Слесарь. Книга 2

– Ну, Гильдию это вообще не касается, тем более ты уже выходишь из нее. Это касается тебя, Ланы и ее отца. Ты хотя бы разговаривал с ним?

– Нет, даже не общался ни разу, словом не обмолвился. Никто нас не видел вместе, она осталась невинной. Какие могут быть претензии?

– Вряд ли. Если бы ты совратил девицу, а вас бы застукали за этим делом, и то – не повод для свадьбы, скорее позор для нее. Вот если пообещал жениться и обманул, то родственники могут с тебя получить попробовать. Вас не видели, ты ничего не обещал при людях – повода беспокоиться нет. Ладно, между нами, хороша она? – все не может успокоиться Крос.

– Между нами – очень хороша. Больше не могу ничего сказать. Пойдем на обед.

На обеде я опять отдал свое пиво Кросу, а из трапезной меня позвали за расчетом.

Иду в небольшую комнату за общим залом с серьезным настроем. Как тут считают долю, могут ли обсчитать?

Выдадут сейчас горсть медяков и пошлют на выход, что тогда делать?

Присел напротив управляющего и казначея в одном лице. Да, в Гильдии все держится на одном человеке, опасно это для организации. Попадется честолюбивый или самовлюбленный человек и пиши пропало, все разрушится или пойдет враздрай.

Сзади скрипнула дверь, я оглянулся и с облегчением увидел входящего Альса. Приказал, значит, кому-то из парней доложить, когда я пойду по своей очереди за денежным довольствием. Когда моя очередь подойдет. Казначей тоже посмотрел, только с неудовольствием, это я очень явственно почувствовал.

«Ну, точно хочет обсчитать», – понял я.

Ладно, я приготовился биться за свои деньги, а значит за свою будущую независимость.

– Так, доля от добычи мяса, – загундосил казначей, – как Носильщик – две доли…

– Как Ученик Охотника, – поправил казначея Альс, – как Ученик, Сторр.

Казначей прямо аж глазами сверкнул на Альса, но спорить, конечно, не стал.

– Как Ученик – пять долей от добытого на стоянке мяса – два тайлера, шесть данов, четыре грольша, пять тальшей. От шкур и прочего – тридцать восемь данов, три грольша и один тальш.

Ого, под три золотых тайлера – почти полгода очень скромной жизни в городе для одного! Отлично!

Теперь я почувствовал себя гораздо увереннее, не с одной медной монетой покину Сторожку.

Только, как казначей посчитал так быстро? Ведь суммы сильно дробные, а он уже сразу готов оказался, как Альс мне долю повысил. Значит, уже все посчитано, а он просто хотел меня обсчитать, понизив мой служебный разряд.

Думаю, с не особо грамотными Охотниками это постоянно происходит.

– А сколько всего долей, сколько посчитано мяса, сколько шкур и прочего? – спросил я и скосил глаза на Альса.

Тот кивнул мне незаметным движением головы. Казначей чуть не зашипел от возмущения, но, когда Старший Мастер недоуменно поднял бровь, сразу затих. И достаточно противным голосом стал перечислять:

– Собрано мяса примерно на двадцать пять тайлеров, шкур – на шесть тайлеров с половиной. На стоянке погиб в самом начале Ученик Охотника Карн Ольсер, его доля уменьшается до Носильщика и передается его семье, Мастер Тонс погиб в последний день, его доля переходит в Гильдию, ибо наследников у него нет. Понижен до Охотника. После передачи доли семье Ольсера, обязательства Гильдии перед семьей окончены.

«Вот как интересно! Если Охотник погибает – считается, что он не справился, подвел Гильдию», – понимаю я.

– Дайте посчитать, – перебил я казначея, тот покраснел и задышал прямо возмущенно.

– Двадцать пять тайлеров – треть от добычи мяса – восемь тайлеров с третью, шкуры и прочее – четверть от добычи – один тайлер и сорок данов. Так? – я настойчиво смотрю в покрасневшее лицо казначея.

– Так, – очень нехотя подтвердил тот.

– Носильщик – две доли, Ученик Охотника – пять долей, Охотник – восемь долей, – далее называть доли я не стал, так как Тонс был понижен до Охотника.

«Значит, на нашей стоянке все добытое делим на пятнадцать долей. Восемь тайлеров и треть – примерно пятьсот тридцать три дана, делим на пятнадцать долей и умножаем на пять», – эти подсчеты я сделал про себя и огласил итог:

– Мне причитается сто семьдесят семь с половиной данов – то есть два тайлера, сорок девять данов и пять грольшей, тальши не будем считать. Это за мясо.

На казначея лучше сейчас не смотреть, его вот-вот удар может хватить. Альс тоже потрясен, но держится уверенно. Мне кажется, он чего-то подобного от меня на самом деле ожидает.

Полюбовавшись произведенным эффектом, я продолжил:

– Теперь к шкурам. Четверть от шести тайлеров с половиной – сто четыре дана, пять долей – тридцать четыре дана, сорок два грольша без тальшей.

Тут казначей посчитал пару данов в мою пользу. Ошибся, наверно, паразит.

– В общем, мне причитается – три тайлера, девятнадцать данов, сорок семь грольшей. Выдадите или будете проверять? – озвучиваю я сложные довольно цифры.

Подсчеты я делаю в голове, очень хотелось посчитать в столбик на бумажке, но не рискнул, да еще бумаги с карандашом нет под рукой. Интересная все-таки местная система. С цифрами у меня сложилось еще в школе все хорошо.

Казначей засопел еще громче, подтянул восковую табличку и, постоянно сверяясь с парой других, принялся считать, делая пометки. Это тянется примерно пять минут, казначей все время ошибается, судорожно пересчитывает. Мы с Альсом терпеливо ждем итогового результата. Наконец казначей угрюмо и неохотно подтвердил мои слова.

Альс укоризненно покачал головой:

– Не ожидал от тебя, Сторр, такого. С Братьями Охотниками так негоже поступать!

– Не Охотник он уже! Ошибся я, ошибся! И так столько денег получит от Гильдии! – прямо завопил казначей.

– Не твое это дело, решать, кто достоин, кто нет. Парень о засаде предупредил, спас пару жизней точно. Может, и сына твоего спас от смерти или увечья пожизненного. За Тонса и Карна отомстил, сам же шкуры видел. Давай, не жлобься. Ему еще и премию выпишут за особые заслуги.

Сторр уставился на Альса, не понимая, почему сам глава Гильдии хлопочет за новичка, который скоро ее покинет, потом нехотя кивнул, соглашаясь с начальством.

– Теперь по золоту, взятому у Крыс.

Казначей ну очень тяжело вздохнул, расставаться с золотом оказалось совсем выше его сил.

– Золото – пятьдесят шесть тайлеров, немного мелочи, на двадцать данов – итого три тысячи шестьсот четыре дана. Половина – Гильдии, половина – каравану: тысяча восемьсот два дана, семьдесят восемь долей на всех. Тебе причитается сто пятнадцать данов.

«Ага, немного меньше двух золотых еще дополнительно!» – понял я.

Итого я получаю пять золотых и семь серебра – да, я реально богат по местным понятиям.

Больше пяти золотых!

Удачно я поработал и повоевал. Носильщику за такие деньги приходится полгода по лесам скитаться и спать на земле. Хорошо, что Альс с Кронком повысили мой уровень до Ученика, в два с половиной раза выше Носильщика. Теперь уже можно спокойно дождаться выплат за Крыс, за меч с кольчугой и самое главное – за шкуры Кортов.

Как там еще со скошами? Узнаю я или нет?

Пока мне выписали на четыре с половиной тайлера, можно сказать – такой средневековый, но разумный счет.

Дали четыре больших бляхи и одну поменьше. Бляхи такие металлические и сделанные одинаково, на каждой надпись – две цифры. Как я понял: шестьдесят четыре дана – на большой, на маленькой тоже надпись – тридцать два дана.

С этими бляхами я могу получить деньги в Кассе города Астора, когда туда передадут список получивших такие эрзацы монет. Я даже ошарашен настолько разумным ведением финансовой политики в Гильдии.

И еще очень обрадован, что мне не придется таскать такие огромные для новичка в этом мире суммы с собой, а поэтому забрал свои тридцать девять данов с мелочью и вышел из комнаты.

Крос уже было шагнул ко мне с вопросом, но заметил за моей спиной появившегося Альса, поэтому быстро изменил направление движения, пройдя в дверь к казначею.

Альс подтолкнул меня на выход и, отойдя от трапезной, осмотрелся по сторонам, нет ли рядом чужих ушей. Потом обратился ко мне:

– Ты очень хорошо считаешь даже в уме. Откуда такое умение? Ты же руками работал. Никто еще так Сторра мордой не прикладывал, даже я и мои учителя, – добавил он, видя мои колебания.

– Умею как-то, – неопределенно я пожал плечами.

Да что мне сейчас сказать, могу всех в Черноземье научить, но лучше не стоит. Сильно грамотным пока один здесь побуду, только, чтобы не все про это знали.

– Да ты не опасайся. Мне умеющий считать человек, если свой, то очень нужен. Скоро разговор по трофеям будет, там все просто. Потом в узком кругу по скошам будем говорить, долго торговаться станем. Еще и аукцион по редким и дорогим товарам пройдет, а там шкуры Кортов и твоя солидная доля. Ты можешь хорошо Гильдии помочь, а Гильдия тебе устроиться поможет. По рукам?

Это такого рода предложение, конечно, что раздумывать нельзя ни секунды лишней – это я сразу понял.

Но обговорить всякие детали тоже не мешает.

– Я согласен. Без слов. Но вот не узнаю ли я чего лишнего в разговорах о таких вещах? Опасно это.

– Понимаешь, что к чему, молодец. Язык за зубами держишь – это первое условие. Вообще никому ни слова, ни намека, ни взгляда. Ни Кросу, ни тем более Ланке. То, что у Гвардии и Гильдии появятся новые скоши и так узнают, на все рты не накинешь узду. Но лучше позже узнают и не от тебя самого.

Да, Альс сразу указал на места возможной утечки сведений. Вот только с Кросом немного непонятно, а саму Лану я могу увидеть только через несколько месяцев, когда уже и так все будут знать про скоши.

И я не преминул кое-что для себя прояснить, хотя бы узнать его позицию по моей ситуации с молодой девчонкой.

Поэтому спросил напрямую, как мне потихоньку съехать с этой темы. Чтобы ни на ком не жениться.

– Не думай об этом. Сообщим Старру, чтобы успокоил дочку.

– А что, не приглянулась такая красотка? – заулыбался Мастер. – Денег-то хватит на свадьбу. Правда, только на нее и хватит.

– Красотка-то настоящая, да. Но я уже взрослый, не очень хочу девочек воспитывать, а такую несколько лет придется держать в ежовых рукавицах. Да еще не стоит мне так появляться в городе, потише лучше это провернуть. Проблемы ведь с девушкой уже возникли довольно серьезные, а дальше они неизбежно копиться будут, – размышляю я вслух.

– Хорошо, порадую я кое-кого из Гильдии, что не претендуешь на девочку. А другого и радовать поздно, – понял меня Альс.

Я его тоже понял.

– Завтра караван поедет в город. Вы, вроде, собираетесь в трактир, тогда можете там присоединиться к нашим. Они тоже по паре кружечек пропустят и утром вас подождут. И вам веселее, и им спокойнее, – предложил Альс напоследок.

Я только согласно кивнул.

Попасть в город с караваном – что может оказаться лучше для попаданца, который даже не знает, как до него вообще добраться?!

Глава 5

Перед тем, как совсем попрощаться, Альс подвел меня к разложенным на столе в трапезной трофейным кинжалам, ножам и топорам. Сразу показал на те, что получше:

– Можешь выбрать себе нож или кинжал и топор в придачу. Любые, но я советую вот этот, – Альс указал на клинок побольше, сантиметров на сорок. – Неплохое качество и ножны есть. А топор бери любой, они все одинаковые.

Это очень хорошее предложение для меня, уже сегодня покидающего Гильдию: и топор, и кинжал – довольно дорогие вещи в такое время. Хороший топор стоит пол золотого тайлера, кинжал с ножнами тоже как минимум столько же. Нужно брать и радоваться нашим достойным трофеям с целой толпы перебитых Крыс.

«Где-то ведь есть у них на Севере неплохое оружие или те же топоры?» – задумался я, но дальше мыслями по теме растекаться не стал.

Просто поблагодарил Старшего Мастера, который тут же ушел, с улицы его позвали решать какой-то вопрос.

Примерив за поясом топор, я убрал в ножны кинжал. Теперь я более-менее вооружен, ведь только с одним небольшим ножом чувствую себя заметно неуютно.

«Втянулся полностью в местную жизнь, привык ощущать себя защищенным, когда в руках сжато копье, это точно, – усмехнулся я. – А как здесь иначе жить?»

Забежал в спальню, подхватил мешок и присоединился к нашим гильдейским, уже ждущим меня у ворот.

Парни подкалывают приятеля, оставшегося нести службу на вышке, поэтому обещают принести ему пива с утра. Тот отшучивается и не скрывает своей зависти к идущим веселиться Охотникам.

Да, такова реальная жизнь, молодость неспособна долго переживать. Радость от жизни и пройденного экзамена в настоящем бою быстро стирает остатки боли и страха. Теперь они всегда с достоинством и удовольствием вспомнят кровавую стычку на Опушке. Там они выжили и могут еще много лет вспоминать с гордостью, как перебили настоящие полчища Крыс, как доказали, что они – реальные победители и крутые Охотники.

А те, кому все-таки не повезло, что же теперь поделать? Жизнь Охотника – суровая штука. Не всем по плечу. Не всем повезет выжить под топорами и дубинами Крыс.

Только убитыми и тяжело раненными оказались шесть человек из Носильщиков – почти половина всего количества, участвовавшего в схватке, из Учеников один Понс потерял палец и то, сражаясь против очень крутого Мечника.

Даже такой совсем номинальный Ученик, как я сам, никак не пострадал, умудрившись уклониться от боевого диска и дубины Крыс.

Смертность среди молодых необстрелянных парней зашкаливает, если сказать земным языком. А вот опытные Охотники подтвердили свой класс весьма уверенно полным составом.

А сейчас двое Учеников, один из них – Понс, двое Охотников из неженатых, четверо Носильщиков и я, который оказался уже без определенного статуса в Гильдии, направились быстрым шагом по проселочной дороге повеселиться на славу. Легкораненые остались в Сторожке, хотя Понс смог выбраться на гулянку.

Ну, так он сейчас герой! Настоящий лидер, как показал себя в схватке! Кто же ему запретит? Точно, что не Альс!

В кошеле позвякивают монеты, основную часть серебра я пропихнул в пояс, оставив четверть серебра и мелочь. Теперь главное – пояс не потерять во время пьянки, жетоны лежат в мешке, его тоже не стоит оставлять надолго без присмотра.

Дошли мы быстро, по дороге договорившись не распространяться о наших делах, только помянуть парней, как следует. Ни к чему знать народу про такую банду кровожадных людоедов, бегавших совсем недавно прямо около трактира.

Сам трактир оказался здоровенным двухэтажным доминой, без ограды спереди и с открытой верандой, закрытым двором сзади, где размещаются лошади, телеги, сеновалы, кормушки и сараи.

Пришли мы как раз вовремя, заняли хороший стол побольше, недалеко от маленькой сцены.

– Здесь и музыканты выступают? – удивился я.

Не думал, что в почти лесу народ кроме пьянки и общения еще какую-то музыку слушает.

А вокруг просто реальный лес, никаких построек и пашен не видно, какая тут еще культурка в таком трактире?

Крос, к которому обращен вопрос, опять с недоумением посмотрел на меня.

«Да, косячу с вопросами. По ходу тут без музыки веселья вообще не представляют. Ну, с таким делом это уже не бытовая пьянка, а самое настоящее культурное мероприятие», – признаю я себе.

Заказали нести все, что есть на кухне. Пока расставляют посуду и хлеб, мы с Кросом обошли трактир, заглянули в местный туалет аж из двух попахивающих кабинок с наколотыми на деревянные стержни лопухами. Присмотрел себе место для сна на сеновале, бросил туда куртку рядом с курткой Кроса.

Держусь рядом с опытным в местной жизни парнем на всякий случай, общаюсь ведь тоже только с ним в основном, остальные Охотники держат определенную дистанцию.

Не знаю почему именно, из-за стычки с парнями из-за Ланки, из-за того, что ухожу из Гильдии и сильно внешне не горюю об этом закончившемся куске моей жизни, или еще из-за чего.

«Спасибо Гильдии родной за то, что приняла в свои ряды, дала приют, еду и ласку, научила жить и выживать в диком лесу, добывать птицу и животных, время нормально выучить язык и за все остальное, что я сам заработал и получил», – говорю себе.

«Дальше уже я как-нибудь сам отправляюсь шагать по новой жизни, пробовать ее на вкус и познание, – с немалым облегчением напоминаю я. – Хоть и сказал Крос про какую-то работу, связанную с моим умением считать, почему-то я не очень поверил ему. Больше наш разговор был похож на прощальный все же, как говорит мне мое предчувствие».

Когда мы вернулись, на столе уже стоят кружки с пивом и первая закуска, соленья и грибы. Пиво достаточно вкусное, свежее, хоть и мутное. Я сделал глоток и передал кружку Кросу, успевшему выдуть свою за пару глотков.

Тут же поймал пробегавшую шуструю разносчицу и заказал ей пива на всех – повторить и отдельно еще три кружки для Кроса. Парни одобрительно зашумели, застучали кружками и быстренько опрокинули свое пиво. Когда через пять минут девка принесла зараз двенадцать кружек, веселье за нашим столом закипело не на шутку.

Я интереса ради спросил у разносчицы, сколько с меня и порадовался ответу. Большая кружка пива стоит всего три грольша – достаточно дешево, как мне кажется, для места в лесу. где нет никакой конкуренции вообще.

Похоже, делают его так же недорого и недолго. То есть за серебряный дан можно купить две кружки и еще оставить на чай. Я сказал девке мои заказы писать на меня и заказал всем еще по паре кружек. Но заметив, что она недоверчиво смотрит на меня, видя в первый раз такого щедрого Охотника, то достал и запустил рыбкой одну за другой двенадцать серебрушек. Девка ловко их перехватила, просияла, понимая, что уже чаевые там зафиксированы и убежала за пивом, собрав пустые кружки со стола.

Тем временем трактир наполнился народом, пустующих столов почти не осталось, одних только мужиков под сто двадцать душ набралось.

К нам уже понесли серьезную еду, два полных подноса жареных корнеплодов, что-то среднее между картошкой и репой, только жареные или еще и запеченные – я так не понял. С пива аппетит проснулся у всех, парни активно жуют, и только Крос заливает в себя кружку за кружкой.

Вот – дорвался человек до своей любви и не смотрит ни на что другое, не тратит понапрасну внимание и время.

Гомон и шум доносятся уже со всех сторон. Я прихватил кружку и подошел к стойке из бревен, обитых фигурными закопченными досками с почти не видными уже рисунками.

Пожилой, но очень здоровенный мужик за стойкой не спеша подошел ко мне и спросил:

– Что угодно, уважаемый?

Я поинтересовался, как у уважаемого хозяина дело обстоит с благородными напитками, вином или крепким. Пиво мне понравилось, но учитывая, что градусов в нем всего два или два с половиной, напиваться таким можно бесконечно долго.

Хозяин немного удивился и, немного подумав, полюбопытствовал, почему я сижу с гильдейскими: ведь он меня никогда не видел в Сторожке.

«Понятно, это и есть хозяин – Сохатый, вон лапа какая широченная, который бывший гильдеец», – догадываюсь я.

Понимая, что от ответа зависит и расположение хозяина, а может даже сама цена на алкоголь не для всех, я терпеливо объяснил Сохатому:

– Принят в Гильдию недавно, за особые заслуги сразу Носильщиком и потом, опять же за уже очень великие заслуги был повышен Старшим Мастером Альсом до Ученика Охотника!

Хозяин казался реально потрясен таким быстрым повышением в моей карьере и немного недоверчиво проворчал, что не та уже Гильдия стала, раз так легко уровни раздает.

Ладно, хоть не добавил, что всяким проходимцам раздает, но подумал про это точно – морда такая выразительная стала.

Я только пожал плечами, мол, кто мы такие, чтобы спорить с настолько уважаемыми людьми, как Старший Мастер Альс и Мастер Кронк?

Даже вслух потом донес свое мнение до Сохатого, чтобы не понимал о себе слишком много хозяин заведения.

– Уважаемый, так что с крепким у вас? Или вином? – все же попытался узнать я порядок цен и наличие оного.

– Есть бочонок Астрийского белого и бочонок Астрийского черного, белое по шесть данов за бутыль, черное по двенадцать данов. Из крепкого – реса виноградная и реса абрикосовая, за стопку по восемь грольшей и двенадцать грольшей.

Я попросил налить мне ресы обоих видов. Цены на вино меня неприятно удивили: черное Астрийское обойдется пять бутылей за золотой – на среднюю месячную плату для Астора.

«Точно для местной элиты продукт. Ладно, обойдемся пока, я хочу пару стопок крепкого посмаковать да рассмотреть зал трактира и народ», – напоминаю я себе.

Сохатый налил мне сначала виноградной в деревянную стопку, она оказалась в пару раз крупнее принятых в прошлой жизни, поэтому цене на пиво вполне соответствует. Я взял стопку и, повернувшись спиной к стойке, облокотился на нее, после чего начал разглядывать выпивающий и закусывающий народ.

Рядом с нашим большим столом стоит два стола похожих по размеру, тоже человек на двенадцать каждый.

За одним расположились крепкие мужики и парни в грубой коже, с обветренными лицами, похожие на охранников или наемников. Они так сильно не шумят, как наши, явно не собираются гулять по-крупному. Наемники спокойно и тихо переговариваются, постоянно оценивают ситуацию вокруг. Их, таких опытных, оказалось человек шесть, еще четверо молодых, двое соседей одеты побогаче и сидят во главе стола, даже не на скамьях, а на отдельных стульях.

Похожи на купцов. Один из них поймал мой взгляд и сам настойчиво посмотрел на меня, но я отвел глаза и принялся рассматривать соседний стол.

Выяснять что-то взглядами с совсем посторонними людьми я ничего не собираюсь.

Там все однозначно и понятно: коренастые и долговязые, с лицом печеной репы и широченными ладонями – настоящие лесорубы. Допив стопку, я расплатился с Сохатым и, подхватив вторую, пошел к нашему столу.

– Где ты пропадаешь?! – закричал Крос, показывая пустые кружки.

Вот это скорость! Парень сегодня решил набраться по-настоящему. Имеет полное право, ничего не возразишь.

– Зря мы так старались выжить, что ли, в бою на опушке? Не у всех получилось, а вот нам повезло и за это однозначно стоит выпить – негромко он говорит мне.

На улице темнеет, прислуга зажгла свечи. Парни подъели уже все закуски и запеченные овощи на столе, теперь ждут мясо. Мясо здесь настоящий деликатес, его скоро принесли, два подноса со шкварчащей кабанятиной, наверняка подгон из самой Сторожки для своих же людей, поэтому праздник продолжился.

Пиво течет рекой, Охотники несколько раз помянули павших друзей, особенно громко сдвигая кружки, прямо ударяя своими по соседским и обильно проливая пиво на стол.

Пролить, как можно больше – в этом случае настойчиво требует память о друзьях. Шум стоит уже неимоверный, соседям приходится кричать друг другу. Я чувствую, такая на редкость атмосферная вечеринка мне уже здорово нравится.

Я отполировал ресу кружкой пива и наконец почувствовал себя в своей тарелке. Стало легко и весело, как в Питере с друзьями, когда выпивали в барах. Теперь ни баров, ни друзей прежних, ни такого отличного пива я больше никогда не увижу, если только сам его не изобрету.

«Правда, именно в производстве пива я не силен, это не самогон проверенный», – напоминаю себе.

Я смотрю на лица своих новых товарищей и лениво вспоминаю, как попал в караван, как мы шли до засады. Теперь и Ланку вспомнил с удовольствием, даже появилось желание начать новую жизнь с такой красивой и молодой девушкой, зря все же отказываюсь от нее заранее.

Я так сейчас думаю, но сам понимаю, всерьез об этом буду размышлять на трезвую голову, а сейчас просто мечтаю, когда жизнь кажется яркой и прекрасной.

Чувство единения с соседями захватило меня, я так же громко ору по любому поводу и требую продолжения банкета. Потом заиграла ритмичная музыка, разгоряченный народ постепенно притих.

На маленькой сцене появилась девушка в нарядном бархатном платье, красном с зеленым, рядом пристроился на стуле длинноволосый молодой мужик, с чем-то похожим на скрипку в руках.

Дождавшись тишины, которая наступила совсем не сразу, тронул струны и полилась грустная, трогающая за душу музыка. Теперь стало совсем тихо, народ замер и слушает. Немного позже запела и девушка, голос ее, грудной и очень чистый, усиливает впечатление от музыки.

Я потерялся во времени, слова я понимаю не все, смысл тоже ускользает от меня, но соседи подпевают и даже слезы на глазах появились у многих. Певица поет о тех, кто не дошел, кто остался лежать в равнодушных, снежных горах. Про тех, кому некому оказалось закрыть глаза.

Видно хорошо, как слова берут за душу всех в зале. Что нет никого, кто не потерял родных, друзей, знакомых в этих проклятых горах. Она спела две песни, с долгими проигрышами музыкантом на инструменте.

Как я понял, это грустная часть, чтобы размягчить сердца и задуматься о том, что стоит вообще быть щедрее друг к другу. После этого музыкант, не сильно спеша, обошел все столы в трактире со своей странной шапкой, туда щедро насыпали медных монет. Я не стал выделяться и кинул пару грольшей, хотя начал доставать серебро поначалу.