Мажор на кантри-каникулах

Болты откручивались туговато, но я справлялся. Пару раз, конечно, хотелось махнуть рукой и выдернуть этот чёртов кусок пластика силой, но нет. Надо аккуратно, иначе идея на миллион превратится в убыток на несколько сотен.

Спустя полчаса кряхтения и возни, я наконец-то открепил всю верхнюю часть и довольно потер руки.

– Всё, малыш, – сказал, похлопав висевший бампер. – Теперь ты станешь причиной нашего "случайного" нормального знакомства.

Глава 7

Довольный, как слон, засунул пачку сигарет в карман и, насвистывая что-то весёлое, двинул через дорогу. Вечерело, где-то вдали куковала кукушка, а мне казалось, что я на миссии.

"Сейчас всё красиво разыграю," – подумал, притопывая по пыльной дороге и прокручивая в голове, как представлю свою историю.

Когда подошёл к забору нужного дома, на секунду замер. Что-то мне подсказывало, что просто зайти и начать свою сказку – это не наш стиль.

И тут услышал звук воды. Тихий, но чёткий плеск. Что-то типа фырканья и шипения. Выглянул через деревянные доски, стараясь не шуметь.

И, чёрт побери, застыл.

Она. Та самая.

Сидела на коленях возле старого крана, что-то возилась со шлангом. Пыталась пристроить его так, чтобы он не выскакивал обратно.

Её волосы были мокрыми, прядями липли к щекам. Сарафан – тонкий, летний – стал почти прозрачным, облепив фигуру. Силуэт выгибался так, что у меня в горле пересохло.

Я забыл про всё. Про бампер, про слова, про пацанов, которые наверняка меня сейчас засмеяли бы. Просто стоял и смотрел на неё, словно на что-то запретное и в то же время невероятно притягательное.

Казалось, исчезли деревья, дом, даже солнце, которое садилось где-то за горизонтом. Осталась только она.

Тонкие пальцы снова соскользнули, и шланг вырвался из её рук. Поток воды брызнул ей прямо в лицо, заставляя вздрогнуть. Девушка тихо выругалась, откинула волосы с глаз и ладонью смахнула капли с лица.

И вот тут мне пришлось отвести взгляд, потому что, это было уже слишком.

Она же даже не подозревает, как чертовски… милая.

Но ноги будто приросли к месту. Хотел двинуться, хотел позвать её, но вместо этого только стоял и разглядывал, словно у меня было не больше трёх секунд на всё это, а потом она исчезнет.

Каждый ее жест был каким-то настоящим, небрежным, живым. Не показным, не придуманным, а реальным до чертиков.

И чем больше я на неё смотрел, тем сильнее хотелось забыть про этот идиотский план с бампером и просто спросить:

Ты вообще понимаешь, как это – врываться в чужую голову и там застревать?

Я продолжал стоять, как вкопанный, пока вдруг не дошло:

Ей явно нужна помощь. Она тут с этим шлангом мучается, а я тупо пялюсь, как идиот.

Решившись, тихонько толкнул калитку и шагнул во двор, стараясь двигаться так, чтобы её не спугнуть. Щебень под ногами постукивал, но она, занятая своими попытками совладать с водой, ничего не заметила.

Я сделал пару шагов вперёд, и, когда оказался уже в метре от нее, тихо сказал:

– Помочь?

Девчока резко обернулась, явно не ожидая, что кто-то окажется за её спиной. Взгляд был удивлённым, но тут же сменился настороженностью.

– Делать нечего? – бросила она сухо, чуть поджимая губы и, будто оценивая, что я тут забыл.

Хмыкнув, присел рядом с ней. Взял шланг из её рук и поднёс к крану. Вода брызнула и мне в лицо, но я, не обращая внимания, аккуратно прижал и начал завинчивать. Стрекоза наблюдала молча, не двигаясь и не подавая признаков того, что намерена вмешаться.

– Вот так, – сказал я, закручивая последние витки. Все зафиксировалось, и поток больше не вырывался во все стороны.

Я выпрямился, стряхивая капли с рук, и уже хотел что-то сказать, как вдруг застыл. Тупо забыл, зачем вообще пришёл.

Она сидела на коленях, слегка подавшись вперёд, чтобы убрать волосы, прилипшие ко лбу. Какое-то неловкое движение, и несколько мокрых прядей упали на плечи, заставив меня невольно задержать взгляд. Сарафан на ней… насквозь. Я снова почувствовал, как у меня пересохло в горле.

Материал облегал фигуру, подчёркивая каждую линию. Слишком отчётливо, слишком красиво. Не вульгарно, нет. Наоборот – естественно, по-настоящему. Она выглядела… по-другому. По-деревенски простой и при этом настолько притягательной, что я просто не мог отвернуться.

"Она реальная, живая, без глянца, без этой городской фальши," – подумал я, буквально ловя себя на том, что разглядываю её уже дольше, чем это уместно.

Я честно пытался взять себя в руки, но ничего не выходило. Стоял, как дурак, разглядывая девушку с головы до ног, будто впервые увидел представительницу женского пола.

– Ну что, насмотрелся? – вдруг сказала она, выпрямившись и поднимая на меня взор.

Я осёкся, понимая, что меня поймали на горячем. И, что самое смешное, в этот момент вместо оправданий я только глупо улыбнулся.

Стрекоза поправила волосы, встряхнула руками, сбрасывая капли, и посмотрела на меня с таким взглядом, будто сейчас прожжёт насквозь.

И я вообще не мог удержаться. Это был тот самый момент, когда мозг уже кричит “остановись”, а ноги продолжают двигаться вперёд, будто кто-то выключил все тормоза.

Сделал шаг к ней – она тут же отступила назад, пока не упёрлась спиной в стену сарая. Пыльная древесина тихо скрипнула под её плечами, а она прижалась к ней так, будто могла раствориться в этой доске и исчезнуть.

– Ты чего? – резко бросила, но голос дрогнул.

"Вот оно," – подумал я. Она явно старалась держать себя в руках, но дрожь в интонации, взгляд, который колол меня – всё это говорило о том, что я её зацепил.

– Чего, чего… – пробормотал, сам не веря в то, что творю. Но сил остановиться не было. Хотелось её. Сейчас, здесь, плевать на всё.

Подался ближе, чувствуя, как мои пальцы сами тянутся к стене, чтобы зафиксировать её между мной и этим проклятым сараем. Ладонь упёрлась в дерево рядом с мокрой головой, а я наклонился так, что мог слышать её дыхание. Частое, неровное, будто она только что пробежала пару кругов.

– Знаешь, – тихо начал я, заставляя себя говорить медленно, – ты… такая… дикая…

Она снова попыталась отбить свой воздух. Вжалась, насколько это было возможно, но отступать ей больше некуда. Зато взор стал ещё колючее. Серые глаза метали молнии, которые, казалось, могли прожечь дыру в моей груди.

– Только попробуй! – выпалила она. Голос был громче, чем раньше, но эта её смелость больше напоминала отчаянную попытку защититься.

Я усмехнулся. Невольно, сам того не желая.

Блин, она такая…

– Попробую, – ответил, потому что уже не видел причин останавливаться.

И всё. Сорвался. Прижал её чуть сильнее к стене, так, чтобы она точно не смогла уйти. Моя свободная рука скользнула по талии, обжигая тонкую ткань.

Сладкие губы были так близко, что я мог почувствовать их тепло. Хотелось наклониться, украсть этот чёртов поцелуй, заставить её хоть на секунду перестать быть такой упрямой.

Но, не тут-то было…

Глава 8

Она зашипела, как разъярённая кошка, и принялась отбиваться. Кулачки обрушились на мои плечи, грудь. Я только сильнее распалился, понимая, что она, прям как люблю – непослушная. Её руки били, но я не отпускал, не отступал, словно на спор с самим собой.

– Пусти! – крикнула она, и в голосе зазвенел металл.

– Неа, – пробормотал, ловя её взгляд. – Ты думаешь, это меня остановит?

Стрекоза смотрела широко распахнутыми глазами, дыхание сбилось, но всё равно не сдавалась. Маленькая, дерзкая, упрямая. Мне хотелось видеть, как это пламя в её зрачках переходит во что-то другое. В огонь желания.

Она снова замахнулась, но я перехватил запястья и прижал к стене. Её грудь вздымалась часто, почти в такт моему дыханию. Вены под кожей пульсировали, в ушах шумела кровь.

И тогда, не дожидаясь ни разрешения, ни понимания, просто накрыл сладкие губы своими.

Девчонка замычала, замерев, а потом снова забилась. Но уже слабее. Не потому что не хотела, а потому что тело её предало. Потому что даже через этот протест ощущал её жар, её невольный отклик.

Прижался сильнее, двигая губами жадно, требовательно. Она стиснула зубы, сопротивляясь до последнего, но я был упорным. Дразнил, прикусывал нижнюю губу, водил языком по мягкому контуру, заставляя дрогнуть.

– Спокойно, – прошептал, отрываясь лишь на мгновение, чтобы дать ей глоток воздуха.

А потом снова взял её губы. Глубже, горячее.

Она дрожала. Я чувствовал это каждой клеткой своего тела.

– Давай, – выдохнул в поцелуй, на грани, потому что эта игра в сопротивление только сильнее заводила меня.

И вот. Наконец.

Её губы дрогнули, приоткрылись. Напряжение в теле медленно таяло.

И её язык, осторожный, немного неуверенный, коснулся моего.

Сука.

Её вкус был лучше, чем я мог себе представить.

Сладкий. Тёплый.

Её протест исчезал, растворялся в этом жаре, в этой жадности.

Я углубил поцелуй, пробираясь глубже, крепче, сильнее. Отпустил запястья, давая свободу, но вместо удара по лицу получил другое – её пальцы, вцепившиеся в мои плечи.

Маленькая, упрямая Стрекоза.

И теперь она была моя.

Но вдруг…

Девчонка резко дёрнулась, и я ощутил внезапную боль.

– Ай! – выдохнул, отпрянув, держась за рот.

– Это чтобы неповадно было! – выпалила разбойница, тяжело дыша, и вытерла губы ладонью.

Я смотрел на неё, офигевший от выходки и, одновременно, от восхищения. Она только что укусила меня за язык, а я был готов снова рвануть к ней. Только она не спешила в мои объятия, зато взгляд пылал, будто готова была разорвать на части.

Вытер кровь большим пальцем, всё ещё ощущая привкус её сопротивления, и уставился на девчонку.

Чёрт возьми, она стояла напротив, вся раскрасневшаяся, глаза сверкают, губы чуть припухли. В этот момент я понял: хочу её ещё больше. И чем сильнее она злится, тем больше кайфую.

Она всё ещё дышала быстро, чуть взъерошенная, будто не до конца поняла, что вообще сейчас произошло. А я? Я наслаждался каждой секундой. В этом взгляде, в этих чуть припухших губах, в этом напряжённом дыхании – всё говорило о том, что я её выбил из колеи.

Я же был в полном порядке. Ну, почти. Член, конечно, стоял, как первокурсник на первом экзамене, но это уже отдельный разговор.

А ещё я знал – если сейчас уйду, то потом хрен найду повод снова с ней сцепиться.

“Ладно,” – мелькнуло в голове. – “Нужно дожать.”

Улыбка сама по себе растянулась на лице, пока я выпрямлялся, сложив руки на груди.

– Вообще-то, ты мне должна, – выдал спокойно, наблюдая, как её глаза чуть сузились, а затем в них промелькнуло замешательство.

– Чего? – нахмурилась она, слегка покачав головой, будто не была уверена, что услышала правильно.

Я выдержал паузу. Дал ей прочувствовать момент. А потом безэмоционально, глядя прямо произнес:

– Бампер. Ты его вырвала своим трактором. Так что извини, но я без компенсации не уйду.

Её лицо было бесценно. Стояла, будто кто-то нажал на паузу. Медленно моргнула, осознавая сказанное.

– Чего я сделала? – её голос дрогнул, стал тише, но это не значило, что она сдавалась.

Боже, я кайфовал от её реакции. Сначала шок, потом быстрый анализ в голове, а потом эта резкая, глубокая затяжка воздуха.

И вот тут начался полный пиздец.

Я увидел, как при этом вдохе её грудь натянула мокрую ткань сарафана, подчёркивая каждую чёртову деталь. Будто кто-то в моей голове щёлкнул рубильник.

Восхищение накрыло с головой. Это даже не было про пошлость – это было про чистую, необузданную, дикарскую красоту.

Но она уже собралась. И, разумеется, полезла в атаку.

– Ты вообще с ума сошёл?! – её руки скрестились на груди, что только сделало картину ещё лучше.

– Нет, вполне нормальный, – хмыкнул я.

И добавил:

– Ущерб есть? Есть. Кто виноват? Вот ты.

– Ты сам мне сказал тянуть! – выкрикнула она, сделав шаг ко мне.

Её мокрые волосы прилипли к щекам, а глаза вспыхнули чистой злостью. Как чёртово пламя.

– Неважно, – пожал плечами я. – Факт остаётся фактом: бампер пострадал. И ты за это отвечаешь.

Она сжала губы так крепко, что на секунду мне даже стало интересно – не лопнут ли.

Видел, как она яростно борется с желанием вмазать мне по морде.

Смотрел на неё и внутри всё закипало.

Ну, давай, удиви меня ещё раз. Я просто кайфую от тебя.

И она выдала.

– Завтра в семь утра пригоняй свою калымагу.

Я офигел. Ну просто капитально.

Посмотрел на неё ещё раз, проверяя, не шутит ли.

– Ты… будешь чинить? – переспросил, медленно переваривая услышанное.

Она вскинула подбородок, так, будто только что выиграла в споре.

– Я. Что, страшно мне доверить?

Бля.

Меня пробрало до чёртиков.

Эта её уверенность, этот боевой настрой… это было настолько дико и настолько, привлекательно, что сердце глухо стукнуло в груди.

– Нет, страшно-то не страшно. Это даже интересно. Только… почему в семь? Может, попозже?

Её глаза сузились.

– Я сказала в семь, – отчеканила она так, что у меня внутри будто ударила молния.

Да она просто… огонь!

Я чувствовал, как эта дерзость, эта её непоколебимость пробирает меня до самых костей.

Улыбнулся шире, сделал шаг ближе, ощущая её дыхание.

– Не вопрос, – пробормотал я. – В семь, как штык, у тебя.

И мне вдруг захотелось снова её поцеловать. Схватить, прижать, почувствовать, насколько она горячая подо мной.

Но Стрекоза лишь коротко кивнула, развернулась и ушла в дом, оставив меня стоять на месте.

Уверенная походка, мокрый сарафан, капли воды, что всё ещё скатывались по волосам…

Да что ж такое! Буду гоняться за девчонкой? Буду!

Глава 9

Василина

Я грохнула дверь так, что аж стены задрожали, но это не помогло. Гнев продолжал бурлить, как молоко на плите, готовое убежать. Босые ноги глухо стучали по деревянному полу, когда я пересекла комнату. Села на кухонный табурет и уставилась в потолок.

"Да что это вообще было?! Этот… этот нахал! Откуда он вообще взялся на мою голову?" – мысли путались, но все сводилось к одному: я была в ярости.

Встав, подошла к раковине, включила воду и плеснула себе в лицо. Ледяные капли стекали по щекам, но ни грамма не охлаждали горячую злость.

Мой первый поцелуй… И с кем?! С каким-то… нахрапистым мажором, который даже имени моего не знает!

Меня передернуло.

Разве я так себе представляла этот момент? Романтический вечер, нежный взгляд, может, даже какое-то волшебное чувство… А что получила? Сильные руки, зажавшие меня между собой и стеной сарая, и… его губы, его напор. Как он мог?

Вытерла лицо, но кран не закрыла. Напор стекал, будто мог унести мою злость с собой.

Но нет.

Выключила воду. Вернулась к двери, выглянула на улицу и застыла.

Он всё ещё был там. Его силуэт удалялся прочь, уверенно и неспешно.

Как будто это его двор, его правила. Как будто он не только трактор мой использовал, но ещё и меня.

Дико хотелось, чтобы парень провалился сквозь землю. Ну или чтобы его тачка снова застряла, только теперь ещё глубже. Но вместо этого он уходил, и что самое неприятное, понимала, что завтра он вернётся.

Я сама ему велела приехать!

"Что вообще со мной было? Зачем я это предложила? Чтобы доказать ему, что я справлюсь с этой его машиной? Или просто чтобы ещё раз увидеть?" – последняя мысль вызвала во мне настоящий шквал гнева.

Одёрнула штору и отвернулась от окна, но внутри продолжала кипеть.

А как он смотрел на меня? Этот взгляд… Жадный, горячий. Будто видел не меня, а что-то, что он обязательно должен взять.

От этого по телу пробежала неприятная дрожь, а щеки вспыхнули жаром.

Подошла к кухонному столу, села, прижала ладони к щекам и закрыла глаза.

Ну что же ты за идиотка такая, Василина… Нахамил тебе, нагло полез целоваться, обвинил в том, что вырвала бампер, а ты, вместо того, чтобы выставить за калитку, дала шанс снова сюда прийти.

– Завтра он у меня не обрадуется, – прошептала, пытаясь найти в этом хоть какое-то утешение.

Но внутри всё клокотало. Злость, обида, и, что самое неприятное, странное, почти непреодолимое желание снова увидеть его.

Проснулась ни свет ни заря, точнее, меня разбудил старый будильник, который звенел так громко, будто хотел поднять всю деревню. Сонно потянулась, надела свой любимый джинсовый комбинезон, и направилась на кухню. Всё делала на автомате: поставила чайник, намазала хлеб маслом, но мысли были далеко.

Точнее, не так. Мысли были заняты им.

Этот нахал не выходил из головы, как бы я ни старалась переключиться.

Я даже имени его не знаю, а он умудрился за два дня свести меня с ума!

– Хамло! – пробормотала себе под нос, опершись на подоконник. – И кто его сюда занёс?

И тут, будто сама судьба решила ответить на мой вопрос. С улицы раздался громкий сигнал. Резкий, словно воплощал его самого. Я подскочила, едва не уронив кружку, и посмотрела в окно.

– В семь утра бибикать?! – не веря своим ушам, пробормотала я.

У ворот стоял знакомый чёрный автомобиль. Дерзкий, как и хозяин.

Схватив кардиган, поспешила к калитке. Сердито подлетая, я почти выкрикнула:

– Ты сдурел? Все спят!

Мажор выглянул из открытого окна, улыбающийся, наглый до невозможности.

– Тогда почему я не сплю, а? Разбойница!

– Как ты меня назвал?– едва сдерживая раздражение, спросила.

Тот даже не смутился, лишь расплылся в своей усмешке и приподнял бровь, будто дразня меня. Он точно знал, что я не сдержусь. И, как только мой вопрос вырвался, он с лёгкостью ответил:

– Разбойница.

Сказал это с таким задором, что я почувствовала, как меня тронуло не столько прозвище, сколько способ произношения. Этот тип явно не боялся, что я подниму скандал. Как будто его уверенность была прочной как камень.

Я вспыхнула. Стиснула зубы, ощущая, как злость ударяет в висок. Этот наглец. Этот самодовольный…

– Да ты… – начала я, сжимая кулаки, но он только лениво потянулся в кресле, ухмыляясь всё шире.

– Да-да, – протянул, наблюдая за мной с нескрываемым удовольствием. – Я – наглый, бесстыжий, отвратительный… Что там ещё?

– Придушила бы! – рявкнула я, и только потом заметила, как его глаза вспыхнули каким-то дьявольским азартом.

– Хм… – промурлыкал он, откидываясь назад. – Слышал, что некоторые предпочитают грубость в постели, но не думал, что ты из таких.

Мои щёки запылали.

– Да чтоб тебя… – прошипела я, развернувшись на каблуках.

Но не сделала и шага, как его рука метнулась быстрее, чем я могла ожидать. Хватка – крепкая, горячая – обвила мой локоть, и я даже не успела пискнула, как вмиг оказалась притянутой к автомобилю.

– Что ты… – начала я, но он уже подался вперед, высовываясь из окна.

– Ты собираешься чинить или нет? – голос был низким, почти бархатным, но от него пробежала дрожь.

Пальцы ещё держали меня, но теперь легче, почти нежно, будто проверяя мою реакцию. Я сглотнула, борясь с нестерпимым желанием сбросить его руку… и одновременно не делая ни единого движения.

– Отпусти, – прошипела я.

– А если нет? – он склонил голову чуть набок, так что наши лица оказались опасно близко.

Я чувствовала его дыхание, тёплое, терпкое. В груди забилось что-то дикое, неуправляемое. Чёртов Мажор. Он знал, что делает.

– Тогда… – я запнулась, замечая, как мой голос дрожит, но собралась. – Тогда ты сам будешь чинить свою развалюху.

Парень хмыкнул, явно довольный этим вызовом.

– Ну уж нет, Разбойница. Договор есть договор.

Его взгляд скользнул по моему лицу, задержался на губах. Меня накрыло. Сердце билось непозволительно громко.

– Ты специально, да? – спросила я, сама не зная, зачем вообще продолжаю этот разговор.

– Что? – его пальцы лениво пробежались по внутренней стороне моего запястья.

– Раздражаешь меня!

– Может быть, – легко признался он, ещё ближе наклоняясь ко мне.

Я сделала ошибку. Посмотрела ему прямо в глаза. И поняла, что влипла.

Карие, глубокие, смотрели с таким самодовольством и… чем-то ещё. Жарким, настойчивым, нетерпеливым.

Нет. Нет, нет, нет…

Но тело меня предало. Я не отстранилась.

И он заметил.

– Вот так, – пробормотал мажор, едва слышно.

– Вот как? – выдавила я.

– Вот так ты смотришь, когда тебе хочется поцелуя.

– Ты… – дыхание сбилось.

– Да?

– Ты нахал, – выдохнула я.

Он усмехнулся.

– Но тебе всё равно хочется, да?

Я была готова взорваться. Готова была ударить его, послать к чёрту…

Но он внезапно отпустил и я тут же отскочила от автомобиля на безопасное расстояние. И чтобы скрыть неловкость и как-то утихомирить этот поток ненужных ощущений, быстро открыла ворота до конца. На автомате, не давая себе времени на раздумья, отступила в сторону, словно всё это не имеет значения. Просто приказала:

– Заезжай в гараж. Встань прямо рядом с трактором.

Голос прозвучал уверенно, будто я хотела забыть всё, что только что пережила. Как только он заедет, я постараюсь всё поставить на свои места. Он ведь не должен был знать о моих мыслях.

Мажор только усмехнулся.

– Ладно, разбойница.

– Ты опять за свое!? – я уже начинала реально заводиться, и в который раз пожалела, что предложила самостоятельно решить вопрос с бампером.

– Ты ведь своё имя не называла, – произнёс парень с лёгким вызовом.

– Так ты и не спрашивал! – выкрикнула, чувствуя, как внутри всё закипает не на шутку.

– А теперь спрашиваю, – протянул мажор, выходя из машины и облокачиваясь на дверь. – Как звать ту, кто обещала чинить мою калымагу?

Замерла, нахмурившись. Его взгляд снова пробежался по мне, и я заметила, как к щекам приливает тепло. Почему-то этот момент стал для меня неожиданно важным. Мало того, что я была взбешена его отвратительным поведением, так еще и эта ситуация с именем…

Это ведь не просто вопрос. Он как будто хочет что-то большее. Хочет знать меня. А может, наоборот, просто зацепить.

А может и то, и другое…

– Василина, – выдохнула, давая ему желаемое.

И тут же в темных глазах появился какой-то особенный огонь. Не то, что я видела раньше. Что-то, что заставило меня почувствовать себя странно уязвимой.

– Василина… – повторил, чуть растягивая слог.

Мажор не просто услышал, он примерил его, проверил, как оно ложится на язык. А мне казалось, что он делает это и со мной.

Я нахмурилась, силясь понять, что его так заинтересовало, но вместо этого ощутила, как по коже пробежали мурашки. Слишком просто, слишком легко, никакой мистики, никакой игры – только его тихая, до странности тёплая улыбка.

– Красиво, – произнёс тут же, продолжая смотреть с улыбкой. – Подходит тебе.

Где-то внутри что-то дёрнулось. Я не привыкла, чтобы моё имя вот так рассматривали, смаковали, да ещё и делали это так… Непозволительно близко.

Я хотела сказать что-то резкое, но парень вдруг подмигнул и добавил:

– А меня…

Выдержал паузу, как будто ждал, что я должна приготовиться к тому, что услышу.

– Никита.

Имя прозвучало так, словно он хотел оставить его в моей памяти. Чётко, твёрдо, без всяких сомнений.

И оно сразу же отпечаталось в сознании.

Никита.

Мажор, который с первой встречи, каким-то образом, прочно засел в моей голове.

– Теперь ты знаешь, с кем имеешь дело, – бросил он, самоуверенно, садясь обратно за руль и заезжая в мой двор.

Теперь знаю…

Я на миг прикрыла веки, но не от усталости – просто мозг вдруг выдал странную параллель.

Словно по щелчку, всплыло: Никитина.

Моя фамилия. Василина Никитина.

Как будто я изначально была его…

Эта мысль вспыхнула неожиданно, лишая равновесия. Сердце замерло, а в животе странно потянуло.

Что за бред? Откуда вообще такое пришло в голову?

Но вот парадокс – чем больше пыталась её отбросить, тем сильнее она засела. Как будто так и должно было быть.

А мажор припарковался и смотрел через лобовое так, будто знал что-то, чего я ещё не понимала. Как будто уже принял эту связь.

И от этого стало совсем не по себе…

Глава 10

Обошла машину, стараясь не замечать, как Никита стоит неподалёку и, скорее всего, ухмыляется. Чувствовала его взгляд спиной, но не подавала виду.

Подойдя к переднему бамперу, присела на корточки и начала осмотр.

Что-то сразу показалось мне странным. Вырвало его будто не случайно, а с каким-то особым усердием. Наклонилась ближе, провела пальцами по краю креплений. Остатки грязи мешали нормально разглядеть, но навскидку, ничего критичного.

Слава богу.

Я выдохнула, испытав облегчение. Если бы что-то действительно сломалось… Лучше даже не прикидывать, что этот мажор удумал бы в качестве “компенсации”. Деньгами я бы точно не расплатилась. А чем тогда?