Не купленная любовь

–Татьяна, ничего готовить не нужно и на вечер тоже. – Остановил её я, потом выпил стакан сока и вылетел из квартиры. На работу пришёл раньше всех. Переделал всё, что только можно было. Блин даже у уборщицы украл работу, протерев столы в своём кабинете.

Время на работе просто тянулось. Новые контракты, новые клиенты, совещания, встречи, презентации. Всё это закончилось уже после семи вечера. Ещё нужно было заехать в супермаркет, потом домой помыться, переодеться и к Климу. Я спешил к нему, как к самому дорогому человеку на свете. В руках два огромных пакета, самых вкусных вкусностей. Взлетаю на третий этаж. Сердце бешено колотится, но не от пробежки. От чего-то другого, от того, что я пока не осознаю.

Звонок сломан, дверь, пни и она вывалится вместе с коробкой. И я весь такой напомаженный, стою словно белое пятно на чёрном фоне говна. Стучу в дверь. Слышу босые шаги по скрипучему полу. Звук замка. Хотя на кой он тут? Что он есть, что его нет. Дверь открывается, вижу удивлённый взгляд Клима, он даже немного опешил.

–Я если честно, не ждал тебя. – Он впустил меня.

–Почему?

–Думал ты пошутил. – Он слукавил. Я уверен, что он думал, будто я для позёрства тогда предложил, хотя это могли бы быть всего лишь мои мысли.

–Нет, Клим, я не шутил. – Я протянул ему пакеты. – Если я что-то обещаю, стараюсь выполнить или тогда уже не обещаю вовсе.

–Не разувайся. – Остановил он меня, когда увидел, как я в своих белых носках становлюсь на пол, имеющий значительные выщерблены.

–Да ну, как же. Ты же всё-таки здесь убираешься. – Я ловко достал купленные тапки. И всё же при его нищенствовании, в квартире была идеальная чистота, что я только что заметил.

–Ты всё предусматриваешь, да? – Он снова улыбнулся.

–Так давай есть, а то я просто умираю с голоду.

Мы прошли в кухню, и он начал раскладывать содержимое пакетов. А я смотрел, как он движется. Одет он был в затёртые джинсовые шорты. Жара, стоявшая на улице, не оставила другой одежды на этом пареньке. И помня нашу первую встречу, он скорее всего, всё же доверял мне, что я не поступлю так снова, потому и был одет лишь в шорты. И сейчас он стоял спиной ко мне, а я буквально поедал его. При всей его печальной картине жизни, он сумел сохранить внутреннюю чистоту и плавность движений. И чтобы не затупить снова, поддавшись своей похоти, я решил помыть руки, чтобы отвлечь себя. Хотя тут наверно больше испачкаешь их, чем помоешь.

–А где я могу помыть руки?

–В ванной. Только аккуратно, там у меня бельё замочено.

Захожу в эту…то, что он назвал ванной и просто охреневаю. Нет это слово не может отразить всю глубину моих эмоций на данный момент. Почерневший потолок и стены такая же ванна, в ней стоит корыто, я думал таких уже не существует, в котором замочены какие-то тряпки. Пальцами очень аккуратно открываю ещё совдеповский кран, раздаётся жуткий звук шума воды. Ополаскиваю руки. То, что называется полотенцем, я даже трогать не хочу. Обтираю руки о свои джинсы. Возвращаюсь в кухню. Для меня, никогда не бывавшего в таких местах, всё это было дико. Я не понимал, как в таких условиях можно было жить.

–Я не знаю, что ты будешь, потому выбирай сам. И зря ты столько всего купил. Мне всё это негде хранить.

–Ну что съешь, то съешь, а остальное выбросишь. – Мои слова словно ножом полоснули по ему.

–Ты что, я тогда Лёльке отдам, у неё маленький ребёнок, пусть они поедят.

–Это твоё право. – Я принялся уплетать, купленное для нас. Без моего внимания не осталось то, что Клим поел совсем не много.

–Тебе не нравится?

–Нет, Алексей, всё очень вкусно. Но я перед твоим приходом уже поел и в меня просто больше не лезет. Ты ешь, не смотри на меня. Я с тобой за компанию чаю попью. – Смотрю как он берёт эти ужасные «тампаксы», в которых нет ни грамма чая. – Постой, там же есть хороший чай, завари его. – Останавливаю я его.

–У меня нет заварника.

–Да просто в кружке завари. Всё лучше, чем это. – Я забрал у него эту пачку и отставил её в сторону.

Клим принялся заваривать чай. А я снова уставился на его спину, и ягодицы. «Ну ни*уя в нём нет такого, чем бы он мог мне понравиться, но бл*ть чем-то же он меня зацепил?» – рассуждаю в мыслях. Я заканчиваю есть. Клим допивает чай, отмечая, что вкуснее чая никогда не пил, чем вызывает улыбку на моём лице. Молчание немного затянулось.

–Клим, расскажи мне о себе. – Пытаюсь хоть как-то разрядить обстановку разговором.

–А что тебе рассказать? Сам видишь…

–Я не об этом. – Я показал на своей щеке. – Шрам, откуда он? – Парень отвёл взгляд.

–Мне неприятно об этом вспоминать. – Очень тихо ответил он.

–Откуда ты? Где твои родители? – Перевёл я тему.

–Детдомовский я. А эту квартиру получил по программе. Когда-то здесь было чище, когда я сделал ремонт, но сейчас не получается.

–Клим, посмотри на меня. – Он поднимает свой взгляд. – Тебе нечего стыдиться. И, знаешь, твой шрам даже добавляет тебе некоего шарма. Я серьёзно. Кстати, его можно подправить у пластического хирурга… – Мои слова вызвали у парня истерический смех. Я понял, что в очередной раз сморозил глупость. – Ты только скажи… – попытался исправить я ситуацию.

–Нет, не нужно. Спасибо!

–Это в детдоме тебя так? – Он снова уткнулся в свою чашку с чаем. Тихо кивает головой. Больше об этом я спрашивать не стал. По его лицу, точнее, по тому, как он реагировал на вопросы, касающиеся этого шрама, было видно, что ему очень тяжко вспоминать об этом. – Какой детдом? – Спрашиваю я. Он называет адрес. Потом уходит в комнату. Ожидание затягивается.

–Клим, ты куда пропал? – Зову я его.

–Алексей, – слышу его голос из комнаты – ты мог бы мне помочь?

–Да, конечно. – Спешу на зов, вхожу в комнату и предо мной стоит раздетый Клим. Не сразу понимаю в чём нужна помощь, но оцениваю его тело и размер члена, коим одарила парня природа. Я поедаю его глазами, но прикасаться не рискую.

–Ну и чего же ты остановился? Давай, ты же за этим приехал. – Видя моё замешательство, произносит он с отрешённостью в голосе.

Этими словами он меня убил, почти буквально. Я онемел, остолбенел и завис одномоментно. Я даже дар речи потерял. Нет, конечно, я хотел этого парня, и я бы, конечно, трахнул его, но вот чтобы так… Я на ватных ногах подошёл к нему и зашёл сзади. Парень дрожал несмотря на то, что на градуснике 32 градуса. Я взял что-то типа простыни и аккуратно накрыл его со спины, укутав.

–Клим, ты чего?

–Ну а зачем ты всё это делаешь? Явно не из альтруистических побуждений. Ты ведь хочешь меня трахнуть? Так вот я. Готов. – Он попытался скинуть простынь, но я её удержал. – Если ты беспокоишься о том, здоров ли я, то да, я здоров. Я не так давно проверялся.

–Клим, не говори так. – Каждое его слово как копьё, пронзало меня насквозь, от чего становилось как-то больно. Ведь где-то он был прав. И снова это удушливое чувство собственного ничтожества накрывает меня. Я нахожу в себе силы и захожу спереди, чтобы запахнуть простынь. Его глаза были влажными, и он был готов расплакаться. Но пока ему удавалось стоически удерживать слёзы.

–Клим, не нужно этого делать вот так. Прошу тебя, оденься. – Я говорил почти шёпотом. Мне было паршиво. Снова я всё испортил, поставив всё на деньги. Он больше не мог сдерживать свои слёзы, и они крупными каплями потекли по его щекам. Я не знаю, почему он плакал. Наверно, от того, что ему было очень стыдно, я не знаю. Но это не ему нужно было сейчас лить слёзы, а мне. Я сука, дебила кусок так привык всё покупать и брать то, чего хочу, что за всё это время отвык от слова нет. Я перестал видеть в людях человечность. И сейчас этот парень, чистая душа, к которой я тянулся, стоял передо мной, а я бл*ть всё испортил.

–Я бы хотел сейчас остаться один. – Выдавил он из себя шёпотом.

–Клим, можно я приду завтра? – В ответ я он направил на меня опустошённый взгляд. И сейчас в нём уже не было того света и чистоты, которая была ранее. «Сука и здесь насрал» – мысленно ору на себя. – Клим, напиши мне или позвони в любое время дня и ночи. – Оставляю визитку. – Я буду ждать. – Я медленно вышел. Ехал я с непонятным для меня чувством горечи. Давящее чувство в груди, непонятная резь в глазах. Не помню, как доехал домой. Но впервые в жизни, я не принял вечерний душ, а просидел всю ночь на террасе.

Утром Татьяна застала меня сидящем уже в кухне в полутьме. Она с пониманием отнеслась к данной ситуации и включила свет в комнате. Я сидел с начатой бутылкой коньяка, рядом стоял наполненный стакан, в котором уже давно растаял лёд. Но я так и не притронулся к нему. Вот я имею бабла, хоть бульдозером греби, а по душам поговорить-то не с кем. Столько знакомых, столько «друзей», но всё это фальшивка. Есть, конечно, Клим, но он наверно больше не подпустит к себе. От всего этого было так паршиво, хоть плач, но я не умел. Родители отучили меня плакать, жёстко пресекая мои попытки выражать таким способом своё недовольство.

–Татьяна, – зову я её. Женщина в годах. Всегда выполняла свою работу отлично. Работает у меня уже лет пять. Она входит.

–Вы звали, Алексей Юрьевич?

–Да. Татьяна, хочу у вас спросить. Почему человеку иногда так хочется плакать? – Она молчит. Я понимаю, что субординация и всё такое, да и я по отношению к ней всегда был весьма неприветлив. – Сегодня вы можете говорить мне открыто и это никак не отразится на вашей зарплате и работе.

–Это любовь, Алесей Юрьевич.

–Любовь – вторит мой голос. «Как мало я о ней знаю. Никогда не испытывал такого.» И тут меня осенило. «Любовь. Бл*ть.» Вскакиваю со стула, обнимаю Татьяну, чего никогда себе не позволял, по причине того, что считал её недочеловеком. Целую её в щёку. – Спасибо. – Кричу ей на бегу и исчезаю за дверью. На часах половина седьмого утра. Лечу домой к Климу. Света в окнах нет. «Спит» – думаю. Взлетаю на этаж. Дверь закрыта. Стучусь. Никто не открывает. Напротив, из двери показывается разъярённое лицо женщины.

–Ты чё бл*ть шумишь? Ребёнка разбудишь. Тебе чё тут надобно?

–Клим дома, не знаете?

–На скорой увезли его?

–Как увезли, куда увезли, зачем увезли? Когда? – Сердце заколотилось так, что в ушах зазвенело.

–Не знаю. Болен он был. Обострилось у него что-то там.

–Куда увезли? – Дрожит мой голос.

–Да скорее всего в третью.

–Спасибо. – Я пулей вылетаю из подъезда. Звоню в справочную, узнать, где третья больница. Судорожно ищу на карте. Стрелой лечу туда, не взирая на то, что стойки амортизаторов жалобно стонут от тех выбоен. Врываюсь в приёмный покой. Спрашиваю у регистратора привозили ли молодого парня? Нет, сегодня никого не привозили. Какая-то медсестра говорит, что сегодня дежурит первая, всех больных везут туда. Узнаю, как туда доехать. Лечу туда. В разговоре с медлительной дежурной едва сдерживаю себя, чтобы не перейти на крик и маты. Узнаю, что, да привезли ночью молодого парня лежит в хирургии, в палате называют номер. Говорит, что ожидает доктора. Вихрем влетаю в палату. От следующей картины, я аж вскипел. Лежит мой Климушка весь в поту и в бреду. Один забытый и оставленный. Вылетаю в коридор.

–А нука на*уй быстро позвали сюда врача. – Ору на всё крыло. – Быстро бл*ять врача в десятую палату. – Дежурная с перепугу вместо доктора вызвала охрану. – Тот подбегает ко мне и протягивает свои клешни. – Бл*ть, хоть пальцем прикоснёшься ко мне, и я сделаю так, что ты больше нигде работать не будешь. – Он ретируется, видно понял, что я серьёзно настроен. – Ты дура бл*ть, – снова ору на дежурную сестру – зови врача, х*ле ты сидишь бл*ть. – Дежурная снова набрала номер. Врач с сонными глазами неспешно выруливает из ординаторской. Не дожидаясь, пока это сонное тело доплывёт до меня, подхожу сам. – Ты сука там спишь, а у тебя пациент умирает бл*ть. – Я ору, не стесняясь в эпитетах. – На*уй лишу диплома бл*ть и засажу так глубоко, что на зоне штопать рваные жопы будешь всю оставшуюся жизнь. – Быстро в палату бл*ть и все анализы сделать.

Он натягивает свои очки.

–А вы, собственно, кто?

Я беру его бейджик, чтобы прочитать имя.

–Толя, ты бл*ть не те вопросы сейчас задаёшь. Поверь, Толя, если парень в десятой палате не выживет, я же тебя живьём рядом с ним закопаю. – Эти слова оказали нужное воздействие. Всё-таки видно люди по моему внешнему виду смогли понять, что я не простой человек.

Началась вся эта движуха. Медсёстры, колбы, оборудование. Через какое-то время врач вышел из палаты. Я ходил по коридору и нервно перебирал пальцами. Он нерешительной походкой подошёл ко мне.

–Толя, если нужны лекарства, препараты, обследование, ты скажи, я заплачу за всё. Цена не имеет значения.

Он нервно потёр свой лоб. Видно, подбирал слова, потому как не хотел быть заживо погребённым. Хотя мы оба прекрасно понимали, что это всего лишь аллегория, но испытывать судьбу он явно не хотел.

–Мы его стабилизировали. Но у нас нет такого точного оборудования и химикатов для более детальных анализов. А из того, что мы смогли сделать, мы выяснили, что у него отказывают почки. Я не знаю почему, для точного диагноза надо вести в центр.

–Так Толя, вызывай машину, я сам повезу его куда надо. И быстро мне сюда принесли описание всего того, что вы сделали и что выяснили. Сколько у нас времени?

–Часов десять. – Отвечает Толя потирая свой потный лоб.

Я забираю документы и выхожу на крыльцо, где уже стояла каталка.

–Молись бл*ть, что бы он выжил. А иначе тебе больше никогда не быть врачом.

Машина стоит у подъезда. Клима на каталке закатывают в машину. Я сажусь с ним.

–А вы кто? – Спрашивает фельдшер.

–Брат. – Отвечаю на задумываясь.

–Документы есть?

–Вот тебе документы. – В его кармане, оказывается, пятитысячная купюра. – Давай быстрее вези пацана вот по этому адресу. – Фельдшер, понимая, что это частная клиника и далеко не дешёвая, очень сильно удивляется.

Мы с сиренами мчимся. Тормозим. Вкатывают каталку. Врачи, медсёстры. Снова вся эта движуха. Сую доктору бумаги с описанием исследований. Рвусь вслед за всей этой компанией. У входа в реанимацию меня останавливает главный врач.

–Алексей Юрьевич, мы всё сделаем по высшему разряду.

–Серёж, я прошу тебя, спаси его. – Я беру его за плечи. – Всё, что нужно, я достану. Серёж, только вытащи пацана.

–Алесей Юрьевич, мы всё сделаем. Вы здесь будете ожидать иди домой поедете?

–Нет я буду ждать здесь. Говорите мне обо всём, что узнаете.

–Хорошо, я лично буду контролировать все процессы.

Я обессиленный плюхнулся в кресло. Не столько физически, сколько эмоционально. Мысли путались, сердце бешено колотилось, отдаваясь пульсом в висках. Я был готов отдать всё, что у меня есть, лишь бы спасти Клима. Деньги всегда можно заработать, а таких людей, как Клим не заработаешь. Такие как он, большая редкость в наше время.

«Это любовь» – эхом разнеслись в моём разуме слова Татьяны. Уже позднее утро. Звоню шефу, говорю, что сегодня меня не будет, прошу отгул на несколько дней. Ближе к обеду выходит Сергей со стаканом и какой-то таблеткой. Пытаюсь по лицу прочитать приговор. Встаю иду ему навстречу.

–Что там? – Он протягивает мне стакан с успокоительным.

–Алексей Юрьевич, мы провели все анализы и исследования. Опасений за жизнь мальчика в настоящее время нет. Вы вовремя его привезли. Мы его стабилизировали. Он в сознании, но очень слаб. Но… – Сергей прервался.

–Говори.

–Алексей Юрьевич, нужна срочная операция. У парня из-за давней травмы отказала одна почка, а из-за отсутствия должного лечения, может начаться сепсис. Ждать нельзя, оперировать нужно сегодня же.

–Делай. Я всё оплачу. – От этих слов главный врач чуть очки свои не выронил. – И шрам этот на щеке, переделайте аккуратнее. – Доктор смотрит на меня непонимающим взглядом, но согласно кивает головой.

–Хорошо, Алексей Юрьевич, сделаем.

–Я могу его увидеть?

–Да, но только недолго. Нам ещё его к операции готовить.

Я пулей рванул к нему. Лежит моё солнце на каталке. Подхожу к нему и снова ловлю его удивлённый взгляд.

–Клим, дорогой мой – я уже не стеснялся так выражаться – почему же ты не позвонил?

–У меня нет телефона. – Прохрипел он. – И когда же я стал тебе дорогим? – Он попытался изобразить улыбку.

Я взял его руку. Она была едва тёплой.

–Неважно когда. Важно, что стал. – Я приложил его руку к своей щеке. – Он отдёрнул её назад.

–Почему ты это делаешь, ведь я для тебя никто?

–Потому что люблю тебя, дурачок. – Неожиданно для себя произнёс я. Не знаю, что происходило сейчас в его голове. Но от моих слов он буквально застыл как статуя. Я подумал, что ему плохо и встаю чтобы нажать на кнопку вызова. – Он останавливает меня, взяв за рукав.

–Нет, не нужно. Просто побудь со мной. Мне немного страшно.

–Хорошо. – Мы смотрим в глаза друг другу. Мне так хочется его обнять, так хочется прижаться к нему и прошептать, как сильно я его люблю. И я понимаю, что попроси он меня и я буду спать с ним даже на полу.

Наш немой диалог прерывают вошедшие в палату медсёстры. Глаза Клима начинают метаться. Я сжимаю его ладонь

–Ничего не бойся. Всё будет хорошо. – Подбадриваю я его и выхожу из палаты.

–Серёж, сделай всё, чтобы этот пацан жил, любые деньги, любые лекарства. Если нужно, купи донора…

–Алексей Юрьевич, не переживайте вы так. Форма, конечно, запущенная, но не смертельная. Главное, что нам удалось избежать заражения. А операцию будет проводить наш лучший хирург. Вы приходите через два дня, он к этому времени уже будет в порядке. – Я похлопал его по плечу и поехал, но не домой, а в детский дом.

Я хотел разузнать о том ублюдке, который совершил такое с Климом. И ладно, если бы дело было только в изуродованном лице, оказывается, он его ещё систематически избивал. Встреча с заведующей этого ужасного заведения проходила в стиле девяностых. И конечно перед тем, как направиться в этот вертеп, я навёл о нём и о его заведующей справки. И что бы получить желаемую информацию, мне пришлось надавить на неё, жёстко надавить. После чего я позвонил начальнику прокуратуры – моему хорошему знакомому и предложил ему хорошее дело с расследованием в этом детдоме. Много голов полетит, а кто-то звёздочку на этом деле получит.

Ах, да, для чего мне нужна была информация? Узнал я, что один старший в их компании будучи ещё в детдоме насиловал Клима, а когда тот пожаловался воспитателю, он потом его порезал. Когда им дали жилплощадь, казалось, всё должно было закончиться, но этот ублюдок разыскал его и стал захаживать к нему домой. И последний его визит был как раз за сутки до того, как я тогда я своим приставанием освежил, так сказать, его «раны». Я даже в мыслях отказывался думать о том, что я мог сделать с парнем, не остановись я тогда. И мне стало понятно почему он на меня так испуганно смотрел. А, этот мужик, которого я хотел прибить, увидев его с Климом, наоборот защищал пацана и частенько провожал его до дома.

Выцепил я этого ублюдка возле его дома, где он сидел на лавочке в компании с местными отбросами и пил дешёвое пиво. Я специально оделся в лёгкую спортивную одежду, купил кроссовки по плотнее. Драться я умел, потому что иногда ходил к личному инструктору. По крайней мере удар у меня был поставлен. Подхожу к этой гоп-компании. По фото, которое мне показала заведующая узнаю этого ублюдка, но на всякий случай спрашиваю:

–Ты Арсен?

–Ага. А чё? – С такой пафосной усмешкой он это произнёс.

Бросаю фотку Клима на стол. Тот аж в лице поменялся. Не успел он отреагировать, как я начал его месить. Пи*дошил я его знатно, как фарш месят. Он даже не успел ничего предпринять, да даже если бы и попытался, хуже было бы только для него. Когда он уже был не способен что-либо оказывать, я поднял голову взяв его за волосы. Его компашка свалила в рассыпную, как только начался замес.

–Ещё раз, бл*ть приблизишься к нему, на костылях передвигаться будешь. – Разворачиваюсь и ухожу. И так полегчало на душе, прямо отлегло, как камень с души упал. На этом уроде я вымещал всю злость и за Клима, и за себя. По пути домой, сразу же выбросил все эти шмотки. Помылся и поехал в зал, нужно было успокоиться. А меня ничто так не успокаивало, как тягание железа.

На утро третьего дня я уже штурмовал палату. Клим лежал весь в бинтах и проводах. Что-то где-то пикало, булькало и капало. Моё появление вызвало улыбку на лице парня.

–О мой спаситель. – Он улыбнулся.

–Как ты? – Я зашёл. И сел на край кровати.

–Нормально. Вроде жив. А что со мной было? Помню, как ты уехал, а потом резкая боль в спине и всё как в тумане.

–Клим, что бы там не происходило, всё уже позади. Главное, что ты поправляешься.

–А кто тебя сюда пустил, это же палата реанимации?

Я не успел ответить, в палату вошёл главврач.

–Алексей Юрьевич, пациенту нужен покой. Прошу вас, только не долго.

–Хорошо, Серёж, я быстро.

–Алексей Юрьевич? Серёж? – Удивление застыло на его лице. – Ты что, его знаешь? – Удивился Клим, слыша наш разговор.

–Знаю ли я его? – Я рассмеялся. – Это моя клиника. – От этих слов Клим аж поперхнулся. – Да ты так не волнуйся, ты в надёжных руках.

–А почему на щеке повязка? – Он погладил её рукой.

–Клим, ты меня извини, но я позволил себе немного исправить его. – Я думал, что он сейчас разозлится, но нет, он лишь снова улыбнулся.

–А может мне нравился он? Может он мне напоминал о самом дорогом человеке? – От этих слов у меня аж перевернулось всё внутри, ведь я знал правду, но сейчас об этом говорить не стал, чтобы не беспокоить парня. – Мы об этом позже поговорим, а пока поправляйся.

–Алексей, я тебе всё верну, я продам квартиру, я буду работать, но я всё верну.

–Не нужно ничего возвращать. Ты главное живи. – Я потеребил его холку и вышел.

–Алексей Юрьевич, кто он вам, если не секрет, что вы так за него хлопочете?

–Серёж – я похлопал его по плечу – это моё золото. Спасибо тебе. – Я его обнял, чем вызвал полное недоумение.

Потянулись долгие недели послеоперационной реабилитации. Каждый день после работы, в какое бы время не освободился, в каком бы состоянии не был, я спешил к Климу. И я понимал, что когда он выпишется, то скорее всего не захочет быть со мной. Но мне было неважно. Пусть одну жизнь, но я вытащу. Конечно, всех спасти мне не получится, но хотя бы одного человека, попытаюсь спасти. Клим стал моей целью в жизни. Я любил его, впервые за всю свою жизнь, я вообще хоть кого-то любил не за деньги и внешние данные, просто, как человека. Я мог быть с ним самим собой. А его глаза, его улыбка, его манера говорить… Я оживал рядом с ним. Чтобы быть постоянно на связи, я хотел купить ему телефон, но от отказался. В больницу его привезли почти голым. Так натянули, что попалось под руку. Эти лохмотья медперсонал выбросил. Я предложил ему купить одежду, я предлагал сделать ему ремонт в квартире, но он лишь улыбался и от всего отказывался. Просил лишь об одном, чтобы я был с ним рядом, и я был. За свои годы, я так привык к тому, что все, с кем я общался пытались хоть как-то воспользоваться моим положением в своих целях, что совершенно забыл о простых человеческих отношениях. А Клим показал мне всё это на своём примере. Он всегда общался со мной так, словно не было никакой разницы в нашем положении и мне это нравилось – отсутствие лести и заискивания. И я его полюбил. Мне больше никто не был нужен. Моя тропа в клуб уже давно заросла бурьяном. Я хотел лишь его и надеялся, что однажды он позволит мне насладиться его телом.

Я прибегнул ко всем своим лингвистическим способностям, чтобы уговорить Клима, пойти к стоматологу и купить хоть какой-нибудь минимум одежды, на выписку. Он согласился, правда, одежду попросил самую простую, что я выполнил скрепя сердцем. Ведь для любимого человека ничего не жалко, и я хотел купить самое лучшее. А пока он был в клинике, мы отремонтировали ему рот.

Настал день выписки. У выхода я стоял поражённый внешностью Клима. Вроде бы всё просто, но так на нём это всё смотрелось хорошо. «Просто ох*енный пацан.» Тоненькая полоска шрама, на щеке ровная улыбка с белыми зубами, пусть некоторые из них керамика, но всё же. Я просто застыл у лестницы, разинув рот.

–Что ты так смотришь? Ты меня смущаешь. – Он спустился к машине.

–Ты просто очень красивый.

–Да ладно тебе, скажешь тоже. – Он залился краской.

Мне так нравится, когда он стесняется.

–Клим, я серьёзно. Ты очень красивый, просто раньше не замечал этого.

–Ты понимаешь, что я никогда не смогу тебе вернуть даже половины этих денег?

–Клим, никогда больше не заводи разговор об этом. Поверь, ты делаешь для меня больше.

–Что же я для тебя делаю-то – он звонко рассмеялся. А я пялился на него и не верил своим глазам, что у меня моё счастье и вот он рядом.

–Ты делаешь меня счастливым. – Его лицо резко изменилось. Он снова сделался серьёзным и отрешённым. И я догадывался, о чём он сейчас думает. – Куда поедем?