Новая жизнь. Хозяин замков

– Когда воевать то пойдем, Мастер Серый? – раздаются голоса из рядов воинов.

– Торопиться не станем, враг уже знает про нас, поэтому внезапного нападения больше не получится. Мы заняли хороший поселок, где все есть, пока отдыхайте и приходите в себя. Командиры отрядов – на совещание в штабной дом!

Местные воины уже распределяют по домам новичков нашей армии, становится довольно тесно в поселке, зато все греются около горячих печей и получают свежий обильный ужин.

– Сегодня делимся на десять отрядов поровну, командиры – проследите, чтобы именно так вышло. Примерно поровну, конечно, каждый отряд сколачивает по одному щиту из досок с сараев. Брать с сараев только легкие доски, которые уже высохли хорошо, но еще крепкие. Щиты колотите такие, примерно пять шагов по длине и в пол роста по высоте, больше ни к чему. Сделать через каждый метр бойницы для стрелков и сколотить такие крышки для них с направляющими, чтобы их закрывать при обстреле. Луки у Стражей только простые, охотничьи, пробивать доски насквозь не должны, но их много и стрелять они очень хорошо умеют. Еще приготовить опоры для щитов, обычные палки, чтобы лишнюю тяжесть не таскать с собой.

– Понесут эти щиты – пленные Стражи, молодые парни, девки и бабы здешние, чтобы наши воины под удар не попали, когда начнут приближаться к изгороди поселения. Послезавтра с утра всех их сюда, на шею веревки с петлей, чтобы не могли никуда разбежаться по лесу. Потом повесим по щиту на каждый десяток пленников и потащим его к следующему поселению. Прямо сейчас пленных придется гнать расчищать прямую дорогу по полям и лесам, дать им лопаты и топоры, пусть рубят лес и прокладывают прямую тропу к своим соседям. Под хорошей охраной только. В обход, если идти, можно на засаду нарваться, да еще долго это очень – через центральную дорогу добираться, поэтому торим прямую дорогу к врагам в следующем поселении. К каждому пленному приставить по два охранника, одного из них арбалетчика обязательно, чтобы бегать не вздумали. Тогда пленные пару дней поработают, как следует, под вашим присмотром, проторят эти пятьдесят лиг по лесу, пользу принесут нам, ведь мы тоже не должны кормить их бесплатно. Великий Мастер Норль распорядится, кому это дело поручить.

Великий Мастер солидно кивает.

– Еще, воюем не все сразу одновременно, хватит для осады и по половине войска выставлять, по триста пятьдесят человек, еще среди них обязательно двадцать арбалетчиков. Подошли на шестьдесят метров к частоколу, поставили щиты, в атаку не лезем первый день, стреляем через щиты понемногу, но так, чтобы Стражи голову поднять над частоколом не могли. И в атаку они открыто не пойдут, наших в три раза больше за щитами сидит. Одни отвоевали до обеда, их сменили другие, а первые по домам греться и обедать, отдыхать до вечера. Потом снова смена, так день-два повоюем без всякой спешки, а там у Стражей силы закончатся, да и постреляем их еще много. Затем под прикрытием щитов подойдем поближе, метров на сорок, тогда пошлем воинов с топорами частокол подрубать, их уже все арбалетчики прикрывать будут в такой момент.

– В общем, воевать будем осторожно и терпеливо. Командиры отрядов свободны!

Кажется мне, что совсем так жестоко, как выходило у монголов гнать пленных на убой, у меня не получится. Все же и народ тут другой, еще местные бабы и девки всем интересны живыми, чтобы могли еще долго радовать завоевателей своим видом и телом сладким. Не поймут они такую жестокость и полное равнодушие к жизням пленниц, лучше мне не перегибать палку мужского терпения своих воинов.

У татаро-монголов получилось, а вот у меня вряд ли такая тема пройдет. Те обратно в свои степи вернулись, а наши тут жизнь строить собираются. Да я им про это каждый день и так рассказываю.

Ночь в поселении ничего не происходит, чему я искренне рад, надоели постоянные проблемы, а то ведь могли подойти Стражи и обстрелять частокол из луков. Почему это не делают, а тупо отсиживаются в поселении – да просто воевать так непривычны, чтобы разом и куда-то идти. Привыкли на авторитете выезжать, как очень сильные воины, а вот такой готовности умирать у них нет точно.

После этого с утра снова выгоняют пленных торить дорогу, я пока вместе с собравшимися командирами обсуждаю, кто пойдет в первую очередь воевать, кто во вторую и какие делать щиты в подробностях.

День проходит спокойно, народ отсыпается и отъедается в тепле, баб местных особо обижать не лезут, и так в тесноте сидят.

От соседей наших никаких известий, похоже, отношения всерьез испорчены. Я сам с ними еще не общался, но догадываюсь, что они в своих проблемах винят именно меня и еще понемногу понимают, что попали в переделку, где им приходится конкурировать внезапно со мной, как с командиром. И пока эту конкуренцию они явно проигрывают.

Что теперь делать – точно не понимают, хотели бы доказать, что они тоже не лыком шиты, но ничего более умного, кроме как бросить оставшихся воинов просто и тупо на штурм второго поселения придумать не могут. Не обучены они вообще так воевать, чтобы думать о своих воинах и беречь подчиненных от повышенных потерь.

Понятно, что бабы еще нарожают, только этого светлого времени им уже не дождаться.

Впрочем, не было бы счастья, да несчастье помогло внезапно нашим планам.

Оказалось, что разбитые в своем селе, но успевшие сбежать в следующее поселении Стражи своими героическими рассказами о том, как они косили слабых в личных схватках крестьян, очень воодушевили соседей из второго поселения.

И на второй день те сами атаковали оставшиеся в захваченном поселении отряды. Похоже, шпионы Стражей хорошо разглядели, как ушли в нашу сторону густые толпы крестьянских отрядов, потом доложили своим, что в захваченном поселении врагов осталось совсем мало. Не больше трех слабаков на каждого сильно могучего Стража.

Жаждущие реванша и хорошо понимающие, что каждый лично убитый враг делает их потом еще сильнее в Скале, Стражи собрали почти всех воинов из второго поселения и внезапно напали на спящих крестьян.

Только конная разведка у маршала сработала очень хорошо, сразу предупредила своего начальника и его оставшихся командиров о подозрительной активности Стражей из второго поселения.

У тех хватило все же ума не вылезать навстречу сильному врагу, а просто затаиться в ожидании атаки, которая началась в сумерках. Вообще без разведки, всей своей толпой Стражи просто полезли через частокол в наступающей темноте. И первая же часть перебравшихся оказалась атакована превосходящими силами противника, прижата к забору и почти все переколота длинными копьями.

Та первая волна, которая сразу перебралась через ограду, погибла почти вся, вторая тоже наполовину, те, кто прыгнул на помощь братьям, не поняв, что все пространство за частоколом уже кишит врагами, оказавшимися наготове.

В итоге убитыми насчитали сто десять Стражей и почти сотню солдат маршала.

Ничего не скажешь, боестолкновение вышло очень удачным для орта Комменволя, шикарный по счету размен после первого сражения. Единственно, что из восьми дворян, возглавивших свои отряды в ночной схватке, выжило только двое и теперь всего благородного сословия осталось три человека на все наше войско.

«Это вторая хорошая новость для нас с Норлем, что дворян так мало осталось в живых, как тех же Стражей. Меньше лично нам придется возиться и с теми, и с теми», – правильно понимаю я.

Известие о такой победе принес гонец из соседнего поселения, сейчас я искренне рад, что все так сложилось.

И то, что Стражи крайне высокомерно полезли в атаку без разведки, и то, что их погибла целая сотня с лишним опытных и сильных бойцов, плюс еще сколько-то окажется ранеными. Теперь маршал сможет легко своими тремя с половиной сотнями оставшихся воинов захватить поселение, где находится не больше сорока здоровых Стражей.

Скорее всего, оставшиеся в живых Стражи теперь просто отступят в город, понимая бесперспективность защиты поселения, еще и все население села уведут с собой.

Честно говоря, я уже опасался, что теперь и то поселение, лежащее на пути наших союзников, придется брать именно нам, но судьба распорядилась, как нельзя лучше.

Теперь осталось только мне правильно повоевать с нашими ближайшими врагами и можно уже подступить к самому городу Стражей, где они, впрочем, имеют все основания отсидеться без проблем.

Да, в лоб их взять не получится даже прежней численностью в полторы тысячи воинов, но у нас со стариной Норлем есть хитрый план для такого случая.

Пока наши отряды будут изображать штурм города, так же постреливая из-за переносных заборов, мы пройдем в город через Скалу и там нанесем смертельный удар по всем основным надеждам Стражей.

На следующее утро пленных приготовили к переноске щитов, для этого же дела выгнали из домов баб поздоровее и молодых парней, еще не готовых воевать с нами, но уже могущих переносить тяжести. Под угрозой немедленной смерти всех их связали веревками и нагрузили сколоченными вчера щитами.

Вперед отправили часть своих пленников снова ровнять дорогу и заваливать топкие места свежесрезанными кустами, чтобы таким образом нагруженные щитами пленники смогли пронести их почти до поселения, подгоняемые сзади остриями копий. После чего щиты развернули и стали приближаться к частоколу вместе с пленными, привязанными к самим сооружениям.

Стражи успели подстрелить пару своих прежде, чем пленники обратили истошными криками внимание на себя, тогда стрелять по ним перестали, а мы смогли подойти на восемьдесят метров к частоколу. Против длинного забора встали три таких щита и еще два я поставил на углах, чтобы наши люди постоянно контролировали, что творится с тех двух сторон.

Вскоре арбалетчики собрали первый урожай самых смелых и глупых Стражей, не очень много, но десяток противников наши точно достали. После этого враг попрятался за частоколом и теперь только посматривает в щели между бревен, не пытаясь соревноваться в меткости с арбалетчиками.

Подумав, я разрешил отвязать пленников и отправить их в поселение обратно под присмотром, так же связанными по двое за шеи. Снял с охранения еще сотню народу копейщиков, понимая, что двух сотен с копьями точно хватит, чтобы прикрыть двадцать арбалетчиков от прямой атаки, пусть сейчас рядом со стрелками смогли поместиться не больше пятидесяти копейщиков. Остальные развели костры поодаль еще в восьмидесяти метрах, теперь греются около них, ожидая, когда выйдет время дежурства и придет смена.

Изредка щелкает тетива арбалетов и иногда рисковый лучник из-за частокола пытается подстрелить кого-то из наших, подносящих на передовую куски напиленных бревен, чтобы было сидеть удобнее под прикрытием щитов. Похоже, что армия моя расположилась на распаханном поле, теперь из-под замерзшей сверху земли и из-под снега лезет такой черный чернозем, хватает за ноги, приходится много хлопотать, подготавливать места за щитами и подходы к самим щитам.

Отправленные в лагерь пленные и наши копейщики по дороге снова засыпают топкие места и пытаются сладить какую-то дорогу, чтобы по ней можно оказалось пройти, не проваливаясь по колено в грязь. Пленным это, конечно, на фиг не сдалось, только работать приходится ради спасения своей жизни не за страх, а за совесть.

За всеми этими хлопотами присматриваю я, понимая, что именно требуется для планомерной осады поселения.

Норль лично налаживает жизнь в захваченном селе, инспектирует запасы еды в каждом доме по очереди, заодно присматривает за порядком среди наших воинов и местных женщин с девками. Которых много достаточно в поселении еще осталось, далеко не всех погнали таскать щиты. Сильно оголодавшие по женской ласке крестьяне смотрят на них масляными взглядами и между собой уже делят самых сдобных.

Мне самому непонятно, как начнет складываться жизнь у овдовевших баб и осиротевших девок с убийцами своих близких, мужей и отцов. Понимаю, что как-то начнет складываться, иначе быть не может, не пойдут же все они топиться, как-то постепенно все же приживутся при захватчиках. Вся история средних веков изображает такую постоянную ситуацию, все время кто-то кого-то завоевывает и дальше живет среди побежденного народа, постепенно ассимилируясь в нем.

Только, скорее всего, случится это уже после нашей полной и окончательной победы и взятия Скалы. Когда станет всем бабам понятно, что эти худые, смуглые мужики надолго останутся в здешних местах, а прежние прокачанные красавцы не уже выдержали конкуренции и пропали куда-то навсегда.

Так понемногу обустраивается прямая дорога к соседнему поселению, все более засыпаясь срезанными кустами и жердями. Так же и подходы к щитам становятся все более надежными для быстрой пробежки.

Вскоре я отправляю те же две сотни копейщиков и пятнадцать арбалетчиков на смену нашим около осажденного поселения, снова нагрузив пленников еще одной порцией щитов. Решил все же держать не две, а три смены осаждающих, все воины моему мудрому решению сильно радуются, что меньше придется мерзнуть.

В принципе и так все неплохо прибарахлились оставшимся добром от Стражей, теплыми полушубками и хорошими плащами, теперь меняются ими на сменах.

– Хорошо все-таки брать на щит такие богатые поселения, в которых жратвы много с запасами, а люди сами по себе зажиточные живут, одежи с обувью ладной имеется много у них, – говорит мне один из командиров и остальные его дружно поддерживают.

– И в следующем поселении так же будет, – обнадеживаю я их.

– Скажи нам, Мастер Серый, как же мы брать его будем? Таким сидением под забором много не высидишь, – спрашивают меня.

– Понятно, что не высидишь. Хотя уже с десяток Стражей парни подстрелили, половину лучников из них. Но просто подойдем поближе к частоколу завтра под прикрытием щитов и пошлем народ рубить его под прикрытием наших арбалетов, уже всех тогда. Подрубить пару проходов в поселение – дело не хитрое, когда сорок стрелков ждут и у них уже все пристреляно перед собой. Никто не вылезет под болты, так мы понемногу отодвинем Стражей вглубь деревни от изгороди, потом просто атакуем со всех сторон так же пятерками, – я не говорю, конечно, что собираюсь сам лично пару раз прогуляться в поселение под своим умением.

Чтобы серьезно так уменьшить численность лучников, да и старших среди Стражей порубить изрядно. Потом открыть одни из ворот, под прикрытием щитов продолжить зачищать поселение от Стражей уже с той стороны.

– Торопиться особо некуда, наши люди спят нормально, а Стражи постоянно ждут атаки и слабеют от этого, – добавляю я, подразумевая для себя, что невидимый ужас, проникающий в поселение и приносящий смерть, очень даже уменьшит мужество защитников.

Классики использования пленных во время штурмов городов все же и своих воинов особенно не жалели, имея всегда большое преимущество в личном составе, просто засыпая тяжелыми стрелами врагов прямо со скачущих лошадей. У меня таких безлимитных умельцев в наличии не имеется, поэтому крестьян сберечь – это первое по смыслу дело.

После того, конечно, что взять Скалу нам однозначно необходимо для своего выживания теперь.

Поэтому – по одежке протягиваем ножки, изображаем активную осаду, отвлекая внимание Стражей от другой стороны поселения, куда я собираюсь под вечер проникнуть сам лично.

Есть у меня только сорок стрелков, более-менее научившихся попадать из арбалетов, еще десяток свободных машинок, прихваченных из арсенала богатого замка. Это основное мое преимущество перед сильными врагами – возможность нести смерть издалека, спрятавшись за щитами и почти не рискуя стрелками при этом.

Есть еще одно умение, без которого шансов на победу оказалось бы совсем немного. Да вообще бы не было.

Глава 6

К сумеркам оставили сидеть за щитами только дозорных, второй комплект щитов пока прикрывает сидящий в стороне основной отряд, греющийся свое время дежурства у костров. Дозорные необходимы, чтобы подать сигнал при вероятной вылазке Стражей за границу поселения.

Пример другого поселения заставляет быть настороже, там Стражи на укрепленное городище полезли, здесь же только щиты прикрывают моих бойцов. Правда, враги видят, что мы тоже готовы ко всему, а не надеются застать нас спящими в постелях.

Хорошо, что разбитые на три смены воины, еще и не несущие почти никаких потерь при осаде, с удовольствием жарят на открытом огне всякие мясные трофеи из богатого поселения и поголовно кутаются в хорошо защищающую от холода и ветра меховую одежду. Да и с обувью у воинов стало заметно лучше, грабить богатых Стражей в любом смысле гораздо интереснее, чем быть бедным, плохо одетым воином, пытающимся выжить под ударами отборной дворянской конницы.

Есть теперь реальный интерес воевать у бывших крестьян, оценивших теплые и богатые дома, горы припасов на зиму, особо качественную одежду и обувь, еще сильно ухоженный женский пол, особенно по сравнению со своими замученными непосильной работой в полях крестьянскими бабами.

Сам я обхожу по кругу частокол поселения в сопровождении десятка арбалетчиков, оставляю их в сотне метров от ограды с противоположной стороны.

– Когда услышите шум, тогда подойдете на двадцать метров к частоколу. Мало ли, за мной погоня увяжется, вот и постреляете их, освещенных факелами на верхушке частокола. Только в меня не стреляйте сдуру, я первым обратно полезу, – инструктирую я сразу всех.

Стрелки остаются на месте, я же начинаю пробираться по невысокому снегу, понимая, что шум от моих шагов и поскрипывание снега уже хорошо слышен дозорным Стражам. Около забора приходится немало времени походить туда-обратно, уже под умением, чтобы сбить с панталыку часовых и найти доступное место для проникновения за ограду.

Высовываться сверху они опасаются, уже приучены к быстро прилетающим болтам даже в темноте. Но вскоре пара глуповатых смельчаков все же свешивается на мою сторону, пытаясь понять, чьи это следы появились под забором и почему никого не видно на фоне белого снега. Одного я сразу прибиваю наповал ударом копья, его тело безвольно валится за ограду, второй успевает отскочить и оказывается только ранен в лицо, зато теперь истошно орет, чем привлекает к себе внимание всего поселения.

Маскируясь под этим шумом, я добегаю до угла частокола и там забираюсь наверх, пока никому не слышно моих шагов. Часовой здесь только один, он напряженно смотрит в сторону теперь стонущего мужика, я перемахиваю через верхушку частокола и прыгаю ему на спину. Страж успевает повернуться, услышав, как шатнулся забор от моего прыжка, но я уже сбиваю его с ног, успев проколоть грудь копьем.

Взрослый мужик сильно вскрикивает, теперь уже сюда бегут Стражи, но между домами снег утоптан хорошо, не выдает мои шаги. Поэтому я могу спрятаться на время за углом одного из домов, пока набежавший десяток воинов с факелами ругается, разглядев еще одного своего умирающего, начальник дозора рассылает двойками в разные стороны Стражей. Мужика подхватывают под руки и волокут, как я понимаю, в местный лазарет, чтобы понять, сможет ли он выжить.

Только он точно не сможет, острие копья раздвинуло кольчугу и вошло на добрый десяток сантиметров в тело.

«Что же, пробрался я все-таки в поселение, изрядно нашумев, зато трое Стражей уже вышли из игры», – думаю я, переводя дыхание.

«И теперь будут бояться незримой смерти», – радует меня понимание ситуации.

Успокоившись, я начинаю разведывать обстановку и вижу, что сами Стражи не особенно опасаются ночного штурма, расставили только часовых по периметру изгороди, а сами дружно завалились спать. Так они все весь день провели на ногах, ожидая неминуемую атаку врага большими силами, теперь рассчитывают, что при первом сигнале часовых успеют выскочить из домов и встать в строй.

Ну, спят они одетыми и оружие держат под рукой, так совсем внезапно поселение не захватить, зато можно проредить часовых со стороны одних из ворот и потом, открыв сами ворота, успеть подтащить к ним пару щитов. Хотя это весьма опасно, бросятся Стражи в отчаянную лобовую атаку, их тогда не получится остановить, потери среди моих воинов окажутся слишком большие.

Правда, сорок арбалетчиков, если будут готовы постоянно стрелять, смогут под защитой копейщиков изрядно уменьшить количество Стражей. На таком расстоянии кольчуги не спасут тех и даже один общий залп в упор очень поможет осаде.

Да, лучше всего мне распахнуть ворота, сразу же подвести стрелков под защитой щитов и выкосить контратаку Стражей. К тому времени окружить поселение со всех сторон, на это сил хватает, чтобы одновременно атаковать и держать воинов вокруг той же изгороди.

Пока я занимаюсь тем, что считаю противника, что довольно непросто в темноте.

Четверо часовых со стороны, где наши стоят, трое сзади и по двое с боков. По идее, я успею открыть ворота, когда разберусь с часовыми с одной стороны, а пара часовых с линии соприкосновения просто не успеют мне помешать.

Да и их я быстро уберу, когда они подбегут ко мне.

Ворота открыть получится и наших дождаться тоже. Сделать это незаметно, конечно, не выйдет, но одни часовые Стражи мне помешать не смогут, а остальным, спящим по домам, потребуется хотя бы пара минут, чтобы выбежать на улицу после сигнала и встать в строй, чтобы еще правильно разобраться, где и что именно случилось.

Придется своих как следует инструктировать и разъяснять, что от них требуется мне в итоге, чтобы с небольшими потерями захватить поселение. Нужна особая слаженность в движении, чтобы ровно поставить щиты и часто стрелять.

«Вроде все осмотрел, Стражи разошлись обратно по домам, не допуская даже мысли, что появился совсем невидимый враг, который все еще коварно прячется в поселении. Теперь можно хорошо пошуметь на отходе, я подбираюсь и срубаю часового с луком, стоящего на приподнятой площадке под углом изгороди. На его вскрик сразу же бегут несколько Стражей, дежурная группа, как я понимаю, я встречаю их всех сразу, проходя через строй из сильных мужиков и крестя их своим мечом.

В поселении раздается звон колокола, остальные часовые рассмотрели происходящее в слабом свете упавшего факела, я отбегаю вглубь домов, где встречаю выскакивающих из домов Стражей-одиночек, отправляя их на тот свет с одного удара. Моя деятельность тоже не остается без внимания, пролетает рядом пара стрел и еще одна клюет меня в спину. Доспех, конечно, не пробивает, но заставляет сразу же спрятаться за следующим домом.

Лучники часто стреляют наугад, уже в панике не боясь зацепить своих. Даже одному из Стражей прилетает на пороге его дома прямо в шею, достается и его жене, выскочившей в одной сорочке на крыльцо и нагнувшейся над упавшим мужем. Ей стрела влетает прямо в филейную часть, женщина истошно кричит, упав на своего мужа.

От бегущих Стражей скоро будет некуда деваться, я прыгаю на забор, специально производя побольше шума на его верху, часовые замечают что-то, криками созывают своих на эту сторону. Сам выхожу из умения и одним рывком сваливаюсь на ту сторону частокола, надо мной сразу же пролетает стрела, потом еще несколько.

Теперь я удираю в глубину абсолютно темного, но негустого леса, где натыкаюсь на своих арбалетчиков, занявших место для стрельбы совсем близко от ограды.

– Готовьтесь, – шепчу им я.

И точно, через забор тут же перелетает факел, освещая ближайшее пространство и несколько голов вылезают из-за изгороди, пытаясь рассмотреть наглого шпиона-убийцу.

Даже пара лучников светится перед нами в полный рост, выцеливая из луков беглеца. Это хорошо, что они так подставились, именно лучников выбивать первыми я учу своих стрелков.

Через пару секунд стучит тетива арбалетов, почти всем смельчакам достается по болту, теперь в любом случае больше никто не подставится после этого дружного залпа и в погоню точно не бросится. Арбалетчики перезаряжаю машинки, после этого мы уходим обратно к своим.

Пятнадцать-двадцать сильных врагов убиты или ранены тяжело, плюс еще десяток за вчерашний день. Если в поселении имелось сто тридцать – сто сорок бойцов, теперь осталась примерно сотня.

Что тоже очень много для прямого штурма, слава богу, что мы можем не торопиться проливать свою кровь. Хотя все же возможна вылазка из самого города на помощь осажденному поселению.

«Ну, это я так думаю, планы командования Стражей мне точно не известны, надеюсь, что они не станут выбираться в чистое поле из-за уютных стен, не имея точных сведений о нашей численности. Я бы точно не стал, имея кучу припасов и почти неприступные позиции за речкой.

Так я думаю до следующего утра, когда посыльный от наших пока еще союзников сообщает, что второе поселение собралось ночью и ушло в город вместе с детьми и бабами. Забрав с собой всю скотину тоже, которую увели заранее.

На совещание в рубленной избе обсуждаем ночную вылазку и новость о том, что наши союзники заняли второе поселение без боя.

– Повезло им, – признает Норль. – Но в самом городе теперь на сорок бойцов больше оказалось. Наши тут спросили у пленных с пристрастием, сколько воинов у Стражей в городе, говорят неохотно, но все же говорят. Где-то от четырехсот до четырехсот пятидесяти, теперь на сорок больше. Если еще и наши противники из поселения туда уйдут, тогда под шестьсот Стражей наберется в городе, а у нас всех вместе сейчас – всего тысяча двести воинов.