Наизнанку

– Эх, Ивушка, мы с тобой, дорогая, только по таким вот случаям и встречаемся, – весело отозвался он: – Сплошные мертвые девицы. Вкус у вашего товарища отменный: абы с какой шушерой не связывается, сплошь красотки.

– И тебе снова привет, – улыбнулась слабо Ива, поворачиваясь к нему.

– Что до людей-мудаков, так это для них как кино: труп не каждый день на улице увидишь сейчас, а тут так элегантно и нахально средь бела дня грохнуть симпатичную девчонку, – отозвался Крис.

Крис – высокий худой парень, десять месяцев уже отработал у них взрывотехником, склонился над телом, изучая дыру в виске.

– А ты почему здесь? – удивлённо спросила Ива: – Вроде ж не стрелял никто…

– Уверена? – Крис хитро сощурился и улыбнулся: – Смотри, Ивушка, у девочки какая на виске ровная дырочка. Топориком такую не сделаешь, да и мороки много, а тут у нас сплошь открытое пространство. Девочка-то, видать, оттуда вышла, – Крис махнул в сторону узкого проулка между домами: – если бы ее в проулке топориком и камушком в отделали, то я бы слова не сказал, а это, Ива, четкий прицельный выстрел сгустком сплошной магической энергии. Маленьким таким шариком с давлением в девяносто тонн, и размером примерно, как пуля девятого калибра. Знаешь, что бывает от такого давления и от обычного оружия? Головушки не бывает. Но это – магия, а значит, у девочки внутри черепной коробки спекшийся фарш вместо мозга, а с виду так и не скажешь, правда ведь?

– Я смотрю, ты наслышан, – усмехнулась Элис, вырастая из-за широких мужских спин и нависая над Ивой, принялась разглядывать висок девушки: – Такой вид боевой магии довольно прост в сотворении, если есть достаточно опыта. Плюс совсем не обязательно близко подходить к жертве, он вполне мог стрелять из того же проулка, из которого она вышла. Шарик летит абсолютно бесшумно, быстро и неуловим для человеческого глаза. Это гиблое дело, искать, кто же мог там быть.

– И идти за ней тоже было вовсе не обязательно, – добавил Крис: – Просто залезть на крышу или чердак какого-нибудь здания и оттуда прицельно ударить. Элегантное убийство.

– Как тебе перчатки, Элис? Ничего не напоминают, – осведомилась Ива, на что Элис сначала качнула головой, а потом замерла и осведомилась:

– Хочешь сказать, что эта та девица, о которой говорила Хельга?

Ива пожала плечами и не успела открыть рот, как из цветочного магазина вышел Эльги: глаза его были красными, а кончик носа покраснел от частых трений.

– Ты чего? – удивленно спросила Элис, на что Эльги прогундосил:

– Эвкалипт. У меня на него аллергия, а там все пропахло хер пойми чем, да еще и с эвкалиптом. Что за мудак придумал в цветочном магазине вешать такие резкие ароматизаторы?

– Ну антигистаминное мы тебе найдем, – отозвался Питер: – У нас в загашнике должно быть.

– Никто ничего не видел, да? – осведомилась Ива, распрямляясь и отрешенно глядя на тело, которое после осмотра, осторожно перевернули на спину и Элис принялась расстегивать пуговицы на пальто.

– Нет, – качнул головой Эльги, еще раз чихнув.

Они в молчании наблюдали за работой криминалистов: Питер, которому все было предельно ясно в причине смерти девушки, уселся на ступеньки цветочного магазина и принялся заполнять бумаги, Крис же лишь хмыкнул, качнул головой и сказал, что пойдет осмотреться в проулке, на предложение Эльги составить ему компанию, парень качнул головой, не преминув заметить, что он своим громогласным чихом распугает всех свидетелей. Ива стояла, зябко ежась на морозе, с тоской глядя на окружающую серость и ползущие по серому небу рваные облака: да, отвар Элис переставал действовать, и она ощущала усталость. Буквально сегодня утром она была полна сил от осознания, что наконец приблизилась к разгадке всех этих убийств, но сейчас чувствовала, как ниточки плавно ускользают из ее рук: она даже не понимала, чем осознание того, что все девушки так или иначе являются предательницами, может им помочь в расследовании. Чародей со Сканниге убивает элегантно, тихо, продуманно и неспеша. Единственная зацепка – перчатки сегодняшней убитой, но и тут она не могла не согласиться с Эльги: мало ли сколько девушек носит подобные перчатки. Даже если бы она с ними в руках обошла всех галантерейщиков в городе, то это бы ни на каплю не приблизило их к убийце.

– Что ты, друг, не весел, что ты голову повесил? – тихо спросила Элис слегка улыбнувшись, наблюдая за отрешенным выражением лица Ивы: – Могу еще кое-каких отваров дать, но боюсь, твой канцелярист меня уволит.

– Не обращай внимание на Хендриха, он сейчас большой начальник и любит делать разбор полетов, – пожала она плечами, но Элис ничего не ответила, а лишь начала методично прощупывать подкладку пальто:

– Слышишь, Ива, хрустит что-то? Пальто дешёвое, тонкое, а хрустит как лист бумаги… – продолжила Элис, пытаясь заинтересовать погрузившуюся в свои мысли Иву, но та лишь безучастно наблюдала за ее монотонным действиями. Эльфийка, сообразившая, что Ива впала в то состояние, которое они всем отделом окрестили «умственной комой», лишь вздохнула и попросила у Питера перочинный нож, а после аккуратно вспорола край шва и просунула пальцы, зашуршав бумагой, и Элис продолжила вспарывать пальто по краю до тех пор, пока лист легко не вылез из него.

– О как, а девочка-то с сюрпризом, – усмехнулся Эльги, которому на воздухе стало немного полегче: хотя бы ручьем не текли слезы из глаз.

– Еще с каким, – отозвалась Элис: – Ивушка, солнышко, выбирайся к нам наружу и прочти вот это, пожалуйста. Тут явно послание, адресованное тебе.

Ива несколько минут стояла совершенно безучастная, а затем сонно хлопнув глазами и вздрогнув, как от глубокого сна, хрипло переспросила:

– А? Что?

– Письмо, говорю, для вашего мальчика, – улыбнулась Элис, а затем добавила: – Для тебя послание. Видимо, права ты была, когда обратила внимание на перчатки, да и Хельга тоже молодец: в таких подробностях запомнить девушку.

Ива приняла из ее рук листок и принялась тихо читать вслух:

– Если это письмо в руках госпожи Ивы Анвиель, то меня уже, вероятно, нет в живых. Это значит, что он до меня добрался. Я верю, что вы, Ива, способны найти его и наказать. В первую очередь, наказать за тех, кто не совершил ничего страшнее банальной супружеской измены. Думаю, к моменту, когда вы держите это письмо в руках, вы уже догадываетесь о мотиве. От себя хочу сказать лишь то, что мир – не шахматная доска, здесь нет только черных и белых фигур, не судите о всех найденных вами жертвах строго. Мы виноваты, но судить нас должен честный суд, а не чье-то уязвленное чувство справедливости. Итак, мое имя Елена Линдер, я – северная ведьма-банши, наемница и шпионка земли Негаснущего Солнца, сгубившая не одного правителя этого клочка земли, и нашедшая смерть от чужой руки. Все те жертвы, коих вы обнаружили немереное количество, так или иначе, связаны со мной или же поплатились за свое предательство. Могу сказать лишь то, что первый десяток жертв – это все мои ученицы, за остальные два десятка я не ручаюсь. Тут уж, Ива, я не знаю, что взбрело голову этому «карающему мечу» в голову. Хочу дать вам лишь одну подсказку: убийца тот, кого вы вообще не подозреваете и не стали бы, убийца намного ближе к вам, чем вы думаете, убийца тот, кого вы даже при самом неожиданном повороте событий не станете рассматривать. Я не знаю его имени: он такой же мастер своего дела, как и я. Я искала с вами встречи лишь для того, чтобы покаяться и пойти под независимый и честный суд. Мое время истекло, а о вас говорят, что вы милосердны и справедливы. Я уже ничем не смогу вам помочь, но могу лишь с высоты полученного специфического опыта сказать: зайдите за грань человеческих возможностей, и вы увидите истинную суть вещей.

С минуту стояла тишина и Эльги неуверенно переспросил:

– Все?

– Да. Подпись: Елена Линдер, – отозвалась Ива и добавила: – Удивительно, какой искренностью и раскаяньем сквозит от этого письма, и бумага пахнет… – она принюхалась, – не поверите, жасмином.

– Земля Негаснущего Солнца… Это где такая? – осведомился Питер, который к тому моменту уже закончил заполнять бумаги.

– Историческое название Эфольхарта, – отозвалась Ива: – Удивительно, северная ведьма-банши, работающая на Эфольхарт. Чудные дела.

– Банши вообще редко на кого-то работают… Скорее на них работают, – добавила Элис: – Почему же она прямо не сказала, кто убийца? Уж с таким послужным списком она вполне себе могла знать имя и где живет.

– Не знаю, но это фраза про то, что это кто-то, кто находится близко ко мне, не дает мне покоя, – покачала головой Ивы и сложила письмо в аккуратный прямоугольник, спрятав в нагрудный карман пальто: – Думаю, Хендриху будет интересна такая личность.

К тому моменту, когда все бумаги были заполнены и в руки им попала важная улика, Крис успел вернуться, и они, погрузив тело в мешок и на носилки, скорбной процессией вошли в телепорт, а оттуда прямиком в морг.

– Слушай, если этот чародей грохнул птицу такого полета, то тебе стоит быть в тысячи раз осторожнее, Ива, – негромко произнес Эльги, когда они шли по гулким, отделанным белым кафелем коридорам морга.

– Что ты предлагаешь?

– Предлагаю тебе на время переселиться в мою стаю. Мимо нас ни одна мышь не проскочит, ежедневное патрулирование территории, волчий нюх, слух, зрение… Ива, я не шучу! – немного повысил голос Эльги, видя, как меняется выражение лица девушки: – Ну, правда он же грохнет тебя как эту Елену. Не ясно только, почему она, будучи банши, не ощутила, что на нее охота идет. Неужели, хотела умереть?

– Тогда может погибнуть кто-то из твоей стаи, – отмахнулась Ива: – Послушай, он убил профессиональную наёмницу и шпионку. Елену ничего не спасло, а ты думаешь, что он, сообразив, что мы прямо у него на хвосте, да еще и с важной уликой в руках, не предпримет никаких действий? Нет, Эльги, он уже начал охоту, и он избавится от всех, кто ему будет мешать, другой вопрос, как скоро он поймет, что мы сели на хвост. Странно, что он не зарубил Елену прямо в проулке и не забрал письмо. Не верю, что не знал.

– Там слишком извилистая и узкая тропа, – хмыкнули за их спинами, отчего оба подпрыгнули от неожиданности и разом обернулись. За спинами стоял Крис, который со спокойным лицом наблюдал за ними, засунув руки в карманы больничного халата.

– Неудобно? – осведомился Эльги, на что Кристофер кивнул и произнес:

– Еще как. Магия подобного рода работает отлично лишь на открытых больших расстояниях, а то письмо, о котором вы галдите на весь морг, он забрать никак не мог: опять же открытая местность ему помешала. Можно сказать, он сам себе на хвост наступил, и даже в этот раз Елена, о которой вы тоже орете на весь коридор, его переиграла.

– Ну извините, пожалуйста, что мы галдим, – нервно отозвалась Ива, подернув плечом и осведомилась: – Одо здесь?

– Здесь. – кивнул Кристофер и, немного помявшись, произнес: – Я ничего такого в виду не имел, просто если это важная улика, то лучше не говорить о ней дальше ваших кабинетов.

Ива ничего не ответила, а лишь кивнула и последовала с Эльги дальше по широким коридорам ближе к помещению, в котором обитал их давний знакомый.

– О-о-о-у… – только и смог протянуть Эльги, когда они открыли дверь в гномью обитель.

– Он не изменяет привычкам, – улыбнулась Ива, разглядывая комнату.

Она была сравнительно небольшой, но сверху до них забита разным, на первый взгляд, хламом. Отрезки бумаги, хирургические инструменты, книги, наваленные единым скопом друг на друга по углам и тумбочкам, бинты, сушащиеся на батарее, которые соседствовали с плотно набитыми пачками с ватой и новыми упаковками с бинтами. Стеклянные прозрачные стеллажи, дверцы которых едва удерживали переполненные папки с бумагами, на столе у противоположный стены была развернута целая лаборатория. Только дорожка, ведущая от входной двери до рабочего стола Одо, была расчищена.

– Мне кажется, или пахнет самогоном? – Волк принюхался к морозному, из-за открытого окна, воздуху и, осторожно переступая через ценные, на гномий взгляд, завалы, проследовал к стеллажу у противоположной стены и, слегка навалившись на него, отодвинул, открывая путь к проему в стене.

– Он что открыл там ликероводочный цех? – изогнула бровь Ива, следуя за Эльги, который ориентируясь на запах, вошёл в небольшой помещение с единственным окном. Комната больше напоминала химическую лабораторию где-нибудь на заводе, нежели чем помещение внутри морга.

– Здравствуй, дружище! – громко поздоровался Волк, отчего гном, который усердно разглядывали тумблеры на самогонном аппарате, подпрыгнул на месте и резко обернулся на них. Его лицо расплылось в широкой улыбке, а затем он произнес:

– Эльги! Ива! Ну надо же! Сколько лет, сколько зим! С сентября с вами не виделись! Какими судьбами? По стаканчику пропустить?

Одо хитро сощурился, отчего светлые брови плотно заслонили собой темные бусинки-глаза. Как и все гномы, Одо не изменял привычке и отпускал бороду, за которой бережно ухаживал: она была ровная, мягкая, заплетённая в две тугие косички.

Не успел Эльги открыть рта, как Ива произнесла:

– Прости, у нас дела. Никак не можем. Дело серьезное, за алкоголь взгреют – мама не горюй. Мы к тебе по делу…

Эльги от слов Ивы лишь закатил глаза и хитро подмигнул гному.

– Это по какому же? – осведомился он, жестом указывая на скамейку у стены, а сам присел на раскладной стул.

– Ты же рунами увлекаешься? Не мог ты нам рассказать, что вот это значит? – она протянула гному листок, на котором аккуратно было написано проклятье из комнаты Диллис. Какое-то время Одо внимательно рассматривал руническую вязь, а потом вздохнул и произнес:

– Ты и без меня, Ивушка, знаешь, что это проклятье… Это кто ж такой участи пожелать мог?

– Там что-то страшнее, чем можно предположить? – поинтересовался Эльги, а затем добавил: – У Ивы даже реакция такая была на это проклятье… В жизни бы не поверил, если б такое не увидел.

Одо покачал головой и грустно улыбнулся:

– Это проклятье смертоносное, могучее. Такое даже злейшему врагу пожелать и то – жалко, а тут… Вы где ж его взяли?

– Слышал про убийства девушек? – спросил Эльги, а когда гном покивал, продолжил: – В комнате одной из убитых Ива обнаружила. По всей видимости девчонка сама на себя сделала.

На эти слова Одо лишь покачал головой и произнес:

– Такие вещи сам на себя никогда не сделаешь, но если уж говорите, что сама, то слушайте: эта руническая вязь на бесконечное везение, удачу, успех… За что не возьмётся такой человек, так у него все спориться будет. Вот только у всего в жизни есть обратная сторона, а у таких могущественных рун особенно: за неестественную удачу платят собственной кровью и жизнью. Девчушка, которая себе такое пожелала, скорее всего и знать не знала про обратный эффект или же решила, что как-нибудь да расплатится. Только руны не приемлют ничего, сделанного спустя рукава, они берут за свои услуги полную и смертоносную плату. Никогда, подчеркиваю, никогда даже самая невинная руна не пройдет бесследно на том, кто ее применяет.

Они немного помолчали, а затем Ива медленно произнесла:

– Это многое объясняет… Диллис была спортсменкой и ее, к тому же, воспитывали идеалом, предметом для подражания, у нее не было ни единого шанса на промах, иначе это позор для родителей. Вот она и пожелала себе бесконечной удачи, а руны, как и все проклятья подобного плана, просто взяли столько, сколько им нужно было. Вся их сила обратилась против нее и начала медленно и мучительно убивать.

– Слушай, а наш-то массовик-затейник, считай, девчонку от страданий избавил… – сказал Эльги, складывая руки на груди: – Думаю, ее бы ждала смерть куда мучительнее, чем та, которая ее настигла. Вопрос в другом: в чем провинилась Диллис? Ну пожелала себе девчушка удачи, попросила ее у смертоносных рун, а в чем предательство-то?

– Может, предала сокомандниц? – неуверенно предположила Ива: – Плаванье это же ведь не только про одиночные соревнования, там же еще и синхронистки есть.

Ива немного помолчала, а затем поинтересовалась у Одо:

– У Диллис были шансы выжить? Отдать долг сполна, а потом вернуться к обычной жизни?

Гном лишь усмехнулся и произнес:

– Какой там! Плата за использование такой магии рун одна – смерть. Ну или сознание меняется настолько, что человек уже и не человек вовсе и тогда, чтобы не платить собственной кровью, он платит кровью или жизнями других, а сам обращается в монстра в буквальном смысле слова: у некоторых отрастает по три горба, или руки растягиваются как лапки паука, в общем, мерзость и только.

Эльги хотел было открыть рот, как Ива его быстро перебила:

– А ты пробовал руническую магию?

На вопрос девушки Одо резко замахал руками и ответил, вставая со складного стульчика:

– Боги упасите! Нет, конечно! Я ж не самоубийца и не убийца. Второе уж тем более. Я читаю, смотрю на рунические связки, узнаю теорию, но никогда не при каких обстоятельствах не колдую. Я жить хочу и заниматься любимым делом.

Он качнул головой в сторону бочек с вином и самогонного аппарата. Эльги, поднявшись со скамьи, подошел поближе к агрегату и осведомился:

– Так ты у нас с вина и медовухи на самогон перешел? Это ж куда в таких количествах?

Одо лишь улыбнулся и ответил:

– Настойки делать, спину больную растирать спиртом, тут вон как сквозит, продувает.

Эльги хитро прищурился и, цокнув языком, покачал головой, давая гному понять, что догадывается, куда и как сплавляет предприимчивый Одо все нажитое добро. Гном лишь отмахнулся от пристального взгляда Волка и буркнул:

– Ну я ж не сивухой торгую, ну ей-богу. Народ не травлю. Все чин по чину. Не цокай мне тут! – резко качнул головой гном, слыша, как Эльги начал цокать куда быстрее: – Ты лучше на огонек забегай, угощу своим… Кхм, рукоделием.

– Главное, чтоб не рукоблудием, – не преминул подколоть гнома Волк, на что тот лишь засмеялся, а Ива закатила глаза: это была любимая игра Эльги и Одо – щипать друг друга за нервишки, оставаясь при этом хорошими друзьями.

Попрощавшись с гномом и клятвенно пообещав ему обязательно заглянуть и испробовать новое увлечение, они вместе с Эльги отправились сначала к Питеру, чтобы узнать не нашел ли он что-нибудь еще у Елены, но тот лишь покачал головой и сказал, что при себе шпионка ничего больше не имела.

– Ни кошелька, ни ключей… ничегошеньки, – покачал мужчина головой и добавил: – Можно решить, будто бы знала она, что именно сегодня все закончится.

Ива лишь вздохнула и медленно побрела на воздух. Эльги молчал, не вмешиваясь в ход ее размышлений и уже когда они стояли на крыльце морга, Ива повернулась к нему и произнесла:

– Я думаю, нам стоит сходить в центр, где тренировалась Диллис. Поговорим с ее сокомандницами, узнаем, не было ли рядом с ней в последнее время странных личностей… Может, они вспомнят кого-нибудь.

– Уже, – качнул головой Волк и, натолкнувшись на вопросительный взгляд Ивы, добавил: – Элис и Эрих уже давно там. Пока ты беседовала с Питером, я позвонил из приемной и попросил их сходить в тренировочный центр, попутно узнал, не нашли ли они еще чего-то, но у них так же, как и у нас – пусто.

– Значит… – Ива немного помолчала, глубоко вздохнула, в кармане пальто коснувшись снова, сложенного во много раз, письма Елены. Эльги лишь покачал головой, осторожно притянул ее к себе и обнял, поглаживая по голове.

– Устала ты, Ива, устала. Как и мы все. Мы с тобой как псы – за собственным хвостом угнаться не можем.

– Я не знаю, что делать, Эльги… – пробубнила Ива, прижимаясь щекой к груди Волка и чуть прикрывая глаза: – С одной стороны, Елена оказала нам неоценимую помощь, но будь она жива, то помощи было бы больше, а с другой, не могу взять в толк, как и где искать этого чародея. Я иногда думаю, что его не существует, а это всего лишь легенда, сочиненная им же самим.

– Думаешь, это он сам специально водит нас за нос, а на деле все совсем иначе?

– Чем дольше длится это дело и чем больше мы выясняем, тем чаще мне начинает казаться, что все так и есть. Он играет с нами, тасует как карты в колоде, в очередной раз сбрасывая ненужную больше масть… Он – игрок, Эльги, настоящий профессионал. Иногда мне кажется, что он давно все наши шаги просчитал на много ходов вперед.

– Ничего, Ивушка, не кисни… Найдем мы этого игрока и тогда уж точно спросим. Ты знаешь, я думаю, нам пора всем собраться и обсудить все, что обнаружили за день. Канцеляриста своего позови, пусть тоже соображениями поделится.

Ива лишь улыбнулась, отняв лицо от груди Эльги. Решили на этот раз не идти пешком, а просто воспользоваться телепортом до Управы. С чем связано – Ива так и не поняла, но перечить Эльги не стала. Почему-то ей казалось, что дело явно в найденном письме и смерти Елены, а Ива могла точно сказать, что быстрая расправа над такой маститой шпионкой удивила видавшего виды Волка, а потому он не решался отпустить Иву брести по улицам города, даже под его строгим надзором. Даже в этой любезной просьбе пригласить Хендриха на обсуждение насущной проблемы таилось элементарное переживание: уж он-то точно знал, что Хендрих не позволит Иве ходить одной и присмотрит за ней как положено. При всей неприязни к их новоявленному начальству, Эльги прекрасно осознавал, что у того больше возможностей защитить Иву от убийцы. Ива же на это желание не выказывала никакого сопротивления: она и сама понимала, что Елена убита не просто так, и если уж она не смогла спастись, то ей и подавно не тягаться с чародеем. В кабинете все собрались ближе к четырем вечера, когда на улице уже начали сгущаться плотные темно-синие сумерки и зажглись первые фонари. Мороз в этот вечер был куда крепче, чем в предыдущий, хотя день давно уже слился в единый бесконечный поток. Ива сидела, поглаживая теплый бок кружки, куда был налит успокаивающий чай на травках: на просьбу дать ей еще чего-нибудь бодрящего, Элис лишь покачала головой и вручила напиток, приятно пахнущий мелиссой, мятой и ромашкой. После небольшого импровизированного ужина, первым заговорил Эрих:

– Поговорили с сокомандницами Диллис… Что же сказать? Первое впечатление – клубок змей, но оно и понятно, чемпионками от доброты душевной не становятся, но это все лирика, важно лишь то, что девушки утверждают, что буквально полгода назад Диллис стабильно становилась на соревнованиях последней, а тренер желала от нее избавиться как можно скорее. Она тянула всю команду на дно. От неудач Диллис в команде были напряженные отношения, ведь она в общем зачете тянула их вниз, была балластом. Ладно бы так, но балласт был при астрономических деньгах, и скинуть курицу, несущую золотые яйца, не смели. Это уже второе, от чего копилось напряжение и были склоки в команде. Однако, девушки говорят, что эти полгода Диллис была во всем первая, будто бы новое тело к голове пришили, словно бы гены русалок проснулись, но опять-таки, есть одно большое но: Диллис сорвала по меньшей мере три соревнования, попросту сбежав с них и бросив команду. Что, почему и как – никто не знает. Когда страсти утихали, то девушки замечали, что Диллис сама не своя: трясется от каждого шороха и тени. В день, когда имя Диллис Уинсфилд оказалось в журнале посещений туристической базы «Акела», совпадает с днем обще континентальных соревнований. Думаю, можно понять, какая буря ждала Диллис будь она жива.

– Хотите сказать, что девушка просто срывалась и убегала с соревнований? И тренер не пытался выяснить, что происходит? – переспросил Вальтер, на что Элис лишь покивала и ответила:

– Да. Девушка просто убегала. Ее не выгнали опять же по причине немереного количества денег у Уинсфилдов. Да и сами они очень уж хотели состряпать из дочки великую спортсменку, а тренер закрывал глаза на закидоны воспитанницы просто потому, что получал внушительные суммы, а под носом всегда была другая команда из того же центра, стабильно приносившая медали. На базе, кстати, Диллис все три дня была одна, в последний раз ее видели вечером перед смертью.

– Зачем ей было сбегать, если она начала блистать? – осведомился Хендрих, сидящий рядом с Ивой, которую он в самом начале собрания взял за руку и медленно поглаживал пальцами тыльную сторону ее ладони.

– Руны… – ответила Ива и продолжила: – Диллис заключила рунический контракт с вязью, которая приносит небывалую удачу, но забыла или не знала, что такого рода проклятья всегда забирают жизнь. Наверное, она сбегала с соревнований лишь потому, что надеялась, будто бы тогда она сможет разорвать контракт: она не участвует в соревнованиях – удача ей не нужна. Но подобные проклятия так не работают. Тут же и становится ясен мотив – он убил Диллис, потому что та предавала свою команду.

– Она бы и так, и так умерла, – покачала головой Элис: – Только не понятно, какая смерть хуже.

Ива лишь согласно покивала, а затем Хендрих произнес:

– Я прочитал внимательно письмо Елены Линдер, навел справки и хочу сказать, что очень жаль, что птица такого полета не попалась нам в руки живой. Я бы с большим удовольствием пообщался с неуловимой и легендарной госпожой Линдер. Также я опасаюсь, что именно Иве грозит опасность: такая легенда как Линдер не смогла избежать смерти, что уж говорить о простой сыскной уполномоченной… Впрочем, я уверен, что Елена сама шагнула навстречу своей смерти, отвлекая таким образом убийцу. Видимо, когда она пыталась передать анонимку, то уже знала, что только Ива, обладающая ментальным даром, сможет его найти, и все что нужно сделать – это слегка подтолкнуть.