Царица Теней: возвращение Персефоны

скачать книгу бесплатно


– Детские игры трёх верховных богов! Только вам могло прийти в голову, что царю недостаточно одного царства. Кто мало-мальски разбирается в правлении и выполняет свой долг с честью, знает, как тяжело править одним царством, и какая ответственность приходит, если их два и больше.

– Я это понимаю, – спокойно ответил Аид, нисколько не проявив ответного чувства радости.

– Вот именно, понимаешь. С чего же ты решил напомнить, что у тебя нет никаких амбиций насчёт Олимпа? Мне это хорошо известно. А знаешь ли ты, скольким ещё богам известно то же самое?

Аид не ответил, и Гелиос, погладив подбородок, продолжил.

– Не знаешь, конечно. И Зевс не знает, потому и не может отступиться от правил, не может не проучить брата, начавшего войну.

– Мнение богов меня не интересует, – сказал Аид. – После памятного события Зевс решил, что я предал его, начав войну, но нас столкнули намеренно. Я хочу донести это до него.

Гелиос прикрыл глаза.

– Никто лучше не справится с решением твоих проблем, чем ты сам. На всё есть свои причины, а поступки и вещи неизменно связаны общей канвой мироздания. Я знаю, что тебе не нужен трон Олимпа, ты уже царь трёх миров. Все пути ведут в твоё царство, всё рано или поздно заканчивается в твоих чертогах. И трон Зевса, и трон Посейдона – ничто, а ты царь, у которого есть будущее, пока существует Космос. Скажи мне правду, – Гелиос заложил руки за спину и склонился вперёд, – если бы ты хотел трон Олимпа, неужели не смог бы взять его?

– Мысли Владыки Гелиоса схожи с моими, – согласно кивнул Аид, – и я надеюсь, что он сможет обсудить это с Зевсом в ближайшее время.

– Не послушает, – перебил Гелиос. – Я вам не отец и не наставник. Мой удел – солнце, я не могу и не должен вмешиваться во внешние дела. Особенно в твои. Однажды я заслонил взор Персефоны, надеясь спасти тебя от гнева Деметры, но сам получил сполна… гнев Деметры был страшен, а Персефона всё равно влюбилась в тебя. Есть вещи, о которых я могу не знать, и есть вещи, которым не в силах помешать. Ты, в общем-то, тоже, – он вдруг осмотрелся, словно был вором в своём собственном доме, и поставил божественную защиту.

Аид удивился, но промолчал, ожидая продолжения разговора. Гелиос взмахнул рукой и из солнечной вспышки извлёк радужный аметист.

– На самом деле, я ждал тебя. Она просила передать, что скоро ты всё узнаешь, нити судьбы ведут тебя к этому, и ты встретишь её.

Рука Аида дрогнула, когда ему в ладонь упал сколотый переливающийся аметист.

– Она жива? – прошептал он и взволнованно сглотнул. – Она в порядке?

Гелиос медленно прикрыл глаза.

– В порядке и, очевидно, жива, раз планета ещё процветает. Вы скоро встретитесь, и ты узнаешь всё…

– А Рея?

Гелиос прерывисто вздохнул, он будто надеялся, что ему не придётся отвечать, но вопрос был задан.

– Не знаю. Полагаю, она оставила своё физическое воплощение и слилась со своей линией власти.

Аид сжал аметист в руке. Что он мог сказать на это? Мать никогда не любила его так же, как любила Зевса и Геру, но ему всё равно было жаль, что она ушла. Гелиос снял защиту и щелчком пальца набросил на плечи сияющий солнечный плащ.

– То, что ты делаешь, очень важно. Не забывай об этом… смерть ещё не конец, – он тепло улыбнулся, – так ведь?

Солнечный свет окутал Аида, и он оказался на лестнице у моста перед Ланой, на миг освещая собой уже покрытый ночным мраком дворец. Праздник Аполлона завершился, день подошёл к концу, и в небе, покрытом мириадами ярких алмазов-звёзд, появилась луна… воплощение божественной силы Селены.

Глава 14. Прости

(конец Эпохи Противостояния)

Персефона не знала, сколько находится здесь, сколько сменилось лун, как давно идёт война. Боги сражались, пока Морфей искал пути к трону царства Снов, а Арес в реальном мире шёл к трону Зевса: Деметра не подозревала о положении Персефоны, Аид не знал о разрушенном Кристалле Душ, – всё перемешалось, всё запуталось, и даже надежда… надежда, что вечно остаётся до самого конца, угасла. В темноте, одинокая, мучимая приступами боли, Персефона медленно сходила с ума.

Внутри неё росло нечто невероятное, болезненное и живое, выворачивающее внутренности наизнанку, ломающее рёбра, которые срастались и снова с отвратительным хрустом распадались на куски. Никто не приходил, никто не искал её. Временами Персефона проклинала и мать, и Аида, и весь мир, потом прощала их за всё и снова проклинала, загоняя себя в бесконечный круг обид и сожалений. В конце концов, надежда не просто ушла, крупицы её тепла исчезли из самых отдалённых уголков души, отовсюду, где в силу божественной бессмертной природы ещё могли храниться. Персефона умирала и знала, что последний её вздох станет концом существующего мира. И именно здесь, именно на этом этапе, когда отчаяние, боль, ненависть и обиды ушли далеко в прошлое, о себе заявила всегда существующая, но хорошо сокрытая другими чувствами любовь. Щемящая, печальная, свернувшаяся махровым калачиком тепла, она погибала вместе с Персефоной, но не оставляла её. С любви всё началось, и всё ей должно закончиться.

В темноте, впервые за бесконечно долгое время, раздались тихие шаги. Персефона не поверила собственному слуху и никак не отреагировала. Так приходили нимфы проверять её, иногда они поили её чистой водой, но всегда молчали – бледные, худенькие, словно тросточки, нимфы невесомо ступали по каменному полу темницы, но эта, вошедшая сегодня, была иной. Шаги звучали мягко и по-человечески тяжело, а тёплое дыхание отличалось от обычного дыхания нимф.

– Богиня… – тоненький голосок заставил Персефону поднять голову.

Девушка в изодранном платье упала перед ней на колени и коснулась лбом пола.

– Кто ты? – сухие губы едва разомкнулись, голос хрипло нарушил окружающую тишину.

– Я Сара, рабыня Владыки Ареса.

– Владыки Ареса? – горько усмехнулась Персефона. – Так он уже Владыка? И как давно.

– Он так себя называет. Война идёт больше пятидесяти лет, она началась, когда моя мать была ребёнком.

– Твоя мать была ребёнком? – проговорила Персефона, едва улавливая смысл слов. – Ты смертная?

– Да… да… и я пришла просить о помощи.

– Смертная? Не может быть, ты бы погибла.

– Владыка Арес не позволяет смертным рабыням видеть его истинный облик, а ваша сила сдерживается божественными оковами, мне не страшно… Мне нечего терять.

Между ними повисло долгое тяжелое молчание, после которого Персефона серьёзно спросила.

– Ты просишь помощи? Разве я похожа на ту, кто сможет помочь?

– Это только в ваших силах, – Сара не поднимала головы. – Владыка не замечает рабынь, мы просто мусор под его ногами, но мы много слышим и знаем, хотя за это грозит верная смерть. Я могу рассказать… я должна!

– Ты умрёшь. Меня уже не спасти, спаси хотя бы себя. Побудь ещё немного живой.

– Все, кого я любила, мертвы, – сказала Сара, – мертвы! В мире хаос, боги воюют, континенты накрыты гневом богов, океан выходит из берегов, мёртвые покинули царство Теней, а смертные убивают друг друга просто так. Спасите нас, богиня, только вам это по силам. Я знаю способ разомкнуть цепи, снять оковы… вам нужно добраться до богов и предупредить их, умоляю, предупредите их. Владыка хочет свалить всё на царя Подземного мира… и он сделает это, даже если обвинения обернутся против него. Вы его ключ к победе, но одновременно и слабость. Помогите нам.

– Предупреждение богов ничего не решит, – возразила Персефона, – я всё равно стану той, кто разрушит этот мир… и чувствую, осталось недолго.

– Но вы можете всё остановить! – воскликнула Сара и задохнулась от боли. Её руки покрылись кровавыми язвами. – Я умру, поделившись запретными знаниями, но не стану сожалеть о жизни, и мне всё равно, если это будет самая ужасная смерть… – она поднялась и стала снимать цепи, не замечая, что её ноги и тело гноятся и кровоточат. – Я погибну за право спасти мой народ…

– Что мне нужно делать? – Персефона не сопротивлялась. Что она могла? Ей не хватило бы сил помешать девушке.... Да и мешать было поздно. У Персефоны, как и прежде, не осталось выбора, только путь.

– Титан возродится от удара молнии, что придёт с востока… – спешила рассказать Сара. – Мои подруги помогут бежать. Богине останется только предупредить богов и погибнуть раньше… раньше, чем разряд молнии ударит в землю. Если всё получится, сущность титана рассеется вместе с вашей. Кто-то должен положить этому конец!

Руки Персефоны освободились и безвольно упали вниз, а рядом, неспособная кричать от боли, на пол осела Сара. Её тело медленно расслаивалось и высыхало, а в конце осталась лишь горстка пепла и серая полоска браслета рабыни.

***

(наши дни)

Воды Коцита дрожат, отражая пепельное небо царства Теней, вспышки вулканов Тартара и асфодели в туманных полях. Здесь бродят неприкаянные тени, не нашедшие свой путь, и Коцит охраняет их вечный покой, внимая призрачным стонам. Тени изнывают от потребности всё изменить, ищут что-то, о чём не имеют ни малейшего понятия, пытаются вспомнить то, чего уже много веков нет в памяти, но всё меняется – это случается раз или два в столетие – когда на границе асфоделевых полей появляется белоснежное сияние. Яркий огонёк становится маревом, из которого, словно сотканная лучами серебра, появляется девушка. Белые волосы вьются до самой земли, украшенные нитями драгоценных камней, светлое платье, вышитое серебром, струится по телу, а в тёмных глазах бесконечная даль ночного неба, тысячи звёзд, созвездий и сфер, сплетаются в единый узор. В руках она несёт пучок алых невесомых лент. Макария. Богиня Блаженной Смерти приходит сюда, чтобы освободить тени, нашедшие свой путь вопреки всему, она выводит их из общей толпы и повязывает алую ленту на запястье. Но даже тем, кому не досталось алых лент, становится лучше, радость и свет наполняют это место с её приходом. Однако сегодня Макария не одна. Рядом с ней рассветным лучом возникает Эос в розовом платье, с бусинами в волосах. Богини своим видом напоминают теням о поздних зимних восходах, когда лучи утреннего солнца раскрашивают кристаллики снега во все цвета розового и золотого. Эос улыбается, и кажется, будто свет её улыбки бликами отражается на белых ресницах Макарии.

Они проходят через Асфоделевые поля и вдоль берегов Коцита спускаются к водам Флегетона. Тёмный чёлн стоит на недвижимой поверхности реки так, будто висит над пропастью, опрокинутой в серое небо – Макария помогает Эос забраться в чёлн и забирается сама.

Они плывут.

Время здесь размывается и останавливается, звуки сливаются в оглушающую тишину, а пространство обманывает взор. Так тихо, что Эос боится говорить, боится, но хочет. И она уже готова обратиться к Макарии, когда Флегетон меняется, воды закипают и очень скоро обращаются булькающей раскалённой лавой, со скал по обе стороны от реки начинают отваливаться камни – они падают в лаву и с шипением исчезают в ней. Эос стойко держится, но всё равно едва не вскрикивает, когда жар и смрад окутывает их со всех сторон. Она жмётся к бесстрастной Макарии, такой светлой и чистой, будто ничто не способно погасить её сияния.

Чёлн замирает у края пропасти, с которого Флегетон пышущим водопадом обрушается в океан лавы. Здесь Макария и Эос сходят на берег и оказываются у входа на лестницу, высеченную в скале и уходящую по спирали глубоко вниз, на тысячи километров, на сотни этажей с темницами – по краям лестницы горят очаги пламени, а из глубин доносятся ужасные завывания Эриний. Макария спускается первая.

Идти недалеко, всего лишь пару этажей вниз. Астрей наказан символически, в его заточении после стольких лет нет никакого смысла, и Аид без сожалений отпускает его. Астрей стоит на тонком перешейке между пропастью и входом в свою темницу – Эос, счастливая, бежит к нему, не замечая в глазах Макарии разочарования. Аида здесь нет. Макария мало с кем разговаривала в царстве Теней, многие её никогда не видели, она приходила редко и исключительно по делу, но в отсутствие Аида именно она занимала место на троне, и именно она была для всех законом и порядком.

– Эос, – голос Макарии стукнулся о каменные стены и взлетел вверх. – Вернуться можно тем же способом, я не стану сопровождать вас.

Эос, выпутавшись из объятий Астрея, испуганно ахнула.

– Мы точно сможем уйти?

– Владыка всегда держит своё слово, – ответила Макария.

Она вернулась на лестницу и спустилась ещё на несколько пролётов, где жар стал невыносим даже для неё. Здесь, в полумраке следующего перехода, она случайно столкнулась с тёмной высокой фигурой – чьи-то руки поймали её за плечи и помогли устоять на ногах.