Любовь под запретом

Пока он загружает столик в багажник, сажусь в автомобиль на заднее сиденье. Парень садится в водительское кресло, смотрит на часы, хмурится и заводит двигатель…

Машина мчится по дороге быстро и плавно. Надеюсь, мы ничего не нарушаем? И только тут я начинаю переживать. Села в машину к незнакомому человеку, а вдруг он маньяк?! Нащупываю в сумочке перцовый баллончик. Парень через зеркало на меня смотрит, улыбается.

– Девушка, вы не бойтесь. Я вам не соврал. Меня Вадим зовут. Я… шофер и охранник.

– Ясно, – бормочу, но баллончик по-прежнему в руке сжимаю, пряча в кармане. Через тридцать минут прибываем к большому частному дому – настоящий особняк. На входе охрана досматривает мои вещи, изымает баллончик, только потом пропускает. Меня провожают наверх, ведут по коридору. Сопровождающий меня Вадим стучит в дверь:

– Виктор Юрьевич, я привёз медсестру.

Слышим в ответ сухое, безэмоциональное:

– Войдите.

Вадим пропускает меня вперёд и входит в кабинет следом. Сразу сталкиваюсь взглядом с хозяином дома. Это же… Виктор Сергеев! Смотрю в его холодные зелёные глаза, слово сказать не могу, теряюсь. Он окидывает меня взглядом и сразу переводит его на Вадима.

– Вы опоздали, – чеканит слова.

– Простите, Виктор Юрьевич. Время не подрассчитал, – белеет парень на глазах, а я за него вступаюсь:

– Простите, это моя вина! Мне нужно было собраться, взять с собой инвентарь…

В этот момент вся его немилость перемещается на меня. А мне его жаль. По глазам его вижу, за всей этой холодной злобой он прячет боль: физическую, и не только…

Прикусываю губу. Наверное, за рубашку сейчас не стоит извиняться…

– Оставь нас.

Вадиму не нужно повторять, он кидает на меня быстрый взгляд и исчезает за порогом, не забывая плотно прикрыть дверь.

Такое ощущение, как будто закрывают в клетке льва. Делаю глубокий вдох. «Льву больно – льву нужно помочь».

Уверенно смотрю в глаза работодателю. И попадаю в плен зелёного омута. Дно в омуте холодное, опасное…

– Проходи. Садись.

Прихожу в себя, запоздало приветствую:

– Здравствуйте!

Он не отвечает, а я присаживаюсь на стул.

– Сколько тебе лет?

Быстро отвечаю:

– Двадцать… А при чём тут возраст?

– Какой опыт работы массажисткой? – задаёт очередной вопрос. И он звучит еще холоднее, чем предыдущий.

Не лгу:

– Полгода. Я…

– Почему Потапов посоветовал тебя? – звучит довольно резко.

Во мне просыпается упрямство:

– Потому что считает, что я справлюсь!

Виктор Сергеев убийственно прищуривает глаза:

– Мне нужен специалист, а не девчонка.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Я не могу подвести Семёна Семёновича. Произношу:

– Послушайте, вам нужна помощь. Я ясно вижу, как вам сейчас больно. Давайте проведём сеанс, а когда станет легче, скажете, подхожу я вам или нет.

Он молчит, пронизывает меня взглядом.

– Могу сделать массаж прямо здесь, – произношу последнее предложение. И краснею, потому что звучит вызывающе. – Только распорядитесь принести мои вещи. Я привезла всё необходимое для массажа. Массажный стол в том числе.

Он молчит, а я начинаю нервничать. Виктор Сергеев берёт телефон, звонит. Ну всё, отправит меня восвояси. Прощай, подработка…

– Вадим, неси её вещи сюда… Да. В темпе.

Отключает телефон, смотрит на меня.

– Спасибо за шанс. Обещаю, вы не пожалеете о своём решении.

Он не отвечает.

Предлагаю:

– Вы можете пока переодеться? В халат. Или обмотаться полотенцем… Я сделаю вам комплексный массаж. Потом займусь вашей ногой.

Он окидывает меня взглядом так, будто хочет сказать, чтобы я замолчала. В ответ я по-доброму ему улыбаюсь. Вообще-то этот человек вчера людей спасал. А сегодня ему самому нужна помощь.

Пока возможный работодатель в ванной комнате, расставляю принесённые Вадимом вещи, устанавливаю массажный столик. Сергеев появляется в полотенце. Опускаю глаза, стараясь не пялиться на его крепкое подтянутое тело, татуировку на груди.

– Ложитесь, я сейчас.

Проскальзываю мимо него в ванную комнату, мою руки, надеваю поверх одежды халат. Возвращаюсь и принимаюсь за дело. Прикасаюсь к нему и немного нервничаю. Повторяю себе: «Он – мой пациент, он – мой пациент».

Чтобы отвлечь себя, начинаю говорить:

– Комплексный массаж – это эффективный метод лечебного и профилактического воздействия на весь организм. Он вам сейчас необходим. Потом массаж поврежденной ноги. Он поможет устранить отёк и воспаление, уменьшит болевой синдром, поможет восстановить движение и вообще будет способствовать процессу восстановления.

Сергеев молчит. Тоже замолкаю. Чувствую, как он расслабляется под моими руками.

– Теперь перевернитесь, Виктор Юрьевич.

Переворачивается.

– Я…

– Ногой займись, – распоряжается и закрывает глаза.

– К…конечно.

Вначале он напрягается, когда я касаюсь его повреждённой ноги. На ней даже видны шрамы. Но постепенно он расслабляется. Улыбаюсь. Мысленно посмеиваюсь над собой: «Алиса, сегодня ты укротила льва»…

– Я закончила. Немного полежите, – говорю, прикрываю его ноги и отхожу сполоснуть руки. Сергеев молчит. Возвращаюсь из ванной, а у него по-прежнему глаза закрыты, будто спит.

Тихонечко зову:

– Виктор Юрьевич?

Он меня не слышит. Дышит глубоко, спокойно. Действительно, спит… Не решаюсь разбудить. В ожидании присаживаюсь на краешек дивана.

Рассматриваю его профиль. Мужественное красивое лицо, загорелая кожа, и татуировка на левой стороне груди. Это с раскрытыми крыльями птица. Ворон? Тянусь пальчиком и отдёргиваю руку. Прикусываю нижнюю губу. Сколько же ему лет? Сорок? Ну, для своих лет он выглядит отлично. Наверно, в тренажёрном зале занимается…

Неожиданно дверь распахивается и в комнату входит мужчина, быстро подходит к Сергееву.

– Не будите! – шёпотом прошу. Он склоняется над Виктором:

– Спит? – убедившись, с удивлением смотрит на меня. Затем, стараясь не шуметь, выводит в коридор и прикрывает дверь.

– Ты кто такая, девочка? Волшебница? – улыбается.

Смущённо улыбаюсь в ответ:

– Меня зовут Алиса. Я медсестра.

– Та самая, что Семёныч посоветовал?

– Да.

– Ты нанята.

Удивляюсь:

– А почему вы…

Он представляется:

– Меня зовут Анатолий Дмитриевич Савельев. Я друг и помощник Виктора Юрьевича. Его, так сказать, правая рука. Если подружимся, сможешь звать меня Севой…

Глава 3

Виктор

Просыпаюсь медленно, чувствуя себя отдохнувшим. Почему-то дневной свет бьёт в глаза. Я смог уснуть, да ещё среди бела дня? И тут вспоминаю юную массажистку. Открываю глаза, осматриваюсь. Её нет в помещении. Ушла. Присаживаюсь на кушетке. С удивлением понимаю, что в данный момент боли нет, она прошла. Встаю, но всё же беру трость. Ещё рано экспериментировать. Нужно терпение. Принимаю душ, одеваюсь. Выхожу в коридор и натыкаюсь на Севу.

– Где она?

Смотрит на меня внимательно, отвечает:

– Отвезли домой.

Уже уехала? Озвучиваю своё решение:

– Она мне нужна.

– Я нанял её.

– Ты не понял. Она нужна мне рядом все двадцать четыре часа. – Брови Севы поднимаются вверх, но он молчит. – И ещё, всё о ней пробей. Не хочу сюрпризов…

Алиса

– Как это двадцать четыре часа? А работа?

Удивлённо смотрю на нашего главврача.

– Тебе придется уволиться, – сообщает Семён Семёнович. – Алиса, это большой шанс. Всего лишь на месяц – полтора. Он очень щедро заплатит. Даст тебе свою протекцию. Ты сможешь поступить в любое учебное заведение.

– Я уже документы подала, – признаюсь. – Жду результатов.

– Ах ты моя умничка! – Он сжимает мои плечи. – И что же ты молчала?

– Не хотелось заранее говорить, пока не сдам экзамены.

Он вздыхает.

– Тем более, девочка, тебе в больнице делать уже нечего, – улыбается. – Пока что. Вот когда станешь врачом, добро пожаловать! А сейчас советую принять предложение господина Сергеева. Только, пожалуйста… Соблюдай субординацию. Для твоей же пользы.

– Семён Семёнович, вы опять за старое! – говорю с укором.

Он вздыхает:

– Тревожно мне. Я твоей тёте обещал присмотреть за тобой. Да, да, знаю, ты взрослая – не смотри так на меня. Но совсем неопытная.

– Будете так опекать – не будет опыта, – замечаю.

– Так-то, да.

Решаюсь:

– Семён Семёнович, я, пожалуй, приму предложение. Мне было приятно с вами работать. Я многому научилась у вас…

Алиса

Утром рано за мной приезжает машина. Вадим помогает сгрузить мои вещи, и мы едем в особняк Виктора Сергеева. Вадим провожает меня до выделенной мне комнаты. Просторная. А дом просто огромный. Столько комнат. И сад. Выглядываю в окно. Просто потрясающий сад! Выхожу прогуляться, не в комнате же сидеть. Иду по мощённой дорожке, осматриваясь по сторонам, деревья, цветы, даже оранжерея. Хочу взглянуть, что там. И тут слышу позади шум и тяжёлое дыхание. Оглядываюсь. Собака!!! Я никогда не лазила по деревьям вообще, но сейчас… Очень быстро забираюсь на ближайшее.

– А-а-а! Помогите! – воплю в полной панике. – Помогите!

О, Боже! Как страшно! Собака внизу лает, поднимается на задние лапы, будто достать меня хочет.

– А-а-а! – зажмуриваю глаза. Как глупо. Вот и смерть моя пришла…

Не сразу понимаю, что собака перестала лаять, пока не слышу голос.

– Зачем ты туда забралась?

Открываю один глаз, смотрю вниз. Высоко! И ещё крепче за ствол дерева руками хватаюсь.

– Эй, как тебя там.., – окликает меня мужчина. Это Виктор Сергеев. Собственной персоной. А собака сидит рядом: дышит, высунув язык, и на меня смотрит.

– Пожалуйста, уберите собаку! – молю.

– Боишься собак? – уточняет.

С воплем признаюсь:

– Да!

– На место! – даёт Сергеев команду собаке, и она убегает. Потом смотрит на меня. – Спускайся.

Смотрю вниз. Ноги и руки дрожат.

– Я не могу…

Он холодно глядит, а взгляд злой. Спешу пояснить:

– Здесь высоко.

– Всего два с половиной метра. Ты тратишь моё время.

– Вы разве мне не поможете? – спрашиваю с надеждой.

– Я что, спасатель?

– Но людям на мосту вы помогали.

Цыкает. Уходит в сторону оранжереи. Ну вот, и как теперь я слезу?

Аккуратно, держась за ствол, сажусь на ветку и спускаю ноги. Всё равно высоко!

Вижу, что Сергеев возвращается со стремянкой. Хромает…

Ставит лестницу. Делаю дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться и набраться храбрости. «Я смогу, у меня получится!»

Ставлю ногу на верхнюю ступеньку, разворачиваюсь, повисаю поперёк талии на ветке, ставлю вторую ногу на ступеньку. Переставляю ступню на ступеньку ниже, потом ещё одну, уже перемещаю руки с ветки на стремянку, она пошатывается. Вскрикиваю.

– Успокойся. Я держу, – слышу стальной голос Сергеева.

–Х-хорошо…

Ещё немного, и я буду внизу. На предпоследней ступеньке нога соскальзывает, и от неграциозного падения меня спасает вовремя подставленная рука хозяина дома. Рефлекторно хватаюсь, он удерживает, на мгновения прикрываю глаза. И вижу наши ауры… Распахиваю глаза и понимаю, что я опять пропечатала помаду на его рубашку. Поднимаю извиняющийся взгляд выше, наталкиваюсь на холодные зелёные глаза. Он считает меня полной дурой!

– Простите! – пищу, так как голос предательски пропал.

Виктор

Прогоняю Честера и приношу лестницу. Медсестричка пытается приловчиться, чтобы спуститься. Поперёк повисает на ветке, выставив ненадолго свой зад в форме сердечка. Залипательно. Хоть какая-то компенсация за потерянное время…

Она очень медленно спускается, но умудряется оступиться. Вовремя подставляю руку, но она всё равно утыкается мне в рубашку.

«Если хотела отблагодарить, то губы выше!» – хотелось сказать, но вовремя себя одёргиваю. Что за бред. Спрашиваю безразлично:

– Ты всегда такая неловкая? – и отпускаю руку. Она смущённо отступает назад.

– Не всегда. Простите. Я не хотела… Я могу вам рубашку постирать.

Молчу. Второй раз за неделю. Она же. Патология. Разворачиваюсь и иду к дому.

Слышу запоздалое вдогонку:

– Спасибо! Я бы сама не справилась.

«Оно и видно».

Алиса

Виктор Сергеев молча уходит, смотрю ему вслед, а когда он скрывается за поворотом, гляжу на свою ладонь. Когда наши руки соприкоснулись, что-то непонятное произошло. Будто световая вспышка. На мгновение даже ослепила. Никогда такого не было.

Иду в сторону дома. Возле входа меня встречает Вадим.

– Виктор Юрьевич ждет тебя через пятнадцать минут в сауне.

– Что?!

Он улыбается:

– В сауне есть массажный кабинет. Рядом тренажёрный зал, бассейн.

– Ясно. Что у вас здесь ещё есть?

– Много чего. Баня, автомастерская с гаражом, полоса препятствий, тир, футбольное поле…

– Серьёзно?

– Если захочешь, я покажу.

Отвечаю с улыбкой:

– Я с удовольствием.

– Замётано! То есть, – он смущённо улыбается, – договорились.

На этом и разошлись. Торопливо собираюсь в своей комнате, выхожу в коридор, и только теперь осознаю, что не знаю, где сауна. Это же катастрофа! Сергеев не терпит опоздания – это я ещё с прошлого раза хорошо усвоила!

Ну вот! А ещё хотела явиться раньше и подготовиться! А что, если Вадим недалеко? Он меня отведёт.

Снова выхожу в сад, огибаю здание. Вадима нет. А если опять прибежит собака? С тревогой оборачиваюсь и вижу, как с другого конца дома ко мне мчится та самая ненормальная псина! О боже! Страх придаёт мне силы бежать очень быстро. Влетаю в помещение, мчусь мимо бассейна и заскакиваю в первую же дверь, попавшуюся на моём пути. С громким грохотом её захлопываю, успевая заметить преследующую меня псину.

– В чём дело? – слышу за спиной суровый голос моего работодателя. Резко оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на почти обнажённого мужчину – из «одежды» на нём лишь набедренная повязка из полотенца. Белая ткань – контраст его загорелой коже. К своему стыду, увлекаюсь этим зрелищем: подтянутый, ни грамма лишнего жира, подкаченный, где надо. Невольно сглатываю слюну и машу на себя рукой, не понимая, почему мне так жарко. Потом доходит. Это же… сауна. Нашла её всё-таки.

Мужчина, прихрамывая, проходит мимо меня, поворачивает ручку, толкает дверь что есть силы, но она не открывается.

Оборачивается ко мне:

– Ты что наделала?

Виктор

Оставляю в саду девицу и иду в сауну, куда направлялся ранее. Но всё равно о ней думаю. Эта массажистка – ходячее недоразумение! Чуть не подвернула ногу на предпоследней ступеньке лестницы. И опять уткнулась в меня лицом. Очередная рубашка испорчена её помадой. Как можно быть такой неловкой?

Вадим уже подготовил сауну. В моей охране он совсем недавно. Этот парень отсидел в тюрьме два года за драку – «неудачно» заступился за девчонку. К нему еще нужно присмотреться: надежный ли и стоит ли его у себя оставлять…

– Виктор Юрьевич, всё готово, – сообщает. – Только осторожно с дверью.

– А что с дверью?

– Если захлопнуть, то потом не открыть. Я принесу инструменты, исправлю.

– Займёшься этим позже, – распоряжаюсь, прикидывая, что дверью хлопать я не собираюсь, а вот расслабить мышцы перед массажем мне нужно. – Скажи массажистке, что я жду её здесь через двадцать минут. Пусть всё необходимое подготовит.

– Хорошо, Виктор Юрьевич.

Он уходит, а я раздеваюсь. Проверяю дверь. Вроде бы всё нормально. Вхожу в сауну, и всё же не закрываю дверь до щелчка. Прикрываю веки. Жарко. Сухой горячий воздух раскрывает поры, расслабляет мышцы… И тут слышу шум. Открываю глаза и вижу, как массажистка влетает в сауну, быстро и громко захлопывает дверь.

– В чём дело? – Мой голос звучит сурово. Она резко оборачивается и смотрит на меня. Окидывая взглядом, краснеет, а я смотрю на плотно закрытую дверь и вспоминаю слова Вадима. Твою же мать! Сразу становится на пару градусов жарче.

Прохожу мимо неё к входу, поворачиваю ручку, толкаю со всей силы дверь, но она не открывается.

Оборачиваюсь к малахольной:

– Ты что наделала?

– Я? Что?

– Убить нас хочешь?

– Вы с ума сошли? Откройте дверь и выпустите меня! Здесь очень жарко…

– Конечно, жарко, это сауна. Но ты только что лишила нас возможности отсюда выйти.

– Как? – Она подбегает к двери и начинает ручку дёргать. – Ой, мамочки! И что теперь делать?!

Стоит совсем рядом и смотрит снизу вверх на меня своими большими растерянными глазами. Бэмби…

Щурюсь и сухо отвечаю:

– Молиться.

– А где ваша охрана?

– Как видишь, я их в сауну с собой не беру.

Девчонка поворачивается и стучит в дверь. Кричит. Присаживаюсь на скамью, прикидываю, что можно сделать. Если не выберемся, бесславная будет смерть… Пусть поорёт. Может быть, реально её кто-нибудь услышит. Смотрю на неё, а она уже вся взмокла. Блузка прилипла к девичьему телу, а белокурые локоны превратились в завитушки…

Неожиданно она замолкает, и её ведёт в сторону. Чисто рефлекторно подскакиваю, чтобы подхватить. И девчонка оказывается на моих руках в полуобморочном состоянии.

– Эй, Бэмби? – зову, а она приоткрывает глаза.

Опускаю её на скамью. Расстёгиваю пуговицы блузки.

– Что вы делаете? – шепчет, слабо перехватывая мою руку. – Не надо…

– Тебе станет легче дышать.

Она прикрывает глаза.

– У вас такая аура… Сильная… Она мне нравится…

Бредит? И тут слышу треньканье где-то в её кармане. Шмонаю и выуживаю телефон. Вот дуреха!

Снимаю её пальцем блокировку. Заряд уже на пределе. Набираю Севу.

– Толя! В сауну, срочно. Вопрос жизни и смерти!

Он не успевает ничего ответить, как садится батарея.

Алиса

Вначале он расстегнул мою блузку, затем облапал. И вроде бы были веские причины это делать, но не могу остаться спокойной.

– Зачем вы меня облапали? – шепчу, с усилием располагаясь сидя.

– Что? – задаёт вопрос, а я не понимаю, что скрывается за его непроницаемым лицом. Непонимание? Удивление? Недовольство?

– Вы могли просто попросить меня дать вам телефон, – поясняю, запахивая расстёгнутую блузку.

А его глаза перемещаются на мои груди.

– Перестаньте!

Он переводит взгляд на мои глаза:

– Ты перегрелась?

Голос стальной. Но я же видела его взгляд!

– Если вы будете продолжать, то я соберу вещи и уеду!

Смотрит на меня как на дуру.

Выдаю:

– Я, конечно, блондинка, но не дура!

Мне кажется, я сломала его систему координат. Потому что Виктор Сергеев представление не имеет, что сказать, и даже не двигается с места.

Так молча и смотрим друг на друга.

Слышим шум за дверью и голос Анатолия Савельева.

– Ворон, ты там?

– Да, – отзывается Сергеев, не отводя от меня взгляда. – Дверь заклинило. Не тяни. Тут Бэмби дышать нечем.

– Бэмби? – удивляется Савельев. – Сейчас откроем!

– Вы специально? Почему я Бэмби? У меня имя есть! Я Алиса!

Он не отвечает, лишь усмехается, отходит в сторону. Достаёт бутылочку с водой. Откручивает пробку, а я судорожно сглатываю – пить хочется, во рту пересохло. А Сергеев тем временем делает глоток, другой, на меня смотрит.

Подходит ближе, наклоняется:

– Пить будешь? После меня?

И всовывает бутылочку мне в руки. Отходит. Я пить хочу! Можно и подождать, когда нас освободят, но…

Прикладываю горлышко ко рту и делаю глоток, потом ещё. Мне кажется, что в его взгляде что-то неуловимо меняется…

В этот момент раздаётся шум болгарки, и через пару минут дверь открывают. Савельев окидывает нас удивлённым взглядом:

– Вы чем тут занимались? Может, мне выйти?

Плотнее запахиваю блузку и быстро спускаюсь со скамьи. Со стыда сгораю. Проскальзываю мимо Савельева, но на пороге застываю, как вкопанная. Опять эта собака!

К счастью Сергеев выходит следом и берет её за ошейник…

Виктор

Реально, она ненормальная. Проблемная. Пусть ещё обвинит в домогательстве.

Отхожу от неё, пью воду, а она прожигает меня своими большими глазами. Пить хочет. Ханжа. Побрезгует пить после меня?

Специально предлагаю. Она не отказывается, делает глоток, другой, не морщится. Не всё потеряно – случай не безнадежный.

На замечание вошедшего Севы реагирует моментально – пытается скрыться прочь, как будто действительно делала здесь что-то предосудительное. Но на пороге застывает. Вижу рядом с ней Честера. Подхожу и беру паскудную собаку за ошейник. Отвожу в сторону. Указываю на неё, строго приказываю:

– Трогать нельзя! Охранять!

Собака гавкает, виляет хвостом.

– Дай себя обнюхать, – предупреждаю Бэмби, отпуская Честера. Он подбегает, нюхает испуганную девушку. – Погладь его. Честер не тронет.

– Нет, – отвечает и зажмуривает глаза. Пёс гавкает, просит внимания. А девушка вздрагивает и вся сжимается. Подхожу, беру её за руку и вместе со своей ладонью опускаю на голову собаки. Провожу нашими руками по шерсти. Она открывает глаза и смотрит на меня. В её взгляде удивление и что-то ещё. Отпускаю её руку.

– Теперь сама погладь.

Бэмби переводит взгляд на собаку – Честер терпеливо ждёт. Проводит рукой по шерсти и быстро убирает.

Поворачиваюсь к Севе.

– Скажи Вадиму, пусть займётся дверью.

Он кивает, ещё раз окидывает нас взглядом, едва ухмыляется. Хмурюсь на его ухмылку, а он зовёт с собой Честера и уходит. А эта непутёвая собирается уйти за ним следом.

– Стоять! – приказываю. Девушка замирает. – Кто массаж будет делать?

Растерянно спрашивает:

– Можно хотя бы переодеться?

Киваю на вешалку:

– Халат надень. И приступай.

Она колеблется.

– Не трать моё время!

– Хорошо…

Медсестричка подхватывает халат и исчезает в раздевалке. Споласкиваюсь в душевой, натираюсь полотенцем. Возвращаюсь и ложусь на кушетку. Хорошо так – попарился. Чуть Богу душу не отдал. И всё эта… С ней или на ноги встану, или, наоборот, протяну…

Чувствую её возвращение. Останавливается рядом. Что-то переставляет на столике, затем ощущаю, как масло растекается по моей коже, и её ладони начинают растирать его на моём теле. От удовольствия прикрываю глаза. Всё-таки руки у неё волшебные.

Алиса

Делаю массаж и молчу. Не понимаю своего к нему отношения. Когда в сауне наши руки вновь соприкоснулись, опять произошла эта вспышка, а потом такое чувство возникло, будто жар проник в каждую частичку моего тела… И затем, когда погладили собаку, всё повторилось… Тревожит меня моя на него реакция. Вот и сейчас делаю ему массаж, а мне приятно его касаться. Нравится проводить руками по его коже. Даже кончики пальцев покалывает. Стоп! Зажмуриваюсь, прекращая массаж. К моему счастью, приходит Вадим и начинает менять дверной замок. Поглядывает на меня, и это помогает отвлечься от мыслей о Викторе Сергееве и сосредоточиться на работе.

Глава 4

Виктор

Делаю перерыв в работе и по привычке подхожу к окну. Из моего кабинета открывается живописный вид на сад. Такой понравился бы не только моей маме, но и Полине… Стискиваю зубы. Только нет давно ни мамы, ни моей Полины. Провожу рукой по лицу, вздыхаю. Единственный родной человек – сын, и то не соизволит явиться, чтобы навестить. Неделя, как приехал, а до сих пор не виделись…

В кабинет заглядывает Сева.

– Я принес информацию по медсестричке, которую ты просил.

Он опускает папку на стол. Киваю. Но мои мысли по-прежнему заняты сыном. Спрашиваю друга:

– Не в курсе, чем занимается Сергей?

Сева не торопится с ответом.

– Что молчишь?

– Он решил погостить у своей бабки, – нехотя говорит, зная моё отношение к Обогоевой.

Едва заметно морщусь. Этого следовало ожидать от Сергея.

– Ты бы хоть раз сам ему позвонил, пригласил приехать, – советует Савельев.

– Ничего из этого не выйдет, Толя. Мы уже это проходили.

– А ты пробуй ещё.

Молчу, тем самым показывая нежелание обсуждать наболевшую тему. И тут на глаза попадается медсестричка, идущая рядом с Вадимом. Хмурюсь. Неужели закрутили шашни? Он что-то ей рассказывает, она улыбается, смеётся. А меня наполняет раздражение. Что там меня просил Потапов? Присмотреть за ней, чтобы никто не обидел?

– Ворон, на кого ты там смотришь? – Толя подходит ближе и выглядывает в окно. Хмыкает. – Симпатичная малышка. Наши парни проявляют к ней большой интерес.

– Проведи с ними беседу. Пусть к ней не подходят, – распоряжаюсь холодно. – Узнаю, что кто-то хоть пальцем тронул, собственноручно накажу.

– Она тебе нравится? – уточняет Сева.

Поясняю:

– Не хочу с Потаповым ссориться.

Потираю ногу. Опять разболелась, зараза!

– Что, болит? Медсестричку позвать? – интересуется Савельев, а я слышу в его голосе насмешку.

Из-за его намеков не собираюсь себе отказывать в массаже. Не зря же я нанимал её на круглосуточную работу! Явно не для того, чтобы с ухажёрами шастала по моим владениям.