скачать книгу бесплатно
Я открываю рот, чтобы вбить ему в голову, что подачка и помощь совершенно разные понятия, но в этот момент неподалеку раздается жуткий шум, словно половина амбара рухнула.
– Что за… – Тянет Вольный и идет к источнику шума.
Мы следуем за ним, и мое сердце заходится в странном ритме, когда вижу очень забавную картинку.
Сестричка лежит на полу в пыли и обломках стены, а на ней восседает Макс. Видок у него так себе. Весь взъерошенный. Светка не лучше.
– Что здесь происходит? – Спрашиваю, пока мозг начинает лихорадочно переваривать происходящее, но в этот миг Круглов приподнимается и выставляет перед собой, о боги, Светкин айфон и так важно произносит:
– Позу смени, а то ракурс не очень – грудь расплылась, и глаз косит. – Из меня вырывается смешок, а парни и вовсе подзависли, наблюдая за этой чудо-парочкой.
Щелчок и вспышка работают, как тряпка для быка. Сестричка взвизгивает, пытаясь подняться, а я покашливаю, привлекая их внимание.
– О, а мы тут не одни, Светик! – Максим прочищает горло и отводит телефон в сторону. – Какая встреча. Следишь за мной, Алимеева? – Обращается ко мне, пока глаза сестрички напоминают два лопнувших арбуза. – Говорил же нужно другое место для твоего фетиша найти, а ты… Нет, Максик, хочу там, на полу. – Изображает голос Светы в идеале, а мои брови, кажется, срастаются с корнями волос от удивления.
Я бы и дальше пребывала в этом состоянии, но грубый голос Богданова рядом с моим ухом привел в чувство.
– Знаешь их?
– Конечно, знает. – Профырчала Светка, поднимаясь и изящно стряхивая пыль с одежды.
– Тебя, Барби, никто не спрашивал. – Грозно бросает сестричке, которая направляет свой фирменный взгляд на Лёху и замирает с открытым ртом.
Виснет неприятная тишина, которую никто не стремится нарушать. Круглов прищуривается, помогая Светке выбраться из обломков стены, а я обращаю внимание на ее ноги. Бахилы? Серьезно?
– Мы, собственно, уже закончили. Да, Светик? – Максим спокойно подходит ближе, поправляя одежду.
– Что вы вообще здесь забыли? – Спрашиваю под смешок Вольного.
– Цветочек, ты задаешь этой парочке вопросы, ответы на которые очевидны. – Улыбается Стёпыш, складывая руки на груди и опираясь о что-то отдаленно напоминающее стремянку. – Причуды богатых. Ты глянь. – Кивает на Светку, которая хмурится и снова возвращается к изучению Богданова.
– Ничего вы не знаете об искусстве фоторафии. – Фыркает она и скользит взглядом по голому торсу Лёхи. – Сами-то что в таком месте делаете? Еще и почти голышом. Думаю, наш папочка очень удивится, когда я ему расскажу.
– Ты не посмеешь. – Ступаю к ней, готовая придушить идеальную сестричку на месте.
– Это кто вообще? – Богданов кривится, кивая на Светку. – Подруга твоя?
– До подруги ей далеко. – Выдаю гневно, пока обстановка в помещении стремительно накаляется.
– Ты тупой, Лёх? – Вольный улыбается, разглядывая Светика. – Она же сказала, наш папочка. Сестра Цветочка нашего.
– Цветочка, пф-ф-ф… – Выдает Светка, беся меня еще больше. – Тоже мне прозвище.
– А тебя, видимо, ласково никто не называет, да? – Богданов оказывается около сестрицы мгновенно, презрительно смотря на нее сверху вниз. – Поэтому такая озлобленная?
– Больно нужны мне собачьи клички. – Светка помещает руки на талию и вытягивает голову, максимально приближая свое лицо к разгневанному фейсу Лёхи. – Еще и от таких, как вы.
– Что ты сказала? Каких таких? – Богданов начал выходить из себя, а с самоконтролем у него явные проблемы.
Я уже хотела вмешаться, но Максим с легкой улыбочкой вклинился между ними, подальше оттолкнув Светку.
– Ребятки, давайте не будем устраивать шоу. Мы искали тихое место, но, увы, придется перебраться на другие развалины. – Круглов включил искусного дипломата, смотря на меня. – Ты с нами?
– Нет, холеный, – Лёха толкнул Макса в грудь, вызвав у Светки тихий писк, – она с нами, а ты пойдешь отсюда и прихватишь свою озабоченную больную, пока я ей бахилы маслом не намазал, чтобы скользанула в свою розовую башню, Рапунцель хренова.
– Поосторожнее с выражениями и с руками. – Проскрипел зубами Круглов, дела шаг вперед к Лёхе.
– Ребят, успокойтесь. – Сказала, предчувствуя, что скоро будет беда.
Богданов решал вопросы силой, когда его не слышали, а если он тронет Макса, то последствия будут плачевными.
– Иначе что? Тронешь меня и испортишь маникюр? – Усмехнулся Лёша, провоцируя Круглова.
Я надеялась, что последний стушуется, но баранов не остановить, если им не понравились ворота.
– Ма-а-акс… – Протянула Светка, дергая его за рукав. – Пойдем отсюда.
– Девка дело говорит. – Богданов кривится, даря моей сестричке очередной убийственный взгляд.
– Я предупреждал.
Дзынь. Будто в гон ударили. Парни сорвались.
Первым ударил Лёша. Светка завизжала, перебегая на мою сторону и цепляясь за руку.
– О, – Вольный с умным видом указал на Макса, который хорошенько уложил моего друга хуком слева, – я понял, где его видел! – Он кивнул мне, продолжая наблюдать, как эти двое валяются в пыли и чистят друг другу лица. – В "Драконе" спарринговался.
– Стёп, ты бы не трепался, а разнял их, а. – Простонала я, пытаясь отцепить от себя Светкины пальцы.
– Думаешь, надо? Веселье только началось. – Улыбнулся Вольный с видом знатока, но мой взгляд и сестричкино повизгивание заставили его недовольно застонать. – Ладно. Попробую. – Он сделал шаг вперед к пыльному облаку, в котором копошились адреналинщики. – Эй, парни, брейк! Дамы напуганы!
Максим
– Дана нет, так ты решил собрать все неприятности и кулаки на себя, да? – Лика обмакивает ватный диск в перекись и прикладывает к моей разбитой губе.
Щиплет ужасно, и я невольно кривлюсь, убирая ее руку. Она вздыхает и дыру во мне прожигает своими огромными голубыми глазами.
Недовольна.
Ангелика всегда была против решения вопросов кулаками.
– Я ему говорила, что нужно уйти. – Подзюкивает Светка, складывая руки на груди и смотря на меня, как на виновника "торжества". – Да и ехать за сестричкой не следовало.
Блондиночка передает взглядом всю степень своей злости, но меня ее чувства заботят меньше всего.
– Какой сестричкой? Ты за девушку вступился? – Лика очень удивлена, даже перестала орудовать ватным диском.
– Да. За моей сестрой решил проследить, боясь, что ее неотесанные дружки причинят несчастной вред. – Скривилась Алимеева, открывая зеркальце и поправляя волосы, которые от нашего эпичного падения в развалины амбара торчали в разные стороны.
– Макс? – Лика перевела взгляд на меня, но я ничего не ответил.
Поднялся, подошел к столу и налил себе воды, осушив стакан. Перед глазами до сих пор стояла эта картинка – презрительное выражение лица, а в ушах звенели слова Выскочки. Она сочла меня зачинщиком драки и отчитала перед своими дружками, отцепляя от себя Светку, как будто та кусок грязи, присохший к ее руке. Лёхе тоже досталась партия комплиментов от Лилии и несколько точных ударов от меня.
К слову, лица обоих теперь украшали синяки. У меня пострадала правая сторона, а у него левая.
Сильный и ловкий парнишка. Спеси как у Данияра, хоть отбавляй, а наглости и самоуверенности и того больше. Взбесил меня конкретно, будто братец-друг снова возник перед глазами.
– Макс? – Голос Лики приобретает твердость, предупреждая, что она все равно докопается до истины.
– Я вступился за нее, – поворачиваюсь и указываю на фыркающую Светку, которая еще и глазки закатила, типо, ой, какой подвиг, – и следил за Лилей. Да. Довольна?
– Просто я не знала, что у нее есть сестра. – Ангелика пожимает плечами и откладывает ватный диск в сторону.
– Да, к моему великому сожалению. – Алимеева с тяжелым вздохом водит блеском по губам и любуется своим отражением. – Максик, отвези меня домой, а то драка из меня все соки высосала.
Эти слова сопровождаются протяжным стоном, и мы с Ангелом в одно мгновение разом поворачиваем головы на звезду. Светка же мило улыбается и подходит ближе.
– Несмотря на то, что дикарь тебя уделал, ты все равно останешься лучшим.
Лика не смогла удержать смешок, а я вопросительно поднял брови. МЕНЯ уделали?!
– Да ладно тебе, Макс, – Алимеева проводит пальчикаме по моей руке, якобы утешая, – не всегда же выигрывать.
– Вообще-то неизвестно, кто кого уделал, Светик. – Криво улыбаюсь, вспоминая, как второй дружок Лили пытался нас остановить. – Судя по всему, дикарь тебе пришелся по вкусу. – Подмигиваю ей, за что получая подзатыльник. – Это ты зря. Слюнка-то капала на его кубики.
Еле увернулся от повторного удара, прячась за Лику.
– Кубики, как кубики. Такие у любого из нашей тусовки есть. – Светка обиженно дует губы, а я улыбаюсь.
– Вот видишь, заценила.
– Да пошел ты… – Алимеева гордо задирает голову, прижимая к себе сумочку. – Сама доберусь, понял?!
– Вали. – Указываю ей на дверь, но тут же получаю по руке от Ангела.
– Хамло! – Только и бросает Светик, скрываясь из вида.
– Макс, я тебя не узнаю. Зачем ты так с ней? – Ангелика поднимается и убирает ватные диски, испачканные кровью.
– Заслужила. Она между прочим дикаря на меня натравила своим языком без костей. Пусть едет на такси. Ей полезно. – Усмехаюсь, вспоминая всю ситуацию в амбаре.
– По-моему, тебе нужно провести обряд.
Лика упирается руками в бока и оценивающе наклоняет голову. От ее пристального взгляда чувствую себя жуком, упавшим на спину – и убежать не могу, и помогать мне никто не собирается.
– Какой?
– Изгнание Данияра Аристова. – Ангелика тяжело вздыхает, продолжая смотреть на меня, как на морального урода. – Не понимаю только, когда он успел в тебя вселиться.
– Ха-ха, очень смешно. – Разворачиваюсь и иду к двери.
– Макс…
– Цветкова, никогда меня не сравнивай с Даном. – Оглядываюсь, произнося вполне серьезно. – Пусть в наших венах одна кровь, но я, мать твою, не он!
Не собирался хлопать дверью, ведь так делают девчонки, чтобы показать, насколько они обижены, только не рассчитал силу.
Громкий хлопок бьет по барабанным перепонкам, как очумелый бит. Зажмуриваюсь, бросаясь матерными словами на лестничной клетке. Ступаю дальше и замечаю ошарашенную бабульку, которая не двигалась и чуть ли не крестилась, наблюдая за мной.
– Что, женщина, дьявола во мне увидела? – Произношу за каким-то чертом. – Может и обряд изгнания проведешь, а то мне посоветовали…
Едкое, противное и очень гадкое чувство расползается внутри, как только нога ступает на территорию кладбища.
Погода вторит душевному состоянию.
Пасмурно.
Небо словно свинцом нашпиговали.
Серое, грузное, давящее.
Накидываю капюшон от толстовки на голову и иду знакомым маршрутом, кивая охраннику. Наверное, думает, что мы с Даном пара придурков, которые фанатеют от могилы сестрички. Нормальному человеку не понять, почему молодые парни убиваются несколько лет подряд.
Лика смогла пережить смерть матери. Пусть было сложно, но говоря о ней, Цветкова не плачет, не злится и не дерется. Она улыбается. Печально растягивает губы в улыбке и о чем-то думает.
Меня интересовали ее мысли в такие моменты, но я не решался спрашивать.
Лика делится переживаниями, если становится совсем плохо, а лезть в душу помимо ее воли не хотелось.
Мне бы такое не понравилось.
Подхожу к въевшейся в память могильной плите и сажусь на лавку, откидываясь на ограждение.
Старательно избегаю изучения надписи. Таращусь на свои руки, ожидая звонка.
Воздух становится спертым, и я глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться.
Все это время давлю в себе желание покопаться в собственной сути. Кто я? Чего хочу? И зачем приперся в то место, где меня накрывает эмоциями, как тяжелой плитой, словно я попадаю к ней.
В землю. В тот самый ящик, откуда уже не выберешься.
Вибрация телефона в кармане толстовки выводит из напряженного состояния. Смотрю на экран и выдыхаю.
– Привет, придурок, – говорю сразу, смотря на бритоголового братца, который сидит в каком-то темном помещении и прикуривает, – надеюсь, мне воздастся за то, что прогулял второй день занятий.
– Да, брось, праведник, – Дан пытается улыбнуться, но получается криво и вымученно, – традиции нельзя нарушать. Пусть это будет тем самым семейным дерьмом, которое нас объединяет.
Усмехаюсь, выуживая из кармана пачку сигарет. Заставляет меня портить здоровье на пару с ним, хотя от едкого дыма и вкуса табака начинает тошнить.
