Любовь под запретом

– Зря ты так.

– Послушай, Сева, – рукой сжимаю его плечо, – от тебя я больше внимания и поддержку получал, чем от отца! Сколько раз он мне звонил, пока я был за границей? На пальцах можно сосчитать! А ты? Ты постоянно мной интересовался, спрашивал, как мои дела. Даже когда я в Питер примчался к Веронике. Кто меня поддержал? Вот именно, ты. А где был отец? Он на её свадьбе и своего давнего партнера по бизнесу гулял!

Отпускаю его руку:

– И после этого не говори мне, чтобы я к нему был внимателен. Он не умеет любить, да и не любил никогда. Это холодная глыба.

– Ты ошибаешься. Отец любит тебя. Ты многого не знаешь…

Закатываю глаза:

– Давай прекратим эту сопливую дискуссию. Мне плевать.

– Тогда что ты из-за этого дёргаешься? Так и хочешь развести отца на эмоции. И не смотри на меня так! Я это знаю, он это знает. Твои выходки терпеливо сносит. Чего ты добиваешься?

– Ничего.

Оставляю его, ухожу. Как всегда в таких случаях, иду к своему авто, сажусь, завожу двигатель, выезжаю на дорогу и разгоняюсь. Скорость. Только она меня успокаивает. Мне всегда был нужен отец. С Виктором Сергеевым у меня его никогда не было!

Алиса

«Выпорет?!» Шарахаюсь от него и попой приземляюсь на кровать. Он окидывает меня непроницаемым взглядом, разворачивается и уходит.

Смотрю на сумку. И снова начинаю плакать. Какая же я глупая! С чего решила, что ему нравлюсь? Он… опасный. Бандит! Все мне говорили, а я не верила. Как мне вообще в голову пришло, что он хотел за меня заступиться?! Главное для него – его власть над всеми и авторитет. Мнение других, моё мнение ничего не значат. А теперь он мне угрожает! Выпорет… Вздрагиваю только от одного слова и зажмуриваюсь. Какой-то страх из детства, но не могу вспомнить. Открываю глаза и обхватываю себя руками. Может быть, он просто меня пугает?

И тут слышу, как щелкает дверной замок снаружи. Подскакиваю к двери, пытаюсь открыть, не получается. Меня заперли! Всхлипываю.

Не хочу здесь оставаться! Теперь все тут ещё больше меня презирают. Почему он не хочет меня отпустить? Если человек нравится, так с ним не поступают! Или я ошибаюсь?

От этих мыслей сердечко предательски сжимается. Я ведь его… люблю. Но его тёмная сторона… Она меня пугает! Смотрю на свои ладони. Неужели мой дар меня подводит? Я его совсем не знаю…

Несколько часов просиживаю в запертой комнате. Есть хочется. Смотрю на телефон. Вздыхаю. Связь не ловит. И кому я могу позвонить, кроме Кати? Семёну Семёновичу? Разве это поможет?

Дверь открывается, и входит с подносом Варвара.

– Я тебе поесть принесла, – сообщает, проходя в комнату. Ставит поднос на прикроватную тумбу.

– Спасибо… Варвара, скажи, он вас… всех… наказал?

Она молча поджимает губы. Конечно, наказал!

– Как?

Присаживается на кровать рядом:

– Оштрафовал. Урезал жалование на два месяца.

– Оу… Мне очень жаль. Я этого не хотела.

Она цыкает:

– Рано или поздно Ворон всё равно бы узнал. И всем бы прилетело. Так что зря ты ему перечила. Тем более при всех.

Чувствую, как предательски краснею. Отворачиваюсь и спрашиваю:

– Значит, меня он тоже… оштрафует?

Пожимает плечами:

– Не знаю. Ты нарушила его правила.

Поворачиваюсь к ней и моргаю глазами:

– Какие правила? Я ничего о них не знаю.

Она не отвечает, встаёт:

– Ладно. Не переживай. Обойдётся всё.

– Разве это нормально? Вы на него работаете, но в этом доме очень странные взаимоотношения между работниками и работодателем.

Она усмехается:

– И это ты мне говоришь?

Тушуюсь от её замечания. Женщина идёт к выходу.

– Варвара, – окликаю. Она оглядывается. – Спасибо.

Она уходит и вновь запирает дверь.

Виктор

– Выпорю, – произношу и ухожу из её комнаты.

Вынудила. Иду в кабинет в другой конец коридора. Вот и заступился! Вместо благодарности прилюдно осудила. Неблагодарная. Забыла, что при моих людях просила наказание? Я не забыл. Будет.

Пока дохожу до кабинета, немного остываю. Подобное поведение не могу оставить без внимания. Правильным будет её уволить. Немедленно. Пусть уезжает.

Вхожу в кабинет и захлопываю дверь. Какая-то часть меня противится этому решению, потому что не хочет её отпускать. Потираю колено.

Входит Сева.

– Мы планировали поездку на завод. Так мы едем? – уточняет.

Смотрю на часы:

– Конечно.

А сам не двигаюсь с места. И что теперь делать с Алисой? Отпустить или оставить?

– Виктор?

Оборачиваюсь к Толе. Вздыхаю. Принимаю решение.

– Передай охране, когда массажистка решит уехать, пусть её не задерживают. Я её увольняю.

Его брови взлетают вверх:

– Во как! Отпускаешь?

– Зачем она мне?

– А разве не нужна?

– Нет.

Вздыхает:

– Как знаешь. Ладно, – идёт к выходу. – Я буду ждать тебя внизу.

Алиса

Просыпаюсь и осознаю, что уже вечер. Видимо, из-за всех переживаний я крепко уснула. И тут же закрадываются сомнения. Я никогда так не засыпала. А вдруг в еду что-то добавили? Но тут же отгоняю эти мысли. Нет, бред. Кому это надо? Тем более меня заперли. Поднимаюсь с кровати. Пить хочется. Иду к двери. Нужно отсюда выбираться. На удивление дверь не заперта. Но не тороплюсь покинуть комнату. Духу не хватает. Наслышана, что Виктор никогда не бросается словами. Неужели и вправду выпорет? Мне вообще такое не нравится! Прохаживаюсь по комнате, поглядывая на выход.

И долго я буду тут прятаться? В конце концов, я ни в чём не виновата. Всё Сергей и Виктор. Зачем шум подняли? Подумаешь, сплетничали и не разговаривали! Что я, маленькая девочка, не могу за себя постоять? Могу, без шума и препирательств. Теперь все ещё больше убедятся, что у меня что-то с Виктором. Снова вздыхаю. Затем делаю решительный шаг к выходу.

Прохожу на кухню. В «святая святых» Арсена Багратовича приятно пахнет. Втягиваю носом. Чувствую, как слюни заполняют рот. А я, оказывается, проголодалась. Не успеваю что-либо сделать, слышу тяжёлые шаги повара. Ну надо же! Сейчас начнётся…

– Голодная? – спрашивает.

Удивлённо смотрю на него.

– Садись, буду откармливать.

Мне некомфортно от того, что Виктор принудил его изменить ко мне отношение. Произношу:

– Арсен Багратович, не стоит переступать через себя.

Фыркает:

– Арсен никогда не переступает через себя! Делаю, что считаю нужным. Садись. Буду тебя угощать. Армянским пирогом.

Отрезает кусок, пока я опускаюсь на стул, и ставит мне тарелку. Пробую.

– Вкусно! А что добавляете? Если не секрет, конечно. Привкус такой интересный…

– Какой секрет! Яблоки, корица, грецкий орех…

– Грецкий орех?! – прижимаю ладонь к горлу, смотрю на него большими глазами, а он меняется в лице.

– У тебя что, аллергия?!

Хихикаю:

– Я пошутила. Простите.

Фыркает:

– Шутница. Ремнём тебя по заднице за такие шутки!

Смущённо утыкаюсь в тарелку, вспоминая угрозу Виктора. «Выпорю». Он и вправду меня выпорет? Или пугал? Неужели он из этих – бдсмщиков? Нет, я на такое не подписывалась!

– Чего покраснела? Да шучу я. Пусть тобой Ворон занимается.

Ответ Арсена еще больше меня смущает.

– А что… Виктор Юрьевич таким… увлекается?

Спрашиваю, а сама уже понимаю, глупость сморозила. Нашла у кого спрашивать! Но отступать уже поздно.

– Чем таким? – переспрашивает, отвлекаясь от своих кастрюль на плите. Я, наверное, пунцовая, раз он уточняет:

– У тебя точно не аллергия?

– Нет, нет, всё в порядке! Пойду я.

Срываюсь с места. Пока Арсен не догадался, о чём я спрашивала. За себя стыдно. Это же надо такое ляпнуть…

Глава 11

Виктор

Мерю кабинет шагами из стороны в сторону. Час прошёл, как мы вернулись с Толей. Сразу поднялись ко мне, порешали вопросы до тех пор, пока не заявился ухмыляющийся Арсен. Спустя пять минут выставил их смеющихся за порог. Что они себе позволяют?! Алиса тоже хороша! Моё обещание выпороть возвела в извращение. Это же надо такое высказать, да ещё при Арсене!

Смотрю на часы. Уже прошло полчаса, как отправил сообщение Бэмби, а она до сих пор не явилась. Избегает меня. Опасается, что я исполню своё обещание. И правильно делает. Хотя своей нерасторопностью только усугубляет. Лопнет моё терпение…

Слышу робкий стук в дверь. Подхожу, распахиваю. Алиса вздрагивает и смотрит на меня большими глазами.

– Ты опоздала.

– Извини…те, я не видела сообщение, – произносит.

С прищуром смотрю на неё. Вот как! Бэмби мне врёт. Когда отправлял сообщение, наблюдал за ней из окна: она гуляла в саду и сразу прочитала то, что я написал.

Пропускаю её в кабинет, она мгновение сомневается, затем входит. Хмыкаю. Закрываю дверь и замыкаю.

Она резко оборачивается:

– Зачем вы дверь заперли?

– Чтобы нам не помешали. Я буду тебя наказывать. За ложь. За непослушание.

Не сводя с неё глаз, медленно тянусь к пряжке ремня, расстёгиваю. Это же надо – как меняются эмоции на её лице: вначале покраснела от смущения, потом, увидев, как вытягиваю ремень из брюк, побледнела, как простыня. Подхожу. У неё губы дрожат.

– Не надо! – произносит с мольбой.

Молчу.

– Пожалуйста!

Такая напуганная… Неожиданно она кидается в мою сторону, толкает и мчится к выходу. Успеваю схватить её за руку. Чуть вместе не падаем. Держу, а она брыкается. Да так отчаянно, что в жар кидает. Прижимаю её к себе спиной, руки зажимаю. Пищит, извивается.

– Пошутил я! – признаюсь, чтобы перестала бояться. – Ты слышишь? Пошутил!

– П..пошутил?

Её потряхивает, но, по крайней мере, не брыкается. Что за реакция такая? Личный опыт?

– Перестань бояться, – шепчу на ухо, – я пороть тебя не собираюсь. И БДСМ я не увлекаюсь.

Отпускаю. Резко отскакивает и оборачивается. Глаза большие, как блюдца! Испуганная, потрёпанная. Было бы чего бояться…

– Хотя, если тебе нравится, я могу попробовать, – откровенно над ней насмехаюсь.

– Нет! – отвечает резво. – Мне такое не нравится!

– А что нравится?

Бэмби краснеет, резко переводит тему:

– Это Арсен Багратович вам рассказал?

Да, Саркисян. Но не буду же я его выдавать.

Наклоняюсь к ней. Убираю непослушный локон с её лба. Вздрагивает, но хотя бы не шарахается от меня.

Интересуюсь:

– Тебе разве не говорили, что нехорошо вопросом на вопрос отвечать?

– А вам? – смелеет, но недостаточно.

– Опять обращаешься на «вы»?

– Вам не нравится?

Усмехаюсь:

– А может, правда тебя отлупить?

Она уворачивается от меня и оказывается по другую сторону стола.

– Скажите честно, что вы решили? Какое наказание меня ждёт? Штраф? Я согласна.

Вот тебе раз! Будто я её мнение спрашивал!

Сажусь в кресло. Смотрю на неё непроницаемым взглядом, молчу. Постукиваю пальцем по столешнице. Мысли непристойные возникают. Нагнул бы её над этим столом и поимел бы до потери сознания…

– Виктор Юрьевич?

Поправляю часы на запястье.

– Решила бы уехать, я бы тебя уволил без оплаты услуг. А так… Да, штраф.

– Я бы и не смогла уехать. Вы ведь меня заперли!

Удивляюсь:

– Запер?

Она теряется:

– А разве не вы…

– Алиса?

– Нет, ничего. Наверное, дверь заклинило… Пойду я, если вы не против. Или вам что-то нужно? Вы ведь меня вызвали…

Смотрю на неё. Бэмби опять мне лжёт. Мне это не нравится. Боится теперь каких-либо разборок. Но что это за история с дверью? Что за херня творится в моём доме?

– Будь на связи, – распоряжаюсь, – и сразу являйся по моему зову. А сейчас иди.

Алиса кивает и, покопавшись с замком, выскальзывает в коридор.

Когда закрывает за собой дверь, звоню начальнику охраны. Даю распоряжение отправить мне записи с камер в коридоре, примерно указываю время. Спустя десять минут он отправляет их мне на компьютер. Вижу, как к комнате Алисы подходит Сева и быстро дверь запирает. Приближается к камере, с усмешкой ключом перед ней машет и произносит:

– Ты мне ещё спасибо скажешь.

Вот же поц! После нашего утреннего разговора сразу пошёл и запер Бэмби, чтобы не сбежала. Разве я такое давал указание? Зачем ему это?

*

Виктор

Рано утром сам отправляю за Бэмби. Она является в тренажёрный зал очень быстро. Начинаем тренировку. Серьёзная, ведёт себя как профессионал, а я ей подыгрываю. Что же, поиграю по твоим правилам, девочка. Потом по моим поиграем. Вскоре мне надоедает быть покладистым, несколько раз не сдерживаюсь, когда фигуристая Бэмби оказывается очень близко. Касаюсь её.

– Виктор Юрьевич, вы специально это делаете? – не выдерживает она, когда в очередной раз к ней прикасаюсь.

– Что делаю? – невозмутимо спрашиваю.

– Вы…

– Что?

– Вы меня трогаете!

– А я не должен?

– Нет.

Прекращаю упражнения. Сажусь на один из тренажёров.

– Странная закономерность складывается, тебе не кажется? – произношу.

– Какая закономерность?

– Тебе меня трогать можно, а мне тебя – нет.

– Когда это я вас трогала? Вы же не про массаж сейчас?

Усмехаюсь:

– Нет. Напомнить? Два раза в меня впечаталась, помадой мне рубашки испортила.

– Это были случайности!

– Здесь, – киваю на мат, – ты меня тоже случайно поцеловала? А в кабинете? Ты так ко мне хотела прикоснуться…

– О, прекратите, пожалуйста! У вас везде камеры! Я не хочу больше сплетен.

– Тебя только это смущает?

– Не только. Но и этого вполне хватает.

Встаю. Подхожу ближе. Смотрю на неё пристально. Смущена, зрачки расширены, задерживает дыхание. Но всё равно не признаётся, что я её притягиваю…

– Трусишка. Тебя не должно волновать чужое мнение. Жизнь коротка, нужно брать от неё всё, что можешь взять. Пока не поздно.

Отхожу от неё:

– С тренировкой на сегодня всё?

– Да…

– Что дальше? Массаж?

– Да.

Усмехаюсь уголками губ:

– Приятно звучит.

– Что? Массаж?

– Твоё «да», Бэмби.

Алиса

Ночь я плохо спала. Одна из причин – днём выспалась. Другая – думала о Викторе, о Сергее, о себе и всей этой ситуации. Приняла решение не давать повода для сплетен.

Когда утром спустилась в тренажёрный зал, была настроена решительно. Я смогу. Я специалист. Я будущий врач. Виктор Юрьевич мой пациент. Я должна поставить его на ноги…

Вначале всё было гладко. Помогало, что он был серьёзно настроен. А потом начались эти мимолётные касания, от которых по телу разбегались мурашки…

Вот лучше бы я промолчала! Потому что он вогнал меня в краску.

Когда Виктор стоял рядом и так смотрел на меня, мой пульс участился, дыхание замедлилось, а сердечко готово было выпрыгнуть…

А эти его слова: «Тебя не должно волновать чужое мнение. Жизнь коротка, нужно брать от неё всё, что можешь взять»! Когда он это говорил, глядя мне в глаза, я готова была согласиться с каждым его словом. Стоило ему уйти, ушло и наваждение. Нет. Я должна быть серьёзной. Он нанял меня на работу.

Иду и делаю ему массаж. К счастью, Виктор опять серьёзен. Процедура закончена, вытираю руки салфеткой и слышу его слова.

– Составишь мне компанию за завтраком. Есть разговор.

Избегаю произносить «да», чтобы не спровоцировать его. Если он это замечает, то не подает виду.

Когда спускаюсь в столовую, Виктор уже ждёт меня.

– Как видишь, следую составленному тобой рациону питания.

– Да. Это… замечательно. Вы о чём-то хотели поговорить со мной?

– Потом. Ешь.

Завтракаем молча. Мне так и кажется, что все за нами со стороны наблюдают.

– Расслабься, – понизив голос, произносит Виктор. – Никто за тобой не наблюдает. Кроме меня, конечно. Но мне можно.

– Почему вам можно?

– А кто мне может запретить?

Щёки горят от его флирта. Это ведь флирт? Или я себе внушаю?

Дальше завтракаем в тишине. Видя, что я закончила есть, Виктор встаёт из-за стола.

– Ты едешь со мной, – сообщает.

Киваю:

– Хорошо. Только возьму сумочку.

Встречаемся у машины. Виктор пропускает меня вперёд, садится следом. Едем. Оглядываю салон машины. Вдруг здесь тоже камеры?

– Что ты делаешь? – выделяя каждое слово, спрашивает Виктор.

Тушуюсь:

– Ничего.

– Здесь нет камер.

Удивляюсь:

– Как вы догадались?

Виктор поднимает заслонку между нами и водителем с охранником.

– Алиса, – он делает паузу, поворачивается ко мне, – ты вынудишь уволить всех к чёртовой матери.

– Что?!

– Что слышала. То, что происходит между мной и тобой, никого не касается. И если тебя расстраивают сплетни, я избавлюсь от сплетников.

– Не надо ни от кого избавляться! – быстро произношу, а затем краснею, так как меня больше волнует ответ на другой вопрос. – А между нами что-то происходит?

Отворачивается, прислоняет локоть к окну дверцы и упирает пальцы в подбородок.

– Не будем сейчас это обсуждать, – произносит.

Сникаю:

– Потому что вы не воспринимаете меня серьёзно? Так?

– Не в этом дело.

– А в чём?

Поворачивается всем корпусом, нависает, смотрит внимательно, а я невольно прижимаюсь к спинке кресла. Задерживаю дыхание, смотря в его глаза. Таю…

Виктор

Она любого сведёт с ума. Непоследовательная. Зациклилась на этих камерах и на сплетнях. Мало я их наказал. Оглядывает салон машины и достигает предела моего терпения.

– Что ты делаешь? – спрашиваю, выделяя каждое слово.

Смущается:

– Ничего.

А я-то знаю, у неё паранойя на то, что за ней наблюдают. Произношу:

– Здесь нет камер.

Искренне так удивляется:

– Как вы догадались?

Поднимаю заслонку между нами и водителем с охранником. Определяю для себя, на кого я сердит больше: на девушку с ее паранойей или на сплетников, которые довели её до такого состояния.

– Алиса, – делаю паузу, прежде чем повернуться к ней, – ты вынудишь уволить всех к чёртовой матери.

– Что?!

– Что слышала. То, что происходит между мной и тобой, никого не касается. И если тебя расстраивают сплетни, я избавлюсь от сплетников.

– Не надо ни от кого избавляться! – быстро произносит, а затем краснеет, смотрит на меня доверчиво, с надеждой и уточняет:

– А между нами что-то происходит?

Ей-богу, больше похожа на беззащитного котёнка, чем на взрослую двадцатилетнюю девушку. Отворачиваюсь и, прислонившись локтем к дверце, упираю пальцы в подбородок. Как такой объяснить мои условия? Ещё не время.

– Не будем сейчас это обсуждать, – произношу.

Поникает:

– Потому что вы не воспринимаете меня серьёзно? Так?

– Не в этом дело.

– А в чём?

Настаивает. Ну что же! Поворачиваюсь к ней, нависаю, смотрю внимательно в глаза, а она прижимается к спинке кресла, задерживает дыхание и зачарованно смотрит на меня.

Провожу пальцами по её щеке, шее. Сглатывает и неосознанно слегка приоткрывает рот. А меня торкает её реакция на мои прикосновения…

Произношу:

– Вопрос в том, что ТЫ хочешь, Алиса, и…

Обхватываю пальцами её подбородок, медленно провожу большим по её сочным губам:

– …на что ты готова пойти?

– Я… – она сглатывает, – я вас не понимаю, Виктор.

– Не понимаешь?

– Да. Вы так говорите, будто я должна принести себя в жертву.

– Я хочу, чтобы ты в полной мере осознавала, какими будут отношения. Что мы можем друг другу дать. Хочу, чтобы ты понимала, какой я и что мне надо.

– Я это знаю. Вы взрослый мужчина. Вы такой, какой есть. И таким вы мне нравитесь. Очень нравитесь.

– Тогда…

Наклонюсь к губам Бэмби, но её слова останавливают:

– А я вам? Я вам нравлюсь?

Усмехаюсь, провожу ладонью по её хрупкой шее, округлому плечу:

– Стал бы я терять время.

Так некстати звонит телефон, достаю его, смотрю на дисплей. Сева. Отвечаю, отстраняясь от девушки. С ней закончим потом.

Алиса

Виктора отвлекает телефонный звонок. Он решает свои деловые вопросы, а я пытаюсь скрыть свое разочарование. Что меня расстроило? Мы не договорили, он же спокойно переключился от меня на разговор по телефону.

Пытаюсь абстрагироваться. Смотрю на мелькающий пейзаж за окном… Я почти призналась ему в своих чувствах. А он в своей симпатии. Это заставляет моё сердечко трепетать, но одновременно испытываю тревогу. Что же меня беспокоит?

– Алиса? – слышу голос Виктора и смотрю на него.

– Мы приехали. Пойдём.

Молча следую за ним и не сразу понимаю, что мы оказываемся в элитном бутике с одеждой. Женской.

Непонимающе смотрю на Виктора:

– Зачем мы здесь?

– Ты будешь сопровождать меня, – он заправляет мой непослушный локон за ушко, касается кожи пальцами.

И мне уже кажется, что земля уйдёт из-под моих ног… Так, стоп.

– Виктор, что не так с моей одеждой? Она… дешёвая?

– Бэмби… Даже мне приходится соответствовать. Относись к нарядам, как к рабочей одежде.

Он подаёт сигнал продавцам-консультантам.

– Но, Виктор…

– Алиса, я заеду за тобой через час. Будь готова. Ты будешь сопровождать меня на деловой встрече.

Моргаю на него глазами. Как так?

Виктор уходит, сопровождаемый охраной, оставив со мной одного из них. Игоря, кажется…

– Алиса, пройдёмте со мной, – зовёт меня женщина-консультант.

Вздыхаю. Что делать?

– Пожалуйста, – просит она. – Виктору Юрьевичу не понравится, если мы не успеем вовремя.

Смотрю на своё отражение в зеркале, на лёгкое летнее платьице, кеды.

– Вы прекрасно выглядите, – произносит консультант. – Просто, изящно, молодо. Но Виктор Юрьевич прав, нужно соответствовать окружению.

– Надеюсь, вы не собираетесь меня кардинально менять? – иду на уступки.

– Мы будем следовать особым пожеланиям господина Сергеева.

– Каким пожеланиям?

Улыбается:

– Увидите.

Консультант подбирает мне одежду, пока переодеваюсь, к ней присоединяются ещё два неизвестных мне человека. Как оказывается, парикмахер и визажист. Зачем Виктор всё это задумал? Сказал бы раньше, я бы сама приготовилась к его встрече, а так… мне некомфортно, если честно.

Когда они заканчивают надо мной работу, смотрю на себя в зеркало. Красивая блондинка с выпрямленными волосами, смоки-айс. Пухлые губы умело подкрашены, отчего ещё более объёмные. Короткое платье с низким декольте… Красивая яркая девушка, но не я… Не моё это…

Видя отсутствие радости на моём лице, команда «творцов» начинает с тревогой переглядываться.

– Вам не нравится? – спрашивает визажист.

– Красиво, но не моё. Это не я.

– Алиса, вы выглядите потрясающе, – вступает в разговор консультант. – Пожалуйста. Мы очень старались. Скоро приедет Виктор Юрьевич. Не стоит его разочаровывать.

И действительно, в помещении появляется Виктор. Пока идёт ко мне, окидывает оценивающим взглядом, остаётся вполне довольным. Замечает, что я не испытываю восторг.

– Ты готова. Пойдём, – протягивает мне руку. Мой вид не комментирует.

Вкладываю свои пальцы в его ладонь, которые он тут же обхватывает. Ведёт меня из бутика.

– Мой вид… вам нравится? – спрашиваю, так как не могу не спросить.

– Да, – отвечает коротко.

– Виктор… Я выгляжу как… эскортница.

Останавливается и поворачивается ко мне…

Глава 12

Виктор

Вхожу в бутик и вижу Бэмби. Яркая. Красивая. Как и положено выглядеть моей любовнице. Но… Но ей некомфортно в таком образе. На что же ты рассчитывала, девочка?

– Ты готова. Пойдём. – Протягиваю руку, она вкладывает в мою ладонь свои пальчики. Веду её из бутика.

– Мой вид… Вам нравится? – спрашивает так, будто разочарована.

Отвечаю подчёркнуто коротко:

– Да.

Но Алиса не удерживается от комментария:

– Виктор… Я выгляжу как… эскортница.

Останавливаюсь, поворачиваюсь к ней. Точно подметила. Но такова её роль. Моё сопровождение. Моя любовница. Моё временное развлечение. За это её ждут бонусы. Дорогие подарки, наряды, украшения. Протекция.

Смотрю в её глаза, а в них столько надежды на то, что она ошибается! Нет, не сейчас, потом обсудим условия.

Произношу чётко:

– Алиса, позже поговорим. Едем на встречу.

Идём к машине, садимся. Автомобиль трогается. Быстро движется по дорогам города. Девушка молчит, на меня не смотрит, о чем-то думает, хмурится.

Протягиваю ей бархатную коробку с золотистым вензелем:

– Надень.

Она упирает взгляд на неё:

– Это украшения? Виктор, я…

– Ну же, Алиса. – Открываю футляр.

На дне уложены колье и серёжки. Переливаются, поблёскивают… Алиса реагирует не так, как следует. Лицо её грустнеет, она опускает глаза. Без желания надевает серёжки. Сам надеваю ей колье. Не отказываю себе в праве, в удовольствии провести пальцами по её нежной коже, родинке на правом плече.

Алиса замирает, задерживает дыхание. Наконец-то отвлекается от своих мрачных рассуждений. У самого ушка спрашиваю: