скачать книгу бесплатно
Короли Жути
Николас Имс
Звезды новой фэнтезиСага #1
Двадцать лет назад «Сага» гремела на весь обитаемый мир, от Крайнии на западе до Великой Зеленой пучины на востоке. Клэй Пузочес (со щитом Черное Сердце из древесины ходячего дерева), Золотой Гэбриель (с друинским мечом Веленкор, по преданию некогда прорубившим проход между мирами), Матрик Черепобой (с любимыми кинжалами Рокси и Грейси), идеальный убийца Ганелон (к которому в самый нужный момент не пришли на помощь даже соратники, считая, что он заслужил свою кару) и маг Аркандий Муг («великий мастер слова, рьяный борец с черногнилью, рассеянный председатель общества пиротехнических наук Охфордского университета и единственный в мире человек, сохранивший веру в совомедведов после своего восьмого дня рождения») – за подвиги и бесстрашие их прозвали Королями Жути, ведь даже кишащая чудовищами Кромешная Жуть была им нипочем. Но прошли годы, и легендарная банда распалась. И не собралась бы вновь, если бы Роза – дочь Гэбриеля, решившая пойти по стопам отца, – не попала в беду в далекой Кастии, которую осаждает Жуткая орда во главе с Листопадом, одним из последних на свете друинов…
Впервые на русском – ярчайший дебют в жанре героической фэнтези за много лет. «Как будто взяли и скрестили Джорджа Мартина с Терри Пратчеттом» (Buzzfeed Books).
Николас Имс
Короли Жути
Nicholas Eames
KINGS OF THE WYLD
Copyright © 2016 by Nicholas Eames
Map © Tim Paul
All rights reserved
© А. Питчер, перевод, 2018
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018
Издательство АЗБУКА®
* * *
Маме, которая всегда верила.
Роуз, которая всегда знала.
И отцу, который никогда не узнает, как сильно
Глава 1
Призрак на дороге
Если смотреть только на тень, можно было подумать, что Клэй Купер – настоящий громила. Да он и был покрупнее многих: широкоплечий, с мощной грудью, похожей на бочку, стянутую железными обручами. Нижняя челюсть и подбородок, скрытые кустистой каштановой бородой, очертаниями напоминали лопату, а в огромных руках пивные кружки выглядели чайными чашечками. В лучах закатного солнца тень кралась за ним по пятам неумолимым напоминанием о том, каким Купер был прежде – великим, мрачным и более чем зловещим.
Завершив дневные труды, Клэй брел по утоптанной тропе, которая в Ковердейле считалась трактом, обменивался кивками и скупыми улыбками с такими же трудягами, что торопились попасть домой засветло. Под зеленым плащом стражника скрывалась потертая кожанка, а на перевязи висел старый меч в обшарпанных ножнах. Щит за спиной испещряли глубокие царапины, зарубки и сколы – отметины топоров, стрел и острых когтей. А шлем… тот, что Сержант выдал на прошлой неделе, Клэй потерял, точно так же как и те, что ему вручали и месяц, и два месяца назад, и так на протяжении всех десяти лет, с тех самых пор, как подался в стражники.
Шлем ограничивал обзор, лишал слуха, а вдобавок Клэй выглядел в нем дурак дураком. Нет, Клэй Купер не признавал шлемов.
– Клэй! Эй, Клэй! – окликнул его Пип, тоже в зеленом плаще стражника и с дурацким шлемом под мышкой. – Я только что сменился с южной заставы, – весело объявил он. – А ты откуда?
– С северной.
– Здорово. – Паренек осклабился во весь рот и радостно закивал, будто услышал от Клэя что-то очень интересное. – Ну и чего там?
– Горы.
– Ха! Горы… Ну ты даешь. Скажешь тоже. Эй, а Рик Ярсон видел кентавра. У Тасселевой фермы.
– Да это лось, наверное…
Парнишка недоверчиво покосился на Клэя, словно встреча с лосем была много необычнее встречи с кентавром.
– Ну, не знаю… А ты не хочешь заглянуть в «Королевскую голову»? Пропустим кружечку-другую.
– Нет, мне бы прямиком домой, – сказал Клэй. – Там Джинни ждет, да и…
Он замолчал, не зная, какой бы еще предлог измыслить.
– Ну пойдем, – занудил Пип. – По кружке выпьем – и домой.
Клэй хмыкнул, с прищуром взглянул на солнце и задумался, стоит ли гневить Джинни ради глотка горького эля.
– Хорошо, – наконец согласился он. – Так и быть, выпью кружку. Одну.
Потому что целый день пялиться на север – тяжкий труд.
* * *
В «Королевской голове» уже собралась толпа. Люди, теснившиеся за длинными столами, приходили сюда не только пить, но и обмениваться сплетнями и слухами. Пип протолкался к стойке, а Клэй отыскал местечко подальше от подмостков, за столом в укромном уголке.
Посетители вели обычные разговоры о погоде и о войне. Ни то ни другое не сулило ничего хорошего. Где-то на западе Крайнии разразилось великое, но, судя по шепоткам, позорно проигранное сражение. Жуткая орда наголову разбила двадцатитысячное войско Кастийской республики, подкрепленное несколькими сотнями наемных банд. Уцелевшие бойцы отступили к городу Кастия, где попали в осаду и теперь страдали от голода и хворей, а враги пировали среди трупов на подступах к крепостным стенам. А еще с утра, как назло, подмораживало, хотя осень-то ранняя.
Пип вернулся с двумя кружками и двумя приятелями. Клэй был с ними незнаком, поэтому они назвались, а он тут же забыл, как их зовут. Ну, с виду нормальные ребята, а памяти на имена у него как не было, так и нет.
– А ты правда был в банде? – спросил рыжий паренек с лицом, усеянным веснушками и воспаленными прыщами.
Клэй надолго присосался к кружке, опустил ее на столешницу, посмотрел на Пипа, который смущенно отвел глаза, и наконец кивнул.
Парни переглянулись. Конопатый склонился через стол к Клэю:
– Пип говорит, что вы целых три дня обороняли Хладопламенный Перевал от тысячи ходячих мертвецов.
– По моим подсчетам, от девятисот девяноста девяти, – поправил его Клэй. – Ага, и что?
– А еще он говорит, что вы расправились с Акатуном Пугалищем, – сказал второй юнец; ревностно отращиваемая бороденка топорщилась на щеках редким пушком, над которым посмеялась бы даже старуха.
Клэй снова приложился к кружке, потом помотал головой:
– Не-а, мы его только ранили. Говорят, он к себе в логово уполз, там и сдох. Мирно, во сне.
Парни разочарованно вздохнули, но Пип подтолкнул одного локтем:
– Ты спроси его про осаду Полого Холма!
– Про осаду Полого Холма? – пробормотал Пушок и так широко распахнул глаза, что они стали размером с кругляшки престольных марок. – Погоди, так ведь на Полом Холме… Ой, его ваша банда обороняла?
– «Сага», – изумленно прошептал Конопатый. – Ты из «Саги», что ли?!
– Ну, было дело. Только давно, – сказал Клэй, ковыряя узловатый сучок в столешнице. – Название вроде припоминаю.
– Ух ты! – вздохнул Конопатый.
– Ты шутишь! – воскликнул Пушок.
– Ну прям… ух ты! – снова сказал Конопатый.
– Не, ты шутишь! – повторил Пушок, стараясь перещеголять приятеля в недоверии.
Клэй ничего не ответил, отхлебнул пива и пожал плечами.
– А ты Золотого Гэба знаешь? – спросил Конопатый.
Клэй снова пожал плечами:
– Гэбриеля? Ага, знаю.
– Гэбриеля?! – Пип всплеснул руками, пролив пиво на стол. – Ну ты даешь. Гэбриеля он знает, скажешь тоже.
– А Ганелона? – спросил Пушок. – И Аркандия Муга? И Матрика Черепобоя?
– И этого, как его… – Конопатый сморщился от напряженной работы мысли, что его ничуть не украсило: ну и рожа, противная, как грозовая туча на свадебном гулянье. – Ну, кого мы забыли?
– Клэя Купера.
Пушок задумчиво почесал редкую поросль на подбородке.
– Точно, Клэя Купера… Ой… – сконфуженно выдохнул он.
Немного погодя дошло и до Конопатого. Он шлепнул ладонью по бледному веснушчатому лбу и расхохотался:
– О боги, какой же я болван!
«Богам это давно известно», – подумал Клэй.
Пип решил, что пришла пора вмешаться и разрядить напряженную обстановку:
– Клэй, а расскажи что-нибудь интересное, а? Как вы в Охфорде с некромантом разобрались. Или как вы принцессу спасали из… из этого… ой, ну помнишь, ты же говорил…
«Вспомнить бы еще эту принцессу», – удрученно подумал Клэй. Принцесс они спасли немерено, да и некромантов порешили не меньше десятка. Кто ж этому счет ведет? Да и какая разница… Нет, попусту языком трепать неохота. Даже размышлять муторно, он ведь давным-давно похоронил все эти воспоминания поглубже и изо всех сил старался забыть, где выкопал могилку.
Он допил пиво.
– Ну пока, малец. Я же предупреждал, одну кружку – и все. – Он вручил Пипу пару медяков за выпитое и попрощался – надеясь, что навсегда, – с Конопатым и Пушком.
Протолкавшись к двери, Клэй вышел в прохладную вечернюю тишину и глубоко вздохнул. Спина ныла – сам виноват, нечего было сутулиться за столом. Клэй потянулся, размял шею и взглянул в небо, где загорались первые звезды.
А ведь было время, когда при виде ночного неба он ощущал себя никчемной букашкой, поэтому и отправился искать славы, решив, что в один прекрасный день поглядит на бессчетные россыпи звезд и не устрашится их величия. Не сработало. Немного погодя Клэй отвел взгляд от темнеющего небосклона и отправился домой.
У западной заставы он перекинулся парой слов со стражниками. Те полюбопытствовали, слыхал ли он о кентавре у Тасселевой фермы и что он думает о сражении на западе. Бедолагам в осажденной Кастии наверняка приходится худо. Да и вообще, дурное дело. Гиблое.
Он шел по тропке, осторожно ступая, стараясь не подвернуть ногу на кочках. В высокой траве стрекотали сверчки, ветер шумел в кронах деревьев, будто океанский прибой. Остановившись у придорожного святилища Летнего короля, Клэй швырнул тусклый медяк к ногам изваяния, отошел на пару шагов, вернулся и бросил еще одну монетку. Здесь, вдали от города, уже сгустились сумерки, и снова захотелось взглянуть в небо.
«Лучше под ноги смотри, – строго велел он себе, – а прошлое ворошить незачем. У тебя, Клэй Купер, сейчас есть то, чего ты сам хотел: жена, дочка, простое житье… Честная жизнь. Спокойная…»
Ну, тут старый приятель Гэбриель только фыркнул бы насмешливо: «Честная жизнь? Честно жить – скукотища, а спокойно жить – та еще тягомотина». А сам, между прочим, семьей обзавелся гораздо раньше Клэя. И дочурка у него сейчас уже совсем взрослая.
Однако образ Гэба так и маячил перед глазами. Вот он, Гэбриель, молодой, дерзкий, блистательный, с презрительной усмешкой заявляет: «Эх, а ведь когда-то мы были великанами… На весь свет прославились. А теперь…»
– А теперь мы старперы, – пробормотал Клэй в темноту.
Ну и что с того? Встречал он настоящих великанов, мудаки они все.
Призрак Гэбриеля неотвязно следовал за Клэем до самого дома – с лукавой ухмылкой скользил вдоль дороги, приветливо махал рукой, сидя на соседском заборе, скорчился нищим бродяжкой на крыльце у порога… Только этот Гэбриель не был ни молодым, ни дерзким, а блистал, как трухлявая доска со ржавым гвоздем. В общем, выглядел хуже некуда. Заметив Клэя, он встал и улыбнулся грустно-грустно, самой печальной улыбкой на свете.
Призрак окликнул Клэя по имени – голос звучал так же естественно, как стрекот сверчков и завывания ветра в кронах. А потом робкая улыбка исчезла, и Гэбриель – живой, настоящий Гэбриель, а вовсе никакой не призрак – припал к плечу Клэя и застонал, цепляясь за руку, будто мальчишка, напуганный темнотой:
– Клэй… умоляю… помоги.
Глава 2
Роза
Когда Гэбриель успокоился, они вошли в дом. Джинни, поджав губы, стояла у плиты. Гриф завилял куцым хвостом, подскочил к Клэю, быстро обнюхал хозяина и принялся изучать Гэбову ногу, будто обоссанное деревце, – ну, воняло от нее не меньше.
Видно было, что старому приятелю худо. Спутанная копна волос, нечесаная борода, одежда – грязные лохмотья, из продырявленных сапог выглядывали чумазые пальцы, как уличные мальчишки из подворотни. Руки нервно подергивались, пальцы дрожали, скрючивались, теребили край рубахи. Но хуже всего – глаза на изможденном лице: впалые, взгляд затравленный, словно Гэбриеля окружало то, чего видеть не хочется.
– Отвяжись, Гриф, – сказал Клэй.
Услышав свою кличку, пес влажно блеснул глазами, высунул розовый язык и радостно вскинул мохнатую черную морду. От беспородного пса никакого толку не было – разве что дочиста вылижет плошку, и на том спасибо. Он не умел ни присматривать за овцами, ни поднять рябчика, а если б в дом забрались грабители, он бы им принес тапки. Зато Клэй всякий раз улыбался, глядя на несуразного песика (умора, да и только), а это дорогого стоило.
– Гэбриель, – наконец произнесла Джинни, но не двинулась с места, не подошла обнять и даже не улыбнулась. Она никогда особо не привечала Гэба – наверное, потому, что обвиняла его во всех дурных привычках (безудержное пьянство, любовь к азартным играм, драки), от которых за десять лет все-таки отучила мужа, ну и во всем остальном (чавкать во время еды, не мыть руки, а то и придушить кого невзначай), с чем боролась до сих пор.
Вдобавок, с тех пор как Гэба бросила жена, он изредка наведывался к Клэю и всякий раз приходил с очередным умопомрачительным замыслом: мол, надо снова собрать банду и отправиться на поиски великой славы, несметных сокровищ и отчаянных приключений. То где-то на юге какой-то герцог нещадно обирает города, то в Унылом Бору завелась стая волков-ходоков, то старушке в глухом углу надо принести в дом белье со двора, а помощи ни от кого не дождешься – ну, кроме «Саги», конечно.
Клэй, ясное дело, отказывался – и не потому, что Джинни ерепенилась, а потому, что понимал: Гэбриель жаждет того, чего больше не вернешь, будто старик, живущий воспоминаниями о золотой молодости. И не будто, а именно что старик. А Клэй твердо усвоил, что так в жизни не бывает. Жизнь не замыкается кольцом, движется не кругом, а по дуге, неизбежной, как путь солнца по небосводу, – сначала яркий восход, потом сияющий зенит славы, и с него-то и начинается неуклонное падение.
Клэй поморгал, разгоняя мельтешение мыслей в голове. Жаль, что он не умеет их облекать в слова, а то как толкнул бы речугу, так все сразу бы и поняли, какой он умный. Нет, он стоял дурак дураком, а гнетущее молчание затягивалось.
– Ты, наверное, проголодался, – наконец сказала Джинни.
