Азбука спасения. Том 13

Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень (ст. 9).

Эти слова, исполненные великого гнева и угрожающие великим наказанием и мучением, суть слова страсти пленных, которые требуют великого наказания, некоторой изумительной и необыкновенной казни. Пророки многое говорят не от себя, но изображая и выставляя на вид страсти других. Если же хочешь знать собственную мысль пророка, то послушай, что он говорит: если я отомстил воздающим мне зло (Пс.7:5); он стоял выше даже той меры возмездия, которая была дозволена ему законом. А когда он изображает страсти других, то описывает гнев, негодование, как сделал и теперь, выставляя на вид страстное желание иудеев, которые простирали свой гнев даже на младенческий возраст.

Но не так в новом завете, напротив, нам заповедано напаять и питать врагов и молиться за обижающих нас. Это мы делаем по установленному для нас закону. Какому? Если праведность ваша, сказал Господь, не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Мф.5:20). Покажем же великое усердие и будем в превосходстве хранить всю правду, живя еще на земле, как на небе, и ликуя вместе с ангелами. Таким образом, мы достигнем и будущих благ, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Святитель Филарет Московский

Блажен ты, если не медлишь, силою веры разбивать сих младенцев

Иже Христовы суть, плоть распяша со cтpacтьми и похотьми. (Гал.5:24). Сие изречение Апостола Церковь имеет обычай провозглашать, когда творит память преподобных мужей, которых земная жизнь, как жизнь прославляемого ныне преподобнаго Отца нашего Сергия, особенно явственно была ознаменована действиями распинания плоти со страстьми и похотьми. Премудро и полезно сие соединение учения с примером. Если вам необычайными кажутся действия умерщвления плоти в жизни Святого: слово Апостольское показывает вам, что они, тем не менее, правильны. Если в слове Апостольском устрашает вас мысль об умерщвлении плоти: жизнь Святого может вас успокоить, представляя сию мысль счастливо приведенною в действие.

Нелегко сказать себе решительно: распну плоть. Но нелегко решиться сказать и противное сему: не стану распинать плоти. От той или другой решимости зависит важное в судьбе нашей обстоятельство: быть или не быть Христовым. Иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми. Итак, если желаем быть Христовыми: то должны распять плоть. А если не хотим распять плоть: то не можем обещать себе, что будем Христовы. Если же не будем Христовы, то кому мы достанемся? В царствии небесном, конечно, не будет никого, кроме тех, «иже Христовы суть», и, следственно никого, кроме тех, которые «плоть распяша, со страстьми и похотьми». После сего размышления ни для кого из нас не должно казаться посторонним некоторое дознание, что значит распять плоть со страстьми и похотьми, и почему сие нужно, и как cиe может быть исполнено.

Плоть не то, что тело. Тело, с его естественными свойствами и действиями, создал Бог, и создал не для смерти. От нарушения заповеди Божией, от вкушения запрещенного плода, начинает быть известною плоть, которой жребий есть смерть. Апостол представляет плоть «противящеюся» духу, и объясняет ее сущность посредством ее действий и явлений. Он говорит: явлена суть дела плотская, яже суть прелюбодеяние, блуд, нечистота, студодеяние, идолослужение, чародеяния, вражды, рвения, завиды, ярости, разжжения, распри, соблазны, ереси, зависти, убийства, пиянства, безчинны кличи, и подобныя сим (Гал.5:17,19—21).

Посему под наименованием плоти надлежит разуметь возбужденные в человеке самолюбие и чувственность, оказывающие себя ложною жизнью в страстях и похотях, и в делах, страстями и похотями управляемых. При сем понятии о плоти, мысль о распятии плоти не только начинает быть удобовразумительною, но и перестает быть страшною. Умертвить чувство злобы, убить расположение к убийству, очевидно, есть действие не разрушительное, а охранительное. Распять склонность к разврату, конечно, не есть мучение, но предохранение от состояния, духовно и вещественно мучительного, к которому скорее или медленнее ведет путь разврата. В сих действиях даже не представляется трудного подвига, потому что и поврежденная природа человеческая вообще сохраняет столько доброты, чтобы отвращаться убийства и разврата, кроме исключительных случаев нисхождения в глубину зол.

Следует обратить особенное внимание на то, что слово Апостольское, в числе дел плоти, отчуждающих от наследия царствия Божия, полагает не только тяжкие преступления и низкие пороки, но и довольно обыкновенные между людьми беспорядки, как-то «рвения, распри, бесчинны кличи и подобные сим»; – что оно осуждает на распятие не только страсти и похоти плоти, явные и грубые, но и самую плоть, то есть, более тонкое и сокровенное начало страстей и похотей, углубленный в сердце человеческом корень греха, с трудом иногда обнаруживаемый, и еще с большим трудом исторгаемый. Здесь требуется подвиг, иногда не легкий, не кратковременный, болезненный, точно распинательный.

Высоко уважаемый на Западе подвижник, блаженный Иepoним, желая освободиться от страстей и похотей, оставил богатства, блеск и удовольствия Рима, удалился на Восток в пустыню, жил там в молитве и духовно-ученых занятиях, в посте и лишениях всякого рода: и при всем том признавался, что еще представлялись ему нечистые образы плотской и страстной жизни, и нарушали чистоту ума и мир совести. «Сколько раз, – пишет он, – с тех пор, как я живу в пустыне, мне воображалось, будто я нахожусь еще среди увеселений Рима! – Мое тело, прежде общего разрушения человеческого состава, было уже мертво, а мои страсти все еще кипели. Не зная, где найти помощь, я повергался к стопам Ииcyca, омывал их слезами, и старался извести сию мятежную плоть, оставаясь по целым неделям без пищи. Помню, что нередко проводил я день и ночь, вопия непрестанно и бия себя в грудь, доколе, наконец, Бог, запрещающий буре, подавал тишину душе моей».

Вот опыт, конечно, не единственный в роде человеческом, а в разных видах и степенях, вероятно, и не редкий, который показывает, что для полного благоустроения очищения и мира души, требуется не просто покорение плоти духу, на которое она добровольно не соглашается, но, по учению истинной жизни, умерщвление плоти, – умерщвление, по ее противоборству, и по ее ложной жизни, глубоко внедрившейся в природу человеческую, более или менее болезненное и распинательное. Впрочем, указанный теперь опыт и естественно за ним следующее заключение не ту имеют силу, чтобы призывать всякого в какую-нибудь древне-сирийскую или в древне-радонежскую пустыню, и обрекать неизбежно на тяжкие лишения. Оно есть особенное призвание, которое не требует всех, но между всеми тайно ищет некоторых словом Христовым: могий вместити да вместит (Мф.19:12).

Всем же надлежит знать и всегда памятовать, что плоть, страсти и похоти суть часто ласковые, но всегда ненадежные и опасные друзья, или враги под личиною друзей; что, чем более удовлетворяете вы сих мнимых друзей, тем более усиливаете сих действительных врагов; что, чем более живет в вас плоть, тем менее в вас начатка той высшей жизни, с которою вы должны перейти в небо, и напротив, если надобно, чтобы высшая, духовная, приготовительная для неба жизнь в вас возникала, возрастала, созревала, то для сего жизнь плоти должна уступать, умаляться, умирать.

Ибо на всех изречен сей приговор Божественного Слова: аще по плоти живете, имате умрети, аще ли духом деяния плотская умерщвляете, живи будете (Рим.8:13). Слова Апостола: аще ли духом деяния плотская умерщвляете, – дают причину полагать, что, может быть, не один способ умерщвления плоти, но что истинный способ есть умерщвлять ее – «духом». Странное дело, которое не излишне здесь заметить не к похвале язычества, но к постыждению плотоугодия между христианами! Мысль о потребности умерщвления плоти проникла даже в чувственное верование языческое. И жрецы Вааловы думали умерщвлять плоть, только не умели умерщвлять ее духом, но крояхуся по обычаю своему ножами, и мнози бишася бичми, до пролития крове своея (3Цар.18:28).

Нам, xpиcтиaнe, повелевается умерщвлять плоть не карательными орудиями, не мучением или уродованием создания Божия, не повреждением орудия души, но «духом», то есть, духовным законом, духовными разсуждениями, духовными правилами, духовным воззрением на образ жития и распятия Христова, и силою, почерпаемою из сих живых источников. Плоть хочет веселиться, рассыпаться в смехе, даже, может быть, скакать и произносить или с удовольствием слушать безчинны кличи, и подобная сим: порази ее ударами не ножа или бича, но духовного слова: – горе смеющимся: – блажени плачущии ныне (Лук.6:21), – и yмерь веселие невинное, и убей веселие греховное. Плоть раздражается на оскорбившего, и порывается на взаимное оскорбление: свяжи ее не узами вервяными или железными, но узами духовного рассуждения, и страха Божия: – гнев мужа правды Божия не соделовает (Иак.1:20); – всяк ненавидяй брата своего человекоубийца есть (1Ин.3:15); – иже речет: уроде, повинен есть геенне огненней (Мф.5:22).

Плоть, не довольствуясь необходимым, жаждет приятного, ищет наслаждения, и готова поставить оное целью жизни: укажи ей иной предмет и цель, – крест, водруженный на Голгофе для того, чтобы лишениями и страданиями очистить землю от нечистых наслаждений; жажду приятного угаси жаждою голгофскою, в сладости земные положи оцет и желчь, поднесенные распятому Господу, и с помощью орудий Его страдания, не вещественно употребляемых, но духовно созерцаемых, распни любосластие, роскошь и негу простотою, умеренностью, воздержанием, постом, трудами. Плоть, благовидно удерживаемая от дел, и плотскими людьми осуждаемых, не перестает иногда при сем тайно рождать и питать нечистые помыслы и желания. Не пренебрегай злых исчадий злой матери потому, что они малы и наружно неприметны. Поспешай обратить против них и в разуме духовном самым делом исполнить пророческое заклинание: дщи Вавилоня окаянная, блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень (Пс.136:9).

Вавилон – духовно значит мир греховный, грехом пленяющий и порабощающий. Дщерь Вавилона есть плоть, воспитанная суетою и прелестью миpa. Младенцы ее суть нечистые помыслы и греховные желания. Камень есть Христос. Блажен ты, если не медлишь, силою веры, молитвы и самоотвержения, повергать пред сим Камнем, и разбивать сих младенцев, как скоро найдешь их. Ибо, если умедлишь: то нельзя не опасаться, что они вырастут, обратятся в исполинов, и удержат тебя, или вновь сделают пленником Вавилона. Так, и подобным сему образом, да умерщвляем, братия, дела плотские духом, и да распинаем плоть со страстьми и похотьми, да будем Христовы, да живет в нас Христос, и мы, наконец, будем жить в Нем и в Его вечной со Отцем и Святым Духом славе. Аминь.

(Слово в день обретения мощей преподобнаго Cepгия, говорено в

Сергиевой Лaвре 5 июля 1847 г.)

Преподобный Филарет Глинский (Данилевский)

Не пренебрегай малым

Знай, что от пренебрежения малым и в сущности ничтожным переходим к пренебрежению великим. Кто начнет говорить: «Что за важность, если скажу это слово? Что за важность, если съем эту безделицу? Что за важность, если я посмотрю на ту или другую вещь?» – тот впадает в худой навык и мало-помалу, попирая совесть, начинает пренебрегать великим и важным. Таким образом, закосневает во зле и находится в опасности прийти в совершенное нечувствие. Поэтому берегись пренебрегать малым, оно не малое, ибо через него образуется худой навык. Будем же внимать себе и заботиться о легком, пока оно легко, чтобы не стало тяжелым. Добродетели и грехи начинаются от малого и приходят к великому добру и злу.

Святитель Феофан Затворник

И младенцев вавилонских отбрасываем, разбивая о камень

Усумнится и поколеблется всякий монах взяться за духовное делание, если прежде не установил трезвения ума, потому ли, что не познал еще красоты его, или потому, что, познавши, немощен в нем по нерадению. Но это колебание несомненно рассеется, коль скоро он вступит в делание хранения ума, – которое есть и именуется мысленным любомудрием, или деятельным любомудрием ума. Чрез это он обретет путь, о коем сказал Господь: Аз есмь путь, истина и живот (Ин.14:6).

Опять восколеблется он, видя бездну помыслов и толпу младенцев вавилонских: но и это колебание рассеивает Христос, если основанием ума непрестанно на Нем утверждаемся, и младенцев вавилонских отбрасываем, разбивая о камень сей (Пс.136:9). Без Мене бо, говорит Господь, не можете творити нечесоже (Ин.15:5). Тот подлинно есть истинный монах, кто держит трезвение, и тот есть истинный трезвенник, кто в сердце монах (у кого в сердце только и есть, что он да Бог).

ВВЕДЕНИЕ ВО ХРАМ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

Когда Пречистой Богоотроковице, Преблагословенной Деве Марии Богородице, исполнилось три года от рождения, святые праведные родители Ее, Иоаким и Анна, решились исполнить данный ими обет – отдать на служение Богу.

Иди, Дщерь моя, к Тому, Кто мне даровал Тебя

Иди, Священный Кивот, к милостивому Владыке

Иди, Дверь Жизни, к милосердому Дателю

Иди, Ковчег Слова, к храму Господню

Войди в церковь Господню, Радость и Веселие мира…

Святитель Дмитрий Ростовский

Сказание о Входе во храм Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии

Память 21 ноября

Когда Пречистой Богоотроковице, Преблагословенной Деве Марии Богородице, исполнилось три года от рождения, святые праведные родители Ее, Иоаким и Анна, решились исполнить данный ими обет – отдать на служение Богу рожденное ими дитя. Созвали они в Назарет, где жили, всех своих родственников из царского и архиерейского рода, – ибо сам праведный Иоаким был из царского рода, супруга же его, святая Анна, была из рода архиерейского, – а также хор непорочных дев; приготовили много свечей и окружили Пречистую Деву Марию царским благолепием, как все сие свидетельствуется святыми отцами.

Святый Иаков, архиепископ Иерусалимский, от лица Иоакима, говорит так:

– Позовите непорочных дочерей Еврейских, чтобы они взяли горящие свечи.

От лица праведной Анны, святой Герман, патриарх Цареградский, говорит:

– Я выполняю пред Господом тот обет, какой высказала в состоянии скорби, и для этого собрала хор дев со свечами, созвала священников, пригласила сродников, говоря всем: радуйтесь все со мною, ибо я теперь явилась матерью и родительницею, приводя свою Дочь не к царю земному, но к Богу, Царю Небесному.

О царском же украшении Богоотроковицы святой Феофилакт, архиепископ Болгарский, говорит:

– Надлежало, чтобы введение Божественнейшей Отроковицы было достойно Ее, чтобы такой пресветлой и многоценной Жемчужины не касалась убогая одежда, следовало именно царскою одеждою одеть Ее, для наибольшей славы и украшения.

Так устроив все, что надлежало к честному и славному введению, они отправились в путь, ведущий от Назарета до Иерусалима в течение трех дней.

Достигнув города Иерусалима, они торжественно вошли в храм и повели туда одушевленный храм Божий, трехлетнюю отроковицу, Пречистую Деву Марию. Впереди Нее шел хор девиц, с зажженными свечами, как свидетельствует святой Тарасий, архиепископ Константинопольский, который влагает в уста святой Анны такие слова:

– Начните шествие, девы, носящие свечи, и предшествуйте мне и Богоотроковице.

Святые же родители, один с одной стороны, другая с другой, взяв за руки данную Богом Дочь свою, с нежностию и честию вели ее между собою. За ними радостно следовало все множество родственников, соседей и знакомых, держа в руках свечи и окружая Пречистую Деву, как звезды светлую луну, на удивление всему Иерусалиму. Святый Феофилакт описывает это таким образом:

– Забывает Дочь дом отца и приводится к Царю, возжелавшему красоты Ее, – приводится не без почести и не без славы, но с торжественными проводами. Вот выводится Она из отеческого дома со славою, при всеобщем рукоплескании Ее выхождению; родителям Ее последовали родственники, соседи и все, кто любил их; отцы сорадовались отцу, матери сорадовались матери; отроковицы и девы, со свечами в руках, предшествовали Богоотроковице. Весь Иерусалим, как некоторый звездный круг, сияющий с луною, собрался смотреть эти небывалые проводы и видеть трехлетнюю Отроковицу, окруженную такою славою и почтенную преднесением свечей. И не только граждане земного Иерусалима, но и небесного – святые Ангелы – стеклись видеть преславное введение Пречистой Девы Марии и, видев, удивлялись, как сие воспевает Церковь: «Ангели вхождение Пречистыя зрящи, удивишася: како Дева вниде во святая святых».

Соединившись с видимым хором непорочных дев, невидимый хор безплотных чинов шел, совводя Пречистую Деву Марию во Святое Святых и, по повелению Господню, окружая Ее, как избранный сосуд Божий. Об этом святой Георгий, архиепископ Никомидийский, говорит так:

– Родители уже вели к дверям храма Деву, окруженную Ангелами, при совместном радовании всех небесных сил. Ибо Ангелы, хотя и не знали силы тайны, однако же, по повелению Господню, служили при входе Ее во храм. Итак, они, во-первых, удивлялись, видя, что Она будет драгоценный сосуд добродетелей, что Она носит признаки вечной чистоты и имеет такую плоть, которой никогда не прикоснется никакая греховная скверна, а во-вторых, исполняя волю Господню, совершили служение, которое им было повелено.

Так, с честию и славою не только людьми, но и Ангелами была введена в храм Господень Пренепорочная Отроковица. И достойно: ибо если ветхозаветный ковчег, носивший в себе манну, который служил только прообразом Пресвятой Девы, внесен был в храм с великою честию, при собрании всего Израиля, то тем с большею честию, при собрании Ангелов и человеков, должно было совершаться введение во храм того самого одушевленного кивота, который имел в себе манну – Христа, – преблагословенной Девы, предназначенной в Матерь Богу.

При внесении ветхозаветного кивота в храм Господень, впереди его шел царь земной, царствовавший тогда над Израилем, Богоотец Давид, а при введении в храм Божий сего одушевленного кивота, Пречистой Девы, предшествовал не земной царь, а Небесный, Которому мы каждый день молимся: «Царю небесный, утешителю, душе истины». Что сей именно Царь предводительствовал этой Дщерию царской, об этом святая Церковь в нынешних песнопениях свидетельствует так: «во святых святая, святая и непорочная Святым Духом вводится». При внесении ковчега были музыка и пение, ибо Давид велел начальникам левитов поставить певцов, чтобы они играли на органах, псалтирях, кимвалах и гуслях, и воспевали радостные песни; при введении же Пресвятой Девы содействовали веселию не земная музыка и пение, но пение Ангелов, невидимо при сем присутствовавших.

Ибо они, при входе Ее во Святое Святых на служение Господу, воспевали небесными голосами, что и воспоминает ныне Церковь, которая поет в кондаке: «Благодать совводяще, яже в Дусе божественном, юже воспевают Ангели Божии: сия есть селение небесное». Впрочем, введение Пречистой Богородицы во храм представляется и не без человеческих песнопений. Ибо праведная Анна (в слове святого Тарасия) говорит идущим впереди девам:

– Воспойте Сию хвалебною песнию, пойте Ей под звуки гуслей, воскликните Ей песнь духовную, прославьте Ее на десятиструнном псалтири.

Это же вспоминает Церковь, говоря: «Радуются Иоаким и Анна Духом, и девственнии лицы Господеви поют, псаломски воспевающе, и чтуще Матерь Его».

Отсюда открывается, что хор девственниц, предшествовавших тогда Пречистой Деве, пели некоторые песни из псалмов Давида.

Согласно с этим, и составитель нынешнего канона говорит означенным девам: «Начинайте, девы, и воспойте песни, руками держаще свещы».

Сами же святые праведные родители Иоаким и Анна, по свидетельству святого Тарасия, имели на устах своих такую песнь праотца Давида: Слыши, дщерь, и смотри, и приклони ухо твое, и забудь народ твой и дом отца твоего. И возжелает Царь красоты твоей (Пс.44:11,12).

Навстречу этому славному введению Богоотроковицы, по рассказу Феофилакта, вышли священники, служившие во храме, и с песнопениями встретили Пресвятую Деву, имевшую быть Материю Великого Архиерея, прошедшего небеса. Приведя Ее ко дверям храма, святая Анна, (как пишет святой Тарасий), говорила так:

– Иди, Дщерь моя, к Тому, Кто мне даровал Тебя; иди, Священный Кивот, к милостивому Владыке; иди, Дверь Жизни, к милосердому Дателю; иди, Ковчег Слова, к храму Господню; войди в церковь Господню, Радость и Веселие мира.

Захарии же, как пророку, архиерею и сроднику своему, она сказала с Иоакимом:

– Приими, Захария, чистую сень; приими, священник, непорочный Ковчег; приими, пророк, Кадильницу невещественного угля; приими, праведный, Духовное Кадило.

И еще праведная Анна, как повествует святой Герман, сказала первосвященнику:

– Приими, пророк, Дочь мою, данную Богом; приими и, введши, посади Ее на горе святыни, в приготовленном Божием жилище, ничего не допытываясь, до тех пор, пока Бог, призвавший Ее сюда, не откроет окончательно Своей воли о Ней.

Было там, – пишет блаженный Иероним, – пятнадцать ступеней на церковном входе, по числу пятнадцати степенных псалмов, ибо на каждой из этих ступеней всходившими для служения священниками и левитами был пет отдельный псалом. Вот поставили праведные родители пренепорочную отроковицу на первой ступени. Она тотчас весьма скоро пошла сама собою по прочим ступеням, никем не ведомая и не поддерживаемая, поднявшись на самую верхнюю ступень, Она стала, укрепляемая невидимою силою Божиею. Удивились все, увидев трехлетнюю отроковицу, поднявшуюся по этим ступеням так скоро, а особенно дивился этому великий первосвященник Захария и, как пророк, по откровению Божию, проразумевал будущее сей Девы, ибо он, по словам Феофилакта, был объят Духом. Также и святой Тарасий касательно этого говорит, что Захария, исполнившись Святого Духа, воскликнул:

– О, чистая Отроковица! О, Дева, незнающая соблазна! О, Девица прекрасная! О, украшение жен! О, краса дочерей! Ты благословенна между женами! Ты в высшей степени прославлена чистотою, Ты запечатлена девством, Ты – разрешение клятвы Адама!

Держа Отроковицу, Захария, говорит святой Герман, с радостным духом ввел Ее во Святая Святых, говоря Ей так:

– Иди, исполнение моего пророчества, иди совершение Господ них обетований, иди, запечатление завета Его, иди, обнаружение Его совета, иди, исполнение тайн Его, иди, зерцало всех пророков, иди, обновление обветшавших грехами, иди, Свет лежащих во тьме, иди, новейший Божественнейший Дар. Войди теперь в нижнюю часть храма Господа своего, доступную человекам, а чрез немного времени – в горнюю и неприступную для них.

Отроковица, веселясь и весьма радуясь, шла в дом Господень, как в чертог, ибо хотя и была мала возрастом, всего только трех лет, но была совершенна по благодати Божией, как предузнанная и предъизбранная Богом прежде сложения мира.

Так Пречистая и Преблагословенная Дева Мария введена была в храм Господень. При этом первосвященник Захария совершил необычайное и для всех удивительное дело: он ввел отроковицу в самую выстроенную скинию, называемую «святая святых», которая была за второю завесою и где был ковчег завета, обложенный со всех сторон золотом, и херувимы славы, осеняющие очистилище (Евр.9:3—5), куда нельзя было входить не только женщинам но даже и священникам, а мог туда входить только первосвященник, однажды в год. Там первосвященник Захария отвел Пречистой Деве место для молитвы. Всем же прочим девам, живущим во храме, по свидетельству св. Кирилла Александрийского и св. Григория Нисского, отводилось место для молитвы между церковью и алтарем. Ни одной из этих дев никаким образом нельзя было подходить к алтарю, ибо это строжайше запрещалось им первосвященниками; Пречистой же Деве, со времени введения Ее, не было запрещено ежечасно входить во внутренний алтарь, за вторую завесу и молиться там. Сделано было это первосвященником: по таинственному вразумлению Божию, о чем святой Феофилакт говорит так:

– Первосвященник, быв тогда вне себя, объятый Духом Божиим, понял, что эта отроковица – вместилище Божественной благодати и что Она более его достойна всегда предстоять пред Лицом Божиим. Вспомнив сказанное в законе о ковчеге, что ему назначено находиться во Святом Святых, он тотчас понял, что это преднаписано было относительно сей Отроковицы, нисколько не усомнившись и не остановившись, дерзнул, вопреки закону, ввести Ее во Святое Святых.