль умеет вкусно готовить. Пока мы кушали, к нам в палату зашел дежурный врач, он только поздоровался с Даниэлем и вышел. Видимо, он понял, что я не приду на обед. Мы только улыбнулись. С обедом было покончено. Мы откинулись на спинки стульев. В этот момент зашла Шани Андерсон, и за ее спиной стоял дежурный врач.

– Молодой человек, между прочим, у этого мальчика строгая диета, – с порога начала свой монолог Шани. – Вы кто такой? Почему без разрешения кормите ребенка чем попало. Вот уедет он домой, и кормите его, чем захотите, а здесь больница, и здесь я требую соблюдения всех правил по уходу за больными. Чего вы молчите? Может, скажете уже что-нибудь?

Даниэль сидел с таким взглядом, как будто его поймали за преступлением: кражи мандарин на рынке в количестве двух штук. Ему было так неловко, что он даже отвернулся в окно, после первых слов доктора Шани Андерсон. Когда Шани закончила, он повернулся на нее и застыл. Шани, в свою очередь, открыла рот, и взгляд ее был удивленный. Через пару секунд она взяла себя в руки и попросила дежурного врача выйти.

– Здравствуй, Даниэль, – с улыбкой сказала она.

– Здравствуй, Шани, – с милой улыбкой сказал Даниэль.

– Что ты здесь делаешь?

– Это мой племянник. Как ты думаешь, что я тут делаю?

– Я даже не знала, что это твой племянник, – с сожалением сказала она.

– Что-то не так? – подозрительно спросил Даниэль.

– Нет, что ты. Просто не ожидала тебя увидеть здесь.

– Шани, у меня к тебе серьезный вопрос.

– Какой же?

– Мы можем пообщаться наедине?

– Палата напротив пустая, подходи туда.

– Дай мне минуту.

Шани вышла из палаты, я совсем не понимал, что происходит, но было очевидно, что они давние знакомые. Даниэль попросил меня не заходить в ту палату, а когда придут родители, ждать его здесь же. Я утвердительно кивнул головой, и он вышел из моей палаты.

Даниэль осторожно зашел в палату, где ждала его Шани, закрыл за собой дверь. Она сидела на кровати, он подошел к ней и сел рядом.

– Шани, неожиданно, что мы встретились сегодня, даже не думал о том, что ты станешь доктором.

– Я тоже рада встрече. Сколько же мы не виделись?

– Примерно десять лет.

– Ты стал красивее с последней нашей встречи.

– А ты как была красивая, так и осталась. Ты не забыла, как мы любили друг друга?

– Нет, может, мы до сих пор любили бы друг друга, если бы не твои вечные вечеринки, которые проходили непонятно где и непонятно с кем.

– Успокойся, я тогда был молодой и энергичный.

– Мне кажется, ты и сейчас такой же, – с улыбкой сказала Шани.

– Хочешь, я покажу тебе, насколько я энергичный, – Даниэль провел пальцами правой руки по щеке, коснулся ушка, завел руку за волосы и попытался поцеловать.

Шани отвернулась.

– Не смей, – сказала она.

– Что-то не так?

– Я замужем, – Шани сразу встала.

– Прости, я не знал. У тебя ведь нет кольца на руке.

– Я потеряла его. Я ухожу, не стоило нам тут с тобой разговаривать, теперь я себя чувствую виноватой.

– Постой, – Даниэль взял руку Шани. – Можешь мне помочь?

– Чем же?

– Когда мой брат сообщил по телефону, что случилось с Максом, и это все как-то завуалировано в этой операции. Им не дают никакой ясности. Можешь рассказать, что случилось на самом деле?

Шани выхватила свою руку. Начала ходить по палате с одного конца в другой. Смутные сомнения терзали ее. Даниэль понял, что она в сомнениях, рассказывать или нет. Он знал, нужно лишь чуть надавить, и она все расскажет.

– Шани, расскажи, пожалуйста. Чтобы родители этого мальчика спали спокойно.

– Спать спокойно они точно не будут, – с тяжелым вздохом сказала она. – Я была там во время операции.

Даниэль ничего не ответил, показал жестом, чтобы она продолжала. Шани села на стул и рассказала, что произошло в операционной. Рассказала, что хирурга покрывает его кузен, работающий главным врачом. Рассказала, что ампутации можно было избежать.

– Как зовут этого человека?

– Джонатан Маршалл.

– Спасибо, что рассказала.

– Только прошу, никому не говори, что это я тебе сказала.

– Из уважения и прежней любви к тебе я не выдам тебя.

Шани обняла Даниэля и выбежала из палаты. Даниэль стоял в раздумьях и гневе, оттого что узнал правду. Он зашел в палату к Максу. Там сидели только Габриэль и Лейла.

– Привет, а где Макс? – спросил Даниэль.

– Его увезли на процедуры, – ответила Лейла. – Привет, Даниэль, как дела твои?

– Сейчас не до вопросов о том, как у кого дела.

– О чем ты? – спросил Габриэль.

– У меня есть информация о том человеке, который проводил операцию Максу.

– Говори, ну же, – попросила Лейла.

– Боюсь, если я сейчас расскажу, вам это не понравится, вы начнете устраивать скандал в этой больнице.

– Я сейчас устрою скандал тебе, – возразила Лейла.

– Успокойся, Лейла, – повелительным тоном сказал Габриэль и взял свою жену двумя руками за плечи и посмотрел в глаза. – Если Даниэль говорит, что знает правду и не хочет говорить об этом здесь, значит, мы поговорим об этом сегодня дома. Так, Даниэль? – Габриэль все это время смотрел в глаза Лейлы.

– Да, брат. Лучше нам поговорить об этом дома. Вечером мы встретимся. Сейчас у меня есть некоторые дела. До встречи.

Лейла и Габриэль обнялись. Решив дождаться, когда привезут Макса, попрощаться с ним. Объяснив тем, что его скоро выпишут и им надо подготовиться к этой встречи. Они сгорали от нетерпения. Макса привезли в палату, он был полусонный, после процедуры его сильно клонило в сон. Родители уложили его спать и попрощались.

Габриэль и Лейла молча ехали домой, они понимали, что оба сгорают от нетерпения узнать, в чем же все-таки дело. Они не стали рассказывать свои предположения. Приехали домой, началось долгое ожидание прибытия Даниэля. Они не знали, в какое время он приедет. Теперь им нужно было чем-то занять себя, чтобы время пролетело быстрее. Лейла решила для начала прибраться во всей квартире, а затем приступить к приготовлению ужина. Габриэль, в свою очередь, продолжил читать лекции Зигмунда Фрейда. Тревожно чувство не покидало их, у Лейлы все падало из рук, словно песок. Мысли Габриэля путались, и он не мог сосредоточиться на чтении. В таком состоянии они пробыли до десяти часов вечера. Звонок в дверь.

– Наконец-то, – сказал Габриэль.

Он направился открывать дверь. Посмотрев в глазок, увидел брата и незамедлительно открыл дверь. Даниэль сразу зашел. Сел в гостиной. Габриэль и Лейла сели напротив него.

– Мы тебя слушаем, – сказала Лейла.

– Скажу так, это неприятная информация, раз. Во-вторых, буду говорить много, попрошу не перебивать.

Даниэль рассказал все. Все то, что ему рассказала Шани. Ни одной детали не было упущено. Габриэль и Лейла были вне себя от возмущения. Когда рассказ Даниэля был закончен, он сказал, что готов к вопросам.

– Почему эта Шани рассказала тебе все? – спросил Габриэль.

– Потому что я когда-то давно встречался с ней. Я вас попрошу об этом разговоре ей не говорить, и вообще никогда не упоминать ее имя в данной проблеме. Вы меня понимаете?

– Да. А кто этот хирург, как его зовут? – спросил Габриэль.

– Джонатан Маршалл.

– Взглянуть бы на его рожу, – продолжил Габриэль.

Даниэль достал из кармана какую-то бумагу, сложенную в несколько раз, и протянул Габриэлю.

– Что это?

Даниэль жестом показал, что нужно развернуть. Габриэль сделал это.

– Я так понимаю, это он? А где ты взял копию его фото?

– Да, это он, а фото я взял с доски почета в больнице. Быстренько сбегал, сделал копию и вернул обратно. Ничего сложного.

– Я узнаю его.

– Неужели?

– Да, однозначно. Когда мы сидели в холле, этот негодяй проходил мимо нас. Я спросил, не он ли проводил операцию. Он сказал, что нет. Вот лживый ублюдок.

– Дай мне посмотреть, – сказала Лейла и взяла фото. – Я тоже его знаю, я жаловалась главному врачу на него, а он сидел и слушал это все. Он сидел в этом кабинете и молчал, – Лейла не выдержала и заплакала. Она ушла в ванну.

– Я думаю, надо его наказать, – начал Габриэль.

– Подашь на него в суд, как обычно ты делаешь?

– Нет, в этот раз я хочу наказать, как мы с тобой это делали в юношестве.

– Теперь я узнаю своего брата. Я кое-что не договорил.

– Что же, Даниэль?

– Я проследил за ним и знаю, где он живет. Он пьяный вышел из больницы. Сел в такси и поехал домой. Я со своим знакомым ехали позади него.

– Я думаю, моя жена ничего не должна знать об этом. Сейчас я переоденусь, и мы пойдем к нему. Я лично сломаю ему ногу и обе руки.

– Лейле скажем, что пошли в бар?

– Да. Лейла, мы пошли в бар! – закричал Габриэль.

– Хорошо, – послышалось из ванной.

– У тебя не жена, а чудо, она без всяких вопросов тебя отпустила, – сказал Даниэль с усмешкой.

– Жди меня на улице, я сейчас выйду.

Габриэль зашел в свою комнату, надел джинсы и ветровку. Открыл свой сейф и достал пистолет. Вдруг он услышал, что за спиной кто-то стоит. Он повернулся.

– У меня два вопроса к тебе, брат, – начал Даниэль, – откуда он у тебя, и зачем ты его берешь?

– Ты даже не представляешь, с какими клиентами я работаю, бывают опасные люди, и если произойдет угроза моей семье, я должен буду защищаться. Признаюсь, я им ни разу не воспользовался. А сейчас он мне нужен для страховки.

– Надеюсь, и сегодня он нам не пригодится. Пойдем.

Габриэль убрал пистолет за спину под ремень. Закрыл сейф, и они оба вышли из квартиры.

Глава 8

Габриэль и Даниэль направились в квартиру Джонатана Маршалла.

– Далеко идти? – спросил Габриэль.

– Пять кварталов в ту сторону, – рукой показал Даниэль. – Может, на тачке поедем?

– Нет, нельзя, чтобы мы засветились на ней. Идем пешком. Потратим на это примерно три четверти часа.

– Ладно, я кое-что прихватил с собой. Изолента. Давай намотаем на пальцы, мало ли что.

– Что? – прервал Габриэль. – Мог бы купить, они много места не занимают.

– Так у меня есть только изолента, мотай. Тем более она белого цвета, незаметно будет.

Габриэль без слов взял изоленту и принялся наматывать пальцы изолентой. Передал остатки своему брату. Даниэль проделал то же самое. Теперь все пальцы на обеих руках были изолированы от того, чтобы оставить следы в квартире, за исключением ладони. Габриэль намекнул об этом своему брату. Даниэль лишь предложил, чтобы тот не хватал ничего в квартире Джонатана.

– Какой план? – спросил Даниэль.

– Стучим в дверь, он открывает, я начинаю избивать его. Вот весь план.

– А если он не откроет?

– Без всяких «если», сделаем так, чтобы он открыл.

Больше они ни о чем не разговаривали, молча направлялись в конечную точку. Это молчание продлилось до конца пути.

– Вот этот дом, – кивком головы указал Даниэль.

– Какой этаж?

– Второй.

Это был одноподъездный семиэтажный дом. Небольшой двор. До ближайшего дома от него примерно пятьсот метров. На улице никого не было, кроме Габриэль и Даниэля.

– Который час? – спросил Даниэль.

– Без четверти полночь. На улице довольно тихо, никого нет. Заходим.

Братья зашли в подъезд. Решили подняться по лестнице, чтобы не создавать шума лифтом. Осторожными шагами они поднялись на необходимый этаж.

– Вот эта дверь, – сказал Даниэль.

– Ты прямо до двери за ним следил?

– Ничего не оставалось делать, он был пьян, он меня точно не заметил.

– Надеюсь, что так. Я звоню в дверь.

– Погоди, может, он забыл закрыть за собой дверь?

– Сейчас проверю.

Габриэль опустил ручку двери, она поддалась, и дверь была открыта. Ключи лежали на полу в коридоре. Братья зашли в квартиру, закрыли за собой дверь. Включили свет. Даниэль жестом руки показал, чтобы не издавать ни звука. Затем он показал в сторону кухни, где горел свет, они направились туда. Зашли на кухню, в ней никого не было. Даниэль заметил, что на столе много медицинских приборов и препаратов. В куче он разглядел несколько медицинских масок, взял одну себе и брату. Они надели их. Бесшумными шагами направились в коридор, осталось лишь посмотреть две комнаты. Попробовали открыть ближайшую, но она была закрыта. Остался последний вариант, где мог быть Джонатан Маршалл. Открыв дверь второй комнаты, где был включен ночник, братья увидели, как Джонатан спит в кресле, а в руке у него бутылка со спиртным. Габриэль решил взять ее, чтобы тот не смог ей воспользоваться для самозащиты. Он выхватил бутылку из руки и бросил на пол. Затем ударил ладонью по щеке Джонатана. Тот лишь сделал недовольную гримасу. Последовало еще два удара по щеке, каждый из них сильнее предыдущего. Результат тот же, недовольная гримаса.

– Неужели он так напился? – спросил Даниэль.

– Я хочу, чтобы он был в сознании, когда я буду ломать его конечности, – сказал Габриэль.

– Слушай, мы можем тут пробыть максимум два часа, потом опасно будет.

– Наверное, ты прав, ждем час, пробуем его разбудить, если он не очнется, ломаем так.

– Чем ты собрался это делать? – спросил Даниэль.

– Давай посмотрим, что есть в квартире. Если ничего не найдем, то своими руками.

– Не будем терять время.

Братья решили включить свет, теперь можно было полноценно разглядеть комнату. В ней не оказалось ничего подходящего. Они пошли на кухню, на столе лежал хирургический молоток. Габриэль взял его.

– Думаешь, получится при помощи него? – спросил Даниэль.

– Стоит попробовать, – с опущенными глазами сказал Габриэль.

– Что такое, брат?

– Сейчас, за миг до того, как я начну делать то, о чем говорил. Меня терзают сомнения. Ведь я не садист. Не убийца. Не линчеватель.

– Послушай, Габриэль. Мы не будем его убивать, мы лишь его накажем. Если ты боишься этого, мы можем уйти. Есть и второй вариант, я могу это сделать.

Габриэль посмотрел на своего брата. Подошел к нему, положил руку на плечо и, глядя в глаза, сказал:

– Я сам это сделаю. Чтобы скоротать время, давай осмотрим, что тут есть. Да, и кстати, неужели этот запах по всей квартире от него?

– Я тоже почуял его, как только переступили порог. Ладно, давай осмотримся.

Они осмотрели взглядом всю квартиру, ничего не обычного. Простая уютная квартира для холостяка. Даниэль принес на кухню ключи, которые лежали на полу в коридоре. Они сели за стол, Габриэль смахнул все со стола своей рукой. Теперь он оказался пустым. Он положил молоток на край стола, единственная вещь, которая сегодня пригодиться.

– Сколько еще ждать? – спросил Даниэль.

– Еще тридцать минут.

– Давай чаю попьем.

– Ты в своем уме?

– Отпечатков мы не оставим, а посуду я сам помою.

– Ну ладно, давай, наливай. Маски держим при себе, не стоит про них забывать.

Даниэль открыл холодильник, окинул его взглядом. И сказал:

– Негусто у него с едой: хлеб, сыр, банка тунца. Можно сделать сэндвич. Прямо как у нас в детстве, с едой проблема.

– Зато у нас была самая классная мама.

– Ты прав, она все для нас делала. Жаль, что отец очень рано ушел из жизни.

– Брат, мы росли без отца, но мы росли с мужским характером. Мы не давали себя в обиду и всегда помогали матери.

– В этом ты прав, – с уверенностью сказал Даниэль. – Сэндвичи готовы и чай тоже.

Они приступили к трапезе. На несколько минут наступила тишина, слышны были лишь звуки поедания пищи. Дело было сделано.

– Габриэль, – прервав молчание, начал Даниэль, – мне кажется, в этой связке ключей есть ключ, от запертой двери.

– Зачем нам туда заходить?

– Я думаю, этот молоток будет слишком мал, вдруг там что-нибудь посерьезнее находится, не просто так эта дверь закрыта.

– Возможно, ты прав, давай мой посуду, и идем туда.

Даниэль помыл посуду, протер стол, взял ключи, и они направились к запертой двери. Безмолвно вставив ключ в замочную скважину, повернул, замок щелкнул. Даниэль повернул ручку двери, и она открылась. Из комнаты нахлынул ужасающий запах, что братья тут же прикрыли нос и рот руками.

– Какого черта тут так воняет? – спросил Габриэль.

– Не знаю, похоже, запах в этой квартире исходит отсюда.

Габриэль нашел выключатель и включил свет. Первое, что они увидели, так это посередине комнаты был стол, а на нем мертвая собака, с разрезанным животом и выпущенными наружу внутренними органами. Им обоим сразу стало тошно от этого зрелища.

– Что этот ублюдок сделал с овчаркой? – спросил Даниэль.

– Не знаю, но у него что-то с головой, ты посмотри внимательно на комнату.

Комната была отделана каким-то материалом, видимо, чтобы запах и звук не покидал ее пределы. Большой стол, вокруг него много ламп, для того чтобы подсвечивать его. Помимо собаки на столе, в углу в холодильнике они обнаружили труп кошки и еще какой-то собаки.