скачать книгу бесплатно
Даже здесь, стоя в центре комнаты, Том услышал, как глубоко он вдохнул:
– Старый мир! Ты ничуть не изменился за эти пятнадцать лет.
– И ты ничуть, – подхватила Кэти и присоединилась к нему с двумя бокалами чёрной дымки. – Как ты, Артур? За столько лет ни слова от тебя.
Она протянула бокал, а взгляда так и не отводила от его лица.
– Не смей думать, что я тебя виню. Обстоятельства, всё я понимаю…
– А как я? Жив – здоров, как видишь. Что со мной станется? Сын-то, поди, повыше нас с тобой стал, а?
– О! Растёт, – Кэти вдохнула немного дымки и повернулась лицом к парку, – да не так, как следует, тяжело ему без отца. Сам он этого ни за что не признает, но я ведь вижу. Тяжело ему. Да и мне тяжело, – последние слова она сказала, глядя прямо в глаза Артуру.
Впрочем, мимолётная грусть быстро сменилась былой радостью, когда на балкон вышел Том:
– Так значит, Артур – мороженое, которое не тает!?
Артур переглянулся с Кэти; она приняла от него бокал и явно приготовилась к чему-то удивительному. Артур же деловито засучил рукава и стал наблюдать за собственными пальцами, на коже которых быстро вырисовывались алые завитки. Они светились всё сильнее, воздух у самой ладони пошёл рябью, стал уплотняться, образуя нечто вроде облачка. За несколько мгновений облачко это увеличилось в размере и, в конце концов, оформилось аккуратным шариком мороженого, повисшим в воздухе.
– Ну вот, теперь можешь его попробовать, – предложил Артур.
А Том, всё ещё находясь под впечатлением, не знал, с какого края взяться.
– Смелее, Том, смелее. Оно ведь не тает! – поторапливал Артур, и тогда Том всё же взял холодный шарик в руку.
Это было очень странное ощущение: держать в тёплой руке мороженое, чувствовать его прохладу, но в то же время понимать, что оно не скользит на пальцах, что оно действительно не тает. Но так было недолго. Откусив немного, Том почувствовал, что мороженое тут же растеклось на языке. И это было самое вкусное мороженое из всех, что ему доводилось пробовать за свою жизнь.
– О! Должно быть Ортус, – вдруг сказала Кэти.
А когда Том открыл глаза, она уже разворачивала свиток.
– Томас, тебя ждут, – улыбаясь, сообщила она и протянула ему сообщение: «Мам, скажи Тому, я жду его у входа. Пусть поторопится!»
Том перегнулся через ограждение – светловолосая голова маячила у одного из горшков Минфлора.
– Мы тут походим немного, ты не против? – спросил он у Артура.
– Разумеется, нет! Рекомендую даже походить подольше, и не только здесь. Конец сезона в Прайме – самая прекрасная пора, наслаждайся! – сказал Артур и проводил внука взглядом до самой двери.
Спустившись вниз, Том обнаружил, что толпа наследников увеличилась чуть ли не вдвое. Все они то и дело говорили: «Артур! Вернулся! Ты его видел?». Тому такая реакция на его дедушку была крайне непривычной, но в то же время это ему очень нравилось.
– Ты чего не стал подниматься?
– Если мать меня увидит, то сразу же начнёт давать инструкции – туда не ходи, сюда не лезь! Здорово выглядишь, кстати, – добавил Ортус, окинув Тома взглядом с головы до ног (сам Ортус за последние три дня лишь однажды сменил рубашку).
– Ага. Ну, что делать будем?
– П-ф-ф, – надул щеки Ортус, – не знаю, денег у меня немного осталось, но на Рилаф, может быть, и хватит. Идём.
– И что это за место?
– Тебе понравится! На словах просто так не объяснить.
Заинтриговав, Ортус повёл друга в ту часть парка, где Том ещё не был (а вчера они побывали во многих местах). Минут через десять ходьбы, они вышли на небольшую площадку среди леса, в центре которой разместилась постройка размером с небольшой магазинчик. Строение имело форму луковицы с дверьми-вертушками.
– Если пешком, то только к вечеру доберёмся, поэтому, Том, приготовься испробовать портал! – с огоньком в глазах сказал Ортус и исчез за крутящейся дверью.
Том заулыбался и последовал за ним.
Внутри было довольно просторно: светлые стены, пол из серых мраморных плит, а потолок был сложен из множества небольших по размеру кусочков стекла. В центре зала стояла будка, а за ней вдоль всей стены в ряд были установлены резного дерева дверные коробки с массивными козырьками; в каждом таком козырьке был закреплён пустой стеклянный шар.
– Один единый до вечера, – сказал Ортус худенькой молодой женщине, сидевшей в будке.
– На двоих? – уточнила она, поглядывая на Тома.
– Ну да.
– Одна тридцатая олдсилва, молодые люди.
– Т-о-м, – протянул Ортус, – давай скидываться, у меня не хватает.
Расплатившись и получив металлический жетон, друзья подошли к одному из порталов. Ортус несколько секунд изучал список мест назначения, затем нажал на необходимую кнопку, а после опустил жетон в специальное отверстие в стене. Шар в козырьке мигом наполнился красным дымом. Вскоре Том уже наблюдал, как стенка за порталом начала удаляться, как если бы он оказался между двумя зеркалами. Затем она и вовсе закружилась с такой скоростью, что стала напоминать чёрный круговорот. Раздался звук колокольчика, и дым в шаре сменил цвет на зелёный. С этого момента Том стал чувствовать, как ветерок, проникающий с улицы, скользя по его ладони, устремляется в круговорот.
– Ты иди первым.
– Может, лучше ты? – испугался Том и показал пальцем на воронку. – Там со мной ничего не случится?
– Да не бойся ты! Ничего тебе не сделается, просто шагни вперёд – и всё, ты на месте.
– А мне по пути ничего делать не нужно будет? – натянутым голосом спросил Том и поставил ногу на приступок.
– Ты даже не заметишь, как переместишься. Всё. Раз, два… Пошёл!
Ортус резко подтолкнул Тома в спину, и тот машинально, чтобы не упасть, выставил вперёд вторую ногу. В миг его обступила кромешная тьма. Он отчётливо видел свои руки и ноги. Но ни стен, ни потолка и пола не было. Просто чернота со всех сторон. Впереди появилась точка света. Она неимоверно быстро приближалась, увеличиваясь при этом в размере. В глазах защипало от яркого света, а уши наполнились множеством голосов и смеха. Нога Тома ступила на твёрдую поверхность. Он почувствовал, как невидимая сила тянет его тело вперёд, и тогда, вырвав из бушующей воронки за спиной вторую ногу и поставив её на землю, Том не без труда удержал равновесие. Перемещение заняло не больше двух секунд. Том уже хотел было выпрямиться, но тут вдруг в спину ему врезался Ортус.
– Ай-й! – вскрикнул Том, и оба они повалились на землю.
– Ну что ты! Нужно было сразу в сторону отойти! – недовольно прогнусавил Ортус.
– Я… Извини, я как-то не сообразил.
– Да ладно, ладно. На первый раз прощаю.
Глянув вдаль перед собой, Том сразу понял, что они стоят в тридцати футах от входа в парк развлечений.
Над парком высилось множество разнообразных вышек и тонкие, выкрашенные в яркие цвета трубы, над которыми то и дело возникали тёмные пятнышки. Над пышными кронами деревьев сами собой развивались атласные ленты; трава на лужайках вдруг начинала дрожать, на стеблях выступали пёстрые капельки, и тогда в небо взмывали тысячи крохотных цветастых пузырей.
Несметное число людей самых разных возрастов горой толпились у популярных аттракционов, так что и подойти было страшно. В воздухе всё время смешивались самые разные запахи сладостей, и отовсюду доносилась музыка; а снующие работники парка, разодетые в нелепые костюмы, наперебой предлагали посетить то или иное развлечение с весьма интригующими названиями.
Том еле поспевал за Ортусом, который чуть ли не бежал. Вскоре они наконец-то остановились у площадки, на которой были установлены четыре закрученные в спираль трубы, одна выше другой. Трубы эти тянулись так высоко, что конца их почти не было видно.
– А сердечко-то не выпрыгнет? – сказал ехидный голос за спиной.
Том обернулся и увидел мужчину, крутящего на пальце бобину с билетами.
– П-ф-ф! – фыркнул Ортус и полез в карман.
– Надеюсь, вы ещё не завтракали, – сказал билетёр, получая от Ортуса деньги.
После оторвал два билета, сунул их Тому и распахнул железные дверцы ограждения. Усевшись в жёсткие кресла и пристегнувшись ремнями, Том и Ортус глядели друг на друга в неистовом ожидании чего-то неизвестного, их даже потрясывало немного.
Наконец двухместное сиденье под ними дрогнуло и стало отъезжать назад, прямо в отверстие трубы, и там остановилась. Послышался нарастающий гул, и сиденье начало подниматься вверх. Совсем скоро Том уже ничего не видел, кроме внутренних стен. Скорость, с которой они поднимались, заметно возрастала; Том стал ощущать, как его заносит то в одну, то в другую сторону, внезапно в ушах засвистело, волосы заколыхались, они вдруг вылетели из отверстия и на секунду зависли в воздухе без всякой опоры! А после залетели обратно и стали стремительно падать. Вскоре они вновь достигли самой земли, кабинка выехала наружу и застыла.
– Неплохо да? Сейчас ещё лучше будет! – громко сказал Ортус, и в тот же миг кабинка стала перемещаться вправо. Том только сейчас понял, что они пролетят по каждой из четырёх труб. И ещё он стал догадываться, что скорость и высота в каждой последующей будет выше. Но делать что-либо уже было поздно. Они снова оказались в трубе, на этот раз ярко-жёлтого цвета. Но теперь поднятие наверх не происходило столь же плавно. Их кабинка рывком метнулась вверх так, что в ушах зазвенело. И снова их «выплюнуло» в воздух, но на этот раз намного выше. Том глянул вниз и обомлел: его ноги болтались в воздухе, а до отверстия было футов двадцать, не меньше. В животе защекотало, когда они начали падать. И пока они летели вниз, Том прикидывал, успеет ли он расстегнуть ремень безопасности и отпрыгнуть в сторону за то время, пока они будут перемещаться к следующей трубе. Да только вот эта слабая надежда лопнула, как пузырь, потому что кабинка больше не медлила. Достигнув земли, они резко переместились к третьей трубе. Перед глазами всё позеленело, голова закружилась. Тома сильно прижало к сиденью, и он даже не заметил, как они оказались в свободном полете.
Здесь, на этой высоте дул сильный ветер, и Том с ужасом представил, что их отнесёт в сторону, и теперь они совершенно точно разобьются вдребезги! Когда они уже падали, он мог поклясться, что мимо него пролетела птица, разглядеть которую он, конечно же, не успел. Следующие полминуты Том находился на грани обморока. В последней, четвертой, трубе он просто зажмурился, стиснув руками колени. Он мечтал только об одном, чтобы всё это поскорее закончилось. И если вдруг их всё-таки не размажет по земле, то первое, что он сделает, – своими собственными руками придушит Ортуса. Когда же их кабинка вернулась на исходную позицию, он трясущимися руками расстегнул ремень, встал на дрожащие ноги и заковылял в сторону.
– Это было намного круче, чем тогда, когда я застрял в портале, – слегка дрожащим от переизбытка эмоций голосом проговорил Ортус.
Том обернулся, глянул на него коротко, но душить не стал. Лишь кивнул головой, которая, казалось, вот-вот соскочит с плеч. Однако обессиленные мышцы шеи и вообще всего тела – отнюдь не всё, что было в его списке недомоганий. Ко всему прочему, Тома сильно тошнило, перед глазами то и дело пробегала рябь, от которой мутило ещё больше. А радостные вопли детей и их родителей отдавались жутким эхом в голове.
В десяти футах стояла никем не занятая лавочка, к ней друзья и направились; Том, чуть вихляя задом из стороны в сторону, а Ортус – то и дело спотыкаясь, потому что ноги его совсем не слушались. Немного придя в себя, Том понял, что теперь он снова может говорить:
– И как это называется?
– Весёлые трубы! – вполне бодро отозвался Ортус, но, глянув на всё ещё бледного Тома, сделал виноватое лицо.
– Умм… Вот оно как. А я думал, это машина по перемешиванию внутренностей.
– И мать моя ещё смеет говорить, что я слабонервный! Посмотрела бы она на тебя. Том, слушай, извини, конечно, но ты бледный, как поганка! Может, тебе дымки цветной выпить? Она бодрит.
– Не надо! Дымки не надо! – взмолился Том, – Сам взбодрюсь.
Примерно через пятнадцать минут Ортус повёл его в другое место, но прежде Том взял с него слово, что на этот раз ничего столь убийственного не будет. Они ушли вглубь парка, где уже не было высоких и устрашающих установок, но виднелось множество небольших домиков без окон, а то и вовсе без дверей. Денег у Ортуса уже совсем не осталось, так что теперь за вход заплатил Том. Взамен на одну вторую олдсилва они получили и сразу же проглотили по одной стеклянной пилюле. Внутри каждой что-то мигало и переливалось яркими цветами.
– Десять минут, молодые люди. Если захотите ещё, вторая порция с пятипроцентной скидкой, – объяснил продавец и открыл перед ними дверь.
Внутри домика все стены были заставлены самыми разными зеркалами. Одни стояли на подставках, другие висели на стене и были в массивных рамах, в тонких рамках, вовсе без них… Круглые, квадратные, овальные. Каких только зеркал здесь не было! Том посмотрелся в некоторые из них, но никак не мог понять – что тут странного? Это были самые обычные зеркала. Не какие-нибудь особенно изогнутые, а самые обычные.
И тут вдруг Ортус за его спиной позвал:
– Т-о-м-а-с!
Том обернулся и тут же вздрогнул, но уже спустя секунду понемногу начал смеяться, а вскоре и вовсе покатился со смеху, когда Ортус начал отплясывать.
Дело в том, что тело Ортуса вытянулось и округлилось с боков настолько, что теперь он походил на гигантскую разваренную сардельку; а руки его, как две сосиски, болтались из стороны в сторону. Ко всему прочему, он ещё и завывал вдобавок: «У-у-у-я-я!» И голос его был таким тоненьким, почти как мышиный писк. Но вдруг Ортус застыл, уставившись на Тома. Когда тот глянул на себя в зеркало, то сразу же понял, в чем дело: сам он раздулся с боков, шея и вовсе исчезла, так что теперь он был похож на картофелину. Вскоре действие пилюль закончилось, тогда они взяли ещё три. И целых полчаса катались по полу, глядя на свои всё новые и новые превращения то в морковь, то в «деревце» брокколи. Когда же тела их перестали принимать форму всяких разных овощей и фруктов, они решили немного перекусить, а после посетили ещё одно развлечение с безобидным названием «Живой канат». Суть этого развлечения состояла в том, что следовало всего-навсего забраться по канату на высоту в пятнадцать футов. И всё бы ничего, но всякий раз, когда Том или Ортус добирались до середины, канат вдруг покрывался ледяной коркой, и тогда они безнадёжно скользили вниз; или же он вспыхивал огнём, как фитиль свечи, и пусть огня совсем не чувствовалось, но вот страх заставлял расцепить пальцы. В свою последнюю, третью, попытку, Тому почти удалось добраться до самого верха, но канат вдруг обернулся извивающейся скользкой змеёй, и он с испугу снова рухнул вниз.
После канатов последовали «Зубастые черепахи», «Ядовитые бабочки», и последним развлечением стал аттракцион «Кто выше».
– Постой, у тебя, кажется, перья в волосах, – сказал Ортус и потянулся к голове Тома.
– Видел, какие у меня крылья? Ну, конечно, не такие, как у того парня. Слушай, мне самую малость времени не хватило! Ещё пару секунд – и всё, я наверху, – с досадой закончил Том.
– Да, наверное, – вяло ответил Ортус, который прихрамывал на левую ногу.
– Ну, а ты как, ничего?
– Да нормально вроде. Болит немного, но нормально. Хорошо, что я выше не взлетел, а то точно бы ногу сломал.
Ортус вдруг притормозил и потянул за ленту:
– Постой-ка. Ну да, кто же ещё! – упавшим голосом проговорил он, прочитав сообщение.
– Кэти?
– Она. Сказала, чтобы я возвращался. И что тебя ждёт дедушка.
Небо темнело, воздух стал немного прохладнее. Друзья уныло переглянулись и зашагали к порталу. По дороге, правда, не раз ещё останавливались, держась за живот и сгибаясь чуть ли не пополам от смеха. Весь обратный путь они рассуждали о том, что стоило бы выбить черепахе зубы, чтобы она не смогла их укусить, и задание было бы выполнено. И вновь заливались хохотом, вспоминая моменты, когда превращались в овощи. Болтая без остановки, оба даже не заметили, как подошли к отелю. И здесь уже попрощались до следующего дня.
Глава 7
Откинувшись на спинку стула, Артур ненадолго закрыл глаза, размял пальцами уставшую шею и вернулся к своему прежнему занятию: по меньшей мере, три часа кряду он занимался проверкой важных документов. Некоторые он подписывал почти сразу, и тогда лист отправлялся в стопку по левую руку. Те, что требовали пересмотра, занимали место справа. Он вовсе не заметил того момента, когда дверная ручка тихо опустилась и в номер вошёл его внук.
– Ты даже не представляешь, сколько у меня к тебе вопросов, – сходу начал Том.
Вид у него был измождённый, но в глазах горел огонёк.
– Вот как!? – немедленно отложив перо в сторону, отозвался Артур. – Ты что такой счастливый? Никак, Рилаф? И как там? Говорят, одно из лучших мест в Прайме, а?
– Просто великолепно!
– А Ортус почему не стал подниматься? Очень уж хочу на него глянуть. И, кстати, Том, я рад, что вы с ним подружились. Кэти – мой давний друг, и это просто замечательно, что теперь ты дружишь с её сыном.
– Он вроде ничего, – ответив, Том даже задумался над этим, ведь прежде у него не было друзей, с которыми он бы не думал о всякой дребедени, например, что сказать, что предложить, как выглядеть. Он только сейчас уяснил, что с Ортусом он мог молча идти по дороге и думать о своём. Он мог спросить и ответить, что угодно. И он не думал, как выглядит со стороны, потому что Ортус не вызывал таких неприятных мыслей.
Плюхнувшись на диван, Том решил задать Артуру и свой вопрос:
– Так, значит, Кэти – твой друг? Мне показалось, вы с ней… как бы это сказать? – Том, заулыбавшись, уставился на деда в надежде, что тот сам поймёт, к чему он клонит.
– Что ты, Том, что ты! Мы с ней – просто старые друзья, близкие друзья. От того тебе могло показаться нечто большее. Но нет, это не так, мой мальчик.
Том резко встал на ноги и подошёл к столу.
– Чем ты тут занимаешься?
– А! Вот ведь странная штука! Два совершенно разных мира, однако проблемы всё те же. Видишь ли, за столько лет скопилось множество бумаг, требующих моего внимания. Этот вот (он вынул из правой стопки определённый лист) – документ на дом. Этот (он вынул ещё несколько) – на землю. Ещё есть замороженные счета, договор на аренду портала, требующий пролонгации. А это, представляешь, – Артур помахал очередным листом в воздухе, – одна компания требует с меня оплаты на поставку провизии за последние пятнадцать лет.
– Как же так, дедушка? – растерянно оборвал Томас, и Артур отчётливо услышал досаду в его голосе.
