скачать книгу бесплатно
Я вся горела от злости. Знала же, как Алимеев отреагирует на мое неповиновение по поводу учебы, но сейчас его тон и уверенность в том, что я послушаю сладкие принудительные речи, доводили до грани.
– Да, Лилия, для меня это не престижно. У нас есть возможность дать тебе лучшее образование и устроить твою жизнь. Ты не будешь ни в чем и никогда нуждаться. Для этого достаточно просто забрать документы и собрать вещи для переезда за границу. – Владимир Эдуардович расслабляет галстук, небрежно снимая его и откидываясь на спинку кресла.
Обстановка в кабинете отца напряженная. Мне кажется, даже воздух пропитался электричеством, того и гляди, что шибанет не по-детски. Я медленно вдыхаю и выдыхаю, ведь обещала бабушке отстаивать свою позицию и не сдаваться без боя. Только почему-то внутри все сжимается от страха. Как можно противостоять такому человеку, в глазах которого светится одно – жесткий приказ, и неповиновение приравнивается к преступлению?
– Вот именно, речь идет о моей жизни, и свой путь я уже выбрала. Неужели вы не можете с этим смириться? – Слова звучат на удивление ровно, но от них по лицу папочки проходит волна недовольства.
– Я понимаю, что сейчас в тебе играет юношеский максимализм, Лилия. Ты хочешь нам доказать свою правоту. Только что потом? После окончания университета? Куда ты пойдешь? – Владимир Эдуардович прищуривается и сканирует меня взглядом, от чего в горле комом застревают слова.
Вся смелость разлетается в пух и прах, потому что он убьет меня аргументами, но еще хуже то, что Алимеев заставит подчиняться, даже не задействовав словесную гвардию.
– Я уже думала об этом. Стану частным адвокатом или прокурором. – Вновь получается не пасть в грязь лицом и произнести слова достойно.
– То есть, ты хочешь убивать свои нервы, защищая неблагодарных клиентов. Ты хоть знаешь, какая зарплата у прокурора? А сколько времени он проводит на работе, чтобы виновный сел? Или ты имеешь представление о том, как жестко тебя задавят в первый же рабочий день твои же коллеги лишь по той простой причине, что ты снизошла до их уровня? – Брови отца взлетают вверх, а мое сердце с характерным звуком ухает куда-то в район пола.
Случается то, о чем я думала и чего так сильно боялась. Владимир Эдуардович включает свой врожденный талант оратора и давит им. Мама и Света всегда во всем его слушают и боятся слово молвить, потому что проиграют. Что бы ни случилось, они проиграют, а мне не хотелось.
Я желала одного, пойти своей дорогой.
Без связей и денег приемного папочки, который сейчас плавил меня взглядом и ждал ответа.
– Я смогу выдержать нападки. Так бывает на любой работе. – Голос все-таки предательски дрогнул на последних словах, что не укрылось от внимания Владимира Эдуардовича.
Он прочистил горло и криво улыбнулся, наклоняясь вперед и помещая руки на стол. Поза отца говорила о том, что отступать он не намерен.
– Я знаю, что ты у нас стойкая и сильная девочка. Я понял это, когда впервые тебя увидел, именно поэтому ты должна пойти другим путем, Лилия. Говорю тебе спокойно и не давлю. – Он тяжело вздыхает и наклоняет голову, пока мои щеки пылают от эмоций, которые я все еще сдерживаю внутри.
Не давит он.
Видел бы себя со стороны.
Такое ощущение, что я попала в закрытое общество, где каждого проверяли на стойкость беседой с Владимиром Алимеевым. Выдерживали немногие, остальных увозили на каталках прямиком в психушку.
– Я хочу учиться на родине, в нашем городе, в нашем университете. Он ничем не хуже заграничных учебных заведений. Если вдруг я окажусь не права в своем выборе, то последую вашим путем. – Вдохнула глубоко, пока отец щурился и стучал пальцами по столу, слушая меня очень внимательно. – Я благодарна вам за то, что вы меня удочерили и не дали сгнить в детском доме, но это не дает вам права распоряжаться моей жизнью. Я хочу попробовать. – Опустила глаза, потому что на них непроизвольно наворачивались слезы, и посмотрела на свои пальцы и коленки, где уже засохла кровь. – Хочу попробовать стать полезным обществу человеком. Я так решила.
После моих слов возникла гнетущая пауза. Только сейчас поняла, насколько сильно могла убивать тишина. Как сильно она резала по слуху и вынуждала сердце биться через раз. Я часто моргала, коря себя за то, что не могу спокойно перенести этот разговор. Хуже всего, что Алимеев не кричит. Никогда не повышает голос. Он давит другим. Этот человек обладает великолепным даром убеждения, после которого на душе остается осадок. Ты чувствуешь себя подопытной крысой, которая не в состоянии принять решение или взять на себя ответственность. Как сейчас…
В голову полезли мысли о том, что я поступаю глупо. Может, я не беру в счет риски? Или статус Алимеевых… Я принижаю их своим существованием…
– Ты ведь понимаешь, что не сможешь исправить прошлое, Лилия? – Спокойно произносит Владимир Эдуардович, поднимаясь и поправляя рубашку, которая идеально на нем сидит. – Ты не сможешь помочь тем, кто уже умер. Если ты хочешь что-то доказать своим бунтарством, то напрасно теряешь время.
Не могу.
Исправить не в силах.
Но могу помочь другим, чтобы никто не пережил того, что испытали они…
И я.
– Это вполне осознанное решение. – Поднимаю голову и смотрю на нависшего надо мной отца.
– Что же, – он усмехается и замирает с кривой улыбкой, – будь по-твоему, но у меня будет ряд условий. В конце концов, я вытащил тебя из дерьма, девочка, и имею право диктовать свои правила.
Максим
У Дана была прекрасная привычка – коротать время с пользой. Сначала я не понимал его маниакального погружения в интернет при любой возможности, но сейчас, когда брат ушел в армию, а я остался один, прелесть просматривания новостей мира вкусил по полной программе.
Листал все подряд, внимательно вчитываясь в каждое предложение, и не думал о всякой дряни, которая изо дня в день поедала мой мозг.
Жизнь в такие мгновения казалась намного проще, и мне это вполне нравилось.
Первый день в универе ничем не отличался от школьного, кроме студентиков, которые строили из себя взрослых лишь потому, что пересекли грань восемнадцать плюс.
Шум в коридоре на втором этаже, где должна была пройти первая пара, нереально раздражал, но я снова и снова читал про землетрясение на соседнем континенте, хмурясь и игнорируя окружающих.
Лика находилась в другом корпусе и сияла от того, что скоро погрузиться в мир знаний, а я равнодушно смотрел на шныряющих мимо ребят, которые по заверению Цветковой, должны стать моими друзьями.
Общаться же нужно.
Аргументы подруги сыпались куда-то в сторону, потому что мои мысли снова и снова возвращались в предстоящему мероприятию, которое должно состояться через пару дней после первого сентября.
Именно там я встречусь с Выскочкой, которая, как гвоздь, вошла в голову.
Не знаю, почему думал о ее разбитых коленках. Сдалась мне эта наглая сестрица Алимеевой.
Вроде родственники, а разные будто на фабрике по производству кукол подменили коробку, и вместо второй сладенькой Светочки пришла злобная Выскочка.
Именно Выскочка, которая полностью оправдывала данное ей определение и прозвище.
– Юристики с первого курса, заходим в кабинет! – Громкий голос женщины-преподавателя оторвал меня от чтения.
Не спешил входить, чтобы не толкаться у двери. Вновь уткнулся взглядом в экран айфона, пока одногруппники шумно вваливались в аудиторию.
Сдвинулся с места, когда в коридоре практически никого не осталось.
Надежда на то, что последние ряды не займут, не пропадала, поэтому вышел из приложения, находясь около входа, и как раз в тот момент, когда моя нога ступила на порог, на меня налетела девушка. От неожиданности чуть не выронил телефон, и чтобы он не разбился, пришлось извернуться.
Жаль, что именно эти манипуляции привели к падению, ведь мои ноги запутались с чужими, и я оказался на…
Выскочке!
Мягкой такой, а сразу и не скажешь. Смотрелась костлявой, а оказалось, что лежать на ней вполне удобно. Даже характерные для женского пола выпуклости упирались, куда нужно.
– Ты-ы-ы! – Прошипела она мне в лицо и толкнула ладонями в плечи, пока мы мирно лежали на полу в аудитории под всеобщим обозрением. – Слезь с меня немедленно!
– Мне вроде и так не плохо. – Улыбнулся, пока личико Выскочки стремительно меняло цвет на красный.
– Мы же обо всем договорились, – снова зашипела змейка, пока я слегка приподнимался, рассматривая веснушки на мини носике, – что тебе еще нужно? Следишь за мной?!
– Вообще-то, Выскочка, я учиться пришел, а ты снова на меня налетела. Очки не пробовала носить, чтобы углы не сшибать и машины? – Не могу сдержать улыбку, которая бесит Алимееву. – У тебя явные проблемы со зрением и координацией.
– Может уже слезешь с меня, наглая морда, или тебе пару раз по причиндалам съездить, чтобы наконец дошло, м? – Вытягивает шею и чуть ли носом моего не касается, бросаясь смешной угрозой.
– Бешеная. – Усмехаюсь ей в лицо и поднимаюсь, но и здесь что-то идет наперекор схеме.
Выскочка вертится, а я ловлю ушами смешки, раздающиеся неподалеку.
Идеальный первый день в универе. Хотелось не привлекать внимания к собственной персоне, но не получилось, и все благодаря заносчивой, но очень привлекательной зад…
– Молодые люди, мы, конечно, понимаем, что у вас гормоны плещут, но мне пора начинать занятие. – Преподаватель подает голос, наполненный саркастическими нотками, от чего Выскочка подо мной краснеет пуще прежнего. – Поднимайтесь с пола, парочка, и займите свои места. – Женщина указывает на стол около окна. – Вон там. Я жду.
Выскочка отряхивает одежду, демонстративно отказываясь от моей помощи и протянутой руки, как в тот день при столкновении моей Бэхи и ее мотоцикла. Бесит.
Девчонка же, а строит из себя железную феминистку, у которой чувство гордости и самооценка мутирует, словно в Чернобыле зачаты.
– Шустрей, влюбленные! – Подкидывает в топку дровишек преподша, когда я пропускаю Алимееву вперед.
Девчонка что-то бубнит под нос. Наверное, какой-то заговор. Еще куриной лапки не хватает в ее руках.
Так для убедительности.
Посмеиваюсь над ее выражением лица, когда устраиваюсь рядом и вытягиваю ноги под столом.
– Какого черта ты сюда сел? – Выдает полушепотом Выскочка, а я провожу взглядом по забитой аудитории.
– Мне здесь нравится, Алимеева, смирись. Ну или, – ткнул пальцем в очкарика за соседним столом, который шумно высмаркался в платок, но подтер нос пальцем и им же облагородил брюки, – можешь ему составить компанию. Мне плевать. Свое место я застолбил, а ты можешь проваливать. – Равнодушно кинул ей и сконцентрировался на речи преподавателя.
– Вот же… – Послышалось очередное заклинание от соседки по парте, в финале которого мне дали не вполне культурно определение собаки мужского рода, которая часто чешет свои гениталии.
Грубиянка в семье Алимеевых.
Это что-то новенькое.
С ней точно будет очень интересно.
Глава 4
Максим
Первый день учебы проходит напряженно. Для Алимеевой, ведь ей приходится терпеть мое соседство. Не то, чтобы я специально мастил свою задницу рядом, но уж очень мне нравилось недовольство на милом личике, словно около нее оказался сам дьявол.
То, что меня приписали к заносчивым представителям золотой молодежи, бесило, но переубеждать Выскочку я не собирался.
Мной руководил интерес. Как в семье Алимеевых появилась не роза, а… Лилия?
Странная девочка, если учитывать ее мнение об окружающих.
Ровесница Светки, а значит…
Все не так просто в идеальной семье.
На последней паре залез в сеть и нарыл интересную статью о том, что Владимир Эдуардович совершил самый настоящий подвиг – удочерил девочку из детского дома. Опубликован текст лет так десять назад.
Очень интересно.
Отложил телефон в сторону и смотрел, как Выскочка выводит буковки в тетрадке. Старательно так, прикусив губу.
Теперь немного понятно, почему она так себя ведет.
Обычно дети радуются, попадая в хорошую семью, а она, судя по всему, не пылала счастьем.
Засмотрелся на то, как белые зубки касаются покрасневшей кожи. Увлекательное зрелище, если честно, особенно фантазии, которые полезли в голову. Даже нахмурился от этого. Никогда не страдал озабоченностью, но тут понесло конкретно…
– Можешь не пялиться на меня? – Прошипела змея, бросив на меня злобный взгляд.
– Не могу. – Сказал правду, от чего ноздри Лилии заходили ходуном.
Маленький дракон.
Интересный.
Очень.
И где она взяла мотоцикл?
Не думаю, что Алимеев такое одобряет. По их статусу доченька должна ездить в компании не менее важного кавалера, водителя или сидеть за рулем авто премиум-класса.
– А ты постарайся, – мило улыбается и смотрит на меня карими глазками, – иначе вот эта ручка окажется у тебя в…
– Парочка на втором ряду, – голос преподавателя разносится по аудитории звонким эхом, и на нас мигом поворачивают головы одногруппники, – может перестанете шушукаться. На это есть время вне учебы. Первый день, а уже напрашиваетесь.
Поднимаю руки вверх и улыбаюсь, на что Выскочка фырчит. Ей точно не по нраву, что нас записали во влюбленных.
– Придется потерпеть, Выскочка. – Тихо шепчу, откидываясь на спинку стула и снова упираясь в девчонку взглядом.
Она злится и крепко сжимает пальцами ручку.
Смешная.
До конца пары натянута, как струна. И только завершается занятие, она срывается с места со скоростью света, а я иду за ней спокойным шагом.
Хочется уточнить детали вечера, но у Алимеевой, видимо, другие планы.
На парковке около университета останавливаюсь в нескольких шагах от Выскочки, наблюдая, как к ней подходят двое парней.
Улыбается так открыто и говорит с ними.
Отмечаю, что ведет она себя по-другому.
