скачать книгу бесплатно
– Ладно. А позже кто проходил?
– Убитый и девушка, котора со мной приехала…
– Может быть, вдали кто-нибудь бы? На дороге, которая впереди? Или за домом кто-то мелькнул? Вспомните, пожалуйста.
– Вспомнила! Раньше еще, когда я вышла токо, мужчина из ихнего подъезда выходил. Высокий такой, в пальто. Интеллигентный. Только это раньше было, еще до старика. Он на машине уехал. Она во дворе стояла.
– Машина? Цвет?
– Синий, кажется.
– Точно? На улице в этот час темно было.
– А я ее раньше видела и его тоже. Синий цвет, точно.
– А марка?
– Какая марка? А, машины… Не знаю, как называется, но показать смогу. Она по утрам во дворе стоит. А еще мужчина и женщина по дороге шли. С коляской, в садик, наверное. Это не наши. Из других домов. Они тоже раньше прошли.
Баталин еще долго расспрашивал женщину, выпытывая все подробности о людях, которых она заметила, хотя многих дворничиха просто не знала, а других – не запомнила, но, тем не менее, многих она обещала полиции показать. А у некоторых даже смогла назвать подъезды и квартиры.
Тася никогда раньше не была в полиции, поэтому, несмотря на испытанное потрясение, крутила головой, стараясь понять, соответствует ли реальная обстановка тому, что она видела в кино. В общем, соответствует. Она сидела в конце мрачноватого коридора с проемами высоких дверей с двух сторон. Когда входила, слева увидела зарешеченное окно с надписью «Дежурная часть». А неизменный стенд «Внимание! Розыск» со снимками скрывающихся преступников красовался напротив.
Когда дворничиха вошла, Тася, сидевшая на одном из стульев, стоявших рядком у кабинета вдоль стены, пересела к двери поближе. Но сколько ни прислушивалась, слов не разобрала
Молодой полицейский опять прошел мимо, зашел в кабинет с кипой бумаг. А когда вышел, с интересом поглядел на Тасю. Она обратилась к нему:
– Скажите, пожалуйста, долго они там?.. Меня ж на работе убьют!
Парень улыбнулся.
– Не расстраивайтесь. Справочку вам дадим о том, что правосудию помогали.
И тут дверь распахнулась, из нее выкатилась дворничиха, а сидевший в глубине комнаты следователь махнул Тасе рукой, чтоб заходила. Ее снова охватила дрожь.
– Присаживайтесь!
В комнате стоял характерный канцелярский запах, разбавленный едва слышным ароматом свежесваренного кофе.
Тася села.
– Фамилия, имя, отчество?
– Елисеева Таисия Михайловна.
– Дата рождения?
– 12 июля девяностого года.
– Где проживаете? Адрес!
Тася и это сказала. Последовал вопрос о месте работы, и Тася назвала адрес архива.
– Итак, это вы нашли сегодня мертвого… – следователь взглянул на свой листок с записями, – Кунгурцева Дмитрия Павловича?
– Да, но он был еще жив, – Тася всхлипнула. – Он перестал дышать на моих глазах.
– Да? – следователь застучал пальцами по столу. – Тогда… он ничего перед смертью не говорил?
– Говорил, вернее, пытался. Пытался утешить меня и о чем-то просил. Он сказал: «Не беда» и « Я хотел», но я не разобрала его просьбу. У него не хватило сил ее закончить.
– Понятно. А что вы можете рассказать о личности убитого? Когда вы с ним познакомились?
Тася помолчала, собираясь с мыслями.
– Как-то летом Дмитрий Павлович попросил меня взглянуть на свой телефон. Он одно приложение удалил по ошибке, не помню уже, какое, но хотел его вернуть.
– Почему он вас об этом попросил?
– Просто я мимо шла, когда он с телефоном стоял у своей машины.
– У него есть машина?
– Да.
– Марка? Цвет?
– Цвет молочный. «Шкода».
Следователь что-то черкнул в блокноте и снова уставился на Тасю.
– Продолжайте.
– Ну, я помогла ему. Он поблагодарил. Так как мы в одном подъезде живем, дальше пошли вместе. Я Кунгурцева и раньше видела и хорошо запомнила. Лет пять назад он в наш дом переехал, видела, как они с женой вещи заносили. И позже его встречала. А он меня совсем не замечал, видно…
– Стоп-стоп-стоп. У него жена, значит? А вы сказали, что он один живет.
– Да. Но я так поняла, что он с той женщиной разошелся.
– Фамилию, имя, адрес ее не знаете?
– Ее зовут…
Какое же имя называл ей Дмитрий Павлович?
– Нет, не помню. У меня сегодня голова плохо варит, – призналась Тася.
– Ладно. Вспомните – скажете. Продолжайте рассказ.
–Дмитрий Павлович… он удивился, когда я сказала, что прямо над ним живу. То есть не совсем над ним: он – на первом этаже, а я – на третьем. Но с той же стороны. Понимаете?
– Продолжайте.
Следователь то смотрел на нее, то что-то записывал. А когда слушал рассказ, постукивал толстыми пальцами по столу. Тасю раздражал этот звук.
– Ну, Дмитрий Павлович меня пригласил зайти и чаем напоил. Так мы познакомились.
– А дальше? О чем вы говорили, например?
–Я книги увидела у него в шкафу и попросила их посмотреть.
– Что за книги?
– Иллюстрированные, про архитектуру городов разных. Я люблю такие смотреть.
– Он вам их дал?
– Да, разрешил даже взять домой. А когда я их вернула, мы снова поговорили. Знаете, я еще в первый раз поняла, что он очень одинокий старик и рад, что к нему кто-то зашел. Поэтому время от времени стала к нему заходить под предлогом взять какую-нибудь книгу.
– Значит, встречи – ваша инициатива? И как часто вы виделись?
– Ну… иногда.
– Точнее?
– Может быть, недели через две. Но, бывало, что я долго не приходила.
– А когда заходили к нему в последний раз?
– Неделю назад всего. Как раз после долгого перерыва.
– И?
– Что и?
– Вы пришли. Дальше что?
– Ну, снова пили чай, говорили, я снова книги выбрала и ушла.
– А говорили в этот раз о чем?
Тася задумалась. Машинально обвела глазами кабинет с двумя письменными столами и высокими шкафами вдоль стен. Запах кофе все еще преследовал ее, и она сообразила: это оттого, что дома так и не успела перекусить. «Приду на работу – сразу к автомату», – подумала она, порадовавшись, что там, наконец, установили автомат с кофе, и всегда можно выпить чашечку.
– В эту встречу он говорил о своем одиночестве и что рад меня видеть. Еще о книгах. Я вернула ему книгу о Пскове и сказала, что люблю путешествовать, а он рассказал, что бывал в Чехии и Болгарии и об этих поездках. Больше я не помню, о чем…
– А кто у него еще есть из родни? Это вам известно?
– Да… Ой, надо же его сыну позвонить! Знаете, они в ссоре, но раз такое дело, сын, наверно, приедет.
– Как сына зовут? Знаете?
– Его зовут Виктор, Виктор Кунгурцев. Он в Калуге живет. Его портрет висит в квартире, только он там совсем молодой. Я спросила как-то, кто это. А Дмитрий Павлович сказал: «Сын, Витя». Наверное, в телефоне или блокноте у него есть телефон сына, хотя в другой раз Дмитрий Павлович признался, что они не почти не общаются.
– Почему?
– Он не объяснил, а мне неудобно было расспрашивать.
– Еще что помните?
– Ничего… Ой, нет. Кажется, я вспомнила имя той женщины, его жены. Только это вторая жена у него. А первая, как я поняла, давно умерла. А эту звали…да, конечно, Клавдия. Не то Васильевна, не то Владимировна.
– А где старик документы хранил?
– Что? Откуда же я знаю?
– Может быть, видели?
– Нет. Никогда. Я вам все уже рассказала. Знаете, мне на работу справку надо. Ваш напарник сказал, что ее дадут…
– Хорошо. Вы можете все, что мне рассказали, связно описать? Пока вы пишите, мы вам справку сделаем.
Баталин встал, стул под ним облегченно скрипнул. Наверное, ему было не легко выдерживать на себе такую тушу.
– Конечно, могу.
Тася взяла подвинутый к ней лист бумаги.
– Если еще какие-то детали вспомните, обязательно запишите, – добавил следователь. – А если что-то вспомните позже (постарайтесь дома повспоминать), то вот моя визитка. Звоните. Хорошо? Вы ведь понимаете, как это важно?
Тася кивнула:
– Ладно. Если что-то вспомню, обязательно позвоню.
Глава 4. Испорченный день
Звонок раздался неожиданно и все испортил. Пять минут назад семья сидела за обедом, наслаждаясь семейным уютом. К полудню в Калуге просветлело, поток янтарного света ворвался в кухонное окно, разлегся косым четырехугольником на полу. Он прихватывал также часть стола, где за обедом расположилась семья Кунгурцевых. Никто из них не спешил встать, чтобы задернуть штору. Все радовались выглянувшему из-за туч солнцу: весенняя хмарь давно надоела. Только подросток Рома передвинул стул к углу, чтобы свет не слепил глаза. А его старшая сестра Даша, пришедшая к обеду позже всех, поставила свой стул так, чтобы оказаться в тени.
Марина, накрывая на стол, тревожно поглядывала на мужа. Солнечный свет ему не мешал: он сидел спиною к окну. Лучи солнца приятно грели затылок, тем не менее Виктор время от времени морщился, и лицо его искривлялось.
– Все еще болит? – спрашивала жена, и на ее лицо тоже набегали морщинки, словно она одновременно с мужем испытывала боль.
– Уже не так сильно и реже.
– Это лекарство действует, – кивнула Марина.
– Действует, – подтвердил Виктор и улыбнулся детям, вслед за матерью вопросительно глядевшим на него.
Им непривычно было видеть отца в обеденное время за столом. Он вообще редко ел с ними, так как приходил с работы поздно. Но теперь они не знали радоваться или огорчаться: ведь отец остался дома из-за болезни.
