скачать книгу бесплатно
Сводный брат бесит
Инна Инфинити
Вот так встреча!Явился. Не прошло и четырех лет. Вымахал под два метра, возмужал.Красивый, сволочь.Рассматривает меня так же пристально, как и я его.– А ты изменилась, – констатирует, пялясь куда-то в район моей груди. Издает легкий смешок, и на его щеках тут же выступают ямочки.– Дети, вы уже встретились, очень хорошо, – в зал вплывает мама под руку с… ЕГО ОТЦОМ!– Маша, Данил, – начинает Сергей Юрьевич. – Мы с Анжелой решили оформить наши отношения. Вы теперь брат и сестра.ЧТОООО????
Инна Инфинити
Сводный брат бесит
Глава 1
– Дорогая, ты выбрала неподходящее платье, – мама хмурит брови, придирчиво меня рассматривая. – Я же говорила тебе надеть тот шелковый наряд.
Я еще раз бросаю на себя взгляд в зеркало. На мне обычное сиреневое платье по колено. В меру праздничное.
– Я не понимаю, почему должна выряжаться на день рождения нашего соседа, с которым мы здороваемся через раз.
Поворачиваю голову к маме. Сама же она оделась в свое самое лучшее и самое дорогое платье: ярко-красное в пол с наполовину открытой спиной. Ему Бог знает, сколько лет, но надевает его мать в исключительных случаях.
День рождения нашего соседа Сергея Юрьевича Громова – тот самый исключительный случай!?
– Маша, – строго начинает мать. – Быстро переоденься в то платье! Это никуда не годится.
Родительница пересекает мою комнату и открывает шкаф. Достает из него шелковый наряд цвета пыльной розы. Я тяжело сглатываю. Это платье купил мне папа на выпускной в девятом классе. Я как один раз тогда его надела, так больше из шкафа и не доставала.
Отец погиб через месяц, и почему-то именно это платье ранило меня сильнее всего, когда я на него смотрела. Просто вспоминала, как папа повез меня в ЦУМ и пообещал, что купить мне любое платье, которое я выберу, каким бы дорогим оно ни было.
– Давай, снимай с себя это убожество.
Я делаю глубокий вдох и повинуюсь. Не хочу сейчас ругаться с мамой. Да и платье… Это ведь просто платье. Есть гораздо больше вещей, которые напоминают о папе.
Родительница застегивает на моей спине молнию и расплывается в широкой улыбке.
– Вот теперь ты выглядишь, как надо! И прическа красивая, и макияж.
– Я по-прежнему не понимаю, что нам с юбилея этого соседа.
– Машенька, сегодня очень важный день! – мама как-то загадочно улыбается.
– И чем же он важный?
– Скоро узнаешь! Пойдем, уже пора.
Мы спускаемся на первый этаж и выходим из дома. За воротами я слышу гул автомобиля, что меня удивляет. Мама заказала такси? До особняка Громова идти всего минут десять.
– Сергей Юрьевич прислал за нами машину, – поясняет мама, будто читая мои мысли.
И снова на ее лице загадочное выражение. Я открываю калитку и действительно вижу «Мерседес» представительского класса.
– С каких это пор Громов присылает за нами машины?
– Садись, – указывает глазами на заднюю дверь.
Я послушно залезаю в салон. Мама обходит автомобиль сзади и садится рядом со мной. Весь ее вид говорит, что она что-то задумала. Я пристально рассматриваю родительницу, пытаясь отгадать, что за спектакль она устроила. Надела новое бриллиантовое колье, неизвестно откуда взявшееся. Раньше его не было. А вчера целый день провела в спа-салоне.
Что-то тут неладно.
Загадочная улыбка не покидает амину физиономию, пока мы не доезжаем до особняка Громова. В нашем элитном подмосковном поселке его дом – самый роскошный. За большими воротами уже шумит музыка и слышен смех. Мама уверенно заходит во двор, я плетусь следом за ней.
Вышагивая шпильками по уложенному красивой плиткой двору, чувствую, как учащается мое сердцебиение.
Спокойно, Маша. Прошло четыре года. Ты уже не тринадцатилетняя сопля.
– А вот и вы! – навстречу нам с широкой доброй улыбкой вышагивает Сергей Юрьевич Громов.
Он приобнимает маму за талию и целует в щеку, задерживаясь на ней губами чуть дольше положенного.
– С днем рождения, Сережа, – как-то уж слишком ласково мурлычет мама, что сильно режет мне слух. – Подарок я тебе попозже вручу.
Сергей Юрьевич расплывается в еще более широкой улыбке, хотя шире уже некуда, берет мамину ладонь и подносит ее к губам. Затем поворачивается ко мне.
– Машенька, как я рад, что ты тоже пришла! – зачем-то обнимает и меня.
– С днем рождения, Сергей Юрьевич, – лепечу, смущенная таким радушном приемом. Тут помимо нас еще человек двести. Он всех обнимает и целует? – Желаю вам счастья и успехов!
– Спасибо, Машенька! – оглядывает меня с головы до ног. – Такая ты красавица стала! Помню, как ты с моим Данькой на велосипедах гоняла по улицам.
Упоминание о сыне Громова тут же приводит меня в животный ужас. По позвоночнику проходит неприятный холодок, а где-то в груди начинает шевелиться неприятное предчувствие.
Ни Сергей Юрьевич, ни мама не замечают моей заминки.
– Анжелочка, – обращается Громов к матери. – Пойдем, я представлю тебя кое-кому. – И оставляя меня стоять одну, они удаляются, о чем-то тихо переговариваясь.
Я провожаю их взглядом, уже вообще ничего не понимая. Какой-то сюр. Наш самый богатый сосед празднует юбилей, созывает на него всю округу, присылает за нами своего личного водителя и встречает объятиями с поцелуями. И это при том, что раньше он с нами почти не здоровался.
Обвожу глазами двор и сад. Все тот же фонтан, все те же яблоневые деревья, все та же беседка… Я не переступала порог этого имения четыре года. И никогда бы снова сюда не вернулась, если бы мать не потащила меня на этот юбилей.
Перед глазами вдруг встает картина, как я убегала отсюда в слезах четыре года назад. Чувствую, что щеки, как и тогда, становятся пунцовыми.
Быстро трясу головой. Давно пора забыть.
Но ноги почему-то не несут меня в шатер, где вовсю идет празднование дня рождения. Я набираюсь наглости и захожу в дом. По ушам тут же бьет тишина: с улицы в помещение не проникает ни звука.
Здесь ничего не изменилось за четыре года. Гостям, наверное, сюда нельзя, но я не могу заставить себя выйти на улицу. Пересекаю большую гостиную, сворачиваю в знакомый коридор и дохожу до двери в конце.
С грохочущим сердцем опускаю ручку и оказываюсь в белоснежном зале. Он такой же. И пахнет здесь так же. Зеркальный мраморный пол, пятиметровые потолки, а посередине большой черный рояль. И все. Больше здесь нет ничего.
Стук моих шпилек отдается эхом в этом огромном пустом помещении. Я дохожу до рояля и останавливаюсь у него. Музыкальный инструмент покрыт толстым слоем пыли. Наверное, все четыре года к нему никто не прикасался.
Пальцы меня не слушаются, и я нажимаю несколько клавиш, разнося мелодию по всему помещению.
– Вы кто!? – раздается грозный голос у меня за спиной.
Я резко замираю, как вор, пойманный во время кражи. Стук сердца учащается, ноги деревенеют.
– Я еще раз спрашиваю, кто вы и зачем вошли в дом!?
Что-то в этом злом голосе кажется мне смутно знакомым. Я оборачиваюсь и вижу напротив себя юношу в классическом костюме. Приглядываюсь к нему и столбенею…
Вот так встреча!
Вернулся, значит. Не прошло и четырех лет. Вымахал под два метра, возмужал, раздался в плечах.
Красивый, сволочь.
Рассматривает меня так же пристально, как и я его.
– А ты изменилась, – констатирует, пялясь куда-то в район моей груди. Издает легкий смешок, и на его щеках тут же выступают ямочки.
О Боже, эти ямочки!
Ненавижу их.
– Дети, вы уже встретились, очень хорошо, – в зал вплывает мама под руку с… ЕГО ОТЦОМ!
– Маша, Данил, – начинает Сергей Юрьевич. – Мы с Анжелой решили оформить наши отношения. Вы теперь брат и сестра.
ЧТОООО????
Глава 2.
Мне послышалось? Или это прикол такой?
– Мы вместе уже некоторое время, – продолжает Сергей Юрьевич. – Недавно я сделал Анжеле предложение, и она согласилась, – на этих словах Громов-старший переводит нежный взгляд на мою маму, а она будто тает под ним.
Я смотрю на эту парочку во все глаза, все еще не веря в услышанное. Перевожу растерянный взгляд на Данила. Весь его вид говорит, что он тоже в шоке.
– Не понял, – произносит Даня.
– Что непонятного? – тут же строго отвечает Сергей Юрьевич. – Женюсь я. На нашей соседке Анжеле Борисовне. Ты должен ее помнить.
– Я помню, – кивает Данил. – Но я так же помню, что у Анжелы Борисовны есть муж.
– Мой супруг погиб два года назад, – поясняет мама. – Автокатастрофа.
Лицо Данила тут же вытягивается в изумлении. Парень переводит недоуменный взгляд на меня, будто ища подтверждения маминым словам.
– В общем, дети, – прерывает затянувшуюся паузу Сергей Юрьевич. – Вот такие у нас новости! Впереди ждет подготовка к свадьбе. Вы друг с другом давно знакомы, дружили в детстве, так что, я уверен, найдете общий язык. А дом у нас большой, места всем хватит.
– Подождите, – оторопело начинаю. – Что значит «дом у нас большой, места всем хватит»?
Плохое предчувствие снова начинает, словно червячок, что-то бередить в груди.
– То и означает, Машенька. Вы с мамой переезжаете жить сюда. Мы же теперь одна семья.
ДА ОНИ ИЗДЕВАЮТСЯ!!!!
Данил в таком же шоке, как и я, хлопает глазами и не знает, что сказать.
– Мам, – зову родительницу сиплым голосом. – А мы можем поговорить наедине?
Знаю, что невежливо с моей стороны сейчас так делать, но мне срочно нужно прояснить у матери, что это за спектакль. Я делаю к ней уверенный шаг, хватаю за локоть и веду на выход из зала, оставляя Громовых вдвоем. Думаю, им сейчас тоже есть, что обсудить.
– Машенька, не сердись, – быстро начинает тараторить мать, пока я тащу ее по коридору. – Я не говорила тебе раньше, потому что хотела, чтобы это был сюрприз.
– Сюрприз!? – я резко останавливаюсь, дойдя до конца коридора. – Мама, это полный бред! Ты не можешь выйти за него замуж!
– Почему это не могу?
– А как же папа?
– Твой папа умер, Маша, – шипит сквозь зубы. – А наша с тобой жизнь продолжается. И я думаю в первую очередь о тебе!
– Обо мне!? Мне не нужна никакая новая семья! Тем более Громовы!
– Да? – упирает руки в боки. – А за свой институт ты чем платить собралась?
– Мне до института еще целый год в школе учиться!
– А потом? Маша, мы в долгах по горло! Твой отец умер и оставил нам в наследство кучу кредитов и проблем! Ты знаешь, что мы уже три месяца не платим за коммуналку? Нам скоро отключат свет и воду!
Ее последние слова поражают меня настолько, что я теряю дар речи. А родительница тем временем продолжает:
– Твой любимый папочка таких дел перед смертью наворотил, что мне вовек не расплатиться! Громов – наш единственный шанс выбраться из болота!
– Не говори так про папу, – выдавливаю могильным голосом.
– Что не говори? Ты многого не знаешь, Маша! Твой отец набрал долгов и отошел на тот свет, а я теперь расхлебываю!
Я понимаю, что спорить с мамой бесполезно. Она упертая, как баран. Но и идти у нее на поводу я тоже не собираюсь.
– Я не перееду сюда жить. Я останусь в нашем доме. Тут десять минут пешком, поселок охраняется. Со мной ничего не случится, если я буду жить там одна.
– Нет, – категорично заявляет. – Я сдала наш дом. В понедельник уже заедут жильцы.
– Что????
– Что слышала, – задирает подбородок кверху. – Завтра же мы начинаем переезд сюда, а наш дом я буду сдавать в аренду.
По коридору слышатся уверенные шаги двух мужчин, и уже через секунду перед нами возникают Громовы. На лице Сергея Юрьевича читается жесткость. На лице Данила злость.
