Запретный аккорд

Инна Деми

Запретный аккорд

Глава 1

Фестиваль еще не начался, но я уже здесь.

Это был организационный день: по территории сновали люди, техники устанавливали сцену, таскали кабеля, проверяли звук.

Вокруг царила привычная предфестивальная суета, но меня это мало волновало. Я приехала сюда не для того, чтобы наслаждаться концертом. У меня была цель, и я намерена была её достичь любой ценой.

Три дня назад получила анонимную информацию, которая моментально заставила меня собрать чемодан и прилететь сюда.

Вокалист, Артур Соболев – моя цель.

Я стояла возле импровизированного входа за кулисы, наблюдая за рабочими, которые прокладывали провода и возводили конструкции.

Мое сердце билось учащённо – знала, что он где-то там, за этими барьерами. Мой журналистский опыт подсказывал: если я приду сюда завтра, когда фестиваль начнется, найти его будет почти невозможно. Сейчас – мой единственный шанс.

Подошла к одному из охранников, который стоял у входа, бросив быстрый взгляд на его бейджик. Он был из тех, кто не спешил принимать чужие проблемы близко к сердцу. Я уже представляла, как меня встретят холодным отказом.

– Извините, мне нужно внутрь. Я журналист, – начала я, стараясь сохранить спокойствие.

– Внутрь только по пропускам, – охранник даже не взглянул на меня, его голос прозвучал лениво и безразлично.

– Это срочно, – надавила, чувствуя, как закипает злость. – Я должна увидеть одного человека. Мне передали информацию, что Артур Соболев здесь, и…

– Без пропуска не пущу, – перебил он меня, слегка нахмурившись.

– Слушайте, – я вытащила из сумки свою карту журналиста, ощущая, как внутри поднимается волна раздражения, – вот. У меня аккредитация. Я журналистка, и мне нужно пройти. Вы, наверное, не в курсе, но я имею полное право быть здесь и задавать вопросы.

Он кинул взгляд на мой пропуск, но ни капли не проникся.

– Хоть три пропуска покажи, – сказал он, складывая руки на груди. – Всё равно за кулисы без специального допуска не пущу.

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как моё терпение истощается. Этот человек был словно из камня высечен. А я? Я всегда считала, что с моими журналистскими полномочиями передо мной двери открываются легко. Казалось бы, ну кто будет препятствовать женщине с пресс-картой? Но этот охранник явно не понимал, что нарушает все правила. Или ему просто было всё равно.

– Вам что, действительно не ясно, кто я? – Подняла голос, едва сдерживая гнев, который начинает набирать обороты. – Я имею право на интервью, это моё профессиональное дело, и мне нужно войти!

Но мои слова, похоже, утонули в его бронебойной невозмутимости. Он только слегка приподнял бровь, после чего шагнул ко мне ближе.

Почувствовала, как во мне вскипает паника. Времени на раздумья не оставалось. В голове мелькнула безумная идея – и я, не успев осмыслить её до конца, выпалила:

– Я беременна! – почти выкрикнула, замечая, как жар заливает щеки. – Я беременна от Артура Соболева, и мне срочно нужно с ним поговорить!

Слова повисли в воздухе, а я замерла, ловя удивленные взгляды вокруг. Охранник теперь смотрел на меня по-другому – то ли с подозрением, то ли с растерянностью.

– Ты… что? – переспросил он, явно сбитый с толку.

– Да, – я чуть не сорвалась в крик, видя его сомнения. – Я должна с ним увидеться. Это касается не только меня, но и его будущего ребенка!

Теперь уже не только охранник, но и несколько рабочих обернулись в нашу сторону. Я знала, что мой план безумен, но была готова на всё, чтобы пройти в лагерь музыкантов.

– Пойдёмте, – буркнул он и крепко взял меня за локоть. – Организаторы с вами сами разберутся.

– Что вы делаете?! – Я попыталась вырваться, но его хватка была железной. Он аккуратно, но решительно потащил меня в сторону штабной палатки, где, как я догадывалась, базировались организаторы фестиваля. – Отпустите! Я могу сама дойти! – пыталась протестовать, но охранник молча продолжал меня тащить.

Все, что я успела сделать – это бросить еще один беспомощный взгляд на сцену, где в тени конструкций, возможно, находился Артур Соболев. Но встреча с ним, кажется, откладывалась.

Меня буквально втолкнули в большую палатку, и первое, что я увидела, – несколько мужчин, склонившихся над длинным столом. Они что-то оживлённо обсуждали, указывая на чертеж, разложенный перед ними. Воздух был пропитан запахом кофе и сигарет, а вокруг стоял негромкий гул разговоров.

Охранник кивнул на одного из них и громко произнёс:

– Михаил, тут беременная журналистка.

Мужчина, которого он назвал по имени, медленно поднял голову.

Я замерла.

Его взгляд сразу зацепил меня, словно электрический разряд прошел по телу. В тот момент всё вокруг перестало существовать. Вся эта суматоха, ссора с охранником – всё исчезло. Я смотрела на него, не в силах отвести взгляд.

Он был явно старше меня, с резкими чертами лица и короткими темными волосами. Глаза, глубокие и внимательные, смотрели прямо на меня, будто читали мысли.

Я вдруг осознала, что не слышу ничего из того, что происходит вокруг. Михаил шевелил губами, что-то говоря охраннику, а я не могла оторвать от этих губ взгляд. Каждое их едва заметное движение завораживало так, как будто я впервые видела человека, который по-настоящему притягивал.

Это было странное, почти гипнотическое ощущение, и я не могла понять, почему этот незнакомец вызвал во мне такую реакцию.

Мой мозг пытался ухватиться за происходящее, но звук вернулся лишь тогда, когда кто-то рядом хлопнул по столу, возвращая меня в реальность.

Я резко моргнула, словно очнувшись ото сна, и осознала, что Михаил всё это время продолжал на меня смотреть.

Глава 2

Михаил продолжал смотреть на меня, его глаза изучали каждую деталь, словно я была чем-то неожиданным и интересным. Он произнёс что-то негромко, и остальные мужчины, переглянувшись, покорно начали собирать бумаги и чертежи.

Один за другим они выходили, бросая на меня короткие взгляды. Когда палатка опустела, Михаил сделал шаг ко мне, сложив руки на груди.

– Ну, – сказал он, спокойным, но твердым голосом, – кто вы и что вам нужно? Все журналисты приглашены на завтра, в день открытия. – В его голосе не было раздражения, только лёгкий оттенок любопытства, как будто я была маленьким препятствием на его пути.

Я выпрямилась, пытаясь не выдать свою растерянность. Его взгляд держал меня в напряжении, но отступать не собиралась.

– Меня зовут Арина, – начала с вызовом. – Я здесь по делу, а не для того, чтобы тусоваться с толпой. Мне сказали, что группа Артура Соболева уже прибыла. Я должна взять интервью у него сегодня, до того, как начнётся фестиваль. Это срочно.

Михаил усмехнулся, в его глазах мелькнула искорка насмешки, как будто моя настойчивость его развлекала.

– Соболев, значит? – Он приподнял бровь. – И вы полагаете, что можете просто так войти сюда и потребовать интервью, когда все аккредитованные журналисты должны ждать до завтра? – Его голос был спокойным, но в нём чувствовалась некая провокация.

Посмотрела на него прямо, не желая уступать.

– Я не просто полагаю. Я знаю, что должна это сделать. А вы можете сколько угодно ставить мне преграды, но рано или поздно я всё равно добьюсь своего. Мне не привыкать к таким… препятствиям, как ваши охранники, – с вызовом бросила, чувствуя, как гнев поднимается внутри.

Мужчина снова усмехнулся.

– Препятствия, значит? И вы считаете, что я тоже одно из них? – Он подошёл ближе, его голос стал тише, почти интимным. – Может, вы просто любите усложнять себе жизнь?

Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Его близость и спокойствие раздражали, но вместе с тем притягивали. Он словно играл со мной, но я не собиралась стать игрушкой в его руках.

– А вы? – я посмотрела на него дерзко, ощущая, что не могу остановиться. – Может, вы привыкли, что перед вами все уступают? Я не такая. Я добиваюсь своего, и мне не важно, что думаете вы или кто-то ещё!

Михаил рассмеялся тихо, но в его смехе не было злобы – скорее, лёгкая насмешка.

– Ну что ж, Арина, вы, безусловно, интересная. Мне даже нравится ваш дух. Но… – он сделал паузу, его взгляд стал чуть серьезнее, – Соболев – не тот человек, которого можно найти вот так, с наскока. И если вы думаете, что дерзостью добьётесь интервью, то явно выбрали не ту тактику.

Его слова прозвучали как вызов, и я почувствовала, как внутри разгорелось ещё большее желание доказать обратное.

Мужчина продолжал смотреть на меня с тем же насмешливым выражением, которое, как мне казалось, должно было меня раздражать, но вместо этого ещё больше подогревало азарт.

– Думаете, что ваша "тактика" лучше? – прищурилась, не желая сдаваться. – Я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока мне соизволят дать шанс. Я журналист, и когда дело касается информации, я получаю её любой ценой.

Он склонил голову чуть набок, рассматривая меня с какой-то ленивой, но острой заинтересованностью.

– Любой ценой? – протянул он, словно пробуя эти слова на вкус. – Даже если приходится врать?

– Я не врала, – огрызнулась, хотя в глубине души понимала, что, в общем-то, именно этим и занималась. – Я просто использовала… креативный подход.

– Беременность – это, конечно, креативно, – Михаил сдержанно усмехнулся, но в его глазах блеснул сарказм. – А что будет, если кто-то решит проверить ваш "креатив"?

– Пусть проверяют, – ответила с вызовом. – Я ничего не боюсь. Да и к тому же, – отмахнулась, стараясь сохранить уверенность, – у меня была цель, и я её почти достигла, не так ли?

Он сделал ещё один шаг ближе, так что расстояние между нами сократилось до минимума. Теперь я могла уловить тонкий запах его парфюма, свежий и немного горьковатый, как и его манеры. Михаил смотрел на меня с лёгким прищуром, будто собирался выкинуть последний козырь.

– Почти? – повторил он, произнося это слово медленно. – Арина, вы явно привыкли к тому, что весь мир перед вами рано или поздно уступает. Но… – Он сделал паузу, наслаждаясь моментом. – Я не собираюсь вам облегчать задачу. И, судя по всему, вам пора. – Он достал телефон, набирая чей-то номер. – Как вы сюда добрались?

– Прилетела сегодня утром, – ответила раздражённо, не понимая, куда он клонит. – Ради этого интервью. Специально!

Мужчина кивнул, продолжая дозваниваться. Спокойствие его голоса и абсолютная уверенность в своих действиях начинали меня выводить из себя.

– Отлично, – сказал он в трубку. – Подготовьте такси до аэропорта. Да, прямо сейчас.

Я замерла, осознавая, что только что проиграла этот раунд. Такси до аэропорта? Он что, серьёзно? Я смотрела на него, поражённая его хладнокровием.

– Вы что, шутите? – резко выпалила, чувствуя, как злость поднимается во мне волной.

Михаил убрал телефон и спокойно посмотрел на меня.

– Вы ведь прилетели только ради интервью, так? – Он сделал паузу, наслаждаясь своей фразой. – Раз интервью не будет, зачем оставаться? Вам лучше вернуться, пока есть время.

Я закатила глаза, сдерживая рвущийся на язык поток язвительных слов.

– Отлично. Ещё одно препятствие, – бросила я. – Скажите, а к чему тогда вся эта игра? Вам просто нравится издеваться над людьми?

Он снова усмехнулся, но на этот раз чуть мягче, будто его всё это действительно развлекало.

– Просто забавно наблюдать, как вы дерзите. – Он чуть прищурился, добавив с ноткой провокации: – Но скажите мне одну вещь: а при чём тут ваша беременность? Или это был тот самый "креативный подход"?

– О, Боже! – Я закатила глаза и с раздражением вздохнула. – Да это была просто попытка прорваться через вашего чертового охранника! Сработало бы на любом другом. Но нет, пришлось наткнуться на самого черствого бугая на фестивале!

Он тихо рассмеялся, словно мои слова его действительно позабавили.

– Смело, – сказал, явно наслаждаясь ситуацией. – Но предупреждаю: если снова решитесь на "креативные" подходы, будьте готовы к последствиям.

В тот момент я уже понимала, что спорить с ним бесполезно. Михаил был слишком уверен в своей власти и влиянии, и с такими, как он, прямолинейность редко срабатывала.

Но я все равно что-нибудь придумаю…

Глава 3

Такси двигалось по извилистой дороге, а я сидела, уставившись в окно, кипя от злости. Сердце до сих пор билось быстрее обычного, но теперь не от волнения, а от раздражения – на саму себя.

Что я вообще себе думала?

Нужно было ждать завтрашнего дня, затеряться в толпе и спокойно провести своё расследование. А теперь, благодаря моей горячности, привлекла слишком много внимания. Сегодня я действовала чересчур импульсивно, как будто вся моя журналистская интуиция отключилась в тот момент, когда увидела сцену и почувствовала приближение своей цели.

Но больше всего я злилась на Михаила. Его снисходительное выражение лица, этот спокойный, почти насмешливый тон, которым он разговаривал со мной, вгоняли меня в бешенство. Он наслаждался каждой секундой нашей беседы, и, что самое ужасное, это было заметно.

Я крепче сжала ремень на сумке, едва удерживая себя от того, чтобы выругаться вслух. До сих пор чувствовала, как его близость буквально окутала меня на мгновение, когда он подошел.

Этот человек умел манипулировать ситуацией, и я, несмотря на свой опыт, попалась в его игру. Он знал, что контролирует всё, знал, что я зависела от его решения – и использовал это против меня.

А эта его усмешка, когда он произносил: «Любой ценой?» – всё это сводило меня с ума.

Вместо того, чтобы действовать хладнокровно и профессионально, я сорвалась. И что получила? Такси до аэропорта, как будто меня просто выставили за дверь, как непрошеного гостя. Михаил буквально вытолкнул меня за пределы своего мира, и это так же злило меня, как и то, что он так легко это сделал.

Внутри всё кипело. Я ведь прилетела сюда ради этого интервью, ради того, чтобы раскрыть тайну Артура Соболева, а теперь оказалось, что сама стала объектом чьей-то игры.

И больше всего раздражало то, что в какой-то момент я даже потеряла контроль над собой, глядя на Михаила. Почему его слова так меня задели? Почему это его насмешливое спокойствие вызвало во мне такое смятение?

Когда такси выехало на шоссе, вдруг резко приняла решение.

Слишком легко позволила этому Михаилу избавиться от меня. А теперь он, наверное, сидит там, самодовольно усмехаясь, думая, что я улетела ни с чем. Но нет. Я не собиралась просто так сдавать свои позиции.

– Слушайте, – обратилась к водителю, нарушая затянувшуюся тишину в машине, – давайте сменим маршрут. Отвезите меня в ближайшую гостиницу. До аэропорта я не поеду.

Водитель вопросительно взглянул на меня в зеркало, но лишь кивнул. Он явно привык к переменчивым планам своих пассажиров.

Гостиница оказалась совсем рядом – простая, но вполне уютная.

После того, как зарегистрировалась и бросила вещи в номере, отправилась в местный ресторан. Вкусная еда – салат и паста – помогли немного привести мысли в порядок.

За столиком возле окна, я наблюдала за тем, как на улицах начинают зажигаться первые огни. Вечер медленно накрывал город.

Сидя в этом тихом уголке, наконец смогла немного расслабиться. Но только на мгновение. Ведь моя решимость росла с каждой ложкой еды.

Я чувствовала, что не могу просто ждать. Завтра – это слишком долго.

Михаил мог подумать, что у него всё под контролем, но я знала, что всегда есть обходные пути.

Когда небо начало темнеть, оставила на столе деньги за ужин и направилась обратно в номер. Едва зайдя, сразу открыла приложение для вызова такси.

На этот раз я уже сама выбирала маршрут. Возвращение на фестиваль теперь казалось логичным продолжением моего плана.

“Ладно, если не за кулисы", – подумала я, – "то в вагончик музыкантов. Они ведь не могут охраняться так же тщательно”.

Уверила себя, что это мой шанс – Соболев точно должен был быть где-то рядом, уже готовясь к завтрашнему выступлению. И пусть меня сегодня не пустили, я найду другой способ.

Такси подъехало через десять минут, и я, полная решимости, шагнула в машину, чувствуя, как волна энергии накатывает на меня снова.

Оставалось лишь одно – добраться и действовать уже тихо, скрытно.

Темнело, когда такси высадило меня недалеко от фестивальной площадки.

Уличные фонари освещали часть территории, но за пределами музыкальной зоны простиралась полумгла.

Я кралась между палатками и вагончиками, стараясь оставаться в тени, постоянно оглядываясь по сторонам.

Вокруг царила атмосфера легкомысленности и хаоса: кто-то пел под гитару, откуда-то доносился гул разговоров, повсюду слышались шумы – кто-то смеялся, кто-то спорил, кто-то просто развлекался, наслаждаясь вечером перед большим событием.

Учитывая эту суматоху, никто особо не обращал на меня внимания, и это играло на руку.

Карта фестиваля, которую успела подсмотреть днём, теперь оказалась очень кстати. Я знала, где находится стоянка вагончиков участников, и, двигаясь вдоль кустов, старалась держаться маршрута. К счастью, охрана была сосредоточена больше на сцене и основных палатках, чем на укромных уголках. И это было моей возможностью.

Я всё глубже погружалась в лабиринт вагончиков, когда услышала смех и крики из ближайшего, приглушенные закрытой дверью. Очевидно, там кто-то веселился.

Быстро прошла мимо, стараясь не привлекать к себе внимания, и тут вдруг, как гром среди ясного неба, за спиной раздался низкий и смутно знакомый голос:

– Снова креативишь?

Замерла.

Сердце пропустило удар, и я резко обернулась.

Из тени вышел Михаил. Он стоял, опираясь на деревянную колонну у одного из вагончиков, с той же насмешливой улыбкой, которая буквально сводила меня с ума. Его глаза, блестящие в слабом свете, смотрели прямо на меня с тем же лёгким прищуром, с которым он изучал меня днём.

– Должен признать, – продолжил он, не скрывая веселья, – вас не так-то просто отвадить.

Глава 4

Моя реакция была мгновенной, почти инстинктивной. Увидев его насмешливое лицо и услышав этот самодовольный тон, почувствовала, как внутри меня поднялась волна гнева. Не придумав ничего лучше, чем просто сорваться с места, я развернулась и бросилась бежать вглубь стоянки, огибая вагончики.

Но мой побег длился всего несколько секунд. Михаил двигался гораздо быстрее, чем я ожидала, и прежде чем успела скрыться за углом, он схватил меня за руку. Я ощутила, как его сильные пальцы сжали моё запястье, и в следующее мгновение он резко притянул меня к себе. Мы столкнулись, и я оказалась прижата к стене одного из вагончиков.

– Ты что, с ума сошла? – Он прижал меня к холодному металлу своим телом, крепко удерживая за обе руки. Я попыталась вырваться, но его хватка была слишком сильной.

– Отпусти! – Я дерзила, не желая показывать страх или растерянность. – Ты не можешь меня хватать! Это незаконно, знаешь?

Михаил склонился ближе, его дыхание коснулось моего лица. Он усмехнулся, но в этот раз в его глазах было больше жёсткости, чем веселья.

– Не могу? – произнёс он тихо, но с такой уверенностью, что я на мгновение почувствовала дрожь. – А ты, значит, можешь пробираться сюда, где тебе не место? Ты снова решила "креативить", Арина?

– Я журналистка, у меня свои методы, – огрызнулась, пытаясь хоть как-то освободить руки. Но он лишь прижал меня крепче, и ощутила его корпус вплотную, тёплый и твёрдый, как стена. Я смотрела на него, стиснув зубы, и видела, как его взгляд смягчился.

– Методы, значит? – Он шепнул это почти над моим ухом, и я снова испытала на себе тяжесть его близости. – И что ты добиваешься своими "методами"? Соболев не будет рад таким выходкам. А что, если я скажу, что он тебя уже видел, и ему всё равно?

Мои слова застряли в горле. Замерла, сердце застучало быстрее. Внутри всё перевернулось от его слов, и я невольно посмотрела ему в глаза, не веря.

– Что? – Я прошептала, забыв о том, что должна дерзить.

Моя грудь тяжело вздымалась, и мне казалось, что воздух вокруг раскалился. Его слова повисли в воздухе, как удар, заставивший меня замереть. Я вцепилась в его запястья, но вместо того чтобы продолжать борьбу, просто смотрела на него, пытаясь осмыслить услышанное.

– Соболев… видел меня? – голос дрогнул. Я пытала подыграть, раз он на полном серьезе воспринял мои слова об отношениях с вокалистом. – И ему всё равно? Ты не шутить?

Михаил не отстранился, напротив, его тело по-прежнему оставалось прижатым к моему, и в его глазах вспыхнули искры какого-то хитрого удовлетворения.

– Совсем не впечатлился, – сказал он тихо, почти шепотом, словно наслаждаясь каждым моим словом, каждым моим движением. – Думаешь, ты одна такая, Арина? Ты ведь понимаешь, как много женщин хочет до него добраться?

Резко выдохнула, чувствуя, как злость вновь охватывает меня. И в первую очередь на себя. Ведь именно я не придумала ничего лучше, чем сказать, что беременна от Соболева и теперь Михаил думает, что я помешанная фанатка, а не серьезный журналист.

Ну, с меня хватит!

Прищурилась и рывком вывернула руку из его хватки, но он тут же вернул её на место, снова удерживая меня крепко. Это было почти оскорбительно – его сила, его уверенность, его знание того, как довести меня до предела.

– И ты мне хочешь сказать, что я зря прилетела сюда ради этого интервью? – бросила, пытаясь снова обострить диалог. – Что все мои усилия – впустую?

Он наклонился ближе, так, что наши лица оказались на уровне. Его губы едва не касались моих, и напряжение между нами стало почти невыносимым. Я чувствовала его дыхание на своей коже. Взгляд прожигал меня насквозь, и это сводило с ума.

– А что, если всё это не впустую? – Он усмехнулся, его голос был таким низким и провокационным, что кровь заметно прилила к щекам. – Что, если всё это было ради чего-то другого?

– Ради чего? – Я прищурилась, бросая вызов. – Ради того, чтобы ты пытался меня запугать? Или ты просто решил, что сможешь меня сломать?

Михаил усмехнулся, его глаза блеснули ещё ярче, как будто он находил удовольствие в этом противостоянии. Он чуть наклонил голову, и на его губах заиграла обаятельная улыбка.

– Ты слишком сильна для того, чтобы сломаться, – сказал он мягко, но с таким жаром, что у меня подкосились колени. – Но я точно могу тебя сбить с толку.

– Сбить с толку? – Попыталась ухватиться за ту дерзость, которая ещё оставалась во мне. – Это всё, на что ты способен?

Он придвинулся ещё ближе, и я ощутила его тепло, его уверенность и этот постоянный магнетизм, который буквально сводил меня с ума. Я смотрела ему в глаза, не желая признавать, как сильно меня это трогает.

– Возможно, – его голос стал почти шёпотом, и я почувствовала, как мои руки перестают сопротивляться, – но я вижу, как ты уже запуталась.

Вскинула голову, не желая сдаваться.

– Запуталась? В тебе? – Я издала короткий смешок, но моя уверенность дрожала, и он это знал. – Ты переоцениваешь своё влияние, Михаил.

– Не уверен, – его голос стал ещё тише, почти интимным, – ты же не ушла…

Я уже готова была бросить очередное провокационное замечание, но что-то заставило меня остановиться. Мои губы замерли на полуслове, когда вдруг осознала, что Михаил больше не удерживает меня.

Его руки давно отпустили мои запястья, и он стоял совершенно спокойно, не прижимая меня к стене… но я всё ещё была плотно прижата к нему.

Моё сердце пропустило удар. Это я сама к нему прижалась.

Его тепло, его запах, его уверенность – всё это тянуло меня к нему, и я даже не заметила, как перестала сопротивляться.

В голове замелькали тревожные мысли:

“Что я делаю? Почему не ухожу?”

Глава 5

Но тело предательски отказывалось слушаться, будто нашло в его близости какое-то незримое притяжение, которому я не могла противиться.

Поймала его взгляд и увидела, как карие глаза потемнели, как в них сверкнула тихая победа.

В этот момент поняла, что сдалась, ещё до конца не признав этого.

Он наклонился вперёд, и теперь его губы были так близко, что я могла почувствовать его дыхание на своей коже. Ещё мгновение – и я даже не успела подумать, как он поцеловал меня, так жадно, так дико, что у меня перехватило дыхание.

Это был не просто поцелуй – это была буря, вихрь, который поглотил меня целиком. Всё напряжение, все слова, что я ему бросала, все дерзкие замечания – теперь они превратились в один мощный поток энергии, прорвавшийся наружу.

Это был поцелуй без всякой осторожности, словно он забирал то, что давно хотел, не спрашивая разрешения. Каждое его движение было как вызов, а я отвечала на этот порыв. Наши языки переплетались в ритме, который казался нам обоим безумным, но таким естественным.