Небесные люди

Пулеметчик в кузове нервно глядел по сторонам. Ему тоже мешала пыль. Хорошо бы напасть на него… но что дальше?

Водительская дверь со скрежетом отворилась, из-за руля высунулся Кост.

– Энт! – крикнул он в пустоту цеха, привстав на подножке. – Тебе не уйти. Спасибо, что никого не убил. Сдавайся. Ты хоть и убийца, но хороший человек. Но убийца. Даю слово, что обращаться с тобой будут лучшим образом, до казни у тебя будут еда и любые удовольствия. Обещаю, что твои близкие, которых назовешь, будут безбедно жить многие годы. Все это в обмен на добровольный выход.

Энт видел, что Кост не сомневался в его согласии – стоял, держась за дверцу машины, во весь рост, безоружный, чем намекал, что война окончена, победитель ясен, осталось подписать акт достойной капитуляции. Да, условия замечательные для любого, кто жаждет умереть.

Энт прыгнул вниз – на пулеметчика.

Руки едва удержались, чтобы не свернуть обхваченную шею противника. Пулеметчик упал под обрушившейся тяжестью, его тело смягчило приземление Энта. Ничего страшного, в худшем случае обойдется переломом, а в лучшем просто выругается и отряхнется. Энт сбросил его с машины назад (ну, добавится еще парочка ушибов, не больше, это лучше перелома гортани или ее знакомства с ножом) и спрыгнул на землю со стороны водителя.

– Отойди от машины.

Под направленным в лицо револьвером Кост машинально отступил. Не убирая оружия, Энт влез внутрь и захлопнул за собой стальную дверцу.

Машину он никогда не водил, но столько раз видел в детстве, как это делал отец. Рукоять до конца назад на D, чтобы двигаться, и до конца вперед на P, если понадобится стоять. Остальное непонятно, но оно и не требовалось – нужно только ехать, причем ехать быстро. И машина сделала это. Мотор взревел, едва нога легла на педаль, и вид за окном резко скакнул назад.

Две педали в ногах выполняли те же функции, что и рукоять – ехать или стоять – но заведовали скоростью. Руль менял направление. Все работало, и Энт помчался по окружавшей завод пыльной траве, обгоняя всадников.

Многие автомобили имели другое управление, та же рукоять между сиденьями у большинства машин, брошенных хозяевами на дорогах, имела другие обозначения и переключалась продольно-поперечными движениями. Окажись здесь такая – неизвестно, как обернулось бы дело. Энту повезло. Машина неслась по пустырю, сшибая редкие кусты, мотор грохотал, сбоку и сзади летели стрелы. Одна ударила в дверцу, пробила металл, но застряла, и Энта лишь кольнуло в бедро наконечником. Спущенные с поводков собаки некоторое время неслись рядом. От злобного лая по спине бежали мурашки. Лучше попасть в руки преследователей-людей, чем в клыкастые пасти, если что-то пойдет не так. А пойти не так может все, причем в любой миг.

Вскоре собаки выдохлись и постепенно отстали. Но усталость не брала пущенных в галоп лошадей.

Если бы машина могла двигаться сама, можно было вылезти к пулемету, разобраться с управлением – вряд ли он сложнее автомата, принцип действия должен быть одинаковым – и разнести преследователей в пух и прах в полном составе. Или еще вариант: оторваться от погони, в безлюдном местечке остановиться, встать за пулемет и…

Нет. Хватит смертей. Энт будет убивать только когда начнут убивать его.

Машина съехала в небольшой кювет и по пологому откосу выскочила на Дорогу. Теперь – строго вперед. Уже никто не мог появиться сбоку, а до этого приходилось лавировать, чтобы не попасть в песок, в котором можно завязнуть, не провалиться в яму и не наткнуться на непреодолимое препятствие. Но асфальт имел свои недостатки. Местами он походил на растрескавшуюся глину, и спасали только высокие колеса пикапа – маленькие давно разбились бы об острые края трещин или провалились в них.

Через несколько минут преследователи придержали лошадей, которым все равно не настигнуть разогнавшийся по трассе автомобиль. Энта это давало некоторую фору, но с дороги не свернуть, а если и найдется ровное место, то направление, куда он съехал, укажут следы. Рано или поздно все равно настигнут.

Энта подбрасывало на неровностях, руки держались за руль, правая нога вжимала педаль в пол. Нужно вырваться за пределы Лесных земель, это единственный шанс выжить. Проблемы соседей не волновали другие племена, преступника могли выдать только в обмен на такого же своего. Даже если случится последний вариант, сначала Энта должны спасти от преследователей, а там, глядишь, получится сбежать и от тех. Будущего нет только у трупа.

Встречные разбегались, будто их сносило волной. Опасность видели все: так, как ехал Энт, ездить нельзя, значит, что-то случилось. Несколько прохожих правильно поняли происходящее и выстрелили в пронесшийся автомобиль из луков. Правда, безрезультатно. Зато владельцы огнестрелов не торопились использовать оружие в непонятной ситуации – патроны были очень дороги. Несказанное счастье.

Энт уже освоился с управлением и успешно объезжал тех, кто не успевал посторониться. Таких почти не осталось – крики и рев мотора привлекали внимание шедших и едущих впереди, купцы сгоняли тянувших повозки лошадей и ослов на обочину, и те шарахались в сторону, когда мимо проносился грохочущий стальной монстр.

Путь, на который ушло три световых дня, на машине был пройден за полтора часа. Энт редко снижал скорость, только чтобы никого не сбить. И никто не преграждал ему путь. До самого поста. Пограничники уже получили известие о попытке прорыва – то ли сигнальный дым где-то позади, то ли ракеты или фейерверки… Или у них могла работать какая-нибудь техника – при столь высоких технологиях в Лесных землях Энт допускал наличие проводного телефона или раций.

Солдаты схватились за луки. До этого один раскатал поперек асфальта похожую на бесконечные грабли шипастую ленту, двое других выкатили тяжелую конструкцию из сваренных посередине нарезанных рельсов, еще одна такая же уже перекрыла объезд шипов мимо здания.

Этот пост ничем не отличался от других, он тоже располагался в бывшем придорожном заведении, только не в заправочной станции, как у азаров, а в кафе. На крыше даже вывеска сохранилась. Выцветшие буквы гласили, что здесь находился ресторан «У последней черты». Символичное название.

Энт ночевал здесь и помнил, где и что находится. Внутри – несколько помещений, проемы былых витрин заложены камнями, но не доверху, а до половины. Позади здания торчал туалет, слепленный из прогнившей фанеры, сразу за ним начинались непроезжие каменистые буераки. С другой стороны Дороги уходил вниз глубокий кювет. Здесь предусмотрели даже такой невероятный случай, как с Энтом – пограничники ни секунды на раздумывали, они знали, что делать. Будто всю жизнь готовились. Энт поздравил их командира – вот это дрессура, вот это предусмотрительность.

Рельсовый еж ощетинился на проезжей части, второй упирался стальными лапами в асфальт, защищая здание. Шипы оставят машину без колес, а лучники довершат захват непрошенного гостя. Браво. Выбор у того, кто желает прорваться, невелик: прямо на верную смерть, под откос или в пересыпанный камнями зыбкий песок, где благополучно завязнешь или во что-то въедешь.

– Стоять! – выкрикнул один из пограничников. – Приказываю остановиться, сложить оружие и выйти из машины!

Видимо, это и есть командир, так здорово организовавший оборону поста. Он был уверен, что врагу не пройти. Он тоже наложил стрелу на тетиву и ждал, когда самоходный привет из прошлого остановится сам или ему помогут выставленные препятствия.

– Стой или будешь уничтожен! – неслось навстречу.

Поняв, наконец, что этот беглец выполнять приказ не собирается, пограничники отбежали с проезжей части и натянули луки.

Резкий поворот руля бросил ревущую громадину в обход здания. Дверца туалета была открыта, внутри никого не было. На полной скорости отбойник на бампере снес хлипкую будку, Энт вырулил вокруг здания впритирку к стене и оказался на просторе с другой стороны поста. В борт воткнулись сразу несколько стрел, три из них завязли в дверце, одна пробила металл и пластик насквозь и застряла только оперением, упав длинным телом на колени Энта. Взял бы стрелок на ладонь в сторону… В районе печени неприятно заныло.

А душа пела. Свобода. Стрелы, летевшие вслед, вреда не причиняли, огнестрельным оружием на посту не располагали – и это правильно, иначе отдаленные посты стали бы желанной добычей тех, кому до смерти хочется поиграть жизнями.

Далеко впереди уже виднелась гора племени стражей. Внешняя стена сначала казалась тонкой ниточкой, над которой взвивались дымки из жилищ, но быстро росла. Выше, на окруженной второй стеной площадке, стоял лифт. В прошлый раз его не было. Значит, отвез кого-то и вернулся. Скорее всего, на Небеса уехали недавние «приятели» – мальчик и старик. Интересно поглядеть им в глаза, когда встретятся. До встречи, судя по всему, осталось немного – погоня отстала, задание выполнено, а племя стражей бережет репутацию и данного кому-то слова не нарушает. Еще чуть-чуть, и Энт последует за Мией и Саном.

Мысленно он уже достиг заветной цели, когда двигатель чихнул, захлебнулся и заглох. Машина прокатилась еще немного, прежде чем остановиться окончательно. После ревущего грохота, лязга и свиста встречного ветра поразила невероятная тишина. Вот и все. Приехали.

Как завести вновь, Энт не знал. Причина, скорее всего, банальна – кончилось горючее. Или древняя техника сломалась. Перегрелась, к примеру. Как ее чинить, Энт не представлял, для этого нужно быть профессиональным механиком. Из времен, когда часть машин еще ездила, сохранились воспоминания, что заводить двигатель нужно особенной изогнутой кочергой, которую вставляли куда-то под бампер. Стоило двигателю встать, машина умирала, и оживить ее мог только специалист-умелец. Ни одного такого за много лет Энт не встречал.

Ничего ценного в машине не было, пулемет с лафета не снять, и Энт взял с собой только трофейный револьвер. После бега и долгой тряски в сидячем положении ноги гудели и отказывались идти. Их приходилось переставлять силой. От едкого пота щипало глаза.

До Ворот оставалось немного. Энт достал флягу, выпил почти весь запас воды, а остаток плеснул на лицо.

Ворота были видны отлично, они становились все ближе, но все еще находились далеко. Очень далеко для пешего человека.

Интересно, отправились ли преследователи за пост? А вот и ответ: сзади на горизонте неслись во весь опор несколько всадников. Бежать вперед? Нет ни сил, ни времени, все равно догонят. Уходить с дороги тоже бессмысленно – по каменистой пустыне, где не проедет машина или телега, всадники промчатся легко. Энт тяжело опустился на асфальт и вытянул гудевшие ноги. Вот оно, маленькое счастье. Да, все кончено. Но он боролся. И в целом жизнь, если подумать, была не так уж плоха. Сначала она учила выживать, а потом показала, что это не главное. Сам того не понимая, Энт был счастлив последнее время. Он хотел дарить счастье. Он перестал убивать, когда можно не убивать. Он научился любить. Только сейчас, на последней черте, Энт чувствовал себя человеком. Мия стремилась к небесным людям в надежде, что тот мир лучше. Лучше он или хуже, этого никто не знает, но Энту теперь точно известно, что не те люди должны называться небесными, кто сидит наверху и не делает ничего, чтобы помочь ближнему. Мия – вот истинный небесный человек. С риском для жизни она укрывала женщину с неправильным ребенком, а когда ребенок стал сиротой, пожертвовала ради него своим счастьем. Нет, не те люди названы небесными. Жаль, что понимание истинных ценностей в жизни приходит, как правило, к ее окончанию.

Цокот подков по асфальту приближался. Всадники перешли на рысь, потом на шаг и вскоре окружили Энта.

– Ты был хорошим врагом, – сказал нависший над ним Кост. – Мне жаль, что так получилось. За то, что не убил никого из моих людей, обещаю тебе смерть быструю и безболезненную.

– Наверное, я должен поблагодарить?

Всадники, как один, обернулись к горе:

– Смотрите!

Ворота открылись, навстречу оттуда по Дороге двинулось с десяток воинов.

– Убрать оружие, – распорядился Кост.

– Но… – начал кто-то из команды.

Кост поднял руку:

– Повторяю – никакого обнаженного оружия! Стрелы в колчаны, луки за спину, клинки не вынимать. Мы на земле племени стражей и не имеем права угрожать кому бы то ни было. Мы можем только просить, а требовать только справедливости, причем лишь той, на которую согласятся хозяева. И должны подчиниться их решению. Потом решение можно обжаловать, но сейчас мы гости на чужой земле.

Дожидались молча. Энт подставил лицо овевавшему ветерку и щурился от слепившего солнца. Жизнь была хороша. Что бы ни произошло дальше, а он жив и здоров. Кроме смерти все поправимо.

– Что здесь происходит? – осведомился командир прибывшего отряда.

Энт рассмотрел воинов. Достаток племени сказывался и на внешнем виде солдат: броня качественная, обувь из старых запасов, фабричная. Оружие простое, но при равной силе и ловкости с противником Энт, к примеру, поставил бы на этих внешне не воинственных серьезных ребят. Любая работа, кроме защиты от возможного неприятеля, была для них второстепенной, а основной они посвящали всю жизнь. Это сказывалось во всем – как в вооружении, так и в поведении. Кост завистливо оглядел их – видимо, сравнил со своей разношерстой командой. И выражение его лица не позволяло сомневаться, в чью пользу оказалось сравнение.

– Этот человек, – он указал на сидевшего на асфальте Энта, – преступник. В присутствии многих свидетелей он убил мою жену. У него были на то причины, и я, как главный свидетель, убежден, что на тот момент он выбрал самый достойный вариант. Это говорит в его пользу. Но закон требует возмездия. Каждое преступление обязано иметь последствия для совершившего, иначе мы вернемся во времена беспредела. Закон требует покарать преступника, поэтому мы здесь. Этот человек нарушил главный закон, выше которого нет – намеренно отнял жизнь у другого человека. Со всем почтением, уверением в дружбе и надеждой на ее нерушимость просим вас не мешать правосудию и отдать преступника пострадавшей стороне.

Внимательно слушавший командир отряда подъехал к Энту. Пришлось подняться – разговаривать сидя значило выказать неуважение. После замысловатых дифирамбов Коста этого делать не стоило.

– Действительно убил? Отвечай правду. И отвечай коротко, только на поставленный вопрос. Обещаю, у тебя еще будет возможность высказаться. Убил?

– Да.

– Женщину?

– Да.

– Она была вооружена?

– Нет.

Среди тех, кого Энт воспринимал как защитников, пронесся ропот. Им не хотелось его защищать, даже если он свой. Кстати, о племенной принадлежности его не спросили. Скорее всего, посчитали чужаком, невзирая на одежду, – в небольших племенах, где население помещается в одном городе или даже поселке, все знают друг друга в лицо.

– Почему убил? – упал следующий вопрос.

– Она требовала убить меня. Если бы я не убил ее, мне пришлось бы убить многих из тех, кому она приказала убить меня. Они были простыми исполнителями, которые по долгу службы шли на смерть. Я сделал выбор, чтобы количество смертей было минимально и погиб только тот, кто требовал убить других.

Сочувствие отряда быстро перетекло на сторону Энта. Каждый присягал племени и вождю, и каждый знал, что, исполняя приказ, мог попасть в такое же положение жертвы чужих решений.

Ответ Энта понравился и противникам. Там были такие же подневольные, кто рисковал собственными жизнями ради чужих. Не поступи Энт так, как поступил, многие из них лежали бы сейчас рядом с убитой или вместо нее. И во время погони никто из них серьезно не пострадал, хотя каждый старался убить беглеца. А он их пощадил.

Командир стражей заметил уважение, проявленное к странному преступнику.

– Откуда ты?

– Сейчас я представляю ваше племя.

Никого из стражей, отправлявших Энта с поручением, в отряде не было, и о нем не знали. Командир принял и осмотрел переданные документы.

– Это наш человек, – сказал он, указав на Энта. – Он на нашей земле, а случившееся, насколько понимаю, произошло по вине вашей стороны – именно в вашем племени ему угрожали убийством, и его действия можно расценивать как самооборону. Мы его забираем, а вы должны немедленно покинуть наши земли. Претензии к обвиняемому могут быть предъявлены, когда он самостоятельно ступит на вашу территорию, мы же признаем, что он защищался, и снимаем обвинения. Будем рады услышать от вас то же самое.

Кост хмуро пожевал губу, прежде чем высказаться. Слова дались ему с трудом.

– К сожалению, не могу ответить тем же. Закон должен исполняться, иначе к чему мы придем? Если этот преступник еще раз окажется в Лесных землях, его казнят.

– Это ваше право, если докажете, что он преступник.

Как же Энту нравилось постоянно звучавшее слово «если»!

Взаимно кивнув на прощание, два отряда разъехались каждый в свою сторону. Энт побрел за медленно переступавшими лошадьми.

Стражники у Ворот были другие, но нужного, который в курсе происходящего, быстро разыскали.

– Поздравляю, наши опасения не оправдались, – радостно сообщил тот, – ты – это действительно ты. Что с поручением?

– Исполнено. Тот человек умер год назад. Гнавшиеся за мной люди – его охрана и родственники. О делах своего предшественника наследник не в курсе.

Глава 5

Оказалось, что старик, ограбивший Энта, умер, и мальчик, видимо, почувствовал себя в долгу. Он оплатил за Энта проход и полет. Стражи боялись отправить на Небеса не того, потому затеяли многодневную эпопею с поручением. То ли за репутацию здесь так держались, что, поверив на слово, им можно оставить огромную сумму, то ли они боялись небесных людей, что покарают за неисполнение. Но Энту почему-то показалось, что стражи больше боялись оплатившего полет мальчика, чем всего остального.

Для Извозчика Энта снабдили сумкой со стандартной платой и проводили через жилища племени к внутренней стене. Револьвер отобрали – вооруженным к Колеснице подходить нельзя. За вторые Ворота стражи не заходили – переступить Границу имел право только гость или работник небесных людей.

И вот настало событие, после которого жизнь навсегда изменится – дверца космического лифта открылась. Матовый металл корпуса поблескивал на солнце.

– Входи, страждущий. Какие мечта или боль ведут тебя на Небеса?

Темнота внутри Колесницы скрывала говорившего, но голос выдавал уверенного в себе мужчину возрастом старше Энта.

– Меня привела любовь. – Энт шагнул в призывно отворенный люк.

Люк закрылся за ним даже быстрее, чем ворота Границы миров снаружи – Извозчик явно не доверял стражам, какой бы договор между ними не действовал. Слухи в небывалом единогласии утверждали, что Извозчик был из обычных людей. Это странно: почему бы небесным людям не присылать за пассажирами своего человека? На него и косо глянуть не посмели бы, не то что покуситься на жизнь.

У небесных людей свои мотивы. «Неисповедимы пути их» – говоря древней формулой, созданной именно для случаев, когда объяснить что-то логически невозможно.

Допустим, они отвыкли от земного воздуха или боятся земных болезней, потому нужен посредник – человек снизу, который встречал бы новеньких, проводил опрос и осмотр, оценивал целесообразность отправки на Небеса и выносил решение первого уровня. Посредник рискует жизнью (ведь любой с удовольствием займет тепленькое местечко), здоровьем (многие стремятся вверх, чтобы избавиться от страшных неизлечимых болезней), за это он берет плату. Вроде бы все естественно и понятно. Почему же не оставляет ощущение, что в чем-то подвох? Впечатление затхлости и старости от покрытой пылью и царапинами дрезины лифта, прозванной Колесницей? От небесных людей ждешь чего-то сверкающего, необычного, небесного… Возможно, наверху все именно так. Зачем Извозчику подставляться с помывкой и наведением лоска, если стрела из-за стены мигом отправит его на другие небеса? Энт на месте посредника сидел бы внутри безвылазно, отдыхая душой только наверху, среди тех, кто понимает ценность чужой жизни. Именно поэтому Мия стремилась сюда – ради жизни, в которой не нужно ни от кого бежать.

– Бежишь от любви? – поинтересовался Извозчик.

– Скорее, за ней.

Энта окружал маленький тамбур, от салона отгороженный только прозрачной стенкой – в ней виднелся проем дверцы, что вскоре должна открыться, как недавно перед Мией и Саном. Внизу дверцы находился люк в треть ее высоты.

– Похвально. Высокие мечты, как и помыслы о большом и чистом – лучшая рекомендация для небесных людей. Но твой вид… Обычно такие бегут от чего-то или кого-то. Или за кем-то. – Извозчик показался из-за перегородки, отделявшей соседний отсек.

Одежда, вопреки ожиданию, не поразила – обычный комбинезон вроде того, в котором до последнего времени ходил Энт. Странновато для почти космонавта. А вот лицо запоминалось сразу: будто вырубленные брови, близко посаженные глаза, впалые щеки, редкие волосы, шрамы, сломанный нос чуть набок. И взгляд, будто изо льда. Так смотрит враг, когда уверен, что ты в его власти.

В общем, внешность доверия не внушала. От Извозчика веяло опасностью и звериной жестокостью. Странно, что всемогущие небесные люди сотрудничают с таким типом. Энт пожалел, что под рукой нет оружия – на всякий случай, в жизни всякое бывает, в особенности невозможное. Границу миров нельзя пересекать с недобрыми намерениями, а оружие, как было торжественно заявлено, есть их неприкрытое олицетворение.

Как же хотелось надеяться, что оружие больше никогда не понадобится. До этого момента осталось совсем чуть-чуть, но сердцу не прикажешь – оно болит, рвется наружу и кричит о том, что настороже нужно быть всегда.

Надоело. Почему радость скорой встречи и вечного счастья отравлены подозрениями? Какая же глупость не верить в Небеса сейчас, когда до них рукой подать.

На языке вертелся вопрос про Мию, Энт едва сдерживался. Вдруг Извозчик солжет, что не отвез ее на Небеса? А он может солгать, если это в интересах небесных людей. И возможности проверить не будет. Зато последствия такого вопроса…

Энт проделал долгий путь, и не обо всем можно рассказать Извозчику – Небеса не предназначены для поступающих как Энт. Мия с Саном уже на Небесах, и Энт всей душой стремился следом. И сдерживался из последних сил от опасного вопроса. Вряд ли на Небеса берут тех, кто преследует уже отправившихся. За кого примут Энта в таком случае? И вряд ли Мия упоминала о нем. Проблем не любит никто, и небесные люди не исключение. Быть отправленным обратно, когда все столь удачно сошлось, и нужно лишь немного подождать…

Мозги просто взрывались. Будь что будет.

– Жена с сыном отправились наверх чуть раньше, – не выдержал Энт. – Они думали, что я погиб или пропал. Можно поинтересоваться – у них все хорошо?

Извозчик немного помолчал.

– Когда это было?

– Совсем недавно.

– Женщина с родинкой на виске и необычный мальчик?

Энт почувствовал, как по телу разлились спокойствие и небывалое умиротворение. Сомнений не осталось.

– Да.

Теперь он поверил окончательно.

– Про мужа и отца ничего не говорилось, но, думаю, если не врешь и не замыслил дурного, наверху будут рады твоему появлению. – Извозчик прошел к пульту управления и лязгнул рубильником.

Пол и стены вздрогнули, и аппарат медленно пополз вверх.

Что-то очень уж медленно. Энт рассчитывал на скоростное вознесение, а не на бесконечное ерзанье, сравнимое только с пешим переходом через пустыню. И еще одно не давало покоя – он еще помнил причины «катастры», как это теперь называли.

– Почему здесь по-прежнему работает электричество? Я думал, на Земле его уничтожили повсеместно.

– Передается по тросу, – взгляд Извозчика указал в потолок, – наверху работают солнечные батареи, сеть полностью автономная.

В иллюминаторе удалялась земля: зажатое стенами племя стражей, расчищенные простреливаемые пустоши, дальше – похожие на сады поля кустарника, где работали все уменьшавшиеся фигурки. Даже леса на горизонте просматривались.

– Сейчас будет долгая дезинфекция, – сообщил Извозчик. – Это процедура, необходимая для…

Энт перебил:

– Я в курсе.

– Отлично. Плату и одежду с обувью вставь в нижний люк, они будут продезинфицированы другим способом.

– А наверх мне голым ехать?

Извозчик покачал головой.

– Волнуешься. Значит, есть, что скрывать.

– Не люблю быть беззащитным во всех смыслах – без оружия, без одежды, без права выбора. Мне неуютно, и я нервничаю. Это нормально.

– Ты свой выбор сделал, теперь следуй правилам, их не зря установили для искателей лучшей жизни вроде тебя. Новую одежду получишь уже в новой жизни, а эту я скоро верну, не беспокойся. Что у тебя насчет болезней?

– Всех переживу, – буркнул Энт.

– Красиво сказано, и все же нужно тебя осмотреть. Как разденешься, провернись на месте кругом. Что принес интересного?