Что хранит лес?

Гнев с новой силой окатил меня! Я подошла к ней на столько близко, что чувствовала на себе ее неровное дыхание.

– Мне. Наплевать. – медленно выговаривая каждое слово, я смотрела на нее в упор. – Я тебя не боюсь!

– Да я, э… просто я имела в виду! – отойдя на шаг, она закрутила головой в разные стороны. – Ксюша! Ксюша! Ты где? Я хотела спросить, куда лучше ставить палатку?

Агата взяла меня за руку и отвела в сторону.

– Неплохо ты ее на место поставила. – похлопав по плечу, приободрил Алексей.

– Сама в шоке! – выдохнув и медленно приходя в себя, сказала я.

– Ты молодец, так ей и надо. – приобняв за плечи, сказала Агата.

Поблагодарив их за поддержку, мы продолжили устраиваться на ночлег.

Когда мы закончили, во всю уже горел костер, и на нем что-то кипело. Оставив семейную парочку вдвоем, я пошла к очагу.

– Скоро будет готов ужин. – сказал Мишаня, помешивая в казанке ароматный бульон.

– Может нужна помощь? – поинтересовалась я. Ну и что, что я не кулинар. Не все же это знают.

– Нет, не нужно, отдыхай. Это я уже привыкший. А неопытному туристу может быть тяжеловато с дороги. Я в походы хожу уже более двадцати лет, и могу тебе таких историй рассказать, если хочешь.

– Ой, да не слушай ты этого старого хвастуна. Я Александр Иванович, биолог. Рад знакомству. – поправив очки, ко мне подсел худощавый мужчина. – Вот я могу действительно много историй рассказать, я ходил в такие дали, что тебе, Мишаня, и не снилось. А ты по одному маршруту-то и ходишь, каши да супы варишь. По весне ходил я в научную экспедицию и встретил в тайге медведя! Огромного такого. – Выпучив глаза и расставив руки в разные стороны, он пытался изобразить его размер.

– Ой, да кого ты там видел, ты, поди, был без очков!  Увидел барсука и радуется! – подтрунивая над ним, Мишаня громко засмеялся.

И это интеллигентные люди…

К нам подошел Рим, добавив дров в костер, он уселся напротив меня.

– Скажи этому неверующему! – взмолился Александр Иванович. – Помнишь, мы с тобой ходили по весне! В тайгу! Помнишь? А этот дурак смеется надо мной.

– Да если бы ты его встретил, ты бы здесь не сидел! Сам ты дурак! – Мишаня продолжал спор, поправляя длинной палкой дрова в костре.

– Старая песня, вам не надоело каждый раз спорить друг с другом? – качая головой, Рим смеялся над обоими.

–А ты когда-нибудь встречал медведя? – пытаясь наладить с ним контакт, спросила я у Рима.

– Я не сомневаюсь, если бы ты встретил медведя, ты бы его победил голыми руками! – не дав ему никакой возможности ответить, Лиза подсела рядом и начала поглаживать его руки.

Вот ведь сука!

– Пойду позову всех на ужин. – нахмурив брови, Рим ушел в сторону палаток.

С лица Лизы сразу сползла маска, и она злобно уставилась на меня. Подавив желание вцепиться ей в волосы, я решила как-то себя отвлечь. Ничего лучше я не придумала, как помочь Мишане. Я подавала ему тарелки, а он разливал суп.

Усевшись все вместе возле очага, мы ели наваристый бульон. Иногда перебивая друг друга, Мишаня и Александр Иванович рассказывали походные истории, что веселило всех.

Рим сидел напротив меня и смотрел вглубь костра. Иногда он о чем-то задумывался, и тень печали ложилась на его лицо. Языки пламени отражались в его глазах, придавая ему загадочности. В этот момент я могла тихо им любоваться. Иногда я ловила на себе его взгляд, от чего мое сердце начинало биться быстрее.

Спустя время все потихоньку стали расходиться на ночлег, не забывая поблагодарить повара. Я хотела еще немного посидеть и погреться у костра. Оставшись одна, я наслаждалась тишиной и тихим треском поленьев.

Рим тихо подошел и сел рядом. Как всегда, я, не услышала его шагов. Не сказав ни слова, он просто сидел и смотрел на огонь. Было ощущение, что он хочет что-то сказать, но не решается.

Ну и пусть ничего не говорит, пусть просто будет рядом…

– Лина… – Рим повернулся и какое-то время пристально смотрел в мои глаза.

Я ждала…

– Никто для меня не делал ничего подобного.

Он так же тихо встал и ушел…

Лина. То ли во сне, то ли наяву, мне послышалось, что меня зовут. Лина. Снова прозвучало, где-то глубоко у меня в подсознании. Как будто Рим меня зовет. Находясь еще в полудреме, я стала думать, что уже брежу им.

– Лина, просыпайся! – мягким шёпотом пронеслось рядом с моим ухом. – Проснись, это Рим. – от неожиданности я распахнула глаза. И действительно передо мной на коленях стоял Рим.

– Доброе утро! – улыбаясь, сказал он.

– Утро? – привстав на локте, я протерла глаза и пыталась рассмотреть его в темноте.

– Да, утро. –  чему-то веселясь, прошептал он. – Сейчас четыре часа утра! Помнишь, я обещал показать тебе потрясающее место для твоего вдохновения? Так вот, сейчас самое время. Ты хочешь? – с нетерпением, спросил он.

– Хочу! – улыбаясь, ответила я. Если бы он знал, что я хочу! Хочу всё, что связано с ним.

– Тогда одевайся, я жду тебя возле палатки.

Я быстренько оделась и бесшумно выползла из палатки.

Рим ждал меня и нетерпеливо переминался с ноги на ногу, когда я выползла он взял меня за руку и повел к шатру, где хранились наши вещи. Я взяла все свои принадлежности.

– Ну что, готова? – спросил у меня Рим, взгромождая большой рюкзак себе на спину. – Нам придется немного пройтись, к сожалению, дорога не из легких. Придется идти в темноте и местами в гору.

– Я согласна! – ободряюще, сказала я. – Вперед!

Рим отобрал мои вещи и тоже взвалил на себя, взяв меня за руку, мы отправились в путь.  Он шел уверенным шагом, пробираясь сквозь кусты и деревья, ни разу не запнулся и не сбился с тропы. Я же каждый раз, запинаясь, думала, как он видит в темноте.

Звездная ночь и тишина, свежее дыхание леса. Рим рядом, и его теплая рука согревает мою. Умиротворение заполнило мою душу. Сама того не ожидая, я получила то состояние, о котором мечтала. Которое надеялась получить, перебравшись в деревню к брату.

Умиротворение и счастье…

А получила его здесь! В глухом лесу, ночью, пробираясь неизвестно куда, в кромешной темноте…

– Хик – мне стало смешно от этой мысли.

– Веселишься? – Рим выгнул бровь и сжал покрепче мою ладонь.

– Да так! Просто, нравится все это! – я указала рукой, показывая в пространство.

– Мне тоже нравится. Иногда я подолгу не могу заставить себя вернуться в деревню. Мне нравится жить в лесу, гулять в нем, изучать его. А сейчас еще приятней. – нежно улыбаясь, тихо сказал он.

Мы пробирались по какой-то невидимой тропе, известной только ему одному. Он шел то рядом, то впереди, ни на секунду не отпуская моей руки. Спустя какое-то время мы стали подниматься вверх. Рим все так же, не сбавляя шага, поднимался по камням, неся на себе наши вещи, и заодно тащил меня за руку. Я же потихоньку стала сдуваться, думая, выдержу ли я этот подъем.

– Мы почти пришли. – ободряюще, произнес он. – Смотри, видишь вон там дерево большое? – Рим остановился и стал указывать вдаль. – За ним поворот, пару минут, и мы на месте.

– Слава богу! –  услышав его смех, я поняла, что, наверное, уж слишком обрадовалась.

Как он и сказал, через несколько минут мы оказались на вершине скалистой горы. С одной стороны, была ровная стена, с которой мелким ручейком стекала вода, с другой стороны стояла высокая сосна, чьи корни свисали вниз. А мы находились как будто на какой-то маленькой площадке.

– Осталось немного времени до рассвета, давай я помогу тебе все подготовить.

Он установил складной мольберт, а я подготовила краски, кисти и всё остальное. Я была благодарна ему за то, что, несмотря на усталость и обилие дел в походе, он нашел время и силы для меня.

– Спасибо за… – я повернулась к нему сказать, как ему благодарна, но остановилась на полуслове, потому что он смотрел на меня пристально, как завороженный.

– Я никогда не видел тебя с распущенными волосами! – Рим, не отрывая взгляда, залюбовался мной.

Мои волосы растрепались и огромным водопадом спускались по спине, а щеки раскраснелись от ходьбы.  Хоть я и мало спала, но чувствовала себя отдохнувшей и свежей. Глаза горели азартом.

Теплый розовый свет упал мне на лицо.

– Смотри! – слегка приобняв меня сзади, он пододвинул меня к краю скалы.

И тут у меня замерло сердце.

В жизни я не видела столь потрясающего рассвета. Маленький красный диск поднимался медленно далеко на горизонте. А внизу расстилались бесчисленные горы, ущелья и холмы. Легкий утренний туман, как белая простыня, слегка окутывал вершины гор. Безупречное голубое небо и розовый рассвет…

Я стояла с распахнутыми глазами и не могла вымолвить ни слова. Рим стоял позади меня, также бережно обнимая и тоже любуясь этой красотой. Слегка потянув меня назад, Рим сказал, что самое время это запечатлеть. Тут же я схватила кисти, краски и начала творить. Мне кажется, я была похожа на безумную. Никогда прежде я не чувствовала такого яростного вдохновения, такой силы. Передо мной раскрывалась эта великая, необъятная красота, и я занималась своим любимым делом.

В этот момент я была счастлива.

Все это время Рим сидел возле скалы и не произносил ни звука, дабы не мешать мне. Когда солнце было уже высоко, и реальность потихоньку возвращалась ко мне, я почувствовала запах кофе.

Повернувшись, я увидела, что, пока я рисовала, Рим приготовил нам завтрак. Он постелил покрывало, на нем лежали ломтики хлеба, сыр, колбаса и немного овощей. А из термоса дымился горячий кофе.

Когда он успел его заварить? Интересно, он вообще спал?

Это было потрясающе. Голодными глазами я посмотрела на скатерть, а потом на Рима. Подавать в этом порядке. О чем это я опять?

– Завтрак готов, великому творцу надо подкрепиться! – как всегда со своей очаровательной улыбкой, Рим пригласил меня за “стол”.

– Ага, смешно. Но от завтрака не откажусь. – я села напротив него, и с удовольствием принялась за еду.

Это был самый лучший завтрак в моей жизни!

Когда мы спустились в лагерь, все уже давно проснулись. Костер был зажжен, и на нем в чайнике кипела вода. Свою картину я держала сама, чтоб не смазать краски, которые еще не успели высохнуть.

– Я пойду проверю и накормлю лошадей. – сказал Рим и нежно сжал мою руку. Я с благодарностью посмотрела на него. По пути его догнал Мишаня, и стал что-то с энтузиазмом рассказывать по дороге.

Меня же ждала неприятная встреча с Лизой. Как только я подошла к общему очагу, она направилась ко мне со всей своей свитой.

– Ой, что это у тебя? – противно-милым голосом спросила она и выхватила из рук мое творение.

Я не успела даже слово сказать, как она начала вертеть в руках мой лист.

– Ммм, красиво! – с ухмылкой, сказала она и хитро посмотрела на своих подружек.  В ответ они злорадно захихикали.

Что-то подсказывало, что дело идет не к добру.

– Она еще не готова. – я попыталась вернуть свою картину, но та ни в какую не хотела возвращать.  Её подруги вышли вперед, загромождая проход к ней. Лизка в свою очередь начала лапать пальцами за невысохшие места и оставлять размазанные следы.

– Лиза, пожалуйста! Осторожно! Краски еще не высохли! – твердым голосом сказала я, и намереваясь отобрать холст, пошла за ней. Та же противилась и начала уходить и вертеть картиной еще больше.

– Лиза, отдай! – взорвалась я.

Но она в этот момент, как будто случайно запнулась об корень дерева. Моя картина вылетела из ее рук по ровной траектории точно в костер. Полыхнул огонь, и её со всех сторон облизали языки пламени.

– Ой, Линочка, прости! – невинно хлопая глазками, Лиза смотрела на меня.

Не в силах пошевелиться я смотрела на догорающий лист…

Глава 8

Ярость, злость, обида, все эти эмоции бушевали во мне…

Вдох.

Выдох.

Я иду…

Я почувствовала, что куда-то иду…

Меня кто-то ведет…

Агата крепко держала меня за руку и куда-то вела. Я могла только переставлять ноги. Она что-то говорила, но слова не доходили до меня. Я слышала только гул в ушах.

Резко остановившись, она начала что-то искать, а я смотрела на нее невидящим взглядом. Мне хотелось вернуться и разобраться с этой сукой! Ярость внутри меня так сильно душила, что, скорее всего, я наломала бы дров.

– На, держи! – Агата вручила мне какую-то палку. – А теперь долби всё, что хочешь.

Я посмотрела на палку, потом на нее и…

И тут у меня сорвало крышу.

Я била землю, камни, деревья. Я рычала, орала, психовала. В эти удары я вложила всю свою злость. В конце, когда от палки уже ничего не осталось, вся ярость и сила покинули меня. Я упала на колени и горько заплакала.

Агата подошла ко мне, обняла и тихо гладила по спине. Она говорила добрые слова и утешала меня. А я плакала и думала о Риме, о Лизе, о родителях, о своей жизни. Вся накопленная обида выливалась вместе со слезами. Спустя время, когда слезы высохли и я выплеснула все свои эмоции, мне стало легче. Но больше всего мне стало легче, когда Агата сказала:

– Ты нарисуешь еще тысячу картин! Она отняла лишь одну. Но самое главное, как бы она ни хотела, она не сможет отнять у тебя Рима.

Я взглянула на неё своими зареванными глазами.

– Видела бы ты, как она вся извелась, когда проснулась, а вас двоих нет. Лиза себе места не находила. – Агата убрала мои волосы с лица. – И умнее ничего не придумала, как по-детски тебя обидеть.

– Правда? – шмыгая носом, спросила я.

– Правда. – продолжая гладить меня по спине, ответила она. – Но этим она сделала только хуже. Вряд ли за это Рим ее полюбит. Этим поступком она вас только еще больше сблизит.

– Сблизит? – повторила я за ней, глядя на нее с надеждой.

– Именно! Только слепой не увидит, как он на тебя смотрит. Вот она и бесится.

– Мне казалось, что я всё себе придумала. Иногда мне кажется, что я вообще не достойна любви.

– Все люди достойны любви. Между вами такая энергия, такая страсть. Я удивляюсь как вы еще не кинулись друг на друга! – Агата задрала брови и пристально посмотрела на меня.

– Нууу.. Пару раз уже было. – немного смущаясь, я посмотрела на нее.

– Ха, так я и думала! Поэтому не обращай внимания на Лизку, чтобы она ни делала, это ей не поможет! А у тебя есть все шансы, так что дерзай.

– Я трусиха! – призналась я ей.

– Никакая ты не трусиха! Каждый человек может, бояться ошибиться, это нормально. И то, что у тебя есть какие-то сомнения, это тоже нормально. Я советую тебе не упустить шанс.

– Какой шанс? – переспросила я.

– Иметь такого красавчика! – она лукаво на меня посмотрела, а я по-дружески пихнула ее плечом и улыбнулась.

– Ну вот! Так-то лучше, а теперь, пойдем. И покажем ей, что нас голыми руками не взять! – поднимая меня на ноги, приободрила Агата.

От этих слов мне действительно стало легче. То, что показал мне Рим, навсегда останется в моей памяти. Я с легкостью смогу нарисовать это снова. Успокоившись и поговорив еще немного, мы вернулись обратно в лагерь. Я пришла, надев маску безразличия. Лизку даже передернуло от того, что ее план не сработал вывести меня из себя.

– Лина, ты пришла в себя? – Лиза подошла ко мне и схватила за локоть. Она пыталась изобразить сочувствие.

Я посмотрела на свой локоть как на чужой. Взяв себя в руки, я медленно подняла глаза на нее.

– Конечно, Лизонька, – оказывается, я охренеть как умею врать. Также отвратительно улыбаясь, я взяла ее за руку. – Не волнуйся, ты же не специально.

– Мы тут с девочками, переживали за тебя! – все больше злясь, она искала новый способ меня задеть. – И подумали хорошо, что хоть картина не красивая! – сделав паузу, она пристально смотрела на меня ожидая моей реакции. – А то, знаешь ли, было бы жалко ее потерять.

– Ты права, – от удивления у нее вытянулось лицо. –  я думаю, Рим покажет мне еще много красивых мест,  и у меня будет шанс нарисовать что-то получше. –  сделав паузу, я подошла к ней ближе. – А может быть! Он даже покажет мне весь мир!

Улыбаясь, я развернулась и пошла, услышав за спиной ее злобное шипение.

Наш путь продолжался. Хоть я и выплеснула все эмоции, но осадок остался. Поэтому весь день я молчала, закрывшись в себе. Вечером мы остановились на берегу реки. Не дождавшись ужина, я первая залезла в палатку и уснула.

Утро было совсем раннее, лес еще спал, окутанный легким туманом, я проснулась раньше всех и тихо вылезла из палатки. Выспавшись и успокоившись, я чувствовала себя превосходно, а свежий воздух очищал мозги от негативных мыслей.

Легкий туман плавал по реке, а поднимающийся рассвет раскидывал красные лучи сквозь ветки деревьев. Все-таки наши просторы самые красивые в мире. Как художник я стояла и любовалась, пытаясь запомнить каждую деталь.

Подойдя ближе к берегу, я решила посидеть и насладиться моментом.

– Не спится? – я аж вздрогнула от неожиданности и не могла понять откуда голос, но это точно голос Рима.

Я начала вертеть головой во все стороны, как перепуганная сова, и услышала тихий смех Рима.

Он привстал из зарослей травы и помахал рукой. Интересно, как он мог меня увидеть, потому что трава полностью его скрывала.

– Что ты там делаешь, да и еще в такую рань? – пробираясь к нему сквозь высокую траву, спросила я.

– Ловлю нам обед! – и действительно, когда я подошла ближе, только тогда увидела длинную удочку.

– Я никогда не понимала, как можно так долго сидеть и рыбачить!

– Ну, это своего рода медитация. Когда долго сидишь на рыбалке, бывает, что твои мысли уносятся далеко отсюда. Ты начинаешь различать еле уловимые звуки. Легкий плеск воды, дыхание ветра, одинокую песню птицы в глубине леса. Иди сюда, попробуй. – он встал со своего маленького стульчика, уступая мне место, а сам сел рядом, все так же держа удочку.

Рим ловил рыбу, попутно рассказывая особенности рыбалки и охоты.  Его неторопливый рассказ, не требующий от меня какого-то ответа, совсем меня расслабил. Я сидела на этом маленьком стульчике в высокой траве и наслаждалась. Я наслаждалась душевным теплом, которое шло от него, его нежностью в глазах, легкой улыбкой и тишиной тайги.

– Мишаня будет рад! – с довольной улыбкой, сказал  Рим. Он умело снимал с крючка рыбу и насаживал червяка. – Хороший улов, для наваристой ухи. –  В небольшом ведерке уже набралось 5 средних рыбок.

– Ммм, – протянула я, предвкушая горячий супчик.

– Мне так нравится, когда ты довольна и улыбаешься.

– Мне тоже. – от его признания у меня перехватило дыхание.

– Мне жаль, что так произошло с твоей картиной. Как так получилось? – его взгляд как будто гладил меня.

– Случайность, я просто сама грация. – я сложила руки на груди, пытаясь закрыться от неприятных воспоминаний.

– Если хочешь, мы можем снова туда пойти, и ты нарисуешь новую.

– Ты серьезно?

– Конечно.

Он дотронулся до щеки и нежно поглаживал большим пальцем.

– Прости. Все мои обещания идут крахом, когда я рядом с тобой. Не могу удержаться, чтобы не прикасаться к тебе.

– Прощаю. – я почувствовала в себе какую-то бунтарскую смелость и непреодолимое желание его поцеловать. Медленно приближаясь к нему, я прикоснулась губами к его губам.

– Лина! – Рим отстранился и смотрел на меня округлив глаза.

– Чшшш, ничего не говори. – я потянулась к нему.

– Я в твоей власти. – он протянул руку к моим волосам и убрал их с плеч, теплой ладонью он медленно провел вниз по руке. – Скажешь умереть, я умру. – Любуясь мной, тихо сказал он и поцеловал в ответ.

– Живи, люби, делай всё, что пожелаешь. – жилка на его шее пульсировала, и я дотронулась до нее губами.

Он повел рукой по груди, медленно стал крутить пальцем вокруг моего соска. Словно хищник он наблюдал за моей реакцией.

Мои глаза затуманились, я почувствовала телесный голод.

– Еще! – не узнав собственный голос, томно промурлыкала я.

Рим улыбнулся. Одной рукой он поглаживал сосок, а к другому прильнул губами. Горячее дыхание обжигало.  Мои руки стали жадно гладить его плечи.  Он встал на колени передо мной и, раздвинув ноги, прижал меня к себе. Рим целовал дразняще, с покусыванием. Мое тело заныло, требуя его везде. Его руки сдавили мои ягодицы, сильнее прижимая к себе, он двигал бедрами, дразня меня.

– Рим! – его имя на моих устах было как спущенная тетива. Он целовал мои губы, шею и грудь. С диким желанием он облизывал и покусывал меня. Его член терся о моё влажное лоно. Я не могла больше держаться. Я потянулась к тому месту, где выпирал бугор члена. Схватив его, я сжала, ощущая его величину.  Природа наградила его впечатляющим размером. Рим зарычал мне в ухо. У меня пересохло во рту, от желания. Облизав губы, я прерывисто дышала.

– О боги! – выдохнул Рим.

– Я хочу попробовать его на вкус. – продолжая ласкать его член через штаны, выдохнула я. Схватив его за волосы, я стала облизывать его шею, медленно опускаясь вниз.

– Лина! – взмолился Рим.

– Я хочу тебя! – я засунула руку в его штаны. От этого движения жаркая волна захлестнула меня. Мои руки немного дрожали, поглаживая его бархатистую плоть. Рим стонал, стоя на коленях. Мои пальцы сильнее сжали его член, ощущая его твердость.

– Я хочу тебя, с тех пор, как только впервые увидел! – рукой он провел по внутренней части бедра, медленно двигаясь к заветному месту. Его рука наконец-то дотронулась до эпицентра желания. Он с силой сдавил грудь, от чего я громко застонала. Другой рукой продолжал нежно поглаживать между ног.

– Пожалуйста. – взмолилась я, не отрываясь от поцелуя. Я сама не понимала, о чем именно просила, но желала этого больше всего на свете!

– Доброе утро! – нарушая сладостный момент, громко крикнула Лизка. Ее голос был словно оплеуха.

– Блядь! Как она меня достала! – и это сказала не я.

– Какого хрена! – не выдержав, выругалась я, нервно поправляя топ. – Как думаешь, она нас не заметила? – с надеждой спросила я у Рима. Мы привстали из кустов и увидели ее.

О нет, только не это! Эта мадам, стояла на берегу в одном купальнике. При том, что в КРАСНОМ купальнике.

– Такое прекрасное утро! Я решила искупаться, освежиться. – плавно, словно лебедь, она начала заходить в воду.

– Не стоит этого делать, вода ледяная. – строго сказал Рим, одновременно пытаясь привести себя в чувства.

– Да брось ты! Я не боюсь холода! Я закалённая! – покрываясь гусиной корочкой, наша лебедь продолжала свой театр. – Лина, давай со мной!

– Эээ… Откажусь, но спасибо!

– Ну как хочешь! – быстро нырнув и вынырнув, она подплыла ближе. – Рим, может ты смелее, чем она, давай ко мне. –  цвет ее кожи стал иссиня-белым, что ужасно сочеталось с кроваво-красным купальником. Она хотела эффект сексуальной женщины, а вышло совсем по-другому.

– Мне некогда. – прорычал он, быстро сматывая удочку и собирая вещи.

– Ох, как свежо, как здорово! – продолжала восхищаться Лизка.

– Увидимся позже. – Рим приблизился ко мне и нежно погладил по щеке.

Только когда он ушел, эта дура решилась выйти из ледяной воды. Она вся дрожала и тряслась. Мне стало ее жалко.

– Тебе нужно согреться, я сделаю тебе горячий чай. – почему-то предложила я.

– Мне ничего не нужно! – натягивая на себя майку дрожащими руками, возразила она.

Мишаня развел костер, а Лизка села возле очага все также трясясь и стуча зубами. Я накинула на нее теплый плед.

– Не стоит, со мной все в порядке. – укутавшись сильнее в плед, она продолжала возражать.

Зачем я с ней вожусь, я сама не понимаю. Но не хватало, чтобы она простыла. Мне казалось, что я немного виновата в ее поступках. Знаю, глупо. Она вела себя как ребенок. А мне приходится присматривать за ней. Заварив чай, я ушла собирать вещи.

– Почему ты это делаешь? – услышав вопрос за спиной, я не ожидала увидеть Ксюшу. Скрестив руки на груди, она смотрела на меня, нахмурив брови.

– Что именно? – я старалась выглядеть стойко.

– Почему ты помогаешь Лизе? – она подошла ближе, а на ее лице читалось непонимание. – Ведь она постоянно тебя задирает!

– Не знаю, наверное, потому что не могу по другому. – я пожала плечами и ушла.

Последний день нашего похода перед прибытием на базу был самым тяжелым. Лизка вечно ныла и шмыгала носом, Рим ходил недовольный, как грозовая туча. А я пыталась утихомирить возбуждение, которое он разжег утром.

Вечером, когда наконец-то мы прибыли на базу, все были счастливы. Впереди нас ждала ночь на кроватях, горячий ужин и баня!

Пропарившись и вдоволь намывшись, мы сидели раскрасневшиеся и довольные за длинным столом в просторной гостиной. Попивая горячий чай, все с удовольствием вспоминали прошедшие дни похода. Я наслаждалась тем, что давно не видела Лизку, та зашла к себе в комнату и больше не показывалась.

На следующее утро Ксюша оповестила всех, что Лиза все-таки заболела. Мы зашли в комнату ее проведать. Она лежала с умирающим видом.