Украденная невеста для бандита

Отец хочет что-то сказать, но беспомощно делает шаг назад, пропуская острый укол в свой адрес со стороны Марата.

То, что Марат обращается к отцу на «ты», сильно режет слух. А еще я замечаю, что отец боится его. Господи, что такое сделал этот страшный человек с моей семьей меньше, чем за сутки…

–Благослови,– произносит он резко, подводя меня к папе.

Не глядя на нас, отец берет меня и Марата за руки и что-то про себя произносит. Мы не слышим. Возможно, это не благословение, а проклятие… А что, вполне…

–Снаружи тебя ждет твоя мать, Фатя,– обращается ко мне Марат, -можешь пойти к ней и успокоить её. Она сильно за тебя волнуется. Мы еще немного поговорим с твоим отцом и через полчаса поедем домой…

Глава 9

Глава 9

–Дочка, он обижает тебя? Он…– спрашивает мать, у которой глаза на мокром месте.

–Все хорошо,– выдыхаю тихо, зарываясь в ее знакомые объятия. Борясь с желанием разрыдаться в полную силу.

–Только скажи…– заглядывает в мои глаза, гладя по щекам,– я выцарапаю ему глаза. Папа…

Мама не может доканчивать предложения до конца. Слезы душат её. От этого мне еще хуже. Это я во всем виновата. В свое время я дала ему повод… Как будто не знала, что кавказскому мужчине нужно не больше одного неправильно брошенного женского взгляда, чтобы запустить непоправимое…

Чувство безысходности только нарастает. Потому что мы обе знаем, что она блефует. Ничего они не сделают. Если бы могли, уже бы сделали…

– Как отец?– спрашиваю я сипло, отходя к окну. Там солнце безмятежно играет с изумрудной листвой. Еще вчера на дереве черешни я смотрела на грозди плодов- и они были розоватыми. Сегодня уже бордовые… Поспели…

–Марат…– мама делает паузу, подбирает слова,– ох, дочкааа… Это я виновата… Знала ведь, что у вас тогда было увлечение… Не пресекла… подумала, ребячество… Первая любовь… Что в ней может быть опасного? Ошибалась…

Снова пауза. Я стою, не шелохнувшись.

– Он опасный человек, Фатя… Раз уж так сложилось, постарайся быть покладистой… По крайней мере пока…

–Пока что?– спрашиваю жестко…– пока он не наиграется со мной?

Резко поворачиваюсь на маму. Понимаю, что не могу скрыть укора во взгляде. Нет, я ее ни в чем не виню. Дело в другом…

– Папа оказался в сложном положении по бизнесу,– нервно сглатывает мать,– отец Рустама должен был ему помочь… Закрыть долги и… замять дело…

–Какое дело?-недоуменно смотрю на мать.

–Уголовное… На одном из пищевых цехов твоего отца была совершена халатная ошибка, приведшая к отравлению целой больницы… За такое… Он мог реально сесть в тюрьму…

Я стою лицом к окну, потому мать не видит моей кривой усмешки. Так не такой уж у нас и мезальянс, получается… Мой отец тоже мог сесть в тюрьму…

–То есть мой брак с Рустамом был частью сделки?

–Гарантией,– скупо отвечает мать,– но он все равно был хороший парень, достойный. Отец бы так и так хотел для тебя такого жениха.

В ушах начинает звенеть… Так вот о чем говорил Марат в комнате моему отцу… «Дивиденды от продажи дочери»… Черт побери, а ведь старуха Азбека была права… Пришло время- и меня продали…

– То есть весь этот выбор, общение до свадьбы, возможность приглядеться- это все блеф, да? Вы бы выдали меня за него, даже если бы он оказался козлом?

Мать молчала. А я все больше теряла связь с реальностью… Боль только нарастала.

–Марат закрыл оба вопроса. И долги отца, и уголовку. А еще он стал главным держателем акций… Во всех компаниях отца, Фатя… Если он захочет, мы в одночасье останемся без гроша в кармане. То, над чем твой отец столько лет работал, к чему так упорно шел, сгорит, как солома… И потому…

–И потому я должна молча лечь под него и больше не возникать, правильно?

–Постарайся быть послушной женой, Фатя. Рано или поздно детство заканчивается, а взрослая жизнь намного сложнее…

–Ты ведь не понимаешь этих варварских обычаев… Они чужды тебе… А сейчас говоришь, как одна из них…-правда колет мое горло.

Мама опускает глаза, тихо выдыхая.

–С волками жить… Ты часть этого мира, Фатя. Когда я выходила за Анвара, когда рожала тебя, сразу понимала, что ты будешь их… Я и не имела права лишать тебя твоих корней. Если бы… Если бы все сложилось иначе, ты была бы счастлива…

–А откуда такая уверенность?-хмыкаю я раздраженно,– с чего вообще вы решили с отцом, что Рустам принц на белом коне? Что вообще вам о нем известно?

–Он не бандит, отсидевший срок за нападение,– глухо отвечает мама.

Я снова отворачиваюсь к окну.

– Не нужно мне об этом напоминать каждые пять минут, раз уж ты сама сказала, что это моя данность и мне нужно ее принять…

–Дочь, я не о том…– в тоне мамы искорки мольбы,– будь осторожна, пожалуйста… Сила женщины в ее красоте, хитрости и покладистости… Он одержим тобой, это всем очевидно… И даже то, что он решил играть пышную свадьбу- это тоже попытка обелить ситуацию. Он хочет показать всему миру, что ты достойна… Что твоя честь не попрана…

– Ему просто доставляет удовольствие вас унижать… Как вы унижали его,– говорю я резко,– своим презрением, превосходством, высокомерием… И знаешь, может он и прав?

Я интуитивно перевожу глаза в коридор и закусываю язык, потому что вижу Марата, стоящего в паре метров от нас.

Он слышал этот разговор? Сколько он слышал?

–Ты готова ехать?– спрашивает он меня.

Я молча киваю. Холодно обнимаю мать и выхожу за ним, не оборачиваясь на свой отчий дом.

Глава 10

Глава 10

Стоит нам оказаться в комнате, я с раздражением стаскиваю с головы платок и кидаю его на банкетку. Пакеты с подарками так и стоят в ожидании своей новой хозяйки, но я на них не реагирую.

Голова скоро лопнет от всей сокрушительной правды, которая валится на меня лавиной. Снова и снова… Марат Шейхсаидов не только украл меня у законного жениха и обесчестил в глазах общества. Он в буквальном смысле поставил моего отца на колени, сделав зависимым от своей прихоти.

Отец боится его и теперь ему должен настолько, что ввек не расплатиться. Шейхсаидов спас его от сокрушительного краха.

Из больших и уважаемых людей мы вмиг превратились в его марионеток… В марионеток безжалостного бандита…

Вот только я, оказывается, уже давно марионетка… Вопрос был только в том, кто будет моим хозяином…

Это и было самым болезненным. Страшно не иметь свободу, но еще страшнее потерять ее, когда ты думал, что она у тебя есть…

–Можешь немного отдохнуть, Фатя,– слышу голос Марата позади,– А потом за тобой придут. Приедет представитель свадебного салона с самыми шикарными свадебными платьями. Наверняка, что-то выберешь на свой вкус.

Я оборачиваюсь на него и смотрю в его глаза.

–Зачем это всё?

–Зачем что?– не понимает он вопроса.

–Зачем эта пышная свадьба с дорогущим платьем? Зачем тебе торжество? Дело сделано. Я твоя, Марат. Даже если я волком буду здесь выть, отец дал понять, что назад не примет. Торжествуй. Ты победил!– раскидываю руки в стороны.

Он ведет головой, словно бы отталкивая мою мысль.

Подходит ближе.

– Ты заслуживаешь самой красивой свадьбы, девочка моя,– касается щеки, гладит…

Я опускаю глаза. Не хочу его ласки сейчас. Вообще не хочу. Никогда…

–Свадьба, на которой все будут перешептываться у меня за спиной, какая я бесчестная? Что я порченая девка, позорница, которую утащили из дома в одной ночнушке… Что ты купил меня… Что… у тебя ребенок от другой… Что у тебя… другая…

Делаю шаг назад. От его руки.

– Тебя так волнуют чужие языки?– хмыкает он,– а раньше ты уверяла меня в обратном… Помнишь, ты была готова сбежать со мной на край света… Не думать о последствиях, не думать ни о чем, кроме нас…

–Тогда я была глупой маленькой дурой, Марат. А ты не был бессердечным бандитом. И я не знала, что когда ты признавался мне в любви, другая женщина вынашивала тебе ребенка…

–Ты посмотрела подарки?– резко переводит он тему. Видит же и сам прекрасно, что ничего я не смотрела…

Не дождавшись моего ответа, подходит к ближайшему от него пакету, который, словно по закону подлости, оказывается коробкой с нижним бельем. Я узнаю бренд на коробке.

Марат церемонно открывает её, специально медленно поддевает кружево пальцем, смотрит и усмехается.

Мои щеки начинают пылать и я отвожу глаза. Это воплощение порока… Приличная женщина такое не может надеть… Там и кружева-то нет. Сплошные веревочки и все прозрачное…

–Хочу, чтобы ты надела это завтра, под свадебное платье,– говорит хрипло, небрежно откидывая белье на кровать.

Я осекаюсь, растерянно поднимая на него глаза.

–Ты… ты же сказал, что… ты не будешь спешить…

Марат усмехается и направляется к выходу, оставляя застрявший в горле вопрос без ответа…

Глава 11

Глава 11

Примечание: В следующей главе описаны обряды и традиции собирательной кавказской свадьбы. От республики к республике они отличаются, но очень уж колоритные, потому я немного их смиксовала. Надеюсь, будет интересно и познавательно!

Голова покруживается. Сколько я стою на ногах? Третий час, четвертый… Потеряла счет времени.

Мое сердце и так вот-вот вырвется из грудной клетки от то и дело подступающей к горлу паники. Легкие спирает несколько слове плотных накидок из платков не дают нормально дышать.

Я устала от любопытных глаз, устала выхватывать фрагменты женских пересудов. Они ведут себя здесь так, словно бы меня нет или я вещь. И не стесняются в выражениях своего мнения. А может и правда наивно полагают, что плотная ткань поверх свадебного наряда прикрывает не только мои глаза, но и уши?

Чувствую легкое дуновение ветерка, когда накидка в очередной раз поднимается и на меня с любопытством смотрит очередная немолодая женщина.

Для меня все их лица- вереница неузнаваемых фигур. Что с его стороны, что с нашей. Все-таки я оторвана от местного общества, от этого окружения…

–Ва-ба-бай, какая красавица! Не удивительно, что Марат сцапал себе!– улыбается женщина, бесцеремонно меня рассматривая.

–Он с детства на нее заглядывался,– вторит другая,– все в поселки сплетничали.

–И все равно, какой позор для семьи,– слышу шепоток от еще какой-то тетки на отдалении,– убежать со взрослым мужчиной, обесчестить отца… Говорят, у нее даже жених был.

К глазам подступают слезы. Грудную клетку разрывает. Я отчаянно хочу заорать, что никуда я добровольно не сбегала, что я вовсе не ветреная и не непорядочная, но по традиции роль невесты- стоять в углу и молчать…

Странный, не очень понятный мне обычай… Или я только сейчас о нем так задумалась? Раньше мне очень нравились наши свадьбы. И я часто представляла себя на том месте, где стою сейчас.

Парадоксальнее всего то, что я представляла себя именно с Маратом… И мне тогда казалось, что счастливее женщины быть не может! А по итогу? И Марат рядом, и денег у него теперь навалом, что никто не скажет, что я выбрала голодранца, вот только… На душе печально…

Мысль о том, чем он занимается… То, что в его жизни есть другая и ребенок… То, что отец и мать так хладнокровно поступили со мной, а в спину теперь по жизни будут вот так шептать о моей порченности, вытравляет всё положительное.

Я боюсь своего почти мужа. Я его совсем не знаю. Этот мужчина для меня чужой, а тот, которого я знала- иллюзия наивных девичьих мечтаний…

Кадры сегодняшнего дня проносятся перед глазами вереницей.

Вот, я облачена в шикарное свадебное платье, цена и красота которого поражают воображение. Мое лицо покрыто фатой. Я в комнате, у окна.

Согласно нормальной традиции, жених должен был забирать меня из дома, но… У нас ведь все неправильно.

И потому его не было накануне вечером и ночью. Мальчишник, как усмехнулись женщины-родственники, бросив на меня двусмысленный взгляд.

О появлении будущего супруга известило громкое бибиканье вервеницы автомобилей, приехавших за мной во главе с женихом.

Я смотрю в пол, стоя в спальне. Голова покрыта вуалью. Дверь раскрывается, в комнату вторгается шум и веселье.

Я слышу ритмичный стук барабана и зурны- тоже неизменные спутники любой свадебной процессии.

Рядом моя мать и тетка. Взволнованные. Приехавшие в этот дом рано утром. Все делают вид, что все нормально. Только для меня внутри ненормально…

Марат все исказил…

Он проходит внутрь, протягивает мне огромный букет красных роз. Такой большой, что я еле его держу. Иголки больно впиваются в кожу, но я терплю, так и не поднимая на него глаза.

Красные розы- еще одно его молчаливое послание мне. Он продолжает указывать мне на мое место. Я-его…

Марат касаеся пальцами моей фаты. Чувствую его насыщенный запах. Голова кружится. В комнате шепоток.

Поднимает фату, откидывая ее назад.

Умозрительно заставляет поднять на него глаза. Не дышу, когда наши взгляды соприкасаются.

Его губы чуть трогает то ли улыбка, то ли усмешка. Глаза поспешно бегут по моей обтянутой биссерной тканью груди. Снова возвращаются к лицу. Во взгляде жадность и голод…

Ног под собой не чувствую.

Моя мать протягивает ему полный стакан воды. Марат отходит на пару шагов назад, приняв его. Останавливается и медленно выпивает до дна, не отрывая от меня глаз.

Тоже древняя традиция. Жених мечтал рассмотреть невесту, но делать это в открытую было запрещено. И потому в семье невесты ему давали стакан воды- он пил его и смотрел, пока пьет, запрокидывая голову.

Но вот только по усмешкам некоторых вокруг, которые я невольно зацепила на периферии зрения, было понятно- все решили, что он давно и во всех анатомических подробностях уже имел возможность меня рассмотреть…

Дальше все как в тумане. Под вспышки фотокамер мы выходим наружу. Нас осыпают рисом и монетками, ведут к богатом кортежу автомобилей.

Стартуем. Его рука ложится на мою коленку. В этом жесте то ли поддержка, то ли опять напоминание, кому я принадлежу… Мы не разговариваем В салоне громкая музыка. В соседних автомобилях вокруг нас полная вакханалия- это тоже часть традиции- устраивать шумные заезды, подчас граничащие со здравым смыслом и нормами безопасности.

Но стоит друзьям Марата переусердствовать с обгонялками и догонялками на дороге, как он неодобрительно цыкает и приказывает водителю вести себя приличнее, а не как эти «лоботрясы»…

Я почти не улыбаюсь. Волнение и стыд пока давлеют над всеми остальными эмоциями. В этом же состоянии мы заходим и в помпезный зал, встречающий нас роскошью убранства и живой музыкой вместе с целым ансамблем «Лезгинки».

Да, денег на это свадьбу точно не пожалели… Отец бы мог гордиться тому, как богато жених принимает его дочь, если бы не…

Отталкиваю от себя эту мысль.

Меня отводят в отдельный зал, поменьше. Это женская пловина. Здесь я должна провести часть праздника.

Женщины из его рода покрывают голову несколькими плотными платками. Начинается бесконечная вереница подниманий, этих самых шалей, чтобы рассмотреть молодую невесту Шейхсаидова…

***

Когда в легких начинает жечь от усталости, а голова идет кругом, я, наконец, слышу, как в нашем зале становится многолюднее и громче. Слышу мужские голоса. Музыка начинает играть на несколько тактов быстрее. Ощущаю прикосновение к своему рукаву, дергаюсь.

Это Марат. Он берет меня за руку и молча выводит в большой зал, где все это время и проходило главное торжество.

Я знаю, что сейчас будет…

Меня ставят по центру. Чувствую, как по немногим оголенным участкам кожи гуляет легкое дуновение ветерка от плавных движений танцоров вокруг.

Обряд, который будет сейчас происходить, всегда казался мне до невозможности красивым. Танец снятия покрывал.

Вот только сейчас меня незримо сопровождает стыд. Вот-вот- и мое лицо будет открыто, заставив посмотреть в глаза всем этим людям, считающим меня уже опозоренной…

Музыка становится мелодичнее, протяжнее и плавнее. Чувствую взмах над своей головой. Одно покрывало скинуто. Второй, третьей…

Когда на лице остается только вуаль, я поднимаю глаза и вижу Марата.

Он смотрит так, что любая бы, позавидовала. Его трепет, волнение, восторг на минутку передаются и мне.

Даже кажется, что все хорошо… Что все правильно…

Теперь он ко мне подходит. Теперь эти черные горячие глаза близко-близко.

Не выдерживаю и перевожу взгляд в пол. Ресницы трепещут.

Звучат первые аккорды знакомой музыки.

Танец жениха и невесты.

Марат очень красиво танцует. Как-то у нас был общепоселковый праздник, помню, что взгляд не могла отвести от его мужественной грации. Я тоже обожала танцевать и вечно представляла, как красиво мы будем смотреться.

На секунду есть порыв поддаться и исполнить давно забытую мечту из прошлого- мы танцуем вдвоем.

Но потом мои уши, словно бы предательски настроенные на то, чтобы даже в этом гомоне вычленить нехорошее, отчетливо слышат долетающий до меня разговор двух парней. Совсем молодые, они явно приглашенные со стороны, может быть, чьи-то подросшие дети из числа поселковых. Кавказские свадьбы ведь очень многолюдны, здесь можно встретить полгорода.

–Смотри, в фате, словно целка,-слышу я фразку одного,– как будто он не жарил ее всю ночь накануне…

– Может и не жарил,– вторит первому второй,– видел его ростовскую цыпу? На хера вообще нужна целка-жена, когда под боком есть такая вкусняшка… Наверняка еще и умелая… Будь у меня такая, точно бы не женился, даже если бы родители заставили…

Марат делает шаг ко мне, красной и готовой сейчас провалиться под землю, взмахивает руками, ожидая от меня парных действий, но я…

Я словно бы парализована.

Танцевать сейчас- это как раздеться до гола и встать перед ними всеми на всеобщее обозрение.

Они все меня презирают.

Я ничего не сделала, это меня украли, но презирают меня.

–Фатя,– слышу требовательно- предупреждающий голос Марата.

Поднимаю на него полный протеста взгляд. В нем невольно собираются слезы.

Мне больно, дико больно.

Это все он. Он украл меня. Опозорил. Выставил унижаться прилюдно, словно бы куклу, чтобы уязвить моего отца.

Все только и сплетничают о его постоянной женщине на стороне, а я…

Я должна с ним теперь танцевать.

–Нет, Марат,– говорю ему жестко и довольно громко. Возможно, несмотря на грохот музыки, нас слышат посторонние,– я не буду с тобой танцевать…

Его взгляд темнеет, а челюсти сжимаются…

Глава 12

Глава 12

Путь обратно в дом как в тумане. Пульс отбивает по всему телу. ОТ волнения меня мутит.

Он напряжен.

За рулем.

Грубо послал водителя и сел сам, ведет резко.

Да, я взбесила его своим демонстративным протестом, но глубоко внутри чувствую из-за него какое-то скрытое, почти мазохистское удовольствие. Пусть не думают, что я просто овца, готовая все стерпеть. Пусть не строят за спиной своих грязных предположений, что я дико рада оказаться в этой бесчестной ситуации…

На пороге нас встречает горничная. Я уже знаю, что мать Марата живет в другом доме, а этот он построил специально для своей семьи. В голове вдруг резко появляется другой вопрос- а та женщина с ребенком? У нее тоже дом? Она тоже часть его семьи?

От этой мысли становится гадко и противно.

Я не жду его, а может он специально дает мне фору, мешкаясь у входа.

Решительно иду обратно в свою камеру на второй этаж- ту самую злосчастную спальню, куда меня привезли после похищения.

Секунда, вторая, другая. Стою у окна, сильно сжимая края подоконника. За окном вечереет. Свадьбы здесь начинаются рано, а молодые уезжают еще до того, как стемнеет, оставляя народ веселиться…

Слышу, как позади хлопает дверь. Вздрагиваю. Дышу глубоко-глубоко…

Сегодня все случится… Он сделает меня женщиной… Обнимаю себя обручем собственных рук так сильно, что жемчуг на корсете больно впивается во внутреннюю поверхность запястий.

Спустя пару мгновений горячие большие ладони Марата накрывают мои плечи. Его дыхание тяжелое и рваное.

Он разворачивает меня и смотрит в глаза через дымку белоснежной вуали, которой все еще покрыта моя голова.

Поддевает ее края и одним движением откидывает…

–Знаешь, сколько лет я мечтал о том, что вот так в нашу первую брачную ночь откину с твоего лица фату?– голос хриплый. Его пальцы жадно чертят по моим скулам, растирают пухлые губы, которые я искусала почти в кровь от доброй порции унижения, испытанного на этом постановочном торжестве…

Мне бы хотелось разделить с ним трепет и радость, но… на душе поруха…

– Фата –символ чистоты, Марат, а я нечистая… ты успел запятнать мою честь… Для чего этот фарс? Кого из окружающих ты пытаешься обмануть? Вокруг меня теперь одна грязь! Я сама грязная!

Мужчина усмехается, надавливая на нижнюю губу пальцем сильнее, приоткрывая ее и слегка проталкивая кончик пальца внутрь. Господи, в его глазах сейчас такой темный густой порок, что меня начинает трясти…

За кого я вышла замуж? Что познал этот бандит? Кому продал свою душу? Разве я потяну со своим наивным неискушенным нутром?

– Плевать на окружающих. Я делаю это для своего удовольствия, Фатя… Ты здесь для моего удовольствия… Всё со мной,– хрипло выдыхает прямо в губы,– только со мной… ты вся только для меня… Я тебя испортил… И буду портить дальше… Ты теперь моя, и потому научишься давать мне столько удовольствия, сколько я пожелаю, удовлетворять все мои желания, даже самые темные…

От его слов морозит. Меня в буквальном смысле трясет. Что сейчас будет? Неужели он способен на насилие? Неужели все его обещания не спешить разобьются о его похоть?

–Хочешь превратить меня в шлюху? Это месть отцу? Или даже мне месть? Почему, Марат? Почему?!

Он сдирает с мощных плечей пиджак, резко срывает с шеи галстук и ослабляет пару верхних пуговиц белоснежной рубашки, контрастирующей со смуглой шеей. Подходит к бару, наливает себе коньяка в бокал с толстыми стенками, вальяжно заваливается в кресло, закинув нога на ногу…

–Раздевайся…– раздается его хриплый голос.

Глава 13

Глава 13

–Что…– я мямлю нечленораздельно. Внутри всю трясет. Ладони резко потеют…

–Фатя, я сказал тебе раздеться, что непонятного?– повторяет он снова,– ты была строптивой на торжестве. И этот твой финт с танцем… Что ты хотела показать людям? Кому нужны были твои эмоции? Ты ведь явно это сделала назло мне… Хорошо, я понял. Мне не понравилось. А теперь ты узнаешь, что бывает с непослушными женами, когда они дерзят прилюдно своим мужчинам…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.