Кавказский Хищник. Плохая девочка будет наказана

Нет. Человек, преисполненный такой яростью, не может быть равнодушным… Не верю… И эта мысль тоже предательски заставляет внутри что-то трепыхать.

– Ты как всегда все не так понял…– нервно сглатываю, отводя глаза.

Его ноздри раздуваются, как паруса. Взгляд все такой же черный…

– Тогда просвети, уж сделай милость, раз я впрягся за тебя! Ты эскортница, Рада? Шлюхой заделалась? Вот такой жизни ты хотела, когда послала меня на хер и сказала, что заслуживаешь большего? Или как там было? Что хочешь тихой, размеренной и спокойной жизни, а не моих проблем и что бороться за нас вместе смысла не видишь, ведь у тебя впереди «прекрасный и неизведанный» мир других мужчин…

Глава 5

Так я вообще-то не говорила. Никогда. Он опять все переворачивает, как характерно для мужиков.

Но сейчас нет смысла это все вспоминать и ворошить.

Я ничего не докажу такому, как Анзор.

Но вот объясниться хочу.

Он не должен домысливать того, чего нет.

А никакой грязи в моей жизни до вчерашнего вечера не было…

–Даже не знаю, с чего начать…– искренне перебираю в голове факты, в унисон с монотонным дерганьем края простыни, которая все еще до ушей прикрывает мое тело.

– С начала, пожалуй. Это логично…-хмыкает, так и не разомкнув руки, сцепленные замком на груди.

– Ну, полтора года назад я приехала в Дубай,– вижу, как его лицо сначала загорается гневом, а потом какой-то злорадной досадой. Типа, что и требовалось доказать,– но не для того, о чем ты сразу подумал. Не было у меня никаких папиков и содержателей. Никого не было. Сама я все решала. Просто… Подумала, что нужно открыть свое дело…

– Почему Дубай? Прямо скажем, далеко не самое лучшее место для построения «своего дела» молодой девке.

–Потому что тут была Катька. Помнишь Катьку? Моя подружка из института, помнишь?… Она сказала, что поможет… После смерти мамы у меня никого особо не было. Подружки мои из Иваново все разъехались. Одна вышла замуж за военного, другая- сама неприкаянная, в Москве ищет, куда приткнуться. Тогда… мне казалось, что Дубай- лучший вариант. Все сюда едут, счастья искать…

Анзор словно бы слушает меня поверхностно. Морщится.

–Мать умерла?

– Умерла…– говорю и чувствую, как горло начинает щипать,– не хочу сейчас об этом…

Понимающе кивает.

–Соболезную…

Первое искреннее слово за все время нашего общения после разрыва… Без превосходства, презрения и раздражения…

– Ты закончила институт?

Снова отвожу глаза от его прямого вопроса.

– Сейчас… временно заморозила учебу… Так получилось. В академе… Бакалавриат окончила. С магистратурой. Ну, была на заочном, а сейчас…

Он вдыхает и выдыхает шумно. Переводит резко глаза на меня от окна.

–Ну что, Рад, нашла-то счастье?

Тут же снова отворачивается. Закуривает.

Нервничает?

Я тяжело вздыхаю.

Игнорирую его прямой ироничный вопрос.

–Я с месяц штудировала местный рынок и… приняла решение пустить свои сбережения на открытие кондитерской.

–Кондитерской?– оглядывается он на меня удивленно,– Рада, ты с ума не сошла? При чем здесь ты и кондитерская? Ты хоть один торт в жизни испекла? Прости, но пока все, что ты говорит, звучит как бред неадекватного человека… Либо ты мне врешь, либо и правда… того…

– При чем тут испекла или нет,– раздраженно машу я рукой. Не слушает меня, как всегда. – Вопрос был не в том, чтобы что-то делать руками, а подключить свои мозги…

–И как, подключила?– иронизирует, а я все больше злюсь.

– Подключила,– в висках вибрирует нарастающее напряжение и с самодовольством- еще как подключила! Узнаешь- закачаешься!

Хочу все ему рассказать про свой успех так сильно, что даже захлебываюсь от эмоций. Отчаянно, дико хочется, чтобы он понял, что я не… Не ничтожество, каким он меня воспринял в логове проклятого Мамдуха.

– Я наняла двух неплохих поваров из Средней Азии, решила их вопросы с миграционной. Нашла помещение. Катька тоже помогла с этим. Помнишь Славика? Они вместе все эти годы. Он риэлтор элитной и коммерческой недвижимости здесь.

Наша первая локация была крохотной и проходной. В торговом центре. Я всё красиво оформила. Сама ездила к бангладешцам на рынок- находила в три раза дешевле детали декора, которые в других местах продавались очень дорого… На третий месяц вышла в ноль, но… Понимала, что этого мало, чтобы удержаться на плаву, особенно в Дубае… Короче, хотелось какой-то такой идеи, знаешь… Вот чтобы ноу-хау, открытие, как у ученых… и… вдруг меня проперло…

– Страшно представить, на что могло тебя «пропереть» в кондитерском деле…

Иронизирует. Ну-ну…

Набираю воздуха в легкие.

– Про знаменитый шоколад с арабским десертом с фисташками в виде начинки слышал?

Он пораженно смотрит на меня. Даже выражение лица меняется.

А я впервые за эти сутки испытываю остро-сладкое чувство торжества.

Потому что про этот десерт, порвавший все соцсети и вскруживший голову половине мира, не знает, пожалуй, только мертвый…

–Так вот, это я…

– В смысле?

– В том смысле, что мы решили придумать что-то такое очень близкое и для местной крайне платежеспособной публики, и для иностранцев, любящих все арабское как часть местной экзотики. Но в то же время, нужно было что-то оригинальное. Скажем так, стать сотой кондитерской, которая делает арабское кунафе (прим. –знаменитый мучной десерт с сахаром и маслом, посыпанный фисташками), не хотелось. Да и вывозить этот десерт из страны сложно, к транспортировке он непригоден. А что любят вывозить, если мы говорим про кондитерские изделия? Правильно, конфеты… Все эти наши грильяжи, мишки на севере, красные шапочки… Все ведь это покрытая шоколадной оболочкой разнообразная начинка- идеальный сувенир, подарок… Вот… так родилась идея сделать этот шоколад с арабским колоритом…

– Рада…– слышу удивление в его голосе. Даже замешательство,– это… конечно, очень круто, даже представить не мог, что за этим стоишь ты… Все помешались на этом шоколаде, но… – Анзор ошарашен и подбирает слова,– как это связано с твоим вчерашним концертом?

– Ты сам просил начинать сначала…– осекаю его я. Можно же мне реально чем-то похватстаться? Да и дело не во хвастах! Просто без этой части рассказа он не поймет всей картины…– короче, шоколад пришелся публике по душе, но… Мы ведь в Дубае… А кто в Дубае делает по-настоящему большие деньги? Да, Анзор… Самая элита… Не просто богатые. А самые богатые… Пресловутый эффект сноба… «Сноб с более высоким уровнем дохода стремится купить то, что не покупают другие лица с более низким уровнем дохода»…

Мы оба осекаемся, глядя друг на друга. Когда-то в институте с этого самого «эффекта сноба» и началось наше знакомство… ну, почти с него…

–Мне хотелось показать, что этот десерт- эксклюзивен и селективен. Что далеко не все могут себе его позволить… Вроде бы, традиционный кунафе, фисташки, шоколад, а… класса люкс… И знаешь, получилось… Грамотный маркетинг с задействованием по-настоящему крутых блогеров, продуманная бизнес-стратегия продвижения. Короче, спустя два месяца моими главными покупателями были уже не рядовые туристы и обычные посетители торгового центра, а члены королевской семьи и миллионеры из Форбс… Мы переехали в другой бутик, в сердце Бурдж Халифа. Интерьер с бангладешского рынка сменился на итальянский дорогой декор. Я подтянула Катьку- она вела продвижение в соцсетях, я старалась держаться в тени…

– Почему?

– Потому что это я, Анзор… С каких пор меня манит известность? Однажды уже хватило… Псевдоизвесности…

Он молчал, просто меня слушая… То отводил глаза, то снова впивался взглядом, изучая и словно бы зависая на мне. Что он думал? Какой я ему виделась сейчас? Понимал ли он в данный момент, что именно тогда, четыре года назад, заставило его, золотого сына президента одной из кавказский республик, которому были доступны все девушки столицы, потерять голову от простой ботанички из Иваново?

Мы оба снова вспоминали то, что не хотели вспоминать…

– Вот… с этого момента, наверное, и можно начинать говорить про возникновение реальных проблем… – снова вернулась к настоящему я,– Никто ведь мне не объяснял, что когда ты начинаешь зарабатывать большие деньги, обязательно найдутся те, кто их захочет у тебя отжать… И нашлись… Здесь все прям как в Иваново… Без лишних подробностей- мне сказали, что если я хочу сохранить прибыльный бизнес, то должна делиться…

– Не говори, что ты решила не делиться…– пораженно чуть кривит рот в усмешке.

Я глубоко вздыхаю.

–Да, я решила не делиться… Потому что это нечестно… Несправедливо. Неправильно…

– Рада…– выдыхает он тяжело, закатывая глаза и хмыкая, – ты решила идти против системы? Как же это… В твоем стиле… Вот же ты…– снова хмыкает,– неисправимая, а…

Я вздернула подбородок.

–Катька сказала, что мне следует поговорить с одним важным чиновником… Что он выслушает меня и поймет… Нашла мероприятие, на котором он будет, пробила мне билет! Мы даже заплатили менеджерше по коммуникациям за то, чтобы меня туда пропустили. Ты же знаешь, что здесь не только воздух продается, но даже возможность с кем-то встретиться.

–И ты…

– И я оказалась на вчерашнем вечере… Это ведь был солидный с виду фуршет по итогам эмиратского инвестиционного форума…

Он смотрит на меня, а потом начинает ржать. Вот просто гогочет, хватаясь за бок.

Царапает глазами.

–То есть ты заплатила сутенерше, как эскортница, за право попасть на тусовку в поисках спонсора?

–Нет!– осекаю его я,– уговор был о том, что я смогу встретиться с этим мужчиной и все ему объяснить…

– В том красном платье, которое я с тебя содрал, да?

В горле царапает.

Отчасти он прав… Ну, платье, да…

Но… Это платье отнюдь не казалось мне вульгарным. Да, яркий цвет, но силуэт более чем нейтрален. Просто вечернее платье из щелка…

– Это не платье проститутки… Я не давала повода…

Он хмыкает и снова отворачивается.

–У тебя всегда были проблемы с пониманием дресс-кода…

– У меня не было проблем… Это у вас… мужиков… вечные проблемы…

– Красивая женщина, Рада, это всегда источник проблем…– снова колет взглядом,– а ты в этом вопросе всегда была очень- очень проблемной девицей…

– Наверное, это комплимент?– вскидываю бровь. Рассказ о моем успехе немного вернул мне уверенности. Я даже выдохнула с облегчением, хоть попа и продолжала гореть…

Анзор садится на край кровати, кладя руки на коленки.

– Рада…– выдыхает устало,– если бы меня там не оказалось, то все для тебя закончилось бы иначе, ты понимаешь?

– Понимаю, Анзор…– отвечаю искренне,– и потому я действительно благодарна тебе… Бог тебя ко мне послал… Наверное, это была судьба…

Последняя фраза явно была лишняя.

Он нервно дернул кадыком.

У меня тоже во рту пересохло.

Рваным движением поправила волосы, безалаберно опустив край пододеяльника,– и моя грудь резко оголилась.

Дернулась, подтянула все снова выше шеи.

И все равно не могла не заметить, что он-таки полоснул боковым зрением по мне…

– Я пойду…– говорит он сипло и тут же отворачивается.

– А я? Что… мне делать? Моего телефона… его же нет, да?

– Его же нет,– констатирует он, подходя к дверям,– и он пока тебе не нужен во избежание лишних проблем. Прими душ и отоспись по-человечески. Я свяжусь с тобой. Надо понять, как вообще складывается ситуация. Мамдух крайне злопамятен и далеко не так прост, как кажется. Будешь здесь, в моем номере. Это самое сейчас безопасное для тебя место с учетом моей охраны, которая не зависима от местных властей…

Его номер… Я в его номере… В… его постели?

– Если это твой номер, то… ты…?

Анзор распахивает дверь и поворачивается на меня. Усмехается.

–Не волнуйся, мне есть где проводить время…

Дверь за ним тут же захлопывается.

И я невольно слышу, как он отдает приказ тому, кто ждал снаружи в лобби.

– К Кристине…

Глава 6

Очевидно, заснуть я не могу.

И не только потому, что это место новое, не мое.

Потому что я снова и снова думаю о Нем.

Красивом, шикарном, властном. Чужом…

Он уехал спать к Кристине.

Своей женщине, которая заслужила право быть рядом с ним.

Которая рядом с ним и была, когда в его жизни появилась я.

Несуразно, нелепо, не к месту…

Наше знакомство с Анзором произошло при странных и нелепых обстоятельствах.

Сначала он чуть не сбил меня на своем гоночном космолете, когда я поперлась переходить дорогу на красный свет первого сентября у универа, потом я облила его кофе на глазах у всего института, а потом… он засунул меня в багажник и увез в свой гараж- автомастерскую, где решил «проучить», заперев в спальне над цехом. Но я решила, что не сдамся наглому кавказцу- и потому не нашла ничего умнее, как сигануть со второго этажа вниз, когда он пришел меня «наказывать».

Смешно звучит?

Тогда было не очень-то… чудом я влетела в потолочное окно машины. Чудом отделалась переломом ноги и ушибами. А еще… Еще это сумасшествие, как оказалось, стало безотказным способом влюбить в себя жесткого и высокомерного бабника, который с того самого дня просто измором начал меня брать. Меня, простую девочку из Иваново, только окунувшуюся в столичную институтскую жизнь.

Я долго сопротивлялась этому натиску. Даже мысли не могла допустить о том, что мы можем быть единым целым… Мы были из разных миров, в буквальном смысле слова. Я простая русская девочка, у которой впереди много работы над собой, чтобы чего-то добиться, он- старший сын главы одной из северокавказских республик, который хоть и бунтовал, забываясь в гонках и тусовках, но никогда не забывал о своих корнях… А еще «корни» о нем не забывали…

Мы разошлись… Нет, не потому, что чувства погасли. Потому что иначе было нельзя… Наш союз был обречен. И в какой-то момент я даже смогла с этим смириться и как-то жить дальше, но…

Сегодня и сейчас внутри снова разыгралась такая буря, такое смятение, что трезво и здраво дать определение тому, что я чувствовала, не могла дать…

Скрип. Даже скрежет. Да, мое сердце сейчас не стучало, оно ритмично скрежетало, снова и снова стесывая до боли свои израненные очертания о беспощыдно острую правду: Анзор Гаджиев стал таким, как хотел когда-то его отец- жестким, циничным, добившимся власти и денег. И в его жизни уже были важные женщины. А я…

Я просто недоразумение, которое он пожалел.

Будь на моем месте вчера любая другая, он бы тоже заступился, если бы она попросила.

Я точно знала.

Потому что слишком хорошо понимала характер Анзора…

Только под утро меня все-таки вырубает. Это чисто физиология. Просто ресурсы организма не выдерживают.

Мне и вовсе кажется, что я не сплю… Ворочаюсь в постели. Потею, чувствую боль на ягодицах и бедрах от прошедшей экзекуции.

А потом ощущаю, как голой ключицы касаются горячие мужские пальцы и… их сменяют такие же жаркие губы. Сердце сжимается до размера спичечного коробка и начинает отплясывать в диком ритме.

Тело выгибает следом за тем, как те же самые пальцы ведут от шеи по груди и животу вниз. А потом я снова чувствую губы… Стону… Хочу сказать его имя, но не могу… Оно словно бы застряло внутри. Словно бы я посадила его на цепочку и теперь боюсь выпустить…

–Рада…– слышу рваное, тягучее, жаркое,– Рада…

На животе раскаленным дыханием.

На мочке уха, на переносице.

Как нервный ток.

Как разряд за разрядом..

– Рада…

Сон вдруг рассеивается- и я понимаю, что просто бредила.

Концентрирую взгляд и понимаю, что передо мной сейчас сидит Анзор.

На нем свитер-поло, классические джинсы. Но его образ сейчас словно бы смазанный. Глаза непроизвольно впиваются в его, стоит мне сконцентрировать зрение. Меня подбрасывает-потому что его зрачки сейчас черные, расширенные, заполняющие почти весь глаз. Губы приоткрыты. Руки сжаты в кулаки…

Я знаю это его состояние…

Как же хорошо я его знаю…

Анзор возбужден… Дико, по-животному возбужден…

– Прости, что разбудил, но надо поговорить,– говорит он сипло и быстро встает с кровати, отходя в дальний конец комнаты.

Тело все еще знобит от пережитого возбуждения во сне, которое так и осталось спелым фруктом- несорванное, пульсирующее в моей крови…

Анзор совсем вне поля моей ауры. Отошел так далеко, что почему-то в этот момент стало холодно.

Развлекался ночью с Кристиной? Выглядит лощеным.

Она сама ему одежду гладит и одевает, как примерная женушка?

Останавливаю саму себя в потоке язвительных вопросов, которыми делаю больно только лишь себе…

Про мое состояние он не интересуется.

Просто удостоверившись, что я проснулась и адекватно воспринимаю его слова, разворачивается и идет к двери.

–Одевайся, пожалуйста, побыстрее. Я попрошу принести нам кофе. Времени не так много. Открывает дверь.

Уже в проеме снова на меня оглядывается, имея ответ на мой закономерно застывший на губах вопрос.

– На кресле пакеты с одеждой. Не тяни, пожалуйста. Это в твоих же интересах…

Я делаю то, что он говорит, на автомате.

Не цепляюсь за ощущения и чувства. Не пытаюсь ловить полутона в его взгляде и голосе. Это все пустое. Просто отключаю рассудок. Я так умею, я так уже делала. Не думать, не жать на рану… Просто… Вдох-выдох. Существование. Это очень просто…

Выхожу к нему, напялив молочный свободный костюм кэжуал. Удобно и безлико. То, что нужно.

Волосы собрала в тугой хвост. На лице ни грамма косметики- мне нечем даже потрескавшиеся, искусанные вчера губы намазать.

В унисон со мной в просторную гостиную люкса девушка из рум сервиса заносит поднос с кофе.

Аромат почему-то не бодрит и не будоражит нос, а уже заранее вызывает во рту ощущение горькой оскомины.

Он смотрит какие-то бумаги.

Брови напряженно сведены. Взгляд живой и цепкий.

Хищник…

Не зря его так называли.

Таким и остался.

Только, судя по всему, стал еще более опасным…

– Рада…– видит меня, но в небрежно скользнувшем по мне взгляде, садись.

Переводит глаза на горничную, терпеливо ожидая, пока она удалится, не говорит.

Когда пытаюсь занять место в кресле напротив, морщусь, потому что ягодицы саднит.

Он запинается глазами о меня. Откладывает бумаги. Хмурится. Но молчит…

Безжалостно молчит…

Не извинился.

Ни разу…

Даже поверхностного участия нет, для виду…

– С чего начать, Рада, с плохой новости или с очень плохой?– выдыхает шумно и со свистом.

– Говори уже,– не церемонюсь относительно того, как звучит мой голос. Плевать. Что еще могло произойти?

– Твой бутик сгорел,– говорит он так, словно бы речь не о деле моей жизни, а об утерянной сумке. Даже не брендовой.

Безжалостный. Равнодушный тон…

– Как…

– Так… Со всей бухгалтерией, накладными, оборудованием… Очевидно, это не случайность, хоть под документам все выведено именно так…

Сердце замирает.

Во рту пересыхает, а голова кружится..

Я еще не все кредиты успела погасить… Там все мои сбережения. Более того, там был сейф со всеми моими накоплениями и документами…

– Рада…– окликает он меня громко. Он все-то время говорил, но я даже не слушала. В голове гул. Что делать? Надо Катьке звонить. И Владику… С этим местом он ведь мне тоже помог…

– Мне нужен телефон,– начинаю я решительно, пытаясь хоть как-то склеить свое состояние.

– Рада, послушай меня, пожалуйста!– раздраженно настаивает он,– тебе сейчас надо думать не о том, как что-то там спасти- там ничего не спасти и понятно, что бизнес этот у тебя конечно же отжали. Надо думать о том, как бы не загреметь в тюрьму!

– Мне нужно поговорить с Катей и ее женихом… Они… Они же тоже в деле…

–Они в тюрьме,– мрачно осекает меня он.

Я в шоке смотрю на Анзора, просто хлопая глазами. Что он сейчас такое говорит?

–В смысле? За что?

Глава 7

– Мне нужно поговорить с Катей и ее женихом… Они… Они же тоже в деле…

–Они в тюрьме,– мрачно осекает меня он.

Я в шоке смотрю на Анзора, просто хлопая глазами. Что он сейчас такое говорит?

–В смысле? За что?

Хмыкает еще более мрачно.

–Сутенерство и проституция.

Я пропускаю несколько вдохов и выдохов.

Бред какой-то.

–Анзор, это чушь собачья. Влад занимается риэлтерством. Катя мне помогает. У них почти семья. Что ты такое говоришь?

Лицо Анзора сейчас непроницаемое. Он просто не верит мне, а может даже и не слушает. Смотрит внимательно. Так, что на коже остаются горячие следы, но… словно бы о своем думает…

А может мне так кажется. Анзор всегда опирался только на сухие факты.

А я… У меня даже фактов-то нет. Я в каком-то чудовищном вакууме.

Что он знает обо мне? Что я оказалась голожопой на тусовке среди эскортниц в Дубае, что мои друзья в тюрьме, а бизнес пошел к чертям… Мда, просто идеальная картина… Непутевая деваха с кучей проблем…

Даже трубки нет позвонить…

– На тебя стоит депорт, Рада. Это значит, что Мамдух приказал выдварить тебя из страны без права возвращения. Со вчерашнего дня.

–То есть…

–То есть если ты не улетишь сегодня, попадешь в миграционную тюрьму. Полгода заключения без суда и следствия. Я уже молчу про другие последствия. Это их страна, их порядки. Здесь они закон. Я буду бессилен тебе помочь при всем желании…

От шока и неожиданности я даже встаю и начинаю метаться по комнате, заламывая руки.

– И… что мне делать? Анзор, я не могу просто взять и вычеркнуть свое дело, на которое я потратила кучу сил и времени! Это все чудовищная несправедливость! Я хочу поговорить с кем-то из представителей властей, я…

Он вдруг встает и близко подходит ко мне. Минутное замешательство- а потом тяжелая рука ложится на мое плечо…

– Сегодня ты улетаешь со мной в Москву, Рада,– не спрашивает. Просто констатирует.

Сердце падает на пол. Крошится. Паника теперь не просто меня охватывает. Она опоясывает меня агонизирующей спиралью беспомощности…

– Я… не могу…– голос срывается. Глаза щиплет.

– Радмила,– эмоции сдают и у него. Рука на моем плече сжимается. От его тела сейчас такая энергетика, что я могу упасть,– хватит уже искать справедливости в этом жестоком мире! Жизнь тебя ничему не научила?! Если бы все было по справедливости, то ты бы… то мы…

Господи… Зачем… Он… Сейчас… Это… Говорит…

Нет. Нет… Я не могу это выдержать. Я просто… Это сильнее меня! Я не была к этому ко всему готова!!!

Я отступаю назад автоматически.

Отчаянно машу головой отрицательно.

Речь не о том, что он собирается меня увозить…

Сейчас про другое… Инстинкт самосохранения…

– Нет, Анзор…– задыхаюсь от страха и паники,– ты просто не понимаешь… Мне нельзя в Россию… Мне нельзя в Москву… Я не просто так уехала…

Глава 8

Он сначала смотрит на меня пару мгновений, а потом так громко и колоритно хмыкает, что я даже тушуюсь. Нет, его совершенно ничего не забавляет.

Его подбрасывает на качелях эмоций сейчас точно так же, как и меня…

–Ну, давай, Рада, удиви меня еще больше… Что ты дома натворила, что тебе туда нельзя? Тоже кого-то пыталась ножом пырнуть? Или что, Рада? Я даже уже предполагать боюсь…

Дышать нечем. Перед глазами все плывет. А еще… та проклятая картинка… Я теперь снова так отчетливо ее вижу…

–Говори…– произносит тихо, но сам предусмотрительно встает, подходит ко мне и усаживает обратно на диван, надавливая на плечи.

Возвышается надо мной доминантно, заковывая в свою мощнейшую ауру.

Как бы это ужасно ни звучало, но вот результат моей жизни.

Спустя четыре года я снова смотрю на него снизу вверх. И… понимаю, что с каждой гребанной минутой меня все больше утягивает вглубь трясина зависимости от этого мужчины. Чужого мужчины. Женатого, еще и не на одной… И только он, наверное, способен решить мои проблемы. Если захочет, конечно…

– Анзор…– пытаюсь смочить пересушенный рот слюной, но не получается,– дело в том, что… мне пришлось бежать из России…

Тяжелый вдох.

–Об этом я уже догадался. Что случилось, Рада? Ты в уголовном розыске?

– Нет..– решительно качаю головой, но тут же отвожу глаза.

–Интерпол?

–Нет же!

Все намного хуже….

–Что тогда? Это ты Кеннеди старшего что ли убила? Или Мертвое море превратила в соленую лужу? Говори уже!

– Я… стала свидетелем… нежеланным свидетелем очень нехорошего…

– Что ты такое видела?– закатывает он глаза,– хватит уже драматизма, а? Если все это ради моего внимания, то… хватит уже.

А вот тут уже меня начинает бомбить.

Резко подскакиваю, толкая его плечом.

–Знаешь, что?! Пошел ты, а?! Делать мне нечего- внимание твое привлекать! Все это произошло случайно! Если бы… там у Мамдуха был еще кто-то из России, то я бы к тебе не обратилась…