Апокалипсис начнется в 12:00. Часть 2

«Ну это, если смотреть с нашей точки зрения. Для нее теперь вполне нормальная, когда уже сломана окончательно. Трахнут ее с десяток раз, выдадут солидно больше минетов за день, зато покормят и спать оставят в безопасном месте», – понимаю я теперь ее образ жизни.

Ведь она еще не только не выполнила порученное, но и предала своих господ, что-то рассказав про них.

Что-то из того, чего она успела насмотреться за эти шесть дней, когда обрушился прежний мир, где она радостно жила красивой девочкой в преуспевающей, обеспеченной семье.

А страшная жизнь нового жестокого мира поразительно быстро привела ее к тому, что она безропотно встает на колени и старательно делает глубокий минет по первому намеку простого в прошлом гопника и мелкого хулигана.

В новом мире он принадлежит к расе господ, носящих оружие и имеющих право на все, а она просто – бесправная телка-давалка, которая ничего не стоит, может только постоянно генерировать наслаждение новым господам.

Поэтому я киваю Ире на нашу пленницу, и она тоже со значением смотрит на меня. Нам вообще бы хорошо переговорить без лишних ушей, но времени на это нет, чтобы останавливаться и разговаривать наедине.

Телефоны казненных бандитов звонят четко каждые пять минут, как я заметил, четко-четко так осуществляют дозвон. Я понимаю, что такой приказ отдан кем-то из главарей банды своим мобилизованным после того, как уже больше часа никто из посланных к дому бандитов не отвечает на звонки.

То есть в поселке в курсе абсолютно точно, что с засланными братками что-то случилось и наш пикап теперь тоже под подозрением.

Оленька вспомнила и кое-как ответила на наши вопросы, что в поселке теперь каждая заезжающая машина предваряется звонком кому-то из новой прислуги бандитов, только после одобрения одного из главарей банды ее пропускают за мост.

С выездом – вообще все очень строго, покидать поселок могут только члены банды и только по личному разрешению одного из главных.

В охране моста работают бывшие хозяева жизни, новые «мобилизованные», члены семей которых находятся в заложниках. Наказание за провинность и неисполнительность теперь только одно – безвозвратный визит в подвал к раскормленному зомби.

Ему скормили уже пару человек, проживавших в поселке, теперь желающих бунтовать и пререкаться больше нет.

Еще во время установления абсолютной власти бандитов и конфискации в общую собственность симпатичных женщин и девушек, при оказании сопротивления погибло с десяток выживших мужчин и двое-трое самих бандитов.

Примерно такой расклад нам озвучила очень нехотя Оленька, все так же пряча лицо около рук.

Что-то она совсем не похожа по поведению на освобожденного из рабства человека, наоборот, мне кажется, как по тому самому стокгольмскому синдрому – она явно на стороне бандитов.

– Кто же там такой организатор, что продумал все так жестоко? Наверняка, что любил читать подходящие по теме книги, в них примерно все так и описано, – задумчиво замечаю я, смотря на пытающихся догнать нас зараженных из сильно населенных кварталов, которые мы должны объехать по дороге к поселку.

Есть и более близкая дорога туда, но я хочу подъехать к речке и мосту так, чтобы сначала рассмотреть людей, охраняющих его издалека в бинокль. Там имеется подъезд по низинке и потом, поднявшись на холм, поросший кустарником, с таким занятием можно справиться без проблем.

– Странно, уже шестой день апокалипсиса, а по дорогам можно почти свободно раскатывать, – говорит Ира.

– Потому, что развитые зараженные как-то не сильно стремятся выбегать на открытые места, а предпочитают не рисковать совсем, в отличии от нулевок и первого уровня. А те слишком медленные и тупые, чтобы опережать машины и выскакивать на дорогу заранее.

– Как ты все же решил попасть в поселок? – задает Ира злободневный вопрос.

Мы уже поспорили по этому поводу и теперь она осмысливает мои слова заново. Сама девушка предложила прорваться через мост, долететь до поселка и расстрелять попавшихся бандитов в одном из домов, конечно используя внезапность, нашу скорость и ее МЕТКОСТЬ. Потом бросить машину и двигаться ко второму дому, используя мое умение.

Но я с ней категорически не согласен:

– Ехать от моста пару километров, придется вязать всех охранников. Или стрелять, ведь не факт, что они сдадутся. Машина наша уже засвечена, поэтому бандиты не побегут к ней на встречу, а займут присмотренные позиции и расстреляют нас в легкую даже из одного автомата, поверь мне. Мы попадем в ловушку, а других жизней у нас пока нет. Можно не париться с незаметной переправой и не терять время, проехать мост, бросить пикап около поселка и зайти с тыла. С моим умением и навыком ВОСПРИЯТИЯ я вычислю всех братков в засадах и напишу тебя, где они сидят. Если их всего пятеро осталось, это не так сложно для тебя – перестрелять их издалека. Да и я почищу хорошо вблизи.

– Тем более, потеряв последних бойцов, то есть, пока только догадываясь об этом, они засядут в обороне по любому. Однако, считай, на стороне бандитов окажутся все жители поселка из страха и из-за заложников.

Наша машина выезжает из города, миновав стороной часть Росгвардии, не знаю, стоит ли продолжать назвать этих людей по-прежнему. Поэтому я не поехал рядом с самой частью, а объехал ее раздолбанными дорожками частного сектора, в котором неплохо разбираюсь.

Удалось даже встретиться с хозяином этого района, зараженным минимум четвертого уровня, важно сидящем на заборе и слишком вальяжно подпустившем нас в себе поближе.

Ирина, конечно, не удержалась и выстрелила из бесшумки, попав хозяину микрорайона прямо в пасть и замерла в моменте прихода оргазма, но очнувшись удивленно сказала:

– А это не четверка. Настоящая пятерка, черт возьми!

Естественно, мы не удержались, чтобы не выскочить вдвоем и не посмотреть, куда завела эволюция первого встреченного нами зараженного целого пятого уровня.

Рассматриваем несколько минут новую морду, выдвинутую вперед челюсть с рядом прямо акульих зубов, нос, превратившийся просто в две плоские дырки, когти на передних и задних конечностях зараженного. Судя по тому, как он сидел на заборе, похоже, что эволюция ведет зараженных назад, в обезьянье прошлое. Да еще передние конечности стали длиннее, а задние – короче, зато вооружены пятисантиметровыми когтями, не слишком острыми, скорее тупыми, массивными такими.

– Вы уничтожили зараженного пятого уровня с помощью оружия, ваш рейтинг – 198%, – прочитала Ира вслух.

Как мы вместе услышали, что в пикапе открылась дверь и вспомнили, что наша пленница-проводница осталась там надолго одна, а ведь может легко дотянуться зубами до рук, зафиксированных скотчем.

Выскочив из двора, мы никого не увидели, кроме открытой двери пассажирского сидения и только добежав до пикапа, заметили, как мелькнуло цветастое платьишко, заныривая в следующий двор.

– Догоняем, – командую я и мы бежим за Оленькой, не сомневаясь, что ей от нас не убежать.

И правда, проскочив дом и двор, я вижу, как по огороду несется очень быстро Оленька, ладные ножки в высоких ботинках так и мелькают.

Впереди у нее ограда, вскоре она скроется из вида. Может оно и к лучшему, что-то не нравится мне ее поведение, не так должен себя радующийся освобождению человек вести. Совсем не так.

Бегать за ней, честно говоря, уже не охота и я останавливаюсь, размышляя, на что стоит решиться.

Рядом притормаживает Ира и посмотрев в оптику, говорит мне:

– Один телефон сперла, зараза. Нет, два телефона в руке. Что, догонять будем?

– Нет, и она уже сделала свой выбор. Гаси ее, – все же решаюсь я.

Оленька неистово карабкается на покосившийся забор огорода, но ноги в ботинках соскальзывают с досок, она растягивается на ограждении, держась руками за его верх. Сухо щелкает винтовка, девушка сначала замирает, потом скатывается вниз забора и остается лежать.

Как раз один из телефонов начинает звонить, потом замолкает, за ним второй трезвонит. Я иду, чтобы забрать их на всякий случай, мы так и не успели прочитать переписку бандитов.

Идти не близко, метров восемьдесят, далеко успела убежать несчастная девушка.

Забираю телефоны, вижу, что Ира попала ей в сердце и возвращаюсь обратно.

Молча мы подходим к машине, я достаю из кармана забранный ключ, завожу пикап, мы едем дальше, ничего не говоря.

А что говорить, убежала бы девица сама, еще ладно. Но именно то, что она прихватила два смартфона, а не оставленный Ирой на заднем сиденье пистолет без патронов, делает понятным нам то обстоятельство, что она собралась дозвониться бандитам и сдать нас, откровенно рассказав все, что она узнала о наших намерениях.

Господи, что она там пережила, что настолько оказалась предана новым хозяевам?

Ну, или боится до истерики тех нелюдей, к которым мы едем.

Потом я все же спрашиваю:

– Сколько насыпала Система за пятого?

– Шестнадцать процентов, значит, за личный контакт выйдет девяносто шесть.

– Ты сейчас на шестом уровне и у тебя прокачана МЕТКОСТЬ только?

– Да.

– А как с ВОСПРИЯТИЕМ и РЕГЕНЕРАЦИЕЙ?

– Второй уровень.

– Маловато.

– Сколько есть, – пожимает плечами Ира, вскоре мы приближаемся к тому самому месту, откуда собираемся понаблюдать за заставой на мосту.

Я глушу машину, мы поднимаемся на холм, откуда собираемся рассмотреть все в подробностях.

Но никого около переправы не видно, рогатки и легкий забор из колючей проволоки на месте и все.

– Ты понимаешь, что это значит? – спрашивает Ира.

– Понимаю, что маленькая дрянь успела что-то сообщить бандитам, пока сидела в машине. Поэтому и побежала, что мы бы про это догадались, посмотрев смартфоны, да и скотч она порвала, а больше в машине его нет.

– Значит, охрану спецом сняли, скорее всего они в кустах с кем-то из бандитов сидят, держат ее под прицелом. Или одни мужики там, но по нам точно стрелять сразу же начнут, – предполагает подруга.

– Тогда они нашу машину не могли услышать и увидеть тоже. Выбор у нас небольшой, переправляться здесь или ехать далеко в объезд и там переходить реку. Давай не будем время терять, я переплыву вон в том месте, – и я киваю головой на подходящий вход в воду.

– Одежду и оружие переправлю на надувном круге, потом пройду вдоль опушки и найду засаду. Пистолет с глушаком у меня есть, решу вопрос по-тихому. Ты пока ждешь моего сообщения или звонка и наблюдаешь отсюда из кустов. Если кого заметишь с оружием или наблюдателя, тогда стреляй не жалей. Если все так готовы служить новой людоедской власти, как Оленька, на хрен нам тогда вообще такие соседи? Зачистим всех, кого сможем, дышать легче будет потом.

– Согласна, – отвечает Ира, целует меня на прощание, желает ни пуха, ни пера.

Сразу же начинает оборудовать позицию на дереве, ничем не выделяющемся среди собратьев.

Я забираю свой мешок, вытаскиваю надувной круг, прихваченный заранее из моей квартиры, надуваю его и вяжу веревкой так, чтобы разместить на сетке внутри его оружие; автомат и пару пистолетов, боезапас, саблю, потом прикрываю все сверху одеждой и кроссовками.

Стаскиваю его в воду и осторожно веду перед собой, переплываю неширокую в этом месте речку, всего метров двадцать пришлось толкать круг и работать руками. Потом я нащупал землю и вскоре, одевшись и обувшись, разместив оружие на себе, я отправил круг обратно. Ирина подтащила его за веревочку к себе и приготовилась на позиции ждать моей команды.

Переплывать ей за мной следом или ехать на машине к мосту.

Я же пока быстро шагаю до первых кустов, преодолеваю полосу не расчищенного кустарника и двигаюсь между ней и второй полосой кустов. Пройдя с половину километра, начинаю ступать осторожно, пусть я и под умением, предела которого еще не ощутил, но звук сломанной ветки или шуршащей травы может выдать меня, а пущенная с испугу или просто наугад очередь – отправить на небеса, причем так же быстро, как любого нулевку.

Восприятие срабатывает быстрее, чем слух и зрение, я понимаю, что засада или наблюдатели засели как раз в том самом месте, про которое я подумал, рассматривая через бинокль кусты перед мостом.

Начинаю двигаться еще медленнее и осторожнее, через пять минут, уже отправив первое сообщение подруге, я стою почти за спиной у двоих молодых парней, вооруженных охотничьими ружьями и залегших на небольшом пригорке, откуда открывается хороший вид на мост.

Лежат они достаточно тихо, разговаривают мало, но понемногу передо мной вырисовывается то, что можно назвать их путем в новой жизни.

Оба очень боятся облажаться и как-то не справиться с полученной задачей. С обстрелом захваченного врагами пикапа. И еще не успеть ответить на запрос по рации, которая каждые пять минут спрашивает у них, все ли на мосту в порядке и нет ли чего подозрительного.

Черт, эти недлинные интервалы проверки связи, что здесь, что тогда в лесу около нашего дома говорят мне, что один из главарей немного понимает в военном деле.

И есть сильно испуганные люди, не за страх, а за совесть работающие на банду, те из них, кто сами сидят на переговорах и дозвонах.

«Впрочем, это никоим образом не помешает мне разобраться с бандитами, пусть за них поляжет весь элитный поселок смертью храбрых», – напоминаю я себе.

При следующем разговоре парням сообщают, что второй пост, контролирующий дорогу перед рекой и находящийся где-то дальше за ними, что-то услышал, вроде звук работы двигателя проезжающей машины, они должны внимательнее слушать и смотреть вокруг себя.

«Спасибо за информацию про вторую засаду, кажется, про мое умение бандиты не знают, конкретно о нем мы не говорили при Оленьке. Да и теперь про него знаем только мы с Ириной, даже Олег с женой еще не в курсе. Он же не видел, глядя в лицо Лехе, как я из НЕЗАМЕТНОСТИ обрушился на Вадима», – понятно мне.

Время уже около пяти вечера, нам стоит поторопиться с реализацией плана, поэтому я отхожу от парней, посылаю сообщение Ире и иду встречать ее, возвращаясь назад.

Связываться с парнями в засаде нам нет смысла, лучше пусть оставшиеся бандиты думают, что они в относительной безопасности, тогда не сидят по укромным местам со стволами наготове.

Может и получится прихватить их расслабленными. На горячем.

Встретив Иру, я веду ее по немного разведанному маршруту, обхожу далеко место засады и вообще иду к берегу озера. Надеясь про себя – выставив посты со стороны реки, бандиты не станут так пристально наблюдать за другими сторонами.

Мы проходим с километр, теперь я оставляю девушку позади себя, прохожу сотню метров и почувствовав, что засады рядом нет, пишу ей сообщение, что путь свободен.

Так я успеваю проделать три раза, когда вижу ограду первого трехэтажного дома, обложенного красивым клинкерным кирпичом. Замираю перед забором, пытаясь прочувствовать людей и обнаруживаю, что на самом верхнем этаже, в высокой мансарде, кто-то сидит и бдительно разглядывает окрестности. Я чувствую его напряженное внимание, окно открыто, и я могу разглядеть смутную тень около него.

Это первый из домов вдоль озера, через дорогу от него тянутся дома на второй линии, придется быстро решать, что делать сейчас, обходить дом или ждать Иру. Пишу ей сообщение, она через пару минут занимает позицию, где может разглядеть наблюдателя.

– Это один из бандитов, похоже, – читаю я вскоре, – у него винтовка на подоконнике лежит.

– Да хоть бы и местный, – отвечаю я, – он на посту, поэтому такой же враг.

Делаю несколько шагов вдоль забора, чтобы занять позицию получше и чуть не падаю от внезапно бросившейся на сетку собаки, здоровенной псины, заливающейся оглушительным лаем.

Понятно, что другу человека совсем не требуется меня видеть, чтобы обнаружить.

– Он выглядывает в окно и что-то говорит в рацию, – читаю я сообщение, стараясь не обращать внимание на беснующуюся в полуметре собаку, пишу ответное:

– Сейчас кто-то прибежит с проверкой, я встречу их на углу, где видно дорогу и дом напротив. Как начну стрелять, убирай наблюдателя.

– Хорошо.

Через три минуты я слышу звук машины в те редкие перерывы, когда псина дает себе передышку, отбегаю от забора и занимаю присмотренную позицию напротив дороги, где растут кусты. Пес продолжает давать конкретный такой пеленг направления на меня, но приехавшие его не видят, поэтому я надеюсь, что противнику не хватит времени с этим разобраться.

Из легковушки выскакивают трое парней, спереди двое с охотничьими ружьями в руках, совсем молодые парни.

Как я понимаю – мобилизованные бандой, сзади остается около машины, прикрываясь ее дверцей, мужик постарше.

Парни бегут ко мне, я же ловлю в прицел Узи третьего и нажимаю на спусковой крючок три раза подряд.

Глава 5

В прицел автомата хорошо видно, как две пули пробивают дверцу машины на уровне его живота, третья уходит выше в грудь. Мужик валится назад и скоро я вижу только подошвы его ботинок, которые теперь смотрят с немой укоризной на меня.

Оба парня, неистово бежавшие в мою сторону, уже завалились на землю и лежат, закрывая головы руками. Разглядели по небольшим дульным вспышкам, что по ним стреляют почти в упор и сделали все, что смогли – упали и замерли.

Все-таки инстинкт самосохранения гораздо сильнее в первые секунды, чем неистовый страх рассердить хозяев поселка и попасть на ужин к ужасному и уже хорошо откормленному зомби.

«Что-то Иры не слышно», – успеваю подумать я, как сухой, знакомый щелчок доносится до меня сзади, а из окна дома после продолжительного стона глухо падает на землю какое-то тело.

То есть, почему какое-то?

Понятно, что это наблюдатель захотел поучаствовать в войнушке и слишком далеко вылез из окна, словил пулю и даже ее импульс не смог вернуть его тело обратно в комнату.

Хочу крикнуть парням, чтобы не поднимали головы, если хотят жить, но чертова псина не дает ни секунды тишины, так же бросаясь на решетку, поэтому следующие две пули летят в демаскирующий и очень мешающий мне думать фактор.

Пес визжит и замолкает.

– Прости, Дружок. Иначе никак не выходит, – шепчу я.

Мне на самом деле очень стыдно убивать верную псину, но приходится выбирать правильное решение. Верная она точно не для нас, для своего бывшего хозяина, но ему уже не до нее теперь, да и вообще ни до чего больше.

Да и не станет она нам другом, времени на такие нежности нет, к огромному моему сожалению, еще пора что-то решать с парнями, начинающими поднимать головы от земли.

Или я решаю свои вопросы про чужие жизнь и смерть, особенно близко подобравшиеся к этим парням. Или придется их гасить на месте, если они не согласятся на мои условия.

Поэтому я поднимаюсь и быстро перебегаю поближе к обоим защитникам банды, которые уже пришли в себя и не видя никого перед собой, снова вцепились в свои ружбайки и пытаются метиться хоть куда-то.

Я пока зашел к ним справа, стою опять за толстым стволом, спокойно ожидая, чем еще ответят бандиты на начавшийся бой на краю поселка и звоню Ире.

– Смотрю обстановку. Этих двоих контролирую, – сразу же говорю в ответивший смартфон, – Что там в доме?

– Стрелок сначала спрятался, только потом вылез. Больше никого не видела, – отвечает подруга.

– Сейчас подойду к парням и разоружу их. Не стреляй в ту сторону.

– Хорошо. Кстати, я вижу, как ты закрываешь своим невидимым телом этот ствол дерева, – предупреждает меня Ира и я задумываюсь, теперь понимая, что не стоит так уж сильно светиться перед взглядами напряженно ждущих моего появления людей.

Какое-то непонятное прозрачное пятно, перекрывающее приметные ориентиры – вызовет неминуемое желание проверить его метким выстрелом.

Движения никакого нет на дороге и в домах тоже, но это понятно – враги напряженно ждут нас.

«Так, – думаю я, – Ситуация складывается определенно патовая пока».

Я могу передвигаться по поселку, мне мешают высокие заборы, множество собак, которые раньше точно имелись в каждом дворе. Но насколько я помню по рассказам пленников, многих из них пришлось пострелять во время умиротворения поселка, только часть все равно осталась, особенно мелкие зловредные голосистые моськи.

Сидящие в засаде «мобилизованные» меня не заметят и пропустят, вопрос тут в том, смогу ли я со стопроцентной вероятностью вычистить всех до одного, чтобы могла пройти Ира, желательно – без всякого риска.

Не уверен.

Раз не уверен, тогда не буду рисковать дорогой мне девушкой и грозной уже боевой единицей совсем. Сам займусь зачисткой поселка от братвы, тем более я сильно надеюсь, что застреленный мной около машины мужик как раз являлся одним из членов банды.

Я подхожу к парням, все еще напряженно целящимся куда-то из своих ружей, немного сзади и спокойно говорю:

– Оба! Бросили ружья, руки вдоль тела. Кто дернется, сразу убью.

Один, который ближний ко мне, пробует на рывке повернуться и получает удар саблей плашмя по черепу, второй замирает на месте, убирает руки от оружия и ждет, вытянув их вдоль тела. Это он правильно поступает, его я держу на прицеле и не собираюсь проявлять милосердие в его личном случае.

Это еще большой вопрос, нужны ли они мне в плену. Пока требуется только информация из первых уст.

Я собираю с асфальта оба ружья и командую:

– Давай, бери его и тащи во двор. Да быстрее! – прикрикиваю я на медлящего парня, лет двадцати двух и выбиваю ударом ноги калитку рядом с воротами.

Возвращаюсь к машине и забираю Калаш у нового мертвеца, взрослого крепкого мужика с татуировками на руках, удивляясь тому факту, что всего один рожок находится у него в автомате. Быстро осматриваю тело, но и в самом деле больше боеприпасов не имеется, что наводит на определенные выводы. По машине пока не стану шариться, чтобы не нарываться на неповиновение оставшихся без присмотра пленников, посмотрю ее потом. Еще вздумают убежать от меня через двор и дальше вдоль берега, придется их стрелять, если успею, делиться знанием с остальными бандитами о моей невидимости – совсем ни к чему.

Парень ошарашенно глядит на пустое место, разговаривающее с ним, выбивающее калитки и споренько подхватив приятеля под мышки, тащит его во двор, где и оставляет лежать на траве.

– В дом тащи, чего бросил приятеля, спасай ему жизнь дурачку, – продолжаю командовать я.

И дозваниваюсь до Ирины:

– Давай-ка передышку возьмем, заходи в дом через забор, я тут с парнями порешаю. Посовещаемся, раз уж нашумели и нас точно ждут впереди.

И срезаю саблей пару веревок для белья. Пригодятся теперь, про скотч то я и забыл, нужно же чем-то фиксировать новых пленных. Наглдный пример несчастной Оленьки реально показал, что лучше не полагаться на местных, тем более – «мобилизованных», взятых с оружием в руках.

Прикрываясь от окон соседнего дома забором и фигурой пыхтящего от натуги парня, затаскивающего своего приятеля внутрь, мы входим в роскошный дом и сердце у меня как-то даже радостно начинает постукивать.

От внутреннего дорогого убранства и безграничного по сравнению с изрядно провонявшимися квартирами комфорта самого дома, его красивых лестниц и богатой мебели.

«Шикарные хоромы, ничего не скажешь, готов прожить в них всю свою оставшуюся жизнь», – понимаю я.

«Да, тут стоит жить и за такое жилище можно всех подонков скормить зараженным», – так я думаю, рассматривая убранство, потом выхожу из умения, повернув пленных лицом к стене предварительно.

Появившаяся вскоре Ира меня сразу же поддерживает в моем начинании:

– А я тебе о чем говорила? Шикарное место!

– Не спорю. Один дом отвоевали, осталось еще сорок взять под контроль – улыбаюсь я уже довольно устало.

Силы человеческие не безграничны, очень хочется поспать пару часиков, то есть, у нас имеются серьезные проблемы, ведь придется воевать со свежим, здорово мотивированным противником.

– Давай пообщаемся с нашими пленниками и решим, что с ними делать, – предлагает девушка

Пока Ира держит обоих субчиков под прицелом, я вяжу им руки и отвешиваю хорошего леща второму, для проверки его на вшивость.

– Вы наносите урон не зараженному с отрицательным рейтингом в красной зоне, 12% к Карме, – читаю я первое сообщение.

Потом отвешиваю второму, читаю второе и говорю, что у первого пленника все обстоит с Кармой так же.

Выстраиваю обоих у стенки и отхожу к подруге.

– Похоже, что их только сегодня приняли в банду и выдали оружие. Эй, парень, когда ружье получил? – спрашиваю я второго.

– Сегодня выдали, – угрюмо отвечает тот, недовольно тряся головой после моего удара.

– Что-то он мне не нравится. Ему оставили жизнь, а он еще недоволен, – Ира как всегда настроена решать вопросы сразу и я ее понимаю.

Если мы будем вести себя вежливо и доброжелательно, никто в поселке не поддержит нас, ведь они подвергаются жесточайшему террору со стороны бандитов. Все отчетливо понимают, что грозит им самим и их семьям при любом малейшем подозрении на нелояльность новой власти.